Сон лунной пыли и рассвета

***

Любому сну суждено так или иначе развеяться, забрав с собой ощущение безопасности и покоя. Любой сон прекратится, и рассвет, тот самый залог на повторную встречу с ним. Кейли и я проболтали все отпущенные нам полтора часа, словно мы были знакомы всю свою жизнь. Она легко могла расположить к себе и несколько раз я задавалась вопросом, как ей удается оставаться такой яркой, словно звезда в ночном небе. Я видела, что сделало проклятье с Трэвисом. На нем лежал огромный груз, который, судя по всему, нести приходилось в одиночку. Калеб так же был хмурым и молчаливым- его действительно беспокоило то, что я могла знать об их тайне. Но Кейли... Она была абсолютно другой... Ее хотелось защищать и оберегать, но что-то мне подсказывало, что она и сама прекрасно может справиться с этим. - Так значит ты врач?- спрашивает она, подпирая рукой подбородок. Трэвис и Калеб уже вернулись и о чем-то тихо переговаривались в другом углу комнаты. Я старалась прислушиваться к их словам, но девушка постоянно возвращала мое внимание к себе. - Нет, недавно я закончила медицинскую школу и только начинаю полноценно учиться... - Выглядишь ты не такой уж взрослой... Сколько тебе лет? - 22,- проговариваю я, чувствую как губы трогает непроизвольная улыбка. Мне нравится ее бестактность. - Как и мне.- отвечает она на мою улыбку.- Интересно. - От чего же? - Здесь, в лагере, редко встретишь кого-то своего возраста. В основном дети и вожатые, чуть старше них самих. Я киваю, вспоминая, что и Лора, и Макс едва закончили школу. Им только предстояло окунуться в новую жизнь. Если, конечно, мы выберемся когда-нибудь отсюда... - А чем занимаешься ты?- спрашиваю я, отгоняя грустные мысли.- Помимо того, что нагоняешь страх на свалку? Кейли лукаво улыбается, устремляя свой взгляд через плечо, прямо на мужчин. Но они едва ли обращают на нас внимание. - Я еще не решила чем хочу занять свою жизнь... Я должна быть благодарна, что папа не настаивает на моем скором выборе. Он уверен, что у меня достаточно времени, чтобы определиться. Но порой мне кажется, что я никогда не смогу выбрать что-то одно. Мне кажется унылым заниматься всю свою жизнь лишь одним делом, понимаешь?. - Ты еще найдешь свое призвание.- киваю я, чувствую, что такая девушка как Кейли ни за что не останется в этом тихом месте навсегда. - Так или иначе я все равно не смогу уехать, пока все это не закончится... И вот опять мы приходим к этому камню преткновения. Всегда все упирается в одно "но", и ее "но" очень весомо. Иронично, что мы обе оказались в одной и той же клетке. - Ты встречала когда-нибудь этого мальчика?- спрашиваю я, понизив голос. Времени остается не так много и мне было просто необходимо узнать от нее хоть что-то новое. - Сайласа? Нет. По крайней мере не в этом... теле...- качает головой она, внимательно смотря на меня.- Иначе бы все давно закончилось бы... - Но где он может прятаться от полнолуния до полнолуния? - Папа и дяди обошли весь лес вдоль и поперек... Даже когда мы были уверены, что он ушел, то он все равно возвращался. Каждый чертов месяц. Так что если он и пытается сбежать, когда он становится человеком, его как магнитом тянет сюда в обличии волка. - Я встречала женщину, которая оберегает его...- признаюсь я, сомневаясь в этой необходимости.- Она мертва, но все еще здесь... Глаза Кейли расширяются. Она определенно понимает о ком я говорю. - Опиши мне ее. Я пытаюсь не упустить ни одной детали, описывая старуху такой, какой запомнила ее из сна. - Да, я видела ее в том цирке.- кивает Кейли, вновь посматривая на Калеба и Трэвиса.- Я слышала, что ее зовут Элиза. Она мать Сайласа. Именно она посадила его в ту клетку. Так что очень сомнительно, что она оберегает его. - Мать? Да как такое может быть? - Не знаю, но я уверена, что она ведьма. Кто знает, может она и своего сына прокляла? "Лгунья!"- разносится у меня в голове разъяренный крик. Я едва не падаю, удерживаясь за спинку дивана. Становится трудно дышать и я заставляю себя втягивать воздух, как тогда, стоя перед бункером.- "Эта девчонка лжива, как луна в затмение!" - Лина?- встревоженно вскрикивает Кейли, привлекая этим всеобщее внимание. - Что произошло?- слышу голос Трэвиса, словно из-за завесы. Пытаюсь сфокусировать взгляд, но вижу лишь пятна света и тьмы. - Все нормально, мне просто нужно на воздух.- говорю я, заплетающимся языком и мужчина помогает мне выйти наружу. Почему, черт возьми, это все еще происходит? Я пила все таблетки, не видела больше снов, но от чего-то до сих пор слышу ее голос и чувствую ее волю. Она не отпускает меня, как бы сильно я не отрицала ее влияние над собой. Так может быть дело вовсе не во мне? Вернее, относительно не во мне. - Это опять произошло?- спрашивает Трэвис, присев напротив меня. - Да.- киваю я, прогоняя дурноту.- Наверное, ты теперь вновь думаешь, что я могу быть опасной. - Не настолько, чтобы я раздумывал пристрелить тебя или нет. Я фыркаю, признавая его правоту. Он не будет рисковать никем из своей семьи, если я не смогу держать себя в руках. - Но ты хорошо справляешься. Сейчас твои глаза все такие же серые. Я, в смущении, опускаю голову. Дышать становится легче, но Трэвис этому никак не способствует, все так же пристально смотря на меня. Я заставляю себя собраться, откидывая непрошенное чувство. К тому же есть вещи, о которых действительно стоит подумать. Если Элиза мать Сайласа и, что несколько спорно, ведьма, то может ли она контролировать мальчика-волка и, что более интересно, могу ли я? Мне вспомнилась самая первая ночь, когда монстр отступил лишь от одной моей мысли. Тогда мне казалось это лишь совпадением, но если Сайлас возвращается каждое полнолуние в этот лес, то может ли это быть связанным с тем, что сама Элиза призывает его к себе? Своего сына и свое самое главное оружие. И, говоря о дарах луны, могла ли Элиза намекать именно на это? Что я неприкасаема для них. - Нужно возвращаться в участок.- наконец говорит Трэвис. пробуждая меня от тяжелых мыслей.- Сможешь сделать повторную инъекцию? Я киваю, возвращаясь внутрь. Кейли притихла, вероятно успела задремать после бессонной ночи. Глядя на нее я почувствовала, как и сама уже валюсь с ног. Мы больше не разговариваем, лишь в немом согласии окидываем друг друга взглядом, когда я завершаю свою работу. Однако, прощаясь с ней, она крепко обнимает меня, едва слышно шепча: - Скоро еще увидимся. Что ж, надеюсь лишь это произойдет не в полнолуние.

***

Весь обратный путь я проспала. Сама не заметила, как согревшись в машине и подперев лбом окно, уснула. В голове проносились тысяча мыслей, которые я должна была бы доверить Трэвису, но не могу себя заставить. Мне нужно время, твержу я себя. Просто нужно время. Я разберусь и тогда все расскажу ему. Но что я ему скажу? Что старуха выбрала меня своим жнецом? Что хочет уничтожить его и всю его семью? Боже, в таком случае мне стоит надеяться, что он застрелить меня раньше, чем мне придется дать ему все ответы. Когда машина останавливается, он дотрагивается до моего плеча. Я смотрю на него из под полуопущенных ресниц. В рассеянном свете едва зардевшегося рассвета он больше не кажется мне угрюмым и озабоченным. Взгляд темных глаз зверя смягчается, оставляя лишь мужчину с непосильной ношей на плечах. - Солнце уже почти встало.- говорит он тихо, словно боится разрушить последние минуты спокойствия, напоминающие сладкий сон, в обертке реальности. - Но еще ведь не встало.- вторя ему, проговариваю я. Не смотря на пугающее откровение, которое открылось мне, я хочу сохранить эту ночь в памяти. Помнить эту машину, и его, когда за спиной осталось одно испытание, а впереди еще сотни. В этом миге, когда все закончилось и одновременно начинается. Помнить это неловкое молчание, когда каждому из нас нужно сказать важные вещи, но мы предпочитаем их игнорировать. "Я не смогу помочь тебе, если весь мой мир рухнет." "Я не смогу помочь тебе, когда она попросить меня об услуге." - Спасибо... За помощь.- слышу я. - Я сделала то, что должно.- проговариваю я, чувствуя как сердце отчаянно бьётся в груди. Как же я не хочу чтобы наступал утро, как не хочу возвращаться в свою тюрьму... - Если я могу что-то для тебя сделать... Отпусти меня! Нет, никогда не отпускай! - Вообще-то, я бы не отказалась от какой-нибудь книги... Он кивает, все так же спокойно смотря на меня. В небе гаснут звезды, захватываемые лазурно-голубой пеленой. Его угольно-черная форма становится темно-синей. Время на исходе. Он возвращает меня обратно. Запирает дверь, словно ничего и не было. Но мы оба будем знать, что было. Я думаю об этом, вновь засыпая, к счастью, не видя сновидений.

***

Следующим утром нахожу под подносом с едой небольшую книжицу в твердой, темно-бурой обложке. Название стерлось, но по первым строчкам узнаю "Доводы рассудка" Джейн Остин. Подавляя хохот, размышляю откуда у шерифа могла появиться эта книга. Но не без удовольствия погружаюсь в чтение, чувствуя, что именно этого мне и не хватало. Я скучала по мисс Эллиот и ее несчастной любви. Но даже ни она, ни ее отвратительная родня, ни доблестный адмирал Крофт не может увлечь меня до конца. Мысли то и дело возвращались к Элизе. И тому, как она отреагировала на слова Кейли. Могла ли она в самом деле сделать нечто подобное самостоятельно? А если это действительно что-то из разряда магии и мистики, то возможно ли разрушить проклятье иначе, не проливая кровь? Так же мне не дает покоя тот факт, что для своих целей она выбрала меня. В той части леса мы были вместе с Лорой, но я не замечала за ней изменения в поведении, следовательно коснулось это только меня. Возможно ли, что я оказалась более восприимчива из-за проблем с головой, или же дело было в чем-то более тонком? Догадка витала где-то в воздухе, но я ника не могла за нее ухватиться. Я знала, что что-то упускаю. Об этом я рассказал спустя несколько дней Трэвису, когда он вновь привел меня в душевую. - Я должна больше узнать о ней. Неужели нет никакого реестра приезжих или архива, где она бы засветилась?- допытывалась я, нервно расчесывая мокрые волосы. - Лина, это было шесть лет назад. Если что-то и было, то едва ли сохранилось. - И все таки? Трэвис задумывается, смотря на меня в отражении единственного оставшегося целым зеркала. Я настолько привыкла к его присутствию, что едва ли могу представить эту и другие комнаты без него. - До того, как случился пожар шерифом Норт-Килла был Хэнк, мой напарник. Он погиб, пытаясь спасти тех людей, но до этого несколько раз посещал цирк, контролировал порядок. Может быть осталось что-то в его записях? Я киваю, чувствуя как надежда тонким стеблем прорастает в глубине души. Мне бы только бы понять кто она... Хотя бы зацепку. - Как Кейли?- спрашиваю я, наконец оборачиваясь к нему. Не прошло бы и часа, когда я о ней не думала. - О, она настроена оптимистично. Как, впрочем, и всегда. Слышал, сегодня она уже пробежала пол мили... Волчья кровь действительно творит чудеса. - Тогда она точно в порядке.- смеюсь я, запоздало вспомнив, что нужно быть тише. - Она тоже постоянно спрашивает о тебе.- внезапно проговаривает он, подойдя чуть ближе. - Вот как? - Ты ей без сомнения понравилась.- слабо улыбается он, и я отдаленно понимаю, что мне нравится смотреть на его улыбку. - Вероятно, она единственная. Обычно, люди просто в ужасе от меня. - Да быть такого не может!- все шире улыбается он. Это было бы похоже на насмешку, если бы не теплые огоньки в его карих глазах, которые заставляют что-то внутри перевернуться.- Даже ума не приложу с чем это может быть связано... Он встает рядом. Его взгляд медленно блуждает по моему лицу и волосам, но сам он, словно в другом месте. Я чувствую некий трепет от того, как близко он сейчас. Мне не пришлось бы даже прикладывать усилий, чтобы дотронуться до его руки своей, если бы я захотела. А я чертовски этого хотела. Медленно обхватить его ладонь, поднимаясь пальцами все выше и выше к широким плечам и шее. Прижаться к нему, чувствуя размеренное дыхание на своем лбу, вдыхать аромат леса, дождя и виски, такой свойственный ему. Но потом я замечаю выглядывающий из под ворота рубашки белесый шрам, тот, что оставила ему я. Полоса едва заметна, но мне этого хватает, чтобы отстраниться, почувствовав укол вины. Что я, черт возьми, делаю? Как могу даже думать о чем-то подобном? - Все в порядке?- с участием спрашивает он. Прежде чем отвернуться я замечаю некое смущение в его глазах.

Нет. Не в порядке. Я могу убить тебя в любую секунду. И на этот раз не промахнусь, не упаду, не сдамся. Она позаботится об этом. Ты в опасности, рядом со мной. Но как же мне нравится, когда ты рядом. Уходи. Останься.

- Да, просто... устала... от всех этих мыслей... Он кивает. Теперь все как обычно. Вновь проворачиваем спектакль для двух зрителей, которые если что-то и подозревают, то пока еще не говорят об этом. Наручники защелкиваются. Камера закрывается. Я вновь остаюсь одна, окружаемая темнотой и одиночеством. Предательские слезы скатываются по щекам, в этот раз я не смахиваю их, мечтая захлебнуться в своем отчаянии. Я не понимаю, что должна сейчас чувствовать. Что правильно, а что нет. Но остатки здравого смысла шепчут мне, что сейчас любое чувство может быть опасным для меня. Поэтому, проглотив таблетки, я сворачиваюсь клубком под тонким одеялом, ведомая в мир забытья лишь своими сожалениями.

***

Не смотря на то, с какой неловкостью мы расстались в последний наш разговор, Трэвис сдержал слово, найдя архивные записи прошлого шерифа. Он заверил меня, что ничего интересного в них нет, лишь некие сводки, наброски разговоров и имена, но все же я настояла на том, что хочу взглянуть на них лично. В тот вечер Трэвис был несколько хмурым, словно ничего и не случилось между нами несколько дней назад. Я надеялась, что не я была тому причиной, признавая, что у нас есть более насущные проблемы, чем это... влечение. Я все еще с ужасом и опасением произносила это слово про себя. Слишком иррациональным было это чувство. А может быть и в самом деле ничего не случилось. Обычно мне не составляет труда видеть то, чего быть не может. Сегодня ребята засыпают очень быстро. Лора и Макс привыкают к своей "новой" жизни, насколько это возможно. Я чувствую угрызения совести от того, что не могу поделиться с ними хоть чем-то из того, что происходит, учитывая, что Макс вероятно так же в следующее полнолуние станет монстром. Единственный довод, который лишь на время заглушает вину перед ними- как только я во всем разберусь, то смогу им все рассказать. Но так же я понимаю, что им не нужна правда или истина. Им нужна свобода. И будучи десятки раз близкой к этому, я так и не смогла решиться дать ее им. Поэтому я всегда буду изменницей. Так пусть они узнают об этом позже... как можно позже. Сидя в кабинете Трэвиса, я чувствую гнетущую атмосферу. Когда он выходит за бумагами, осматриваюсь, пытаясь понять что стало тому причиной, но на глаза мне попадется лишь открытка, словно прибитая к доске напротив. Уверенность, что раньше ее там не было подкрепляет заинтересованность. "... ты хороший мальчик, Трэвис... с днем рождения... с любовью мама..."- читаю я, чувствуя, словно вторгаюсь в его жизнь. Затрагиваю нечто настолько личное, что мне становится неловко от собственной навязчивости. - Не самый лучший день для любопытства.- раздается за моей спиной его голос. Немного грубый, но без злобы. - Не любишь свои дни рождения?- киваю я на открытку. От чего-то мне так сложно дается представить, что хотя бы один день в году может считаться его по праву. Я вижу лишь темные тени, залегшие под глазами и сжатую в постоянном напряжении челюсть. Трэвис давно уже отринул вещи настолько обыденные, что они доставляют больше неудобства, нежели радость. Он отводит от нее взгляд, словно картонка и несколько слов на ней могут причинять физическую боль. Похоже, действительно могут. - Всего лишь еще один год... - Вероятно, поздравления даже не рассматриваются? - О, даже не думай об этом.- качает головой Трэвис, отходя подальше от доски. Мне становится немного спокойнее, когда лоб его разглаживается, но его реакция на обычную открытку беспокоит меня. Хотя я и без того влезла не в свое дело. Не стоит все усугублять. - Это все, что я нашел.- раскладывает он передо мной тетрадь в грубой кожаной обложке и несколько газетных листов с едва различимыми пометками.- Он не успел оставить что-то большее. Вначале я приступаю к газетным вырезкам, в основном это упоминания о цирке уродов, который посетил округ Норт-Килл осенью, шесть лет назад. Ничего впечатляющего в обзоре нет, но пометки по бокам говорят обратное: "Фрик-шоу?" и "Необходимо проверить их". Тетрадь же пестрит краткими пометками, начинающимися задолго до гибели шерифа. Пролистывая страницы, я стараюсь привыкнуть к витиеватому почерку, словно из позапрошлого столетия. Неужели кто-то все еще так пишет? Но вот я натыкаюсь на последние страницы и погружаюсь в чтение: 10/23/15 Поздно вечером заметил статью в местной газете о гастролирующем шоу "Харум Скарум". Остановились где-то неподалеку от Норт-Килл. Я не получал никаких распоряжений, так что думаю они здесь не совсем легально. Мне нужно наведаться туда, чтобы убедиться, что это хотя бы безопасно. Но, думаю, я должен настаивать на узаконивании некоторых моментов. 10/24/15 Был в цирке. Зрелище удручающее. Словно посмотрел жуткий фильм, где действие проходило средь бела дня и ярко-малиновых шатров. И что удивительно, там довольно многолюдно. Людям всегда хочется праздника, даже если это похоже на кошмар... Это действительно фрик-шоу или цирк уродов, если позволите. Так много необычных людей. Хозяйка цирка, некая Элиза Ворес, цыганка и действительно гордится своим детищем. Она убедила меня, что проблем с документами не будет, к тому же пробудут они здесь не долго, аккурат до полнолуния (странное обозначение дат!). Так или иначе я намерен приехать сюда еще раз. 10/26/15 Вновь был в цирке. Мадам Ворес с радостью предоставила мне все документы и дело было решенным. Я больше не хотел оставаться в этом месте, но она великодушно предложила погадать мне. В подобные магические вещи никогда не верил, но она была так навязчива, что пришлось согласиться. Я вытянул одну из ее карт, кажется это была Башня. В огне. Выглядело впечатляюще, но лицо ее переменилось и она попросила меня уйти. Как я впрочем и поступил без особого сожаления. P.S. Кто вообще может верить в то, что красивые картинки определяют судьбу? 10/27/15 Сегодня утром меня навестила Кейли Хэкетт. Была вся запыхавшаяся и взволнованная. Постоянно твердила что-то о "мальчике-альбиносе в клетке" из цирка и о том, что его нужно вытащить оттуда. Я заверил ее, что на обходе их стоянки никакого альбиноса, а тем более в клетке не видел. Но она все настаивала на своем. Когда я ей пообещал еще раз проверить цирк, она лишь пожала плечами и сказала: "Возможно будет уже поздно". Что бы это не значило нужно не упускать из виду девчонку Хэкеттов. Она вечно попадает в неприятности... На этом записи обрывались. Моя грудь прерывисто вздымалась и я никак не могла успокоиться. "Боже, Боже, Боже..."- твердила я, пробегая взглядом по комнате. Кусочки пазла с ужасающей четкостью сопоставлялись. Ворес. Ворес. ВОРЕС! Я могла бы все еще отрицать такую зацепку, если бы не... - Моя мать носит фамилию Ворес!- вскрикиваю я, приживая руку ко рту. Протяжный стон вырывается из сжатых губ.- На ее удостоверении именно это написание фамилии.- отчаянно указываю пальцем в тетрадь, начиная трястись.- Я всегда думала, что это ошибка... Трэвис смотрит на меня не отводя взгляда. Мне больно переносить этот взгляд на себе. Он прекрасно все понял. Но все еще пытается как-то это оправдать... - Это может быть совпадением. Ведь ты- Варрес. Да, я Варрес, и я ничего не знаю о своей семье. Сейчас это осознание с предельной ясностью открывает мне многие аспекты моего детства. Одинокие праздники, клетние каникулы, все счастье и горе только в обществе матери и сестры. Всегда были только мы трое. И до этого момента я верила, что так было всегда. - Этого просто не может быть!- закусываю щеку с такой силой, что чувствую привкус железа на языке.- Да как это возможно? Я вскакиваю, начиная метаться по комнате. Мысли вихрем закручиваются, словно осенние листья на ветру, и я не могу ухватиться хотя бы на одну из них. - Лина...- доносится до меня его утешающий голос.- Лина, успокойся. Все это еще ничего не значит. Он хватает меня за руку, заставляя посмотреть ему в глаза. - Я проклята, Трэвис.- лишь шепчу я, сдерживая слезы. Но одна слезинка все таки скатывается и падает ему на щеку. Я робко стираю ее рукавом.- Она не случайно выбрала меня. Я проклята... Он перехватывает вторую мою руку. Теперь я не могу пошевелиться. - Ты не проклята.- он говорит уверенно и спокойно.- Поверь мне, я знаю толк в проклятьях. Ты не проклята, ты не сумасшедшая, ты не опасна. И мы справимся с этим вместе. Даю тебе слово. Я завороженно наблюдаю за ним, чувствуя как тиски страха за свою и чужие жизни медленно разжимаются. Я хочу ему верить. Я верю ему. И поэтому сама не осознаю, как наклоняюсь к нему, легко касаясь губами уголка его рта, словно это так же естественно, как улыбаться ему каждое утро и прощаться по вечерам. - Спасибо.- шепчу я, еще несколько мгновений, позволяя себе не отстраняться. Запомнить каждую черту его лица, каждый оттенок глубоких карих глаз, каждую морщинку и шрам. Запомнить каково это быть не одной, когда всю жизнь только и делаешь, что борешься с демоном в одиночку. Запомнить собственное тянущее желание и его беспрекословную готовность. Мне нужно лишь решиться. Но я знаю, как плохо это кончится для нас двоих. Поэтому отступаю. - Могу ли я сегодня переночевать у тебя в кабинете?- спрашиваю я, кивая в сторону дивана, когда наконец отрываюсь от него. Здесь я чувствую себя в безопасности, хоть и понимаю, что она относительная. - Я останусь с тобой... - Нет, нет.- качаю головой я.- Со мной уже все в порядке, правда. Но вот нарушать твои планы- это было бы преступлением с моей стороны. Уговаривать его долго не приходится, хоть он и с неохотой оставляет меня одну в кабинете. Но теперь я знаю: не потому, что я могу сбежать, а потому, что не сбегу. Я останусь здесь до самого конца. Но неужели он хочет быть рядом, когда конец наступит?

***

Я долго не могу заснуть, прокручивая снова и снова слова Трэвиса, о том, что это еще ничего не значит. Отдаленно я понимаю, что он прав, но убедиться в этом я смогу лишь единственным способом. Поднявшись с дивана, я бреду к столу, нащупывая телефон. Трэвис не разрешал мне звонить, но это действительно необходимо. Я должна, наконец, поставить точку. По памяти набираю номер дома в Бар-Харборе, где остановились мама и сестра. Раздражающе протяжные гудки заставляют меня нервничать еще сильнее. Я уже хочу положить трубку, как слышу возмущенный голос Рене. - Да? - Рене?- переспрашиваю я, пытаясь собраться с мыслями. - Лина? - Да, да... привет, как дела? - Все было замечательно... до того как ты объявилась. - Я тоже рада тебя слышать.- подавляя вздох, говорю я. Порой мне кажется, что сестра навсегда останется недовольной букой.- Можешь позвать маму? - Сейчас? Я запоздало вспоминаю, что время уже давно перевалило за полночь. Уже во второй раз собираюсь повесить трубку, как слышу тихий голос матери. "Рене, кто там?" "Лина." "Я сейчас подойду." - Имей ввиду, что она обижена на тебя. Кто бы сомневался... - Селина?- наконец слышу я голос матери. Меня передергивает от собственного имени. - Привет, мам... Прости, что так поздно, я совсем загонялась с детьми... - Да, ты припозднилась... на две недели. Черт. Начинается. - Прости, я не могла позвонить раньше, правда... тут много... работы. - Но сейчас ты свободна?- ее язык словно заплетается и я чувствую неладное. - Мама, ты... пьяна, что ли? - Не разговаривай так с матерью!- обрывает она, от чего я совершенно сбиваюсь.- Неужели ты позвонила только, чтобы читать мне нотации? - Нет, нет, конечно, нет.- говорю я как можно более примирительно.- На самом деле я хотела кое-что у тебя спросить... - Это не может подождать до утра?- немного капризно протягивает мать. - Нет, я и сейчас то... нарушаю правила. - Это не похоже на тебя.- хихикает она и я в конец убеждаюсь, что она максимально пьяна.- Так что тебе нужно? - У нас в лагере что-то вроде дня семьи,- начинаю плести свое вранье, чувствуя, что хожу по тонкому льду.- Мы все должны будем обменяться историями о своих предках... Ну, знаешь... историями. Я подумала, что ты может вспомнишь что-нибудь интересное? На другом конце провода повисает молчание. Я напряженно вслушиваюсь, опасаясь, что она сейчас повесит трубку или заподозрит что-то неладное... - Знаешь, моей матери было абсолютно все равно на меня!- выпаливает она, от чего я замираю, вслушиваясь в каждое слово.- Не то что мне на вас! Я вас так люблю! А ее я совсем не знала! Она никогда не бывала дома, все время эти глупые выступления, волшебство- колдовство. Боже, она была просто ненормальной...- она прерывается на секунду, вероятно, что бы выпить еще. Кто бы мог подумать, что это станет мне на руку.- А когда она завела себе этого мальчишку... Я просто считала дни, чтобы сбежать от нее! - Мальчишку?- переспрашиваю я. - Да, представляешь, он был белый, как молоко. а глаза- алые... и совершенно не мог разговаривать. Словно дикий... - Волчонок?- завершаю я, положив голову на стол. Слезы вновь находят путь наружу, но я их почти не замечаю. - Да, да... Такой странный... Даже не знаю откуда он взялся... Все время цеплялся ко мне, бегал хвостиком. Но она его смерть как любила... - А как звали твою мать?- наконец спрашиваю я, то чего так долго ждала. Я чувствую, как мое сердце готово разорваться от одного только ожидания... - Э... лиза... Элиза.- она протяжно вздыхает, даже не замечая, как я неосмотрительно всхлипнула.- Боже, где же сейчас ее носит..? А впрочем все равно... Все равно... Ей было на меня все равно... Я ей так и сказала, когда она принесла мне эти свои карты... Я сказала ей, что она только и возится с этим недалеким мальчишкой, словно он какой-то особенный... Она что-то еще бормочет, но я ничего не слышу, пытаясь унять рвущиеся из груди рыдания. Мне нужно еще что-то спросить, убедиться. Но я не могу вымолвить и слова. Мне хочется уже наконец бросить трубку, чтобы вылить все горькие слезы. - Спасибо, мам. Ты самая лучшая.- проговариваю я, немного переведя дух. - Не забывай об этом, детка.- словно ни в чем не бывало щебечет она. Я так надеюсь, что она не вспомнит этого разговора... - Я люблю тебя.- тихо говорю я, на что она зевает, словно уже проваливается в дрему. - Я знаю, Селина. И я тебя. А потом связь обрывается. Я же проваливаюсь прямиком во тьму.