Разбитый мир

Когда взошло солнце, горизонт приобрел розоватый оттенок, превратив океан в темно-бирюзовый, как гранит. Было так рано, что морские птицы еще не начали кричать. Воздух был прохладным и влажным, но комфортным. Волны разбивались о берег, когда прилив шел в мягком, успокаивающем ритме. Песок был мягким и рассыпчатым, почти как сахар. Джейд пошла на пляж возле дворца, чтобы попрактиковать ката со своим посохом, как она часто делала, когда у нее были проблемы со сном. Упражнения помогли ей очистить разум, но она остановилась, чтобы понаблюдать за приближающимся восходом солнца. Воспоминания о старом мире поблекли, но если она и хотела что-то удержать, так это то, насколько новым был для нее рассвет в Эдении. Во Внешнем Мире была красота, но даже в лучшем виде она находила ее бледной по сравнению с ее родным царством. Она привыкала к этому новому миру, но красота восхода все еще трогала ее до слез. Она бы отпустила все из своей прежней жизни, но не хотела воспринимать эденийский рассвет как должное. Она только хотела, чтобы Китана могла быть с ней, чтобы насладиться этим. Поскольку небо продолжало светлеть до раннего утра, она взяла свой посох и вернулась во дворец. Все было хорошо, как и должно быть, несмотря на напряженность в отношениях с Сейданской гвардией после побега принцесс. Хотя королю Джерроду удалось уладить отношения с лордом-командующим Хотару, сейданцы не снисходительно отнеслись к смерти своих товарищей. По общему признанию, она не могла винить их. Если бы она предположила, это была скорее Милина, чем Китана. Даже в этом новом мире не было секретом, что младший близнец был более импульсивным и смелым из них двоих. Это доставляло ей удовольствие — потому что у Джейд теперь были приятные воспоминания о двух сестрах и о ней самой, которые играли, смеялись и наслаждались их жизнью, — но это также означало вспыльчивость и безрассудное поведение. Она не знала, что удовлетворит сейданцев, когда они вернутся, но надеялась, что это не будет слишком сурово. Как ужасно для них было бы наконец обрести покой и счастье только для того, чтобы они были отброшены в поспешных подозрениях? О, Китана, подумала она, войдя во двор. Почему ты не могла просто отпустить это? С каждым днем ​​Джейд теряла все больше своей прежней жизни при Шао Кане, и она была рада избавиться от нее. Если не считать случайных бессонных ночей, она приняла этот дарованный ей мир и воспоминания, которые пришли с ним. Не только ее дружба с Китаной и Милиной, но мать и отец, которых она наконец могла знать и любить. Брат, о существовании которого она даже не подозревала. Быть частью эденийской знати и прославляться как один из самых доверенных генералов царства. И Коталь. Она вернула своего любимого Коталя… живым и без вмешательства Шанг Цунга или Шао Кана в их жизнь. Он был Каном, каким и должен быть, и руководил Внешним Миром в золотой век. Она не могла желать лучшего. Она не винила подругу за недоверие. Она достаточно помнила их прежнюю жизнь, чтобы понять, что Китана слишком много перенесла предательства, чтобы принять что-либо, не подозревая об ужасной цене. Но почему она не могла остаться на месте? Зачем спешить создавать проблемы? Что может быть такого ужасного, что она рискнула стать беглецом, чтобы противостоять этому? Произошло очередное землетрясение. Это произошло внезапно и было худшим из всех. Земля затряслась и подпрыгнула, отчего она чуть не упала. Мраморные статуи в саду рухнули и разбились. Она слышала, как сам дворец стонет и содрогается. В конце концов оно прошло, оставив после себя жуткую тишину. Джейд думала, что худшее позади, пока не заметила, что небо потемнело. Зловещие облака надвигались издалека и оседали над землей в оттенках красного и черного, как кровь и чернила, смешанные вместе. Гром зарычал, как проснувшийся зверь, и с моря поднялся ветер. Все было бы достаточно тревожно, но ее кровь леденела от того, как быстро это произошло. Через несколько минут, несмотря на то, что было еще раннее утро, казалось, что ночь опустилась на Эдению. — Что, во имя Аргуса?.. Где-то в городе за дворцом прозвенел колокол. Затем зазвонил еще один. И другой. Звон распространился, как болезнь, и вскоре навязчивая какофония разнеслась по всей деревне. Колокола могли означать что угодно, но в этот момент их постоянный, почти безумный звон заставил ее подумать о тикающих часах — как будто время вышло. — Вы двое, — сказала она, подходя к ближайшим эденийским стражникам. — Король Джеррод уже вернулся? — Н-нет, миледи, — ответил один. — Думаю, он все еще в отъезде с лордом-командующим Хотару. — Я догадалась, — сказала она. — Найдите королеву Синдел. Что-то не так. Двое стражников кивнули и бросились во дворец, а гром продолжал грохотать над постоянным звоном. Джейд подошла к главным воротам, где собралась растущая толпа, которая, казалось, пыталась войти. В ответ выстроилась очередь гвардейцев, чтобы преградить вход толпе людей. — В чем дело? — Люди бегут во дворец, — сказал капитан стражи. — Мы пока не знаем почему, но их все больше и больше. Она колебалась, не зная, что делать. Хотя на данный момент это казалось ненасильственным, она почувствовала, как нарастают страх и паника. Если люди приходили в поисках безопасности, она инстинктивно впускала их внутрь. Но она не хотела рисковать формированием толпы. Она не могла догадаться, чего боятся люди, но подозревала, что ситуация не займет много времени, чтобы ситуация стала безобразной. — Я… я только что отправила сообщение королеве, — сказала она. — Она знает, что делать. Я надеюсь. А пока постарайтесь успокоить всех. Посмотрим, сможете ли вы выяснить, что не так. Теперь к водовороту присоединились дворцовые колокола. Отчаянный звон не успокоил людей, и у нее начала кружиться голова. Ей почти хотелось приказать им остановиться. Что происходит и где королева Синдел? — Нас атакуют! Всадник на коне прорезал толпу и добрался до дворцовых ворот. Джейд бросилась к нему, когда он остановился и обнаружил испуганные глаза и бледную кожу, как у человека, увидевшего привидение. — Что ты имеешь в виду? — Нас атакуют! — повторил он, запыхавшись. — Я не знаю, откуда они взялись… они как будто только что появились! Они сейчас осаждают городские стены! Люди в толпе задыхались и хныкали от страха. Солдаты смотрели на своих капитанов и друг на друга, надеясь получить направление. На вопросы, кто нападал и почему, отвечали только растерянно. Колокола продолжали звонить, предупреждая всех, кто слышал об опасности, а гром наверху, казалось, предвещал худшее. В конце концов, все взгляды были прикованы к Джейд. В свою очередь, она приказала капитану: — Впустите людей. — Миледи? — Сделайте это! — сказала она, прежде чем повернуться к другим мужчинам. — К оружию! Предупредите всех солдат! Приготовьтесь к битве! У ворот дворца царил хаос. Люди просачивались внутрь — очень благодарные за убежище, все в ужасе. Охранники бегали, предупреждая своих сослуживцев, чтобы они распространяли информацию. Вместе с колоколами затрубили рожки и зазвенели гонги, сигнализируя о грядущей битве, хотя никто не знает, против кого или чего. Джейд отступила к стене дворца и схватила свой посох. Она замедлила дыхание, но почувствовала, как колотится ее сердце. Она позволила воспоминаниям о своей прежней жизни исчезнуть и осталась грозным бойцом в этой новой, но, как ни жестоко, сейчас ей был нужен воин Внешнего Мира. Она посмотрела на небо, которое казалось еще более темным и угрожающим. Прогремел гром, и среди кружащихся черных и красных фигур на кратчайшее мгновение ей показалось, что она увидела очертание: крылатый зверь с сердитыми глазами, смотрящий на нее сверху вниз. — Леди Джейд! — крикнул один из охранников, подбегая к ней. — Королева ушла! — Что?! — Мы не можем ее найти, — сказал он. — Мы обыскали дворец, но ее никто не видел. Королева Синдел пропала! Страх ледяными пальцами сжал позвоночник Джейд. По какой-то причине в ее голове возник образ Моря Крови. Она снова посмотрела на зловещее небо и почувствовала, что что-то ужасно не так.

***

Как и Сарина до него, Скорпион шел по коридорам пирамиды быстро, но осторожно. Он держал свой меч в руке, готовый к битве, если тот найдет его, и ходил взад и вперед по каменным залам, стараясь не заблудиться. Он не поворачивал за угол и не входил в проход, если не был уверен, что сможет найти дорогу назад, если понадобится. Ему удалось найти лестницу и подняться на уровень или два, когда иероглифы на стенах начали светиться. Они вспыхнули, как свечи, сначала темно-оранжевым, затем кроваво-красным, а вскоре все сотряслось, как при землетрясении. Над пирамидой воцарилась тишина, и вдруг волна красного света с оглушительным визгом хлынула сквозь стены. Скорпион пригнулся и приготовился, думая, что это какая-то атака или ловушка. Однако как только пульс прошел, иероглифы исчезли, и все снова замерло. Шум стих, как пронесшаяся банши. Он огляделся, недоумевая, что это такое, и схватился за меч, ожидая появления какой-то новой опасности. Но была только тишина. Он возобновил свой путь, но не мог избавиться от чувства страха в животе. Чем бы ни был этот пульс, он сомневался, что это какая-то случайная особенность пирамиды. Что-то произошло, и хотя он не мог догадаться, что именно, он был уверен, что увидит хотя бы часть результата, прежде чем найдет вершину. Он достиг тупика, а затем услышал грохот проходов. Путь позади него заблокировался, когда каменная стена закрылась, запечатав его внутри. У него был момент, чтобы подумать, что он будет делать дальше, когда справа от него открылся еще один проход, обнажая темную комнату. Смертельный сквозняк коснулся его, и звук шагов эхом отозвался в темноте. — Черт возьми, — проворчал он. Подняв меч, он вошел, готовый к любому новому ужасу, который Онага приготовил для него. Комната медленно озарилась тусклым зеленым светом. Один за другим факелы вдоль стены вспыхивали пламенем. Оглянувшись вокруг, он понял, что уже видел подобные строения раньше. Такой храм можно найти в Преисподней. Древнее место, где бурлили злые энергии и собирались темные существа, чтобы поклоняться и набираться сил. Холодный холод наполнил комнату, и он понял, что именно в этом месте он впервые превратился в призрака. Он знал, что его ждет. Он появился из теней впереди, как будто они его родили. Он был одет в знакомую черную кожу с острыми шипами на плечах. Его бледное белое лицо торчало из темноты, как будто он светился. У колдуна были руки за спиной, а на лице была теплая улыбка. Он смотрел на Скорпиона так, словно воссоединился со старым другом. — А, — сказал Куан Чи. — Мы снова встретились. Один его вид заставил кровь Скорпиона закипеть. — Очень хорошо, — прорычал он. — Если единственный путь вперед — прорваться сквозь тебя, тогда Онага оказал мне услугу. — Онага, говоришь? Звучит знакомо. Колдун с любопытством почесал подбородок и, похоже, ничего не знал о ситуации. Почему-то это еще больше разозлило Скорпиона. Неужели Онага действительно воскресил Куан Чи только для того, чтобы мучить его? Несмотря на все его разговоры о создании идеального мира, он позволил бы ублюдку снова жить из мелкой мести? — Кажется, ты поставил меня в невыгодное положение, Скорпион. Я не помню ни этого места, ни того, как я здесь оказался. — Не беспокойся. Я сделаю это быстро. — О, — ответил он со вздохом. — Мы все еще на этом, не так ли? Честно говоря, сейчас это более чем утомительно. — Я согласен, — сказал он, шагая к нему с мыслями об убийстве. — Теперь я наконец могу избавиться от тебя. Куан Чи усмехнулся и попятился. Его глаза были холодными и пристальными, что заставило Скорпиона задуматься. Он мог блефовать, но обычно, когда у Куан Чи был такой взгляд, это означало, что у него в рукаве есть уловка. — Знаешь, Скорпион, мы уже достаточно долго играем в эту игру. Я, конечно, пытался избавиться от тебя, но в первую очередь меня привлекала твоя настойчивость. Таким образом, я решил использовать другой подход. Вместо того, чтобы драться, я подумал, что дам тебе то, чего ты всегда хотел, для разнообразия. Он отступил в сторону, обнаружив кого-то, стоящего на коленях на полу позади него. Это была женщина, одетая в белое кимоно, запачканное кровью и грязью. Ее дыхание было прерывистым и резким, как битое стекло. Ее голова была опущена, длинные черные волосы свисали, словно промокшие насквозь. А в ее волосах, к ужасу Скорпиона, была умирающая роза. — … нет … Она посмотрела на него. Несмотря на то, что волосы ниспадали ей на лицо, он видел, что ее кожа была белой, как у призрака. Ее глаза были как молоко, и темный грим размазался по щекам от глаз, как будто она плакала. Ее губы были багровыми, а горло было покрыто швами поперек толстого шрама. Она посмотрела на Скорпиона, и из нее вырвалось уродливое карканье. — Ханзо, — сказала она хриплым голосом. — Тебе не следовало оставлять нас. — Харуми… — сказал он. — …нет, нет… не ты… — Ты позволил нам умереть, Ханзо, — сказала она, вставая. — Смотри, чему ты позволил случиться. — Что ты наделал? — сказал он Куан Чи. — Что ты с ней сделал, сволочь?! — Я дал тебе то, что ты хотел, Ханзо, — ответил он. — Я оживил твою жену. Теперь вы двое можете быть призраками вместе. Он ухмыльнулся со злобным весельем в глазах. — Романтично, не так ли? Скорпион бросился на него, рыча как зверь, но отшатнулся, когда Харуми с шипением ударила его. Его грудь была отмечена четырьмя кровоточащими порезами, и он увидел, что на ней были перчатки с острыми как бритва когтями вместо пальцев. — Осторожно, Скорпион, — сказал Куан Чи. — У твоей невесты, как у любой розы, есть шипы.

***

Китана была в полубессознательном состоянии, когда отец поднял ее на ноги и сунул ей вееры в руки. Она чуть не споткнулась о собственные ноги, когда он повел ее по коридору, оставив Хотару без сознания. — Чуть ниже открыт портал, — сказал Джеррод. — Он вернет тебя домой. Она остановилась и остановилась, моргая, не в силах подобрать слова. Да, она видела, как он повернулся к Хотару, но она и так уже через многое прошла. Ее мать, Лю, теперь ее отец… это было похоже на удары хлыстом. Она уставилась на него и попыталась найти в этом хоть какой-то смысл, но это просто опустошило ее. — Я… — пробормотала она. — Я не… ты не можешь… — Я понимаю, что все это не было для тебя легко, Тана, и мне очень жаль, — сказал он. — Но, пожалуйста, поверь мне: я на твоей стороне. — Ты… — сказала она, все еще сопротивляясь. — Но ты… ты не можешь просто… — Я сделал свой выбор. Может быть, Онага вернул меня, может быть, он снова подарил нам наш дом… — Он вздохнул и опустил голову. Когда он посмотрел на нее, она увидела сожаление и стыд в его глазах. — Но я видел, как жизнь в тебе умирала. Я не могу видеть тебя такой. Я выбираю тебя. Словно очнувшись от обезболивающего, чувства Китаны медленно возвращались к ней. Это было правдой: ее отец восставал против Короля Драконов. Ради нее. — О-отец… что, если…? — Послушай меня, — сказал он, взяв ее за плечи. — Я хочу, чтобы ты вернулась в Эдению. Там ты будешь в безопасности. Я разберусь с Королем Драконов. — Нет, — сказала она, хватая его за руки. — Нет, ты не можешь встретиться с ним один! Ты… На лице отца появилась грустная улыбка. Этот взгляд показал, что он знал, что, скорее всего, не выживет. Когда слезы выступили у нее на глазах, он обнял ее и нежно прижался своим лбом к ее лбу. — Хотел бы я, чтобы у нас было больше времени, Тана, — прошептал он. — Я бы хотел узнать тебя настоящую. — Отец, пожалуйста, — сказала она. — Позволь мне пойти с тобой. Я могла бы помочь… — Ты достаточно сражалась. — Он гладил ее волосы и смотрел на нее так, словно мысленно фотографировал. — Просто знай… что бы ни случилось, как бы ни сложилось… я горжусь тобой. Я знаю, что ты служила Шао Кану. Я знаю, ты думаешь, что твое прошлое всегда будет преследовать тебя. Но ты делаешь все правильно. Вот кто ты. Не такая, какой тебя сделал Шао Кан. Этим я всегда буду гордиться. Они обнялись. Она крепко держала его, словно могла удержать, чтобы он не бросил ее. Таким она хотела запомнить своего отца. Это был отец, которого она всегда хотела, — не какой-то ложный сон или идеализированный миф, а мужчина со всеми недостатками и всем остальным, который знал ее такой, какая она есть на самом деле, любил и понимал ее. Для нее это было дороже всего, что мог предложить Онага. Когда они обнялись, иероглифы на стенах начали светиться. Как и в случае со Скорпионом в другом месте пирамиды, они окрасились в адский оттенок оранжевого, прежде чем по каменному залу с визгом нечеловеческого зверя пронесся красный импульс. Когда оно прошло и свет в рунах померк, Китана и ее отец остались стоять в полумраке коридора, и в воздухе царила ожидающая тишина и тревожный холодок. Джеррод огляделся, озадаченный и обеспокоенный, но в его животе возникло ужасное чувство. — Это было странно, — сказал он. — Послушай, Китана, я должен… Он забился в конвульсиях, и его хватка на ней стала болезненно крепкой. Его глаза расширились, когда краска покинула его тело, и из его желудка донеслось болезненное бульканье. Китана обняла отца и посмотрела ему в глаза, уже зная, что сейчас произойдет. Нет, подумала она, когда кровь потекла у него изо рта. Нет, нет, нет, нет … пожалуйста, это нечестно! Тело Джеррода выгнулось дугой, а голова откинулась назад, когда из его рта вырвался странный белый материал с брызгами крови. Оно обернулось вокруг его лица и распространилось по всему телу, вытянув руки почти в позе распятия. Китана держалась за своего отца, когда кровь сочилась из его доспехов. Белый материал вырвался не только через его рот, но и из груди и поглотил его тело. Он сжался, как свернувшаяся змея, и она могла только с ужасом смотреть, как ее отец был раздавлен и сломлен у нее на глазах. Материал стянулся, уронив безжизненное тело Джеррода на пол, и именно тогда она увидела, что это было: волосы. Седые волосы. Она отскочила и остановилась на женщине в фиолетовом, стоявшей дальше по коридору. Синдел приветствовала свою дочь с жестокой ухмылкой, показывая, что это была не любящая мать, которую она оставила в Эдении, и даже не женщина с привидениями, которую она спасла от Шао Кана в другой временной шкале. Это была Синдел, которую она в последний раз видела на Море Крови, и она вернулась, чтобы закончить то, что начала. — Вот ты где. Моя Китана… Я скучала по тебе…

***

Милина знала, что делать со странным пульсом, не больше, чем ее спутники. Как и в остальной части пирамиды, он окутал воссозданную Яму Плоти Шанг Цунга красным светом в короткой вспышке, прежде чем оставить после себя тревожную тишину. Снова надев маску и достав свой сай, она предпочла не зацикливаться на этом. Она в последний раз взглянула на уродливого клона, которого убила, и ощутила вновь обретенное желание содрать кожу с Онаги за то, что он заставил ее столкнуться с такой вещью. Она приняла Короля Драконов как врага, которого нужно убить, но теперь она действительно хотела его смерти. Пока она искала выход, она услышала шум из-за угла. Рефлекторно она вытащила свой сай и ожидала, что ее поджидает еще один клон. Она думала проигнорировать его, но, обнаружив, что других выходов нет, у нее не осталось выбора, и она направилась в направлении услышанного ею шума. Ее сердце колотилось, когда она свернула за угол, не зная, чего ожидать. Она нашла еще ряд трубок, наполненных полупрозрачной зеленой жидкостью, и разбросанные по ним еще неполные клоны. Мертвые, как и другие, но, по крайней мере, они не были убиты сумасшедшей сестрой. Впереди высокая фигура вошла в Яму Плоти, от чего ее желудок сжался. Он был массивным, неуклюжим мужчиной, одетым в минимум доспехов, чтобы продемонстрировать свое телосложение. Его лицо закрывал шлем в форме черепа с лезвиями, прикрепленными спереди, почти как корона, но сомнений не было, чьи это горящие глаза. — Отец? Странная смесь замешательства, облегчения и страха смешалась в сердце Милины, когда она бросилась к Шао Кану. Она не могла догадаться, как и почему его вернули, но в данный момент ей было все равно. Если бы ее отец снова был жив, все было бы хорошо. Он позаботится о Короле Драконов и все уладит. — Отец! Я-я не могу в это поверить! Он перевел свой взгляд на нее, что заставило ее замедлиться до остановки и вытянуться по стойке смирно. — Ах, дочка, — сказал он. — Ты тоже здесь. — Как …? — пробормотала она. — Как ты сюда попал? Я думала… Я думала, что ты…? — Мне самому это интересно, — сказал он, оглядываясь по сторонам. — Это определенно похоже на Яму Плоти, но она незнакома. — Это Король Драконов. Онага. Он тот, кто делает это. Мы должны… чтобы… — Она замолчала, увидев женщину, появившуюся из-за спины ее отца. Длинные черные волосы и кожа цвета слоновой кости, одетая в знакомую голубовато-фиолетовую одежду ниндзя. Она узнает это лицо где угодно. — Китана? Китана выпрямилась с гордой улыбкой, когда Кан взял ее за подбородок, словно осматривая. — На этот раз Шанг Цунг превзошел самого себя, — сказал он. — Идеально. Абсолютно идеально. Так, как я всегда хотел. — Китана, — сказала Милина, чувствуя себя неловко. — Что… что ты здесь делаешь? Отец… п-почему она…? Она посмотрела на нее, подняв брови. — Китана? — повторила она. — Да… Китана. Это будет мое имя, отец? — Нет. Теперь это имя запятнано для меня. — Он гладил ее волосы с тоской в ​​глазах. — Может быть, тебе стоит быть Милиной? Желудок Милины упал. Этого не может быть, сказала она себе. Она была той дочерью, которую он всегда хотел. Она была самой верной. Даже если он создаст еще одного клона — такого, который будет в точности похож на Китану, — он не отбросит ее просто так, не так ли? — Н-нет! — крикнула она. — Я Милина! Меня зовут Милина! Они смотрели на нее. Их отец казался двойственным, но клон пренебрежительно нахмурился. — О да, — вздохнул Кан. — Что мне с тобой делать? Кто из них теперь будет Милиной? — Давай решим, отец, — сказал клон. — Пусть мы с сестрой выясним, кто больше всего достоин быть твоей истинной дочерью. — Отличная идея! Посмотрим, какой должна быть настоящая Милина! — Нет! Я настоящая Милина! — И это будет твой шанс доказать это, не так ли? Клон выхватил из-за пояса два изогнутых кинжала и начал приближаться. Ее желтые глаза горели, и она ухмылялась, обнажая клыки. Милина попятилась, ее колени подкосились, а руки тряслись. Она посмотрела на отца, отчаянно надеясь, что он вмешается или что-нибудь сделает. Но он только сказал еще одно слово: — БЕЙТЕСЬ!

***

Сарина держала глаза закрытыми, когда мир вокруг нее был охвачен светом. Камидогу вспыхнул с ужасающим ревом, и она приготовилась. К чему, она не была уверена. Ее первой мыслью было, что она может распасться в прах. Или, может быть, сгореть заживо. Когда тишина вернулась, она открыла глаза, не зная, чего ожидать. К ее удивлению, она все еще находилась на вершине пирамиды Онаги. Король Драконов навис над ней, его лицо было суровым и холодным. Единственным звуком был гул ветра Нексуса. Он активировал Камидогу, но ничего не изменилось, как она могла видеть. — Что ты сделал? — Я ВИЖУ, ТЕПЕРЬ СФЕРЫ НЕ ГОТОВЫ ДЛЯ МОЕГО ИДЕАЛЬНОГО МИРА, — ответил он. — ЧТОБЫ ОЦЕНИТЬ МОЮ ЩЕДРОСТЬ, ОНИ ДОЛЖНЫ ВИДЕТЬ, КАК ПЛОХО МОЖЕТ БЫТЬ. По ее крови пробежал холодок, усугубляемый тем, насколько знакомыми показались ей его слова. В ее голове вспыхнуло воспоминание о Шинноке. Я позволил тебе существовать, сказал он однажды. — Онага, — сказала она, и у нее побежали мурашки по коже. — Что ты наделал? Он зарычал, когда Хавик прыгнул ему на спину, впиваясь в его шею лезвиями нагинаты. Они по-прежнему не могли пробить его шкуру, но клирик отчаянно вонзил оружие в его чешую изо всех сил. Сарина набросилась на Короля Драконов и вцепилась ему в лицо, надеясь повредить ему глаза. Она знала, что ее усилия бесплодны, но не знала, что еще делать. Тело Эрмака лежало по другую сторону апекса в луже крови. Если он каким-то образом остался жив, то сейчас он им не поможет. Она могла бы попытаться схватить Амулет, но даже если бы он ее не убил, она не знала, в каком состоянии останутся миры. Онага схватил ее за шею и швырнул об пол с такой силой, что камень раскололся. Воздух вышибло из нее в одно мгновение, а ее зрение превратилось в головокружительную спираль цветов. Она почти не почувствовала последующий удар, от которого она покатилась по полу, как тряпичная кукла. Она попыталась встать, скорее инстинктивно, чем осознанно, и рухнула обратно. Ее зрение прояснилось настолько, что она увидела, как Онага схватил Хавика со спины и дважды швырнул его на пол. Хавик успел простонать: — Ой, это будет отстой… прежде чем его разорвало пополам с тошнотворным хрустом. Его внутренности брызнули на пол у ног Онаги, и его ноги были брошены в одном направлении, а его туловище — в противоположном. Слишком ошеломленная, чтобы кричать, Сарина могла только смотреть в ужасе. Ее глаза встретились с глазами Хавика, и он казался ошеломленным больше всего на свете. Последняя струя крови вырвалась из его рта, и клирик Хаоса замолчал и замер. Она посмотрела на Короля Драконов, и он казался еще выше. Когда он подошел к ней, ее охватил парализующий страх, и она осознала ужасное: она была одна. Эрмак и Хавик были мертвы, а ее оставшиеся союзники оказались в ловушке в пирамиде. Каким-то неприятным образом судьба миров была предоставлена ​​ей. — Вы, отвратительные негодяи! — крикнул Онага. — ВСЕ ВЫ: НЕблагодарные! НЕДОСТОЙНЫЕ! НИКТО ИЗ ВАС НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ МОЕЙ ЩЕДРОСТИ! НИКТО ИЗ ВАС НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ МОЕГО МИЛОСЕРДИЯ! СЕЙЧАС ВЫ НАУЧИТЕСЬ! ВСЕ ВЫ! Я ВЫПУСТИЛ КАЖДЫЙ УЖАС, КАЖДЫЙ СТРАХ, ЧТО У ВАС ЕСТЬ! — Подожди, — сказала она. — Ты не имеешь в виду…? — О ДА! НЕ ТОЛЬКО ВЫ НЕВЕРНЫЕ ПРИШЛИ СЮДА! ВСЕ БУДУТ ЗНАТЬ МОЙ ГНЕВ! Я ВЕРНУЛ ИХ ВСЕХ! ТАРКАТАНЫ! ЧЕРНЫЙ ДРАКОН! КРАСНЫЙ ДРАКОН! ТЕКУНИН! КУАН ЧИ! ДАЖЕ ШАО КАН! Я ПОЗВОЛЮ ИМ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ И ГРАБИТЬ МИРЫ! — Нет! Нет, ты не можешь этого сделать! — УЖЕ СДЕЛАНО! СОЛДАТЫ ШАО КАНА ВТОРГАЮТСЯ НА ЗЕМЛЮ! НА ТВОЕГО ДРАГОЦЕННОГО САБ-ЗИРО СЕЙЧАС ДВИЖЕТСЯ ЛЕГИОН КИБОРГОВ! МОЯ НЕПОБЕДИМАЯ АРМИЯ НАПРАВЛЯЕТСЯ НА ЭДЕНИЮ, И ОНИ СОЖГУТ ЕЁ ДО ДОТЛА! — Но они ничего не сделали! — закричала она. — Они не сделали ничего плохого! — ТЕПЕРЬ ОНИ НАУЧАТСЯ, — прошипел он. — КОГДА СИЛЫ ЗЛА ДОСТИГНУТ СВОЕГО ПУТИ, ТОЛЬКО ТОГДА Я ВМЕШАЮСЬ! ТОЛЬКО ТОГДА Я ВСТУПЛЮ КАК ИХ СПАСИТЕЛЬ, И ВОЗМОЖНО ТОГДА ВЫ, ЛЮДИ, НАКОНЕЦ-ТО УВИДИТЕ, ЧТО Я ПРЕДЛАГАЮ! МОЖЕТ ТОГДА ВЫ ОЦЕНИТЕ МОЮ ЩЕДРОСТЬ! Сарина уставилась на него, ошеломленная и, наконец, понявшая всю глубину его испорченности. Он погрузит все царства во тьму, потому что ему недостаточно поклоняются. Несмотря на все его разговоры о мире и совершенных мирах, на все его речи об апатичных богах и жестоких Титанах, он действительно ничем не отличался от Шиннока или Кроники. — Ты сумасшедший! — крикнула она, вставая на ноги. — Есть невиновные люди! Я не позволю тебе… Он отшвырнул ее в сторону с презрительной ухмылкой. — МНЕ НЕ НУЖНЫ ЛЕКЦИИ О НРАВСТВЕННОСТИ ВСЕГО СУЩЕГО ОТ ДЕМОНА, — сказал он. — ТЫ ДОСТАТОЧНО ДОЛГО БЫЛА МНЕ ЗАНОЗОЙ В ЗАДНИЦЕ, САРИНА ИЗ НИЖНЕГО МИРА. Если бы я знал, какие у тебя будут проблемы, я бы послал больше, чем просто Ашру, чтобы разобраться с тобой. Она сплюнула кровь изо рта и попятилась, когда Онага направился к ней. Она пыталась думать. Она хотела драться. Она хотела спасти всех, но она не ровня Королю Драконов. — СЕЙЧАС ЗАКОНЧИТСЯ… Он застонал и споткнулся, когда огненный шар ударил его в затылок. Он повернулся, и Сарина посмотрела на другую сторону вершины, где увидела спираль зеленого света. Души, составлявшие Эрмака, покинули его тело и собрались вокруг фигуры, которую она не могла разобрать. — Король Драконов! — проревел голос. — Ты предстанешь передо мной сейчас! Свет исчез, когда души были поглощены, показывая, кто пришел. Сарина не могла поверить своим глазам. Там… на пирамиде Онаги в центре существования… наконец-то Шанг Цунг стал защитником миров.