Инквизитор и его сестра: Чужак

— И как долго вы собирались молчать? Эвелин баюкала левую ладонь и старалась смотреть на что угодно, но не на кружащего рядом с ней Дориана. Её перчатка валялась на полу и только чудом ни разу не оказалась под каблуком его сапог. — Мы хотели сказать после Совета… — И я думал, что мы друзья! Думал, мы будем вместе и в горе, и в радости, а вы оба так и не научились доверять нам в горе. Как теперь жить? Вы разбили мою душу, протоптались на ней… — Да хорош, Дориан, — вышел наружу из открытого за фреской прохода Железный Бык. — Уже даже нам надоело. — А совесть нашей Принцессы наверняка и так страдала всё это время, — подхватил следующий за ним Варрик. — Там внизу оружейная, мёртвые кунари — и ещё одна фреска. Хочешь взглянуть? Эвелин посмотрела им за спины, на собственную ладонь. На руке не было Якоря, но боль была как настоящая. — Не знаю. Друзья переглянулись, подняли головы к небу. Солнце приближалось к зениту. Сколько им ещё придётся бродить по этим башням между элувианами в поисках хотя бы одного живого кунари? Неведомый маг, переубивавший тут всех бойцов, может, и помог им нормально осмотреться, да только не возвращаться же им в Зимниц дворец со словами: «Ну, мы погуляли по руинам, почитали историю древних эльфов, посмотрели на обугленные трупы, на том и всё». — Откуда эту неуверенность, подруга? — сменив гнев на милость, Дориан сел рядом с ней на ящики и приобнял за плечи. — Я боюсь сделать хуже. Раньше моя рука отзывалась только на боль Макса, но, мне кажется, теперь она стала чем-то вроде проводника, потому эти фрески отзываются на касания. Нет ни одного логического обоснования, почему всё происходит именно так, но я сейчас уверена — Макс там, в Зимнем дворце, чувствовал и видел всё, что видели мы в этом зелёном огне. Он наверняка ничего не понимает и… Она опустила голову. Такого страха за брата она не испытывала со времён битвы с Корифеем. Хотя, нет, даже тогда было не так плохо, ведь близнецы в той битве стояли плечом к плечу. А сейчас между ними расстояние и неведенье. — Но ты же понимаешь, что мы не можем просто так уйти? — тихо спросил Дориан. — Бык, вы уже всё тут осмотрели? Что-нибудь интересное нашли? — Не-а, — невесело ответил коссит. Он бы и рад был ответить иначе, да только если бы он мог взять из воздуха объяснение происходящему, им и идти никуда не пришлось бы. — Видишь? — снова обратился к подруге Дориан. — Нам просто больше некуда идти, как снова через эти фрески. Так идём. Чем скорее мы преодолеем трудности, тем раньше вернёмся к Максвеллу и объясним, что происходит. Не поднимая глаз, Эвелин кивнула и посмотрела на свою ладонь. Подобрав перчатку, Варрик протянул девушке, и та каким-то механическим движением натянула её на руку. Когда она успела стать такой трусихой? Где та Эвелин, которая не страшилась опасностей и смеялась им в лицо? Наверное, она умерла ещё в Тени… и не воскресла с возвращением Гаррета оттуда. — Извините, — утерев непрошенные слёзы, Эвелин подхватила посох и встала. — Идёмте и узнаем, что там ещё поведает нам эта версия истории Фен’Харела. — Занятно, кстати, что ему пришлось специально уточнять: «Я не бог», — пропуская её вперёд, хмыкнул Железный Бык. — «Простой рабочий эльф спасает народ и случайно основывает религию», — следуя за друзьями, на ходу записал Варрик. — Ну практически Песнь. Если он действительно боролся с рабством, то вообще не удивительно, что другие боги его не жаловали. Так и рождается репутация злодея. — Мятежник наш Фен’Харел, — протянул Дориан. — Думаю, мы могли бы подружиться… живи хотя бы в одном веке. Эвелин старалась отвлечься на разговор друзей, на рассматривание неожиданно высоких сводов коридоров в башне, на рисунки на стенах, кажущимися такими знакомыми из-за тех, которые она каждый день видела в Скайхолде. Но дергающая руку боль не позволяла ни на минуту забыть о том, что её брат на Священно Совете сейчас вёл свой бой. От его успеха зависело едва ли не столько же, сколько от их разведки. Новая фреска. Она разительно отличалась от предыдущих настроением. От сложенных из квадратных мозаинок волнообразных линий даже на первый взгляд не исходило спокойствие, напротив, они были какими-то опасными, походили на злых змей. Фигуры высоких эльфов стояли на сгорбленных рабах и свысока взирали на нарушителей покоя древней башни. Ничего не говоря, Дориан обогнал подругу и первым прикоснулся к фреске. Ничего не произошло. Как Эвелин и подозревала. Поколебавшись и мысленно извинившись перед братом, она встала на место друга и положила левую руку на мозаику. Магия отозвалась на неё, и вновь вспыхнул зелёный огонь. — Наши эванурисы объявили себя богами, но они суть смертные, искусные в магии, и они могут умереть, как вы. Здесь мы раскрываем их ложь, дабы просветить тех, кто пришёл. Ладонь вновь пронзило резью. Прижав её к груди, Эвелин всматривалась в объятые пламенем картины. Они казались живыми, оттого ещё более ужасающими. Мир древних эльфов разительно отличался от того, как его представляли ныне живущие наследники — в худшую сторону. Глядя на порабощённый народ, Эвелин пыталась вообразить, что бы на её месте чувствовал какой-нибудь долийский эльф. Разочарование? Опустошение? Растерянность? — Не знаю, как вы, а я как-то даже и не ожидал иного, — пробормотал Дориан. — Богов всё-таки не существует. Никаких. — Тебе от этого стало легче? — настороженно уточнил Варрик. — Вряд ли. Не то чтобы я вообще в кого-то верил, но спокойнее жить, когда знаешь, что за тобой приглядывает какая-то всевышняя сущность. И если её нет… получается, нам даже не для кого продолжать вести это представление под названием «жизнь». — А как же мы? Все обитатели Тедаса с нетерпением ждут следующего эпизода приключений Инквизиции и её прославленных членов. Нам никак нельзя разочаровать почтенную публику. За фреской обнаружился проход в тёмную комнату. Подняв магические светильники, Эвелин прошла внутрь. Свет очерчивал силуэты статуй эльфов, направлявших луки в центр помещения. Там виднелся постамент, и, подойдя ближе, Эвелин обнаружила на нём небольшую статую воющего волка. Подобрав её, она прислушалась к ощущениям. Вроде, самая обыкновенная вещица, даже магии в ней не было. — О, я видел такие же статуи около того места, где мы не смогли создать мост изо льда, — заглянув ей через плечо, отметил Дориан. — Там был, кажется, ещё постамент небольшой. Может, её туда нужно поставить, чтоб механизм заработал? — Да? Я даже внимания не обратила… Давайте попробуем, — кивнула Эвелин. — Всё равно больше тут, похоже, делать нечего. — Как твоя ручка, Принцесса? Болит? — спросил Варрик. — Угу. Надеюсь, больше нам не повстречаются такие фрески. Когда они вернулись к мосту, ожидаемо, ни кунари, ни духов с той стороны видно не было. Водрузив статуэтку на постамент, Эвелин услышала, как загремели старые проржавелые механизмы. Вскоре они увидели, как из-под воды начал подниматься поросший водорослями мост. Путь вперёд был открыт. Задрав голову, Эвелин рассматривала эльфийский храм и всё никак не могла подивиться на то, как хорошо он сохранился. Впрочем, это и не удивительно. В этом позабытом всеми уголке мира, кажется, в принципе не было никого, кроме них… и кунари. Едва они приблизились к другой стороне моста, как загудели трубы тревоги. На улицу высыпали воины, до друзей донеслись отголоски их боевых кличей. — Вашедан! — Инквизиция здесь! — Эви, Дориан, не вздумайте стрелять по бочкам, а то от взрыва здесь всё порушится быстрее, чем мы хоть что-то поймём! — выкрикнул Железный Бык и ринулся в самую гущу врагов. Эвелин послушно исполняла его наказ и старалась не попасть ни по одной из серебристой пузатой бочке. Дело было нелёгкое, потому как их тут было навалено много. Очень много. Прорвавшись к входу в храм, друзья увидели, что внутри развернулось ожесточённое противостояние. Последние духи крушили возведённые кунари укрепления, ломали кости врагам своими огромными молотами и шептали-шептали-шептали. Их голоса заглушали выкрики воинов, в них тонул лязг мечей. От этого нашёптывания хотелось убежать. Но не Железному Быку. Оббежав подругу, он с боевым кличем налетел в не ожидавших удара со спины кунарийцев. — А я уже успел позабыть, что его девиз: «Слабоумие и отвага», — сотворяя барьер для друга, вздохнул Дориан. — Хочешь сказать, Инквизиция действует как-то иначе? — перезаряжая Бьянку, уточнил Варрик. — Да не особо. Стычка вышла жаркой, но короткой. С помощью духов друзья намного быстрее сразили кунарийцев, однако, увы, в живых никого не удалось оставить. Настрой противников был настолько решительным, что они, даже будучи схваченными Железным Быком, продолжали орать на кунлате ругательства — что было понятно благодаря переводу Быка, — и наотрез отказывались говорить. — Ну, у них тут какая-никакая база, что-нибудь найдём, — уверенно сказала Эвелин. — Первому нашедшему документы кунари выпивка за мой счёт! — А ты знаешь, как пробудить в нас энтузиазм, — рассмеялся Варрик и проследил взглядом за заметавшимися по храму Железным Быком и Дорианом. — Как же я по этому скучал. Быть наместником, знаешь ли, отвратительно скучно. — Но тебе же Хоук помогает, разве нет? Уж он-то из любого дела устроит шоу. — О да-а. Но ему приходится героически принимать на себя общение с Авелин, и мне мало что перепадает. — Так вот зачем ты подарил нам поместья в Верхнем городе — тебе просто нужен был повод пригласить нас и развлечься? — Да, потому что никто в здравом уме и трезвой памяти добровольно поедет в нашу дыру. — Не знаю, не знаю. Находятся же чудики, которые готовы идти через снега и горы, лишь бы посетить Скайхолд. Неторопливо прогуливаясь позади друзей, Эвелин и Варрик со стороны наблюдали, как Железный Бык и Дориан добили оставшихся в храме кунари. Им даже помощь не понадобилась, так складно товарищи работали. Потому Эвелин могла всецело погрузиться в лицезрение красот эльфийского храма. Его высокие стены тоже украшали фрески и картины, колонны поднимались так высоко, что приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть лепнину наверху. Почему-то тут девушка чувствовала себя как в церкви. Даже акустика была подходящей. — Хотел бы я всё-таки знать, с чего это кунари нападают на Инквизицию, едва её завидев, — смахивая невидимую пыль с мантии, изрёк Дориан. — Принцесса, вы там ничем не насолили Пар-Волену за эти пару лет затишья? — Нет. Мы, конечно, не союзники, но и не враги. — Возможно, это группа отщепенцев, которая думает, что следует Кун, — предположил Железный Бык. Они поднялись на трибуну, с которой было отлично видно весь храм. Здесь можно было как следует рассмотреть и эльфийских богов на фресках, сюда падал свет из высоких окон, озаряя ореолом статую волка. — Какое хорошее место для выступлений! — расслабленно шагая, Дориан подошёл к постаменту перед статуей и обвёл рукой храм, по углам которого теперь немой стражей стояли выжившие духи. — Вы только послушайте, как прекрасно звучит мой голос. Уверен, его слышно в каждом углу. — Проверять как-то не хочется, — переглянулся с Железным Быков Варрик, и друзья захихикали. — Наверняка тут стоял главный проповедник, — продолжал Дориан. — А перед ним сидели все эльфы и внимали его словам. Ну-ка, что тут написано? Эви, ты у нас теперь главный знаток по древним эльфам. Не переведёшь? Вздрогнув, она отвернулась от картин на стенах и подошла к другу. — Нет, — покачала она головой. — Я понимаю тут только «Фен’Харел» и всё. — Внимайте, последователи Фен’Харела! — пафосно вскинув руку, выразительно сказал Дориан. — Сегодня ваш спаситель будет говорить с вами чрез мои уста!.. Железный Бык и Варрик уже вовсю хохотали. А вот Эвелин было совсем не до смеха. Она вернулась к рисункам на стенах, от которых у неё просто перехватывало дыхание. Некто в шкуре чёрного волка с закрытой его мордой головой протягивал руки к эльфам и снимал с них валласлин. Но зачем? Считалось, что это что знак почтения эльфийским богам, долийцы гордились этими нанесёнными на лица татуировками… Но что, если в те времена, когда был построен этот храм, они означали что-то иное?.. — Что ж, думаю, это была прекрасная репетиция выступлений перед Магистериумом, — подвёл итог своей пламенной речи Дориан. — Никто не хочет попробовать тоже? — Дайка я, — просеменил на его место Варрик и, подставив ящик перед постаментом, прокашлялся. — Так, ребятки, для пущей достоверности, что я на собрании в Киркволле, вы должны шуметь и всячески перебивать меня. Вам ясно? — Легко! Оглянувшись на веселящихся друзей, Эвелин улыбнулась. Их присутствие хотя бы ненамного ослабляло очарование этого места, которое поражало девушку своими масштабами и неизвестной историей, которая хранилась в этих стенах. Нужно было двигаться дальше, но она просто не знала, где искать ответы… По стенам были развешаны факелы, а на постаменте, на котором восседал огромный каменный волк, находилось что-то вроде кнопки. Потыкав в неё несколько раз, Эвелин не добилась никаких результатов. Очевидно, тут был какой-то секретный механизм, но как его активировать? Никаких подсказок, ничего тут не было. Она уже хотела окликнуть друзей и устроить общий мозговой штурм, как вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, Эвелин заметила тень, мелькнувшую за балконом, находящимся позади статуи волка. Думала девушка недолго — и кинулась наружу. Бежать-то здесь особо было некуда: храм находился на острове, покинуть его можно только вплавь или через мост, по которому друзья и пришли сюда. Куда бы неизвестный не подался, она его увидит. Перемахнув через ограждение балкона, Эвелин спрыгнула на мягкую траву и огляделась. Чёрная фигура мелькнула за кустами возле колонн справа и юркнула за угол. Девушка побежала следом. — Стой! Мы тебе не враги! Вынырнув из кустов, Эвелин не обнаружила никого. Водную гладь не нарушал всплеск, больше ничья тень не мелькала среди кустов или между колоннами. Не было и звуков шагов. Неизвестный либо затаился… либо его тут и не было вовсе. Осторожно шагая дальше, Эвелин выпустила заклинание, развеивающие иллюзии, однако даже так никого не смогла обнаружить. Неужели и правда привиделось? — Ужасный Волк всегда смотрит на свет, указывающий путь вперёд. Слова прозвучали будто у неё за спиной. Обернувшись, Эвелин вскинула руку, пытаясь поймать того, кому принадлежал этот голос… хорошо знакомый голос. — Э-э-эви-и-и!!! — прогремел на весь храм рёв Железного Быка. Она даже не дёрнулась. Всё смотрела в пустоту вокруг и не могла понять, что сейчас с ней произошло. Кому принадлежала та фигура в шкуре чёрного волка? Неужели это дух Ужасного Волка? Или вполне живое создание из плоти и крови? И кем бы он ни был, куда он пытался её направить?.. — Ну вот куда ты подевалась? — причитал Дориан, когда она через балкон обратно забиралась в храм. — На минуточку нельзя от тебя отвернуться. Удивительно, что на какого-нибудь недобитого кунари не наткнулась. Или наткнулась? — Нет, Дориан. Вы с Быком провели такую блистательную зачистку, что здесь не осталось ни одного врага. Смилостивившись, друг уже серьёзнее спросил: — Так что ты там делала? Если скажешь, что бабочек ловила, я тебе всё равно не поверю. — Проветриться вышла. Мне показалось, что я заметила кого-то, но, как уже сказала, вы с Быком добили всех, а мне просто почудилось. «Ужасный Волк всегда смотрит на свет, указывающий путь вперёд». Подойдя к статуе волка, Эвелин ещё раз обошла её по кругу. Неясно, желал неизвестный им зла или добра, но подсказку следовало использовать, коль никаких документов при погибших кунари не было. Встав так, чтобы повернуться в ту же сторону, куда смотрела статуя, Эвелин проследила за направлением взгляда волка. Удивительно, но именно там находился один из множества факелов. Магесса вскинула руку и, не двигаясь с места, выпустила в него пламя. Друзья наблюдали за её манипуляциями с немым вопросом. А она уже подошла к кнопке на постаменте и зажала её. Заскрипев, механизм запустился. — Экая хорошая прогулочка у тебя вышла, — отметил Варрик, наблюдая за сдвинувшейся с места статуей. Отъехав в сторону, она открыла чёрный проход вниз. — Ты нам точно ничего не хочешь рассказать? — Если я вам скажу, что, похоже, дух Ужасного Волка нам помогает, вам сильно легче от этого станет? Стоило ей сказать это вслух, как Эвелин поняла, что сама не верит в это. Нет, подсказавший ей путь не был призрачным духом. Оглянувшись на рисунки, она отыскала взглядом облачённого в чёрную шкуру эльфа. Фен’Харел. Тот, кто явился к ней, был одет так же. Кто же скрывался под этой маской? Чьё лицо было скрыто за символом обманщика и избавителя?.. Тряхнув головой, Эвелин поспешила вниз. Она ещё не видела, но уже знала — впереди была ещё одна магическая фреска. Фигура волка в окружении эльфов, чьи лица были очищены от валласлина. Их фигуры были сильны, от них веяло уверенностью и надеждой. При взгляде на эту картину сердце переполнялось решимостью. — Мы стираем клеймо эванурисов с лица, чтобы все знали, что мы против их жестокости. Здесь никто не раб. Здесь мы защищаем всех. Каждый может сражаться, если захочет. В этот раз приступ боли был настолько сильным, что Эвелин вскрикнула и отшатнулась к каменной стене, по которой и сползла на пол. Её колотила дрожь, казалось, незримая метка пыталась разорвать руку на кусочки. Подлетев к подруге, Дориан обхватил её за плечи и прижал к себе. Его магия не могла полностью унять мучительную боль, но хотя бы немного её ослабила. Обойдя их, Варрик и Железный Бык прошли дальше. Впереди их ждала оружейная. Мечи, копья, молоты, стрелы, луки, доспехи — и всё не древнее, а вполне современное. Тут же нашлись и пузатые серебряные бочки, причём в пугающем количестве. Заслышав что-то, коссит дал гному знак, чтобы тот держался позади, и первым прошёл за стеллаж. Казалось, тут никого не было, но бывшего агента Бен-Хазрата это не могло обмануть. Он слышал шаги убийц, подмечал их тени на стенах. И когда враги бросились в бой, Железный Бык был к этому готов. — И от кого тут нельзя отвернуться на минуточку? — вопрошала Эвелин, которая вместе с Дорианом поспешила за друзьями на шум. К тому моменту, когда они оказались в оружейной, с кунари было уже покончено. — Они первые начали, — пожал плечами Варрик. — Мы просто проходили мимо. Обойдя тела сражённых врагов, Эвелин приблизилась к длинному столу, на котором, наконец-то, нашлись хотя бы какие-то документы. По большей части они были на кунлате, однако нашлись и записки, текст которых был на общем языке. — «Отчёты получены. Расположитесь в заброшенных эльфийских башнях возле озера. От прохода к ним недалеко до зеркала, ведущего в Халамширал. Нам понадобится место, чтобы разместить бойцов после вторжения», — прочитала она вслух. От этих строк у неё волосы на затылке зашевелились. — Плацдарм, значит? — пробормотал Дориан. — Ну наконец-то у Юга появилось что-то, объединяющее его с Тевинтером. — Здесь много бумаг на кунлате и дублируются на общем, — отметил подошедший Железный Бык и указал на карту. — Это Перекрёсток. Вот зеркала, через которые мы прошли. А эти были разрушены, я точно помню. Среди документов Эвелин отыскала указания, описывающие, какой факел нужно зажечь, чтобы сдвинуть статую волка и оказаться в оружейной. Но о фресках, которые они видели, тут было ни слова. Получалось, эти изображения появились совсем недавно. Возможно, вместе с пробуждёнными духами-стражами, ибо едва ли они были тут с самого начала. Кунари их за это время перебили бы двадцать раз. — Принцесса, думаю, тебе будет интересно на это взглянуть. Варрик протянул ей заляпанную кровью записку. — «Два часа назад к нам ворвался неведомый чужак в плаще и маске», — зачитала Эвелин. — «Маг. Он пробудил духов и напустил их на нас. Передвигался так, будто ему здесь всё знакомо. После атаки духов он скрылся. Погибло несколько десятков солдат. Духи не отступают. Сражение не реко…» На том записка и обрывалась. Помолчав, друзья переглянулись. — Итого мы имеем: кунари, которые готовят какое-то вторжение и запаслись оружием на целую войну; таинственного чужака, полного решимости им помещать, и достаточно хорошо знающего древние эльфийские руины и элувианы, чтобы уверенно использовать их против обшаривших тут всё кунари; и Священный Совет, участники которого в обморок попадают, когда узнают обо всём, что тут произошло. Я, конечно, скучала по приключениям, но настолько масштабных у Создателя не просила. А вы?

***

— Благодарю, ваше святейшество. Теперь, эрл Теган, к вашим вопросам… Голос Жозефины звучал точно сквозь толщу воды. Максвелл пытался цепляться за него, но безуспешно. Зелёное пламя поглощало его поле зрения, и в этом огне он видел совсем иное. Почему-то в этих образах были эльфы, рабы-эльфы, всемогущие эванурисы и некто в шкуре волка. При виде этих картин душа то наполнялась радостью, то злобой, то надеждой. Они открывались только Инквизитору, и ему не хотелось думать почему... — Инквизиция организовала военное присутствие на землях Ферелдена, — с трудом смог он расслышать голос эрла. — Вы в открытую захватили Каэр Бронак в Крествуде! Как легко все заражаются любовью орлесианцев к громким словам. Даже такой прожжёный и суровый ферелденец не устоял. — Нашей целью было предотвратить новые жертвы среди мирных жителей, а не захват власти, — холодно ответил на претензию Инквизитор. Только бы его голос не выдал мучительной боли в левой руке. Она стала настолько сильной, что Максвелл не был уверен, что всё ещё мог полностью её контролировать. Но проверить это прямо сейчас было невозможно. Максимум, он мог немного пошевелить пальцами, и те, к счастью, его слушались. — За помощь вас отблагодарили два года назад, Инквизитор. Теперь порядок восстановлен, но вы оттуда не ушли. Да, не ушли. Потому что народ всё ещё больше верил Инквизиции, чем местной власти. Потому что они слёзно умоляли не уходить его солдат, когда те собирались покинуть Крествуд. Потому что именно к его людям обращаются за судом и справедливостью. И тут уже следует задать вопрос самому эрлу: почему так вышло, что ферелденцы не желали расставаться с защитой Инквизиции? — Вторжение под предлогом наведения порядка — именно так поступили Серые Стражи несколько веков назад. И мы изгнали их! А теперь Инквизиция делает то же самое, причём среди них есть Серые Стражи! — Ваши тревоги необоснованны, — вступился герцог Сирил. — Серые Стражи не раз доказывали свою значимость. Послы тут же вступили в полемику. Глядя на них, Максвелл мысленно попросил сил у Создателя, ибо у Вестника его Невесты их почти не осталось. Руку снова сжало в тисках боли. Если присмотреться, метка пробивалась сквозь ткань перчатки. Опустив голову, Максвелл попытался абстрагироваться от зелёного огня, объявшего его разум. — Уважаемые послы и свидетели Священного Совета, — вдруг раздался голос Кристофера. — От лица Верховный жрицы я уполномочен объявить перерыв. Продолжим через два часа. Если бы Максвелл мог, он бы обнял сейчас брата. Коротко кивнув Кассандре и начисто проигнорировав остальных участников Совета, Инквизитор покинул зал. Поразительно, как тверда была его походка. Жозефина едва поспевала за ним и что-то спрашивала... Наконец оказавшись в своих покоях, он рухнул на колени буквально посреди комнаты. — Максвелл! Что с тобой? — охнула Жозефина. Рыча сквозь зубы, лишь бы не выпустит крик, Максвелл сорвал перчатку с левой руки и отшвырнул её куда-то в угол. Якорь полыхал, устрашая своим огнём. — О Создатель… Я сейчас позову Вивьен… — Нет, не нужно никого звать. Это… сейчас пройдёт. И действительно, постепенно вместе со странным огнём из его разума исчезла и боль. Откашлявшись, Максвелл поднялся и добрёл до стола. Отставив стакан, он принялся пить прямо из горлышка кувшина. — Не переживай, это… — Как не переживать?! Это же не просто так происходит. И почему ты был уверен, что это так быстро пройдёт?.. — Дошло до Жозефины скорее, чем она договорила свой вопрос. — Как я слепа. Это ведь давно происходит, да? — Месяц где-то, — не глядя на неё, ответил Максвелл. — Извини, я не мог сказать… Не хотел тревожить, пока мы не расформируем Инквизицию. Она открыла рот для нового вопроса, однако и на него ответ нашла сама. Свет Якоря слабел, но он продолжал переливаться пугающей зеленью. Вздохнув, Жозефина взяла Инквизитора за левую руку и прижала к груди. — Я понимаю… Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетела Эвелин. За ней появились и Лелиана с Калленом. Они, правда, замешкались на пороге, поняв, что появились не вовремя, однако Эвелин это не остановило. — Макс! Твоя рука, она… — увидев мерцающий свет Якоря, она замерла, а затем выпалила: — Прости! Это из-за меня она болела. Мы нашли эльфийские руины, там фрески реагировали на мою левую руку, которая стала проводником к твоей, и… — Успокойся, — прервал поток её слов брат. — Выдохни. И расскажи всё по порядку. Услышав рассказ «по порядку», он выругался. Жозефина даже не стала его одёргивать. По лицу Каллена было ясно, что он всецело согласен с мнением лидера о сложившейся ситуации и сам бы прибавил пару крепких слов, если бы они могли на что-то повлиять. — Ничего не понимаю… — закружила по комнате Жозефина. — У кунари нет ни единого основания нападать на нас! — У них вообще нет причин находиться здесь, — добавила Лелиана, покручивая в пальцах перо для письма. — Как и пользоваться элувианами. — Кстати, о них. Удалось узнать, кто сейчас контролирует их? — спросил Максвелл. — Бриала не очень охотно признала, что лишилась контроля над элувианами. Вряд ли она передала его кунари, скорее поверю, что тот неизвестный маг в маске отобрал у неё эту власть. — Не скажу, что меня это радует, но хоть какая-то определённость. — Зеркало под нашей стражей, потому неожиданным появление врага не станет, — заверил лидера Каллен. — У нас есть карта кунари, — протянула брату свёрток Эвелин. — Мы знаем, где их лагеря и можем выследить. — Вот этим и займёмся, — развернув бумагу, Максвелл окинул взглядом метки. — Нужно всё-таки понять, что кунари имеют против нас. Может, они заговорят хотя бы со мной, раз их Эви не устроила? — Сначала Мор, потом маги с храмовниками, потом Корифей, теперь это. Неужели и десяти лет не может пройти, чтобы мир не начал трещать по швам? — возвёл глаза к потолку Каллен. — Нельзя допустить, чтобы кунари помешали переговорам, — взяв себя в руки, Жозефина оглядела всех присутствующих. — Священный Совет — крайне деликатное мероприятие. — Уверен, вы сумеете пригладить дворянам взъерошенные пёрышки, пока мы разбираемся с настоящими проблемами. — Не сумею, если милорд Инквизитор, плюнув всем в лицо, удалится с дебатов! — она обернулась к Максвеллу. — Наше единственное преимущество в том, что у Орлея и Ферелдена разные цели и разные обиды. А если они сплотятся против нас, то Верховной жрице Виктории ничего не останется, как поддержать их требования. Мы можем потерять всё! — Тише, Жози, ситуация не так плоха, — вплыла между ними Лелиана. — Сегодня только первый день переговоров, ничего критично важного нет и не будет, мы обе это знаем. Если милорд Инквизитор желает призвать кунари к ответу, его место на Совете может занять Эвелин. Этого будет достаточно, чтобы не допустить скандала. — Но его рука!.. Жозефина осеклась и испуганно посмотрела на Максвелла, Лелиана и Каллен — настороженно, Эвелин — виновато. — Моя рука — не повод для беспокойства, — спокойно сказал Инквизитор. — Кунари сейчас наша главная проблема. Жозефина, переговоры нужно затянуть, пока мы не разузнаем, что они затевают. Возможно, сама причина созыва Священного Совета отпадёт сама собой. Поколебавшись, Жозефина кивнула. — Да, ты прав. Я сделаю всё возможное, чтобы затянуть работу Совета. Эвелин, нам нужно идти. Тебе ещё приводить себя в порядок, пообедать и погрузиться в текущую ситуацию переговоров. Эвелин вопросительно посмотрела на брата, взглядом указала на руку, безмолвно вопрошая: «А сможешь ли ты с ней идти к кунари?». Он криво усмехнулся в ответ и приобнял сестру. — Полагаюсь на тебя, Эви. Я скоро вернусь.