Гарри Поттер и споры о торговых марках

      Март перешëл в апрель, а апрель в май. Начинало казаться, что Лига совсем забыла о них. Уже несколько месяцев никто ничего не слышал от мальчика Томми, а Гермиона оставалась в режиме «Лучшей девушки на свете», придумывая всë новые и интересные способы заставить Гарри выкрикивать её имя и титул. Она отдалась изучению секса так же страстно, как отдавалась всему, что изучала на уроках. Гарри не без оснований подозревал, что в один прекрасный день её эксперименты зайдут слишком далеко и его найдут мёртвым с улыбкой на лице, которую придётся стереть пескоструйной обработкой, но он не жаловался. Одним словом, жизнь удалась. Правда, Рон по-прежнему со слезами на глазах таскал за собой тушку большого серого кролика, которого он назвал Джорджем, но ушастого предупреждали. Он сам накликал на себя эту беду. Всё, о чем просил Гарри, — это чтобы его оставили в покое. До сдачи экзамена Т.Р.И.Т.О.Н. оставался ещё месяц, но новый метод подготовки Гермионы (три часа занятий приравнивались к часу «стратегии») гарантировал, что Гарри был более готов, чем когда-либо, к любому тесту в своей жизни, и Гермиона была слишком мягкой, чтобы закатывать свои привычные предэкзаменационные истерики. Определённо беспроигрышная ситуация. Да, жизнь была хороша, по крайней мере, до тех пор, пока Гарри и Гермиона не возвращались из прекрасного субботнего дня в Хогсмиде, избегая экипажей ради спокойного совместного времяпрепровождения, когда в десяти метрах перед ними и в метре от земли внезапно завис вертолëт. Сквозь шум двигателя и жужжание лопастей они услышали громкий разговор. — Спасибо, что подбросили, мистер Макгрегор. — Ах, это самое меньшее, что я мог сделать после того, как ты остановила мою овцу от панического бегства, девочка. — Подумаешь, большое дело! — крикнула рыжеволосая девушка в зелëных брюках-карго и чёрном укороченном топе, когда прыгнула вниз. — ААА! КП! — взвизгнул её так же одетый спутник, упав лицом на землю. Покачав головой, он поднялся, отряхиваясь от пыли, и встал рядом с ней, пока она махала пилоту удаляющегося вертолёта. Гарри и Гермиона переглянулись. Гарри пожал плечами и подошёл к паре. — Вы, случайно, не ищете Гарри Поттера? — Вообще-то, я уверен, что мы нашли Гарри Поттера. — Нашли. Сэкономит ли это время, если я скажу вам, что не хочу вступать в Лигу Героев? — Вы могли бы подумать, что это произойдёт, но этого не произойдёт. Я Рон Так-Себе, а это Ким Пять-с-плюсом. Она может всё. Гарри ухмыльнулся. Это были наименее странные люди, которые пытались его завербовать. — А это Гермиона Грейнджер. Она знает всё… — Всё, да? — у этого Рона Так-Себе появилось странное выражение в глазах. — В чём секрет непревзойдëнного вкуса нако? Гермиона моргнула. — Сорбат калия. — Она права. Она ведьма! — Конечно, она ведьма, Рон, это школа волшебников и ведьм. — О да, я забыл. Эй, Гарри, в чём разница между волшебником и ведьмой? — Волшебники делают это стоя, — за этот комментарий его ударили и Гермиона, и Ким. — Стоя. Гениально! — Что ж, если вы собираетесь торчать тут без дела и не уговаривать меня присоединиться, мы могли бы с таким же успехом отправиться в замок. — Я люблю замки. — А я нет, в замках порой случаются жуткие вещи. — Не волнуйся, Рон, большинство призраков в Хогвартсе — друзья. *** — Эй, здесь еда! — Да, это Большой зал, где мы едим. Голоден? — Выглядит мило, Гарри, ничего, если мы присоединимся к вам? — Конечно, Ким, без проблем. Это стол Гриффиндора, а это мой лучший друг, Рон Уизли. Рон, это Ким и Рон. — Вон? Ак моэт быть дугой Вон? — спросил Рон Уизли с набитым ртом. — Рон? Два Рона? Этого не может быть! КП! ПРОВЕРЬ ЗЛОГО ДВОЙНИКА. — Он не злой двойник, Рон. Так-Себе прикрыл глаза руками. — Ты уверена? У него есть козлиная бородка? — Вообще никакой бороды, Рон. Не похоже, что он сможет её отрастить. — ЭЙ! — возмутился Рон Уизли. — У меня есть козлиная бородка? — Нет, Рон, — Ким вздохнула. — Ну и ладно. Что у нас на ужин, Рон? — Пастуший пирог хорош, Рон. — Спасибо, Рон, — он ткнул пальцем в левый карман своих брюк-карго. — Эй, Руфус! Время еды! — нетерпеливое маленькое существо вскарабкалось на столешницу. — Чёрт возьми, Рон, что это такое? — Это, Рон, мой приятель Руфус. Он голый крот-крыса. — Кот Квыса! — согласился Руфус. — У меня был волосатый крысëныш-предатель. Но он сбежал, чтобы присоединиться к плохим парням. — Эт ак доово, Вон! — Я знаю, Вон, тут сегда доово комят, Вон. — Боже мой, их двое, — ужаснулась Гермиона. — Трое, если считать Руфуса, — вздохнула Ким Пять-с-плюсом. — Мы можем пойти куда-нибудь ещё и поговорить, прежде чем мой Рон начнёт описывать кулинарное совершенство, коим является нако? *** — Горячо, горячо, горячо, — сказал Гарри, устраиваясь в большой ванне в ванной старост. — Я не уверена насчёт этого, — ответила Ким, глядя в зеркало во весь рост и рассматривая себя в бикини, которое ей подарила Гермиона. — Да ладно, это всего лишь купальник. Гарри улыбнулся, когда девушки приблизились. — Здесь горячо, — предупредил он. Девушки устроились в ванне, одновременно соглашаясь с его оценкой. — Итак, Гарри, почему ты не хочешь вступать в Лигу? — Так много причин. В моей жизни был плохой парень, пытавшийся убить меня с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать месяцев, когда он убил моих родителей. Это очень быстро надоело. Он делал это больше раз, чем я могу вспомнить. Это больно. Я не получал от него вестей уже несколько месяцев, и я верю, что Гермиона — на минуточку, лучшая девушка на свете — сумела избавиться от него ради меня. С чего бы мне активно искать другого маньяка, который хотел бы меня убить? Я лучше закончу школу и буду спать со своей подружкой, — он потянулся к одной из бутылок сливочного пива, которые принёс с собой, и сделал глоток. — Лучше спросить, зачем ты это делаешь? Действительно ли стоит рисковать своей жизнью, когда наше старшее поколение так беспечно игнорирует опасности вокруг нас? Гермиона взяла одну бутылку для себя, а ещë одну передала Ким, и та сделала глубокий глоток. — Это началось случайно, но если я могу помочь, я считаю, что должна это сделать. Ого, хорошая вещь, — она осушила бутылку. — Есть ещё? — Конечно, — Гарри передал ей ещё одну бутылку. — Полегче с этим пойлом, в нëм низкое содержание алкоголя, но на самом деле ты почти ничего не ела… — Ой, замолчи. Это странно, я имею в виду, что мы в школе для волшебников и ведьм, я ожидала увидеть магию повсюду, но до сих пор ничего не видела, — она сделала ещё один глоток сливочного пива. — Покажи мне что-нибудь. — Магия основана на намерениях. Я не уверен, хочешь ли ты видеть моë намерение. — Я так и знала. Это всё — сплошной обман, не так ли? — Гермиона? Ведьма с каштановыми волосами пожала плечами. — Она сама напросилась. Гарри поднял свою палочку и сотворил невербальное заклинание. — Вот так. — Что? Я ничего не видела, ты просто махнул своей палочкой. — Посмотри вниз, — он сделал ещё один глоток. — Где мой купальник? — Рядом с Гермиониным, — Гарри указал на мокрые куски ткани на крючках в другом конце комнаты. — Ловкий трюк, — Ким надулась. — Едва ли кажется справедливым, что ты до сих пор в одежде. — Легко исправить, — Гермиона взмахнула своей палочкой, и его костюм тоже оказался на крючке. Гермиона пододвинулась, чтобы сесть к Гарри на колени. — Гермиона, — сказала Ким. — Я провожу почти каждый день, спасая людей и общаясь со своим лучшим другом Роном. У меня полноценная жизнь, хорошие друзья и любящая семья. И я с Роном каждый день. — Каждый день. — Да. Каждый день. Он немного похож на вашего Рона, не так ли? — Бедная моя девочка, — она слезла с колен своего парня. — Гарри! — Да, Гермиона? — Ты позаботишься об этой бедной девочке прямо сейчас! — О, спасибо, Гермиона, я так волновался, что ты не… поделишься. *** — Идём, Рон! — Куда мы идём, Рон? — На кухню, Рон. — Что на кухне, Рон? — Домашние эльфы на кухне, Рон. — Зачем мы туда идём, Рон? — Ты собираешься сделать самую важную вещь, которую ты когда-либо делал, Рон. — Что именно, Рон? — Ты приготовишь нам немного этих нако, Рон. — Нако! — повторил Руфус. — Отличная идея, Рон, но почему это самое важное, что я когда-либо делал, Рон? — Когда ты сделаешь их для нас, домашние эльфы научатся этому. Ты введёшь нако в хогвартское меню, Рон! — Ничего себе, Рон. — Вот именно, Рон, что может быть важнее этого?