Пойми меня, если сможешь

Роза сияла, рассказывая о романтическом полёте в космос. Аманда беззлобно посмеивалась над подругой — учитывая, что та работала в космосе, было забавно слушать её восторги. Но, главное, она была счастлива. — Подвинься, цветочек, — вдруг раздался у неё за спиной приятный тенор, и в кадр вошёл Фрэнк Ройс собственной персоной. Даже далёкая от светских сплетен и технологических открытий Аманда знала это лицо. Фрэнку было немного за тридцать, он гладко брился, светлые волосы его немного вились, и курчавая прядь то и дело падала на высокий лоб. Широкая белозубая улыбка делала его совсем юным мальчишкой, солнечным и полным энергии. — Вот она наконец-то, знаменитая мисс Грейсон. Рад знакомству, я Фрэнк. Нельзя было не улыбнуться ему в ответ, и Аманда радостно поздоровалась. Роза, кажется сама того не осознавая, положила голову Фрэнку на плечо. — Пожалуйста, зовите меня Амандой, Фрэнк. — А я говорил! — торжествующе воскликнул он, легонько дёргая Розу за ухо. — Я говорил, что она разрешит. Простите, Аманда, но Роза настойчиво пыталась меня вами запугать. — Вот ещё, — наморщила нос Роза, и они все рассмеялись. Казалось бы, появление постороннего должно было испортить разговор, но нет — Фрэнк вписался отлично, дополняя истории Розы, задавая полные искреннего любопытства вопросы и продолжая улыбаться. — Нам обязательно нужно встретиться завтра. Завтра же воскресенье, я не перепутал? Давай, Аманда, я пришлю за тобой кар, встретимся на Средиземном море. Там ещё тепло и никаких ливней, поболтаем, съедим нереплицированный обед, а потом я сяду пить пиво в шезлонге, а вы с Розой будете обо мне сплетничать. Роза расхохоталась и сообщила, что его самомнение не знает границ. А Аманда неожиданно согласилась. Роза взвизгнула, и за пару минут они обо всём условились. — Эй, Аманда! — позвал Фрэнк перед прощанием. — Сейчас Роза начнёт строить коварные планы, как бы познакомить тебя с кем-нибудь. Ты подмигни, если против. Аманда очень выразительно ему подмигнула, а Роза обозвала их обоих занудами, но потом всё равно послала в экран воздушный поцелуй. Выходной день Аманда решила посвятить собственной научной работе — статья, касающаяся специфических форм языкового стандарта, использующихся разными расами в разговорной речи, сама себя не напишет. Возни было много, но занятие оказалось приятным и в некотором роде медитативным. Не возникни в планах на завтра поездка, наверное, Аманда предпочла бы общество самостоятельной работе. Но перед встречей с разговорчивой Розой и гиперактивным улыбчивым Фрэнком тишина была необходима. С большим сомнением, когда стемнело, Аманда надела тёплую одежду, непромокаемую куртку, высокие ботинки — и вышла из дома. Это казалось глупостью, бессмысленной пустой затеей. Казалось ровно до тех пор, пока на площади у фонтана она не увидела посла Сарека, застывшего уже знакомой статуей под проливным дождём. В этот раз они не разговаривали — обменялись приветствиями, и всё. Аманда села на лавочку. Посол стоял в стороне, немного подняв голову вверх. Вода заливала его лицо, стекала по длинному носу, но он не шевелился даже для того, чтобы её стереть. Мысли исчезали из головы, делалось спокойно и очень уютно, несмотря на холодный дождь. Когда волосы Аманды промокли до того, что их можно было бы выжимать, посол повернулся, сообщил ровным тоном, что дальнейшее пребывание в данных температурных условиях может угрожать её физическому состоянию, и они попрощались. Из личного дневника наблюдений посла Вулкана на Земле Сарека Звёздная дата: 134340.93 Дата по земному календарю: 2226.09.09, 22:23:18 … ж) Системный сбой в репликаторах привёл к тому, что 21,4% сотрудников посольства получили отравления, не угрожающие их жизни, но приведшие к ухудшению состояния здоровья. Сегодня я вёл приватную беседу с мистером Теодором Ройсом. Он тоже обратил внимание на череду неприятных событий, затронувших наше посольство, и сказал: «Главное для нас всех сейчас — это сохранить хорошие отношения. Пожалуйста, не судите обо всех людях по тем нескольким ксенофобским придуркам, которые на вас нападают. Мы их поймаем и накажем по всей строгости». Я ответил, что не имею пагубной привычки экстраполировать суждение об одном представителе вида на всю популяцию, это было бы нелогично. «А уж в этом вас точно нельзя заподозрить», — с улыбкой заметил мистер Ройс. По моему наблюдению, из всех известных мне чиновников Земли мистер Ройс более всех остальных заинтересован в том, чтобы мы как можно быстрее начали технологическое сотрудничество. И это объяснимо — именно ведомство мистера Ройса курирует всю проводимую землянами добычу дилития. С его стороны желать развития технологий — логично. «Балена — старый консерватор, — пояснил он. — В целом, вы ему нравитесь и он заинтересован в нашем сотрудничестве не меньше, чем я. Но он не любит принимать решения быстро. Не говоря уже о том, что он дорого заплатил бы за то, чтобы технологии разрабатывались на Земле, а не прилетали к нам из космоса». «Вы полагаете, что вице-адмирал поддерживает ксенофобские настроения?» — спросил я. Мистер Ройс рассмеялся и поправил меня: «Ни в коем случае. Балене плевать, ох, простите, ему нет дела до формы ваших ушей и цвета вашей крови. Но он патриот, и ему не нравится наше технологическое отставание. Впрочем, не берите в голову, мешать он не будет — только не станет торопиться». После этого диалога я анализировал вероятность того, что именно вице-адмирал Балена может быть тем, кто пытается нарушить работу нашей миссии. Она составляет не более, чем 3,893%. Также я говорил о сложившейся ситуации с М’Коваром, первым атташе посольства. «Даже если среди людей, народа эмоционального и неоднородного, есть те, кто желают нам вреда, нам надлежит продолжать выполнять обязанности, возложенные на нас Советом», — сказал он, выслушав мои соображения. Я выразил согласие с его мыслями. Также М’Ковар заметил, что пребывание в обществе людей для меня, по его наблюдениям, утомительно. Разумеется, было бы недопустимо с его стороны прямо сказать о том, что в последнее время мой эмоциональный контроль находится не на высоте, но этого намёка оказалось достаточно, чтобы я принял решение больше времени уделять медитации. Логически, мне также следует прекратить вечернее пребывание под дождём. Но я заметил, что этот процесс способствует упорядочиванию мыслей и остаётся интересным как духовная практика, поэтому намереваюсь продолжать. Звёздная дата: 134340.95 Дата по земному календарю: 2226.09.09, 22:47:08 (запись удалена) *** Они расположились на песчаном греческом пляже. Фрэнк умел устраиваться с комфортом, поэтому для них троих был установлен большой белый навес от солнца, вокруг стояли шезлонги, а переносной репликатор был запрограммирован на всевозможные напитки и мороженое. В Новом Париже уже лили осенние дожди, начало холодать, а здесь стояло тепло, и в море при желании можно было окунуться, не рискуя окоченеть насмерть. Фрэнк так и сделал — оставив Розу и Аманду болтать на берегу, он разделся до плавок и бросился в воду. — Не смотри на меня так, — улыбнулась Роза, поправляя лёгкое светлое платье, — я знаю, как выгляжу. — Счастливой. Ты выглядишь счастливой, — заметила Аманда. — И тебе очень идёт. — Это пройдёт, конечно. Но пока даже на работу отправляюсь в мучениях, хочется быть рядом с ним всё время. — Тогда зря ты меня сюда притащила. Вдвоём этот выходной был бы куда более романтичным. — Ну уж нет, — Роза протянула руку и сжала пальцы Аманды, — я хотела отвезти тебя на пляж — я это сделала. Да и, знаешь, мне не помешает немного трезвого взгляда. Они пили кофе с густыми шапками пены. Отдающее в бирюзу море шумело совсем близко. Аманда пришла в голову мысль: что бы сказал посол Сарек, окажись он здесь? — Расскажу тебе кое-что странное, — произнесла она. Роза подобралась, посмотрела с любопытством, и Аманда засомневалась. Ей хотелось с кем-то поделиться, но словами этого выразить не удавалось. Словами получалось: «Знаешь, я в компании вулканского посла хожу по вечерам мокнуть под дождём». И это звучало либо отвратительно пошло, либо глупо. Поэтому она завалила Розу теориями Шурака и остальных педагогов о том, что «у Вильфоров обильно умирают», а в вулканском посольстве — явно какие-то проблемы. К счастью, Роза поверила, что именно об этом Аманда и собиралась рассказывать, и активно начала строить версии — кому это всё может быть выгодно и зачем затеяно. Их услышал вылезший из воды Фрэнк. Он отряхнулся всем телом, как собака, подхватил со свободного шезлонга полотенце, растёрся, играя крепкими мускулами, подошёл ближе и сказал: — Папа считает так же, мы с ним болтали вчера об этом. Хорошо, что вулканцы — те ещё непрошибаемые истуканы, иначе мы бы уже огребли дипломатических проблем, да? Пожалуй, он прав. Не считая того случая, когда нахалы вторглись в личное пространство делегации и были уложены на пол, вулканцы вели себя в полном соответствии со своими пацифистскими мировоззрениями. — Жаль того парня, — продолжил Фрэнк, — это они, конечно, перегнули палку… Одно дело — мелкие пакости, а другое… — Захват школы — отнюдь не мелкая пакость, — заметила Аманда. Фрэнк тут же извинился. — К счастью, там никто не пострадал, — добавил он. — Я не о том, что это хорошо. Это ужасно, разумеется. Просто не вяжется всё вместе. Надписи какие-то — и убийства. Разный калибр. — Это точно, — пробормотала Роза. — Но с меня хватит этих ужасов, и с Аманды тем более. И сменила тему на более лёгкую. Это оказался приятный день, полный веселья, смеха, общей, но душевной болтовни. Было понятно, почему Роза так очарована Фрэнком. И в то же время было ясно, почему он не сводит с неё влюблённого взгляда. Они смотрелись вместе удивительно гармонично, хотя никакого сходства между ними не было. После ужина в ресторанчике, где им подали настоящую, нереплицированную рыбу, салат из свежих овощей и местное вино, Аманда собралась домой. — Эй, рано ещё, оставайся. Вернёмся на пляж, посмотрим на море в свете луны, — предложила Роза. — У меня встреча вечером, — ответила Аманда, не до конца уверенная ни в правдивости этих слов, ни в том, что их следовало произносить. Глаза Розы широко распахнулись, и в них засветилась чистая, незамутнённая обида. — Встреча, — повторила Роза драматическим шёпотом. — И я слышу об этом сейчас. У неё встреча… Фрэнк, обеспечь машину. А завтра, — она ткнула Аманде пальцем в грудь, — я позвоню тебе и вытрясу всю душу. — Тебя ждёт крайне скучная история, — сказала Аманда, касаясь губами её щеки. — Просто не принимай вызов, — подсказал Фрэнк и подмигнул, — а потом я её нейтрализую. На самом деле, никакой договорённости не было. Да и дождь, ливший половину дороги, затих к тому времени, когда Аманда оказалась дома. Не было никакого смысла идти на сомнительную прогулку. Но в конце концов Аманда решила, что предпочтёт прогуляться одна, чем… Это не так-то просто было сформулировать, но мысль о том, что посол не застанет ни дождь, ни её, отдалась неприятной тяжестью в желудке. Поэтому, переодевшись и намотав вокруг шеи и плеч шерстяной шарф, больше похожий по текстуре и размерам на ковёр, Аманда вышла на улицу. Посол стоял недалеко от фонтана, у живой изгороди, неподвижный. — Сегодня нет осадков, — сообщил он после обмена приветствиями. — Дождь закончился около часа назад, я застала его, когда возвращалась домой. — Допустимо ли выражение «опоздать на дождь», мисс Грейсон? — уточнил посол, переводя на неё взгляд. — Не уверена, но, пожалуй, да. Посол кивнул, а Аманда проиграла сражение с улыбкой. Что ж, они опоздали на дождь. — Я сегодня была на море, подумала, что вам было бы любопытно его увидеть, — произнесла она после нескольких минут молчания. — Я учту вашу рекомендацию, — сказал посол и добавил: — Ваша поездка имела рабочую цель? Не сразу Аманда сумела расшифровать этот вопрос, но потом сообразила, что в исполнении вулканца это была настоящая светская беседа. — Нет, я встречалась с подругой и её парнем. Это был отдых. — Боюсь, мне сложно понять человеческую концепцию отдыха, — сказал посол, — но я учитываю разницу наших культур. — У нас считается, что лучший отдых — это смена деятельности. И места. С точки зрения посла это было, конечно, нелогично — Аманда помнила, как в первый год преподавания в дипломатической школе пыталась объяснить своему первому вулканскому ученику концепцию хобби. Он отомстил и ей, и всему классу на следующем занятии, когда долго и на чудовищном стандарте объяснял концепцию медитации. Постояв немного у фонтана, они не сговариваясь пошли по одной из боковых аллей, вывернули на улицу. Пару раз с неба начинала сыпаться мелкая морось, но быстро прекращалась. Сделав большой круг до дипкварталу, они дошли до дома Аманды, где посол озвучил традиционное прощание. Если честно, об этом всём требовалось как следует подумать. Но Аманда пообещала себе, что займётся рефлексией как-нибудь в другой раз — когда спать будет хотеться хоть немного меньше. Роза, которой Аманда всё же рассказала про складывающуюся новую привычку, только покачала головой и не удержалась от шпильки: «Кто-то говорил, что инопланетян хватает и на работе». — Я не назвала бы это… коммуникацией, — отозвалась Аманда. К концу недели наметилась чёткая схема: если шёл дождь, они молча стояли под ним. Если было сухо, гуляли. За полчаса-час могло, кроме приветствий и прощаний, прозвучать от силы двадцать слов. И то — в основном, из-за любви вулканцев к сложным предложениям и конкретике. В пятницу Аманда привычно вышла из дома под проливной дождь, плотнее закуталась в шарф, заперла дверь. В висках дёрнуло острой болью, поясницу обожгло сквозь куртку, а в глазах стало темно.