I. Трэвис.
Кружка дрогнула в его руке. Горячий напиток плеснул через край, обжигая руку. Трэвис лишь нахмурился, отшвырнул её к раковине. — Да, я видел, — гулко ответил Хэкетт на рассказ Лоры, — он запросил закрытое дело о смерти родителей и Келли с Калебом. Он выдерживает некоторую паузу, подходит к окну и какое-то время глядит через него во двор, а после с громким «чёрт!» ударяет по раме, вымещая злость. Кожа на казанках покрывается красным, сознание туманит надвигающая угроза. Он сжимает руку в кулак, поднося большой палец к губам. Он знал, что Кирни объявится, но… чтобы так скоро? Когда все, чего требовалось им — ещё три недели?.. Ровно три, черт побери! И все бы закончилось. Как никогда внешний мир норовил влезть под кожу Хэкеттов и растоптать остатки семьи, смешивая их с пылью. Трэвис представил, как Криса вместе с Бобби вяжут и заталкивают в полицейскую тачку. Как с его груди отрывают значок шерифа. Как 21-го сентября Крис обращается в монстра и разрывает на кусочки каждого, кто попадется под руку. Ровно то же самое происходит и с Максом, который в первую очередь приговорит милую миссис Бринли — собственную мать. Кровь начинает пульсировать в висках. Так не должно быть, это неправильно. — Эй, Ти, — не выдерживает Крис, сидящий с понурым видом вместе со всеми за столом. — Мы в дерьме, да? На удивление его голос звучит без уже привычной усмешки или желания уязвить. — Да, — чуть помедлив, отвечает Трэвис, так и оставаясь спиной ко всем участникам беседы. — А когда было иначе? — Пожимает плечами Крис, поворачиваясь не то к Бобби, не то к подросткам. — Последние шесть лет каждый день мы ходили по лезвию. И что, мы же не сдадимся сейчас? — На нас кто-то напал? — Вставляет встревоженный Бобби. Крис придвигает к нему банку сгущенки и на некоторое время Бобби больше ничего не интересует. — План Лоры сработает, — вдруг подает голос Бринли. Трэвис, точно не ожидавший этого, поворачивается к нему, бросая созерцание двора. — Мы пригласим Эшли и побудем в коттедже какое-то время, пока не приедет мистер Кирни. Он походит, посмотрит, — Макс пожимает плечами, — ну и что, что нет детей? Они же могли… уехать… куда-нибудь… Тут вообще можно куда-нибудь уехать, мистер Коп? — Ага, в Харум Скарум, — отвечает вместо Трэвиса Крис скептически. — В дне пути есть озеро и кемпинг, — вставляет Трэвис. — Супер, — воодушевленно говорит Бринли, утаскивая с палеты печенье. — Вот бы там побывать, — добавляет он с легкой ноткой скепсиса. Трэвис вздыхает. — Вы не понимаете. Это — коп, — он бросает взгляд на Лору, точно бы ожидая от неё подтверждения или опровержения своим словам. — Его не проведешь сказочками вроде «знаете, здесь дети были, но куда-то делись аккурат к вашему приезду,» — кривится он. — Если ему хватило ума засомневаться в рассказе собственной дочери, — Трэвис указывает пальцем в сторону Лоры, — ему хватит ума не верить ни единому нашему слову. А если мы соврем — то он обязательно съездит и проверит наши слова. И вернется сюда с отрядом полиции. А потом вы двое поубиваете кучу народу, только один за решеткой, а второй — в собственном квартале. Вновь повисла напряженная тишина. Трэвис отвернулся к окну и стал смотреть на темнеющий непреступной скалой лес. В детстве ему казалось, что оттуда никто и никогда не придет, не нарушит покой дома Хэкеттов. Что лес все равно что бетонная стена, плотина, сдерживающая там, за собой, все плохое. А что насчет того же Сайласа, который только и ждет момента, чтобы напасть? Что, если на него наткнется Кирни? — Отец Лоры хочет уличить нас во лжи, и он ляжет костьми, чтобы преуспеть, — снова отворачиваясь от окна, говорит Хэкетт. — Так давайте дадим ему возможность это сделать. Но так, чтобы он оставил вас, — он указал на Лору с Максим, — здесь, а нас, — он указал на себя и братьев, — в покое. Он переводит взгляд на Лору и чуть прищуривается. В голове рождается одна идея, но удивительную боль причиняет и мысль о ней. Тем не менее, нет ничего лучше, чем включить в хватком копе отца, затмив его разум семейными проблемами. Он вздыхает. Обводит собравшихся взглядом исподлобья, пожевывает нижнюю губу и, наконец, садится за стол между Бобби и Лорой. — У меня есть одна идея. Возможно, она сработает, но… только если все будут согласны. Приходит Сова. путешествуя меж многочисленными ногами под столом, он, наконец, выбирает в жертвы Бобби, запрыгивая на его колени. Покрутившись, перешагивает на Трэвиса, который то его присутствия только напрягается, и спешно переступает на Лору, находя её колени вполне себе уютными. — Крис, — наконец, начинает Трэвис, — помнишь прошлое лето? Келли… сбежала с тем парнем, как его звали? — Черт, Ти… — вздыхает директор Лагеря, — не помню, Майлс или как-то так. И что с этого? — Ты в курсе, что они собирались пожениться? — Что? Нет! Откуда ты знал? И вообще причем здесь это? — Притом, что это я отговаривал твою дочь сбегать под венец от любимого отца как минимум ради того, чтобы не откусить голову своему супругу в первую же брачную ночь. — Что за свадьба? — Встревает Бобби. — Это когда двое решают усложнить себе жизнь гражданско-правовыми отношениями, ешь, — понявший схему, Макс придвигает банку обратно к Бобби, и тот снова «отключается». Трэвис поджимает губы и откидывается на спинку стула. — Вам двоим надо пожениться. Вам, — указывает Трэвис на Макса и Лору. Пауза, достойная театральной, повисает за столом, прерываемая только активной работой ложки Бобби. — Я поясню. Кирни такой же отец, как Крис, и ради своей дочери он сделает всё. Видели бы вы, что с ним сделалось, когда она пропала с парнем. Он едва не пропустил полнолуние — а уж об этом забывать совсем не стоит. — Трэвис! — В голосе Криса звучит и обида, и боль. Макс меж тем будто остолбенел. — Послушайте, — начинает Трэвис, стараясь избегать взгляда Лоры. — Идея с подружкой все ещё актуальна, если это… близкая подруга и она могла бы разделить, как свидетель, таинство свадьбы. Священника из Норт-Килла я привезу сюда. Крис, как директор лагеря, поможет с организацией всего, что там требуется… И потом, это объяснит тот факт, почему вы двое захотели так спешно сбежать из-под родительской опеки накануне учебы — ведь кто знает, что там будет дальше, а пока вы были в лагере, в общем… — он всплеснул руками, точно сдавался. — Сайласа это точно собьет с толку. И организовать засаду на него будет проще, пока мы будем ждать прибытия Кирни. Но… да, вам придется сознаться, что вы врали родителям оттого, что боялись, что они не одобрят ваш выбор, не хотели пышных церемоний и… что ещё там говорят подростки в вашем возрасте? Он провел ладонью по лицу. Он боялся реакции Лоры… Того, что её реакция будет примерно такая же, как его — все будет против. Трэвис чувствовал, что боится. Что сейчас Лора, для порядку швырнув что-нибудь, с психом уйдет, и больше не удостоит его даже взглядом, обвиняя в предательстве. Или что Кирни со своим ядовитым взглядом объявится и предложит добровольно сдаться властям. Петля на шее Хэкетта затягивалась.II. Лора.
Лора вжимает голову в плечи, отворачивая лицо от неприятной картины. Кажется, словно она все еще слышит треск рамы, понимая при этом, что скорее всего, руку себе Трэвис несколько секунд назад безбожно разбил. Совсем не бережет себя, поверив, видимо, что на нем все заживает как на собаке. Но на самом деле, это далеко не так — пора бы уже понять. Только когда Макс поддерживает ее план, Лора снова переводит взгляд на присутствующих. Слушает, не вставляя и слова. Она свое уже сказала, и оставалось знать, что еще могут предложить другие. Все так же, молча, двигаясь в сторону, чтобы Трэвис тоже мог сесть рядом, Лора не отводит глаз от его лица, ожидая услышать, что там за идея. Кот по-хозяйски устраивается на ее коленях. Присутствие животного на пару мгновений отрывает от происходящего, в то время как ладонь девушки аккуратно ложится на пушистую и теплую спинку Совы. Лора успевает услышать только что-то там про гражданско-правовые отношения, прежде чем с губ Трэвиса срывается фраза, заставившая Кирни замереть, а дыхание участиться. Кот на ее коленях, кажется, тоже прекратил вылизываться, и застыл на месте. Лора убирает с Совы ладонь, бесшумно опуская ту на поверхность стола. Обида, злость, легкий вкус предательства — она ощущает все и сразу, не готовая к тому, чтобы самостоятельно и добровольно издеваться над своими чувствами. Пусть даже, ради Макса, для спасения которого она до сих пор способна пойти на любой риск в физическом плане. Не моральном, это тяжелее. Ей кажется, что одной своей фразой, Хэкетт сумел убить в ней все то теплое и хорошее, что она к нему чувствовала. Следующие же его слова, Лора слушает, стиснув челюсть. Смотрит куда-то в сторону, нервно дернув ноздрями. Дура. Думала, что он точно не сделает ей больно. Хотела быть рядом, помогать. Защищать. Господи, да все то время, что они были рядом друг с другом, она и на секунду не дала повода в себе усомниться! И вот этим, он теперь отвечает? Трэвис не смотрит ей в глаза. Это задевает Лору еще больше, вынужденную пихнуть его локтем в предплечье, чтобы он все-таки на нее посмотрел. — Классный план, Трэвис. Мне нравится. Она произносит это медленно и безразлично — душа, тем временем, будто бы сожженная до пепелища, рассыпается. Кот спрыгивает с ее ног, когда она поднимается из-за стола, и с грохотом задвигает стул на место. — Правда, классный. Но только, для такого, как ты, лживого мудака. Растерянно проведя пальцами вниз по своим скулам, Лора отчаянно держит себя в руках, чтобы не разораться прямо здесь. Она хочет перевернуть этот чертов стол, разбить чертовы стекла на этих чертовых кухонных ящиках — она не хочет, и не будет понимать, что предложение Хэкетта может упростить им всем задачу. А кто подумает о ней самой? Как она будет себя чувствовать, играя отведенную, отвратительную ей роль, и осознавая, что на это все ее толкнул человек, которому она доверяла? Да черт его возьми, не просто доверяла! Это просто доверие, когда ты рискуешь жизнью ради другого? Просто доверие, если позволяешь ему трогать себя так, как не позволяла никому? Просто доверие — наплевать на все обстоятельства, искренне стремясь быть с ним? Лора с ненавистью смотрит шерифу прямо в глаза, не обращая внимания больше ни на кого, и уголок ее губ приподнимается в больной, кривой усмешке. — Давайте вернёмся к плану с третьим вожатым. Можно же, блять, придумать что-то ещё? — голос Макса, сначала неуверенный, завершает фразу уже более эмоционально и серьезно. — Какой же ты мудак. Я тебе верила, — параллельно с Максом, разочарованно шепчет Трэвису Лора, думая, что услышит ее только он. Сейчас, она его ненавидит ровно настолько же, насколько еще четверть часа назад любила, и скучала. Быстрым шагом, Лора, оставив за спиной любые обсуждения, преодолевает небольшое расстояние до входной двери, чтобы пулей вылететь на улицу, пробежать по ступенькам террасы и, лихорадочно осмотрев территорию, скрыться с глаз всех в наудачу открытом додже. Она не хлопает дверью машины — тихо прячется на задних сиденьях, чтобы не нашли как можно дольше. Если вообще кто-то будет искать. Она блокирует все замки, просто на всякий случай. Поджимает ноги к груди, опуская подбородок на колени. Закрывает глаза, пытаясь успокоиться. Был бы у нее ключ — уехала куда-нибудь, выжав из этой тачки все, что можно. Адреналин отлично помогает справиться со стрессом, который сейчас буквально раздирал окончательно запутавшуюся Кирни изнутри. Словно назойливых мух, она отгоняет от себя мысли, будто сегодняшнее предложение Трэвиса — это тоже самое, что держать ее в клетке, для ее же блага. Ничерта подобного. На этот раз, она не будет его оправдывать. Ей вообще плевать, по какой причине он это сказал. Хэкетт прекрасно знал, насколько это может ее ранить. Не после всего того, что между ними было.