I. Лора
— Поняла. Будь… аккуратнее. Она не сомневается в том, что Хэккет сможет переждать. Кровотечение из вены, пусть и имеет репутацию серьезного ранения, но не стоит и рядом с артериальным. Будь у Трэвиса второе — за несколько секунд потерял бы сознание. Спустя еще несколько, пришлось бы отпустить его навсегда. Лора это понимает, внутри себя отчаянно радуясь, что подобного не произошло. Браслеты послушно звякают в ее руках, когда она поднимается на ноги, тяжело дыша. Редкие выбившиеся из хвоста пряди волос успели налипнуть на взмокший от пота лоб, белая футболка запачкана в брызгах крови — Лора заставляет себя подумать об этом с иронией. Она ведь словно опять оказалась в том ужасе, про который предпочла бы забыть. Только, теперь уже не в одиночестве. Она не одна, а все остальное всего-навсего мелочи. Сложности жизни — которая, в общем-то, никогда не обещала быть простой. — Ну, сука, давай. Раненый ее же руками амбал оказался слишком тяжелым, чтобы перевернуть его одной рукой, и приходится задействовать вторую, буднично ругаясь сквозь зубы на излишне крупное тело. Живой. Лора не боится вида ранений и крови — иначе, не решила бы связать свою судьбу с медициной. На глаз оценивая состояние поверженного здоровяка, она приходит к выводу, что сам он сейчас точно не поднимется. Скорее, истечет кровью, чем сможет даже согнуться. Пусть отдыхает до приезда копов, переживет. Кирни быстро теряет к нему интерес, отступая ко второму — тому, что Трэвис велел скрутить. Шумное сопение вынуждает Лору прищуриться и опуститься на корточки рядом с пока еще опасным бугаем. Теперь, он безоружен, но и без этого может приложить ее так, что звезды из глаз посыпятся. Протянув руку к его локтю, девушка тут же резко поднимается — слышит злобную брань в свой адрес, которую, не долго думая, прерывает смачным пинком по ребрам. И, пока грубиян шипит от боли, быстро защелкивает наручники на его запястьях, чтобы сразу же, бросив единственный взгляд на проделанную работу, вернуться к Трэвису. — Все, давай, теперь я. Собственный тембр голоса — ласковый, успокаивающий, звучит странно даже для самой Лоры. Обычно бойкая и уверенная, сейчас, она бросила всю себя на заботу, стараясь делать так, чтобы Хэккет максимально не чувствовал боли. Немного времени, чтобы завершить необходимые манипуляции — и вот, шериф вполне сможет дожить до приезда скорой. Его комментарий встречают теплая улыбка и глаза с прищуром: — Настоящая практика. Учебники — отстой. Тысячи маленьких иголочек проходятся в районе затылка, когда пальцы шерифа касаются ее кожи. Лицо тут же начинает пылать, дыхание учащается — Лора смотрит прямо ему в глаза, находясь чуть дальше, чем прошлой ночью, но будто бы в сотни раз ближе. Ей хочется положить свою ладонь сверху, чтобы его рука оставалась в том же положении как можно дольше. И, странное дело, на этот раз, вопреки всему, побеждает… смущение. Она просто замирает, и смотрит в его глаза, словно прося не прекращать. Сердце бешено бьется ровно до того момента, пока где-то в дали не начинает реветь сирена неотложки — тепло чужой ладони сразу же пропадает, а Лора, придя в себя, лишь кивает на слова Трэвиса. — Да, потом… Плевать она хотела на этот синяк, о котором и думать не думала. И где проводить сегодняшний день, тоже без разницы. Все, что отчетливо звучит в голове — он жив, он рядом, он с ней. Потупив взгляд на собственных коленях, Кирни, помедлив, прикусывает щеку изнутри. Всегда так делает, когда нервничает или расстроена. Она пожимает плечами, выдавая очередное, — как скажешь. А после, их окружают несколько машин, люди в полицейской форме, люди в синем — те за доли секунд наполняют безлюдное место шумом и возней. За которой Лора не наблюдает. Поднявшись на ноги, она отдаляется от Хэккета, позволяя врачам заняться раной. Но не сводит с него глаз, пристально следя за каждым движением Трэвиса. Кто-то спрашивает ее о самочувствии — Лора отмахивается, говоря, что все в порядке. Присутствие десятка людей кажется непривычным и чуждым, ведь она успела привыкнуть к относительному уединению, которым ее старательно обеспечивал что лагерь, что его окрестности. Кирни решается подойти к шерифу только тогда, когда с его ранением полностью заканчивают. Слышит, как врачи предлагают доехать до Шартлсвилла на неотложке. Она надеется, что Хэккет к ним прислушается, и, добавляет ко всему прочему, свое слово. — Тебе правда сейчас лучше быть с ними. Я поеду за вами, чтобы не бросать машину. Встретимся на месте, обещаю никуда не сворачивать. Улыбка кажется слишком измученной, вместо того, чтобы стать ободряющей. В конце концов, она поддержать его должна, а не расстроить своим видом. Но почему-то, Лоре хочется перестать себя сдерживать, спрятаться в машину, и выдавить хотя бы одну чертову слезу, чтобы спутанный ком эмоций, наконец, вышел наружу. Она держится до последнего, быстро махнув рукой на прощание принявшему правильное решение Трэвису. Уже в салоне, закрыв все двери, из ее груди вырывается рваный вдох, а губы начинают дрожать. Выкрутив радио на полную, под какой-то старый блюз, Лора давит на газ, и оставляет возящихся копов, вместе с их мигающими автомобилями, в зеркале заднего вида. Прежде чем она поймет, что до Шартлсвилла ехать не так долго, как хотелось бы, по ее щеке скатятся несколько слез, которые она молча вытрет перемазанной в чужой крови рукой. Сложное осознание произошедшего становится отчетливее только сейчас. Что ей делать дальше? Как все будет? Он быстро поправится? Он правда относится к ней так же хорошо, как она к нему? Его тоже к ней так бешено тянет? Ответа нет ни на один вопрос. Уже на территории участка, припарковавшись недалеко от неотложки, Лора снова роется в сумке Макса, выискивая что-нибудь, чем можно вытереть лицо. Она не оставляет на нем ни следов крови, ни слез — ничего, только покрасневшая местами кожа, и чуть припухшая от удара скула. В остальном — как будто, ничего не произошло. Натянув привычный беспечный образ, Кирни выбирается из машины, чтобы дождаться, когда врачи отпустят из-под своего надзора Трэвиса. Бедром, опирается на бампер, попутно оглядывая местность. Видок у нее тот еще — не зря люди косятся.II. Трэвис
Он злится и хочет возразить, чтобы было сделано так, как скажет он. Однако Мередит, врач скорой, смотрит на него осуждающе и едва не затаскивает в машину. — Ну вы и дуболом, офицер Хэкетт, — качает головой темнокожая американка. Хэкетт в ответ вопросительно кривится. — Разве не видишь, девчонку трясёт, бедняжке нужно побыть одной. Вы только что вдвоём уложили четверых уродов, которые порешили как минимум две семьи — и это только в этом штате! Ты что, учил её боевому кунг-фу? — Ничему я её не учил, — хмуро таращится в дверь Хэкетт, пытаясь уловить звук мотора старой машины Криса. Мередит качает головой и самозабвенно набирает в шприц обезболивающее. — Что с тобой, Трэвис? Ты весь на иголках. — А, чёрт. И ты решила добавить ещё одну? — Да, пока ты отвлёкся. Нужно обезболить, ты и так бледный, как смерть. Крови с баночку пива ты точно потерял, так недалеко и до шока. Трэвис молчит, только запрокидывает голову, чтобы затылком упереться в стенку машины. — Откуда эта девчонка у тебя? — Выждав паузу продолжает Мередит. — Что, снова отработка на лето за плохое поведение? — Нет. Это вожатая из лагеря Криса и хватит задавать вопросы, Мер. Женщина хмыкает и хитро улыбается. — Милая. И с головой дружит. Она наложила толковую повязку, она из медицинского? — Ветврач, — недовольно отвечает Трэвис, прикрывая глаза и придерживая здоровой рукой больную за согнутый локоть. — А, оу. Ясно, почему она так хорошо с тобой справилась — никак приручила, — понизив голос, хихикает женщина. Трэвис, произносит, не открывая глаз: — Я все ещё помню твои неоплаченные счета за парковку, Мер, так что полегче на поворотах. Женщина, все ещё смеясь, подняла руки вверх, желая сдаться. — Ладно, ладно, Трэвис, твоя взяла. Но девчонка милая, точно говорю. Остаток пути они проводят в тишине и Трэвису даже кажется, что он проваливается в тишину, забытье, где ему мерещатся события позапрошлой ночи. Дети, оборотни, кровь, смерть, выстрелы… Путь до Шартлсвилла занимает действительно не много времени. Мередит покидает салон скорой первой и куда-то уходит, а когда Хэкетт вылазит сам, к нему подходит шериф Шартлсвилла Вудман. Они перекидываются несколькими дежурными фразочками копов, рефлексируя насчёт всего произошедшего, и Вудман предупреждает Трэвиса, что за последние дни здесь просто наплыв всяких писак, которых хлебом не корми — дай побольше разнюхать о резне в Хэкеттс Куори. И ему стоит быть осторожнее, если не хочет проблем. Трэвис находит взглядом Лору, которую о чем-то спрашивает Мередит — наверняка упрашивает остаться при местной больнице на ставке врача скорой. Они встречаются взглядами на какие-то несколько секунд. Трэвис чувствует облегчение от того, что Лора не пострадала. Он готов бы ещё сотню раз принять на себя первый выстрел, главное, чтобы Кирни осталась цела. Вудман говорит о том, что придётся заполнить несколько рапортов и отчётов прежде, чем он, Трэвис, сможет пойти по своим делам. Убийство, хоть и злостных преступников, копом сейчас требует так много обоснований, что иногда проще пристрелиться самому. Но здесь, в глуши, вдали от того же Нью-Йорка, они должны управиться быстрее. — Девчонка, — обращаясь к Вудману, говорит Ти, — мне не с кем её оставить. Вудман пожимает плечами. — Пусть посидит в приёмной. — Полдня? Да ты с ума сошёл. — А что такое? — Во-первых, она пострадала, а во-вторых я знаю тебя, будешь предлагать ей свои пончики. Вудман заметно расстроился. — Что не так с пончиками, Хэкетт? Трэвис поморщился и покачал головой, снова бросая взгляд на Лору. Ему казалось, что если он сейчас отпустит её, то рискует потерять насовсем. Непонятно, в какой момент ему стало так важно её присутствие под боком, но адское чувство собственничества не могло позволить Лоре находиться в компании этого толстяка, который непременно начнёт вешать девчонке на уши свои прохладные истории и дышать несвежим дыханием. Вдруг идея пришла сама собой, он поднял правую руку, на которой теперь поселились часы, и посмотрел на циферблат. Бинго. Трэвис подошёл к Мередит и Лоре, ухватывая лишь обрывки их разговора. — Мередит, твоя смена закончилась? — Хочешь угостить меня кофе в честь твоего славного спасения? — Пожала плечами женщина. — Я… Смотрю, вы уже познакомились с Лорой, — бросив быстрый взгляд из-под бровей сказал Трэвис, — если ты поможешь ей с покупками, я сам оплачу твои штрафы, — не шибко довольный своей идеей, чуть морщась, сказал шериф. — Я должен закончить с этим делом, а в штатском туда не пускают, тебе придётся полдня сидеть в коридоре, — в его голосе будто бы прозвучали виноватые нотки, он бросил ещё один быстрый взгляд на Лору. — Этого должно хватить, — он вынул несколько купюр и протянул Лоре вместе с её списком необходимых покупок. — Встретимся в два в кафе на углу, — сказал он Лоре, а затем повернулся к Мередит: — Не досаждай ей слишком, у нас была тяжёлая ночь, — он вдруг споткнулся, — утро. Я имел в виду утро. Затем, ругая себя, развернулся и ушёл в участок, все ещё придерживая раненую руку.