Темнота его чёрных глаз

Протяжно зевнув, девушка открыла глаза. Солнечные лучи пробивались сквозь полупрозрачный тюль, ласково касаясь её лица. Теодора улыбнулась. Джон, её дорогой Джон. Они смогли разжать объятия только накануне рассвета. Казалось, отпустить друг друга в тот момент — расстаться навсегда. Не проронив ни слова, каждый искал что-то своё в сакральном молчании, что-то глубокое, чем можно было ощутить на поверхности. Идиллию нарушил телефон Джона. Проигнорировав поток вызовов, мужчина хотел лишь ещё немного побыть с Тео. Поэтому получасом позже их отыскал дворецкий, настойчиво рекомендуя доктору вернуться в залу. Теодоре же предложили свободные покои в гостевом крыле, а всем остальным заняться уже завтра. Джон позволил себе задержаться ещё немного, проводив её к апартаментам. И пообещал, что они обязательно увидятся. В этот раз Теодора вновь поверила ему. И, наскоро стянув с себя одежду, рухнула в постель и отключилась, как только голова коснулась подушки. Прохладная вода помогла немного взбодриться. Промокнув лишнюю влагу с волос, девушка завернулась в махровый халат. К её удаче, гостевые покои напоминали номер в хорошем отеле, поэтому найти необходимые мелочи не составило труда. Послышался стук в дверь. — Да? — Простите за беспокойство, — на пороге стояла горничная. — Хозяин взял на себя смелость предложить Вам скромный комплимент, — она протянула небольшую коробку. — Через двадцать минут будет подан обед. Нужная зала — вниз по лестнице и направо. — Спасибо. Теодора кивнула, принимая подарок. Незнакомка улыбнулась и, напевая себе под нос неизвестную песенку, ушла. «Скромным комплиментом» оказалось приятное на ощупь платье. Невесомая ткань и удачный свободный крой позволял девушке ощущать себя более расслаблено. Потому как сложившаяся ситуация одновременно напрягала и будоражила Теодору. С одной стороны, еще пару дней назад она тушила своё одиночество в алкоголе, мечтая, что её жизнь когда-нибудь принесёт ей покой. А с другой — странные знакомства и встречи, загадочный Хозяин и, конечно, Джон, повернули происходящее в другое русло. Всё это не могло заставить её оставаться на месте, томясь в ожидании трапезы. Долго плутать в череде просторных коридоров не пришлось — у подножия лестницы девушку встретил тот самый дворецкий. Вежливо поприветствовав гостью, он сопроводил её к месту встречи. — Добрый день, мисс Эйвери. Одно из мест за массивным дубовым столом занимал Томас. — Ах, Вы почтили нас своим присутствием, — дружелюбно откликнулся Лашанс. — Приветствую. Теодора кивнула и, направляемая дворецким, заняла стул по правую руку от главенствующего. Теодора заметила, что другие места пустовали и не были сервированы вовсе. — А где Джон? — спросила она, поочерёдно переводя взгляд с Люсьена на Томаса. — Доктор занят, исполняет моё поручение, — размеренный тон мужчины, вошедшего в залу, заставил присутствующих заметно напрячься. К любопытству Теодоры, незнакомец занял резное кресло во главе стола и вертеть головой ей не пришлось. — Витторе Фальконе, мисс Эйвери. Вы — моя гостья. — Добрый день. Благодарю за радушный приём. Хозяин, на вид, был импозантным мужчиной средних лет, чьих волос коснулась легкая седина. Он задумчиво провёл костяшками пальцев по сжатым губам, внимательно и без тени стеснения всматриваясь в Теодору. В глубоком и пронзительном взгляде промелькнул интерес. — Полагаю, у Вас множество вопросов, юная леди. — Верно ли я поняла, что именно Вы искали меня? — начала Теодора, стараясь выдержать игру в гляделки. Тем временем, подали ароматное жаркое и неспешно разливали напитки. — Подумал, что Вам пора познакомиться с нами, — он отчётливо выделил последнее слово, окрашивая тон пущей таинственностью. Сделав глоток виски, он оставил стакан в сторону. — Однажды я задумался о хрупкости человеческой жизни. О её ненадёжности, как таковой. В годы, когда прогресс стоял у истоков, я отважился на поиск истинного пути и совершил паломничество в далёкие земли. Знания, что я смог добыть, подарили возможность немного отсрочить тщетность бытия. Сделав небольшую паузу, он продолжил. — Но для достижения главной цели мне необходимы были помощники. И обрастая на своём пути доверенными лицами, я выделил некоторых из них, позволив им приблизиться к истине. — И кто же это? Как их зовут? — Ах, имена, имена. Все они — эфемерны и незначительны, — его глаза вновь блеснули. — Но вот Вы — другое дело. — Что Вы имеете ввиду? — Так уж вышло, что все члены нашего круга просветлённых, получали свои «особые» навыки будучи в сознании, а также проявляли не только согласие, но и ярое желание. Постигнуть то, что неведомо другим. Вас же — фактически привлекли к делу случайно, по личным соображениям одного из сторонников. А в ходе известных событий наш фокус внимания в то время был смещён. И раз Вы не проявляли, на удивление, отчётливых признаков Энергии, то мы отсрочили встречу. — Но и сейчас, — Теодора вызывающе посмотрела на него. — Я ничего не чувствую. Что-то странное случилось раз или два, но лишь будучи неуловимой вспышкой. — Собственно, одна из главных причин, почему Вы здесь. Я бы хотел, чтобы Вы попробовали развить свой дар. Узнать о нём больше, поделиться новостью с нами. Для Вас — ответы, для меня — скромное желание взрастить и сохранить уникальность. Особняк — прекрасное место для практики. Здесь можно забыть о трудностях внешнего мира и сосредоточиться на важном. — Мистер Фальконе, моя работа… — Дистанционная, верно? Уверен, вдохновение следует за Вами по пятам. — А мои вещи? — Мэнор — не тюрьма. Вы вольны выезжать за его пределы. Я лишь настаиваю, чтобы Вас сопровождал доктор Робертс. Теперь, когда Вы знаете больше, мы не знаем, как отразится на окружающих непосредственный контакт с Энергией. Я должен быть уверен, что никто не пострадает. В общей массе слов Теодора чувствовала недосказанность. Поверхностная информация не отражала чётко её положение. Она могла отказаться от предложения, но хотела ли? — Тогда мне нужно вернуться в город, а после мы попробуем что-то сделать… — Сила, к которой позволено прикоснуться — высший элемент. Не следует размениваться подобным по пустякам, мисс Эйвери. Пока что это всё. Я вынужден откланяться. Витторе кивнул и спешно покинул залу. Как только его шаги стали стихать, Томас шумно вздохнул. — Всё в порядке? — спросила Теодора. — В полном. Собравшиеся позволили себе вернуться к обеду. Теодора не могла сказать, какое впечатление произвёл на нее Фальконе. Рассказы о путешествиях и тайных знаниях — это ли то, что она искала? И что значила брошенная фраза об истоках прогресса? Сколько здешнему хозяину лет? — Вижу, Вас терзают смутные сомнения, — нарушил тишину Лашанс. — С чего Вы взяли? — Десерт. Девушка заметила, как панна-котта, грустно стекавшая с её ложечки, уже давно потеряла свой аппетитный вид. — Не смущайте даму, — вставит Томас, наполняя чаем чашку. — Уверен, Вас подобная новость тоже ввела в ступор. — Боюсь, это было так давно, что острота впечатлений поистёрлась. Однако, мисс Эйвери, долгая жизнь дарит бесконечный опыт. Это возможность заполучить в своё владение огромное количество информации и применить её с умом. — Разве что экзистенциальный подход может доконать тебя, загнав в кризисные рамки, — уголок губ Хэйнса дёрнулся вверх. «Кажется, своеобразный диалог с Лашансом даётся ему куда приятнее, нежели с Витторе.» — Однажды, — Люсьен сверкнул глазами. — В свете хаоса ночного… — Не начинайте, — оборвал его Томас. Лашанс в примирительном жесте вскинул руки. — Добрый день, — в трапезную влетел слегка взволнованный Джон. — Или утро? Он заметил Теодору и улыбнулся, на ходу приглаживая волосы. — Переборщила со сном, — она вернула ему улыбку. — Что я пропустил? — Робертс невозмутимо потянулся к кружке Томаса, сходу делая глоток горячего чая. — Сегодня Вас обошли стороной, дорогой доктор, — Лашанс ухмыльнулся. — Кажется, тут пахнет историей, — тихонько прыснула Тео, поймав озорной смешок Хэйнса. — Месье, — Джон буравил Люсьена взглядом. — Никак не может простить, что однажды я не смог оказать ему медицинскую помощь. Хотя это был особенный случай. — И ему было запрещено трогать пострадавшего, — добавил Томас. Лашанс хмыкнул в ответ. — Вынужден оставить Вашу беззаботную компанию и вернуться к исследованиям. Мисс Эйвери, не позволяйте этим тунеядцам затянуть Вас в своё болото. Выждав, пока след Люсьена пропадёт из поля видимости, Томас вздохнул: — Опять его цепляешь? — Он первый начал. Теодора рассмеялась. Два мужчины, которым в сумме лет больше, чем можно представить, развлекались, будто школьники. Она невольно вспомнила, как Лоуренс спрятался за спину Фридриха, с криком: «Я в домике», парируя нападки Джона. — Не хотелось бы прерывать веселье, но, Теодора, всё же стоит упомянуть, что Фальконе — своеобразный человек, к которому нужно отнестись со всей серьёзностью. Если Вы будете поверхностны в деле, на которое согласились, он не станет ждать с решением. И оно Вам не понравится, — Томас нахмурил брови. — Что Вы имеете ввиду? — Собственно то, что сказал. Его воли хватит, чтобы подавить сопротивление на корню. Джон? — Теодора не собирается бежать на поле боя, сломя голову, верно? — Столько внимания к моей персоне, не знаю, что и сказать, — схитрила девушка, ловко уходя от прямого ответа. Мысли, упомянутые Томасом, не предвещали ничего хорошего. Намёк был прозрачен: с Витторе играть не стоит. Во всяком случае, не будучи уверенным, что не проиграешь. А для этого ей нужны козыри в рукаве. — Мне нужно вернуться домой, взять кое-какие вещи, — она промокнула губы салфеткой. — Фальконе сказал, что ты можешь составить мне компанию. Теодора не хотела расставаться с Джоном ни на мгновение, а уж если его «официально» назначили её сопровождающим, глупо было не воспользоваться этим. — Да, всё так. Будешь под моим присмотром. Джон озорно свёл брови. «Как же я по тебе скучала.» Строгую рубашку сегодня заменило тёмно-синее поло, гармонирующее на контрасте со светло-серыми брюками. На плечи был накинут кашемировый джемпер, рукава которого легким узлом были перехвачены спереди. И он был чертовски хорош собой. — Тогда можем отправляться.

***

Дорога то и дело терялась в разномастных пейзажах. Густые посадки деревьев перекликались с размашистыми фермерскими полями. Джон уверенно вёл автомобиль, позволив Теодоре расслабиться на пассажирском сидении рядом. Их путешествие дополняли джазовые хиты прошлых лет. Взглянув на Робертса, Тео заметила, как он сосредоточен. Не было точной уверенности в причине. То он периодически хмурил брови, то в другую секунду поджимал губы. — Джон? Он не реагировал. — Джон, ау. — М? Он словно очнулся ото сна и улыбнулся. Морщинки в уголках его глаз сложились в небольшую гармошку, придавая ему особый шарм. — Думаешь о чём-то важном? — Почему? — Пришлось окликнуть тебя несколько раз, — Тео немного преувеличила правду ради благого дела. — Хм. Пытаюсь понять, почему Властелин отнёсся к тебе столь благосклонно? — он выделил слово с напором, будто пытался подобрать верное значение. — Какой Властелин? — Ну, Витторе. Формально, в Ложе его кличут Властелином. Хотя сейчас само понятие «Ложи» упразднилось, как и титулы. Видно поэтому он решил смягчить, повернув знакомство в более привычное русло. — Звучит как-то, — она сделала паузу. — Заносчиво. — Если воспринимать предвзято. Буквально же он обнаружил саму Энергию. Во всяком случае, с его слов. Думаю, в действительности там — нечто большее. — О, вот как. — Тео, стой. Занимайся чем угодно, только не играй в детектива. — Ты сам подал мне эту мысль. — Не перекладывай ответственность. Не начни я — ты бы донимала всех вопросами. — Знаете ли, доктор, шутки про назойливую журналистку уже не в моде. — Да? — он ухмыльнулся. — Кажется, я не шагаю в ногу со временем. — Кстати, есть что-то более весомое между тобой и Люсьеном? — Лашанс — Первый Предвестник, вот и строит из себя невесть что. Совершенно безосновательно. — Я уже ничего не понимаю. — Мда, всё же Фальконе удобно опустил официальную часть посвящения, с барского плеча переложив разъяснения на других. — Джон, если тебе это доставляет неудобства… — она мигом вспыхнула, с трудом подбирая слова. — Нет, извини за тон, — зафиксировав руль одной рукой, свободной он осторожно коснулся ладони Тео, переплетая пальцы. — Спрашивай. — Что за Предвестники? — Властелин, возможно, упоминал, что искал Силу. Собственно, не способный разорваться на несколько частей, он привлекал сподвижников, сходных в стремлениях. Передав силу, или если угодно, позволив разделить Дар, он нарёк их Предвестниками. Лашанс — первый, а Томас, кстати, четвёртый. Всего их — пятеро, можно сказать, древнейших и способных. — А остальные? — Разбросаны по миру. Мне так и не довелось лицезреть полный состав Ложи. Но Томас, — Джон сделал паузу. — Мой наставник. Он сделал меня таким, какой я есть. — Я думала, вы друзья. — Так и есть. Мы действительно познакомились в Оксфорде и быстро нашли общий язык. Строили планы на будущее, собирались покорить мир. Ну, знаешь, такой юношеский максимализм, — он горько усмехнулся. — Но потом пришла вторая волна «Чёрной смерти». До сих пор не знаю, как так вышло, но эпидемия захлестнула и меня. — Подожди, я что-то читала об этом, — Теодора охнула. — Но это же было… — Давно, да. Я умирал в страшных муках, среди других, таких же прокажённых. Смерть не щадила ни бедных, ни богатых. Отчасти, мне повезло. Благодаря связям, день спустя мне был обеспечен лучший медицинский уход. Только исход был один. — Если не готов, можешь не г… — Ты знаешь, кажется, мне необходимо выговориться, — он смущённо потёр затылок. — К тому же, это закроет некоторые вопросы, которые ты всё равно задашь. Теодора подавила смешок. В чём, а в любопытстве ей не откажешь. А если Джон был готов разоткровенничаться, ей оставалось проявить смирение и навострить ушки. — В общем, мне казалось, что тот день — последний. Жар перешёл в несвязный бред, как вдруг меня навестил Томас. Я помню, как цеплялся за жизнь, лепетал о том, как много я не сделал… Сложно сказать, что именно случилось после, но очнулся я уже в тот самом особняке. И когда узнал подробности, оставалось лишь принять тот факт — я стал другим, — он помедлил. — Поначалу было трудно принять нового себя. Я вдруг ощутил безумный прилив извне, а спустя какое-то время — видеть потоки жизненных сил других людей. А благодаря тренировкам, смог направлять их в нужном направлении. — Значит, тот солдат… — Выжил не своими усилиями. — Но почему? Разве использовать Силу вот так открыто — позволено? — Верно, подобное «волшебство» привлекает внимание. Например, горожане посчитали это «чудом», сетовав на веру, а твоё чутьё подсказало — надо копать. — Это правда показалось мне странным. Парень был на волоске, метаясь в горячке… — Знаю. Я, — он замялся, — случайно услышал твой разговор — попытку — с ним. Он отчаянно звал свою возлюбленную, а ты подарила ему мгновение счастья, представившись ей. — Чёрт, ты же сделал вид, будто я — незваный гость больничного крыла, — Теодора насупилась. — Тогда я и сам не знал, что чувствую. Он замолк. Теодора не стала что-либо говорить, оставив тему. Она сжала руку, огладив тыльную сторону его ладони большим пальцем. Джон улыбнулся.

***

День был в самом разгаре. Теодора шире приоткрыла окно, подставляя лицо теплому ветерку. — Погода сегодня чудесная. — Мы недалеко от Бют-Шомона — прогуляемся? — С удовольствием. Она улыбнулась. Было крайне сложно сдержаться. Увы, на их время тогда выпала отнюдь не благоприятная обстановка. А в один из чарующих моментов вблизи цветущей глицинии — сопровождал ужасом потерь и лишений. — Так вышло, что я впервые здесь, хотя и довольно долго живу в Париже, — отметила Теодора, подхватив небольшую корзинку с вином и сыром, которую удалось наполнить в гастрономе, попавшемся на пути. — Парк, разбитый на горе — интересная идея, да? — Джон оставил локоть в сторону. Тео водрузила на голову шляпку и взяла мужчину под руку. — Как-то раз, сменив обстановку и продолжая изучать современную Европу, я ускользнула с работы, сбежав на ланч в местный сквер. И под славный перекус подумала: а бывал ли ты в Италии? — Проездом, по делам Ложи. — А я была уверена, что причина тому — искусство. Джон усмехнулся. — Ты хорошо обо мне думаешь. — А не стоит? Он покачал головой, оставив вопрос без ответа. Зелёные лужайки пестрили посетителями. Кто-то выбирал место в тени, а кто-то расположился прямо у цветочных клумб. Вот группа завсегдатаев устроила на одной из полян групповую зарядку, а вот вереница пушистых кустов спрятала игривого щенка, беззаботно резвившегося со своим хозяином. Преодолев подвесной мост, пара заметила спуск к озеру. Раскидистые кроны деревьев ниспадали прямо к воде, привлекая кончиками ветвей местных обитателей фауны. Настоящий оазис тишины и гармонии. Казалось, вся суета рутинных забот осталась позади, принимая отчаявшихся путников в свои чертоги, скрывая от прочих невзгод. — Поднимемся к беседке? — Джон кивнул на ротонду, виднеющуюся на вершине скалы поодаль. — Боюсь, у меня не хватит сил, — призналась Теодора. — Может, остановимся здесь? Юркнув к небольшому закутку, гости обосновались на уютном местечке, с которого открывался потрясающий вид на озеро. — А раньше здесь проводились казни и проходила добыча гипса, — сострил Джон, откупоривая бутылку вина. — О, как романтично! — парировала Теодора, наигранно подкатывая глаза. Оба рассмеялись. Было так странно: просто сидеть, наслаждаться этим днём вместе, любоваться пейзажами. — А какими способностями владеет Томас? — Нет покоя грешникам, да? — улыбнулся Джон. — Он преуспевает на бирже. Чувствует некие колебания ткани мироздания, ощущает изменения в грядущем. Грубо говоря, понимает, куда дует ветер. — Он упоминал, что занимается финансами. — Главный спонсор наших путешествий. — А что же Лашанс? — Открыто о своей силе он не заявлял, но я замечал, что он играет на эмоциях, вытягивая из человека на поверхность самые потаённые желания и воспоминания; наталкивает на мысли, ведущие к решению, удобному ему. Заставляет потерять контроль. Теодоре даже не пришлось обдумывать эту мысль. Всё было очевидно. Стоило ей ступить на порог жилища Люсьена, как атмосфера давила на неё, тяжким грузом возвращая не только к Джону, но и в то время, когда сама девушка находилась на распутье. Была сломленной. Потеряла контроль. — Мои глаза, — сдавленно начала она. — Почему они остались прежними? Не потемнели, как у остальных? — Природа твоей силы остаётся загадкой и я просто не могу ответить на этот вопрос. Мои изменения проявились сразу, в том числе, визуально. Тео протяжно вздохнула. Вопросы постепенно находили ответы, но чем ближе она была к разгадке, тем дальше удалялась от неё. Девушка закрыла глаза, пытаясь различить в дуновении ветра хоть какой- то знак. Но вдруг Джон осторожно заправил прядь волос ей за ухо. Не раздумывая, она уткнулась носом в его ладонь, а после потёрлась щекой. Тео вновь хотела почувствовать, что он рядом. Что происходящее — реально. Мужчина прислонился спиной к массивному стволу дерева, утягивая Теодору в свои объятия. Размеренное дыхание Джона и неподдельное спокойствие расслабляло. Стук сердца отвлекал от плохих мыслей и, убаюкивая, позволил провалиться в сон.

***

Теодора очнулась на закате, когда Джону пришлось разбудить её, ссылаясь на скорое закрытие парка. Девушка не понимала, почему отключилась. Неужели рядом с ним она могла забыть обо всём? — А чем ты занимаешься сейчас? Всё так же журналистикой? — Да, веду постоянную колонку в одном из журналов. О жизни, верном выборе. Стараюсь помочь советом, если читатель обращается за ним. — Колумнист, значит. — Работа не пыльная. Позволяет поразмыслить, уделить достаточно времени себе. Ну знаешь, озадачиться вопросом бессмертия и всё такое, — она сделала паузу. — Извини. Не хочу, чтобы ты расценил это как обвинение. — Всё в порядке. Я понимаю, что поступил опрометчиво, не остался и не разъяснил что да как. Справедливо получаю в ответ. Он улыбнулся, стараясь смягчить момент. — А ты занят только Ложей? — Сейчас — да. До этого… — Джон поджал губы. — В общем, периодически возвращался к медицинской практике. «Профессия» не стоит на месте и возникала необходимость наверстывать упущенное. Ради Ложи.

***

Провернув ключи в замочной скважине, Теодора надеялась, что не забыла навести перед уходом порядок. Но её сразу же встретила груда макулатуры, которую она давно обещала себе разобрать. Мысленно выругавшись, она рассчитывала, что Джон оставит это без комментариев. — Проходи. Девушка сразу направилась прямиком к шкафу и выудила оттуда чемодан. Оставалось решить, что ей может понадобиться в длительной поездке. В первую очередь приложила ближе тетради, в которых она делала заметки для грядущих статей. По старинке, ей было удобнее творить на бумаге и только потом переводить рукописный текст в печатный. Так она не отвлекалась на количество использованных символов, считываемых программой, а позволяла перу или шариковой ручке творить за неё. — У тебя очень уютно. Джон с интересом изучал книжный стеллаж. Он отмечал для себя знакомых авторов, а кого-то — видел впервые. Профессиональная литература сменялась приключенческими романами. А меж некоторыми вариациями подарочных изданий, отблёскивающих золотистыми переплётами, прятались фарфоровые фигурки котов, чья лапка «на счастье» была поднята вверх. Тут он заметил, как под тонким стеклом покоился уже знакомый конверт. Сквозь почерневшую часть всё ещё различались чернила. — Ты хранила его… Теодора обернулась и поняв, о чём Джон говорит, вздохнула. — То единственное, что доказывало твоё существование. Она не хотела, чтобы он знал. Вдруг стоит ей распахнуть сердце, как вновь придёт боль? Мужчина перевёл взгляд и подошёл к окну, всматриваясь в даль огней ночного города. — У меня ничего не осталось с того времени. Кроме листка с моим интервью. — Листка? Она была уверена, что с ней всегда был блокнот. Но вдруг… — Ты так старательно фиксировала процесс на бумаге, что остались следы, продавленные карандашом. Я наскоро проявил скошенным грифелем следующий лист, — он сделал паузу. — Твой почерк — такой хаотичный. — Может, в отличие в твоего филигранного письма… — А между строк отрисовано множество звёздочек, мелких чёрточек и точек. Так забавно… Девушка и правда, когда задумывалась над верным направлением статьи, разбавляла содержание рисунками. — Я помню, как смотрел и думал: а какая она? Делает так всегда или только в тот день? Пробовала ли писать картины или это лишь способ отвлечься от дурных мыслей? Как эта юная особа стала такой сильной, при этом будучи преисполненной жизнью? Страсть к самому естеству била в тебе ключом и я поддался этим чарам. А когда Лоуренс принёс тебя, из последних сил добравшись до госпиталя… — Это в прошлом, — буркнула она в ответ. Воспоминания вновь брали верх, загоняя в отчаяние. Такое острое, удушающее отчаяние. То, с чем она так долго боролась. — Тео? — М? Девушка обернулась, но так и не узнала, хотел ли о чем-нибудь спросить её Джон. Мужчина скользнул по её талии и, притянув к себе, вовлёк в поцелуй. Нежный и осторожный. Таким он показался на мгновение. Не раздумывая, Теодора ответила, подаваясь вперёд. Джон углубил поцелуй, прижимая девушку крепче к себе. Танец страсти заискрился в вихре. В попытке выбить первенство, каждый старался занять лидирующую позицию. Они не заметили, как за окном пошёл дождь, а крупные капли с силой барабанили по стеклу. Тео поддалась напору, потонув в блаженстве. Джон умело чередовал напускную стеснительность в движении языком с дьявольской наглостью исследуя руками её тело. — Джон, — ее голос дрогнул, а ноги становились ватными. Жар распалял, делал уязвимой. Неловкость вступала в свои права, отбирая единственный шанс на победу. В бескрайней темноте его чёрных глаз читалось желание. Дикое. Необузданное желание. Теодора облизнула свои губы, чувствуя, как щёки стали пунцовыми. Робертс ухмыльнулся так, как умеет делать только он. Склонившись над девушкой, с нескрываемым трепетом провёл языком по её оголённой шее и лишь слегка прикусил в одном месте. Теодора сдавленно охнула, податливо выгибаясь ему навстречу. — Тео… Он прошептал её имя. Горячее дыхание обжигало кожу. — М? — Я хочу тебя. Волна возбуждения накрыла девушку с головой. Перехватив его руку, направила её вниз. Слова казались лишними, а платье — ненужным. Всего одно касание вызвало стыд, вмиг сменившийся трепетом. Свободной рукой Джон дёрнул атласные ленты на её плечах, позволяя ткани соскользнуть вниз. Отстранившись на мгновение, стянул поло и вновь поцеловал Теодору. От переизбытка чувств у девушки закружилась голова. Она оступилась, навалившись на Джона всем телом. Мужчина подхватил её на руки и в два счёта преодолел расстояние до постели. Бережно опустив Теодору, ловко подцепил застёжку лифа, отбрасывая кружево прочь. Теодора инстинктивно прикрыла себя рукой и крепко зажмурилась. Джон склонился и нежно очертил подушечками пальцев линию её скул. Легко коснулся губами виска. Обнял, окутывая своим теплом. — Посмотри на меня, — шепнул он, отстраняясь. Теодора ещё секунду помедлила. Выдохнув, встретилась с ним взглядом. И была готова поклясться, что дегтярно-чёрную тьму пробивался мягкий медовый отблеск. В нём плескалась невероятная сила. Сила, неспособная причинить боль. Сомнения отступили. Тео улыбнулась и кивнула. Джон принялся осыпать её тело поцелуями. Стоило ему прочертить влажную дорожку внизу живота, девушка томно вздохнула и развела колени в стороны. Его дыхание ощутилось на внутренней стороне бедра. Он слегка прикусил кожу. Соскользнув на пол, он встал на колени, одним мягким рывком потянув девушку на себя. Прильнув, ощутил аромат кожи, мгновенно позволив разуму затуманиться. Исследовал, прислушивался. Срывая вздохи знал, что всё делает правильно. Не нападал, прощупывал. А стоило ей податься навстречу, он встретился с ней взглядом. Из-под полуприкрытых век еле заметно сверкнула аметистовая вспышка, а пухлые губы шептали его имя. Она просила большего. Она хотела почувствовать его в себе. Пряжка ремня, брюки. Мужчина вновь навис над Теодорой, увлекая её в глубокий опьяняющий поцелуй. Тео отважилась коснуться его подтянутого тела. Очертила пальчиками кубики пресса. Первый, третий. И ниже. Дотронувшись сквозь бельё ощутила, как он напряжён. Джон дрогнул, крепче сжимая её грудь. Осторожно лёг на бок, притягивая девушку к себе. Стянув боксеры, скользнул к ней. Податливая. Взволнованная. Пылающая. Один, второй. Она была готова. Позволила слегка войти, а привыкнув, приняла полностью. Замерла, внимая новой волне ощущений. Лёгкое замешательство уступило жгучему наслаждению. — Ах… С её губ сорвался протяжный стон. Джон целовал её плечо, шею. Придерживая за бедро, наращивал темп. Теодора не сдерживалась, отдаваясь эмоциям. Добавила руку, усиливая их. Сосредоточиться не представлялось возможным. Джон слегка приподнялся, перехватывая её ногу под коленом, меняя угол проникновения. Тео застонала, сжимая простынь в руках. Хлопок с треском разошёлся. Ещё рывок. Переворот. Он просит её сильнее прогнуться в пояснице. Она же подаётся навстречу, насаживается. Медленнее, а затем быстрее. Девушка что-то шепчет, что-то, что сама не осознаёт до конца, а Джон — различает отчётливо. Он уже на пике. Хочет видеть её. Лицом к лицу. Глаза в глаза. Их тела переплетены. А нить, связавшая их, протянулась далеко за пределы этой комнаты. Яркая аметистовая вспышка не поглощается его тьмой, а парит на поверхности, рассыпаясь на миллион сверкающих осколков. Джон обессилено падает рядом, заключает Теодору в объятиях. Она чуть слышно всхлипывает, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами. Рядом друг с другом они, наконец-то, были счастливы.