all you sinners

I. Трэвис

      Они были уже в лагере. Но всё сознание, всё нутро было ещё там, около огромной стены огня, сжирающей целое поместье. Тяжело было поверить, что существовавшее годами может разрушиться за часы. Истлеть, разлететься пеплом.       В машине была гробовая тишина. Трэвис старался не смотреть, чем занят средний: может быть он спал, может быть пялился в окно, а может глотал горькие слезы от утраты.       Трэвис слушал, что творится внутри него. На удивление была гулкая пустота. Эмоции выгорели и на языке был горький привкус пепла, на руках все ещё чувствовалась маслянистая сажа. Шар земной сошел с оси, кренился, пытался сбросить с себя Хэкеттов, но они зубами цеплялись за то, что ещё осталось. В основном — за свои воспоминания, за то, «как было».       Ещё ведь и месяца не прошло с тех пор, как они потеряли родителей. Детей. Теперь это. Разве им было мало?.. Они молча заносят в Коттедж коробки, в спальню Криса эвакуируют Бобби, а потом расходятся, чувствуя необходимость побыть наедине с собой. Или, может быть, с поедающей пустотой. Трэвис не может усидеть на месте, мечется. Беспорядочно ерошит волосы, кривит губы, хмурит брови. Ему будто не хватает сил на то, чтобы выразить что-то внутри него. Избавиться от тяжелой ноши боли, раскаяться.       Наконец, спустя полчаса, как оказалось, невыносимого одиночества, Трэвис идет к Крису. И насилу успевает, когда он заходит в его кабинет, тот сидит у окна и целится пистолетом себе в рот.       — Боже, Крис! — Делает рывок вперед Трэвис и выбивает ладонью оружие. — Ты… Что ты делаешь?!       — А что, не видно… — голос Криса бесцветный, почти мертвый. Глаза красные.       — Чё-ёрт… Крис, — Трэвис хватается за голову, будто пытается её раздавить. — Что же это творится…       — Они забрали всё… — шмыгая носом говорит Крис, в его тоне ворошится что-то черное, злое.       — И ты думаешь, это выход?! — Срываясь на истеричные нотки спрашивает Трэвис поднимая и кидая пистолет обратно на стол. — Выход, я тебя спрашиваю?!       Крис молчит, глядя куда-то в пол. Трэвис видит, как в свете луны через окно по его щеке опять стекает слеза. Ему кажется, что Крису снова шесть и он впервые увидел, как отец убил животное на охоте.       Трэвис, наконец, прекращает нарезать круги по комнате, останавливается напротив Криса и берет в руки злосчастный пистолет.       — Хотя знаешь, ты прав. Бери. Застрели сначала меня, а потом себя. Потому что я не смогу.       Крис поднимает на брата злобный взгляд блестящих влажных глаз. Трэвис замирает с протянутой рукой, немая сцена длится несколько секунд.       — У тебя невеста, идиот.       Трэвис будто спотыкается и опускает руку. Он не забыл о Лоре. Но она будто вышла за рамки, как слишком хорошее — слишком нереальное для всего того дерьма, что творилось в их жизни.       — Сам идиот, — обиженно шикает в ответ ему Трэвис и прячет пистолет за пояс. — И… Она не совсем невеста, она просто согласилась.       — Если баба соглашается выйти за тебя, это и называется невеста, прикинь!       — Да… блин! Тяжело дослушать? Я о том, что её отец…       — Её отец, её отец. Ты что, на нем собрался жениться? Да всем насрать на её отца, в том числе самой Лоре.       — Ты вконец выбухал все свои мозги, Крис.       — Не пошёл бы ты нахер, Трэвис?       — Сам бы ты не пошел нахер?       — Я бы пошел пить. Ты пойдешь со мной?       — Ф-ф-ф… Разве тебе можно доверить хоть что-то делать одному?

16 сентября 2021

      Они пили много и долго. Пили до тех пор, пока Трэвис просто не упал лицом в стол и больше не смог подняться. Крис ещё продержался примерно половину бутылки и лег рядом. Когда Бобби очухался, а это было уже ближе к двенадцати, он долго не мог добудиться своих братьев и поначалу решил, что они оба умерли. Учитывая, как сильно у него у самого кружилась голова, он вообще был не в состоянии связать два и два. Растолкав Криса каким-то чудом, он затребовал у него поесть. А когда они растолкали Трэвиса, тот только покачал головой и закрылся в уборной, отчаянно избавляясь от галлона алкоголя, который они с Крисом употребили с вечера до глубокой ночи.       Откровенно говоря, Трэвис даже был рад этому дерьмовому состоянию, потому что отвлекаться на физическую боль было проще, когда у тебя с лишком боли в груди, в сердце.       Крис на удивление легче переносил воздействие любого количества алкоголя, поэтому роль мамочки на это утро взял на себя он. Принеся брату холодную бутылочку пива, Крис села рядом на стул у дивана и деловито открыл свою. Трэвис же приложил холодную бутылку ко лбу.       — Дьявол…       — Давно не помню, чтобы ты так много выпивал.       — Да уж… Про тебя так не скажешь.       Крис хмыкнул. Затем достал листок бумаги, сложенный вчетверо, расправил и протянул Трэвису.       — Помнишь это?       — Нет, что это?       — А ты почитай.       — Чёрт, Крис…       — Давай, давай.       Трэвис недовольно вздохнул и попытался сфокусироваться на листке бумаги.       — «Я, Трэвис Хэкетт…» Что это за ерунда?       — Читай давай!       — «…обязуюсь признаться… Джейсону Кирни… что люблю его дочь и собираюсь на ней жениться. В противном случае я…» О боже, я не могу такое написать!       — Ещё как мог, ты читай-читай.       — «…в противном случае я полный мудак, абсолютное чмо и предпочитаю женщинам мужчин. Иначе говоря — пидорас.»       Крис расхохотался, Трэвис сел на диване, откладывая бутылку с пивом.       — Да, всё так. Ты сам это предложил, между прочим, вписать.       — Что?.. Бля… Я ничерта не помню, башка гудит.       — Ты не закончил, кстати.       — Что, может быть что-то ещё более обидное, чем пидорас? «Мы спорим с Крисом, моим братом, что я смогу признаться, иначе вместо меня это сделает он.» Что? Ну, нет.       — Вообще-то, «ну да». Твоей рукой написано.       — Я нажрался.       — И прекрасно. Знаешь, таким ты мне нравился больше. Ведь же абсолютно другой, нормальный Трэвис. Ты выпей-ка пивка, полегчает. Плюсом, нам пора собираться.       — Куда?..       — Как куда — к мистеру Кирни. Я ему позвонил, сказал, что у нас срочное дело и мы скоро подъедем в участок, чтобы кое-что прояснить.       Трэвис выдохнул и спрятал лицо в ладонях.       — Мало тебе наших проблем…       — Не мало. Именно поэтому я хочу, чтобы ты построил что-то новое на том, чего уже не вернуть. В конце концов, ты нянчил племянников, а я — нет! И охереть как хочу попробовать, блин. Пиздуй в душ, Дон Жуан, мы поедем выкупать нашу Леди Со Стальными Яйцами у злобного бати.

Вечер

      Трэвису казалось, что его сейчас схватит как минимум инфаркт. Но Крис был прав, на фоне назревшей проблемы — как оказалось, им самим поставленной по пьяной лавочке, — остальные, глобальные и болезненные меркли. Может быть потому, что там он уже ничего не мог исправить, а тут… А тут ещё был шанс. Воспользовавшись советом запойного алкаша, то бишь своего брата, он выпил пива и избавился от головной боли. Оставив Бобби досматривать сны, они направились в участок. Крис не поддавался ни на какие предложения «срулить» с этой темы. Даже на обещание «сделать это обязательно как-нибудь потом» он не купился.       Когда они притормозили у участка, сердце в груди сделало кульбит и застучало так, будто Трэвис решил поставить новый мировой рекорд по спринтерскому забегу. Пальцы были ледяными. Раз они приехали — обратной дороги уже нет. Крис был прав в том, что рано или поздно это нужно будет сделать. По правде говоря, он не был даже до конца уверен в том, действительно ли он сам это обещание дал или Крис развел его как ребенка. Хэкетт убедил себя в одном и, наверное, самом главном, что если он потеряет Лору — это будет намного больнее. Кто знает, может быть тогда он и сам потянется за пистолетом с одной заряженной пулей.       Они нашли Джейсона в зале для переговоров в окружении своих коллег. Они что-то обсуждали, сидя над картой Хэкеттс Куори и окрестностей, которую, видимо, достали из вещей Трэвиса. Иголка ревности к своему скарбу больно уколола Хэкетта, но у него сейчас были проблемы намного более важные.       — Кхм. Кирни?       Крис оставил брата и ушел куда-то. Все отвлеклись на Трэвиса, появившегося в дверях.       — А, Хэкетт, не думал, что ты так скоро здесь окажешься, — Джейсон сделал несколько шагов в его направлении и протянул ладонь для рукопожатия. Этот жест, да и выражение лица Кирни были слишком радушными. Он ещё даже не подозревал…       — Да… я… — Он обвел взглядом остальных копов и — неожиданно — Лору, которую он сперва даже и не заметил из-за стопки коробок. На мгновение он осекся, но её взгляд почему-то придал ему сил. — Я хотел поговорить с тобой. Наедине, — для пущего эффекта Трэвис повел бровями. Кирни, не заподозривший подвоха, кивнул. Они вышли на улицу.       Джейсон чиркнул спичкой и закурил. Протянул пачку Трэвису.       — Куришь?       — Нет, — спешно ответил Хэкетт, мысленно вычеркивая травку, раскуренную на крыше, из списка курения. Он упер руки в бока. Дождался, когда Кирни сделает несколько затяжек и обратит на него свой взгляд.       — Я люблю твою дочь, — как что-то абсолютно обычное говорит Трэвис, наблюдая, как лицо Кирни из добродушного делается недопонимающим. Наверное, думает, что ослышался.       — Ты не ослышался. Я хочу, чтобы она вышла за меня замуж и хочу, чтобы ты дал на это согласие. Я не спятил и не выдумал это. Если угодно: на внутренней стороне бедра у неё есть родинка в форме…       Он не успевает договорить. Кирни как-то слишком быстро ориентируется, выкидывает сигарету к чертовой матери и с размаху ударяет Трэвиса кулаком по морде.       — Родинка, блять?! — На повышенных говорит Кирни. Трэвис едва не упал от удара, но поднялся. Щека горела пламенем, чудом он не выбил челюсть. Кирни толкает Трэвиса в грудь, но Хэкетт все ещё не сопротивляется, полагая, что Кирни имеет право выпустить пар.       — Она тебе в дочери годится, ублюдок ты чертов, — Кирни замахивается ещё раз, но на этот раз Трэвис ставит блок и сам ударяет Кирни в живот. Тот сгибается, делая шаг назад. Но совсем ненадолго — это его только распаляет, кажется.       — Это ничего не значит, — сплевывает Трэвис в траву, не сводя с Кирни взгляда. — Я её не заставлял.       — Ты держал её здесь, откуда мне знать… — Он не договаривает, они снова сцепляются, отвешивая друг другу удар за ударом. — что ты… с ней… здесь… делал…       — Ничего я с ней не делал… против её воли, — Трэвис отпихивает от себя Джейсона, на звуки начинают выходить люди из участка. Кирни делает обманный удар и берет Трэвиса в захват, давя предплечьем на горло. Трэвис бы сейчас совсем не удивился, если бы Кирни его правда задушил.       — Это мы ещё узнаем, мразь, — шипит Кирни, выпуская на волю своего зверя. Трэвис затаивает воздух и бьет Кирни локтем под дых, ногой в колено, а затем присаживается, перекидывая его через себя и роняя на землю.       — Что, посадишь меня, только чтобы я её не трогал? — Трэвис тоже распаляется, желая отойти, но Джейсон хватает его за ногу и дергает на себя, заставляя свалиться рядом на землю.       — Нет, я тебя просто убью прямо здесь, — шипит Джейсон, запрыгивая на Хэкетта и ударяя по лицу одной рукой, другой сжимая рубашку на груди. Кулак Кирни окрашивается красным.       — Давай, — Хэкетт улыбается, — на глазах у Лоры.       Кирни отвлекается, Трэвис пользуется случаем и скидывает его с себя, аккуратно пытаясь встать. Стирает рукавом кровь. Кирни тоже поднимается достаточно быстро, точно волк, глядя на него ледяными глазами.       — Давай, Джейсон, просто скажи «да» — ухмыляется Трэвис. — Потому что я могу делать это весь день.       — Ты будешь гнить за решеткой, мечтая об этом, — не остается в долгу по яду Джейсон и кидается опять. Трэвис ловит его на лету и они оба кубарем валятся на землю, продолжая обмениваться больными ударами.       — Эй, ну, хватит, — делает пробный шаг Крис, пытаясь ухватиться за кого-нибудь в этом клубке. — Кончайте! Вы же так поубиваете друг друга! Тогда жениться на Лоре придется кому-нибудь из этих придурков, — он в шутку машет в сторону копов Кирни, но его слова не имеют никакого эффекта. Пока, наконец, воздух не разрезает выстрел пистолета, заставивший Трэвиса и Джейсона отлепиться друг от друга. Все поворачиваются к Лоре, у которой в руках пистолет, направленный в воздух. Трэвис бросает беглый взгляд на Кирни и аккуратно встает на ноги, после чего протягивая руку отцу Лоры.       — Если ты выпустил пар, то давай поговорим ещё раз. Я хочу, чтобы Лора вышла за меня. Я люблю её и прошу твоего согласия.

II. Лора

      — Зловещие мертвецы?       Лора выглядывает из-за дверного проема, с зажатой в руке зубной щеткой. Ей достаточно услышать всего пару фраз, чтобы понять, что именно сейчас показывают на этом старом телеке. Кирни решили взять один номер, с двумя скрипучими узкими кроватями — Лора была уверена, что одна она сегодня точно не уснет.       Не в этом мотеле. Не после того, с чем он ассоциировался.       — Да.       Джейсон, бросив пульт рядом с собой на одеяло, сонно зевает. Вняв просьбе дочери не переключать канал, он без особо интереса бегает глазами по экрану. Эти дети всегда лезут в какое-нибудь дерьмо — практически любой подростковый фильм ужасов основывается именно по такому принципу. Впрочем, сейчас, Кирни даже отчасти начал понимать, что у молодежи такое вот поведение просто заложено в крови. Взять хотя бы его дочь — ну не в дерьмо ли сунулась? Не по своей ли инициативе? И не продолжает ли в этом ковыряться? А ведь что-то еще ее здесь держит, это очевидно. Она рассталась с Максом. Могла бы оставить его здесь, и вернуться домой. Разве не достаточно будет семейки Хэккетов, чтобы разобраться с проблемой, портящей им самим жизнь на протяжении стольких-то лет?       Лора возвращается из ванной в комнату, плюхаясь на свою кровать. Тут же, забирается под одеяло, вяло потягивается. Сейчас, по ее виду и поведению, никто бы не догадался, что на самом деле творилось в ее душе. Она делает вид, что внимательно смотрит фильм, который уже видела. Невидящим взглядом, словно прилипла к экрану — но мысли ее где-то там, не здесь. Ей все еще кажется, что Трэвис предал ее. Сдался. Решил, что проблем слишком много, и не стоит развивать еще одну, доводя ее до логической точки. Что он сейчас делает? Лора поджимает губы, быстро скользнув глазами по отцу, который постепенно засыпал, сложив руки на своей груди. А думает ли о ней?       Часть сознания принимает тот факт, что еще одно лишение больно ударило по старшему Хэккету, просто дезориентировав его на время. Другая же часть, требует усугубить ситуацию, и накрутить себя. Она не знает, как с этим бороться — не знает, как убедить себя, что все наладится. Что завтра, они обязательно увидятся. Трэвис снова скажет, что любит ее, и не поменял своего мнения на этот счет. Что все эти трудности уйдут, а чертова вереница из потерь закончится, после чего, все наконец-то станет хорошо.       Когда Лора, вконец измотав себя своими сомнениями, начинает проваливаться в дрему, ее отец уже откровенно посапывает, склонив голову набок на подушке. Глубокая ночь за окном хочет утянуть в свои объятья и второго постояльца номера «27». Удается ей это лишь тогда, когда финальные титры фильма окончательно убаюкивают Лору, и та, наконец, засыпает.       С рассветом, они с отцом уже снова оказываются в его машине. Черный кузов Шеви блестит в рассветном блеске примерно так же, как блестит новенький четвертак, только полученный в банке. Джейсон Кирни падает на водительское сиденье, только что покурив на парковке, и чувствуя себя немного бодрее, чем был несколько минут назад. Лора выглядит помятой, и совершенно не выспавшейся. Всю ночь, она вертелась на кровати волчком, то и дело путаясь в своем одеяле, и периодически от этого просыпаясь. Кто знает, когда ей теперь выпадет возможность отдохнуть нормально — возможно, когда отец уедет. А возможно, когда Сайлас, наконец, отправится к свей мамаше на тот свет. Слишком много мыслей и событий, чтобы мозг и тело сумели отдохнуть. Кажется, только Бобби не утратил способности беззаботно давать храпака по восемь часов, и ничем себя не грузить. В некотором роде, Лора ему даже завидовала. Наверное, таким живется проще.       — Ребята уже возле участка. Та мадам ведь так и не дала никаких комментариев вчера — черт знает, как лучше донести всю эту историю. Уехав вчера с территории Хэккетов, они с Лорой тут же рванули в участок, чтобы запереть волчонка и журналистку в камере. Прождав несколько часов, пока Квинн придет в себя, Джейсон Кирни так и не услышал от нее и слова. А перспектива делать выводы для краткого пересказа своим, основанные на одних только умозаключениях шерифа, выглядела блеклой. Возможно, сам Кирни ему и верит. Только если вдруг девчонка начнет сочинять при других копах, пока еще не разбирающихся, что и к чему творится в Норт-Килле, ситуация рискует окончательно выйти из-под контроля. Нужно было ее запугать. Сделать так, чтобы боялась ляпнуть копам лишнего. Но для этого, нужно услышать ее собственную позицию. А к этому, они пока еще не пришли.       — Ну, давай тогда просто узнаем, что они сами думают. Без твоего разрешения никто ведь к камерам не полезет? Поболтаем, они разъедутся. Слушай, я не знаю, как у вас там все устроено…       — Лора. Сама будь аккуратнее, и не скажи лишнего.       — Лишнего? Ты об оборотнях? Или призраках?       — О фауне Хэккетс-Куори. Ты поняла меня. Не лишай ребят возможности крепко и спокойно спать хотя бы на ближайшие сутки.       — Думаешь, они бы поверили?       — Не поверят. А если и поверят, то начнут грести, и вскроется все, что тут происходило этим летом. Как минимум.       — Меня посадят…       Раздосадовано качая головой — так, чтобы выглядело правдоподобно — Лора отворачивается к окну, за котором виднелся уже знакомый пятачок земли перед участком.       Джейсон усмехается, оставляя последнее слово за дочерью. Кажется, она и не особо-то переживает. Но в любом случае, он сам сделает все, чтобы полноценную правду никто из копов не узнал.

Спустя несколько часов, участок шерифа Норт-Килла

      Сердце Лоры бухает куда-то вниз, стоит ей только увидеть Трэвиса, разбавившего своим появлением собравшуюся за потертым столом зала для переговоров компанию. Девушка опускает взгляд на какие-то бумажки, которые неосознанно перебирала в своих руках последние полчаса. Все, что при ней обсуждалось то время, что они с отцом провели сегодня в участке, как-то ускальзывало от понимания, оставляя лишь несвязные и тонкие нити повествования.       Она все еще была чертовски не собрана. А теперь, когда Трэвис с отцом вышли вдвоем на улицу, появился, плюсом ко всему прочему, дикий мандраж. Словно, предчувствие чего-то нехорошего. Она ведь может догадываться, о чем шериф захотел наедине поговорить с ее отцом. Может. Еще и, может представить, чем все это способно закончиться. Лора, с каким-то мазохизмом думая, что все идет именно так, как она и предполагала, срывается с места, следуя за повскакившими с мест копами прочь из зала. Одна, среди незнакомых ей людей, выстроившихся неподалеку от только набирающей обороты драки, Кирни лихорадочно соображает, что ей делать — шагом влево-вправо мечется, загнано втягивая ноздрями воздух. А после, плюет на все.       Выдернув пистолет из кобуры на поясе одного из копов, тут же, снимая предохранитель, поднимает руку в воздух, мысленно молясь, чтобы обойма была заряжена.       Выстрел, испугавший взлетевших с веток деревьев птиц, ее саму нисколько не пугает. Лора лишь обреченно наблюдает за тем, как ее отец, презрительно отпихнув ладонь Трэвиса, поднимается на ноги самостоятельно. На нее направлены как минимум тройка пар глаз — кажется, стоит пистолет вернуть…       — Извините. Они бы разорвали друг друга, — Лора пожимает плечами, протягивая оружие владельцу, — думаю, вам лучше подождать внутри.       Но только кивок отца в сторону дверей заставил копов покинуть бывшее место драки. Дождавшись, пока последний мужчина в форме скроется из вида за стенами здания, Лора делает несколько шагов в сторону Трэвиса и папы. Да уж… Вот именно такой злости в свой адрес ей видеть еще не доводилось. Абсолютно точно.       — Что за бред он несет? Лора, просто скажи, что он спятил.       Отец чеканит слова, и видно, как он стягивает губы, чтобы не добавить что-то еще. Ей сложно отвечать ему что-то в подобном состоянии. На эмоциях, они опять могут наговорить друг другу лишнего — но все же, без этого сейчас явно не обойдется.       Она чувствует, как ладони мгновенно холодеют.       Но, наряду с усиливающимся мандражом, ощущается и облегчение: Трэвис не предавал. Трэвис не сдался. Кто бы знал, какой камень с души Лоры Кирни свалился в этот момент.       — Пап… Ты бы и это не понял. Я не могла сказать раньше, потому ч…       Отец обрывает ее на полуслове, снова сжимая руки в кулаки. Желание пропахать кулаком морду этого Хэккета растет в нем с новой силой, — ты с ума сошла? Ты хотя бы соображаешь, сколько ему лет? Он, блять, меня старше. И нихера тебя с ним хорошего не ждет. Чертов извращенец, если бы я знал. Кирни впивается взглядом в Трэвиса — максимально холодным и уязвленным. Она опять ему лжет. Собственная дочь снова выкидывает то, от чего все его тело изнутри пробирает обжигающая ярость. И… Ради вот этого вот ублюдка?       Лора разочарованно качает головой, разводит руки.       — Вот поэтому и не говорила. Ты же лучше знаешь, что для меня хорошо. И с кем я могу быть счастлива. Ты лучше знаешь, что правильно, и что неправильно. Тебя вообще не интересует мое мнение, если оно не сходится с твоим. Да как я могу после этого с тобой еще хоть чем-то делиться?       Ее голос немного дрожит, но Лора крепко держит свои чувства в руках. Она умеет. Еще ненадолго ее точно хватит.       — Никто ко мне не относился так, как он. Никто не любил меня так, как он. Никто не переживал за меня так, как он, и не делал того, что делал он! И плевать я хотела на этот ебучий возраст! Да и почему, черт возьми, всех вокруг так волнуют эти сраные цифры?