Охотники на Драконов: Мир-0

— Жоржи, я здесь! Греби сюда! — смахнув белёсый потрох с глаза, позвал Гилберт, заползший на днище своего перевёрнутого корабля подальше от вращающихся колёс. Он отряхнулся от сине-чёрной слизи и протянул ладонь к волнам. Перепуганный брат неловко зашлёпал по воде на его голос, то и дело задевая всплывающие внутренности жуткого морского чудища, от которого оба спаслись с большим трудом. Картина стояла неприглядная. Червеобразная тварь, распоротая со всех сторон, окружила судно, словно отвратительный барьер из мяса, непригодного к употреблению людьми. Теперь она была мертвее самых мёртвых коряг в болоте. Её называли "морским мучителем" за привычку яростно поливать корабли набранной в желудок водой, как из гигантского шланга. Один из таких потоков и перевернул корабль братьев, потому что дым из его труб привлёк чудовище. Но мучителю досталось не только от колёс плавучего "навозника". Червя безжалостно добил другой дракон, чьё малоподвижное присутствие на поверхности туши повергало братьев в трепет. Обвешанный пакетами Гилберт внушительно нависал над водой, а подплывающий Жоржи с рюкзачком был похож на промокшего тюленя. Было чудом то, что им хоть что-то удалось спасти из кают от намокания. Ещё большим чудом было то, что оба брата сохраняли ясность ума, достаточное, чтобы Гилберт смог подтянуть Жоржи в безопасное место. Колёса их оберегали от любого внезапного наскока из воды. Хотя надо признать: дракон-победитель был невероятно быстр и ловок, и его изящество поражало. Змеевидное изогнутое тело в белоснежной чешуе переливалось на солнце; существо глядело на братьев неподвижно, чуть ощерив посиневшие клыки на удлинённой усатой морде. Это был ангельски красивый и дьявольски опасный зверь. Венец ужасной картины, не позволяющий оторвать от неё взгляда, как бы ни хотелось. — Почему оно не нападает?! — в ужасе пролепетал Жоржи, оседая под пронзающим взглядом дракона. Парень усомнился в надёжности порядком засорившихся колёс. Очень похоже, что дракон был сыт, но разве этого достаточно, чтобы оставить жизни прочим претендентам на добычу? Впрочем, скоро этих самых претендентов стало больше. Намного больше. Полчища зубастых морских сурков отовсюду набросились на полосатую плоть червя-исполина. В воздух поднялись фонтаны синюшных брызг с песком. Гилберт торопливо отряхнул раззяву-брата от остатков потрохов, чтобы тот не привлекал излишнего внимания их запахом. По счастью, молодой капитан сам успел заранее вооружиться большим охотничьим ножом. Он заставил Жоржи подержать все свои пакеты, предвидя небывалый улов. — Вот и свежая дичь пожаловала. Пора практиковаться, — сказал братишке Гилберт с мрачной решимостью на лице. *** Туманное морское утро радовало глаз нежными переливами лучей в низко висящих облаках. Но ждал ли наверху какой-нибудь приятный сюрприз? О, это вряд ли… Гвиздо проснулся раньше, чем рассчитывал, и первым делом убедился, что его бесценная горелка не выброшена за борт. Впрочем, способно ли на подлость доброе и жизнерадостное нечто под названием Лиан-Чу, настоящая душа сего уютного и непоколебимого тримарана? Неужели эта привычка всюду ждать подвох навсегда останется в глубине сердца? Чтобы отогнать грустные мысли, Гвиздо выполз из шалашика на локтях и дотянулся до «сокровищницы» — так они вдвоём назвали самодельную шкатулку из двух скрепленных сухих листов кувшинки, куда Лиан-Чу собирал свои находки со дна. Там были разноцветные куски стекла, ракушки, шестерни, даже какой-то медальончик в форме глобуса с мельчайшими начертаниями вдоль параллелей и меридианов. Его-то Гвиздо и хотелось рассмотреть получше в свете солнца, с лупой. Глаза пришлось неимоверно напрягать, но кое-какие наименования всё же удалось переписать в дневник, хотя им требовалась расшифровка. Вздохнув, паренёк огляделся по сторонам и приподнялся на коленях. Облегчение от долгожданной прохлады в воздухе омрачалось тем, что умиротворённому розовому морю не было видно конца и края. — Интересно, мы когда-нибудь достигнем острова Людей?.. — пробормотал Гвиздо. — А что если Мир Океанов превышает область Неба, пригодную для человеческой жизни? Вдруг это возможно?! В утренней тишине послышался плеск. Паренёк закрыл дневник и повернулся в ту сторону моря, откуда донёсся звук. На расстоянии десяти метров от борта в море показалась улыбчивая физиономия Лиан-Чу. Выплюнув фонтанчик воды, он замахал ручищей. — Гвиздо! Здесь безопасно, сурки охотиться уплыли! А вода — как молоко единорога!.. — он сиял от удовольствия. — Чего он добивается с такой дистанции?.. — проворчал Гвиздо про себя и поперхнулся через миг. — О, нет-нет... Нет, только не это. — Идёшь? На дне такое загляденье! — донеслось из моря. Лиан-Чу поплыл обратно к тримарану, потому что ему надоело ждать. — Давай-ка сам, а? Ты там, внизу, ориентируешься куда лучше! — осклабился попутчик, закрываясь у себя в шалаше под мачтой. Тихо щёлкнула задвижка, и воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском волн. — По-моему, ты всё ещё маленький... — пробасил Лиан-Чу, пока вскарабкивался через брёвна — ему для этого даже не требовалась лестница, им же сплетённая на всякий случай. Но уже через минуту его глаза-угольки вновь просветлели. — Не беда: рано или поздно ты привыкнешь к самостоятельности. Да и вдвоём намного веселее приспосабливаться, чем одному, — в его голосе звучала надежда. Задвижка щёлкнула повторно, и Гвиздо просунул в прорезь шалаша угрюмое веснушчатое личико. — Смотрю, ты уже очень долго без родителей продрейфовал, — догадался коротышка вслух. — Они скоро будут, вот увидишь, — ответил здоровяк, проверяя крюк под носом тримарана. На конце опущенной в воду верёвки скопилось кое-что увесистое, и Лиан-Чу стал это поднимать на борт. На палубу полетели какие-то баночки. Гвиздо повернулся к спутнику и вопросительно поднял бровь. — Повезло. Кто-то потерял консервы, — смекнул Лиан-Чу и прикатил одну из баночек к ногам Гвиздо. — Прочтёшь? Тот кивнул в ответ, бегло прошёлся глазами по тексту на заросшем цилиндрике и усмехнулся. — Кто-то потерял их сорок лет назад. Отличная находка, друг. Можешь их взять в качестве зубной пасты или аккумулятора для прожекторов. Что там ещё бывает для внутреннего потребления? Ах да: блюда для тех, кому жизнь перестаёт быть в радость. — Друг!.. — верзила выпрямился и внимательно оглядел коротышку засиявшими глазами. — Так ты назвал меня… — Э, да?! — Гвиздо передёрнуло от накатившего ощущения чего-то значительного и бесповоротного. — Я хотел уточнить, что их больше есть нельзя. Уж лучше рыба... На его щуплые плечики обрушились две мощные ладони, поразительным образом его не уронив. — Конечно, здесь её сколько угодно! — большой парень, не привыкший бросать слов на ветер, был уже вне себя от восторга. — Ты ведь поможешь мне набрать её с борта? Хочу порадовать папу как можно скорей: у меня наконец-то появился первый друг-человек!   Он отбежал к снастям в поисках подходящей сетки, а Гвиздо так и остался стоять на полусогнутых ногах, пока не утратил равновесие во время поворота и не упал на четвереньки. Коротышка потряс головой, словно надеясь, что наваждение рассеется, но картина перед глазами осталась та же: палуба длиной в четыре человеческих роста, связки могучих брёвен по обе стороны от неё и длинный подъёмный нос строго по центру корабля. Где-то с тыла ещё тарахтела встроенная мельница, накапливающая силу ветра для оживления подводного мотора, но располагалась она так низко, что поизучать её строение Гвиздо не рискнул, да и хозяин судна ей не уделял особого внимания, больше полагаясь на волны, паруса и силу собственных рук. Конечно же, Лиан-Чу задействовал большие вёсла, сидя на носу, если наступал штиль. Научись юный верзила пользоваться этой мельницей, возможно, и не напрягался бы так... — Ну что там? Видно рыбу? — спросил Гвиздо, подползая на четвереньках к носу, на котором здоровяк сосредоточенно грёб веслом длиной в полтора собственных роста. — Лучше, — прошептал Лиан-Чу. — Мы преследуем рыбодракона. Мама будет очень довольна таким обедом. — Рыбо... ЧТОООО? — слово застряло в горле у коротышки, и он отшатнулся, чтобы поползти обратно к мачте как можно скорей. — Я их всего девять поймал без корабля, — продолжил Лиан-Чу. — Они намного быстрее человека, а тримаран мне одному доверили недавно. Но с ним проще. Пойманных отсюда уже не считаю, но ты можешь глянуть мои засечки на мачте. Гвиздо только теперь по-настоящему обратил внимание на подножие мачты, усеянное светлыми шрамами. Они собирались в затейливый орнамент. При всей своей любви к числам, Гвиздо поостерёгся считать засечки, чтобы не спятить. А в том, что он рано или поздно спятит на этом судне, никаких сомнений у него уже не возникало. Он даже попытался придумать, каким образом можно смыться, но в голову ничего не приходило. Спрятаться на мачте? Да, в такой ситуации это, пожалуй, самая здравая идея.