Инквизитор и его сестра: Чужак

Максвелл знал, что ничего страннее утра после собственного Дня Рождения, отпразднованного в Скайхолде, в его жизни уже не случится. Но, лёжа в халамширалской здравнице с маленькими головками сыра на глазах с головной болью после похмелья, он решил, что этот мир ещё способен его удивить. — У вас сейчас, наверное, много хлопот? — Эвелин исполняла роль вежливого собеседника для Вивьен, с лёгкой руки которой они и проводили утро в этом месте. — Кто-то же должен приглядывать за магическими учреждениями Тедаса, чтобы кавардак не расползался, — женщина ответила таким тоном, будто это само собой разумеющееся занятие. — А как вы, цветик мой? Надеюсь, у вас с нашим уважаемым генералом всё благополучно? — Всё протекает замечательно. Спасибо, что поинтересовались. Если подумать, Жозефина, Лелиана и Вивьен проделали титаническую работу. Раньше бы Эви зарделась, засмущалась, не смогла бы никак толком не ответить на такой прямой вопрос о собственной личной жизни, а сейчас — спокойно и легко подобрала исчерпывающий и вежливый ответ. Вдруг ему почудился звук шагов и подозрительно знакомые смешки. — Вы ничего не слышали? — Расслабьтесь, цветик мой, — мягко протянула Вивьен. — Здесь мы отдыхаем. Вздохнув, Максвелл постарался расслабиться. Но буквально перед тем, как они зашли в здравницу, его руку снова пронзило болью, и её отголоски до сих пор дёргали кисть. Благо, глаза Вивьен тоже были закрыты сырными головками, а потому она ничего не могла заметить. — Как вы полагаете, чем закончится заседание? — спросил он, чтоб хоть немного отвлечься. — На чём они сойдутся? — Все эти глупости — лишь напоказ. Государства Тедаса прекрасно знают, что могут лишь вежливо попросить Инквизицию заниматься своими делами. Вивьен говорила так, что Инквизитор невольно позавидовал её уверенности в непоколебимости их положения. Она-то, как и все орлесианцы, спала и видела, что Инквизиция будет продолжать существовать и процветать… — Полагаю, после Священного Совета нам всем стоит ждать пригласительных на ваши свадьбы? — Боюсь, их подготовка потребует несколько больше времени, чем все могут представить, — за обоих близнецов ответила Эвелин. — Но не беспокойтесь, мы обязательно пришлём вам пригласительные за полгода. И снова чьё-то хихиканье, приглушённый звук падения, чей-то бег. Главное, чтобы Сэра со своими «Друзьями Рыжей Дженни» успела покинуть здравницу до того, как Вивьен заметит их пакости. — Уж постарайтесь, цветик. Мне ведь нужно выкроить для вас время в графике заседаний магов, иначе на очередном заседании эквитарианцы с лукрозианцами неизбежно будут с деланными каменными лицами цапаться каждые пять минут по поводу количества ящиков для голосования и оформления бюллетеней. Новый звук заставил Максвелла напрячься и сесть ровно. Чеканный шаг солдат он теперь узнает повсюду. Сняв сырные головки с глаз, Инквизитор увидел подошедшую к ним светловолосую эльфийку в форме Инквизиции. — Прошу прощения за беспокойство, милорд Инквизитор, миледи, — она коротко поклонилась сначала ему, потом Эвелин с Вивьен, которые тоже изумлённо взирали на это «вторжение». — Сестра Лелиана желает побеседовать с вами наедине. Вопрос не терпит отлагательств. Брат с сестрой переглянулись. Вивьен чуть сморщила носик, но молча кивнула спешно попрощавшимся с ней близнецам. — Наверное, эрл Теган учудил что-то, — бормотала себе под нос Эвелин, пока они шли за солдатом. — Или Сэра опять развесила чьи-то панталоны напоказ. Или… Максвелл молчал. Он не мог позволить себе демонстрацию беспокойства, так как злые сердца и злые глаза дворянства неустанно присматривали за ними. Если взбалмошная сестра ещё могла позволить себе проявление эмоций на людях, то милорд Инквизитор был лишён такой роскоши. Несколько дворян с таким видом, будто они просто проходили мимо, крутилось возле входа в одно из крыльев замка. Пройти дальше им не позволяли солдаты Инквизиции. Отдав честь лидеру, они пропустили Максвелла и Эвелин, эльфийка открыла перед ними двери и закрыла, едва они переступили порог. И правильно сделала, потому как первое, что они увидели, это окровавленное тело человека в кунарийских доспехах. Над ним склонились Лелиана и Железный Бык, которые с появлением близнецов поднялись и обернулись к ним. — Кунарийский воин в доспехах? — Максвелл перевёл вопросительный взгляд со своего Тайного Канцлера на Железного Быка. Его голос можно было обратить в металл и им убивать врагов. — Как он пробрался в Зимний дворец? — Понятия не имею, — мрачно ответил коссит. — После ухода из Бен-Хазрат я больше не получаю сведений об их планах. Могу только сказать, что это воин, а не шпион. Он из кунарийской армии — антаама. — Большая часть его ран — от магии, меньшая — от клинкового оружия, — добавила Лелиана. — Раненный, отрезанный от товарищей, перед смертью он добрался сюда. Но как? Скрестив руки на груди, Максвелл окинул внимательным взглядом тело. Вчера во время игры в «Порочную добродетель» Кассандра жаловалась, что ей бы хотелось кого-нибудь побить мечом. Кажется, её желание исполнится, хотя вряд ли она действительно будет счастлива, когда узнает, что грянули неожиданности, которые никто не мог предвидеть. — Зловещие тайны Зимнего дворца, — с усмешкой пробормотала Эвелин. — Ещё добавить статуэтки галл и монеток-капризов — и всё будет как в прошлый наш визит сюда. — Мы должны выяснить что происходит, — холодно сказал Максвелл и покосился на настенные часы. — Только Священный Совет начнётся через час. Я должен на нём присутствовать, иначе разразится скандал. — Говоришь прям как Жозефина, — легонько пихнула его в бок сестра, но Инквизитор не был расположен к веселью. Чем больше он думал об этом кунари, тем беспокойнее становилось. Снова открылась дверь и ещё один солдат отдал честь. — Леди Лелиана, разрешите доложить? — Говори, — вместо неё потребовал Инквизитор. — Мы прошли по кровавому следу и отыскали на втором этаже светящееся зеркало, похожее на то, которое было привезено в Скайхолд леди Морриган. — Элувиан, — прошептала Эвелин и переглянулась с братом. — Мишель говорил, что тем элувианами, которые находятся в Зимнем дворце, владеет Бриала. Значит, это её рук дело? — Или Морриган, — пожал плечами Максвелл. — Она ведь забрала свой, когда вместе с Кираном покинула Скайхолд. А ещё это могут быть демоны или ещё кто-то, о ком мы не имеем ни малейшего понятия. Рано делать выводы. Лелиана, ты сможешь что-нибудь узнать о том, кто сейчас имеет доступ к элувианам? — Сделаю всё возможное, — многозначительно улыбнулась та. Кивнув, он снова обратился к сестре: — Эвелин, я должен присутствовать на Совете, а значит расследованием придётся заняться тебе. — Не делай такое серьёзное лицо. Мне это только в радость. Надоел уже этот дворец. Он не мог понять, играла ли она сейчас на публику, состоящую из Лелианы и Железного Быка, или на самом деле была рада приключениям. Наверное, всё-таки первое. Одно дело, когда Эвелин просто развлечения ради отправилась в Морозную котловину, зная, что ни к каким глобальным проблемам поход не приведёт, и совсем другое — когда на кону их долгожданная мирная жизнь. — Бык, ты идёшь с ней, — безапеляционно заявил Максвелл. — Возьмите народу побольше вообще и… — Нет-нет-нет, — перебила его сестра. — Кто-то должен остаться — на всякий случай. Я отберу себе команду, а остальные будут здесь наготове. Да, она всё-таки играла. Предвкушающая улыбка прилипла к её губам, однако в глазах улавливался страх. Взяв Железного Быка под руку, девушка поспешила за солдатом, который должен был указать, в какой комнате находился элувиан. Максвелл проводил их взглядом и снова посмотрел на часы. Время не на их стороне — это он понял почти сразу. Было чувство, что они уже бесконечно опоздали и что бы теперь ни делали, уже не успеют предотвратить грядущее, так как точка невозврата пройдена. Хотелось бы верить, что это просто паранойя, однако у Инквизиции был ещё один сомнительный талант — собирать все возможные неприятности на своём пути.

***

— Это и есть тот самый Перекрёсток? — уточнил Дориан, осматриваясь. — Какое… странное место. — Оно было другим, — растерянно пробормотала Эвелин, осматриваясь. — В том, который мы использовали, чтобы попасть на базу Кальпернии, всё было иначе. Он походил на ухоженный парк, в котором дорожки вели к элувианам. А здесь… А здесь были полуразрушенные витающие в воздухе острова, между которыми были перекинуты каменные мосты. Сухие деревья тянули в стороны лапы-кроны, всё выглядело заброшенным и разрушенным, точно когда-то давно здесь развернулась жестокая битва, и теперь они видели последствия сражений. Пятна крови привели их к высокому тёмному элувиану. В нём не было ни капли магии, отчего стекло зеркала было тёмным — и почему-то выглядело угрожающим. — Судя по пятнам, кунари пытался здесь пройти, — отметил Железный Бык. — Не похоже, что зеркало сломано, — обходя элувиан по кругу, сказала Эвелин. — Но оно не работает. Может быть, мы найдём где-нибудь тут ключ, который позволит его запустить? — Давайте только не будем разбредаться сильно далеко друг от друга, — бросил Варрик и осторожно выглянул за край парящего острова. Подобрав камешек, он кинул его и прислушался, но так и не дождался звука приземления. — И не ходить рядом с обрывом. — Идёмте, — махнула друзьям Эвелин и направилась к другому каменному мосту, на котором тоже заметила пятна и чьи-то следы. — У нас мало времени. Как бы ей ни хотелось облазить здесь каждый закуток, сунуть нос за каждый угол, а нужно спешить. Подгоняла её не только угроза кунари, но и таинственная, гнетущая тишина Перекрёстка. Молчание застыло над руинами, в которых узнавались очертания реальности. Вот статуи и колонны замков, а там уже виднелись какие-то скалы, подозрительно похожие очертаниями на залежи лириума, рядом с которыми нашлись обломки каких-то фресок и осколки элувианов. Обычно такие места воодушевляли Эвелин, пробуждали в ней интерес и жажду знаний, однако сейчас в груди всё переворачивалось от неясного чувства тревоги и даже страха. Хотелось поскорее уйти отсюда, а потому она чуть ли не бегом кинулась к горящему холодным светом элувиану. — Похоже, нам сюда! — Давай лучше я первый, — обогнал её Железный Бык и первым влетел в зеркало. — Даже не удосужился глянуть в отражение, — проворчал Дориан. — Конечно, зачем знать наперёд, в какую передрягу влезать? Мы же всё равно мимо не пройдём. Но передряги по ту сторону не было. Компания очутилась в тёмном-тёмном коридоре, из конца которого бил слепящий солнечный свет. Подняв — Принцесса, тут ещё кунари, — окликнул ушедший вперёд Железный Бык. Подняв магические светильники, маги приблизились к товарищу. Он стоял подле двух мёртвых воинов в полном кунарийском доспехе. — Это карашок. Пехотинцы. Наверное, из того же отряда, что и тот, который заглянул в Зимний дворец. — Потрясающе, — протянул Дориан. — Радует меня тут только одно — их смерть. — Как сказал бы Гаррет: «Один мёртвый кунари — это хорошо, а два — ещё лучше», — пробормотал Варрик и на всякий случай перезарядил Бьянку. Подавив желание поддержать тревожные настроения, Эвелин поднялась к выходу наружу — и чуть не ослепла от яркого солнечного света. Они вышли на просторный балкон, опоясывавший высоченную башню, на вершине которой друзья и находились. Плющ и мох затянули светло-серый камень, местами зияли провалы. А вокруг распростёрлись укрытые зеленью горы. На несколько мгновений компания просто онемела от спокойствия и какой-то даже непоколебимости картины. — Как хорошо сохранились эти эльфийские храмы, — поражённая, Эвелин просто не знала, куда смотреть. Её разрывало от желания рассмотреть здесь всё. Но ещё больше манила странного вида башня, находящаяся по ту сторону озера. Там будто что-то темнело… Она не успела додумать мысль. В странных «ветвях», венчавших здание, вспыхнул зелёный свет, и волны магии хлынули в стороны. С грохотом башня затряслась, а левую руку Эвелин вдруг пронзило болью. Вскрикнув, она покачнулась. — Эвелин? — подхватил её под локоть Дориан. — Что с тобой? — Тут вернее спросить: «Что там случилось?» — указав на башню, ответила она. — Ты видел когда-нибудь что-то подобное? — По ощущениям было похоже на взрыв, связанный с Брешью. Но разрывов я что-то не вижу. — Демонов тоже тут нет, — Железный Бык принюхался к воздуху. — Не-а. Никого опасного. — Возможно, потому что всё опасное тут уже изничтожили до нас, — подал голос Варрик и указал вниз по ступеням впереди. — Глядите. Увидели они ещё один элувиан — активный. А перед ним темнели выжженые магическим огнём плиты и застывшие каменные изваяния. Подойдя ближе, Эвелин охнула. — Это же кунари! Что за странные статуи… — Она вопросительно посмотрела на Дориана. — Мне ведь не кажется?.. Друг покачал головой и прищурился, осматривая место битвы. — Здесь поработал сильный маг. Чувствуешь? Жар до сих пор потрескивает. — О да! Это будет весело! — разглядывая окаменелых сородичей, прогудел Железный Бык. — Этот маг определённо мощный противник. Но наш славный отряд снова вместе, и мы готовы надрать всем зад! — Осторожно, Малыш, мы сзади, — просеменил мимо него Варрик. — Постарайся не заградить всё поле боя, а то я ненароком всажу в тебя пару болтов. — После Сэры мне твои болты что те зубочистки. Улыбнувшись перепалке друзей, Эвелин осторожно сжала и разжала левый кулак. Руку ещё дёргало болью, но меньше. Хотелось снять перчатку и рассмотреть её, убедиться, что там не проявляется ещё один Якорь, но пока она не представляла, как это сделать незаметно для друзей. Новый элувиан перенёс их на остров в центре озера, которое находилось у основания башни, куда они попали с Перекрёстка. От светлого то ли дворца, то ли храма их отделял обрыв и… — А вот и кунари, — отметил Дориан. С той стороны перехода воины Кун сражались, и их противники выглядели очень странно. Высокие призрачные фигуры орудовали огромными молотами и могли раскинуть в стороны до трёх могучих косситов разом. — Надо как-то перебраться на ту сторону, — Эвелин слетела вниз по ступеням и перевесилась через перила, за которыми плескалась озёрная вода. — Дориан, давай возведём мост изо льда. Тут должно хватить воды. — Ты украла с моего языка эту блестящую мысль! Подойдя, друг вскинул посох, и вместе они уже начали читать заклинание, как по магам вдруг ударила изумрудная волна. Не удержав равновесия, Эвелин плюхнулась прямо поросшие мхом плиты. Дориан же с присущей ему элегантностью лишь немного покачнулся. — Видимо, по простому пути пройти не получится, — заключил Варрик. — Там, если что, есть ещё пара зеркал. Одно разбито, а второе, вроде, активно. Недовольно кряхтя, Эвелин поднялась на ноги и посмотрела на сражающихся кунари. Те, похоже, даже не заметили их появления, и лучше, чтобы они пока оставались в неведении о присутствии Инквизиции. Просто на всякий случай. Снова элувиан. Снова странное чувство от перехода и… — Ох, ну и вонь, — от запаха палёного Эвелин закашлялась. — Смотри, подруга, — Дориан указал куда-то в сторону. — Ты хотела знать, что это был за взрыв, и вот мы в этом самом месте. — Не скажу, что меня сильно радует исполнение таких желаний… Башня, над которой ранее прогремел взрыв, была объята дымом и огнём. Горели балки в обрушенной части, тлели кучи мусора, пламя быстро бежало по плющу и мху. А посреди этого хаоса, закрывая путь дальше, стояли такие же фиолетовые фигуры, которые сражались с кунари. Духи. Теперь, когда они находились рядом, сомнений в этом не было никаких. Из плюсов — кажется, духи не собирались атаковать. Из минусов — не факт, что они изменят свои намерения через несколько секунд. — Атиш’алл валлем, Фен’Харел элатадра, — прошелестел голос призрачного воина, стоящего впереди остальных. — Эльфы оставили здесь духа? — восхитился Дориан. — По ощущениям он… древний. Очень древний. — Интересно, чего он хочет, — подойдя, Варрик снизу вверх поглядел на духа. — Вот бы Парень порадовался товарищам. Ты, кстати, почему не взяла его с собой? — Потому что лучшего телохранителя от тайных убийц не найти, и Максу таковой сейчас нужнее, чем мне. — Нувенас мана хеланин, дирт белласа ма. — И что он хочет? — вышел вперёд Железный Бык. — Если драки, то… — Подожди, — жестом остановила его Эвелин. — Кажется, я знаю, что ответить. — Она прокашлялась, осторожно глянула на других духов. Сражаться с ними ей как раз хотелось меньше всего. — Надеюсь, они простят мне мой акцент… Ар-мелана диртаварен. Ревас вир-анарис. — Амаэ леталас. Духи склонили головы и отступили. Путь к башне был свободен. — Подруга, временами ты меня поражаешь! — всплеснул руками Дориан. — Что ты им сказала? А главное, откуда знала, что сказать? — Присоединяюсь к вопросам, — вставил Варрик, Создатель знает откуда достав записную книжку. — Я всё запечатлю слово в слово. Можно же будет это в историях использовать? — Это был ритуальный ответ, — избегая взглядов друзей, ответила Эвелин. — Тайное приветствие Фен'Харела. Меня ему научила одна эльфийка-отшельница. Я с ней какое-то время странствовала, когда пыталась добраться до Убежища ещё во времена Бреши в небе. Её клан погиб от рук демонов, когда она ненадолго отлучилась, чтобы разрешить проблемы с людьми. Да, она была Хранительницей, которая не уберегла собственный клан. С тех пор она просто пыталась помочь, кому чем сможет. Мы с ней обменивались таким же паролем при встрече. — Дай угадаю — она и научила тебя «Мести природы»? — уточнил Дориан. — Она. Её ученица была мертвы, а ей нужна была помощь, чтобы противостоять демонам. — И что же с ней стало? Почему в Убежище ты прибыла одна? — По пути мы встретили другой клан, оставшийся без Хранительницы во время войны. С ними она и осталась. Мне даже со всеми связями Инквизиции не удалось узнать, где они и что с ними стало. Тряхнув головой, чтобы отогнать печальные воспоминания, Эвелин решительно зашагала вперёд. Левая рука болела меньше. Брат… Только бы с ним всё было в порядке. Огонь очень странно охватывал башню. Где-то он горел ярко и пожирал всё, но по большей части он не мог добраться до тех мест, где они шли. Незримый барьер, очевидно, магический, не пускал пламя дальше. — Поразительно! Просто удивительно! — всё повторял Дориан. — Эта магия простояла здесь столько веков и продолжает защищать эльфийское наследие. Магистрам такое могущество и не снилось! Эвелин же занимало иное. Удивительные рисунки, по стилю напоминавшие те, которыми Солас разрисовывал стены в атриуме Скайхолда, показывали какие-то удивительные истории с драконами, эльфами и волком. Ужасным Волком, как можно было догадаться. Остановившись у золотой фрески, сохранившейся до удивительного хорошо, Эвелин засмотрелась на переливы света в мозаике. Даже просто смотреть на них было приятно. Большие и маленькие квадратики складывались в дерево с завитушками ветвей. Подавшись вперёд, девушка позволила себе коснуться фрески левой рукой — и вдруг она вспыхнула зелёным. — Фен’Харел приветствует вас. Отдыхайте и знайте, что Ужасный Волк защищает вас, а его бойцы защищают долину. Здесь вы свободны. И если доверитесь нам, то уже никогда не будете рабами. По коже побежали мурашки. Фреска сгорала от зелёного огня, и в его языках чудились картины беглых рабов-эльфов и встречающих их сородичей, как они их успокаивали, залечивали раны, давали приют. Когда последний всполох исчез, Эвлеин оглянулась на друзей, таких же ошарашенных увиденным, как и она сама. — Ромашечке не понравится, когда она узнает, что древние эльфы содержали рабов, — наконец пробормотал Варрик. — Получается, всё это ущелье было святилищем «Ужасного Волка Фен’Харела»? Но ведь он бог неудач, разве нет? — Всё верно, но… — Эвелин неторопливо прошла внутрь башни через проход, ранее сокрытый фреской. — Мы ещё в Аборской глуши обратили внимание на расхождения в истории. Там, в святилище Митал, тоже были статуи Ужасного Волка, что, вроде как, неприемлемо. Эх, сюда бы Соласа. Уверена, он бы точно объяснил, что к чему... — Может, именно потому Ужасного Волка и стали проклинать — за то, что он устроил восстание? — предположил Дориан. — О, ещё один элувиан. Знаете, я уже даже устал им восхищаться. — Да-а, были раньше времена, когда ты плясал при их появлении, — хохотнул Железный Бык. Эвелин невольно отвела взгляд. В иное время она бы тоже радовалась их открытиям, однако когда почти за каждым элувианом обнаруживаешь перебитых кунари, то как-то становится не до веселья. Кто бы ни был тот таинственный маг, который перебил всех воинов на их пути, действовал он решительно. — Вся спина рассечена, — констатировал Железный Бык, стоя над телами перебитых сородичей. — Его убили неожиданно. — И вряд ли это случилось давно, — отметил Варрик. — Глядите, даже кровь ещё не высохла. Эвелин уже решительно шагала к ещё одной золотой фреске. Если её теория верна, то за ней должен был находиться ещё один переход, а в самом изображении — волке, вокруг которого стояли вооружённые эльфы, — храниться ещё один эпизод утраченного прошлого. — Фен’Харела по ошибке сочли богом, но он такой же смертный, как и вы. Он не претендует на божественность и не просит поклоняться ему. Он ведёт за собой лишь тех, кто сам готов помочь. Пускай тот, кто остаётся, остаётся по выбору. В зелёном пламени они как наяву увидели эту сцену. Мужчина, облачённый в шкуру волка, пожимает руки освобождённым рабам. От этой сцены душу переполняли чувство надежды и боли, на глаза Эвелин почему-то навернулись слёзы. А затем левую руку снова свело от боли, на этот раз настолько сильной, что девушка вскрикнула и прижала ладонь к груди.