Любимец Фортуны

Фрэнсис принесла ему теплые вещи, которые верой и правдой служили мужу в Ирландии. Некоторым из его колетов и плащей было столько же лет, сколько их браку. На войну, в отличие от двора, Эссексу не было нужды наряжаться. Даже странно, как его во дворец к королеве пропустили с утра, когда он в заляпанной грязью дорожной одежде, мало чем отличался от простого солдата… Собственно, Эссекса мало заботило, что носить, а портных и долгие примерки он терпел исключительно ради Её Величества. Тонкий батист его рубашки был весь испачкан и измят. Беспорядочно растущая борода и лохматые волосы сделали мужа похожим на монаха- отшельника. Но здесь Роберта мало заботила собственная внешность. Здесь не было глаз, которые бы смотрели на него с восхищением. Не было толпы, которая приветствовала бы его восторженными криками. Обожающих его фрейлин. Любовь королевы давала ему крылья, весь мир. А любовь жены была для него как старые сапоги, потертые и удобные. Роберт привык к ней как привыкают к лошадям или собакам. Его жизнь принадлежала королеве, вся, без остатка. Тогда как утрата любви Ее Величества для него, похоже, означала смерть при жизни. Теперь, когда из его мира ушел весь блеск двора, все интриги и опасности...от него немногое осталось. Воистину королева выбрала для него самое суровое из наказаний. Ее муж был обворожителен, говорили, что королева держит у себя в спальне его портрет. Фрэнсис не знала, правда это или очередная выдумка. Эссекс много и с удовольствием позировал художникам. Но то было раньше. Этот Роберт выглядел так, словно никого видеть рядом не хочет. -Так вы, милорд, из самого красивого мужчины в Англии станете самым... неряшливым. Вы не радуете мои глаза, как же вы порадуете глаза королевы? Вокруг неё сплошь красавцы и щеголи. -Что проку в моем лице, если оно не помогло мне избежать тюрьмы? Если королева предпочла мне невзрачного горбуна, на которого ни одна дама по собственной воле дважды не посмотрит? - Ты плохо знаешь дам. Для многих совершенно неотразимы власть и положение. - Я еще ни разу не видел супругу Сесила при дворе. Возможно, она также омерзительна на вид, как и он. Должно быть, нашёл горбунью и карлицу себе под стать. Фрэнсис не нашлась, что сказать. Насколько она знала, успешно воевать в Ирландии Роберту Сесил никак не мешал. Или всё же мешал? Да и едва ли государственный секретарь о нём вспоминает теперь. А если и ненавидит, то никогда свою ненависть перед королевой не покажет. -Если бы ты смог поладить с Сесилом до того, как получил назначение в Ирландию. Если бы ты оценивал его верно… -Ты же знаешь, что я скорее исправлю свои недостатки, чем их скрою. -Кажется, вы приобрели еще один порок, милорд. Вдобавок к зависти, гордыне и гневу вы стали еще и ленивы. В прежние времена его элегантную бородку хотелось целовать и гладить. Единственное желание, которое вызывали у Фрэнсис эти заросли - немедленно позвать к нему цирюльника. Едва ли Эссексу не давали бритву и горячую воду, с ним здесь очень хорошо обращались. Так хорошо, что если бы не решетки и замки, то Роберта можно было принять скорее за гостя, чем за пленника. Скорее уж Фрэнсис могла поверить, что, лишившись милостей королевы, муж потерял интерес еще и к своей внешности. -Может вы желаете податься в монахи? Желаете днями напролет замаливать грехи? И ночами тоже? Ей всё же удалось Роберта рассмешить. -Желаете умерщвлять плоть? Может мне раздобыть для вас власяницу? Она нечесаные пряди с его лица отвела, они больше не сияли золотом и медью, а превратились в грязные сосульки, и мужа в лоб его поцеловала. Фрэнсис с болью вспоминала красоту его лица, мягкий шёлк кудрей. Вид Эссекса теперь вызывал не желание и восхищение, а только жалость. Гордый Роберт это понял и опустил глаза. Нечасто его здесь посещало желание увидеть себя в зеркале. Почти никогда. -А может мне прислать цирюльника, чтобы вас хорошенько побрили и подстригли? -Если тебе так хочется. Я не вынесу, если узнаю, что вы нашли себе кого-то ещё. Кого-то, кто в милости у королевы. Нет более жалкого зрелища, чем красивый мужчина, который упорно пытается перестать быть красивым. Такое изящество и совершенство было дано ему от природы. Неудивительно, что художники с удовольствием его рисовали, а лучшие лондонские портные наперебой предлагали свои услуги. Эссексу было всё к лицу и к фигуре, кроме густой колючей бороды кающегося грешника. Похоже, что в живописи и в моде( которую нередко сам и создавал) ее муж разбирался куда лучше, чем в том, что и кому надо говорить во дворце. Там его вечно обступали хихикающие фрейлины. Так что Фрэнсис даже рада была , что ей запрещено появляться при дворе. Но дам, мечтающих оказаться с Эссексом в одной постели, всегда было в избытке, их даже гнев королевы не очень пугал. Запретный плод сладок, а Ее Величество на него и смотреть лишний раз никому не позволяла. Благодаря службе отца во Франции и поездке с Филиппом в Нидерланды, она видела вдвое больше, чем любая из фрейлин. Она и Эссекса знала вдвое дольше, чем любая из них. -Полагаю, здесь найдется что-то похожее на ванну. Вас бы это порадовало. Раньше ее муж прямо-таки обожал купаться. После мытья его медные волосы вились особенно красиво. Пожелай этого Эссекс, он бы себе и розы посреди зимы заполучил бы, а не то, что горячую ванну. Но муж ничего не хотел, кроме как вернуться ко двору и увидеть королеву снова. -Холодно здесь мыться. Даже камин не спасает. Теплым вещам Эссекс обрадовался так же сильно, как и любимым книгам. Все они напоминали о том славном времени, когда он был свободен. - В Эссекс- хаусе тоже холодно без тебя. Их дом стоял на Темзе, недалеко от дворца, был большим и красивым, но за близость к королеве приходилось платить сыростью. Видеть его вещи без него самого было больно. Фрэнсис все время казалось, что Эссекс сейчас войдет и рассмеется. *** Его очень тревожил неясный статус лорда Эссекса, граф был приветлив и на изменника никак не походил, но держаться с ним следовало с великой осторожностью. Несколько месяцев спустя Уильям немного успокоился за себя и свое будущее, с самым, пожалуй, любимым толпой узником в его тюрьме. И стал приглашать лорда Эссекса к своему столу. А его младшенькая, Эми, таращилась на графа во все глаза. Это не было вежливым и скромным, но бывший фаворит королевы к таким взглядам, несомненно, привык. И с дамами любого возраста вел себя непринужденно. Пару лет назад Эми купила его портрет, но никогда не надеялась увидеть лорда Эссекса так близко. Правда, не скажи ей отец, что у них за столом сидит знаменитый граф, она бы его ни за и не узнала. С гравюры ей улыбался ослепительный красавец, герой, о подвигах которого пели баллады, и смотрел с такой добротой и сердечностью, какую Эми никогда не видела у знатных господ. И, казалось, улыбался только ей одной. Эми не очень-то понимала, за что лорда Эссекса называли красивым, если бы до этого не видела его портретов. Он был добрым, учтивым, его было приятно слушать. Но на свои портреты граф никак не походил. На них был блестящий вельможа и щёголь, а в лорде Роберте, который сидел за их столом, от той гравюры осталась только улыбка. На нем был простой кожаный колет и довольно потёртый, а поверх него шерстяной плащ. Глаза у лорда Эссекса и вправду были хороши, и двигался он легко и грациозно. Но все равно Эми была разочарована. Слушать графа было намного приятнее, чем на него смотреть. …Он улыбался, шутил и давал ей книги. А вот наряжаться и бриться лорд Эссекс не любил. Даже для своей жены. Должно быть, художники ему польстили. Он ведь раньше был могущественным и влиятельным. Книги у него были совершенно роскошные и редкие. -Вы совсем не похожи на свой портрет. Художник вас…очень приукрасил- простодушно сказала Эми. -Они всех приукрашивают, такое уж ремесло. -А королева разлюбила вас потому, что вы не так красивы, как на своем портрете? -Каком именно? У меня их два десятка. Или больше. Я не считал. Эми принесла ему гравюру. -Они у многих в Лондоне есть, ваши изображения. У всех моих знакомых. -Этот я хорошо помню. Его начали рисовать в тот день, когда меня ввели в Тайный совет. Семь лет назад. Он очень приятный, любезный, настоящий джентльмен, но художник наверно нарисовал лорда Эссекса красивым потому, что тогда его любила королева. -Королева и в самом деле меня разлюбила. Но не за это. Я ворвался к ней без спросу в спальню. Ее Величество была… не готова меня принять. Она ведь старше моей матери. - А зачем вы тогда ворвались? - Хотел как можно быстрее рассказать ей про Ирландию, пока меня не обвинили в государственной измене. Я спас армию, четыре тысячи человек. И выиграл время, чтобы королева могла собрать новую. Это единственное, что меня здесь утешает. -А разве ваша жена вас не утешает? -Фрэнсис верна мне. Половина знакомых мне дам стали бы на её месте себе нового мужа искать. Эми с любопытством озиралась по сторонам. Его камера выглядела странно, вещи, подобающие знатному господину причудливо сочетались с самыми простыми. И над всем царили книги, Эми никогда так много не их не видела. Свечи у лорда Эссекса дорогие, из пчелиного воска. А подсвечник в виде лошадиной фигуры из самой обыкновенной меди. Целая стопка дорогой бумаги . Оловянная кружка. И такая же тарелка. -А вы наверно раньше ели только на серебре? -Однажды имел глупость взять с собой в Нидерланды серебряную посуду. Мне пришлось её выкинуть, чтобы освободить место для раненых, когда мы испанцам проиграли. Вид из окна обычно никого из тех, кто сидел здесь, не радовал. Потому что за свинцовыми прутьями была плаха и лужайка перед ней. -Здесь до вас много джентльменов побывало. -И множество рассталось с головой. Его голос не дрогнул, во взгляде тоже и тени страха не было. -Я буду молиться, чтобы вас не казнили. -Я ничего не сделал, чтобы заслужить казнь. Правда я и Тауэр не заслужил. Моим врагам в Тайном совете пришлось изрядно потрудиться, чтобы засадить меня сюда. -Зато их ненавидят, а вас все любят -попыталась утешить его Эми. -Если бы чья-то любовь могла вернуть мне свободу- вздохнул лорд Эссекс и надолго замолчал.