Магические хроники. В чужом краю

      Один из главных недостатков в работе шпиона – отчитываться перед начальством. Хотя Тикондрус и понимал, что задание в Пустынной державе было выполнено успешно, герой никак не мог отделаться от мысли, что впереди его ждёт вовсе не долгожданный отдых. Нет, у соглядатая не бывает отдыха. Даже в минуты расслабленности шпион должен нести свою службу. Воистину, куриози – это не профессия, а образ жизни. Именно такие мысли засели в голове у имперского шпика.       Стоя на палубе торгового судна, он безучастно взирал вдаль. Туда, где из-за линии горизонта выглядывали шпили столицы Александрийской империи. Пускай по взгляду Тикондруса нельзя было сказать, что он испытывает от вида родного города, сердце его ликовало. Несколько лет не видел мужчина дома. Дела шпионские забрасывали его в самые удивительные земли.       Небольшое торговое судно, капитан которого любезно согласился взять ещё одного пассажира после официального прошения от торговой гильдии и небольшой доплаты, подхватив парусами порыв ветра, лихо шло по водной глади.       Высоко в небе сияло солнце, лёгкий морской бриз приятно ласкал кожу, а кричащие чайки сигнализировали о том, что неподалёку суша. Словом, день был расчудесный. Даже матросы позволили себе немного расслабиться, разбавляя корабельные дела разговорами и песнями. Тикондрус не был бы шпионом, если бы не прислушивался к мимолётным разговорам экипажа.       – Слышал, что капитан наш собрался на северо-восток? – обратился матрос к своему товарищу.       – Да. Вот уж не было печали, – ответил ему второй матрос.       – Думаешь, проскочим?       – Как пить дать.       – Ну не знаю. В тех краях стало неспокойно. Распалась Речная земля. Нет в ней более единства.       – Да ну. Брешут, небось…       – А вот и нет. Три года, как почил Светлый князь. Тако молодой наследник с дядюшкой и братьями рассорился. Стало быть, не слушают нового Светлого князя. Сами себе на уме.       – А что император? – задал вопрос моряк, заставив Тикондруса вслушаться ещё сильнее.       – Вестимо, что: знай, себе совет держит перед молодым государем, мол поможет, да только воз и ныне там.       Дальше Тикондрус слушать не стал. Услышанное полностью завладело разумом мужчины. Более ничего ему было неинтересно.       До сего дня соглядатай никак не интересовался жизнью северо-восточных соседей. Зачем? Ведь известно было, что князья тех земель издавна были верными друзьями не только Александрийской империи, но и императорам. Но как так случилось, что единый до того народ озлобился друг на друга? Всё больше вопросов возникало в голове, ответов на которые Тикондрус не имел. Да и откуда им взяться, когда он то и дело находится в землях далёких стран.       В то время, пока Тикондрус, стоя на палубе корабля, предавался размышлениям, торговое судно всё ближе и ближе подходило к огромной гавани имперской столицы. Уже отчётливо можно было разглядеть многочисленные золотые купола дворцов и храмов. Множество кораблей было пришвартовано в торговом порту Александрии. Все они имели самые разные размеры: от небольших однопалубных судёнышек, до крупных двух и трёх палубных гигантов. Всего у столицы было два крупных порта: один встречал корабли с юга и выходил к Срединному морю, что соединял берега многих стран. С другой же стороны города, с севера раскинулся другой, куда как менее большой порт, выходящий к Морю водорослей. Воды этого удивительного моря омывают северо-восточные берега империи. К порту этому прибывают корабли только лишь из княжества. Оба порта, удобства ради, были соединены полосой канала, от чего сам город был разделён на две части. То было удивительным чудом единой работы искусных инженеров и мастеровитых волшебников.       Подойдя к одному из свободных причалов, судно, наконец, прибыло к столице Александрийской империи. Тикондрус, забывший на время о нелёгких думах, находился в приподнятом настроении. Спустя долгое время он вновь мог пройтись по знакомым улочкам, прогуляться по многочисленным паркам, нанести визит роковым дамам. Да, определённо, к дамам он зайдёт в первую очередь. Но только лишь после того, как отчитается перед самим Великим логофетом Аммианом Марцеллином.       Остановив возницу, Тикондрус щедро заплатил кучеру за то, чтобы тот с ветерком доставил его прямиком к Цитадели – мрачной крепости, что находилась на Судейном холме. В годы лишений именно это место служило надёжной опорой защиты Его Императорского Величества от недоброжелателей. Сейчас же являлось резиденцией Великого логофета.       Проезжая по широким вымощенным мраморными плитами улицам, Тикондрус с удовольствием вдыхал знакомые ароматы родного города. В воздухе витали запахи многочисленных цветов, пряные ароматы специй с главного рынка, благовония трав, деревьев и готовой еды из многочисленных трактиров смешивались, придавая городу особенный, неповторимый шарм.       Многочисленные толпы народа сновали то туда, то сюда по улицам. Двигаясь по отдельным дорожкам, они не мешали проезду повозок и отдельных лошадей.       Высокие, трёх и четырёхэтажные дома были повсюду. Изысканная отделка стен, украшенные разноцветными стёклами окна и двускатные крыши, выполненные из красной черепицы с обязательными петушками – определителями направления ветра – всё это отлично говорило о том, насколько хорошо жили местные.       Вскоре повозка проехала добрую половину города. Впереди показалось массивное строение Цитадели. Стены выполнены из чёрного гранита, от чего крепость резко контрастировала с общим видом столицы. Высокие, острые шпили башен взмывали в небо. Широкий ров отделял крепость от остального города. Построена она была сразу после восстания федератов для того, чтобы расквартировать целый легион внутри города, для пущей безопасности.       Возле врат воз встретил охранный караул. Пять воинов, облачённых в тяжёлые доспехи, сторожили проход внутрь крепости.       Поблагодарив и расплатившись с извозчиком, Тикондрус дождался, пока тот скроется из поля зрения и, вздохнув, уверенной походкой направился к караульным.       – Стой! – резкий, неприятный голос гулом отозвался в ушах шпиона.       – Тикондрус из Асанов с официальным визитом к Великому логофету Аммиану Марцеллину, – произнеся давно заученную фразу, мужчина продемонстрировал родовой перстень и, пошарив рукой в массивной наплечной сумке, выудил оттуда свиток. Вручив его старшему офицеру, герой принялся ждать разрешения пройти внутрь Цитадели.       – Всё в порядке, – кивнул пентарх, прикладывая кулак к груди.       – Ave! – тут же ответил тому Тикондрус.       Внутри Цитадель оказалась на удивление зелёной. Многочисленные деревья и небольшие цветущие полянки были повсюду разбиты. Это вовсе не мешало размещению войск. Даже напротив, помогало солдатам не обращать внимания на абсолютную черноту стен и многочисленного окружения.       Быстро пройдя внутренний двор, Тикондрус вошёл в непримечательное здание. Оно было точно таким же, как и десятки других, расположенных внутри Цитадели. Однако, несмотря на кажущуюся простоту снаружи, внутри сооружение имело многочисленные извилистые коридоры. Неподготовленного человека они могли вмиг запутать, от чего несчастный мог попросту заплутать в этом лабиринте, никогда не найдя выхода. Но только не Тикондрус. Мужчина наизусть знал каждый поворот и коридор. Слишком часто он бывал в этих стенах, выполняя поручения Великого логофета. Так и сейчас, уверенно двигаясь к кабинету Марцеллина, шпион быстро дошёл до места назначения. Ему не пришлось даже стучать в дверь.       – Входи, – раздался из-за двери спокойный и размеренный, низкий голос. Он мог принадлежать лишь одному человеку – главному шпиону Александрийской империи, Великому логофету Аммиану Марцеллину.       – Господин, – войдя в кабинет логофета, поклонился Тикондрус. Перед ним предстал мужчина в годах. Он сидел в глубоком и, очевидно, удобном кожаном кресле. Письменный стол был смастерён из единого куска камня, от чего был не просто пудовым, а натурально неподъёмным. Помимо стола и стула, в кабинете, позади логофета было небольшое остеклённое прозрачными стёклами окно. Впрочем, его было явно недостаточно для полного освещения комнаты. Несколько свечей на высоких подсвечниках да камин придавали комнате некоторый уют. Сам пожилой мужчина имел, пускай и седую, но не менее пышную шевелюру. Аккуратная борода обрамляла лицо, сплошь испещрённое шрамами. Одет он был в простую с виду рубаху. Однако при более детальном рассмотрении, можно было бы заметить, что вместо шелковых нитей вся рубаха соткана из тончайших нитей серебра. Логофет носил её, видимо, вместо кольчуги, дабы не обременять и без того уставшее тело лишним весом доспехов.       – Мне доложили о твоём прибытии на торговом судне.       – Но я прибыл не далее, чем час назад, – удивился мужчина.       – Информация у нас поставлена хорошо, – равнодушно ответил старый шпик.       Дивиться быстроте работы тайных агентов Тикондрус не стал, ибо имел прекрасное представление о том, как устроена вся система. Более всего героя насторожила интонация, с которой произносил слова глава разведки. Ровная, без лишних эмоций, с чётким, отточенным произнесением каждой буквы, эта интонация не предвещала ничего хорошего. Хотя по расслабленной позе и спокойному лицу нельзя было сказать о том, что Аммиан сейчас чем-то обеспокоен.       – Касательно выполненной работы… Я прочёл каждое твоё донесение. Работа не идеальная и полна ошибок.       – Простите? – не понял Тикондрус.       – Смерть ценного информатора дорого обойдётся империи. Прежнее влияние и связи нарушены.       – То дело вышло не столь однозначным.       – И всё-таки. Начальник городской стражи был ценным союзником. Он знал, что предать нас ему не на руку, поэтому всеми силами оказывал поддержку.       – Но Артемий сам выяснил его причастность к похищению детей.       – И ты ему поверил? Мало того, что юнец сам запутался и поверил недостоверному источнику информации, так ещё и тебя убедил в своей правоте. Почему сам не проверил? Тебе голова нужна для того, чтобы думать или хлеб жевать? – продолжал отчитывать Тикондруса ровным голосом Аммиан.       Тяжело вздохнув, старик всё же смягчил напор.       – Как бы то ни было, твоё задание завершено успешно. Более того, ты помог парнишке в поимке опасной преступницы. Это хорошо.       – Что её ждёт? – как бы между делом поинтересовался Тикондрус.       – Убийство священников, многочисленные убийства простых граждан, умерщвление целой деревни и участие в похищении детей, – перечислял все преступления девушки-некроманта логофет.       – Это будет сложное в организации суда дело. Судить её будет одновременно гражданский и церковный суд. Однако, в любом случае, приговор будет соразмерен преступлениям. Я бы сделал ставку на распятии, но тут уж как решит суд, – вздохнул пожилой мужчина, откинувшись на спинку кресла.       – Присаживайся. Разговор предстоит долгий, – махнул рукой на ближайший стул Аммиан. Тикондрус же благодарно принял предложение.       – К слову, что думаешь о том юнце, Артемии?       – Парень с тяжёлой судьбой – пожал плечами Тикондрус.       – Да. Ведома мне его история. Однако, куда более интересно твоё мнение на счёт его перспектив.       – Он стал вампиром – в том нет сомнений.       – Но, по словам твоего знакомого Тита, он не выбирал эту участь? – вопросительно взглянул на молодого шпиона Марцеллин.       – Верно, – кивнул Тикондрус. – Не сам для себя он выбрал этот путь. Но, приняв своё новое обличье, он пытается сделать всё, чтобы помочь другим.       – Убив командира стражи или ту падшую женщину, – напомнил о деяниях Артемия Великий логофет.       – Но… - начал было оправдывать поступки юноши шпион, как был прерван стариком.       – Не это я хотел от тебя услышать. Более всего мне интересно то, какую угрозу он представляет для империи?       – Думаю, никакой. Хотя поступки его неоднозначны, но помыслы чисты.       – Это самое страшное сочетание. Благими намерениями вымощен путь смерти.       – Если дать ему правильного наставника, то благие намерения будут сопровождаться столь же благими деяниями.       – Намекаешь на Тита, – утвердительно сказал Аммиан.       – Верно.       – Добро. Пока обождём и не будем предпринимать каких-либо действий. Тем паче, что Иоанн так же лестно отзывался об этом юноше. С этим мы разобрались. Вот только, у меня к тебе есть другой разговор, – с этими словами старый шпик, открыв ящик в столе, вытащил оттуда карту северо-восточного княжества.       – Зерек? – удивлённо спросил Тикондрус. В памяти тут же всплыл подслушанный недавно разговор двух матросов.       – Три года назад предыдущий Светлый князь Ярослав Изяславович, сын Светлого князя Изяслава Мстиславовича, внук князя Мстислава Великого – основателя нынешней династии князей Зерекских, почил, оставив несколько сыновей. Молодой князь Всеволод стал наследником власти отца.       – Но он рассорился с братьями и дядей, – продолжил за Аммиана Тикондрус.       – Видится мне, информация поставлена хорошо не только у меня.       Мужчина на подколку логофета никак не отреагировал, лишь недовольно поведя плечами.       – Подслушал разговор матросов. Думал, это всё пересуды и недомолвки.       – К сожалению, не в этом случае, – скрепил пальцы в замок Марцеллин.       – Так что произошло?       – Видишь ли, почивший Светлый князь Ярослав, уставший от постоянных склок меж многочисленными братьями, решил установить так, что каждый князь держал ответ за свою землю, и только лишь Светлый князь имел право созывать союзы, общаться с другими землями и наказывать провинившихся князей.       – Что ж в этом плохого? – недоумевал Тикондрус.       – В общем-то, ничего. Но тут, как я уже говорил, благими намерениями… Словом, князья действительно стали держать ответ за свои земли, подчиняясь слову Светлого князя. Но, вместе с тем, денежные потоки стали направляться в казну местных князей, обходя Стольный град. Как ты понимаешь, это быстро привело к тому, что некоторые стали всё меньше и меньше подчиняться старшему среди князей, предпочитая быть у себя на уме. Однако, пока был сильный князь – никто и пикнуть не смел в его сторону.       – А сейчас во главе встал молодой Всеволод, – понимающе кивнул Тикондрус.       – Ладно, если б только это. Ещё и родные братья его, решив, что отец обделил их наделами, выступили против Стольного града.       – И что же сейчас там происходит?       Развернув карту княжества, Аммиан Марцеллин принялся рассказывать обстановку сил в тех землях.       – Южные и западные земли либо подчиняются, либо находятся в союзе со Стольным градом, но вот северные, северо-восточные и юго-восточные земли открыто выступают против Светлого князя. Кроме этого, – устало вздохнул старик, – в тех землях из могилы восстало зло, что может погубить не только земли княжества, но и заметно ослабить силы Александрийской империи. Верховный драконий жрец. Нужно найти его и уничтожить.       По мере рассказа Аммиана, Тикондрус всё больше понимал ситуацию. Однако не мог он радоваться. Не в том случае, когда союзник погряз в междоусобных войнах. Ещё и восставший могущественный колдун представляет серьёзную угрозу.       – Вы же не просто так рассказали мне всё это?       – Ты прав. Ты отправишься туда под видом путешествующего исследователя.       – Корабль вольному исследователю не полагается? – хохотнул Тикондрус, но, кажется, Великий логофет его оптимизма не разделял.       – Не полагается. Бюджет и без того урезали. Вместо этого ты войдёшь в доверие к торговцу, что недавно прибыл прямиком из Стольного града. Разумеется, мне не нужно тебе объяснять важность этого задания, как и то, что распространяться о нём не следует.       – Как же мне его узнать?       – Он русоволосый гусляр с чудной птицей на плече, – закончив беседу, Аммиан приказал Тикондрусу отправляться, перед этим настрого запретив общаться с семьёй, дабы не вызвать лишних подозрений.       Делать было нечего. Приказ логофета должен быть исполнен в точности. Покинув пределы цитадели, Тикондрус направился в западную часть города. Туда, где возле порта стоят многочисленные трактиры. Быстро дойдя до канала, Тикондрус пересёк его по одному из четырёх мостов. То было каменное сооружение, соединяющее две части города. Хотя сам мост не был широким, места на нём было предостаточно, чтобы уместить не только сторожку со стражниками, но и несколько пар торговых рядов. Торг на мосту вёлся в основном всякими безделушками, да заморскими сладостями. Повсюду бегали дети, радуясь новым игрушкам, а взрослые с благоговением наслаждались приятной погодой.       Сразу за мостом начинался торговый квартал, так что мошенников, попрошаек и других сомнительных личностей ожидать не приходилось.       Практически все дома в столице не отличались друг от друга внешне. Все они были выдержаны в строго определённых архитектурных рамках: каменно-кирпичные стены были облицованы белым раствором. Лишь крыши могли быть нескольких видов: двускатные, с красной черепицей, куполообразные с белой отделкой или же пирамидальные с зелёной черепицей. Всё это создавало неоднородный, разнообразный облик города. Лишь дворец императора, Цитадель или замок Верховного понтифика выбивались из общей архитектуры.       Неспешно прогуливаясь по улицам столицы, Тикондрус наслаждался коротким мгновением спокойствия и умиротворения. Скоро он вновь окунётся в водоворот событий, но сейчас он вдыхал ароматы родного города, ощущал дуновения прохладного ветра, слушал пение птиц, свивших гнёзда на деревьях. Однако это не могло длиться вечно. Зайдя в северный портовый район, мужчина явственно ощутил все запахи, что обычно наполняют воздух в таких местах. Запах свежей и не очень рыбы смешался с запахом пота и смолы. А непередаваемый аромат водорослей буквально сшибал с ног. Наверное, каждый порт пахнет одинаково.       Порт на севере столицы хоть и был небольшим, но то лишь в сравнении с основным, находящимся на юге. На деле же гавань могла вмещать в себя одновременно до десяти больших, трёхпалубных боевых кораблей и была никак не меньше полутора миль в длину. Вот только ныне это место не пользовалось популярностью. Разгоревшийся конфликт в княжестве сильно убавил поток кораблей, что шли к берегам Александрийской империи. Лишь пара небольших ладей иностранных торговцев, три боевые галеры, сменяющие друг друга на рейде, да пяток рыбацких шхун – вот и всё, что было пришвартовано возле причала.       – И где же тебя искать, загадочный торговец? – задал самому себе вопрос Тикондрус.       Хотя кораблей из княжества было немного, но понять, который из них принадлежит тому самому человеку, было решительно невозможно. Тем не менее Тикондрус не стал отчаиваться. Найдя офицера таможенного ведомства, Тикондрус поинтересовался о том, где можно найти капитанов тех двух ладей, что пришвартованы в порту.       – Да здесь они где-то. Вроде, в «Певчей русалке» развлекаются, – небрежно ответил офицер.       – Не доставляли они проблем?       – Нет, – ровным голосом ответил мужчина.       – А что можете сказать о них?       – Я тебе что, похож на куриози? – раздражённо рявкнул офицер. – Тебе чего, больше всех надо?       От такого резкого ответа Тикондрус слегка опешил. Однако быстро взял себя в руки и, извинившись, скрылся подобру-поздорову. В конце концов, он узнал всё, что ему было нужно.       «Певчая русалка» предстала перед героем небольшим, двухэтажным зданием, стены которого украшены морскими мотивами. Внутри было шумно. Толпа матросов гудела в такт задорной мелодии, что раздавалась от игры на гуслях. Сам нарушитель спокойствия был найден быстро. Гусляр, стоя на столе в центре трактира, держал в руках обозначенный музыкальный инструмент и играл на нём. Волосы его завивались и были русого цвета. Сам он был высок и статен. Одет был в простую рубаху, поверх которой накинут добротный кожаный плащ. Мешковатые штаны были аккуратно заправлены в высокие сапоги. На широком поясе висела в ножнах шашка. На плече сидела небольшая, но чудная птица. Хотя тело и было птичьим, но голова точно девичья, только совсем маленькая. На голове покоилась зубчатая корона из ветвей деревьев. Из-за спины виднелись пышные крылья с белым оперением. Сидя на плече у музыканта, забавное существо с довольным выражением лица ело небольшую дольку арбуза.       На вошедшего в трактир Тикондруса, ожидаемо, никто не обратил внимание. Все были увлечены игрой иноземного торговца на гуслях. Слишком мелодична и красива была та мелодия, чтобы отвлекаться на что-то иное. Даже трактирщик, разливающий напитки любому, кто заплатит, заслушался чудесной мелодией. С большой неохотой и лёгким раздражением он отвлёкся на нового посетителя.       – Шумно у вас здесь, – начал разговор Тикондрус, на что трактирщик хмыкнул.       – Не мудрено. Приезд Садко всегда сопровождается таким гулянием.       – Кого? – не понял мужчина.       – Гусляра, купца княжеского. Нам, корчмарям, его приезды всегда на руку. Народ под музыку не скупится на еду и выпивку. Да и музыка, признаться, дюже хороша.       – Вы, мил человек, заказывать чего будете? – перешёл к делу держатель трактира.       – Ксест ячменного, да жареной рыбы, – не мудрствуя, ответил Тикондрус.       – Десять фоллов.       Получив оплату еды, трактирщик, кивнув, удалился в помещение, где, по-видимому, готовилась пища. Вскоре он вернулся, неся в руках внушительных размеров кружку пива и тарелку с жареной рыбой, от которой шёл чудесный аромат. По пару было видно, что приготовлена она была только что.       С удовольствием приступив к трапезе, Тикондрус пропустил момент, когда гусляр перестал играть свои заманчивые мелодии.       – Брашно овамо добро!       От неожиданности Тикондрус поперхнулся, зайдясь в кашле. Неожиданным собеседником оказался Садко. Гусляр добродушно посмеялся, похлопав герою по спине.       – Прошу прощения, – наконец стал понятно изъясняться гусляр.       – Ничего страшного. Я просто поперхнулся, – попытался оправдаться Тикондрус.       – Как вам моя гудьба? – поинтересовался гусляр.       – Ваша… эм, музыка? – переспросил Тикондрус, не поняв значение последнего слова.       Садко на миг задумался, явно пытаясь что-то вспомнить. Однако вскоре лицо его прояснилось.       – Точно! Мусикиа – музыка! И как я мог запамятовать? – пожал плечами музыкант.       – Хоть я и прибыл под конец, но успел услышать мелодию вашего инструмента. Она волшебная. Плавная, тягучая, мелодичная и успокаивающая.       – По нраву мне твои слова, – радостно ответил Садко.       – Вы знаете, я путешественник, – начал было говорить Тикондрус – Мне довелось побывать в разных землях. Везде была своя музыка.       Слова героя вызвали в купце заинтересованность. Приободрившись, он с живым интересом в глазах уставился на мужчину, приготовившись к увлекательной беседе.       – То ведомо и мне. Ходил я купцом и в Державу Пустынную, и к скалистым берегам земель сатиров. Побывать мне удалось даже под стенами восстановленного Ледограда. Везде музыка отличалась.       – Мне тоже довелось побывать во многих землях, но нигде прежде не слышал я столь чудесной музыки.       – То звук моего отечествия. К сожалению, ныне пламя раздора терзает душу земли моей. От того мне худо более всего.       – От чего ж такое случилось?       – Видится мне, что зло виновно в том. А иначе, почему бы брату идти на брата? – огорчённо произнёс Садко.       – Я… не хотел, – виновато потупил глаза Тикондрус, на что собеседник лишь отмахнулся.       – Хоть тяжкая хворь и терзает мои земли, но сегодня у нас пир! Негоже двум знакомцам грустить, – усмехнувшись, произнёс Садко, чокнувшись чарками с Тикондрусом.       – А что за птица такая дивная у тебя? – решил поинтересоваться герой.       – Это алконост – волшебная птица. Я как-то шёл мимо утёса одного, да играл на гуслях. Так ей настолько приглянулась мелодия, что так и отправилась со мной. С тех пор мой друг не раз меня спасал.       – Воистину! Читать рассказы о земле твоей в книгах куда как менее красочно, нежели слушать о них из уст того, кто там живёт. Хотелось бы мне воочию увидеть места те, что полны чудес.       – Так, может, отправишься со мной? Ладья моя не убавит в скорости от одного зайца, – весело подмигнул музыкант.       – Простой музыкант, значит? – усмехнулся Тикондрус, на что Садко лишь громко рассмеялся.       – Купец я! Здесь по делам торговым. Да вот завтра на рассвете уже отплываю домой. Мне будет приятна твоя компания, если вдруг согласишься отправиться в путь.       – Тогда, ещё по чарке в честь нового знакомства?       Гулянка продолжалась до самой полуночи, после которой все разбрелись. Тикондрус, оплатив одну ночь в трактире, уснул без задних ног.