all you sinners

I. Трэвис

Спустя пару часов.

      Трэвис заваривает кофе. Точно зачарованный, он наблюдает, как медленно капает в кофейник тёмная жидкость. Он потирает на руке ссадину, которую успел оставить мелкий гнус, и с недоверием смотрит на настенные календарь. Время уходит. Даже после всего, что было, оно остаётся беспощадным к Трэвису и его семье.       Кофеварка издаёт жалкий писк, и Трэвис вынимает кофейник, выливая добрую половину в свою верную кружку.       Хорошо, что Крис приехал — вдвоём они хотя бы смогли удерживать пацана, чтобы Лора что-то сделала с его ногой. Не хотелось бы, чтобы он умер раньше времени, навсегда заперев Макса и Криса в компании скверны.       Крис повёз Лору обратно, в лагерь, чтобы отец не заметил её отсутсвия. На прощание Трэвис с нежностью коснулся её лица, обещая, что все будет хорошо, а Крис, наблюдавший за этим в боковое зеркало заднего вида, только довольно улыбнулся. Было, кстати, удивительно то, что, спаивая Кирни, он не накидался сам до чёртиков.       Видимо, привык.       Трэвис прошёлся по участку, как будто случайно заглядывая в раскрытую дверь своей комнаты. Что-то внутри дернуло, сводя нутро. Нет, ему точно не приснилось. Будь так, наутро Лора бы пропала. Но он проснулся, крепко обнимая её даже сквозь сон. И это странное чувство… Выспался? Казалось невероятным выспаться за 3 с небольшим часа, но в сравнении с бессонными ночами до этого — это было невероятным счастьем.       Нужно было заняться делами.

Ближе к вечеру.

      Мерзавца тоже нужно было кормить. К сожалению. Трэвис собрал порцию еды и составил на поднос. Ему совсем не хотелось идти вниз. Абсолютно. Когда здесь были Лора и Макс все было иначе. Они, конечно, одаряли его всякими приятными словечками, стоило появиться, но с Сайласом было совсем другое. Тяжело смотреть в глаза ребёнку, которого через несколько недель собираешься убить.       Тяжёлые шаги Трэвиса заставили тишину расступиться. Сайлас сидел в самом дальнем углу, покрытый сгустившейся темнотой камеры — здесь, внизу, всегда было намного темнее, чем в участке. Держа одну руку на пистолете, Трэвис бросил на парня долгий взгляд, а после присел, чтобы протолкнуть его под решёткой.       — Убьёте меня, ведь так?       Голос парня был хриплым и корявым, будто он говорил только при крайней необходимости. Белесый, точно пятно, в каких-то лохмотьях, он больше походил на северного Маугли, чем на подростка.       Трэвис выпрямился, все ещё держа руку на кобуре.       — Другого выхода нет. Ты болен.       Повисла пауза, после которой Сайлас начал смеяться… Жутковато проглатывая звуки, будто задыхался от собственного смеха.       — Не больше, чем ты и твой брат, — наконец, выдавливает из себя Сайлас, подтягивая раненую ногу к себе, будто пытаясь её убаюкать. — Вы все здесь — убийцы. Скверна зверя показала, кто вы все на самом деле.       Трэвис напрягся, выпрямляя спину и расправляя плечи. Слова Сайласа неожиданно ударили по незащищенному месту. В его словах неожиданно появилась жуткая правда. Трэвису тоже приходилось убивать, чтобы защитить семью. Но у него не было другого выбора… Или был?       — Всё решено, — с горечью сказал Трэвис, глядя в упор на парня за решёткой. — Ты не выйдешь отсюда. И все кончится.       — Ты сможешь жить с этим? — Огрызается Сайлас, — застрелить невинного и безоружного?       — А как ты живёшь с тем, что сделал с нашей семьёй? — Вдруг кидается в ответ Трэвис. — Помнишь Келли? Да ведь? Чем ты оплатил ей за её доброту? Знаешь, где она теперь? А Калеб? Знаешь, где Калеб?!       Повисает тишина. Сайлас молчит, глядя в упор из своего угла, как раненая зверюга, Трэвис отвечает тем же.       — А… Пустая болтовня, — махнул рукой, наконец Трэвис, не скрывая злости в голосе.       Он поднимается наверх, запирая решётку на лестницу, полным разочарования. И какой-то внутренней пустоты… Он стремился к этому столько лет, живя только мыслью о том, как убьёт поганого волка, испортившего жизнь всей его семьи, как только встретится с ним лицом к лицу. И каким же разочарованием оказалось узнать, что на другой стороне его ненависти тоже находится человек.       Которому некому помочь.

II. Лора

      Безнадежно мокрая вчерашняя одежда, на которую Лора смотрит в душевой вот уже которую минуту, явно намекает — лучше это сейчас не надевать. Совершенно не представляя, что еще можно на себя натянуть, Кирни, протяжно выдохнув, проходит к раковине. Зачерпывает холодную воду ладонями, и умывается, уже мечтая о том, как, добравшись лагеря, простоит под душем целый час. И, конечно, оденется во что-то свое. На ней все еще футболка Трэвиса, теперь уже отмеченная в некоторых местах брызгами воды. Мягкая, и теплая — такая же, как и ее хозяин, когда они остаются наедине. Она помнит все те ощущения, что переполняли ее ночью. Помнит, как все было, и глупо улыбается, растягивая время до того, как придется идти перевязывать Сайласа. Тот подождет. Сейчас, ей вообще не хочется о нем думать, даже не смотря на то, что за дверью, ее терпеливо ожидают Хэкетты, любезно напомнившие о необходимости «врачебного» вмешательства для волчонка. Вместо этого, она бы с большим удовольствием прописала лечебный подзатыльник Крису. За то, что болтает много.       Лора целенаправленно избегает взгляда в зеркало. Знает, что ничего хорошего там не увидит, и вообще, лучше не расстраиваться лишний раз. Не спеша, вытирает лицо каким-то, найденным здесь же, маленьким полотенцем. И уже после, снова показывается на глаза братьям. Метнув, при этом, многообещающий взгляд в сторону среднего.       — Где я там аптечку оставила? Внизу?       Демонстративно, по-хозяйски, она идет к лестнице, ведущей к камерам, впереди всех. Ну, что ж. Ближайшие минут десять обещают быть интересными. На самом деле, опыт любопытный — перевязать рану оборотню. Считается ли это за помощь собаке? Или, все же, больше человеку?       Черт его знает. Можно, наверное, додумать самой.       Так, провозившись с Сайласом больше, чем планировала — уворачиваясь от толчков, укусов и прочих элементов внимания, от которых в четыре руки ее уберегали Хэкетты — Лора, наконец, с огромным удовольствием выбирается в холл. Выпрашивает у Трэвиса какую-нибудь одежду, в которой можно будет доехать до лагеря.       Сразу же, заявляет о том, что машину в своем текущем состоянии не поведет. Еще не хватало поцарапать где-нибудь Корвет Эшли, на который бедняжка копила около трех лет, отчаянно зажимая себя во всем, и подписываясь на дополнительные смены на работе. Лора когда-то выслушивала все эти жалобы, и точно не простила бы себе, испорть вдруг своими руками розовую — буквально — мечту подруги на дорогах Норт-Килла.       В лагерь, она добирается вместе с Крисом, на его машине.       — Еще раз улыбнешься вот так по-тупому — я начну злиться.       Они едут уже минут пять, и все это время Хэкетт бросает на нее дурацкие взгляды в зеркало заднего вида. Сначала, Лора старалась не обращать на это внимания. Но, на долго ее не хватило.       — Ага. Начинай.       Она фыркает, недовольная ответом. Складывает руки на груди, бессильно пнув краешком ботинка сиденье Криса. И что бы ему не приехать позже, когда бы они с Трэвисом уже проснулись? Постоянно появляется там, где не надо, и когда не надо. Как чувствует. Впрочем, когда Крис Хэкетт был нужен — его днем с огнем сыскать не удавалось. Например, все то время, что Лора провела в окрестностях лагеря, вынужденная желать нашпиговать директора Хэкеттс Куори серебром, во имя спасения Макса от проклятья.       Сейчас, все в их руках. Осталось только дождаться этого чертового полнолуния. И, понимания родного отца.       Разумеется, как только машина останавливается, Лора торопливо выбирается из нее, лишь бы по-быстрее распрощаться с водителем. Все эти совместные времяпровождения с Крисом ее раздражают — кажется, они оба это понимают. Потому, не тратя лишнего времени на благодарности и пожелания скорых встреч, Лора тут же идет к домику. И, лишь по пути вспоминает, что Эшли, вообще-то, пиздец какая догадливая особа… Разумеется, она начнет спрашивать, где это ее «подружка» провела ночь. И, с кем она ее провела.       Эта догадливая особа встречает ее сидя на своей кровати, с огромной железной кружкой в руках. Все было бы не так плохо, не сиди рядом с ней Макс — встретившись с ним взглядом, Кирни захлопывает дверь громче, чем хотелось бы.       Еще лучше. На нее пялятся две пары глаз, от взглядов которых хотелось провалиться.       — Доброе утро, принцесса. В город уже сгоняла?       Ко всему прочему, Эшли отлично умеет врать. Актриса, одним словом. Лора бросает на нее благодарный взгляд, спешно кивнув.       — Кошмарное утро. В участок попал белобрысый пацан, — сделав акцент на этом описании именно для Макса, чтобы уж точно понял, о ком идет речь, девушка проходит к своему шкафчику, собираясь взять оттуда одежду, — тачка сбила. Пришлось кровь останавливать до приезда врачей. Все шмотки попортила.       — Ужас. Ну, таблетки-то хоть мне купила?       Эшли врет с таким беззаботным видом, что Лора даже начинает ей верить. Она оборачивается, с чувством хлопнув себя по лбу, сделав вид, будто действительно забыла что-то важное.       — Эш… Они в твоей машине. Я оставила ее возле участка — так много кровищи увидела, стало не по себе. Тем более, после нашего с тобой вечера… Руки начали сильнее трястись.       — Прощаю, так и быть. Я стянула у тебя из тумбочки кое-что для головы, несколько часов протяну. И… Макс, может выйдешь? Дай Лоре переодеться. Не видишь, что ли.       Бринли долго переваривает сказанное обеими девушками. Слова о том, что Сайлас теперь находится в участке, не сразу добираются до его мозга.       — А? Да ладно, что я там не видел.       Но, когда он, все-таки, осознает, что произошло, то тут же вскакивает на ноги, роняя на пол свой телефон, до этой секунды мирно покоившийся на его коленках. Лора, вскинув брови и чуть округлив глаза, кивает ему, словно подтверждая — да, все правильно, все именно так, как ты подумал.       — Ладно, потом поговорим.       Макс, подобрав телефон с дощатого пола, скрывается за дверью. Это дает свободу для Эшли, уже нетерпеливо подобравшей ноги под себя в ожидании рассказа. Лора вымученно склоняет голову на бок, сжимая в руках спортивные леггинсы и футболку:       — Может, я сначала в душ схожу?..       — Детка, ты вот прямо сейчас так откровенно палишься. Я бы уже обо всем догадалась именно после этой фразы. Если бы, не додумала все еще раньше.       Кажется, душ откладывается еще на какое-то время.