Город-Одиночество

      Когда ночь опустилась на Солитьюд и на тёмном небе выступили слезинки звезд, Элисиф приоткрыла дверь покоев и тихо скользнула в коридоры Синего Дворца.       Кожа сразу покрылась мурашками: молодая вдова не захватила ни плаща, ни меховой накидки. Элисиф зябко поёжилась, но возвращаться было некуда. Её покои были богато убраны и пусты. Она понимала: в эту ночь ничто не сможет её защитить… от кого?       Преследуемая надоедливым чувством уязвимости, она прошла дальше по коридору и постучала в одну из дверей. Но за дверью было тихо, как в склепе.       «Надо лишь уметь слушать», — шепнул ей на ухо голос тана Эрикура, и Элисиф вздохнула. Она не была уверена в том, что делает.       Когда никто не отворил, она забарабанила сильнее. Ожидание подпитывало нарастающую панику, словно дождевая вода — ядовитые цветы после засухи. Наконец, раздались шаги, и дверь распахнулась:       — Кому, Обливион побери, понадобилось… Кхм… Ваша светлость, чем могу служить?       Сибилла Стентор даже не потрудилась изобразить вежливое выражение лица, из-за чего последние слова прозвучали издевкой.       — Я хотела с вами кое-что обсудить. Можно войти?       — Лучше не стоит. Уверена, это дело может подождать до завтра. Вам необходимо выспаться.       — Вам тоже, — сказала Элисиф, окинув придворного мага взглядом. Судя по одежде, Стентор ещё даже не готовилась ко сну.       — Ночью у меня ясная голова.       — В таком случае, вас не затруднит принять меня сейчас.       Сибилла долго сверлила ярла взглядом, и Элисиф в очередной раз поразилась, какими необычными были её глаза: яркими и золотистыми. В них читалась пленяющая опасность, игра с огнём, от которой невозможно оторваться. Элисиф даже не сразу заметила, что Сибилла отошла в сторону, пропуская ярла в свои покои.       — Пользуясь случаем, — первой начала Стентор, — напоминаю вашей светлости, что мне необходимы реактивы для защиты Солитьюда. Я устала объяснять Фолку, что прошлое города оставило магический след, который необходимо нейтрализовать. Вы же не хотите, чтобы мой коллега Вунферт устроил на наших улицах марш мертвых?       — Я осведомлена об этом, Сибилла, но…       — Осведомленность — это, безусловно, большая заслуга, но недостаточная, чтобы прятаться за этим словом от проблем. Мой ярл.       — Яда в ваших словах хватило бы, чтобы перетравить всех мятежников. Не слишком ли много чести для одной меня? И как оказалось, мои придворные вовсе не спешат ставить меня в известность о делах города.       — Несомненно, причина в придворных.       Элисиф раздраженно передернула плечами. С самого порога разговор зашел не в то русло. О чём она только думала, придя сюда? Надо было дождаться завтрашнего дня и пригласить Стентор выпить хорошего вина — Торуг всегда так делал, когда предстояли важные переговоры. Впрочем, ещё не всё потеряно…       Элисиф огляделась и увидела рядом с низким столиком несколько ящиков пряного вина. Кто бы мог подумать, что Сибилла — такой ценитель доброго напитка! Элисиф даже ни разу не видела её за столом и ничего не знала о её гастрономических вкусах… но выбор пряного полностью одобряла.       — Раз уж мы обе не спешим ложиться спать, может, у вас найдется бутылочка, чтобы скрасить разговор?       Кажется, Сибилла была несколько сбита с толку таким предложением. Элисиф решила воспользоваться этим и перехватить инициативу:       — Я вижу, у вас чудесная коллекция вин. Признаться, приятно удивлена, — Элисиф взяла в руки одну из бутылок, чтобы изучить этикетку. — Вы не возражаете?       Элисиф опасалась, что придворный маг сочтёт её поведение слишком наглым, но Стентор ничего не сказала. Она будто вовсе не услышала вопроса — так и стояла посреди комнаты, с беспокойством следя за ярлом.       «Мара милосердная, почему эта женщина так странно себя ведет?» Элисиф вздохнула, решив, что вряд ли когда-нибудь сможет её понять.       — Знаю, вы меня не любите. В своё оправдание напомню: я заняла трон совсем недавно, а одиночество — плохой учитель, — Элисиф в сомнении прикусила губу, но отступать было поздно. Помолчав, она тихо продолжила. — Мне нужны ваши советы, Сибилла. Не о магии. О людях. Что-то мне подсказывает, что вы большой знаток человеческой природы.       — В некотором роде, — задумчиво протянула Стентор, не отрывая взгляд от бутыли в руках Элисиф. — Похоже, я зря недооценивала вашу осведомленность. Но, несмотря ни на что, вы можете быть уверены в моей преданности двору Солитьюда… и лично вам.       «Она правда это сказала!?»       С души Элисиф будто камень упал. Она выдохнула и воодушевлённо продолжила:       — Тогуг должен был править, а не я. Я получила трон неожиданно для всех, и для себя в том числе. Неожиданно и незаслуженно. Вы ведь так считаете? Не оправдывайтесь, я всё понимаю. Каждый, кто стоит рядом с троном, прошёл долгий путь. Вот вы… ведь ради знаний и магической силы вам наверняка пришлось чем-то пожертвовать?       — Да, здоровым аппетитом, спокойствием среди дня… Думаю, вы понимаете, о чем я, — Сибилла говорила скороговоркой, словно боясь, что Элисиф ей не поверит. — Но, ваша светлость, уверяю вас, несмотря на все неудобства, я контролирую ситуацию, а полученные силы использую исключительно на благо Солитьюда.       — Ну вот, а тут я, ставшая ярлом в один день, не сделав для города ничего! Молодая, бестолковая, только личико симпатичное. Даже тан Эрикур думает, что может внушить мне всё что угодно, и я, как дурочка, поверю. Но ведь вы тоже выглядите молодо, а вас уважают и даже боятся, — тут Элисиф запнулась, поскольку не знала, сколько Сибилле лет. Как бы случайно её не обидеть.       Стентор выставила ладони в успокаивающем жесте:       — Ваша светлость, я не причинила жителям Солитьюда никакого вреда, клянусь вам. Если меня и боятся, то только из-за глупых сплетен!       — Да, я понимаю, — махнула рукой Элисиф. — Уверена, вам просто завидуют. Наверное, мне тоже. Только забывают, что ничто не дается просто так. Забывают, что я получила трон, потеряв мужа. Самого близкого человека. Вы думаете, я хотела этого? — с горечью спросила Элисиф. — Только меня никто не спрашивал.       На этот раз Сибилла не спешила вставить слово. Она задумчиво смотрела на ярла и ждала продолжения.       — Я знаю, мне повезло. В это непростое время трон Солитьюда окружают верные ему люди. Но я — не трон, я — лишь человек на троне. И я одна. Может, я плохой правитель, политик и военный стратег. Но я люблю Скайрим и его удивительный народ. И пусть я ношу дорогие украшения и изысканные одежды, я верю, что мне есть, о чём поговорить с жителями самой бедной деревушки Хаафингара. У Скайрима великая душа, и моё сердце созвучно ей. А всему остальному я научусь, лишь бы нашлись учителя. Трон Солитьюда мой по праву, но я хочу сделать его своим и на деле. Хочу быть полезной народу, хочу принимать правильные решения. Хочу, чтобы на троне видели меня настоящую, — Элисиф перевела дух. — Вы ведь давно при дворе, не так ли?       — Более двадцати лет.       — Значит, вы видели, как правят истинные ярлы. Вы воспитали Торуга, а он был хорошим, очень хорошим королем. Помогите же теперь мне. Прошу.       Сказав эти слова, Элисиф с ошеломляющей ясностью поняла, насколько ей не хватало наставника. Сибилла Стентор всегда пугала её, но она, без сомнения, была мудрой женщиной. Элисиф никогда бы так не подумала о человеке, который при каждом удобном случае ставил ей подножки, если бы не видела, как Сибилла вела себя с Торугом. Стентор охотно делилась с ним жизненным опытом, и каждое её слово было полно материнской заботы. Восьмеро, как Элисиф в этом нуждалась!       Некоторое время в покоях придворного мага висела тишина, после чего Сибилла сделала крохотный шаг к ярлу:       — Ваша светлость, вы ведь не знаете, что в бутылке?       — Что? — переспросила Элисиф. Оказывается, всё это время она нервно сжимала в руках тонкое горлышко.       Сибилла медленно подошла к ней.       — Там не вино, там… — Стентор осторожно забрала бутыль из рук Элисиф. — …реактивы, необходимые для продолжения моей работы.       — Ох, простите, я не знала…       — Я уже поняла. Ничего страшного, — Сибилла хотела поставить бутыль к остальным, но что-то её остановило. Стентор взвесила бутыль в руке. На её лице отразилось жгучее нетерпение, а в глазах промелькнуло что-то нехорошее.       — Кхм… Сибилла? Всё в порядке?       Стентор шумно выдохнула и поставила бутыль на место с таким видом, будто наступила себе на горло. Затем она резко развернулась к Элисиф и пронзила её колючим взглядом.       — Почему вы рассказали всё это? Почему решили, что мне можно доверять?       Элисиф пожала плечами:       — Боюсь, больше некому. А вы… Торуг вам доверял.       — И это всё? Вы же ничего не знаете обо мне. Поверьте, когда я это говорю.       — Хорошо, я ничего не знаю о вас, — уступила Элисиф. — Но я знала Торуга.       — Мертвые уже никого не защитят, — раздражённо сказала Сибилла. — Похоже, вы ещё глупее, чем я думала. Считаете, мне нужна ваша исповедь? Вынуждена вас разочаровать: откровенность способны оценить только боги и влюбленные. Не делайте так больше, иначе наткнетесь на чудовище под личиной друга.       Внутри Элисиф что-то перевернулось, и кровь хлынула к щекам. Она почти физически ощутила, какой дурой выглядела в глазах придворного мага. Наверняка Стентор ещё не раз припомнит этот разговор, в самых унизительных для Элисиф выражениях.       — Не понимаю, — попятилась она. — После всего, о чем мы говорили, вы решили… просто оскорбить меня? Не забывайтесь, я всё ещё ваш ярл!       Сибилла долго смотрела на неё. Кажется, наигранное возмущение ярла её совершенно не впечатлило. Стентор видела её насквозь. «Ну всё, хватит с меня ночных приключений», — подумала Элисиф. Она решила уйти, бросив что-нибудь резкое на прощание, когда лицо Сибиллы неожиданно смягчилось, и она миролюбиво заметила:       — Кстати, захватить бутылочку пряного, чтобы беседа прошла более гладко — неплохая идея. Хоть я и не любитель.       Элисиф вконец растерялась. Сначала Стентор заверила её в преданности, потом высмеяла и отвергла, а теперь снизошла до одобрения? Что всё это значит?       Пока она была в замешательстве, неестественно яркие глаза придворного мага смотрели на неё с легкой насмешкой… и заботой.       — Не удивляйтесь так, ваша светлость, — мягко улыбнулась Сибилла. — В наше тяжелое время каждому нужен кто-то, ради кого стоит оставаться человеком.       Голос придворного мага прозвучал тихо, с ноткой искренней хрипотцы, осевшей в горле невысказанной болью. Элисиф почувствовала, что верит этому голосу — полностью и безоговорочно. Ему невозможно было не верить. Кто знает, может только сейчас она увидела настоящую Сибиллу Стентор?       Чем бы ни была вызвана вспышка раздражения придворного мага, Элисиф поняла: теперь Сибилла на её стороне. «Впервые с нашего знакомства!»       Хотя корона с вечера покоилась на бархатной подушечке, Элисиф всё ещё ощущала её тяжесть на голове. Должно быть, Торуг чувствовал то же, однако никогда не стремился облегчить ношу. И Элисиф не будет: каким бы тернистым ни был выбранный ею путь, она пройдёт его с достоинством.       И на этом пути она будет не одинока.