Пойми меня, если сможешь

Это сильно походило на дежавю: совсем недавно она точно так же с трудом открывала глаза, пытаясь справиться с ярким светом медицинской лампы. И точно так же прозвучал вопрос: — Ну, мисс Грейсон, как вы себя чувствуете? Только в этот раз память не подкидывала никаких воспоминаний о произошедшем. Разве что… ощущение жара в теле, головная боль, ставшая очень близко дверная ручка из потёртого металла. — Кажется, нормально, — ответила Аманда неуверенно, прислушиваясь к ощущениям. Ничего не болело, голова не кружилась, только шею пощипывало от гипошприцев. — Что произошло? — Кажется, — немолодая медсестра-орионка наклонилась, чтобы убрать капельницу, — в вас выстрелили из фазера в режиме оглушения. С вами хочет побеседовать полиция. Когда медсестра отошла, Аманда привела биокровать в сидячее положение, огляделась и поняла, что находится в одиночной больничной палате. Вскоре вошли двое — уже знакомая темнокожая инспектор, кажется, Кэмдон, и незнакомый молодой вулканец. — Да, мисс Грейсон, — улыбнулась инспектор, которая опрашивала Аманду после теракта, — мне не очень нравится эта традиция — встречаться с вами в медблоке. Как вы? — Отлично, только… — она осеклась и бросила взгляд на вулканца. — А, да, — инспектор обернулась, — у вас полминуты на вопросы. — Мисс Грейсон, — сказал вулканец, чуть опустив голову, — я уполномочен выяснить состояние вашего здоровья, если вы сочтёте возможным о нём сообщить. — Кем уполномочены? — на всякий случай спросила Аманда, хотя уже догадалась, что, вероятно, посол в курсе нападения. — Послом Сареком, — ответил вулканец. — Ваш внешний вид соответствует человеческим нормам, и вы свободно вступаете в коммуникацию. Могу я доложить, что ваше здоровье удовлетворительно? — Да, конечно. Этого вулканцу хватило, он попрощался жестом и вышел из палаты. Инспектор, поджав губы, попросила медсестру тоже выйти, взяла себе стул и сказала недовольно: — Привязался. Худшая компания для ожидания, скажу я вам. — Что случилось? — Я надеялась, что вы мне расскажете. Что вы помните? Аманда честно описала всё, что могла, не упомянув разве что причину, по которой вышла из дома в половине десятого вечера в дождь. — Жаль, я надеялась, вы видели хотя бы тень нападавшего, — вздохнула инспектор. — Вас обнаружил на крыльце дома посол Сарек, он вызвал службу безопасности, они — скорую и нас. Конечно, он единственный, кто был на месте происшествия, но не то чтобы кто-то подозревал вулканцев в нападении, да? — Как минимум нападать, а после вызывать полицию — нелогично. Инспектор рассмеялась, внесла показания Аманды в падд и пожелала скорейшего выздоровления. — Что-то вспомните — звоните, я передам вам код на персональный коммуникатор. И, конечно, будем держать вас в курсе дела, — сказала она, уже поднявшись. — Но, знаете, мне всё это не нравится. Записей с камер не было… Из личного дневника наблюдений посла Вулкана на Земле Сарека Звёздная дата: 134347.05 Дата по земному календарю: 2226.09.16, 01:09:34 По земному времени, вчера, в 21:48:17 я обнаружил мисс Грейсон оглушённой на пороге её дома. По оценке медиков, она была подвергнута действию луча фазера в режиме оглушения, её здоровью не нанесено непоправимого ущерба, однако она будет находиться под наблюдением как минимум в течение 12 часов, пока не придёт в сознание и не пройдёт ряд необходимых обследований. Служба безопасности и полиция начали расследование, однако, учитывая их низкую эффективность при работе над делом об убийстве Т’Лока и в поиске террористов, атаковавших дипломатическую школу, я испытываю логичные сомнения в том, что они достигнут цели. Земля начинает представляться мне куда менее безопасным местом, чем можно было судить по информационным материалам. И если все прочие инциденты можно было так или иначе связать с неприязнью отдельных представителей человеческой расы к иным культурам, то данное событие выпадает из общего ряда. Нападение на человеческую женщину не может иметь отношения к проблемам нашего посольства, следовательно, уровень безопасности всего дипломатического квартала в целом оказывается невысок. Должен зафиксировать в дневнике, что вид мисс Грейсон без сознания вызвал у меня эмоциональную реакцию. Я справился с ней во время дополнительной медитации, но и сейчас, делая запись, я чувствую злость. Вероятно, мне потребуется ещё помедитировать, чтобы полностью избавиться от этого чувства. Также могу предположить, что оно исчезнет после того, как я получу достоверное подтверждение того, что состояние здоровья мисс Грейсон стабилизировалось. В человеческой культуре насилию уделяется много внимания — это подтверждает даже поверхностное знакомство с их литературой, музыкой, живописью, скульптурой и синтетическими видами искусства. Причём тема насилия остаётся актуальной на протяжении как минимум 60 веков, а если анализировать более тщательно, то и на протяжении 65—67 тыс. лет, начиная с древнейшей протокультуры. В то время как на Вулкане учение Сурака привело к отказу от насилия, на Земле эта тема сохраняет актуальность до сих пор. Однако для меня стал неожиданным тот факт, что насилие возможно даже в самых цивилизованных местах на Земле. Разумеется, я не чувствую страха за собственную жизнь — это было бы нелогично и недостойно. Также я не сомневаюсь в здравомыслии остальных членов миссии, которые не позволят эмоциональному фактору повлиять на их работоспособность. *** — Выстрелом из фазера! — голос Розы разнёсся по комнате, и Аманда поспешно приглушила звук. — Я этого так не оставлю! — Полиция этим занимается. — Полиция! Завтра вернусь на Землю и попрошу Фрэнка, пусть поднимет там всех на уши. Из фазера… Господи, а если бы это был другой режим? Честно говоря, ещё никогда Аманда так сильно не ждала начала рабочей недели — погрузиться в школьную рутину казалось очень заманчивым. О происшествии уже знали все — звонок Розы был девятым в общей череде за последние пару часов. Ученики, их родители, коллеги — все писали или звонили, стремясь узнать подробности из первых рук и уточнить, как её здоровье. Оставалось тихо радоваться, что новости пока не дошли до мамы с папой. — Больше всего на свете, — выдохнув, сказала Аманда, — я хочу поговорить о чём-нибудь другом. Безумный год. О, знаешь, мои ребята вышли на уровень Федерации в шахматах, гимнастике и квантовой физике. Роза хмыкнула: — Надеюсь, не одновременно во всём сразу, а то мне представляется занятная картинка… В любом случае, обсуждать, есть ли у Амира шансы тягаться в знании физики с теми же вулканцами и рискнёт ли застенчивая Т’Лей выступить на шахматном турнире, было гораздо приятнее. Со школьных состязаний разговор перешёл в другую, но тоже мирную плоскость — Роза похвасталась новым транспортером, который установил на её корабль Фрэнк (и лучше не спрашивать, как именно согласовывалась эта установка). Зато теперь дальность захвата больше, надёжность — выше, и вообще, Фрэнк — золото, а не мужчина. Кажется, Роза немного успокоилась, убедившись, что подруга выглядит как обычно, шутит и болтает о ерунде. А в половине десятого, сама себе удивляясь, Аманда оделась и вышла из дома. Сначала, увидев на другой стороне улицы тёмную фигуру, она испуганно дёрнулась, но потом узнала посла, закрыла дверь и подошла ближе. После приветствия он сообщил ровным голосом: — После вчерашнего нападения я счёл логичным проконтролировать уровень вашей безопасности, мисс Грейсон. — Спасибо, — от души сказала она. На самом деле, выходить из дома было капельку страшно. — Благодарность нелогична. Она могла бы сказать, что эти прогулки тоже нелогичны, особенно после вчерашнего происшествия, но не стала — это было бы грубостью. Первое правило общения с вулканцами: они могут обвинять тебя в нелогичности, а ты их — нет. Если, конечно, не хочешь нанести оскорбление. Самым большим облегчением в этой прогулке стало молчание — посол не задавал вопросов о самочувствии, не предлагал обсудить личность нападавшего, не возмущался медлительностью полиции. Он просто шёл по улице, держась в полутора метрах от Аманды. *** — Мисс Грейсон, смотрите, кто здесь! — было первым, что услышала Аманда, войдя в здание школы. Её класс почти в полном составе кинулся ей навстречу, и Аманда увидела, что именно заставило их собраться вместе с утра пораньше. Сванн вернулся. Он выглядел как обычно — ничто не говорило о перенесённой тяжёлой потере. И только когда Аманда, ласково улыбнувшись, поприветствовала его, стали видны изменения. Ещё недавно Сванн подошёл бы ближе, остановился бы рядом, не вступая в физический контакт, но попадая в личные границы. А теперь кивнул и ответил ровным пустым голосом: — Живите долго и процветайте, мисс Грейсон, — и отошёл в сторону. Дети заметили разницу. Мэй, словно извиняясь за Сванна, обняла её и сказала: — Мы очень переживали за вас, мисс Грейсон. — Спасибо, дорогая, — улыбнулась она. Первое занятие у неё было со своим классом, так что она повела всю ораву в кабинет. Поскольку с самого начала посыпались робкие вопросы, она ответила всем сразу: — Да, на меня напали, кто — пока неизвестно, полиция занимается этим делом. Но я в полном порядке. И, поверьте, фазер не заставил меня забыть о том, что сегодня начинается защита проектов. Дружный стон отчаяния был ей ответом. Зато все выбросили из головы недавнее происшествие, кинувшись срочно доделывать на паддах выступления. — Сванн, — позвала Аманда, — ты не готовил проект, но задание для тебя есть. Я попрошу тебя внимательно слушать каждое выступление и в конце давать краткий отчёт. Если заметишь ошибку — скажи об этом. Договорились? Сванн кивнул, глядя прямо перед собой, в стену. Проекты были сложные. Работая по трое, дети должны были проанализировать коммуникативную культуру одной из не входящих в Федерацию рас: методы общения, вербальные и невербальные, внутренние табу, физиологические особенности, влияющие на успешное построение коммуникации. В заключение требовалось сделать вывод о том, каким образом представители Звёздного Флота или дипломатической миссии могут добиться успеха в переговорах с выбранной расой. Надо сказать, что к этому году класс сильно вырос. Ещё прошлой зимой сходные проекты были откровенно слабенькими, детскими, а сейчас чувствовалась тщательная работа. Особенно отличилась неожиданная компания: Амир, Мэй и Т’Лей. Если предположить, что влюблённая парочка будет работать вместе, не представляло труда, то как к ним добавилась вулканка, оставалось загадкой. Впрочем, Аманда вспомнила, что они с Амиром вместе участвовали в шахматном турнире — видимо, тогда и сошлись. И предсказуемо эта тройка оказалась убойной. Их проект, посвящённый окампа, при желании можно было доработать до публикации в научно-популярном журнале. Когда Амир закончил с выводами, класс аплодировал. — Сванн, твой отчёт, — напомнила Аманда, выставляя высшие баллы. После непродолжительного молчания Сванн поднялся, заложил руки за спину и, всё так же глядя в стену, сообщил: — Проект не заслуживает высокой оценки. Участники опирались на недостоверные данные, записи и дневники, тогда как единственный реальный источник информации — это документальные показания приборов, видео- и голозаписи. В проекте всего шестнадцать цифр, чего также недостаточно. Список источников неудовлетворительный. И если для Амира и Мэй подобная работа простительна, но Т’Лей должна испытывать стыд за то, что приложила к ней руку. Конец отчёта. Он сел с каменно-прямой спиной, в классе повисло молчание. Выдохнув, заговорила Аманда. Ей не хотелось резко обрывать Сванна, но объективно он был неправ. И было тяжело слышать, как он прячется в сухой бессмысленный формализм. Испуганные выступающие понемногу расслабились, снова заулыбались. Даже Т’Лей чуть дёрнула уголками губ, выслушав похвалу. А после сдвоенного занятия Аманда попросила Сванна задержаться. Мальчик стоял у двери, стараясь держаться от Аманды так далеко, как позволял размер класса и обстоятельства, и по-прежнему смотрел мимо. — Прости, что задержала, — сказала Аманда миролюбиво, — пять минут — и отпущу тебя на завтрак. — Вулканцы не нуждаются в частых приёмах пищи, мисс Грейсон. Задержка допустима. — Хорошо. Тогда скажи мне, пожалуйста, почему тебя так задел проект Амира, Мэй и Т’Лей. — Проект не совершал со мной физического контакта, постановка вопроса некорректна. Чёрт. Аманда не знала, что случилось с ребёнком на Вулкане, но вернулся он ещё более безэмоциональным роботом, чем был в начале их занятий. — Однако если ты подключишь свои знания о метафорическом пласте стандарта, ты сумеешь понять, что я имела в виду, — сказала она вместо того, чтобы пускаться в привычные объяснения. Впервые за два с лишним часа Сванн перевёл на неё взгляд. — Мисс Грейсон, я считаю логичным оформить перевод в другой класс. — Вот как. Почему? — Вы негативно влияете на мою эмоциональную устойчивость, это недопустимо. Перевод логичен. Не сдержав ещё одного долгого вздоха, Аманда приняла непростое решение и произнесла холодным сухим тоном: — В переводе будет отказано. — Нелогично. Кроме того, согласно параграфу семь — три Устава школы… — А согласно параграфу восемь — шесть, — возразила Аманда, — куратор может направить ученика на психологическое освидетельствование и курс терапии, если сочтёт, что его состояние… неудовлетворительно. И вот тут Сванна пробрало. В пустых глазах что-то вспыхнуло, он сжал руки в кулаки, маска осыпалась. — Моё состояние… — прошипел он куда более низким голосом, делая шаг вперёд, — удовлетворительно. — Не тебе судить, — отозвалась Аманда, стараясь сдержать биение собственного сердца, умерить ставшее рваным дыхание. — Я как эксперт могу сказать, что оно неудовлетворительно, и, более того, если дело дойдёт до решения школьной комиссии, мне хватит знаний, чтобы привести весомую аргументацию. Сванн сделал вперёд ещё один шаг. Казалось, ещё мгновение — и примерный ученик вцепится ей в горло. Это пугало до чёртиков. Удерживая зрительный контакт, Аманда продолжила совсем другим тоном, мягко: — На тебя легла огромная ноша, Сванн. Ты потерял отца. Ты ведь старший сын, да? Ты теперь — старший мужчина в семье. Твоя мама наверняка в ужасном состоянии, и ты чувствуешь, что её внешний контроль — это тонкая оболочка, а в душе она страдает очень сильно. Ты тоже страдаешь. И никакие техники этого не могут изменить, да? И всё поменялось. Ярость ушла, кулаки безвольно разжались. Сванн кивнул, и по его лицу заструились слёзы. Он плакал беззвучно, не шмыгая носом, не пытаясь закрыться, как делал бы человеческий подросток. Кожа позеленела, горло то и дело напрягалось. Аманда опустилась за учительский стол. У неё тоже в глазах пощипывало, но она должна была оставаться собранным ответственным взрослым. Впрочем, эти уловки мало работали с телепатами. Подойдя к столу, Сванн, продолжая плакать, протянул руку и едва-едва ощутимо коснулся запястья Аманды. Постояв так немного, отстранился, вытер слёзы и сказал тихо: — Спасибо, мисс Грейсон. Она поняла, что он сумел считать её боль и сочувствие. — Всё не будет хорошо, Сванн, — сказала Аманда, — и всё не будет по-прежнему. Но ты умный и сильный мальчик, ты сможешь с этим справится, особенно если дашь тем, кто о тебе беспокоится, возможность немного помочь. Хорошо? — Хорошо, — кивнул Сванн, и уголки его губ чуть дёрнулись в стороны. — И никакого перевода, ясно? Я с тебя глаз не спущу. — Технически, — произнёс Сванн несколько надменно, — осуществление этой угрозы невозможно. — О, ты бы удивился, — пробормотала Аманда и улыбнулась ему. Сванн кивнул. По человеческим меркам он выглядел совершенно безэмоционально, но по вулканским — отнюдь нет. — Мисс Грейсон, — добавил он после непродолжительного молчания, — я считаю недопустимым факт нападения на вас. Повышена ли степень вашей безопасности с момента происшествия? Аманда подумала о том, что теперь она не выходит по вечерам на прогулку в одиночестве, и честно ответила: — Конечно. Сванну этого оказалось достаточно. Ещё раз кивнув, он отправился на следующее занятие — завтрак, к сожалению, пропустил.