Сон лунной пыли и рассвета

***

Прохладное дерево приклада ружья приятно остужает мне кожу, словно горящую огнем после долгого бега. Я откидываю порядком отросшие волосы назад, пробегая под ветвями деревьев, прячась в их тени и, замираю. Шериф потерял меня из виду минут двадцать назад, когда я успешно оторвалась от громилы Бобби и их отца, выхватив одно из ружей, а он, поняв свою ошибку, с радостью прострелил бы мне лоб, если бы я не оказалась проворнее. Сейчас нас разделяет порядка дюжины метров, к тому же охотник он несомненно лучше, чем я. Рано или позно он заметит мои следы в мокрой после дождя грязи, поэтому я должна опередить его. Но не так далеко от себя я замечаю движение. Едва заметно, плавное, но вместе с тем смертоносное. В свете едва касающейся его полной луны кожа зверя кажется алой от обилия крови на ней, еще свежей, слегка мерцающей и капающей наземь. Я внимательно наблюдаю как оборотень крадется к шерифу, скрываясь в тени деревьев, не издает и звука, что крайне необычно. Нет, это не Сайлас, он совсем не крупный и от того более быстрый. Мужчина занят поиском меня и не замечает, как сама смерть оказывается за его спиной. Я закусываю щеку, желая увидеть, как оборотень нападет. Прицеливаюсь, все еще наблюдая за ними. Шериф почувствовал его присутствие. Но его руки спокойно держат ружье опущенным. Он даже не пытается подготовиться к нападению. "Что, мать твою, ты делаешь, Трэвис?" И вот оборотень наконец выходит из мрака, ныне мне прекрасно его видно. Секунда, и он уже готов к прыжку, готов разорвать шерифа, едва ли приложив к этому хоть какое-то усилие. На секунду палец замирает над курком. Рука продолжает разрывается об боли, но теперь она терпима и позволяет мне контролировать ее, чтобы ружье не дрожало. Заставляю свое сердце биться медленнее, отсчитывая удары, в попытке сосредоточиться. А затем выстреливаю.

***

16 дней до полнолуния

Я прихожу в себя уже на берегу. Вода с мерзким привкусом тины стекает по моему подбородку, когда я пытаюсь откашляться. Не знаю кто меня вытащил, но лица троих замерли в таком испуге, словно они действительно увидели восставшего из мертвых. - С тобой, блять, это постоянно происходит что-ли?- шипит Калеб, привалившись к поваленному дереву. С его волос капает вода и я догадываюсь, что именно он нырнул за мной. Но помимо общего страха я вижу нечто иное в его глазах. Меня это пугает лишь об одном воспоминании о женщине из озера. Видел ли он ее? - Эй, Калеб, хватит, она не виновата!- сердито проговаривает Кейли, пытаясь его толкнуть, но он перехватывает ее руку от чего девушка едва слышно вскрикивает. - Купания окончены.- едва слышно цедит Калеб, поднимаясь на ноги и уходя в сторону леса. Кейли мрачно смотрит в его сторону, потирая кисть. Я между тем не без помощи Райана сажусь, чувствуя лишь легкое головокружение. Вновь вдыхать воздух вместо воды определенно приятно, но сколько же времени я провела под водой, если осталась жива? Или я теперь и утонуть не смогу до тех пор пока не выполню свои... обязанности? - Как ты себя чувствуешь?- спрашивает парень, накидывая на меня свою куртку. Едва ли это необходимо, так как чувствую я себя словно в печке. - Нормально-нормально, видимо не подрасчитала силы. Мне жаль, что я напугала вас. Кейли возвращается, присаживаясь напротив, и крепко обнимает. - Все хорошо, не обращай на этого идиота внимание. Но я действительно была виновата перед ними. Без сомнения я подвергла опасности себя и вероятно могла погибнуть, и в таком случае едва ли бы Трэвис погладил их по головке за это. Но если учитывать, что я видела на дне, скрывать трупы они умели так же хорошо, как и удерживать и прятать заложников. Горечь осознания от этого заставила меня выпутаться из объятий Кейли. - Нам нужно возвращаться. - Да.- кивает девушка, помогая мне встать.- Я провожу тебя. Мы уныло бредем по тропе обратно. Кейли чуть впереди; она старается не подавать виду, что огорчена реакцией своего брата, но выходит плохо. Девушка то и дело передергивает плечами. Я осматриваюсь, отмечая, что в далеке видно тот самый пирс, откуда я упала впервые. Значит и лагерь не так далеко. - Давно ты знаешь Хэкеттов?- спрашивая я Райана. Он выглядит абсолютно бесстрастным, словно подобное происходит с ним каждый день. Или он очень хорошо умеет прятать свои эмоции. - Да, много лет. Я сам был ребенком, когда впервые приехал в лагерь. - Вот как... И каков из себя Крис Хэкетт?- спрашиваю я, понимая, что все еще ничего не знаю о брате Трэвиса. - Он замечательный.- словно самому себе кивает Райан, и я замечаю, что он улыбается.- Пожалуй, это самое точное, что я могу сказать. - Похоже вы действительно хорошо знаете друг друга... - Мистер Х здесь всем как отец. Он никогда не оставит в беде. Если придешь как-нибудь в лагерь, то сможешь познакомиться с ним. Точно не разочаруешься. - Охотно верю.- улыбаюсь я. Но воспоминание о нашей первой встрече говорит об обратном. Интересно, догадывается Райан о такой стороне личности всеми любимого Криса? Мы доходим до развилки, где Райан спешно с нами прощается и уходит. Остаемся лишь Кейли и я. - Так ты видела ее?- ее голос развеивает тишину.- Ну, Элизу. - Да.- врать бесполезно, учитывая как часто я попадаю в неприятности, связанные с ней. - Что она тебе сказала?- допытывалась девушка. Я почувствовала, как тяжелый вздох рвется наружу. У меня не было никаких идей, с чего начать. И признаться честно, начинать я не хотела. - Ничего. Она не довольна мной, как и всегда. Кейли хорошо меня понимает и больше не докапывается. Мы быстро доходим до участка, и я понимаю, что хорошо запомнила эту дорогу. Не уверена, что подобное знание спасет меня, но осознание, что это место так или иначе приедается мне, несколько... удручает. - Думаю, что мы еще не скоро увидимся...- говорит Кейли, сочувственно пожимая мне плечо.- Калеб, вероятно, расскажет что-то Трэвису и... - Это не проблема. Все будут хорошо.- ободряю ее я, тихо возвращаясь в кабинет. Такое чувство, что прошли дни с тех пор, как я ушла отсюда. Я так устала после этой ночи "открытий", что единственное, что мне сейчас хочется, это спать. Так долго, что лето успеет пройти, и весь этот кошмар закончится вместе с ним.

***

- Где ты была всю ночь?- спрашивает меня Лора, едва шериф оставляет меня в камере рано утром. Мы едва ли перекинулись парой слов, когда он пришел. Выглядел он неважно. Я догадывалась, что и сама не лучше. Так или иначе о прошлой ночи он не знал. Пока что. Мне было бы все равно, если бы теперь я так рьяно не желала бы попасть на следующую охоту. И Калеб может серьезно испортить мою "репутацию" в глазах Трэвиса. Сейчас же голова раскалывалась от бессонной ночи и я прижалась лбом к решетке, пытаясь сообразить, что ответить. - Мне стало плохо. Кажется я отравилась. - Мы ели одну и ту же еду. Со мной и Максом все в порядке.- скептично проговорила Лора. Сейчас ее возмущенный голос просто раздражал, но я все еще держала себя в руках. - Значит я просто заболела. Так или иначе шериф не хотел, чтобы я и вас еще заразила... - Какая забота со стороны офицера-мудозвона...- иронично протягивает Макс и я догадываюсь, что у ребят уже есть собственные мысли насчет моего отсутствия. В конце концов это должно было случиться- я так часто задерживалась и исчезала, что не показаться странным это попросту не могло. Но Лору волновало совершенно другое: - И что, за целую ночь ты ни разу не пыталась сбежать? Неужели он всю ночь следил за тобой? "Туше, Лора." - Я же сказала, что чувствовала себя плохо! Что ты еще хочешь от меня услышать? Что я попыталась напасть на него в перерывах между рвотой? - Как по мне ты даже бы не попыталась? - Что? - Ну, похоже вы достаточно спелись с шерифом, да? - Что ты, блять, несешь Лора?- начинаю злиться я. Чувствую, как мелкая дрожь пробегает по пальцам, которые с радостью влепили бы Лоре пощечину, если бы она не стояла сейчас за стеной. - Ты постоянно так уступчива с ним, вежлива, словно в самом деле попала в лагерь, а не в тюрьму.- проговаривает Макс с другой стороны. Они нападают с двух сторон. - Просто мне хватает ума не оскорблять человека с пушкой, ведь в отличие от вас я не забыла, где нахожусь! Я добираюсь до кровати, голова гудит от их голосов все сильнее и сильнее. Их недовольство ничего не значит, они ничего не смогут мне сделать. Какая вообще к черту разница, что они думают обо мне, когда вокруг происходит такое?

***

12 дней до полнолуния

Дни тянутся с необычайной тоскливостью. Похоже Лора и Макс решили не разговаривать со мной, полностью исключив меня из ежедневных совещаний по поводу происходящего. Это выглядит так глупо и по-детски, что я не против их игры в молчанку- главное они больше не доставали меня обвинениями. Я догадывалась, что когда приходил мой черед идти в душевую, то они активно обсуждали план побега. Но кто я такая, чтобы их осуждать? Все последние дня мы с Трэвисом почти не разговаривали. Возможно он уже знал, что случилось в ту ночь или был просто занят своей работой, но спросить наверняка у меня не хватало духу. Сейчас я полностью была сконцентрирована на охоте и придумывала убедительные аргументы моего потенциального присутствия на ней. однако сейгодня он сам начал разговор: - Что с твоими друзьями? - Что конкретно тебя интересует? - Они подозрительно... тихие. - Вероятно думают, что я заодно с тобой...- бросаю я не впопад, закусывая щеку.- Не хотят, чтобы я знала их планы. - Вот как. И что же ты им ответила? - Ничего.- качаю головой я.- Пусть думают что угодно. Мне все равно. Несколько мгновений мы молчим, прежде чем он продолжает. - Калеб рассказал мне тут... "Да твою ж мать, Калеб!" - Знаю. Вероятно я больше не выйду никогда на свободу? - Да, вероятно это было бы правильным решением...- проговаривает он, едва ощутимо убирая с моего лица локон мокрых волос и дотрагиваясь до моей щеки. Я хочу прижаться к его ладони, но вместо этого вздрагиваю и отстраняюсь, обрывая крылья каждой бабочке, что успела вспорхнуть в груди в этот момент. - Хорошо. Я все понимаю. Но прежде я должна быть на следующей охоте. - Что?- Трэвис настолько удивлен, что его рука замирает, так до конца не опустившись. - Я должна увидеть все своими глазами. - Исключено.- обрывает он, застегивая наручники так стремительно, что царапает меня. Мы она наблюдаем, как тонкая кровавая полоса проявляется на руке. - Оборотни не могут причинить мне вреда. Я это знаю наверняка. Со мной ничего не случится. - Почему ты так уверена? - В прошлое полнолуние оборотень не напал на меня, и мы оба это видели. - Боже, Лина, тебе могло попросту повезти! - Нет, не могло. Элиза Ворес и все что случилось после нее тому доказательство! - Это лишь предположение, ничем не обоснованное. - Так почему не проверить то, что может помочь вам? Он уже ведет меня на выход, но мои слова его останавливают. - И каким образом? - Что если я помогу найти Сайласа?- проговариваю я, чувствуя себя просто ужасно от того, что манипулирую им. Он поворачивает меня лицом к себе, внимательность смотря в глаза. - Это шутка такая? Сейчас мы так близко друг к другу, что голова вновь начинает кружиться, создавая прекрасное чувство легкости, напоминающее то, что посетило меня в его машине. Я должна отступить, отойти, но моя спина уже упирается в стену, а оттолкнуть его я бы себе никогда не позволила бы. Но должна. Так правильно, так должно быть. - Я так похожа на шутницу?- шепотом говорю я, мои слова повисают между нами. Я едва могу дышать, когда с каждой секундой его лицо все ближе и ближе к моему. Я с волнением и ужасом понимаю, что если чуть подамся вперёд, то смогу поцеловать его. Он играет со мной, проверяя как я поступлю. Но видит Бог и Дьявол, ему никак не скрыть от меня сладостное томление в глазах, которая тяжестью и дрожью отдаётся во мне внизу живота. Он не дотронется до меня пока я этого не позволю. А если позволю, то остановиться мы уже никогда не сможем. - Я никогда не стану рисковать тобой, даже ради реальной возможности покончить со всем.- шепчет он, и я чувствую, как его слова касаются моих губ. И в этот момент я вспоминаю утопленную женщину, ее пустые глазницы и отвалившуюся кожу. Мне этого вполне хватает, чтобы отвернуться, проговорив: - Я прекрасно могу и сама за себя постоять! Лишь миг отделяет нас друг от друга, и в этот миг мы слышим шум из коридора с камерами. Прежде чем он успеет что-то ответить, прежде чем я успею сделать очередную глупость. - В чем дело?- грозно спрашивает Трэвис, едва он заводит меня в коридор камер. От его расслабленно-заботливого тона не осталось и следа. - Мы знаем, что происходит с Максом!- глаза Лоры лихорадочно блестят, пробегает сначала по мне, затем по шерифу. Она ищет тот единственный ответ, который требовала от меня раньше, но мы хорошие "актеры"- Трэвис крепко держит ладонь на моей спине, толкая вперед, но едва ли Лора видит как его руки пробегают по моим, когда он снимает наручники.- Мы знаем, что Макс оборотень! Глаза Трэвиса и мои встречаются, отображая немой вопрос. Я качаю головой, говоря тем самым, что ничего не рассказывала. Но это не главная проблема. Гораздо сложнее объяснить необъяснимое. - Ничего вы не знаете, мэм.- цедит Трэвис, обращаясь к Лоре. А затем уходит, оставляя их наедине с собственными догадками.

5 дней до полнолуния

Сегодня Трэвис впервые оставил мою камеру открытой. Все было как обычно... Макс вновь препирался с шерифом, Лора пыталась заткнуть Макса, но по итогу он раззадоривался еще сильнее. Ближе к полнолунию он становился все более и более агрессивным и временами совершенно не мог себя контролировать. И среди всего этого шума я, стоя как обычно около окна, не услышала такого привычного щелчка замка. Я ждала секунду, другую, но вместо этого раздались лишь ругательства Макса и отдаляющиеся шаги Трэвиса. Мое сердце пропустило удар лишь от одного осознания этого. Я просто не могла поверить, что это произошло случайно. Сидя на кровати и съедаемая сомнениями, я прислушивалась к своим сокамерникам, пытаясь решить как мне поступить. Ночь давно наступила, но я боялась высунуться. Мне были неприятны догадки Лоры и подтрунивания Макса, но что действительно было бы губительным- это давать им реальный повод. Можно вытерпеть любые оскорбления, пока они остаются далекими от истины. В конце концов я сдаюсь. Сна ни в одном глазу и провести эту ночь в одиночестве становится просто невыносимой мыслью. Я снимаю обувь и тихо подхожу к двери. Сердце дрожит и едва не выпрыгивает из груди, когда я слышу справа от себя шорохи. Успокаиваю себя- вероятно Лора просто ворочается во сне. Начинаю толкать дверь, молясь только бы она не заскрипела. Узкой щели мне хватает, чтобы оказаться по другую стороны камеры. Это абсолютно новое чувство- раньше я выходила отсюда лишь в наручниках и под контролем шерифа. Ныне, словно преступница, крадусь в свете почти полной луны. За последние недели мы стали все равно, что подругами- она хранит мои секреты, а я ее. Проходя мино камеры Лоры, я замираю. Она лежит на спине, ее грудь мерно вздымается и опускается. Но голова повернута в мою сторону. Я едва могу разглядеть черты ее лица и глаза, но меня не оставляет чувство, будто она следит за мной. Даже если это и так, изменить я более ничего не могу. Да и не желаю. Когда очень долго хранишь секрет, единственным желанием становится избавиться от него. Я прохожу мимо, оставляя все сомнения и сожаления позади. В главном холле все так же тихо и вне времени. Единственная стабильность, которая теперь доступна. Мне нравится проходить между столов, раздумывая о судьбах тех, кто сидел за ними. Я вспоминаю о погибшем в огне Хенке. Он совершенно не догадывался о скором конце своей жизни, оставляя записи в блокноте, изменившие всю мою жизнь. От части я благодарна ему, но все же каждый из нас предпочел бы, чтобы этот пожар никогда не случился. Чтобы цирк никогда не приезжал в этот лес. Замечаю свет, льющийся из-за приоткрытой двери напротив. Раньше та комната всегда была запертой. Приблизившись к ней, стучусь. Слышу как отодвигается стул, шаги за дверью. - Думал ты уже не придешь.- говорит он, когда пропускает меня в небольшую комнатку, в которой почти все пространство занимает стол, с разложенным на нем оружием и боеприпасами. - Порой я думаю, что ты здесь живешь...- проговариваю я, осматривая серебряную дробь и пустые патроны. Он усмехается, подтверждая мою догадку. - Ты их делаешь сам?- поражаюсь я, беря в руки корпус гильзы без сердечника. - Как оказалось не так много мест, где можно раздобыть патроны с серебряной дробью... Я киваю, понимая, что никогда об этом не задумывалась. Кому нужны серебряные пули, когда обычные и так прекрасно справляются со смертоносной своей задачей? - Так зачем ты меня позвал?- наконец спрашиваю я, не в силах сдержать любопытство. - Не так давно по твоему совету был в городском архиве.- начинает он и я с замиранием сердца ловлю каждое его слова.- И нашел кое- что действительно интересное. Он достает из под стола тяжелый альбом в коже, обернутый газетой. Я присаживаюсь за стол, пытаясь прочитать заголовок в тусклом свете лампы, в то время как Трэвис продолжает работать над патронами. Несколько секунд я наблюдаю за его точными, отработанными движениями, пытаясь собраться с мыслями. Затем вновь возвращаясь к газете. То была сводка о пожаре. "ЦИРКОВАЯ ТРАГЕДИЯ: В ночь на 28 октября в произошел пожар в шоу "Харум Скарум", развернувшемся близ трассы А-87. По предварительным данным погибла вся труппа цирка, около двадцати человек, владелица шоу, а так же офицер округа Норт-Килл Хэнк Нортон, который первым прибыл на место происшествия и доблестно пытался помочь. Ведется расследование, предварительная версия- самовоспламенение газовых баллонов в результате неправильного хранения оборудования. Не исключен и криминальный мотив, однако доказательства...." В ней не было ничего особенно примечательно, если бы не фотография внизу страницы. Это был отдаленный портрет всей труппы. Картинка была сильно сжатой и разглядеть лиц было не возможно, однако я с легкостью узнала гордую осанку Элизы в центре. - Откуда эта фотография?- спросила я, - Мне тоже стало интересно.- проговорил Трэвис, не отрываясь от работы.- Я нашел того писаку из местной газеты, который был ответственен за статью. Навестил его. Он долго отнекивался, уверял, что фотографию принесли в редакцию неизвестные и прочее... Мне пришлось прибегнуть к убеждению, но так или иначе на следующий день я получил от него этот альбом... Мне стало неуютно от слов Трэвиса. Едва ли я могла представить методы "убеждения", которые он применил по отношению к журналисту. Однако, невозможно было не отметить их действенность. С трепетом проведя пальцами по огрубевшей от времени коже я перевернула обложку. На первой странице красовалась та самая фотокарточка из газеты, но многим прекраснее и завораживающе. Труппа "Харум Скарум", 1997 значилась подпись под ней, выведенная аккуратным почерком. Теперь я прекрасно могла различить и Элизу, и мальчика, пугливо прячущегося за ее спиной, и десятки других людей, не менее чудесатых и необычных. Это напоминало Страну Чудес- рукотворную и от того не менее пугающую. - Так он украл его? - Да, полагаю нашел на месте пожара, когда особо некому было следить за порядком. Я помню какая поднялась суета на следующий день. Забрать один альбом в качестве трофея не составило бы и труда. Я переворачиваю страницу, видя одиночный портрет Элизы того же года. Здесь она почти такая же, какой я вижу ее во снах, ее волосы подняты в высокую прическу, а глаза выражают спокойствие и властность, которой можно только позавидовать. Она стоит на фоне своего шатра, словно приглашая войти, но напоминая, что делаете вы это на свой страх и риск. Другая фотография поражает меня еще сильнее. То был портрет Элизы и ее... детей. Теперь женщина гордо восседала в кресле, на ее коленях сидел тот самый мальчик с первой фотографии. Сайлас. Белоснежные кожа и волосы, алые глаза. Он выглядит испуганным, его пальцы удерживают ткань платья матери, словно ищя поддержки. За спиной Элизы, положив изящную кисть на резную спинку кресла стоит молодая девушка. Я вижу в ее глазах, так похожих на мои собственные, негодование и мятеж. Пухлые губы плотно сжаты, словно она отринула любое подобие улыбки. Ее рыжие волосы тугими кудрями спадают на плечи, а старомодное платье делает девушку еще страше, чем она есть на самом деле. Я никогда не видела между нами сходства, но здесь оно такое очевидное, что мне трудно дышать. Та женщина, что является моей матерью и эта еще совсем юная девушка- два совершенно разных человека. Мадам Ворес, Сайлас и Вероника. - Значит ты была права, когда подумала о вашем... родстве. Я киваю, будучи не в состоянии отвести взгляд от всех троих. Снова и снова очерчиваю их черты, словно пытаюсь навсегда вбить их себе на подкорку. - Она выглядит такой несчастной.- размышляю я в слух, глядя в глаза матери.- Я всегда считала ее инфантильной... Но... Боже, она не врала, когда сказала, что презирала свою мать. - И что случилось потом? - Она сбежала,- пожимаю плечами я.- Оставила свою семью. Боже... а я столько раз думала о том же... Трэвис тяжело вздыхает, словно понимает эту боль. Я смотрю на него, устремившего свой взгляд в пустоту. Человек, которого даже собственная семья в грош не ставит... - Когда-нибудь это закончится,- проговариваю я, прикасаясь к его плечу.- И ты будешь свободен. Но он лишь качает головой, еще сильнее напрягая челюсть. - Проклятье лишь ширма. Они никогда не заходят выбираться из колодца, ни-ког-да...- тихо отвечает он, словно вынося себе приговор. Больше в этот вечер мы не говорим, думая каждый о собственном колодце.

***

На обратном пути к камере я замечаю Лору, сидящую на кровати. Она смотрит на меня с таким презрением, словно я совершила самое страшное преступление в истории человечества. - Удивительно, но я никогда не думала, что ты станешь его шлюхой...- шепчет Лора во тьме ночи, настолько громко, чтобы услышала только я. Мы смотрим друг на друга, но пустота в груди не позволяет мне дать отпор. Я лишь качаю головой, возвращаясь к себе, прижимая грубую кожу альбома к себе, словно щит из боли пострашнее этой.

10 часов до полнолуния

С самого утра я не нахожу себе места. То и дело ловлю себя на том, что тянусь к распятию, пытаясь найти в нем утешение. Но серебро лишь сильнее напоминает мне, что должно случиться. Господи, я ждала этого весь гребаный месяц! Почему же я сейчас боюсь? Правая рука вновь начинает болеть. Как бы усердно я не держала ее под холодной водой, она накаляется сильнее и сильнее. Ближе к обеду я начинаю замечать, как черные вены начинают проявляться, постепенно образуя рисунок, напоминающий адское переплетение терновника и паутины. Теперь я вдоволь могу насмотреться на него, иронично вспоминая все свои глупые теории. Уже этой ночью он захватит всю кожу, напоминая о том, кто я на самом деле. И что мне не убежать от себя. Помимо этого я постоянно думаю, как мне сбежать в эту ночь. Как бы я ни пыталась, я не смогла переубедить Трэвиса. Теперь мне нужен ключ, а не его одобрение. Или любой другой способ открыть камеру. И мне выпадает такой шанс, когда он наконец приходит за мной.

2 часа до полнолуния

Я с облегчением замечаю его перед своей камерой. Он молча надевает наручники и ведет меня прочь, под осуждающий взгляд Лоры. - Что-то случилось?- спрашиваю я, когда мы остаемся одни. Я пытаюсь оставаться максимально спокойной и расслабленной, между тем ища взглядом связку ключей, из которых мне нужен лишь один. - Сегодня полнолуние. - Да, я в курсе,- проговариваю я, пытаясь предугадать то, к чему он клонит. - Как ты себя чувствуешь?- спрашивает он, косясь на мою руку. Я опускаю рукав, чувствуя лишь нестерпимое жжение. - Просто замечательно.- его скептический взгляд говорит мне о том, что я не убедительна.- Правда, Трэвис, я не собираюсь превращаться в злую ведьму и все такое...- отшучиваюсь я, с отчаянием замечая подступающую тьму в его глазах. Полнолуние меняет каждого из нас, хотим мы этого или нет. Это больше не наш выбор. Поэтому я выбираю действовать. Я приближаюсь к нему, пытаясь поймать его взгляд. Сердце гулко бьется в груди, но я стараюсь не обращать внимания. Мне нужно быть сильной, ради всех нас. - Эй, все будет хорошо, да?- я легко касаюсь его щеки здоровой рукой, заставляя смотреть мне в глаза.- Это не первое полнолуние. Он зачарованно смотрит на меня, когда я приподнимаюсь на цыпочки, и наши лица теперь находятся на одной линии. - Ничего плохого со мной не случится. Миг, и я оставляю на его губах едва ощутимый поцелуй. И еще один. И еще. Я ненавижу себя за этот обман, но уже не могу остановиться, обманывая себя тем, это необходимо, а не желанно мной. Я легко нахожу ключ, открепляя его от связки, когда свободной рукой, обнимаю его, прижимаясь сильнее. - Ты права, ничего плохого не случится.- немного отстранившись шепчет он.- Потому что ты останешься здесь. И в этот миг я чувствую, как что-то острое прокалывает мне шею. Едва я отстраняюсь от Трэвиса, вижу в его руке шприц. Ужас сковывает все мое нутро. Ключ со звоном выпадают из моих пальцев. Я отшатываюсь, чувствую сильнейшее головокружение. - Хорошая попытка,- говорит он, поднимая с пола ключи.- Почти получилось. - Что... Что ты сделал?- шепчу я, приваливаясь к стене. Ноги подгибаются сами собой и я упала бы, если бы Трэвис меня не поймал. Горечь поражения смешивается с отчаянием от предательства и слезы подступают к горлу, мешая мне закричать. - Я не позволю тебе рисковать. Не ради него, не ради меня. - Я ненавижу тебя!- я пытаюсь его ударить, но руки слабеют, не слушаются меня. Все мое тело перестает слушаться.- Ненавижу! - Да.- я слышу его слова словно из под толщи воды, все настойчивее погружаясь в сон.- Не только ты. Он поднимает меня на руки и моя голова откидывается. Я перестаю ориентироваться в пространстве. Миг, и реальность распадается, запирая меня во тьме моего разума.

полнолуние

Голова раскалывается, когда я открываю глаза. Пытаясь приподняться, теряю равновесие и падаю на бетонный пол, словно мешок картошки. Несколько мгновений пытаюсь сфокусировать взгляд на сидящем перед камерой человеке. Это Лора, но пол ее лица чем-то скрыто. - Неприятности в раю?- проговаривает она, наклонив голову на бок. Я словно в замедленной съемке пытаюсь встать, сначала на четвереньки, доползая до стены. Затем прислонившись к ней спиной, поднимаюсь на ноги, заставляя себя стоять ровно. Но внезапный приступ тошноты, вынуждает меня резко дернуться в сторону умывальника. Со вчерашнего дня я не взяла в рот и крошки, поэтому лишь кашель заставляет меня содрогаться, пока я пытаюсь прийти в себя, отплевываясь водой и подступившей желчью. - Выглядишь хреново...- вновь ее голос, едва ли это сочувствие. Неужели она испытала то же самое, проснувшись здесь в первый день? - Взаимно.- кошусь я на нее, вытирая рукой остатки воды.- Что с лицом-то? Она едко улыбается, поднимаясь на ноги. Зияющие раны, словно от когтей, выглядят ужасно, когда кожа натягивается, и губы изображают некогда приятную улыбку. Отмечаю, что она хорошо справилась с повязкой, но я едва ли могу представить, что скрывается под ней. Однако это остается тайной, так как Лора не отвечает. - Ты можешь открыть камеру?- спрашиваю я, особо ни на что не надеясь. - С чего бы? Ты бы не открыла мою...- она пожимает плечами и мы обе понимаем, что это правда.- Да и к тому же даже если твой любимый офицер посчитал нужным держать тебя здесь... Слова больно бьют, возвращая мне воспоминания с предельной точностью. -... знаешь, я была удивлена, что он притащил тебя сюда без сознания и запер... - Рада, что смогла тебя удивить.- закусываю щеку я, пытаясь представить чем отпереть замок. Но голова идет кругом и меня буквально трясет от злости, от чего я словно загнанный зверь начинаю метаться по клетке. -... видимо той, что кинула своих напарников, он тоже не в состоянии доверять. - Ой, да заткнись, Лора.- с размаху бью рукой по решетке, тем самым немного отпугнув ее. Она вновь усмехается и уходит, оставив меня одну. Но я продолжаю бить вновь и вновь, желая заглушить боль в душе иного рода болью. До тех пор, пока на пол не падают алые капли, в перемешку с моими слезами. А потом мне приходит идея. Безумная и отчаянная. "Каждая магия требует крови..."- вспоминаю я слова, до сих пор не веря в то, что хочу сделать. Я провожу рукой по замку, думая о той ясности и самообладании, которые мне сейчас просто необходимы. Тишине и водной глубине, где реальность встречается с вечностью. Силе, которую я чувствую, но не могу ухватиться. Словно пульс, она то и дело вспыхивает, что бы через секунду угаснуть. Но минуты проходят, сменяя друг другом, а замок так и остается запертым. Единственное, что я чувствую, это огонь, который обуял меня и готов уничтожить, как только я сдамся. - Да откройся ты, черт тебя дери!- вскрикиваю я, вновь ударяя дверь. И слышу щелчок. Он знаменует решение всех моих проблем. Едва дыша от волнения, я толкаю дверь и она подчиняется. Я сжимаю губы, пряча улыбку и триумфальный вскрик, рвущийся из груди. - Спасибо,-шепчу я, зная, что она меня слышит. Но понимаю, что она здесь не при чем. Это сделала я! Я открыла эту чертову дверь! Выйдя в наружу, слышу тихое рычание. Со стороны стены Макса разорвало трубу и теперь горячий пар бьет в сторону его камеры. Я знаю, что он там, чувствую, как сердце оборотня бьется в его груди. Быстро, оглушительно громко, но ритмично, словно удары молотка по гвоздям на крышке гроба... Теперь он лишен страха, его старую личину забрала луна. Я закручиваю вентиль рядом с трубой, желая взглянуть на новую. Он стоит в центре, освещаемый ласковым светом луны. Величественный и грозный зверь, пришедший на смену хрупкому человеческому телу. Он должен быть на свободе, в вечно зеленом лесу, а не в этой тесной клетке, словно насмешка над ним. Макс, или то, что осталось от него, принюхивается, подбираясь ко мне все ближе и ближе. Я наблюдаю за ним, даже не собираясь отступать. В один прыжок он оказывается на против меня, его рычание становится громче, яростнее. Но он не нападает, и не нападет. Я просовываю руку через решетку, пытаюсь коснуться него. Это определенно ущемляет гордость такого прекрасного зверя и он уворачивается, но не уходит. И вот мои пальцы прикасаются к кровавой, скользкой коже. Под моей пылающей ладонью она кажется ледяной. - Мне так жаль, Макс...- проговариваю я то, о чем думала весь этот месяц.- Мне жаль, что я не успела тебя предупредить там, в бункере. Жаль, что не дала сбежать. Жаль, что не знаю, как тебе облегчить эту боль... На секунду мне кажется, что его взгляд становится осознанным. Его полностью черные глаза замирают на мне, словно он осознает каждое мое слово. Но я понимаю, что это лишь самообман. Однако мне легче, я словно снимаю со своих плеч очередной груз. - Но я придумаю выход, обещаю. И тогда ты снова сможешь меня ненавидеть... - Что за черт...- внезапно слышу я рядом с собой. Я совершенно не заметила, замеревшую в десяти метрах от меня Лору. Ее единственный открытый глаз смотрит то на меня, то на мою раскрытую камеру с ужасом и непониманием.- Что ты такое, Лина? Я одергиваю руку и Макс разъяренно воет, отскакивая в угол камеры. - То, чем всегда была, полагаю. Я качаю головой, скидывая с себя остатки заторможенности. Теперь я полностью уверена в том, что Сайлас не разорвет меня на куски. Теперь я уверена, что кровь ответ ко всем вопросам. Я не знаю, как было образовано проклятье, но более чем уверена, что в его начале стояла кровь Элизы, так как Сайлас подчинялся ей, как Макс и другие оборотни ныне подчиняются мне. И я готова рискнуть, чтобы наконец положить всему этому конец. Нужно лишь добраться до Сайласа. А следовательно у меня больше нет времени здесь торчать. - Куда ты направляешься?- спрашивает Лора, отшатываясь от меня, когда я направляюсь к выходу. - На охоту,- беззастенчиво отвечаю я, проходя мимо.- Хочешь со мной? Ее ответа я уже не слышу, вырываясь во тьму ночи, словно и сама зверь, который сорвался с цепи.

***

Выстрел, словно раскат грома, оглушает. Отдача бьет в плечо. Но единственное, что сейчас волнует меня- не промахнулась ли я, вернее промахнулась ли. Оборотень извивается, шериф же, стоя перед ним, выстреливает второй раз. Зверь падает замертво и темная кровь заливает траву под ним. - Знал, что ты выстрелишь.- говорит Трэвис, тяжело вдыхая воздух. - Целилась в тебя.- парирую я, подходя ближе. Не осознавая до конца, чувствую как рука описывает дугу, встречаясь с его щекой. Красная отметина- свидетель моего призрения к нему. - Какого черта ты не отошел!- вскрикиваю я, забыв об осторожности.- Ты не знал, что я здесь! Не мог знать! И не отошел! - Лина... Ты оставляешь следы похуже оборотня, и выследить тебя не сложно. - Нееееет, нет, нет, нет...- качаю я головой, желчно улыбаясь.- Ты не стал бы так рисковать. Раньше не стал бы. Ты хотел, чтобы он атаковал! Отворачиваюсь от него, уходя прочь, лишь бы не видеть его. Я так зла на него, что не могу и секунды находиться рядом, не ударив его вновь. Но он быстро настигает меня, удерживая за руку и поворачивая к себе. Я не сдерживаюсь и вторая пощечина находит его. Миг, и теперь обе моих руки захвачены им. - А это за что? - Ты усыпил меня!- возмущенно вздыхаю я, пытаясь вырваться. - Ты пыталась украсть ключи и сбежать!- более спокойно отвечает он.- Самым гнусным образом. Я вздергиваю подбородок, отрицая хоть какой-то стыд за содеянное. - Ха, едва ли ты мне не подыгрывал. - Едва ли ты сама этого не хотела.- лукаво улыбается он, словно ничего другого и не мог ожидать от меня. Я хочу возмутиться, но в этот момент он касается моих губ своими со всей осторожность, словно те из фарфора. Я задерживаю на секунду дыхание, подаваясь ему на встречу. Я могу сколько угодно убеждать себя в ненависти к нему, но с большей вероятностью я в следующий раз выстрелю с себя, чем оттолкну его прямо сейчас. Все мое самообладание рассыпается в пыль, когда позволяю его напору усилиться, обхватывая руками шею и зарываясь пальцами в его волосы, темные как ночь, мягкие, словно ее дыхание. Его сильные руки крепко держат мою талию, не позволяя отстраниться, но теперь я даже не пытаюсь, чувствуя, что никогда не смогу утолить жажду, о которой даже не подозревала. Все тело горит словно в огне, но он не идет в никакое сравнение с моими видениями. Я чувствую себя невесомой и полной света, когда Трэвис рукой пробегает по моей изогнувшейся спине, касается кожи шеи и захватывает мой подбородок. Дает мне лишь миг, чтобы перевести дыхание, чтобы с еще большим отчаянием впиться в меня. Я не могу сдержать рвущийся с губ стон, который он ловко ловит, принимает словно комплимент. Чувствую его лукавую улыбку, когда он склоняется к моей шее, оставляя дорожку из легких поцелуев, словно в отместку. Но внезапно я слышу хруст веток в тиши и возвращаюсь в реальность. Все мышцы вновь напрягаются словно пружины, а взгляд скользит по очертаниям леса, выискивая опасность. - Нужно идти,- едва слыша саму себя, говорю я. - Напомни потом на чем мы остановились,- шепчет Трэвис, оставляя последний беглый поцелуй в ложбинке между ключицей и шеей. Его "потом" звучит словно нерушимое обещание. С сожалением отпускаю шерифа, чувствуя еще несколько секунд его тепло и запах. Подбирая с земли выпавшее ружье, пытаюсь унять внутренний трепет, прислушаться к лесу, понять, где сейчас Сайлас. Далекий раскатистый вой становится мне путеводной звездой, когда я направляюсь все глубже в чащу. Трэвис следует за мной и понимаю, что именно здесь должны разойтись наши пути. - Ты не можешь идти со мной.- говорю я со всей настойчивость, на какую у меня хватает сил. - Нет, могу.- перекидывает он ружье через плечо. - Трэвис...- я резко вдыхаю воздух.- Ты убьешь его едва увидишь. Это твой долг. А мой долг не позволить тебе сделать этого. Он смотрит мимо меня и я прекрасно понимаю, что он согласен со мной. Он убьет его, так как ждал этого долгие годы. - Если ты все еще можешь доверять мне то... оставь меня здесь. Дай мне еще один месяц. - Это серьезное заявление.- он переводит взгляд на меня, более в нем нет теплоты и заботы. На кону стоит его семья. И он не станет рисковать ни одним из них. Даже ради меня. Особенно ради меня. - Что если ты не права? Что если ничего не выйдет? Я закусываю щеку, позволяя дать в жертву все, во что верю: - Тогда ты сделаешь то, что должно. Я не стану мешать. Даю тебе слово. Нет.. Нет! НЕТ! Не смей! Он несколько долгих секунд смотрит на меня. - Хорошо. Я с благодарностью сжимаю ему руку. Вероятно он злится на меня, ненавидит, что я лишаю его освобождения еще на целый месяц. Но я благодарна ему за этот шанс. И в последний раз смотрю на него, прежде чем ступить дальше, прямиком в непроглядную тьму, где даже луна бессильна.

***

Я все более явно чувствую присутствие Сайласа в этом лесу. Он мне еще не виден, но я знаю, что он рядом. Он ведет меня за собой, позволяя себе лишь мельком показаться среди стволов деревьев и ветвей, чтобы затем вновь исчезнуть. Но я бегу за ним, чувствуя себя ветром и звездным светом- неуловимой и свободной. Он приводит меня в освященное луной пятно, над которым не властны плотно сплетенные тысячелетние кроны кедра и туи. Не знаю, где мы сейчас и как далеко от участка, но дышать здесь в тысячу раз легче. И вот он предстает передо мной. Более крупный, более сильный. Неуязвимый. Прекрасный в своем проклятьи. - Здравствуй, Сайлас.- шепчу я, подходя к нему ближе, протягивая руку. Я так долго думала о нашей встрече, что едва могу поверить в ее реальность. Он узнает меня, словно мы всю жизнь были знакомы. Тихо рычит, но я не вижу в этом агрессии и злобы. Это его язык, вероятно, единственный, который он знает наверняка. - Я здесь, чтобы освободить тебя.- говорю я, нащупывая острие распятия. Сайлас встает на дыбы при виде металла. Но я лишь режу им кожу, и прячу обратно, успокаивая тем самым зверя. А потом я замечаю краем глаза движение, слышу едва различимый хруст веток. Я не успеваю предупредить Сайласа, лишь молча вскакиваю, направляя ружье на едва заметно покачивающиеся ветки. Оборотень чувствует мой страх и напрягается вместе со мной. Я заклинаю его бежать, так быстро, как только возможно. "Они пришли за ним, они пришли за ним, пришли, пришли, пришли..."- кричит все мое нутро. Секунда, и я слышу выстрел. Мой мир рушится прямиком со всеми обещаниями, которые я успела дать. - Ма будет довольна.- слышу я, падая на землю. И я благодарю небеса, что единственное, что вижу, это лишь ковер из иголок и лунного сияния. Зверь исчез до следующего полнолуния.