I. Трэвис
Трэвис вытирает краем рукава кровь из-под носа и украдкой ощупывает лицо на предмет повреждений. Кажется, обошлось без травм, хотя на пути сюда Трэвис был готов к чему угодно. Даже предупредил Криса, чтобы вызывал неотложку в случае поножовщины. Казанки вот, правда, долго будут ещё заживать. Трэвис бросает лишь мельком взгляд на Джейсона Кирни. Тот, хватаясь за голову и кривя лицо в злобной, неприятной гримасе, кажется человеком на грани отчаяния. Человеком, который ясно видит ошибку, проблему, но никому не может это втолковать в тупые головы. Трэвису до боли знакомо это чувство: он шесть лет тащил от края людей, которых любил. Стараясь быть незаметным, Трэвис подходит ближе к Лоре, касаясь её плеча своим, а пальцами нащупывая её — тонкие, ледяные. Он ничего не говорит, только дарит ей продолжительный осмысленный взгляд. Ему почему-то кажется, что она сама прочитает в этом взгляде все, что нужно. Его тепло, его нежность к ней, с каждым днем растущую в его груди все быстрее, его благодарность за её смелость и храбрость, его желание оставаться рядом так долго, как только позволит судьба. — Нет, — вдруг выносит какой-то внутренний вердикт отец Лоры, обращаясь теперь, кажется, только к ней одной. — Ты не понимаешь о чем говоришь. Тебе всего-ничего, тебе даже сравнить не с чем! — Он бросает неопределенный жест в сторону леса или участка, точно бы где-то там сидит Макс. — Ты сломаешь себе жизнь! Ему-то уже нечего терять, — даже не удостоив вниманием Хэкетта, бросает Кирни, — колледж, учеба, твоя мечта… Всё пойдет кувырком! А если ты ещё и залетишь, это же всё, конец! От голос Кирни даже Хэкетта бросает в дрожь. Он ведь и сам обо всем этом и думал, и говорил Лоре не раз. И в чужих устах это звучало особенно жестоко, резко. Он почему-то вспомнил свою мать. — Ты подумала хотя бы… Хотя бы о матери? Плевать на меня… Я уже понял, что доверие отца ты ни во что не ставишь, и каждый раз, как я сюда приезжаю, ты врешь мне больше и больше. Чёртова эгоистка, — последнее он бросает с желчью. Трэвис чувствует себя чуть меньше месяца назад, в то полнолуние, в доме рядом с матерью сразу после того, как он сообщил о смерти Келли. Один в один. — Хватит, Кирни, остановись, — Трэвис делает шаг вперед. — Она не сделала ничего такого, что ты мог бы расценить как нелюбовь к себе. — Заткнись, Хэкетт, — приглушенно шипит Джейсон. — Лучше заткнись… — Нет. Они снова сцепляются в клубок из звуков удара и проклятий. В какой-то момент Трэвис понимает, что Кирни не отступит. Что малейший шанс на то, что отце Лоры… вдруг поймет — истлел. — Да успокойся же ты, наконец! — Повышает голос Трэвис, как следует толкая Джейсона прочь от себя, чтобы прервать эту нелепую драку. — Кулаками ты ничего тут не изменишь, — почти что рычит Трэвис, ощущая, как разливается кипятком по лицу синяк. Как болят ребра и спина. Кирни хрипло дышит с другого конца «ринга». — Ты никогда не получишь от меня одобрения этой глупой, мерзкой связи между тобой и моей дочерью. Ты понял меня? Никогда я не соглашусь на этот смешной брак, — Кирни поднимается на ноги и сплевывает в траву. — И я, поверь мне, приложу все усилия для того, чтобы то, о чем ты мечтаешь, никогда не сбылось, — оскал Кирни в этот момент Хэкетт запомнит надолго. — Ты спятил, Кирни, — из-под угрюмо сведенных бровей отвечает Трэвис. — Я дам тебе возможность подумать и взять свои слова назад. Ты ведь неплохой человек, Джейсон, я успел это заметить… — Жаль, что я не разглядел в тебе мразь с самого начала, — перебивает Кирни. Его взгляд передвигается на Лору: — Мы с матерью любим тебя, а он просто воспользуется тобой. Собирайся, мы заберем с собой журналистку и уедем раз и навсегда. Хватит с меня этого сраного Хэкеттс Куори.II. Лора
Лора сжимает зубы, морщит губы в больном изгибе. Ее ноги словно приросли к земле, а кровь отчаянно пульсирует в венах, бурлит в них, словно говоря — еще немного, и ты все-таки взорвешься. Еще совсем немного. Мерзкие слова отца все приближали его собственную дочь к тому решению, на которое она так не хотела идти. Но, в глубине души Лора знала — ей придется. Придется бить так же отвратительно, как только что ударили ее. — Езжай. Она кивает в сторону дороги, по которой можно было выехать на шоссе, и добраться до Уэйна. Со скользящей неприязнью, перемешанной с откровенной брезгливостью, выражение ее лица сейчас так похоже на отцовское. Они сверлят друг друга взглядами ровно до тех пор, пока Лора, первой, не делает шаг вперед. — И никогда меня больше не увидишь. Если ты готов потерять дочь из-за того, что не хочешь слышать и понимать ее — давай, езжай. Джейсон Кирни проводит тыльной стороной ладони под носом, вытирая с саднившей кожи кровь. То, что скользит в его глазах, с каждой секундой делает Лоре больнее — только, в данный момент ему на это плевать. Идиотка. Сама не понимает, куда влезла, и что сделала. На чью сторону встала. Выбрала этого мудака, вместо своей семьи? Не знает, что будет дальше — через несколько лет, когда ей еще не будет тридцати, а ее «избраннику» уже стукнет за шестьдесят? Будет обслуживать его, и потонет в этом дерьме, бездарно потратив свою молодость на глупый выбор. Он перечеркнет все. Ее будущее, ее счастье, и всю ее жизнь. Кирни бросает холодный взгляд на Хэккета, разочаровываясь в том, что взглядом нельзя убить. — Я уже жил с чувством, что потерял тебя. Ты заставила нас с матерью испытать это. Она плакала ночами. Думала — за что это ей, почему такое могло случиться с ее единственной дочерью. А я поднял все управление на уши, и люди ездили по городу, федеральным трассам. Искали тебя. Один из патрульных разговаривал с…этим. Кирни кивает в сторону шерифа, отлично зная, что тот вряд ли рассказывал Лоре этот момент. — В июле. Спрашивал, не видел ли кто здесь двух молодых людей, которые не выходят на связь уже больше месяца. Угадай, что он ему ответил. В то время как вы с Максом сидели здесь за решеткой. Вот с кем ты хочешь связать свою жизнь. Старым, беспомощным лжецом. И ты действительно откажешься от своей семьи, ради него? Лора морщится. Отводит взгляд в сторону, и в который раз думает о том, что собственное будущее ее не волнует от слова совсем. Возможно, это и глупо — погрязнуть исключительно в настоящем, не забегая далеко вперед, и не просчитывая что-то для себя в планах. Но зачем это все вообще нужно, если в любой момент все может повернуться совсем не так, как ты ожидал? Так ведь и случилось этим летом. Она вообще не рассчитывала, что настолько задержится в лагере Хэккетов — и тем более, сможет кого-то здесь…полюбить. Нет. Она как раз думала, что за месяц разделается с этой подработкой, хорошо проведет время с Максом на природе, и потом, спустя еще два месяца, они вместе поступят в колледж. Но, сначала, они заблудились. Потом, выяснилось, что Макс скрывал то, что в колледж его не взяли. А после, все вообще покатилось в тартарары на диких американских горках, с оборотнями и новыми тайнами Норт-Килла. И какой смысл что-то загадывать, если это все равно не сбудется? Чтобы просто надеяться и верить? Бред. — Да мне вообще плевать, что и кому Трэвис говорил. Я бы посмотрела, как ты сам себя вел в такой ситуации. Говоришь, что любишь меня? Пап, да где эта твоя любовь была все последние годы? Где был интерес к моей жизни? К тому, что чувствует мама? В тебе сейчас говорит только твоя чертова гордость, и…все! Тебе, блять, что-то не нравится, и ты устраиваешь здесь драки, говоришь все эти мерзкие вещи. Чего ты от меня ждешь? Что я с тобой куда-то поеду? Да мне страшно оставаться с тобой наедине! Ты же никого не слышишь, и просто психуешь! Я глупая, по-твоему? Не умею думать? Думаешь, он пользуется мной? Да он своей жизнью ради меня рисковал! Для меня это, знаешь ли, что-то, да значит! И знаешь что? Ощущая покалывание в носу, Лора делает быстрый вдох, чтобы иметь хотя бы минимальную возможность сдержать уже прорвавшиеся лавиной эмоции. Зря она думала, что все контролирует. Ничерта подобного, когда происходит то, что происходило прямо сейчас — впервые в жизни, словно ударяя исподтишка по затылку. — Любил бы ты меня — хотя бы попытался понять. А ты, просто хочешь того, чтобы я делала так, как тебе будет удобно. Очень классно. Очень по-отцовски. Ей хочется сбежать. Взять Трэвиса за руку, и скрыться с этого места, пусть даже в лесу. Но, она все еще остается на месте. Словно, ждет от отца финального удара, поле которого все абсолютно точно будет не в порядке. Или же, просто не дает угаснуть тлеющему фитильку своей надежды? Но зачем, если это, как кричит все вокруг, бессмысленно?