***
Комната Милины была не такой высокой, как комната Китаны, так что они смогли сбежать достаточно легко, прежде чем Хотару и его люди выломали дверь. Там были уступы и части крыши, на которые они могли взобраться и добраться до сада внизу. Они избежали охранников, патрулирующих территорию, перелезли через стену и скрылись в лесу. После нескольких минут бега они остановились, чтобы отдохнуть у ручья в глубине леса. Ночь была прохладной и тихой, если не считать стрекота сверчков. Луны не было видно, а деревья были покрыты густыми листьями, и Китана была уверена, что их будет нелегко найти, если за ними погонится Сейданская гвардия. Однако она задавалась вопросом, сколь велика опасность, с которой они столкнулись. Какими бы строгими сейданцы ни были, насколько всем известно, они просто нарушали комендантский час. Она надеялась, что вряд ли это станет причиной для отправки гарнизона. В любом случае, у нее были более серьезные проблемы, о которых нужно было беспокоиться. — Так что теперь? — спросила Милина, плеснув себе в лицо водой из ручья. — Куда мы идем? — Мы должны направиться к порталу, — ответила Китана. — Мы отправимся в Земное Царство и свяжемся там с моими союзниками. Милина нахмурилась, как будто ей предложили тухлую еду. — Это твой план? Бежать в Земное Царство и надеяться, что твои герои смогут нас спасти? — У тебя есть идея получше? Мы до сих пор не знаем, с чем имеем дело. Мы не знаем, как они это сделали, и мы не знаем, почему. Нам нужны союзники, Милина. Нам нужны ответы. Усмешка не сходила с лица Милины, когда она ворчала и плевала на землю. — Мы должны были выступить во дворце. Мы могли бы выбить ответы из кого-нибудь. — Тогда бы нас или убили, или того хуже, — сказала она, скрестив руки на груди. — Насколько нам известно, все остальные здесь так же захвачены сном, как и ты. Они тоже будут в темноте. — Или они часть этого. Откуда мы знаем, что тот, кто несет ответственность за это, не… — Она замолчала, и ее глаза сузились. — Ты думаешь, это твои настоящие родители, не так ли? Китана колебалась. Вопрос застал ее врасплох. — Вот почему ты не хочешь, чтобы я кого-то убила: ты думаешь, что сможешь все исправить и сохранить своих маму и папу одновременно, не так ли? Она чувствовала себя взволнованной и незащищенной. Не только потому, что Милина была права, она говорила это как обвинение. — Что, если так? — ответила она, пытаясь стряхнуть это. — Ты не какая-то иллюзия. Ты настоящая Милина. Почему я не должна думать, что это настоящий Джеррод? — А что, если они есть, и ты ошибаешься насчет них? Ты случайно не знаешь, как ты оказалась ревенантом в моей временной шкале? По ее позвоночнику прошла дрожь. Ей рассказали о бойне, устроенной ее матерью. Но она думала, что это произошло только из-за заклинания Шао Кана. Потому что она никогда не верила, что настоящая Синдел когда-либо сделает это. Ее настоящая мать никогда бы… — Ты же знаешь, — сказала Милина, видя ее дискомфорт. — Ты знаешь, что произошло между тобой и Синдел. — Да, — проворчала она едва слышно. — Ты знаешь, что мама избила тебя до смерти, потому что ты была так уверена, что она… — Я знаю! Можешь не говорить мне, потому что я и так знаю! Я знаю, какова моя мать! Она отвернулась и вздохнула. Ее сердце забилось быстрее, а желудок затрепетал. Она не хотела останавливаться на этом, но Милина подкинула идею. Предположим, что ее мать проснулась, как и Милина, и оказалась той ненавистной, жестокой женщиной, с которой она в последний раз столкнулась в Море Крови? Позади нее Милина смотрела, уперев руки в бедра, и на ее лице появилась легкая ухмылка. — Нет… не говори мне. — Она хихикнула. — Ты тоже. — О чем ты говоришь? — Вот почему ты так нервничала рядом с ней, — сказала она. — С тобой тоже что-то случилось. Я права, не так ли? — Просто оставь это. Она издала смешок, который резал, как бритва. — Ты не можешь солгать мне, сестра. Что это было? Она тоже избила тебя до чертиков? Убила Джейд? Переспала с твоим парнем? — Не смейся надо мной, — прорычала она, дрожа от гнева. — Значит, ты говоришь мне, что даже несмотря на то, что Кроника испортила временную шкалу, дорогая мамочка все равно сделала тебя своей собачкой. — Она хихикнула. — Это просто грустно. Веер был брошен еще до того, как Китана поняла, что делает. Он пронесся мимо лица Милины и врезался в дерево позади нее. Несколько прядей черных волос упали на землю у ее ног, вместе с каплей крови из свежего пореза на щеке. Она ощупала свою рану и посмотрела на кровь на пальцах. Она ухмыльнулась, но только для того, чтобы скрыть кипящую ярость в глазах. — Хорошо, — прошипела она. — Мы сделаем это сейчас, не так ли? Китана сделала еще один вдох, сжав кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, и попыталась восстановить самообладание. — Я не дерусь с тобой, Милина, — сказала она с закрытыми глазами. — Но не дави на меня. — Не угрожай мне, — ответила она, вытягивая сай. — И не думай, что между нами что-то изменилось. Независимо от того, что происходит или кто за этим стоит, у нас с тобой все еще есть незаконченные дела. — Замечательно. Теперь ты действительно вернулась к нормальной жизни, — проворчала Китана, доставая свой веер из дерева. — Я должна была пойти к Джейд. О чем я думала, обращаясь к тебе за помощью? Милина нахмурилась, и на мгновение она выглядела оскорбленной. — Я тоже не просила об этом. Если кто-то переделал мир, почему меня не вернули во Внешний мир, где я и должна быть? Я не эденийка. Я никогда ей не была. Ее голос был горьким и оборонительным, но Китана уловила кое-что еще. Она повернулась, чтобы что-то сказать, когда из кустов выскочили пятеро вооруженных и бронированных солдат. Сейданская гвардия нашла их.***
Хавик сидел у костра, каким-то образом выглядя еще более омерзительным, когда потрескивающее пламя освещало его изуродованное лицо. Его пустые глаза горели жадностью, и, как всегда, он, казалось, улыбался, наблюдая за готовкой маленького животного. — Сойдет, — сказал он, выхватывая его из огня. Кровь брызнула, когда он укусил и разорвал плоть мертвой белки. Это было ужасное зрелище с еще худшим звуком. Шанг Цунг сидел рядом с Хавиком, скованный цепями и дувшийся, и, казалось, это вызывало у него особое отвращение. Эрмак, купающийся в своей зловещей зеленой ауре, парил в стороне, скрестив ноги, словно сидел. Он парил в нескольких футах от земли, его глаза были закрыты в задумчивой тишине и мало обращали внимания на своих товарищей. — Голоден? — спросил Хавик, с его подбородка капала дымящаяся кровь. Скорпион сидел у противоположной стороны костра, его лицо было тревожно-хмурым. Он взглянул на Сарину рядом с ним, и она, казалось, еще меньше поняла странного человека (или существо) перед ними. — Нет. — Как хочешь, — ответил он, пожав плечами и еще раз небрежно чавкнув. — А теперь, когда эта первоначальная неловкость позади, можно спросить, попутчики в этот чудесный вечер, куда вы направляетесь? Последовала еще одна неловкая тишина, пока Скорпион размышлял о том, что он должен им сказать. Он не считал совпадением то, что их пути пересеклись, и сомневался, что они будут в союзе с Ашрой, но это не означало, что они были союзниками. Даже помимо Хавика, насколько он знал, Эрмак был одним из самых смертоносных инфорсеров Шао Кана, и репутация Шанг Цунга говорила сама за себя. Цунг, возможно, почувствовав его колебания и отсутствие терпения, застонал и сказал: — Мы идем в Небесный Храм, чтобы узнать, что случилось с мирами. Вы не обязаны нам доверять, но для разнообразия, мы не враги. Он посмотрел на колдуна и, несмотря ни на что, оценил прямоту. — Я веду Сарину в Небесный Храм. Я надеялся, что у Рейдена есть ответы или, по крайней мере, исцеление. — Превосходно! — сказал Хавик, хлопнув в ладоши. — Сейчас мы делаем успехи. Скажи мне, что ты помнишь? — Я не- — Я обращаюсь к даме, — перебил он. — Сарина, да? Раньше была с Куан Чи? Мне нужно, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь. — О чем? — нерешительно ответила она. — Я не… я проводила разведку в Преисподней для Спецназа. Они были заняты Лю Каном и Китаной, так что меня попросили следить за чем-нибудь еще, что там происходит. — Когда я вернулась на Землю, — продолжила она. — Я не знаю. Что-то случилось. Я помню яркую вспышку, а потом… Я оказалась в Арктике. Она вздрогнула и схватилась за живот. — Когда я вернулась в Лин Куэй, меня никто не помнил. Какая-то женщина по имени Ашра убедила их, что я представляю угрозу, и напала на меня. — Ашра? — сказал Хавик, постукивая по голой кости подбородка. — Возможно, я ее знаю. Он обменялся молчаливым взглядом с Эрмаком, оставив Сарину в замешательстве смотреть на Скорпиона. — Кто она? Почему она пытается меня убить? — Когда-то Ашра была такой же, как ты, — сказал Эрмак. — Демон Преисподней и слуга Куан Чи. Меч, которым она владеет, — святое оружие. Оно очищает ее, когда она использует его, чтобы победить зло. — Зло? — Цунг усмехнулся. — Согласно чему? — Кто может сказать? — сказал Хавик. — Спросите вампиров, они скажут вам, что меч называется Датуша и что он искажает разум своего владельца. В любом случае, Леди Ашра полностью предана своему делу. Я не удивлен, что ее завербовал наш враг. — Планируете ли вы в ближайшее время объяснить, что происходит и кто этот враг? — потребовал Скорпион. — Как моя жена и сын живы или как Куан Чи, по-видимому, больше не существует? Хавик откусил последний кусок своей кровавой еды и бросил кости в огонь. — Онага, — сказал он. — Король драконов. Согласно легенде, он был императором Внешнего Мира до Шао Кана. После того, как Кан убил его, было предсказано, что однажды он вернется, чтобы вернуть свой трон и установить свое господство над царствами. — И это происходит, — продолжил он. — Где-то среди сражений против Шиннока, Канов и Кроники пророчество наконец исполнилось. Король Драконов снова жив, и он каким-то образом нашел способ изменить царства по своему усмотрению. Тишина повисла над лагерем. Скорпион посмотрел на Сарину, которая уставилась на Хавика. Они оба подозревали, что объяснение будет примерно таким, но услышать его — другое дело. Изменение времени было сложной идеей само по себе. Для того, чтобы буквально изменить реальность, было что-то другое. — И вот результат, — сказал Цунг с презрением в голосе. — Кажущаяся утопия — свободная от зла и знающая только мир. — Таким образом, ты избавился от своего проклятия и получил свою живую семью. Я подозреваю, что нет смысла бегать по каждому человеку, но готов поспорить, что многие из ваших современников получили подобные благословения. Власть, богатство, потерянная любовь, статус… мир, в котором сбылись их самые сокровенные мечты. Он слушал и с тревогой осознавал, что все-таки был прав. Его семья и клан вернулись, он — гранд мастер Ширай Рю, мир с Лин Куэй, уважение Бога Грома и защитников Земного Царства… Проснувшись, он боялся, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Может… — сказала Сарина. — Может поэтому Би-Хан жив? Не для Скорпиона, а… Куай Ляна? — Да, — сказал он, прежде чем Хавик ответил. — К нему вернулся его брат, и он стал лучше, чем был, когда умер. Его друг Смоук. Его ученик. Нам всем дано то, чего мы больше всего желаем. Он нахмурился. Даже если это было все, чего он хотел, все равно это была манипуляция — ничем не отличающаяся от Куан Чи. — Но зачем? И почему мы? — Не могу сказать, — сказал он. — Но не заблуждайтесь: каковы бы ни были его рассуждения, Онага не доброжелательный правитель. В отличие от своего преемника, он правил своими владениями в строжайшем порядке. Никакой крамолы не было и не будет допущено. — Так как Сарина вписывается в это? Почему она не получила то, что хотела? — Она демон. Неестественно, как и все мы. Эрмак был выкован магией Шао Кана. Шанг Цунг тоже демон. Мы провалились сквозь трещины и существуем вне утопии Онаги. Вот почему мы помним мир таким, каким он был, и нам нет места в этом новом. — И ты? — Я слишком долго жил в Царстве Хаоса. Это… меняет. — Могут быть и другие, — добавил Ермак. — Поскольку мы не вписываемся в новый мир нашего врага и не можем быть просто стерты с лица земли, нас считают угрозой. Ашра была послана за тобой. Нас преследовали Рептилия и ему подобные. Киборг Лин Куэй Сектор продержался достаточно долго, чтобы его можно было использовать против Шанг Цунга. Если есть и другие, агенты Онаги охотятся за ними, пока мы говорим. Земля грохотала. Деревья качались и, казалось, готовы были упасть. Птицы разлетелись по ночному небу, а вдалеке завыли волки. Когда он прекратился, над землей воцарилась жуткая тишина. Скорпион и его товарищи обменялись взглядами, опасаясь одного и того же, не говоря об этом вслух: это не было совпадением. — Царства нестабильны, — продолжил Эрмак. — Что бы ни делал Онага, чтобы изменить реальность, это не может продолжаться вот так. Если его не остановить, он будет переделывать реальность снова и снова, пока не сделает это правильно или миры не рухнут сами по себе. — Мир сломан, — сказал Хавик. — Между вмешательством Рейдена и Кроники в временные рамки и теперь этим все существование находится в опасности. Мы не говорим о хаосе, друзья мои. Это забвение, с которым мы столкнулись. Он оставил последний пункт в покое, и Скорпион понял, что это было не только предупреждением, но и приглашением присоединиться к их делу. — Как ты собираешься его остановить? — Сначала мы должны узнать, как Онага это делает, — сказал он. — У меня есть теория, и я надеюсь, что ответы могут быть найдены в Храме. Скорпион посмотрел на Сарину, и, хотя она настаивала, что она не герой, в ее отношении не было никаких сомнений. Но, несмотря ни на что, он оставался непреклонным. Помимо того, что он никогда не был хорошим столяром вне своего клана, ему было трудно чувствовать себя уверенно в союзе с сумасшедшим без половины лица, силовиком Шао Кана и вероломным колдуном. И это не считая его собственного компаньона-демона. — Я веду Сарину в Храм, — сказал он. — Кроме того… посмотрим. — Вполне справедливо, — сказал Хавик. — Мы не безрассудны. Странные времена создают странных партнеров, не так ли?***
Каждый из пятерых сейданских стражей был вооружен нагинатой и облачен в традиционные золотые и черные доспехи, дополненные шлемами, закрывающими их лица. Они окружили Китану и Милину и подняли оружие, готовые атаковать, если понадобится. Милина вытянула свой сай и выглядела готовой ответить тем же. Однако Китана была ошеломлена. Она ожидала, что эта авантюра с ее близнецом разозлит Хотару и его людей. Она знала, что сейданцы резко реагируют даже на незначительные проступки. Но пятеро вооруженных и бронированных солдат готовы к бою? — Принцесса Китана, — сказал центральный охранник, вероятно, лидер или капитан этого отряда. — Принцесса Милина. Вы должны немедленно вернуться с нами во дворец. — Для чего? Капитан вытянулся по стойке смирно и, словно прочитав отчет, ответил: — Принцесса Милина отбывает наказание за нарушение комендантского часа. Принцесса Китана, вы обвиняетесь в пособничестве принцессе Милине в нарушении указанного наказания и нападении на двух офицеров Сейдо. Принцесса Китана и принцесса Милина, вам обеим предъявлено обвинение в том, что вы покинули дворец через неправильный выход, покинули дворцовую территорию без разрешения, снова нарушили комендантский час, сошли с назначенной дороги, поставили под сомнение приказы должным образом назначенных… — Неважно. Она атаковала и ударила капитана коленом по его лицевой панели. Маска прогнулась с громким лязгом, и он упал на спину. Она вытащила свои веера и раскрыла их, когда оставшиеся охранники слева и справа от нее приготовились атаковать. Тот, что слева от нее, хмыкнул, когда Милина ударила своим телепортом ногой. Не колеблясь, она вонзила свой сай в спину следующего охранника. Он закричал от боли, но лезвия почти не пробили его толстую броню. Он повернулся и замахнулся на нее своей нагинатой, в то время как его товарищ-гвардеец сделал то же самое. Пока Милина занимала этих двоих, Китана переключила свое внимание на остальных. Сначала она играла в обороне, зная, что сейданская броня слишком толста, чтобы ее можно было пробить в прямом бою. Как она помнила из своих лет службы Шао Кану, сейданские гвардейцы лучше всего справлялись с засадами и точечными атаками. Без элемента неожиданности ее лучшим шансом было бы использовать слабости их доспехов. Она оставила одного парить в воздухе с помощью своего веерного подъемника и атаковала суставы другого охранника. Ей удалось найти слабое место у его колена, из-за чего он упал на землю. Он попытался подняться, но из-за доспехов он стал медленным и неспособным защититься, когда она сорвала с него шлем. Инстинкт и рефлекс подсказали ей отрубить ему обнаженную голову с плеч. Но вместо этого она нокаутировала его жестким ударом по затылку. Несмотря на ее отвращение к сейданцам, она еще не знала, действительно ли они ее враги. Оставшийся охранник, наконец, упал, когда ее подъемник рассеялся. Он грохнулся на землю, его доспехи звенели, как кастрюли и сковородки. Как и его товарищ, он слишком медлил, чтобы вовремя встать и защитить себя. Она пнула его так сильно, что шлем слетел с его головы в лес. Последний удар довершил дело, и оба охранника лежали без сознания у ее ног. Ее близнец, с другой стороны, не разделял ни осторожности, ни милосердия. Когда Китана обернулась, чтобы посмотреть, один охранник был уже мертв — сай торчал из его шеи — и другой не продержался долго, прежде чем Милина вонзила свое оружие в забрало его шлема. Кровь полилась по его груди водопадом, и он рухнул на землю, дергаясь. — Что? — Я говорила тебе, что нам не следует так быстро убивать здесь, — сказала она. — Предположим, что за всем этим нет какой-то темной тайны. Что, если выяснится, что это работа какой-то доброй силы, которая на самом деле просто хотела, чтобы у нас был мир? Теперь ты убийца. — Как будто мне наплевать, — сказала она, собирая свои саи с двух тел. — Даже если это действительно так, это место не для меня. Мне здесь не место. Она вытерла кровь со своего оружия и вложила его в ножны. — И какое тебе дело до того? Китана покачала головой и вздохнула. — Как угодно, — сказала она. Она замолчала и посмотрела на сейданцев. Опять же, ей показалось странным, что пятеро охранников преследовали их в лесу в поисках драки. Также странно, что они так быстро догнали их, учитывая, что они с Милиной только что сбежали из дворца. Если только они не знают больше, подумала она. — Для чего ты здесь? — спросила Милина, поднимая сейданского капитана и разбудив его. — На кого ты работаешь? — спросила Китана. Когда он молча посмотрел на нее, она добавила: — Люди, которые приходят сюда, — это не просто дипломатия. Вас послали сюда, чтобы присматривать за нами и следить за тем, чтобы мы оставались в строю. Вот так, не так ли? — Я только следую приказам моего лорда-командующего Хотару, — ответил он. — Мне сказали привести вас двоих обратно во дворец. — Пять охранников преследуют двух сбежавших принцесс из-за комендантского часа? Я не куплюсь на это. Может быть, ты не знаешь, но я уверена, что Хотару знает. — Китана, о чем ты говоришь? — спросила Милина. — Они участвуют, — сказала она. «Кто бы ни стоял за этим… они послали сейданцев в Эдению, чтобы убедиться, что мы не капризничаем. Она повернулась к капитану. — Каковы ваши приказы? Что вам сказали искать? Вы видели что-то с Милиной, и поэтому вы заперли ее в своей комнате? — Я не знаю ничего такого, о чем мне не сказал бы мой командир. — Его лицо потемнело. — Но ты должна была принять это, принцесса. Наш хозяин дал нам все, что мы хотели. — Китана… — Кто твой хозяин? — спросила она. — Как они это сделали? Чего они добиваются? Еще одно землетрясение прокатилось по земле — более продолжительное и более сильное, чем раньше. Птицы и звери очнулись ото сна и побежали. Китана чуть не потеряла равновесие, и земля под ее ногами буквально треснула. И тогда Милина начала кричать. Это был душераздирающий крик, от которого сердце Китаны подпрыгнуло. Когда она повернулась, Милина схватилась за лицо и спотыкалась. Она выглядела так, словно к ней привилась какая-то невидимая сила, и она отчаянно пыталась оторвать ее. — Милина! Что это? Что случилось?! — Это больно! — крикнула она, рухнув на колени. — Это… это больно! Боже, ЧТО ЭТО?!!! Ее крик стал громче и пронзительнее. Китана могла только смотреть в ужасе. Несмотря на все, через что они прошли, наблюдая, как Милина корчится от боли, все, что она хотела, это помочь ей и остановить это. Крик наконец стих. Милина закрыла лицо руками, свернувшись калачиком на земле. Слышались глухие стоны, когда она пыталась встать. — Милина? Что… что случилось? Что это было? Она встала спиной к ней. Ее дыхание было хриплым и прерывистым. — Нет, — пробормотала она, касаясь своего лица. — Нет, нет, нет… не может быть… Она бросилась к ручью и посмотрела на свое отражение в воде. Раздался шум, не похожий ни на один, который Китана когда-либо слышала от нее. Сломанный, ранимый звук, который заставил ее подумать о Море Крови. Еще не видя этого, она уже знала, что произошло. — Милина… прости. Она повернулась, открывая свое лицо и подтверждая догадку Китаны. Желтые глаза горели яростью, а щеки превратились в разорванные пропасти с увеличенными, как бритва, торчащими зубами. Ее передние зубы превратились в клыки, а челюсть напоминала уродливую ухмылку таркатана. — Смотри! — рявкнула она. — Посмотри на меня! Ты сделала это! — Я не… У Китаны не было даже минуты, чтобы полностью осознать, что произошло, прежде чем Милина схватила ее. Ее клон схватил ее за лицо и вцепился в нее когтями, крича: — Ты сделала это! Ты всегда забираешь у меня все! Я ненавижу тебя! Я тебя ненавижу, я тебя ненавижу, я тебя НЕНАВИЖУ! — Я не делала этого с тобой! — крикнула она в ответ, изо всех сил пытаясь заставить ее слезть. — Милина, клянусь, я не знаю, почему это произошло! Она зарычала в ответ. — Я тебе не враг! Обещаю! Вместе мы сможем найти виновных в этом и заставить их заплатить! Китана почувствовала ее дыхание на своем лице. Так близко, что она могла разглядеть каждую деталь возвращенных таркатанских зубов. Руки сжали ее горло, глаза Милины были полны ненависти и ярости, но блестели от слез. На них напала тень. Они оба подняли глаза и увидели, что сейданский капитан снова встал на ноги с нагинатой в руке, готовый вонзить ее в спину Милины и, вероятно, в грудь Китаны. — Именем Короля Драконов, — крикнул он. — Умрите, вы обе! В одно мгновение хватка Милины на шее Китаны ослабла. С ревом она набросилась на капитана и вонзила зубы ему в шею. Он издал пронзительный вопль, когда рухнул с ней сверху. Его крик превратился в бульканье, когда из него вырвались отвратительные звуки слез с брызгами крови. Китана попятилась, держась одной рукой за горло, а другой удерживая один из своих вееров. Когда Милина закончила, она просто села на грудь мертвого солдата и молча уставилась в небо. Ее дыхание было глубоким, но контролируемым, кровь капала по ее подбородку и шее. Китана выжидала, не зная, ожидать новой атаки или нет. Ее собственное дыхание стало хриплым, она выдавила: — Милина… я не… — Когда все это закончится, — перебила она, ее голос стал более глубоким и устрашающе спокойным. — После того, как мы разберемся с тем, кто или что несет ответственность… мы с тобой уладим все между нами. Раз и навсегда. Она посмотрела на нее, теперь ее глаза были холодными и сосредоточенными. — Поняла? Не в силах придумать, что сказать, Китана просто кивнула. — Поняла.