Сон лунной пыли и рассвета

***

Копание могил всегда успокаивало Трэвиса. Не то что бы он часто этим занимался и это доставляло ему несказанное удовольствие. Нет, но так или иначе что-то было в тех однообразных взмахах лопатой, которые он снова и снова повторял, пока яма не становилась достаточно глубокой, чтобы спрятать в нее то, что должно умолкнуть навсегда. Сегодня ему особенно хотелось спокойствия. Луна вновь потеряла власть, а вместе с тем исчезла и девчонка. Чего он от нее еще ожидал? Что она действительно снимет проклятие? Что покорно вернется в свою клетку после всего, что знает? Вернется к нему? Он еще до конца не верил в то, что происходит между ними. Каждую секунду, глядя на нее, встречаемый ее теплой улыбкой, дарованной только ему, слыша ее смех, видя ее слезы и страх- все это время он корил себя за то, что позволяет себе чувствовать хоть что-то. Она так юна. Боже, он старше нее почти на две ее жизни, но все равно потерял от нее голову и сон. Вместе с тем Трэвис чувствовал в ней ту самую родственную душу, которой бредят лишь подростки, едва ли знавшие любовь. И какая же пропасть теперь была между ними. Девчонка хочет спасти зверя. Она хочет спасти его, даже не ведая чем он стал за все эти годы. Он без колебания врал, манипулировал, скрывал, замалчивал, убивал. На нем висят такие грехи, узнав о которых она и сама его пристрелит. Ведь этого же хочет Элиза Ворес? Черт, только ее и не хватало. Его ангел как две капли воды похож, на демона, проклявшего Хэкеттов. Какая же, блять, ирония. Перетаскивая в яму убитого ночью туриста, Трэвис замечает как близко дыра от выстрела в мертвом теле была к его голове. "Целилась в тебя."- сказала она ему, и он еще в тот момент понял, что она не шутила. Что ж, он никогда не сомневался в ее уме- подкачала лишь меткость. Он думал о том, как предал ее. И проклинал себя за каждое решение, который пытался сделать для общего блага. Трэвис был уверен в себе ровно до тех пор, пока два бездонных озера ее серых глаз, едка подернутые ведьминой чернотой, не устремились на него полные ненависти. Именно в тот миг он понял, что если помешает ей, то она не колеблясь выстрелит... Трэвис действительно хотел, чтобы все закончилось именно этой ночью. Ему так осточертело, что все идет совершенно не по плану, рушится прямо на глазах, от чего нападение оборотня на него выглядело бы как его очередная ошибка, недочет на "идеальной" ретроспективе шести сучих лет, а если говорить на чистоту, то и всей его жизни. В тот миг он абсолютно не знал, где находится Лина. Трэвис видел ее следы, слышал тяжелое дыхание во время погони, но как только на секунду отвлекся- она исчезла, словно сам лес оберегал ее, не давая скрутить и на этот раз спрятать ее так надежно, что она никогда не сможет сбежать. В глубине души он надеялся, что ее на самом деле не было рядом, что она ушла далеко вперед и никогда не обернется. Тогда все закончилось бы гораздо проще. Но вот закапывают не его, а он. На его лице брызги чужой крови. А луна вновь сменилась солнцем. Круг замкнулся. Лина так и не вернулась.

***

В первый раз я прихожу в себя, будучи переброшенной через чье-то плечо. Меня мутит, боль захватила весь правый бок. Пытаюсь не шевелиться, чтобы не выдать себя, но выходит неважно- каждый шаг этого великана отдается тупыми ударами в раненую область от чего я не могу сдержать полный отчаяния стон. Я почти уверена, что истекаю кровью, как подбитое животное. - Па, она очнулась...- слышу голос Бобби и замираю. Спустя пару мгновений старик, у которого не так давно я стащила ружье, подходит ко мне. Я не могу поднять голову, опасаясь вновь потерять сознание, но мужчину это мало волнует. Он хватает меня сзади за волосы, заставляя посмотреть на него. Его непроницаемый взгляд впивается в самую душу, и я понимаю, что простреленный бок ныне моя самая несущественная проблема. - Сколько раз тебе повторять, что все нужно делать наверняка?- проговаривает он, отпуская мою голову. Боль от шеи острыми иглами прорывается прямиком в мозг. А в следующую секунду старик бьет меня прикладом по голове. Вероятно того самого ружья, которое я украла.

***

- Какого черта вы притащили ее сюда..? Да и еще и подстреленную? - Ма, там был волк... - Что-то я не вижу его голову в твоих руках. - Я его подстрелил! - Вместе с девчонкой, дубина! Кто она вообще такая?

Мне нестерпимо хочется пить. Каждую секунду моего бессвязного бреда, который перетекает из одного безумного сновидения в другой. Я блуждаю по коридорам воспоминаний, которые вспышками озаряют мое сознание, и никак не могу проснуться. Отдаленно я все еще чувствую боль, но даже она не помогает мне вернуться в реальность. И все это время, кажущееся мне вечностью, единственным желанием является простой глоток воды. Иногда мне кажется, что я прихожу в себя. Мне чудится комната, довольно светлая, с окнами, что не скрыты ставнями и мебелью, накрытой всевозможными покрывалами с вышивкой. Я уверена, что каждый раз, как "просыпаюсь" в ней, чувствую сладковатый аромат мяты, яблок и вишни, словно это место долгие годы любовно обустраивалось хозяйкой. Но не смотря на легкий беспорядок мебель довольно элегантная. Кровать, на которой я лежу, просторная, а укрыта я светлым покрывалом в мелкий цветочек, рассмотреть который в слабом свете едва ли возможно. Два кресла, что стоят напротив кровати, украшены пестрыми подушками и пледами. Другая мебель из темного дерева с резным узором, расположена вдоль стен, не загромождая пространство. Но вместе с тем здесь всегда тяжело находиться, словно сами стены давят на меня. И неизменно каждый раз я чувствую, что нахожусь в этой комнате не одна. Некая женщина сидит на краю постели, сбоку от меня. Я не вижу ее лица, так как не могу повернуться, и едва лишь разбираю силуэт. Но я уверена, что она постоянно смотрит на меня. Я не знаю, что ей нужно, так как она всегда рядом, но помогать мне не собирается. Я же в свою очередь не могу ее попросить о чем-либо- здесь я не владею собственным голосом, от чего любая попытка похожа на конвульсии, нежели разговор. Так мы проводим множество бесконечных часов. Я возвращаюсь в это место, словно к пристани, после долгого и утомительного путешествия по кошмарам и воспоминаниям, не сильно отличающихся между собой. Здесь я могу спокойно все обдумать. Хоть мысли и разбегаются в разные стороны, время от времени мне удается прийти к некоторым очевидным выводам: Если один Хэкетт тебе доверяет, это не значит, что доверяют все. Дать словно- не значит его выполнить. Нет ничего слабее слова, выставленного против долга. И мое самое любимое: Если уверена, что можешь доверять Хэкетту, подумай еще раз. Каждое мгновение я то и дело возвращаюсь к мысли, что он меня предал. Выдал меня. Избавился, ведь я создавала так много проблем. Он пообещал дать мне шанс, но это были лишь его слова. С другой стороны он их не нарушил. Меня нашли другие. Бобби и их старик-отец. И сделали все даже лучше, чем я могла бы представить. Однако Сайласа так и не застрелили. Пока что. Я могу лишь надеяться на это. Я даже не знаю сколько времени нахожусь в этом бреду. Вероятно, следующее полнолуние уже настало, а может их прошли десятки. Время здесь тянется еще тягостнее, чем в камере и оно настолько относительно, что с тем же успехом я могла бы быть уже мертва. Мысли же о смерти стали моим особенным сортом развлечений. Я никогда не думала, что смогу приблизиться к ней настолько близко, но пережив целый месяц то и дело думаю о том самом волоске, который никак не мог оборваться. Я воображала себе жизнь, которая будет продолжаться без меня. И понимала, что ничего не изменится. Понимала, что жизнь победит всегда. Это закон. Просто вначале придется кому-то погибнуть. Почему бы и не мне? Я без особого сопротивления признала, что устала бороться. В прошлом каждый мой день был ради новых и новых вопросов, каждая ночь- ради поисков ответов на них. И сейчас, оказавшись в капкане собственных мыслей, я могла лишь снова, и снова, и снова прокручивать все эти моменты. Быть немым свидетелем своих неудач. Но как оказалось признавать проигрыш гораздо проще, когда ты в коматозе. Впрочем, у меня было предостаточно времени, чтобы подумать и о том развитии событий, когда я наконец просыпаюсь. Ну, здесь все было очень просто. Черта с два отныне хоть один Хэкетт укажет мне, что делать. Черта с два они встанут у меня на пути.

***

- Констанс, она из этих детей-вожатых. - Так значит пусть Крис с ней разбирается. - Из тех, что не доехали...

В какой-то из моментов я начинаю чувствовать себя хуже. Мысли становятся тяжелыми и медленными, мне все сложнее возвращаться в мое "безопасное место", да и там боль становится ощутимее, захватывает не все тело стразу, но лишь наиболее поврежденные части. Теперь я вспоминаю, как истекала кровью, когда меня тащили через лес. Вероятно я становлюсь беспокойнее, так как невиданная до этих пор мне женщина медленно, но верно пересаживается ближе. Вот я вижу отблеск солнечного света на ее русых волосах, плавными волнами спадающими на спину. Вот рука, с тонкими длинными пальцами непринужденно покоится рядом с моей. И вот ее губы, замершие в расслабленной улыбке, когда она наконец поворачивается ко мне. Впервые за все это время я могу рассмотреть ее, а она больше не пялится на меня, скользя задумчивым взглядом оливковых глаз по комнате. Женщина кажется мне невесомой, ангельской. Я была уверена, что если прикоснусь к ней, то мои пальцы не найдут опоры. Так или иначе двигаться я по прежнему не могла, поэтому мне оставалось лишь малое. Ее смуглая кожа была подернула заметной бледностью, временами пропадавшей, когда ее касался свет. Ее лицо кажется мне смутно знакомым, но где и когда я могла ее встречать, совершенно не приходило на ум. Она была действительно красива и эта замершая красота одновременно завораживала и пугала. Несколько старомодная, словно не с ее плеча одежда, складками спускалась к полу, выдавая в себе темно-зеленое платье с бежевыми лентами кружева. Выглядела она в нем словно фарфоровая кукла. Слишком празднично, от чего не уместно. И тогда я догадалась: "Ты, вероятно, мертва? Как и я..."- мысленно задала я вопрос, надеясь в собственном сне я все еще могу контролировать правила. Ее теплая улыбка наполняется прохладой. Она склоняет голову, от чего русые локоны почти касаются одеяла. Она понимает меня, но отвечать не хочет. Попав в точку, я догадываюсь, что это никогда не было только моим сном. "Эта комната... она твоя?"- вновь пробую подступиться к ней я. На этот раз женщина кивает, любовно осматривая стены, которые вероятно и были ее домом. Но в чьем доме я была? Нашли меня Хэкетты, но рискнули бы они принести незнакомку в свой дом? "А ты... Ты Хэкетт?" - Ты задаешь слишком много вопросов,- наконец проговаривает она без тени злости. Ее голос тихий, но мелодичный. Словно музыка ветра в тихий летний вечер.- Да, я Хэкетт. Но большая загадка кто ты. "Хотела бы я и сама знать..." - Говорят, ты ведьма.- шутливо шепчет она, чуть заметно подавшись вперед. Это движение мне так же кажется едва уловимо знакомым. А может быть вся их семья- это зеркальное отражение друг друга? "Если говорят, значит правда..." - Как интересно... Одна хочет убить, другая- спасти... "С недавних пор спасать никого я более не планирую. Хэкетты прекрасно справляются с этим сами." Женщина слабо улыбается, но едва ли это улыбка гордости. Наверняка, будучи запертой здесь, она видела много того, о чем я могу лишь догадываться. - Ты не думала почему ты здесь? "Меня подстрелили и притащили сюда." - Нет, нет, почему ты здесь, со мной? Этот вопрос звучит еще более странно, чем предыдущий. Но спустя несколько минут раздумий, я начинаю понимать к чему она клонит. За все долгие часы, дни, недели... я не видела ее. Элиза ни разу не смогла пробиться в мои сны. "И что ты хочешь этим сказать?" - Здесь ты в безопасности. Вероятно, это единственное местно, где она бессильна. "Я не боюсь ее, как боитесь вы. Элиза не причинит мне вреда." - Такая самоотверженная уверенность в той, что чуть не убила свое собственное дитя... "Ничего ты о ней не знаешь!" - Да, ты права. Но я сделаю так, что узнаешь ты. "Что?" - Как только очнешься- уходи из моего дома! Бери все, что тебе нужно, и уходи. Судьба найдет тебя сама. Она резко взмахивает рукой и, поднявшись, рассыпается миллионами лепестков весеннего цвета. Они оседают на кровати, образуя покрывало. Один из них касается моей щеки и я, прикрыв глаза, представляю, что иду вслед за ней. И наконец просыпаюсь.

***

- Трэвис знает, что она здесь? - Нет. И знать не должен. - Вот как? И почему же? Ведь это его работа! - Эта ведьма больше не его забота.

Мне требуется бесконечное количество минут, чтобы осознать где я нахожусь. Я определенно лежала на кровати, многим шире и мягче той, что была в камере, но вместе с тем затхлый запах плесени и ветоши говорил о месте давно забытом владельцами. Тело настолько затекло, что я не могла повернуться и более тщательно осмотреться, но даже при ином положении в полумраке этого сделать было бы решительно невозможно. Ставни окон едва пропускали солнечный свет, дышать было тяжело из-за царящей духоты. Однако, когда глаза все же привыкли к полумраку и очертания окружающих предметов стали более явными, я поняла, что нахожусь в той же самой комнате, которую видела во сне. Меня это практически не удивляет, учитывая пережитое. Но что более интересно- выглядит это место совсем иначе. Словно произошло нечто ужасное, что превратило эту комнату в уродливую тень виденного. Что может быть ужаснее смерти? Лишь тот момент, когда ты все же просыпаешься. Я подавляю вздох, чувствуя, как пульсирует простреленный бок. Дотрагиваюсь дрожащими пальцами, до рубашки, в которую меня, вероятно, переодели, отодвигаю ее край и нащупываю плотный пласт бинтов. Повязка к моей радости сухая, и сепсиса, если я все еще жива, не произошло. Одной проблемой меньше. Медленно, но верно начинаю шевелить ногами, ощущая невыносимое покалывание при каждом движении. Когда начинаю поворачиваться с боку на бок, сжимаю челюсть, пытаясь сдержать рвущиеся наружу звуки боли. Мне нужно быть тише, как можно тише. Чем быстрее я приду в форму, тем скорее я уберусь отсюда. С переменным успехом мне все же удается задержаться на здоровом боку. Я хватаюсь за прикроватную тумбочку и рывком пытаюсь сесть. И вновь огонь разливается внутри, обжигая внутренности и вышибая из меня весь дух. Голова нестерпимо кружится и мне кажется, что я в любую секунду упаду обратно. Но я довольна этой маленькой победой. Первый шаг- всегда самый сложный. Замечаю на тумбочке кувшин с водой. Бросаюсь к нему, даже не задумываясь о том, что вода может быть испорчена или отравлена. Все мои мысли сейчас о жажде, которая преследовала меня все эти долгие... дни. Боже, сколько же прошло времени? Порез на руке, который я сделала в полнолуние затянулся, став очередным шрамом, а синяков на коже практически нет. Но дотронувшись до затылка ощущаю плотную шишку, вероятно уменьшившуюся, но все же болезненную. Вдоволь напившись, я пытаюсь встать. Все мое тело ослабело, я едва ли могу стоять ровно. Но все же так приятно чувствовать опору под ногами, чувствовать свой вес и как все принимает правильное положение. Шаги даются мне с большим трудом. Несколько раз мне приходится садиться обратно, чтобы немного отдохнуть, но потом я начинаю сначала. Я с опаской наступаю на половицы, опасаясь скрипа. По ощущению дом действительно старый и в таком случае любая деревяшка может меня выдать. Но вот я встаю около двери. Всего семь шагов от кровати. Но они показались мне вечностью. Дверь оказывается не заперта. Хэкетты действительно думали, что я уже не проснусь, иначе бы заперли меня, в этом я была полностью уверена. Поначалу я опасаюсь выходить в открывшийся мне коридор. Я безоружна и слаба. Если меня кто-то заметит, то второго шанса сбежать может больше не представиться. Но что-то толкает меня вперед. На ум приходит, что в доме охотника всегда есть ружье. Мне остается лишь его найти. В какой-то момент я слышу голоса, доносящиеся снизу. Различить между собой их тяжело, они более похожи на приглушенный гул. Однако, именно это поможет избежать встречи с их обладателями. Я не могла быть уверена ни в чем. Но если попадусь второй раз- ничем хорошим это не кончится. Между тем я проходила коридор за коридором, путаясь в лабиринтах старинного дома. Ему не меньше двух сотен лет- антикварная мебель и картины встречаются мне на каждом шагу. Едва ли лесные затворники любители искусства. Иметь подобное можно только обладая изначально. Вероятно Хэкетты были когда-то богаты, занимаясь добычей в карьере, но сейчас от изящества дома остались одни отблески. Здесь было настолько не уютно, что мне начинало казаться, словно сам дом поглощал любой свет, не давая ему задержаться. Однако блуждание в слепую помогает мне найти нужную комнату. Она абсолютно не заперта, что несколько смущает меня, но я обещаю себе, что не задержусь в ней надолго. Я особо не осматриваюсь, замечая на столе вдоль стены несколько ружей. Не похоже на склад, но это определенно лучше, чем ничего. Мне нужно лишь оружие, и потому я быстро хватаю ружье и патроны, избегая смотреть по сторонам. На свою же беду. - Тебе нельзя здесь быть!- слышу я возмущенный голос, узнавая в нем Бобби. Холодный липкий пот, стекает по спине, когда я трясущимися пальцами заполняю патронник, пятясь обратно к двери. - Стой на месте и тогда я не выстрелю.- угрожающе шиплю я, ища громилу взглядом. Он не самый поворотливый, и потому стоит на том же месте, выставив вперед руку с огромный ножом. Поражаюсь своей тупости и тому, что не заметила его сразу же. Но он удивлен не меньше меня, словно увидел восставшего мертвеца. - Ма сказала, что ты умрешь! - Да, ты хорошо постарался, Бобби.- зло улыбаюсь я, пытаясь открыть дверь, не поворачиваясь к нему спиной.- Я определенно была близка к этому. - Бобби сделал так, как сказал Трэвис. Имя шерифа больно бьет меня, возвращая непрошенные воспоминания. Обещание горьким осадком отдается в груди, словно надломленный ствол дерева, которое я старательно растила. Я поверила ему. И за это расплачиваюсь. - Ты всегда делаешь как тебе говорят?- иронично протягиваю я, наконец выйдя в коридор. Меня пугает, что Бобби нисколько не пугается ружья. Он медленно следует за мной и мне совершенно не правится вновь чувствовать себя добычей. - Трэвис так сказал.- вновь проговаривает он, от чего я начинаю злиться. - Стой. На. Месте!- повышаю голос я. Я могла бы выстрелить, чтобы припугнуть его, но тем самым выдам себя, поэтому надеюсь лишь на случай. У меня есть лишь несколько секунд, чтобы сообразить, куда бежать. Все коридоры на одно лицо, но не так давно я заметила лестницу на первый этаж. Если я смогу скрыться от Бобби, мне все равно придется спуститься, так почему бы не прямо сейчас? Больше меня здесь ничего не держит. Но Бобби кидается на меня, замахиваясь ножом, так близко к моей груди, что я едва успеваю поднырнуть под его рукой. В этот момент палец соскальзывает с курка и ружье выстреливает. Громила вскрикивает, словно маленький мальчишка. - Ты выстелила в меня! Выстрелила!- кричит он, с явной обидой тыкая в мою сторону ножом. К моему удивлению пуля лишь задела его плечо и теперь кровь алыми каплями падала на пол. Я почувствовала дурноту лишь от одного ее вида. Голова загудела, словно от гула тысячи голосов. "Убирайся от туда! Убирайся!"- кричало все мое нутро, но тело двигалось раздражающе медленно, словно в воде. Я делаю быстрые шаги назад, пытаясь отойти от него как можно дальше. Теперь у меня остались считанные секунды на побег, так как едва слышимые снизу голоса затихли, предвещая беду. - Неприятно, не так ли?- скалюсь я, наблюдая как его лицо вытягивается в гримасе страха.- Подойдешь еще раз и я больше не промахнусь! Наконец я разворачиваюсь и бегу к лестнице. Мне остается лишь надеяться, что выход будет неподалеку. За спиной я все еще слышу крик Бобби. Он зовет свою семью. Перепрыгивая через несколько ступенек за шаг я едва ли не кубарем скатываюсь в небольшой холл, со стоящим в тени фортепиано. Впереди виднеется еще один проход в очередной коридор. Не теряя времени я пробегаю его, толкая дверь и оказываясь в просторной гостиной. Передо мной стол, вероятно, только недавно накрытый. Вид горячей еды кружит мне голову и сводит живот. Вероятно, я не ела столько же, сколько была без сознания и теперь была готова наброситься на все, что могло быть съедобным. Но грохот на верху и крики толкают меня вперед. Удивительно, что мне удалось разойтись с теми, кто был здесь не так давно. Я иду дальше, наконец добираясь до главного холла, на этот раз с огромной лестницей по центру. Здесь я наконец чувствую истинный дух дома, его возраст, его историю. Десятки глаз Хэкеттов в немом осуждении смотрят на меня с высоты своих портретов. Я чувствую трепет, на несколько секунд забывая где нахожусь. - Лина?- слышу я слабый голос. Боже, отчего ты так жесток ко мне? Кейли стоит за балюстрадой на втором этаже. Вероятно, она тоже не ожидала увидеть меня. Она начинает двигаться в мою сторону, медленно спускаясь по ступенькам. Я наблюдаю за ней, отмечая как же инородно она смотрится здесь, на фоне колонн и лепнины в мешковатом свитере и шортах. - Не подходи ко мне!- четко проговариваю я, направляя в ее сторону ружье и чувствуя как язык обжигает от грубых слов. Лицо Кейли искажается. Я готова поклясться, что в слабом свете, льющемся из окон, замечаю поблескивающие слезы в ее глазах. Она замирает. - Ты... Ты ранена?- едва слышно шепчет она, смотря на мою рубашку. И только сейчас я замечаю на ней расплывшуюся алую розу. Рана разошлась так же благополучно, как рухнул мой план на побег. Спустя миг появляется Калеб. Он видит меня, оружие в моих руках и бросается к Кейли, загораживая собой. - Опусти ружье, Лина.- в отличие от нас с Кейли он абсолютно спокоен. Словно только этого он и ожидал от меня. И я с досадой вспоминаю собственные слова: Я никогда не причину вреда Кейли. Я лишь качаю головой, направляясь к двойной двери за спиной. - Лина, упокойся. Тебе нечего бояться.- парень примиряюще вскидывает руки, но вместе с тем не отходит от сестры, продолжая загораживать собой. Но меня лишь сильнее трясет. Я закусываю губу, чувствую кровь на своем языке. Как же много проблем из-за этой крови... - Я хочу уйти! Дайте мне уйти!- проговариваю я, понимая, что дверь заперта на несколько засовов и замок. В этот момент из комнаты, где я была раньше выходят раненый Бобби, его отец и женщина того же возраста. Мать. - Тебе некуда бежать, девочка.- проговаривает она, сверля меня высокомерным взглядом.- Эти леса- наш дом. - Мне будет достаточно и того, что никого из вас не будет рядом! - Не очень-то вежливо говорить так тем, кто спас тебя.- она приближается ко мне и теперь дуло ружья направлено на нее. Ее это лишь забавляет. - Меня держали в тюрьме, усыпляли, стреляли, били по голове прикладом. Вы действительно представляете себе спасение так, миссис Хэкетт..? - Ты не доживешь и до следующего утра с этой раной...- прерывает она, выразительно косясь на кровавое пятно.- А насколько мне известно, тебе нужно чуть больше, чем одна ночь. Я замираю, предполагая насколько много она знает обо мне. В полнолуние меня видели рядом с Сайласом. Кейли знает всю мою историю. А Калеб вероятно догадывается, что я засунула свой нос гораздо глубже проклятья. Этого вполне достаточно для них, чтобы никогда не выпустить меня из этого дома. Но я отказываюсь сдаваться. - Что ж... Видимо я недостаточно убедительна,- говорю я, отводя ружье лишь затем, чтобы направить его в потолок, прямо в одну из старинных люстр. Сердце обливается кровью от того, что я собираюсь сделать с этим произведением искусства. - Лина, прошу тебя...- шепчет Кейли. Я бросаю на нее лишь мимолетный взгляд, прогоняя чувство вины и страха. Выстрел. Секунда и тысячи стеклянных осколков начинают градом осыпаться на нас. В тот же миг бросаюсь к самому ближайшему окну, выскакивая через него на терасу. Солнце слепит меня, заставляя сделать несколько шагов назад, но за спиной лишь крики. Как можно скорее смаргивая слезы, я бегу, чувствуя, как каждая мышца и связка сопротивляется моему желанию выжить. Я настойчиво игнорирую их, как и игнорирую теплую струю крови, стекающую по животу и ногам. Я не умру, не умру так просто.- твержу я себе, чувствуя, как солнце скрывается за кронами деревьев, а дом Хэкеттов остается позади. Мне нужно лишь добраться до озера. Только и всего.

***

Констанс с раздражением отряхивается от осколков. Едва ли хоть один задел ее или поцарапал. Она бросает взгляд на Кейли и Калеба, с облегчением понимая, что они в порядке. Кейли напугана, но в порядке. Калеб защитил ее. - Констанс?- слышит она голос мужа. - Я в порядке.- чеканит она, чувствуя, как голос неприятно подрагивает. Она была уверена, что девчонка умрет. Однако прошло более двух недель, а ее упрямству оставалось только восхититься. Констанс признала, что она действительно не так проста, как казалась. Но хоть в девчонке и был стержень, с самого первого взгляда на нее Констанс поняла, что та никогда не нажмет на курок. - Констанс.- вновь Джедедайя. - Что?- отрывисто переспрашивает она, не отводя взгляд от напольных часов своего свекра. Без четверти четыре. Скоро придет ее любимый сын Крис. - Она ведь уйдет... - Не уйдет.- качает женщина головой. Несколько мгновений назад силуэт девчонки скрылся меж деревьев, но Констанс могла бы поклясться, что чувствует ее присутствие на своей земле.- Калеб найдет ее. И вернет обратно. - Хорошо, бабуль.- отзывается ее внук. Он всегда выполнял ее поручения. Справится и с этим. - Она может быть опасна... Она выстрелила в Бобби и чуть не выстрелила в тебя... Констанс поднялась по ступеням к Кейли, присев рядом с ней и забрав ее из объятий Калеба. Прижала к себе, как всегда делала, когда ее внучка чего-то боялась. Хоть Кейли и была внешне спокойна, женщина чувствовала, как быстро бьется ее хрупкое сердечко. - Она ранена и напугана. И не опаснее загнанной лисицы. Как только ослабнет- сразу же перестанет бороться... - Как скажешь...- проговаривает мужчина. Вероятно в эту секунду они думали об одном и том же- убить девчонку нужно было сразу. Но если то, что рассказал ей Джедедайя правда и она действительно выжила после встречи с Белым Волком... Сейчас Констанс попросту не хотела об этом думать. Чуть позже, когда мужчины разошлись, а Калеб ушел на поиски девчонки, остались лишь они вдвоем. Констанс, продолжая инстинктивно баюкать внучку, тихо проговорила: - А теперь расскажи мне про эту девчонку, моя сладкая. Я хочу знать все о нашей славной гостье.