all you sinners

I. Лора

      Возраст — бред.       Возраст кажется настолько неважным, что с губ Лоры в этот момент готов сорваться десяток слов, отрицающих вопрос Хэкетта. Какое ей дело до того, сколько ему? Разве об этом сейчас все ее мысли? Никто не будет относиться к ней так, как это делает Трэвис. Никто не заставит ее чувствовать то, что он заставляет. Ни от кого больше сердце не станет трепетать так, как оно трепещет в одном лишь его присутствии.       Лора оставляет все это в себе, оборванная легким движением руки мужчины, мягко поглаживающей ее лицо. Она надеется, что он тоже это понимает. И впредь, думать об этом не станет.

«Дай мне шанс.»

      Встретившись с ним взглядом, Кирни топит в себе немой вопрос. Тот застыл в ее распахнутых глазах, и кажется, что она уже готова ответить. Только вот подходящих слов, как назло, нет. Наверное, они и не нужны. Она подается вперед, следуя за его пальцами. Жмурится, когда Трэвис оставляет поцелуй на ее лбу, и в этот момент, ясно для себя определяет — ради этого, она готова пробыть в Норт-Килле хоть всю свою жизнь. Готова пережить еще сотню встреч с проклятьем этого округа. Готова на все, лишь бы ее не отпускал один-единственный человек.       — Тогда… До утра.       Лора потерянно улыбается, провожая шерифа взглядом. Она остается сидеть на краю кровати еще некоторое время, давая себе возможность еще раз прокрутить в голове события этого вечера, и ночи.       Рассвет мягкими лучами касается ее спящего тела, обещая, что сегодня все точно будет лучше, чем вчера.       Первое, что она замечает, открыв глаза — что-то на тумбе, возле кровати.       Приподнявшись на локте, Лора тянется к шкафчику, сонно нашаривая рукой то, что там лежит. Пальцы касаются мягких лепестков, и сначала, она не понимает, откуда здесь взялись цветы. Вчера не было.       Уже осев на кровати, перебирая в руке букетик, Лора заспанно улыбается, свободной рукой потирая глаза. Ей кажется, что такого переполняющего душу ощущения счастья и предвкушения, у нее не было давно. Записка оказывается сжатой в кулак, как только Кирни осознает ее содержание.       Следующие несколько минут она тратит на то, чтобы умыться, одеться, и привести волосы в привычный порядок. Ночная футболка отправляется смятым комом в сумку. Сверху, аккуратно ложатся цветы. Выходя из номера, Лора снова его не закрывает — и нечем, и красть, в сущности, тоже нечего. Да и кто станет? Никому в голову не придет в свете дня налетать на мотель.       Всю короткую дорогу до бара, она беспечно смотрит по сторонам, словно сегодня будет лучший день в ее жизни. В таком же настроении, она входит в его двери, глазами тут же выискивая Хэкетта. Замечает его за одним из столиков, меланхолично попивающего кофе.       — Доброе утро!       Опустившись на стул напротив мужчины, Лора ставит локти на стол, сцепляя пальцы. На них, кладет подбородок, и упирает мечтательный взгляд в Трэвиса. Надеется, что тот смутится. А если нет, она придумает что-то еще. Сама не знает, зачем.       — Как спал? Как плечо?       От ее внимания не уходит его посвежевший вид, что не может не радовать. Но больше радует то, что они снова вместе. Что вчерашняя ночь многое прояснила, а утро продолжало преподносить новые сюрпризы. Насытившись вдоволь образом Хэкетта, Лора откидывается на спинку стула, и, как бы невзначай, произносит, — кто-то оставил цветы мне в номере. Не знаешь, кто?       Посетители бара выглядели довольно вяло: еще толком не проснувшиеся, и только готовящиеся войти в новый день. Лора к их числу не относилась. Слишком бодрая для утра. Слишком довольная на вид. Лицо ее буквально излучало энергию, несмотря на скомканный сон, который ей достался после ухода Трэвиса из номера.       Она ни о чем не жалеет. Наоборот — слишком счастлива, что все происходит именно так. Кто бы знал, что мотель Харбинджер вообще способен подарить кому-либо подобные эмоции?

II. Трэвис

      Он сидит в баре и наблюдает за тем, как просыпается его город под меланхоличную музыку Рэя Чарльза по радио. Город, не подозревающий об их маленькой тайне, о маленьком теплом комочке счастья, что грелся сейчас где-то внутри.       Он сидел у окна, откуда видел Харбинджер как на ладони, и не сводил взгляда с комнаты 23, которая в какой-то момент должна была открыться. Завтрак, который приготовил Мичман, был проглочен быстро и с удовольствием, поскольку аппетит этим утром у шерифа был просто зверский. Вообще, Хэкетт любил бывать здесь по утрам, каждый раз это было странно и непривычно: вечером здесь пели и плясали, а утром тихо поглощали тосты с джемом и спешно разбегались по своим делам.       Он вяло потягивал свой кофе, когда Лора выскочила наружу из своего номера. Он ощутил, как резкий холодок пронзил его вдоль позвоночника, странно закрутило в желудке. Сам собой он выпрямился, сметая со стола невидимые крошки, провел рукой по волосам, как будто это могло заставить их лечь как надо.       Он встретил её привычным спокойным выражением лица, только в глазах было что-то тёплое, нежное, оставшееся после ночи. Не смог лишь сдержать прокравшейся полуулыбки, изогнувшей дугу губ у краешков.       На её приветствие он кивает, сопровождая взглядом то, как она садится за стол напротив него. Повисает пауза, когда Трэвис и Лора встречаются взглядами. Только они и медленный блюз между ними. От взгляда Лоры, такого откровенного и смелого, Трэвис сперва теряется, будто Лора делает что-то неприличное, хмурится, опуская взгляд, но быстро возвращается к ней, отвечая интригующим, томным взглядом, не лишенным загадочности. На её немой вопрос во взгляде он будто бы отвечает: «да, это было на самом деле. Мы были на самом деле».       — Вполне сносно, — отвечает Трэвис на её вопросы. Сон его мало волновал, а рука, мерно поднывающая, уже вошла в список неудобств, к которым Трэвис за свои 56 научился привыкать быстро.       Однако девчонка не теряет прыти и спрашивает его прямо в лоб о той маленькой тайне, что он заготовил для неё на утро.       Взгляд Трэвиса притворно тяжелеет, он нагибает голову в другую сторону и поджимает губы, будто бы говоря «ты это серьёзно?» или «не балуйся». Ясно — она хочет его смутить, но во второй раз за пять минут у неё этого не выйдет.       Он делает знак бармену, и тот мгновенно появляется с тарелкой и приборами для Лоры, загадочно разглядывая светловолосую незнакомку. Трэвис упирается в него по-коповски тяжёлым взглядом, поймав который, Мичман понимает, что лучше ретироваться без промедлений. И не болтать лишнего.       — Ешь, — он кивает на её тарелку, — нам нужно возвращаться в Хэкеттс Куори. Надеюсь, ты помнишь о своей задаче, — он приподнимает вопросительно бровь, надеясь, что те указания, что он давал позапрошлым вечером, не прошли мимо её ушей.       — Скажешь, что тебе может ещё понадобится, я сделаю все, — он становится серьёзнее, — по крайней мере, я постараюсь. А мы с парнями, — он имеет в виду Бобби и Криса, естественно, — будем искать волчонка, — он воровато оглядывается себе за спину и на посетителей бара, точно бы уже подозревает каждого.       Трэвис захлопывает крышку багажника машины и распрямляет спину, бросая беглый взгляд на Норт-Килл. Ему кажется, что кто-то следит, наблюдает за ними, но не может разобрать кто и откуда. Проклятый волчонок… Он доберётся до него, обязательно доберётся, чего бы это ни стоило. Слишком давно было пора положить этому конец…       Он садится на водительское сиденье, бегло осматривая приборную панель, поправляет зеркала и переводит взгляд на пассажира. Несколько мгновений длится их игра в гляделки, ставшая уже необходимой, какой-то частью только их истории. Он подаётся в её сторону, чуть развернувшись, и оказывается совсем близко к девушке, обжигая дыханием её кожу на шее. Мгновенье и он возвращается на свое место, сопровождаемый характерным «вж-ж-ж», затем раздаётся уверенный щелчок.       — Ремень, Лора, — голосом уставшего отца говорит он, возвращая ей неоднозначный взгляд, в котором наверняка скрывается что-то ещё…       По дороге до дома они спорят о музыке, проведя короткую войну за крутилку магнитолы. Наконец, Трэвис сдаётся на милость вкуса Лоры, и только отвешивает комментарии на тему того, что звучит на радиоволнах.       Когда они заезжают на поляну перед домом, Трэвис чувствует себя напряжённо. Он спешно выбирается из машины, волком осматриваясь по сторонам, ища зацепку. В конце концов, он находит глазами входную дверь — она распахнута настежь.