Последний ритуал

      В кабинете, который носил гордое название конференц-зал, стояли длинный стол с разномастными стульями, магнитная доска, пара пыльных кактусов на подоконниках и маленькая искусственная елка в углу. Под потолком раскачивались большие белые снежинки, вырезанные из офисной бумаги. Юра нервно сглотнул ком в горле, и ему показалось, что это услышали все. Он сжал коленку, чтобы унять дрожь и перестать дергать ногой. Кожаный стул безбожно скрипел от любого движения. По другую сторону стола сидел начальник участка Валентин Федорович, старший следователь Боярова Алла, Макс, звание и должность которого Юра до сих пор так и не узнал, и сутулый мужчина средних лет в очках и помятом сером костюме. Его вызвали сразу, стоило Юре закончить свой нестройный рассказ. Судя по тому, как Алла быстро и четко доложила ему суть происходящего, он явно был не последней фигурой в структуре ГККС.       Юра бросил быстрый взгляд на часы, висевшие на стене между двух окон. Прошло уже достаточно времени. Почему же так долго? Справа громко и несдержанно цокнули. Ларан сидел рядом, опасно раскачиваясь на стуле. Вертел в пальцах ручку, забытую кем-то на столе, то и дело подбрасывая ее в воздух. В очередной раз ловко поймав ее на лету, он громыхнул стулом, опустив его на все четыре ножки, и утомленно зевнул, опираясь локтями на столешницу. Юре нестерпимо захотелось отвесить ему крепкий подзатыльник. Словно не замечая тяжелой атмосферы, Высший начал перекатывать ручку по столу, а затем снова взял ее в пальцы и принялся щелкать.       Валентин Федорович откашлялся в кулак и грозно глянул на Юру. Его терпение явно было на исходе.       — Ларан, — обессиленно вздохнул Юра.       Высший последний раз напоказ по-хулигански щелкнул ручкой и бросил ее на стол.       В коридоре послышался топот. Дверь распахнулась, и в кабинет, быстро чеканя шаг, вошел статный светловолосый мужчина. Его куртка была мокрой от подтаявшего снега. Влажные волосы завивались в кудри. Глаза пронзительного голубого цвета цепко оглядели присутствующих. На долю секунды он задержал взгляд на Ларане, губы едва заметно дрогнули, но он тут же развернулся к начальству.       — Мы нашли гнездо, — спокойный глубокий голос разрезал гнетущую тишину.       Валентин Федорович прикрыл глаза и потер виски, Алла сидела с каменным непроницаемым лицом, Макс тихо выругался сквозь зубы. Один только Видящий в очках оставался непоколебимо спокоен. Он почесал затылок, раздумывая, а затем спросил:       — Получится отследить сущность?       — Ребята в процессе, но, скорее всего, ее хозяин уже оборвал все концы.       — Стоило ожидать… Миш, попробуйте вот это, — перед Видящим над столом возникла рунная надпись, закольцованная в круг. Символы были очень сложные, двойные, а то и тройные перекрестья. — Повторишь?       — Да.       Надпись исчезла. Юра удивленно посмотрел на этого Мишу. Как можно было запомнить такое за секунду? Он сомневался, что смог бы воспроизвести подобное, даже будь у него образец перед глазами.       — Предыдущие места тоже гляньте. Ну, ты знаешь.       — Иван Степанович, а что насчет… — Миша замолк, скосив взгляд в сторону Высшего. Явно не хотел продолжать разговор в его присутствии.       Ларан с любопытством подался вперед.       — Потом, — Иван Степанович, видимо, и так понял, о чем хотели спросить. — Все, иди. Остальное после.       Миша коротко кивнул, развернулся и быстро выскочил за дверь, оставив на полу отпечатки мокрых следов.       — Это катастрофа, — Валентин Федорович ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу. — Как, ну как могли упустить? Еще и документы все передали…       Он в сердцах стукнул по столу.       — Катастрофа случилась бы, если бы Юрий не выудил эту информацию, — заметил Иван Степанович, поправляя очки. — В данном случае бдительность вашего Связующего сыграла нам на руку. Полученные сведения дадут хороший толчок.       — Никто не умаляет заслуги Юрия, — устало махнул рукой Валентин Федорович. — Дело было опечатано, мы передали все в МВД, Воронов уже дал ход следствию. И что мне ему теперь сказать? Володя, мы лажанули, вертайте взад?       — Всякое может случиться, никто не застрахован от ошибок.       Валентин Федорович еще больше помрачнел, меняясь в лице.       — Ваши люди ведь допрашивали его, — сурово сказал он, указав на Ларана. — Так почему они были не в курсе?       — На тот момент разговор был об уже известных трупах, — вступилась Алла.       — И я рассказал, все что знаю, — отвратительно сладко произнес Ларан, потягиваясь на стуле.       — Вот же!.. — ощетинился Макс, сжимая кулаки. Вокруг него опасно завихрилась сила.       — Максим, — одернул его Иван Степанович.       — Да если б у нас был хоть один намек! Хоть одна зацепка! Пацана можно было бы спасти! — зло выплюнул он и резко поднялся со своего места.       Высший закатил глаза.       — Так, значит, в том, что вы некомпетентные безответственные сотрудники, виноват теперь я? — театрально оскорбился Ларан. — Отлично устроились.       Юра весь сжался, предвещая бурю. Но тут в перепалку влез Иван Степанович:       — Максим, сходи проветрись, заодно сбегай на третий этаж и захвати мне папку с делом. Давай-давай, поживее.       Макс опалил Ларана еще одним уничтожающим взглядом, который не возымел на того никакого эффекта, и, шумно задвинув стул, вышел из кабинета. Высший игриво помахал ему вслед.       — Бардак, — буркнул Валентин Федорович.       Юра искоса глянул на довольно ухмыляющегося Ларана. Ему все происходящее определенно нравилось. Он словно хороший актер наслаждался своей игрой и реакцией зрителей, а вот у Юры от всего происходящего крутило живот и потели ладони.       Согласиться на предложение Ларана оказалось легче, чем он думал. Высшему даже не пришлось его уговаривать. Вернувшись вчера вечером домой, Юра полчаса отмокал в ванной, затем выпил бабушкин травяной настой для спокойного и легкого сна и совершенно без сил свалился на кровать. Утром, проснувшись по звонку будильника — как только не забыл его поставить — и прокрутив все случившееся в голове, он окончательно разложил все по полочкам и, взвесив за и против, решил оставить на откуп Ларану происшествие на стройке. Возможно, это было чуточку малодушно. Юра соглашался на самый легкий и неопасный путь. Он думал, что его будет грызть совесть или прорежется чувство вины, но этого не произошло. Высший ведь сам предложил подставиться под удар, а он никогда не сделает ничего себе во вред, убеждал себя Юра. Единственное, что вызывало беспокойство и дискомфорт, — вранье. Врать Юра не любил и не умел, а тем более врать начальству. Но стоило представить, какой тирадой разразится Валентин Федорович, услышав о самовольной выходке, хотелось спрятать голову под одеяло и не выходить из дома как минимум неделю. Юра никогда сильно не косячил, да и в детстве его редко серьезно наказывали, поэтому предстоящая выволочка на работе рисовалась особенно красочно.       — Один совет, — наставлял его Ларан пока они ехали в отделение. — Если не уверен в себе — просто говори правду, но не всю. Тебе нужно начать, а я подхвачу и прикрою.       Когда противный червячок сомнения вгрызался с особой силой, Юра напоминал себе, что все, что он сделал, было не зря. Они помогут Михайлову, хоть он об этом никогда и не узнает. Сделают хорошее дело. Разве так уж плохо дать себе небольшое послабление? Если сейчас он заявится к следователям с чистосердечным признанием, что помог Высшей сущности укрыться от наблюдателей, дал возможность использовать силу, но зато нашел доказательства невиновности Михайлова — будут ли для них такие средства равноценны полученному результату? Юра был уверен, что нет. Зато он сам считал свой поступок правильным и, если подобное повторится, он должен иметь возможность воспользоваться Лараном снова. К тому же он был благодарен Высшему за спасение. Да, они связаны силой контракта, и он не мог дать ему погибнуть, но даже зная это, Юра все равно проникся иррациональной признательностью к нему. Не каждый день бываешь на волосок от смерти.       Правда была еще одна причина, почему он решил отчаянно ухватиться за возможность свалить все на чужие плечи. Юра предпочитал об этом не думать и отметать в сторону, но где-то глубоко внутри он ужасно боялся и сам себе не мог ответить, чего именно. Последствий? Осуждения? Того, что порушил чьи-то ожидания и надежды? Юра затыкал слабый нашептывающий голос и решительно шагал вперед. Не хватало еще чувствовать себя виноватым!       — Юрий, — позвал Иван Степанович, — нам нужно будет оформить все, что вы сказали. Алла Павловна вам в этом поможет.       Юра кивнул, пряча глаза. Все прошло более чем хорошо.       Иван Степанович снял очки, достал из кармана платок и принялся протирать стекла.       — Хочу быть с вами откровенным, — продолжил он. — Наш многоуважаемый Верховный председатель настоятельно рекомендовал по максимуму оградить вас от всех возможных проблем, связанных с новой должностью. Во внимание были приняты ваш возраст, положение и обстоятельства, в которых вы оказались. Комитет старается не вмешиваться в вашу личную жизнь, но, — Иван Степанович надел очки и прямо посмотрел на Юру, — я все же придерживаюсь иного мнения. Эти слова не должны побуждать вас к действию, это лишь мои сугубо личные суждения. Дело, над которым мы работаем, весьма и весьма непростое. Не скажу, что комитет не сталкивался с подобным раньше, но все же оно вызывает некоторые сложности. Вы проявили себя, дали нам отличную зацепку, поэтому я надеюсь, что и в будущем Высшая сущность, естественно под вашим чутким руководством, посодействует в раскрытии некоторых деталей.       Определенно, этот мужик был не просто рядовым сотрудником. То, как он держался, как аккуратно и выверенно подбирал слова, обходя острые углы, — все это наводило на мысли. Значит, Верховный председатель дал указание не трогать малолетнего Мейстера и обеспечить ему спокойную жизнь. Юре стоило его поблагодарить. Все же Вяземский показался ему хорошим человеком. Но, видимо, не всем такое положение вещей понравилось. Иван Степанович достаточно толсто намекнул, что если Юра хочет, то вполне может поучаствовать в активной работе комитета, воспользовавшись своим влиянием на Высшую сущность.       Пока Юра соображал, как ему лучше ответить, за него это сделал Ларан:       — Ах, как тонко играешь, Ваня! Не хочется делать грязную работу самому? Или вы там совсем отупели от безделья и теперь не можете справиться даже с такими пустяками?       Иван Степанович и бровью не повел.       — Разве я обращался к тебе? — не меняя тона, спросил он.       — Ну, знаешь, заметил, что в твоей пламенной речи я тоже фигурировал. Извини, не смог удержаться.       Ларан уперся локтями в стол и поставил подбородок на сцепленные ладони. Нужно было вмешаться.       — Простите, я не знаю вашей должности, — заговорил Юра, пока Высший не успел ляпнуть что-то еще.       Иван Степанович бросил короткий взгляд на начальника участка. Валентин Федорович беспокойно передернул плечами, он не любил, когда где-то допускал промашки, особенно что касалось должностных инструкций. В общей спешке Юру даже толком не проинформировали, перед кем он отчитывается.       — Золотов Иван Степанович — председатель седьмого управления, — коротко представился он.       По спине пробежал холодок. Перед ним сидел не просто большой начальник, а руководитель целого управления. В седьмое входили Ловчие. Оперативно-розыскная работа и поимка сущностей были их основными задачами. Если сюда приехал такой важный человек, значит, дело явно не из простых. Хотя, возможно, его взяли на особый контроль из-за Высшей сущности, ошивающейся рядом.       Юра постарался быть максимально вежлив.       — Иван Степанович, я слабый Видящий. Роль Мейстера выпала мне лишь по воле случая. Я, конечно, постараюсь помочь всем, чем смогу. — Уголки губ председателя поползли вверх. — Но все же предпочел бы, чтобы мое участие было минимальным, насколько это возможно.       Улыбка превратилась в кривой холодный росчерк.       — Сомневаетесь в себе? — все так же нейтрально дружелюбно спросил он.       — Дело не в этом, — Юра почувствовал, как Ларан толкнул ногой мысок его ботинка под столом. Словно говоря: поаккуратнее на поворотах. Да, он уже и сам понял, с кем имеет дело. — Мне всего шестнадцать, да и Связующим я стал не так давно. Когда я увидел те трупы в лесу…       Юра опустил глаза, надеясь, что Иван Степанович верно расшифрует этот жест.       — Ох, ну что же, я понимаю, такое многих может шокировать, — участливо кивнул председатель. Юра тихонько выдохнул. — Все же вам нужно время. Такого молодого Мейстера не было у нас уже давно. Да и обстоятельства, — кажется, Иван Степанович решил, что Юра просто боится.       — Простите…       — Не стоит извиняться. В конце концов, вы проявили свою волю и решительность, добыли такие полезные сведения. В будущем, Юрий, мы же сможем на вас рассчитывать?       — Я постараюсь быть полезным комитету, — с готовностью отозвался Юра, вскинув голову.       Иван Степанович облокотился на спинку стула, удовлетворившись таким ответом. Его очки сверкнули, отразив свет ламп.       — Ну, вот и хорошо. Алла Павловна, оставляю на вас все бюрократические формальности, — сказал он, явно намекая на то, что на этом разговор окончен.       Алла уже направлялась к двери.       — Пойдемте со мной.       Юре не нужно было повторять дважды. Хотелось покинуть конференц-зал как можно скорее.       — Неужели наговорились, — с сарказмом метнул Ларан, поднимаясь со своего места. Он перекинул пальто через локоть и не спеша прошествовал к выходу, словно самолично собрал здесь всех Видящих и битый час выслушивал глупые отчеты.       Стоило им выйти в коридор, дышать сразу стало чуточку легче.       — Придется подождать минут двадцать. Нужно подготовить документы, — сухо сказала Алла.       В этот момент она явно думала о чем-то своем. После случившегося десятому управлению предстояла огромная работа.       Спустившись на этаж ниже, они вернулись к уже знакомому кабинету.       — Можете остаться здесь, — Алла указала на диванчик в коридоре. — Я позову, как все будет готово, — и скрылась за дверью.       Ларан тут же вальяжно развалился на диване и похлопал рядом с собой, приглашая сесть. Юра молча плюхнулся на противоположный край.       — А ты молодец, — с довольным видом произнес Высший, изучая кольцо у себя на пальце. — Быстро уловил, куда клонит председатель седьмого.       — Я не хочу, чтобы меня втягивали в какие-то внутренние разборки, — нехотя ответил Юра, привалившись к округлому подлокотнику. — Ты же на это намекал, когда начал его выводить?       — Схватываешь на лету, мой Мейстер! — усмехнулся он.       — У него какие-то терки с Верховным председателем? Зачем ему я?       Ларан ничего не отвечал, и Юра повернул к нему голову.       Высший внимательно смотрел на него. Изучающий взгляд медленно скользил по лицу, словно сканировал. В темных глазах плескались зеленые всполохи.       — Ненавижу, когда ты так на меня пялишься, — брякнул Юра и отвернулся.       Ларан низко рассмеялся. Диван скрипнул, и Юра почувствовал, как он подсел вплотную.       — Государственный комитет по контролю сущностей совсем не оплот равноправия и нравственности, — зашептал Высший. — Особенно власть имеющие. Они как паразиты пожирают сами себя в попытках добраться до верхушки. Думаешь, каждый член Национального собрания поддерживает Вяземского? В союзе кланов давно назревает раскол. Сабуровы снова пытаются перетянуть одеяло на свою сторону, и неизвестно, как долго они будут придерживаться хрупкого равновесия. А Совет представителей? Центральные области, естественно, топят за нынешнего Верховного председателя, а что же восточные регионы? Там влияние Москвы уже не так сильно, да и законы совсем иные. Каждый пытается ухватить кусок пожирнее. И вот на столе среди всего разнообразия поданных яств появляется главное блюдо, — Ларан тронул Юру за локоть, — маленький неопытный Мейстер, в руках которого оказалась невиданная сила. Каждый захочет тебя на свою тарелку.       Юра выслушал исповедь Высшего до конца. От его слов было мерзко. Он и так понимал, что в комитете не все гладко. Это огромная неповоротливая машина со сложной иерархической структурой. Юра никогда не вникал в хитросплетение связей между управлениями, ему хватало их маленького регионального участка. Он четко знал свои обязанности Связующего, знал, кто у него руководитель и перед кем нужно было отчитываться. Его устраивала такая жизнь. А теперь с должностью Мейстера его резко перебросило на самый верх, и он определенно не был к этому готов. То, о чем говорил Ларан, вполне могло быть правдой. Юра помнил, как возмущался глава клана Сабуровых на собрании в Константиновском дворце, да и среди других участников не было единой точки зрения. А ведь это наверняка были самые доверенные и близкие к Верховному председателю люди.       Юра завозился на месте. Казалось, Ларан окутал его незримым липким коконом, погружая в мрачные мысли. Странные ощущения не проходили. Всего было слишком много. Близость Высшей сущности, чужие эмоции, переплетающиеся с собственными, духота в коридоре.       — Это глупости, — упрямо выдавил из себя Юра. — Петр Васильевич давно возглавляет ГККС. При нем комитет во многом стал лучше. Все так говорят.       — Правда?       Вопрос был задан таким невинным тоном, что Юра не выдержал, повернулся. Ларан улыбался, но улыбка была страшной: безликой и мертвой.       Юра подскочил с дивана.       — Мне нужно проветриться, — выпалил он.       — Далеко не убегай, — весело прилетело ему в спину.       Перед глазами был только старый затертый линолеум. Юра не разбирал куда идет. Просто хотелось скрыться от посторонних. В коридорах сновали люди — все как один сильные Видящие. Тут не было праздно болтающихся сотрудников, каждый занят своей работой. Все они делают общее дело, убеждал сам себя Юра. Ларан ненавидит комитет, поэтому говорит подобные вещи. Конечно, в ГККС не все радужно, но все же Юра считал, что хорошее с лихвой перевешивает темные стороны.       Он подошел к окну. Отсюда было видно проезжую часть и крытый рынок на другой стороне дороги. Народ скапливался у светофора, дожидаясь, когда загорится зеленый человечек. Прямо на столбе со знаком пешеходного перехода устроились четыре мелкие сущности. Сколько бы ни лепили защитных печатей возле перекрестков, подобная мелюзга все равно просачивалась.       Юра выдохнул. Не стоило забивать голову ненужными мыслями. Светофор замигал, и два потока людей двинулись навстречу друг другу. Сущности отчего-то взволнованно повскакивали с насиженных мест и перепрыгнули на ветки соседнего дерева, сбросив вниз снег. Юра присмотрелся. Среди темно-серой массы выделялась ярко-красная куртка. Вряд ли Демьян просто так прогуливается по этому району. Он быстрым шагом прошел по тротуару, скрылся за киоском, мелькнул за кустами и нырнул в арку, ведущую во двор. Пара минут, и будет на первом этаже. Повинуясь порыву Юра, решил спуститься. Он накинул на голову капюшон, стараясь избежать лишних взглядов, хотя без Ларана рядом он уже не так привлекал внимание.       В приемной кучковалась группа местных Палачей и какая-то дамочка вертелась около ресепшена, тыкая Галине сложенной бумажкой. Демьян влетел внутрь словно вихрь, даже по сторонам не смотрел. На ходу показал удостоверение и скрылся в противоположном коридоре. Надзирательница Галина и рта раскрыть не успел. Куда он так спешит? Юра закусил губу. Демьяна наверняка вызвали из-за него. Он говорил, что из клана в Бреженске остался только он один, но может ли здесь оказаться кто-то еще, связанный с Сабуровыми? Или это просто стандартный вызов? Кому он тут подчиняется… Вот же чертов Ларан! Наговорил глупостей, и теперь он обо всем этом думает! Юра натянул капюшон поглубже и быстро пересек приемную.       Коридор, куда сбежал Демьян, разделялся на две части. С одной стороны был тупик и три кабинета: кадры, бухгалтерия и каморка со складом техников. Вряд ли Демьян так спешил за квитком с зарплатой. Юра повернул в другую сторону. Он редко бывал в этой части. Насколько помнил по обходу, который делал вместе со Стасом в первый день работы стажером, там находились кабинеты Ловчих, которые они посещали крайне редко, и еще какие-то архивные помещения. Их, скорее всего, должны были отдать на растерзание прибывшим Видящим. Здесь коридор был широкий и светлый. На стене напротив окна висела большая доска с приказами, ориентировками и объявлениями. Некоторые листы уже пожелтели со временем, но их никто не снимал. Юра прислушался, пытаясь уловить шум за закрытыми дверями. Цифры на табличках ему ни о чем не говорили, и о том, куда делся Демьян, можно было лишь гадать.       Одна из дверей открылась, и Юра едва успел развернуться к доске, делая вид, что его крайне заинтересовало прошлогоднее распоряжение о выходе на субботник. Мимо него прошел Видящий со здоровой спортивной сумкой, перекинутой через плечо. Скорее всего, кто-то из Ловчих, они часто носили с собой приспособления для ритуалов. Шаги стихли, и Юра снова остался один. Он послонялся по коридору, но так и не понял, куда пропал Демьян. Глупая была затея.       Юра дошел до пыльного закутка с запасным выходом. На ржавый замок кто-то до кучи приклеил талисман с руной защиты, хотя сущности и так избегали скопления Видящих. А вот над косяком была белая наклейка с православным крестом. Очень многие Видящие были глубоко религиозными людьми. Для их конторы даже вызывали батюшку, который освящал помещения. Сам Юра не понимал, как к такому относиться.       Сзади скрипнула дверь, и он тут же юркнул в тень, вжимаясь в стену.       — Да, я отвезу его. Предупредите.       По голосу можно было подумать, что говорит молодой мужчина, но Юра не рискнул выглядывать. Судя по всему, он был совсем рядом. Дверь хлопнула. Послышался шорох одежды.       — Я мог бы добраться сам.       Демьян! Юра аж вздрогнул и весь обратился в слух, стараясь не издавать ни звука.       — Стой. Я еще не закончил.       Собеседник Демьяна явно был чем-то недоволен.       — Мне кажется, ты не до конца понимаешь важность происходящего, — продолжил он. Интонация показалась Юре чересчур жесткой. — Или ты решил, что раз выбрали тебя, то ты стал особенным?       — Я так не думаю.       А вот Демьян, наоборот, был удивительно покорным.       — Слабо верится. Эй, на меня смотри, когда я с тобой разговариваю, — мужчина раздраженно цыкнул. — Позорище.       Юре резко захотелось провалиться сквозь стену и исчезнуть отсюда. Этот разговор явно был не для чужих ушей. Если его здесь обнаружат… Не хотелось даже думать об этом.       — Расхлябанный, безалаберный, куда только смотрит глава? Думаешь, раз внук, тебе будут все прощать? А?       — Нет, — смиренно отвечал Демьян.       — Что за взгляд, сопляк? Гонор сбавь. Боже, неудивительно, что ты вырос таким наглым. Стоило отдать тебя на обучение вместе со всеми. Карина слишком тебя разбаловала, вот и получилось не пойми что. Ущербный последыш.       Повисла тишина. Юра не понимал, за что на Демьяна так взъелись. Видимо, этот человек испытывал к нему личную неприязнь. Поражало, как обычно острый на язык Демьян смиренно терпел оскорбления. Это было совсем на него не похоже.       — Ну, чего молчишь? Сказать нечего?       — Я не допущу никаких промахов, — холодно произнес Демьян.       — Уж постарайся. Теперь от Мейстера ни на шаг. Ты должен стать ему лучшей подружкой, знать, о чем он думает, чего хочет, а чего нет. В душу к нему влезешь, ясно? И не забывай дублировать отчеты. Отправляешь только после моих корректировок.       — Да.       — Ладно, пошли, — нехотя сказал невидимый собеседник.       Чужие шаги становились все дальше. Юра постоял еще пару минут, прислушиваясь. Было тихо. Он выглянул из своего укрытия. Никого. В кармане загудел телефон, и он с перепугу чуть не сиганул обратно к запасному выходу. Если бы позвонили минутой раньше, то его бы точно заметили! Сердце колотилось как бешеное.       — Алло, — нервно ответил Юра.       — Юрочка, прекращай шататься и возвращайся назад, — миролюбиво проворковала трубка голосом Ларана. — Госпожа следователь ожидает нас у себя.       — А-ага.       — Все нормально?       — Да-да, я уже иду!       Юра сбросил звонок и побежал вперед. Может, он еще успеет увидеть, с кем именно разговаривал Демьян. Но когда он залетел в приемную, их там уже не было. Юра раздосадовано вздохнул. Он уже хотел уходить, но тут его осенило.       — Простите, — он подбежал к ресепшену. — Сейчас тут проходил парень в красной куртке, с ним был Видящий, вы его знаете?       Галина зыркнула на него поверх очков. Тут же захотелось спрятаться за стойку.       — Сабуров Демьян… Он недавно перевелся… — решился уточнить Юра.       — Развели тут проходной двор. Никакого порядка, — Галина застучала по клавиатуре и уставилась в экран.       Юра завис, не зная, как воспринимать ее слова. «Подожди, сейчас посмотрю» или «Вали отсюда, не видишь, я занята». Он неловко потоптался на месте. Вот кого точно не волновали чужие должности и звания. Галине явно было все равно, Мейстер перед ней или обычный рядовой сотрудник. Пауза затянулась, и Юра начал потихоньку отступать, но тут Галина заговорила, не отрываясь от экрана:       — Бурков Денис, седьмое управление, Ловчий второго ранга, приехал в понедельник вместе с группой из Москвы.       — Огромное! Огромное спасибо! — подскочил Юра.       — Юрий, — строго сказала Галина, поднимая на него глаза.       — Да! — одухотворенно воскликнул он, забывая о своем маленьком страхе перед скрупулезной Видящей.       — Прекращайте тут носиться. У нас серьезная организация.       — Хорошо, извините! Еще раз спасибо!       Юра даже поклонился на эмоциях и поспешил обратно к Ларану. Он еще сам не понимал, для чего ему нужно имя этого человека и что он будет делать с полученной информацией, но отчего-то казалось крайне важным зацепиться за эту тонкую ниточку. Возможно, она приведет его к чему-то большему. По крайне мере, теперь он знает, что с Демьяном нужно быть крайне осторожным. Да, он помог ему с делом Михайлова, раздобыл нужные сведения, но, видимо, даже за этой помощью стоял холодный расчет.       Высший ждал его у двери кабинета, нетерпеливо притопывая ногой.       — И где же ты ходишь? — поинтересовался он.       — Знакомого встретил.       Ларан с подозрением прищурился. Он наверняка ощутил все эмоциональные переживания, одолевшие Юру за этот короткий промежуток времени.       — Пошли быстрее, — не дав задать лишние вопросы, он затолкал Высшего в кабинет.       Пока Юра изучал и подписывал документы, переданные Аллой, Ларан сверлил его пристальным взглядом, но вскоре отвлекся, когда ему в руки так же сунули бумажки для ознакомления.       — Как скоро с Андрея Михайлова снимут обвинения? — спросил Юра, когда с формальностями было покончено.       — Тут я сказать не могу, — Алла устало присела на стул, раскладывая бумаги по папкам. — Ситуация форс-мажорная. Наш человек уже поехал в полицию, пока неофициально. Процесс небыстрый. Промах нам дорого обойдется. Взаимоотношения с органами у нас весьма… — она замялась, подбирая слово, — непростые. Но не стоит переживать, вы уже и так много сделали. Михайлова в любом случае отпустят.       — Я вроде и помог, но, кажется, словно этому не сильно обрадовались, — несмело произнес Юра.       Ларан заинтересованно скосил на него взгляд.       — Не стоит обращать внимание на ворчание начальства, — вымученно улыбнулась Алла. — Никто не любит признавать свои ошибки, а уж тем более когда приходится разгребать их последствия.       Когда они наконец вышли на улицу, Юра испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Хмурые тучи сменились на чистое небо и яркое зимнее солнце, вторя его настроению. С плеч словно упал тяжелый груз, который он носил с того самого момента, как узнал о смерти Котова. Юра глубоко вздохнул, набирая в легкие холодный воздух. Он со всем справился. Не без помощи посторонних, но все же справился. Впервые в жизни у него получилось сделать что-то значимое, действительно стоящее. На сердце разливалось приятное тепло.       — А я смотрю, повеселел?       Ларан шел рядом.       — Приятно, когда делаешь что-то хорошее, — искренне ответил Юра.       — Рад, что смог помочь.       Юра удивленно посмотрел на Высшего.       — Что? — поднял брови Ларан.       — Не думал, что услышу от тебя что-то подобное.       Высший насмешливо хмыкнул.       — Спасибо, Ларан, — чуть погодя сказал Юра.       — В моих интересах, чтобы ты чувствовал себя хорошо. Так что, можно сказать, что я помогал сам себе. Да и к тому же, — Высший достал из кармана ключи от машины, — ты мне правда нравишься.       Юра застыл на месте. Ларан обернулся к нему и продолжил:       — Ты славный мальчик, Юра. Искренний и честный. Этих качеств в людях осталось не так уж много. А еще ты умеешь хранить обещания, — Высший шагнул к нему, заглядывая в глаза. Впервые Юра видел у него подобное выражение лица: открытое, простое, без наигранных ужимок и презрения ко всему живому. — Надеюсь, что так будет и впредь.       Он не знал, что ему ответить на такое. Язык прилип к небу, в голове было пусто. Юра глупо пялился на Ларана, приоткрыв рот, словно рыба, выброшенная на берег. Это было так не похоже на него. Как будто перед Юрой на несколько секунд возник кто-то другой, незнакомый и далекий. Не тот саркастичный злой тип, обливающий всех вокруг потоками брезгливого равнодушия, а кто-то отзывчивый, умеющий сопереживать и понимать. Ларан еще несколько секунд смотрел на него, а затем резко развернулся, разрывая контакт.       — Тебя подвезти?       Юру мотнул головой, сбрасывая наваждение.       — Эм… Нет. Мне еще кое-куда надо. Езжай. Спасибо.       На самом деле у него не было никаких дел. Просто захотелось сбежать от Высшей сущности. Его стало слишком много в жизни Юры, особенно в это утро.       — Как знаешь, — Ларан уже потянулся к ручке «Мазератти», но тут бросил не оборачиваясь: — Если я правильно посчитал, твоя смена в понедельник?       — Да.       — Встретимся на том же месте, что и в прошлый раз.       Это был даже не вопрос. Отказывать сейчас было бы верхом неуважения. Ларан стольким помог ему… Юра и сам не понимал, почему до сих пор сомневается.       — Хорошо.       Высший махнул ему рукой и закрыл дверь. «Мазератти» выехала со двора и ловко вклинилась в поток машин.       Юра еще с полминуты стоял на месте, решая, куда ему лучше пойти: на остановку или все же заскочить на рынок. На душе было как-то сумбурно после слов Ларана, и он решил немного пройтись. Бабушка недавно говорила, что хотела сварить щи. На рынке была отличная мясная палатка. Продавщица со смешной налаченной прической, словно из девяностых, всегда с готовностью отрезала даже небольшие куски. Лучшие щи из свежей капусты получались на говяжьей косточке. В животе заурчало. Юра решил, что забежит за мясом и заодно возьмет шаурмы. Утром ему кусок в горло не лез, а вот сейчас он понял, что проголодался.       На часах было только десять тридцать, а на рынке уже толкался народ. В будние дни здесь почти не было людей — большая часть точек сиротливо пустовала, оставались открыты только сетевые магазинчики с фирменной продукцией. А вот в выходные кипела жизнь. Приезжала куча частников и фермеров с областных хозяйств, и начиналась настоящая торговля. Ряды были поделены на две части: еда и одежда. Рынок был крытый, чистенький и вполне цивильный. Юра помнил, как в детстве ходил сюда с мамой. Тогда еще не было крыши, и он ненавидел таскаться среди людей под дождем или снегом. Но больше всего он не любил мерить одежду на улице, стоя на холодной картонке. Единственное, что отвлекало его в такие моменты, это шныряющие под навесами сущности.       Юра уверенно шел среди людской массы на умопомрачительный запах жареного мяса. Шаурма располагалась в самом конце первого ряда напротив парковки. Он уже почти добрался до желанного места, когда в кармане зазвонил телефон. На экране высвечивался контакт по имени Стас.       — Привет, Юрка! Не разбудил? — забасили в трубке, стоило принять звонок.       Юра отошел в сторону, встав около витрины с замороженной рыбой, где совсем не было очереди. Продавец было дернулся к нему, но быстро просканировав Юру оценивающим взглядом, тут же понял, что это совсем не его клиент, и сел обратно, возвращаясь к сериалу на маленьком планшете.       — Привет, нет, не разбудил. Ты время-то видел сколько?       — Ну, мало ли, вдруг дрыхнешь до обеда. Я чего звоню-то. Ты ж просил меня разузнать насчет наших, ну, у кого фамильяр есть. Нашел я тебе одного товарища.       — Ух ты, правда?       За всеми происшествиями Юра уже успел забыть о своей просьбе.       — Я ж слов на ветер не бросаю, — хохотнул Стас. — Я ситуацию обрисовал, поможет чем сможет. Человек дельный, надежный. Ты как сегодня, свободен?       — Да я хоть сейчас готов! — воодушевился Юра.       — А ты где? — сразу заинтересовался Стас.       — На рынке крытом, тот, который недалеко от отделения.       — Понял принял. Мы минут через пятнадцать подойдем.       — Я у шаурмы буду.       — Вот это правильно! Знания на голодный желудок плохо усваиваются. Жди, мы мигом.       Юра сунул телефон в карман. Кажется, сегодняшний день обещает быть не настолько ужасным, каким он рисовал его себе еще утром.       Шаурма была выше всяких похвал. Идеальное количество соуса, сочное мясо, сырный лаваш и свежие овощи. Неудивительно, что это место стало таким популярным. Здесь не было модного дизайна и светящихся вывесок, но зато была вкусная шаурма, о которой знал весь город. Можно было сказать, что «шавуха с рынка» превратилась в целый бренд. Юра знал, что некоторые специально ездили за ней из других районов, хотя ларьков хватало везде.       Он присел за один из пяти свободных столиков — двое таксисов удачно освободили ему место. Шаурма, завернутая в бумажную упаковку, приятно грела замерзшие пальцы. Юра вгрызся в теплое тесто и блаженно зажмурился. Все-таки хорошая еда любому могла поднять настроение. Он успел умять всю порцию, когда на двери подпрыгнул картонный снеговик и в проходе показалась мощная фигура Стаса в неизменной байкерской куртке. Юра проглотил последний кусок и замахал рукой.       — Здорово, Юрка! — громыхнул Стас, подойдя к столу.       — Привет, — расплылся в улыбке Юра, спешно вытирая ладони для рукопожатия.       — Запах, конечно, балдеж. Вроде и поел уже, а все равно слюнки текут. Аль, ты какую будешь?       Из-за широкой спины раздался смешливый девичий голос:       — Стандартную мне бери. Только попроси, чтоб мазика поменьше делали.       Стас посторонился, пропуская вперед миниатюрную девушку с короткой мальчишеской стрижкой. Темная челка смешно топорщилась, глаза, подведенные черным, с любопытством изучали Юру. Она повесила маленький кожаный рюкзачок на спинку стула, расстегнула дубленку и уселась напротив. В глаза бросилась толстовка «Король и Шут».       — Аля, какой еще мазик! Тут специальный соус вообще-то, — с видом оскорбленного шеф-повара Стас потряс сжатыми в щепотку пальцами.       — Тогда соуса поменьше, — отмахнулась она.       — Ты худеешь, что ли?       — Не твое дело.       — Ой, все. Вы тут знакомьтесь, я пошел заказывать.       Стас потопал к кассе. Юра растерянно глянул на девушку. С виду она казалась не намного старше, но внешность могла быть обманчива.       — Значит, ты и есть Мейстер? — она приветливо улыбнулась. — Меня зовут Алина, но лучше просто Аля. Работаю Ловчей уже три года. Живу на Белозерской. Любимый цвет фиолетовый. Обожаю киви и шоколадно-мятное мороженое. Так, что еще… — она задумчиво постучала по губам. — Точно! Есть попугай, зовут Фидель.       Закончила она, словно это была самая важная информация при первой встрече. Юра оторопело моргал, не зная, как на такое реагировать. Аля прыснула в кулак.       — Да расслабься ты! Не съем. Давай помогу. Меня зовут… — она выжидающе уставилась на него.       — Юра. Эм… я Связующий. Недавно стал Мейстером.       — Так, а что-нибудь из личного? — пытливо спросила Аля.       — Любимого цвета нет, в еде непривередлив, есть собака, зовут Иртыш.       — Отлично! Теперь мы знаем друг о друге чуточку больше.       Юра неуверенно улыбнулся в ответ. Это что, такой новый способ знакомства?       — Стас мне сказал, что ты искал Видящего с фамильяром, — тем временем продолжила Аля. — Я, конечно, не самый большой спец, но ты не стесняйся, отвечу на все вопросы.       Она с охотой приготовилась слушать. Юра огляделся по сторонам. В маленьком помещении было шумно, скворчало жарящееся мясо, люди разговаривали, играло радио. Народ неспешным потоком двигался в очереди, ожидая свою шаурму. Вряд ли кто-то собирался их подслушивать, но он все же решил перестраховаться — пододвинул стул поближе и понизил голос.       — Расскажи мне, пожалуйста, про твою связь с сущностью. Как ты это ощущаешь? Влияет ли она на тебя? Как контролируешь?       — Тебе по-научному или по-простому? — с хитринкой поинтересовалась Аля.       — По-простому.       — Тогда скажу, что все зависит от характера сущности. Ее первородного зерна. Моя, например, одержима чувством невосполнимой потери. Причем там не просто страдание и горе. Сущность априори ненавидит все живые существа вокруг без исключений. Там жуткая история была. У мужика погибла вся семья в пожаре: мать, отец, жена и двое сыновей. Пять закрытых гробов, тут у любого кукуха полетит. Комитет сразу за ним установил наблюдение. Сначала тихо-гладко было, а потом — раз! — Аля рубанула рукой воздух. — Добрый вечер. Сущность третьего уровня. Но наши быстро сработали. Мне как раз в это время одобрили заявление на фамильяра, вот и решили провести ритуал.       — С первого раза получилось? — затаив дыхание спросил Юра.       — Да. Сильная сущность попалась, — довольно сказала Аля. — Первое время я с ней конкретно намучилась. Словно тебе в голову пытаются пролезть. Нашептывают, навязывают всякое. Но тут главное сразу пресечь. Знаешь, это как с непослушным псом, если рыпается — строгий ошейник и короткий поводок. Сущность быстро понимает, что можно, а что нельзя. Все в твоих руках.       На словах выходило очень просто, только вот у Юры была немного другая ситуация.       — Про кнут и пряник — это ясно, — он ковырнул трещинку на столе, не зная, как получше объяснить. — Скажи, а есть какой-то способ отгородиться от сущности? Ну, чтобы она не слышала твои эмоции?       Аля задумчиво надула губы.       — Вообще такое не практикуют. Это сразу ограничит твои возможности. Нельзя перекрыть канал только с одной стороны.       — А все-таки?       — С ним так сложно? — вдруг спросила Аля.       — Что?       — Я про Высшего.       Юра замялся. Было ли сложно с Лараном? Скорее нет, чем да. Юра ожидал, что будет куда хуже. Связь не приносила ему особых проблем, но ему не нравилось, что Высший так легко читает его эмоции. Юра ощущал себя уязвимым перед ним, хотя на деле сила вроде как была на его стороне. Ларан находился в куда более невыгодном положении.       — Не то чтобы… — уклончиво ответил он. — Но я бы хотел иметь возможность ставить заслон время от времени.       — Даже не знаю.       Юра в надежде посмотрел на Алю.       — Вообще есть один способ, но он такой, — она неопределенно поводила пальцем. — Если ты уже провел ритуал, но чувствуешь, что не вывозишь. На самом деле это позорно.       — Почему? — удивился Юра.       Аля посмотрела снисходительно, словно поражалась его наивности.       — Ты подаешь заявление на право владения фамильяром, проходишь семь кругов ада, кучу проверок и тестов, заполняешь миллион допусков, а потом, когда дело сделано, даешь заднюю? — она насмешливо фыркнула. — Да никто не пойдет в отказ.       — Так-так, это вы про что? — раздался над столом басовитый голос Стаса.       Он уселся на стул и протянул Але ее шаурму, откусывая от своей чуть ли не половину сразу.       — Благодарю, — кивнула она. — Я говорила про перекрытие связи с фамильяром.       — Никогда не слышал о таком, — вскинул густые брови Стас.       — Потому что так никто не делает. Я когда проходила практику в Рязани, был там один дед в инструкторах. Старый — капец. Из него чуть ли песок не сыпался. Вот он вечно нам впаривал, что если ты слабак, даже не думай связываться с сущностью. Пугал всякими историями, — Аля передернула плечами. — У него самого была сущность. На вид — мерзкое трехлапое чудовище. Ни морды, ни головы. Не поймешь даже, в какую сторону будет двигаться. Ну, так вот, дед этот как-то в шутку сказал, что если станет совсем невмоготу, у вас только два варианта. Первый — собственноручно убить сущность. Отдать приказ, и ваши страдания прекратятся. Такое себе. И второй, для совсем отчаявшихся дохляков.       Аля замолчала, пережевывая кусок шаурмы.       — Какой? — не выдержал Юра.       — Научиться ставить блок, — с набитым ртом ответила она. — Но тогда все. Сразу автоматом понижают в ранге.       — Это еще почему? — даже Стас заинтересовался.       — Потому что, ставя блок, ты лишаешь себя возможности полного контроля, — со знанием дела заявила Аля, угрожающе размахивая шаурмой. — Фамильяр это, прежде всего, важная боевая единица. Еще это очень круто поднимает твой статус и дает хороший толчок для подъема по карьерной лестнице. На практике доказываешь, что ты не просто сильный Видящий. Но нельзя давать слабину. Никто не доверит меч безвольному, неуравновешенному человеку.       — Но как же проверки? — не понял Юра. — Должны ведь сразу выявлять и отсеивать людей, не способных справиться.       — Ну да, — легко согласилась Аля. — Но всего не предусмотришь. Бывает на тренировках кремень, ничто его не сломит. А вот стоит залезть в голову чуть глубже, и поплыл товарищ. Такое нечасто случается, но бывает.       Юра снова глубоко задумался. Он примерно понимал, как сущности четвертого и третьего уровней влияют на психику. Видящий должен быть готов, если хотел заполучить фамильяра. Но дело было в другом. Высшая сущность была не такой, как они. Ларан — самодостаточная личность. Он куда ближе к людям, чем к сущностям, и это казалось намного опаснее.       — Понимаю, что этот блок — для меня не вариант, — грустно вздохнул Юра, — но все же, как его использовать?       — Опасные вопросики для Мейстера, — с плутовской улыбкой протянула Аля.       — Юр, ты же не всерьез? — насторожился Стас.       — Нет, конечно. Просто может быть натолкнет меня на… Или это что-то совсем запретное? — забеспокоился Юра. — Тогда не надо мне ничего говорить…       — Да брось! — Аля хлопнула его по плечу. — Об этом и так все знают. Тоже мне тайны мадридского двора. Есть такое сочетание рун, называется Двойное отречение. Но, кроме этого, у Видящего должно быть просто нереальное желание закрыться от собственного фамильяра. Прям на грани здравого смысла. Каждой клеточкой тела должен хотеть. Иначе ничего не получится.       — Ну ты сказочница, — рассмеялся Стас. — Это что такое вообще? Каждой клеточкой тела? — передразнил он ее.       — Что слышала, то и говорю, — нахохлилась Аля. — Связь же — она изнутри идет! Чтобы такой канал перекрыть, одной силы мало. Нужен буст, как в онлайн-играх. Просто так защиту не выстроить.       — А ты сама хоть раз-то видела, как кто-то это делает? — мягко спросил Стас.       Щеки Али порозовели, и она отвернулась в сторону.       — Не видела, — глухо буркнула она, заедая обиду шаурмой.       Стас победно вскинул руки, но Аля тут же снова бросилась в атаку:       — Можно подумать, если ты чего-то не видел, то этого сразу нет! Откуда-то же все пошло. Слухи и все остальное…       — Небось, обычная байка среди Ловчих, — продолжал подначивать Стас.       — Все, отстань. С тобой разговаривать отказываюсь, — Аля скомкала пустую упаковку от шаурмы. — Тебе, Связующему, вообще не понять! Ой, то есть… — она виновато глянула на Юру.       — Ничего, все нормально, — улыбнулся он и сразу вернулся к главной теме разговора. — Так, получается, что, когда Видящий использует эти особые руны, сущность его больше не чувствует?       — Да, — кивнула Аля. — Но это не навсегда. Постепенно эффект от действия рун будет пропадать, потому что Видящий начнет расслабляться. Тут нужно постоянно поддерживать контроль, а человеческий мозг — он не так устроен. Когда опасности нет, хочешь не хочешь, а потеряешь бдительность.       — Получается, нельзя одновременно установить блок и продолжать контролировать сущность? — безнадежно спросил Юра.       Аля покачала головой.       — Извини, но тут что-то одно. По крайней мере, я о таком не знаю. Я не особо помогла, да?       — Да нет. Все равно полезная информация, — Юра постарался не показывать, что немного расстроен. — Если у меня еще появятся вопросы, могу я?..       — Хоть каждый день! — тут же оживилась Аля. — Стас даст тебе мой номер. Только я, бывает, не сразу отвечаю. На работе не любят, когда я в телефоне долго сижу, да и с покупателями порой как заговоришься на сорок минут.       Значит, она уже работает? Аля была похожа на студентку-первокурсницу. Юре стало интересно. Если она учится, работает и при этом еще и Ловчая… Одной банкой энергетика тут не отделаешься.       — А где ты работаешь? Если не секрет.       Стас отчего-то сдавленно хрюкнул и тут же поджал губы, скрывая ухмылку.       — О, это мой любимый вопрос, — Аля приосанилась и расправила плечи. — Городская ритуальная служба.       Юра непроизвольно открыл рот.       — У всех такая реакция, — засмеялась она. — Отвечу сразу на самые популярные вопросы. Да, я сама пошла туда работать. Нет, мне не страшно сидеть целый день с гробами и венками. Да, меня все устраивает и кошмары ночью не снятся. Во многих ритуальных агентствах работают Видящие и Посвященные. Так сказать, на месте оценивают фронт работ.       — Про это я слышал, просто не ожидал, — нашелся с ответом Юра.       — Знаю, моя внешность вводит в заблуждение. Раскрою маленький секрет, — она пригнулась к столу и прошептала: — На самом деле мне двадцать семь.       Юра подумал, что Аля шутит. Он переглянулся со Стасом, и тот кивнул.       — Ты… то есть вы… Я думал, не старше двадцати!       — Давай только не выкай. Не люблю.       — Классно выглядишь, — искренне изумился Юра.       — Приятно получать комплименты от молодого парня       Аля кокетливо захлопала ресницами.       — Эй, не совращай мне тут несовершеннолетнего школьника, — зашикал на нее Стас.       — Кстати про школьников, — она стряхнула крошки со стола. — Сегодня ведь похороны того мальчика, который упал на стройке. Антон Котов. Ты его знал? Вроде твой ровесник.       Внутри что-то ухнуло. Хорошее настроение как ветром сдуло. Юра опустил глаза.       — Он из моей школы. Пересекались иногда.       — Через нас как раз заказывали все для похорон, — буднично сказала Аля. — Странная у него семья. Приехали мачеха и родная мать. Конечно, каждый по-разному справляется со своим горем, но эти две даже поругаться успели из-за обивки гроба. Выглядело ужасно. У них ребенок умер, а они скандалят, словно не поделили кофточку в магазине.       Даже слышать такое было неприятно. Хотя, наверное, Аля успела многого насмотреться на такой работе и воспринимала подобные вещи по-другому. Юра прочистил горло и спросил:       — А где его хоронят?       — На центральном кладбище рядом с церковью. На церемонию его отец не поскупился. Хотя что толку теперь от денег, сына-то все равно не вернешь.       Повисла недолгая пауза. Аля полезла за телефоном в портфельчик. Стас собрал мусор и пошел выкидывать, а Юра подвис, возвращаясь мыслями к Котову.       — Грустно, когда умирают такие юные, — вдруг сказала Аля. — Нет, любая смерть — горе, но когда умирает кто-то молодой — это особенно тоскливо, — она посмотрела на экран телефона. — Наверное, уже закончилось все. Отпевание у них вроде на десять было назначено.       Юра подергал шнурок от толстовки. Внутри кольнуло непонятное чувство. Котова нельзя было назвать даже его знакомым. У них были странные, граничащие со взаимной неприязнью отношения. В воспоминаниях остались лишь короткие стычки. Антон был тем еще засранцем. Но даже по прошествии нескольких дней Юра все равно не мог до конца осознать, что он умер.       Стоило выйти на улицу из теплой забегаловки, как мороз тут же хлестанул по щекам. Народу на рынке стало в два раза больше. Юра распрощался с Алей и Стасом, еще раз поблагодарив обоих напоследок, и двинулся к палатке с мясом, теряясь в шумной толпе. Доброжелательная продавщица рубанула ему отличный кусок с мозговой косточкой. Шурша пакетом Юра, пошел в сторону остановки.       По дороге домой он размышлял о сказанном Алей. Все же стоило поискать информацию о Двойном отречении. Может, Рита что-то знала? Пока они проводили безрезультатные эксперименты на очках, она успела перелопатить кучу рунных символов, наверняка попадалось что-то такое. Юра не думал, что когда-нибудь всерьез решится использовать нечто подобное. Оставлять Ларана без присмотра было нельзя, но, возможно, это поможет придумать что-то свое. Юра не был большим мастером по разработке формул и всегда старался досконально изучить новые символы, прежде чем вплетать в узор. Надежды было мало, но попробовать стоило. Интересно, как справляются остальные шестеро Мейстеров. Вот если бы удалось поговорить с кем-нибудь из них… Юра усмехнулся собственным мыслям. Такое было невозможно.       До дома добрался без приключений, если не считать того, что он едва не проворонил собственную остановку. Иртыш порывался цапнуть пакет с мясом, но Юра молнией залетел на крыльцо и закрыл дверь прямо перед любопытным собачьим носом. Бабушка нашлась на кухне — сидела за столом и перебирала пакетики с семенами.       — Уже вернулся, Юрочка, — она сняла очки и поднялась со стула. — Ну, как там? Все нормально?       Утром Юра сказал, что ему нужно смотаться в отделение по срочному делу. Бабушка вопросов не задавала. Она всегда старалась абстрагироваться от дел ГККС, хотя со становлением ее внука Мейстером заметно ослабила оборону.       — Да, все нормально, бумажки подписывал. Вот заходил на рынок. Ты вроде про щи говорила.       Бабушка заулыбалась, забирая у Юры мясо.       — Все-то ты подмечаешь. Морозить тогда не буду, вечером сварю. У Танечки брал? Она всегда хорошие кусочки отрезает.       Юра уселся на стул, наблюдая, как бабушка копошится у холодильника, переставляя продукты и освобождая место для тарелки с мясом.       — Я сегодня с Верой Дмитриевной разговаривала. Помнишь ее? В церковном хоре поет. Говорит, мальчика сегодня хоронят из твоей школы. Полгорода на ушах, а я и не знаю.       В ее голосе Юра не уловил особого напряжения. Просто печальная новость. Рано или поздно она все равно бы от кого-нибудь услышала. Юра уже успел заготовить на этот случай нужные слова.       — Да. Одиннадцатиклассник. Полез вместе с другом на стройку, которая за парком. Несчастный случай, свалился с высоты.       — Вера говорила, там вроде какого-то паренька задержали, — обеспокоенно вздохнула бабушка Люда, усаживаясь обратно за стол.       — Не знает ничего твоя Вера Дмитриевна. Там никто не виноват, его скоро отпустят.       Юра раздраженно потряс пакетик с семенами.       — Ну, хорошо, коли так. Но вот куда вас молодых черти несут? На стройку-то зачем? — заворчала бабушка.       Юра не стал вдаваться в подробности и развивать эту тему. Бабушка вроде как тоже не намеревалась продолжать. Она казалась странно задумчивой, медленно перебирая сухие семена узловатыми пальцами, на автомате раскладывала их только по ей одному понятному признаку.       — Давно мы к Катеньке не ходили, — тихо сказала она. — Там замело, наверное, все.       В грудную клетку словно кто-то ударил. Юра вдохнул и забыл выдохнуть. Вроде столько времени прошло, а легче не стало.       Когда мама была жива, бабушка всегда говорила, что надо бы сходить к Павлуше. Скучает он без них. Снился вон уже, обижается, что не приходят. Деда Юра видел только на фотографиях, он умер еще до его рождения. Поэтому поход на кладбище всегда ассоциировался с ним. А когда бабушка в первый раз сказала, что надо бы Катеньку навестить, Юра впал в ступор. Эта фраза словно окончательно дала понять, что как раньше уже ничего не будет. С тех пор они ходили на кладбище к ней.       Юра посмотрел в окно. Погода была хорошая. Небо ярко-голубое, такой цвет бывает только зимой, в ясный морозный день.       — Ну так, может, сходим? — мягко улыбнулся он. — Я лопату возьму, не думаю, что там так уж много снега будет среди деревьев.       — Ты же собирался вещи в шкафу разобрать, всю неделю талдычил, — удивилась бабушка.       — Да фиг с ними. Потом разберу. Пойдем.       Собрались быстро. Юра обул дутые сапоги и захватил маленькую лопату из сарая, готовясь прорубать сугробы. Иртыша пришлось посадить на цепь, пес то и дело порывался увязаться следом. Обиженный скулеж было слышно, даже когда они перешли на другую улицу.       До кладбища от их дома можно было дойти минут за двадцать. Те, кто ездил туда на машинах, предпочитали выбирать объездной путь — центральный вход находился со стороны церкви и маленькой деревушки, переросшей в дачное поселение. От Фабричного района была еще одна дорога, но здесь нужно было бросать машину у железнодорожных путей и переходить их пешком. Одинокая ветка отделяла территорию кладбища и разрезала лесополосу на две части. Поезда здесь ходили всего три раза в сутки; рельсы вели в соседний город. Туда регулярно ездили автобусы, и Юра искренне не понимал, кто пользуется этими редкими электричками. Вообще переходить здесь пути было вроде как нельзя, но дорожка была настолько протоптана, что даже летом не зарастала травой, зимой ее расчищали особо активные граждане, а на пасху и Красную горку сюда вереницей шли люди. В такие дни вдоль железной дороги выстраивались припаркованные машины, а некоторые особо предприимчивые даже организовывали маршрутки. Юра помог бабушке перебраться через рельсы, и они не спеша пошли по заснеженной дорожке вдоль оград.       На кладбище было безлюдно и тихо, только воронье, сидящее на деревьях, изредка недовольно каркало на незваных гостей. Памятники и кресты сверкали на солнце снежными шапками. Кое-где ослепительную белизну нарушали яркие вкрапления пластиковых цветов, показавшиеся из-под снега. Юра никогда не боялся кладбищ. Здесь он чувствовал умиротворение и покой, а все потому, что тут почти никогда не было сущностей. Они тянулись к живым, старались быть поближе к городам и людям, а такие места, пропитанные смертью, обходили стороной. Даже во время больших церковных праздников кучковались на парковках, избегая заходить на территорию.       В детстве Юра любил ходить среди могил, рассматривать надписи на памятниках, вглядываться в фотографии, пока мама с бабушкой занимались уборкой на их участке. Было интересно, кто все эти люди. Какими они были? Каждый из них когда-то так же ходил по земле, дышал, чувствовал, любил кого-то. Как сложилась их жизнь? Когда он натыкался на старые заброшенные захоронения, ему всегда становилось чуточку грустно от вида поросших травою могил и покореженных прогнивших крестов. Хотелось верить, что родственники просто переехали куда-то далеко и у них просто нет возможности вернуться.       Небольшой участок Тихомировых находился в старой части кладбища, расположенной среди деревьев. Снега и правда было не так много. Юра очистил дорожку до ограды и немного разгреб вокруг могил. Бабушка вытащила припрятанный под лавочкой веник и принялась стряхивать снег с памятников, попутно рассказывая мужу и дочери, как у них дела. Юра оперся на лопату, рассматривая мамино черно-белое лицо, выбитое в гранитном камне. Он хорошо помнил фотографию, с которой делали портрет. Юбилей тети Светы, буквально за полгода до маминой болезни. Отмечали в ресторане с размахом. В тот день все были такими счастливыми, много смеялись, пели старые песни. Мама даже вытащила упрямившегося Юру танцевать вместе со всеми под конец вечера. Если бы он знал тогда, что их ждет…       Хоть портрет и был хорошо выполнен, он все равно не мог передать того, какой была мама в жизни. В нем словно чего-то не хватало. Живой искры в глазах или, быть может, отзывчивой любящей улыбки. Юра перевел взгляд на памятник деда Павла. Необтесанный гранитный монумент с овальной фотографией в центре. Бабушка давно говорила, что надо бы поменять, а Юре он нравился. Дедушка в парадной рубашке и пиджаке строго смотрел на мир вокруг. Суровое лицо, чуть вьющиеся седые волосы. Юра очень хотел бы поговорить с ним хоть раз. Из рассказов мамы он знал, что дед был Палачом. Наверняка он многому смог бы научить и о многом поведать. Юра хотел верить, что не разочаровал своего деда. Подойдя поближе, он стряхнул снег с бутонов пластиковых роз. Цветы качнули ярко-красными головками и задрожали на проволочных ножках. Бабушка уже разложила на столике конфеты и печенье, захваченные из дома, и присела на лавочку. Юра постоял еще несколько минут в молчании, давая ей время.       — Ну что, пора нам, Катенька, — вздохнула бабушка Люда, поднимаясь с лавки. — Ты уж присматривай там за Павлушей. Мы придем еще, ты не волнуйся.       Юра открыл перед бабушкой калитку.       — До бабы Даши дойдем? — спросила она, разворачиваясь к Юре.       — Дойдем, раз пришли.       Баба Даша умерла еще летом. Они с бабушкой были большими подружками, часто созванивались и подолгу разговаривали. Медленно на их улице сменялось поколение. Старики уходили, молодые занимали их места. Иногда Юра со страхом смотрел в будущее. Он знал, что когда-нибудь и он останется один, но предпочитал об этом не думать.       Они вышли из леса на открытое поле. Новая часть кладбища начиналась тут. Стройные ряды со свежими могилами, укрытыми венками и ворохом замерзших цветов. Многие не успели поставить ограды до наступления холодов и ограничились колышками с натянутыми веревками и лентами. У дороги стояло несколько машин. Здесь уже было чуточку оживление. Дойдя на могилы бабы Даши, Юра удивленно оглянулся. Совсем недавно было буквально четыре соседних захоронения, а теперь появился целый ряд. Пока бабушка раскладывала оставшиеся конфеты, Юра вертел головой по сторонам. Наверняка Котова похоронили где-то рядом.       — Ба, я схожу гляну кое-что, — неопределенно сказал Юра.       — Иди, я посижу немножко.       Юра сразу направился к дальнему ряду, где темнела недавно выкопанная земля. Дорожка здесь была грязной от глины и песка. У бизнесмена Котова вполне мог быть большой участок в старой части кладбища. Там была целая аллея для особо состоятельных людей, которые успели урвать себе выгодные места. Но Юра отчего-то был уверен, что Антона похоронили где-то тут. Он сам не знал, что именно им двигало и почему так важно увидеть его могилу. Может, просто хотелось по-человечески проститься? Смерть Котова была ужасной. Среди Видящих говорили, что одержимые люди в самый последний момент обретают ясность сознания. Юра не знал, правда это или нет, но уж лучше до конца оставаться с помутненным рассудком, чем так.       Гора из огромных траурных венков с развевающимися на ветру лентами слишком сильно выделялась на фоне припорошенных снегом могил. Цветов было целое море. В основном охапки красных роз, словно кто-то заказал сотню одинаковых букетов. Юра обошел еловые ветки, разбросанные поверх комьев земли, чтобы рассмотреть фотографию в траурной рамке. Из-под тени венков на него смотрел Антон Котов. По спине прокатилась волна мурашек. На фотографии он улыбался и выглядел совсем еще ребенком. Таким его Юра никогда не видел. В его голове застыл образ быдловатого наглого старшеклассника. Может быть, в семье Антон был совсем другим. Ведь наверняка на похоронах было много родственников, которые оплакивали невинного милого мальчика, ушедшего слишком рано. Он оглядел кучу цветов, среди роз затесалось несколько гвоздик и белых хризантем. Между ними положили открытку, может, кто-то из класса. А ведь Михайлов даже не смог присутствовать на прощании. Все же они были друзьями.       Юра сделал шаг назад, уже собираясь идти обратно, как взгляд за что-то зацепился. Он резко развернулся и снова осмотрел могилу, пытаясь понять, что именно его привлекло. Среди еловых веток около одного из венков что-то лежало. Возможно, в другой раз Юра бы проигнорировал и ушел, но сейчас что-то дернуло его подойти проверить. Это оказался обычный носовой платок, немного испачканный землей. Наверное, выронили во время похорон. Ветер задул сильнее, отогнув часть ткани в сторону. В платок была завернута какая-то вещь. Юра присел на корточки. Небольшой плоский камень вроде гальки или гравия. На камне были выскоблены линии, маленькие кривые круги и стрелки. Юра уставился на свою неожиданную находку. Он понятия не имел, что означают эти символы, но в камне не чувствовалось никакой энергии и скрытой силы. Просто камень, просто рисунок. Возможно, это даже чей-то сувенир, мало ли среди обычных людей любителей мистики и эзотерики? Юра потянулся к нему, но тут неожиданно в кармане зазвонил телефон. Он удивленно посмотрел на экран и принял звонок.       — Не смей ничего трогать, — в приказном тоне произнес Ларан.       Юра уставился на камень.       — О чем ты говоришь?       Высший раздраженно выдохнул.       — Рядом с тобой находится какой-то предмет. Я не знаю, что именно, но думаю, ты все прекрасно понимаешь. Я чувствую, что он опасен. Сделай фото и пришли мне.       — Но я ничего не… Эй!       Ларан бросил трубку. Вот же! Почему нельзя нормально объяснить?! Юра сфотографировал камень и отправил фото. Вряд ли речь шла о чем-то другом. Прошло не больше десяти секунд, как раздался новый звонок.       — Что все это значит? — успел выпалить Юра.       — Объясню позже. Делаешь так, как я говорю, — Высший был серьезен и не на шутку обеспокоен. Юра прислушался к их связи, кажется, Ларан и правда волновался. — Очень аккуратно возьми камень, но ни в коем случае не касайся его. Только через ткань. Понял меня?       — А что будет, если коснусь?       — Ничего хорошего.       — Так может надо вызвать…       — Нет!       Юра аж вздрогнул. Впервые на его памяти Ларан повысил голос.       — Нет, — уже более спокойно повторил он. — Принеси его мне. Сначала я должен проверить.       — Я тебя вообще не понимаю! — возмутился Юра. — Что это такое? Если он так опасен, то зачем мне его подбирать? И что тебе нужно проверить? Я могу просто позвонить в комитет и...       — Юра, пожалуйста.       Услышав эти слова, он замолк. Никогда еще Ларан не просил его. Гордый, высокомерный Высший снизошел до просьбы. Звучало как что-то нереальное. Юра даже подумал, что, возможно, у него начались слуховые галлюцинации.       — Это так важно? — напряженно спросил он.       — Да, — ответили в трубке.       Юра внимательно посмотрел на камень, лежащий перед ним.       — Ладно. Я захвачу его с собой, но ты мне все расскажешь и ответишь на все вопросы.       — Конечно. Спасибо.       Замечательно. Теперь еще и искренне благодарит. Может, наступил конец света, а Юра и не заметил? Он убрал телефон и стянул с руки левую перчатку. Аккуратно схватив кулек с камнем, запихнул его внутрь перчатки и спрятал в маленький кармашек на плече куртки. Камень все еще казался обычной бесполезной щебенкой с дороги, не считая непонятного рисунка на нем. Что именно так встревожило Ларана, Юра не понимал. Он последний раз взглянул на могилу Котова — такие совпадения были неспроста — и поспешил обратно к бабушке. И так уже порядком задержался.       Всю дорогу до дома бабушка Люда рассказывала про какую-то передачу о саде-огороде и как удачно там сделали грядки для теплицы. Юра согласно угукал в нужных местах на автомате, а сам думал о камне. И еще о том, как сказать бабушке, что ему нужно пойти к Ларану. Он, конечно, мог наплести что-нибудь, но врать не хотелось. Сегодня был какой-то особенный день откровений. Почему-то казалось, что, если он расскажет про Высшего сейчас — все будет нормально.       — Ба, слушай, я хотел кое-что сказать.       Юра поправил шарф. От дыхания он покрылся инеем и неприятно царапал подбородок.       — Что такое?       Они уже почти дошли. Чтобы добраться до дома Ларана, Юре нужно было свернуть на следующем повороте.       — Мне сейчас нужно пойти к Высшей сущности. Он поселился у нас на поселке. Там, на улице с новыми домами. Ты только не волнуйся, он… — Юра хотел сказать «хороший», но у него язык не повернулся, — ничего мне не сделает. Мы с ним вроде коллег по работе.       Он боялся посмотреть на бабушку, так и шел, уткнувшись взглядом в колею на дороге.       — Ну, раз надо — иди, что поделать.       Только после этих слов Юра вскинул голову. Бабушка Люда как ни в чем не бывало спокойно шла дальше.       — Знаю я про него, — со вздохом сказала она. — Лешу расспросила. Или ты думал, я своего внука на произвол судьбы брошу? Пусть только попробует этот упырь чего учудить. Я твоему начальству такое устрою. Нашли куда ребенка впутывать.       — Ба, ну ты чего…       — А не́чего! — сердито нахмурилась бабушка. — Ладно, что уж теперь. Но смотри у меня.       Она пригрозила пальцем.       — Все нормально! Я тогда пойду?       Юра сам не верил, что все прошло так легко и просто.       — Лопату только с собой не тащи.       — Ой!       — Вот растеряша.       — Я недолго! — заверил бабушку Юра.       До дома Ларана он добежал буквально за десять минут. В куртке стало невыносимо жарко, и Юра расстегнул молнию уже на подъездной дорожке. У Высшего, как всегда, было гостеприимно открыто. Дернув за ручку, Юра ввалился внутрь, и едва за ним закрылась дверь, как в прихожей зазвучал громкий голос:       — Стой на месте!       Юра замер в нелепой позе. Высший подлетел к нему и бегло осмотрел.       — Где? — только и спросил он.       — Тут, в кармане. Но, может, для начала… Ай! Черт! Дай хоть куртку снять!       Ларан бесцеремонно залез в карман, больно схватив его за плечо, вытащил перчатку и тут же умчался в сторону кухни. Растрепанный и помятый Юра так и остался стоять в коридоре.       — Зашибись… — недовольно буркнул он.       Юра разулся, повесил куртку в шкаф и пошел следом. Теперь-то точно не отвертится и ответит на все вопросы как миленький. Правда, еще утром Юра сам хотел сбежать от Высшего подальше, но не прошло и полдня, а он снова рядом с ним.       Ларан обнаружился около низкого журнального столика возле камина. На мраморной поверхности был разложен платок, на котором лежал камень. Сам Высший сидел в кресле, задумчиво глядя перед собой. Казалось, он даже не заметил, как подошел Юра и плюхнулся в кресло напротив.       — Где моя перчатка?       — Выкинул.       — Замечательно.       — После того как ты запихал туда это, ее больше нельзя надевать. Подарю тебе новые.       — Спасибо, обойдусь. Лучше объясни, что это такое.       Ларан напряженно вздохнул.       — Это си́гил.       Юре показалось, он ослышался.       — Ты шутишь? Пентаграммы как в средневековых алхимических книгах?       Высший окинул Юру долгим немигающим взглядом, словно он ляпнул сейчас несусветную чушь и ему за него стыдно. Улыбка моментально слетела с губ.       — Что? — насупился Юра. — Царь Соломон, малый ключ, демоны Гоетии… Я только про такое знаю.       — Похвально, но это не то.       Ларан едва заметно шевельнул пальцем, и камень медленно поднялся над столом.       — Скажи мне, Юра, знаешь ли ты, как изгоняют сущности?       — Вообще-то это я тут должен задавать вопросы, — проворчал он, опасливо косясь на парящий камень, но все же ответил: — Если сущность слабая, то сильный Видящий может изгнать такую в одиночку. Есть стандартное сочетание рун: блокировка-подавление, выпад-уничтожение. Если сущность выше второго уровня, изгоняют на полигонах через полный ритуал изгнания.       — Да, это вы замечательно придумали. Поставленное на поток изгнание сущностей. Прямо как на фабрике, — Ларан чуть нагнулся вперед, сузив глаза. Голос был отстраненный и задумчивый, как будто он сейчас решал в уме сложное уравнение. — А как ты думаешь, что будет, если совершить диаметрально противоположный изгнанию ритуал.       — Типа призыв?       Ларан стрельнул взглядом на Юру.       — Но разве такое возможно?       — До заключения Великого Пакта многие Видящие не чуждались прибегать к весьма изощренным методам ведения войны. Некоторые вполне добровольно переходили на сторону Высших сущностей в обмен на знания и ценные артефакты. Тогда все было весьма неоднозначно…       Юра почувствовал, что Ларан использовал немного силы. Вокруг камня появилась тонкая вязь золотистых рун.       — Один из Видящих в сотрудничестве с Высшей сущностью придумал интересный способ расправы над своими врагами. Сигил — это не просто камушек, внутри него спрятана печать. Его оставляют рядом с жертвой. Необходимо для ритуала.       — Какого ритуала? — напрягся Юра.       Камень подлетел к Ларану, руны сверкнули, и он упал к нему в раскрытую ладонь. Высший улыбнулся.       — Очень сложного, Юрочка, — ответил он, подбрасывая камень в руке. — Кто-то хочет организовать здесь небольшую бойню. Наш неуловимый убийца подготавливает призыв невероятно сильных сущностей. Убийства, случившиеся на этой неделе, — тому доказательства. Правда, возможно, что последний парень и правда умер случайно. Но, видимо, его тоже решили задействовать в процессе.       — Объясни конкретней.       — Проще говоря, где-то в городе откроется проход, из которого как из рога изобилия повалят сущности, и никакой барьер тут не поможет.       Юра уставился на Ларана.       — Ты сейчас серьезно?       — А похож на шутника?       Внезапно он кинул камешек Юре, и тот по инерции его поймал, но, почти сразу опомнившись, бросил на стол.       — Ты же сказал его не трогать! — возмущенно выкрикнул он.       — Теперь можно. Я разорвал печать внутри, — усмехнулся Ларан.       Юра откинулся на спинку кресла, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли в кучу.       — Как убийства связаны с призывом? Почему эта штука лежала около могилы Котова? Зачем нужны все эти смерти?       — Как много вопросов, — Ларан, в отличие от Юры, окончательно расслабился. От былой нервозности не осталось и следа. Он вальяжно развалился в кресле, закинув ногу на ногу. — Для того чтобы открыть проход, необходимо колоссальное количество энергии. Даже у самого сильного Видящего не выйдет. Вот я мог бы, но, увы, связан Великим Пактом, — Высший с сожалением пожал плечами, словно его это действительно огорчает. — Поэтому, чтобы провернуть такое, нужен предмет для накопления и сохранения большого количества силы. Тот фамильяр действует как посредник. Высасывает энергию из своих жертв, приносит хозяину, а потом идет за новой порцией. Когда человек становится одержим, все его эмоции выкручены на максимум. Как прорванная плотина, черпай — не хочу. Одержимый ярко горит, но очень быстро сгорает. Поэтому нашему террористу нужно больше материала для творчества.       — А Котов?       — Котов — это одна большая ошибка. Видишь ли, Юрочка, для этого ритуала необходима жертва. И не просто жертва, а что-то вроде добровольного акта самосожжения. Этот сигил указывает на то, что Котов ей стал, — Ларан кивнул на камень. — Видимо, парень оказался не таким слабаком. Он действительно сам спрыгнул с крыши, это был его выбор. Думаю, он сумел каким-то образом перехватить контроль и пытался бороться. Скорее всего, понял, что может прикончить своего дружка.       Юра потрясенно открыл рот. Неужели Котов и правда?.. Он вспомнил показания Михайлова из досье. Тот говорил, что Антон резал себя ножом. Значит, это были попытки остановить самого себя, а не просто импульсивные метания одержимого.       — И зачем нужна такая жертва? — севшим голосом спросил Юра.       — Она как катализатор. Для такого объемного ритуала необходима точка отсчета, которая запустит механизм. Без жертвы нет творения. Это как в старые добрые времена — пролей кровь невинного и боги тебе помогут. А уж если агнец сам идет на заклание, — Ларан мечтательно улыбнулся. — Человек, который смог переступить через свою неуемную гордыню, отринул самого себя, дабы отдать жизнь ради спасения другого, это едва ли не самый ценный энергетический сосуд. И пока тело еще в пригодном состоянии, его можно использовать. Чем больше вес потерянного, тем сильнее будет отдача.       — То есть тот, кто управляет фамильяром, хотел использовать Котова, как основной элемент для ритуала?       — Да, но это было верхом глупости, — поморщился Ларан.       — Но ведь только что ты сам говорил… — не понял Юра.       — Ты невнимательно слушаешь. Я сказал, что Котов — это большая ошибка. Только глупец станет использовать его после всего случившегося.       — У меня сейчас голова лопнет.       Высший усмехнулся.       — Хорошо, не буду тебя мучить, — почти ласково произнес он. — Хотя ты вполне мог бы догадаться сам. Мальчишка — слишком заметная фигура. Да, сложилось все очень удачно, отрицать не стану. Подобные жертвы с неба не падают. Хотя в этот раз и правда упал, — рассмеялся Ларан. — Но Котов уже являлся фигурантом дела. Его вполне могли проверить еще раз. Да и после нашей повторной вылазки на стройку тот Видящий должен был понимать, что ты не оставишь все просто так. Я думаю, что как раз это и спутало все карты. Он забеспокоился, попытался ускорить процесс и решил использовать тело мальчишки. Но проблема еще в том, что этот ритуал очень трудоемкий. Пяти трупов мало. Да и на запуск общей формулы нужно несколько дней. Не ты — так кто-то из комитета наверняка обнаружил бы сигил. В общем, как ни посмотри, полный провал.       Ларан зло оскалился.       Юра уже перестал понимать, что чувствует: облегчение от того, что порушил план неизвестного убийцы или ужас от его помыслов в принципе.       — И что теперь? Он понял, что я забрал эту штуку?       — Заметит, когда попробует проверить связь с трупом, — фыркнул Высший. — Теперь ему придется очень постараться, чтобы не попасться.       — Он может снова попытаться использовать его?       — Не думаю, что он настолько идиот. Теперь он и носа не покажет на том кладбище.       — Зачем ему все это? — Юра только сейчас заметил, что уже какое-то время нервно дергает себя за челку. — Последствия могут быть катастрофическими. Если это будут сильные сущности четвертого уровня… Мне даже представить страшно.       — Могу тебя заверить, что они будут именно такими. Пройти через проход способны только сильные. Представь, где-нибудь на просторах Сибирской тайги прячется тысячелетняя сущность, загнанная клановыми охотниками в затхлую дыру. Изголодавшееся по людским душам, умное изворотливое существо. И тут — раз, — Ларан щелкнул пальцами, — перед ней открывается дверь в ваш чудный милый город. Ну, разве не прелесть?       У Юры пересохло в горле.       — Вообще очень удобная штука этот ритуал, — размышлял Ларан, так словно говорил о чем-то незначительном. — Помню, случай был. Осаждал один военачальник город. Неделя, две, месяц, полгода. Город ему не поддавался. Спустя год кончилось терпение у правителя, и он отдал приказ, что дается генералу двадцать дней. Если не возьмет за это время город, то под этими стенами его и казнят. Генерал был в отчаянии и обратился к шаманам-колдунам. Нашелся среди них один, который согласился помочь. Взамен генерал должен был выполнить одну его просьбу. Прошло ровно двадцать дней, и ворота сами открылись. Когда воины вошли внутрь, то увидели, что улицы усеяны трупами. Горожане перебили друг друга, и лишь горстка осталась в живых, они-то и открыли ворота в надежде спастись и прекратить зверства, что творились за стенами.       Рассказ пугал и завораживал. Юра внимательно вслушивался в каждое слово.       — Этот колдун провел такой ритуал? — тихо спросил он.       — Да. Под видом беженца смог попасть за стены по тайной торговой тропе. Открыл проход для сущностей, и обезумевшие защитники города расправились друг с другом за считанные часы.       — Ты был там?       — Наблюдал издалека.       — Знал того Видящего?       — Немного.       — Ты говорил, что Видящий придумал ритуал вместе с Высшей сущностью.       — Нет, это не я, — Ларан подпер щеку кулаком, опираясь на подлокотник. — Не люблю такие штучки.       Отчего-то очень хотелось ему верить. Юра забрался с ногами на кресло и обнял колени. Что же такое творится у них в городе. И ведь все началось с приездом Ларана. Или, быть может, намного раньше и это просто совпадение? Что движет тем человеком, который устроил все это? Пока они не поймут, не смогут его найти.       — Юрочка, я прямо-таки невооруженным глазом вижу твою темную ауру, расползающуюся по моей гостиной.       — Как же его остановить? — пробормотал Юра.       — А это не твоя забота. Отнесешь сигил в комитет, они там поднимут вой и начнут рыть землю еще усердней. Ну а ты прямо-таки спаситель этих никчемных. Утром доложил про гнездо, вечером раскрыл тайный замысел злодея.       Ларан восхищенно взмахнул рукой. Юра его восторгов не разделял.       — Ты же знаешь, что я тут ни при чем. Без тебя ничего бы не вышло. Если бы ты не позвонил…       — Не могу игнорировать нашу связь. Ты — мой Мейстер, я чувствую, если тебе угрожает опасность.       Юра взглянул на него. Ларан все так же расслабленно сидел в кресле с легкой полуулыбкой на лице. Его все происходящее, похоже, нисколько не заботило. Конечно, разве может волновать тысячелетнее существо мелкие людские склоки. Это как если бы Юра переживал о судьбе муравейника, который может разворошить палкой.       Неожиданно Ларан болезненно поморщился, скорчив недовольное лицо.       — Когда ты начинаешь загоняться и впадать в депрессию, у меня болит голова и дергается глаз. Вон, скоро нервный тик разовьется. Имей совесть, — по-детски обиженно выдал он.       Юра медленно отвел взгляд и уткнулся лбом в колени. Этот возмущенно-негодующий тон вкупе с дурацкими кривляньями невольно заставил улыбнуться.       — И нечего тут веселиться. Посмотрел бы я на тебя на моем месте. Из-за того, что ты такой слабый неумеха, мне приходится одному поддерживать баланс.       — Ты сам меня выбрал, — Юра вновь поднял глаза на Высшего.       — Это верно, — Ларан усмехнулся чему-то своему, а потом встал с кресла. — Иди-ка сюда. Попробуем кое-что.       Юра подошел к нему и встал напротив. В очередной раз мелькнула мысль, что Высший чертовски высокий. На его фоне кто угодно будет выглядеть мелким.       — Подними перед собой руки ладонями вверх и запоминай.       В воздухе над раскрытыми ладонями стали медленно появляться золотые линии, словно кто-то рисовал невидимой кистью.       — Это очень старая руна умиротворения, — попутно объяснял Ларан. — Помогает расслабиться. Сосредоточься на ощущениях в руках и постарайся отпустить все остальное.       Высший подставил свои ладони под Юрины, подтолкнул их вверх, заставляя поймать руну, закрыв ее в импровизированной «лодочке». Свои руки он так и не опустил. Юра на секунду напрягся. Жест получился слишком личным, почти интимным. Это было до абсурдного глупо — стоять с Лараном вот так, чуть ли не держась за руки. Но вместе с тем было странно спокойно. Тепло с кончиков пальцев бежало вверх, собираясь у солнечного сплетения. Тело постепенно расслаблялось. Связь с Высшей сущностью больше не приносила дискомфорта, а дарила чувство защищенности. Словно рядом был большой добрый пес, который на деле совсем не такой угрожающий и злой, каким казался на первый взгляд. Юра прикрыл глаза, наслаждаясь этим ощущением.       — Эффект недолгий, но иногда полезно так выдохнуть. Ну что, легче?       — Да.       Тепло уходило, оставляя после себя приятную легкость. Неожиданно головы коснулись и растрепали волосы. Юра распахнул глаза. Ларан смотрел на него сверху вниз. В черных глазах мерцали искорки угасающей руны.       — Станет тяжело, попробуй повторить, — сказал он.       Юра заторможено кивнул.       — А теперь давай, звони той следовательнице. Пусть сдернут кого-нибудь из своих шавок.       Через двадцать минут к воротам подъехал большой черный внедорожник. Из машины вышли трое, но только один направился ко входу, в руках у него был железный кейс. Юра его узнал — тот самый Миша, заходивший утром во время разговора с большим начальством. Видящий вел себя достаточно вежливо и сдержанно. Даже культурно разулся у двери, аккуратно пристроив высокие ботинки на шнуровке к Юриным дутым сапогам. На скабрезные выпады Ларана не реагировал. Разговаривал только с Юрой. Попросил еще раз рассказать, как он нашел сигил, и задал пару вопрос о его самочувствии. Камень перекочевал в кейс. Изнутри он был обклеен защитными талисманами. Уже на выходе Миша немного задержался.       — Иван Степанович еще раз выражает вам огромную благодарность. Также он просил передать, что если вам что-нибудь будет нужно, вы можете обращаться напрямую к нему. Он будет рад помочь.       — Хорошо, спасибо.       Миша кивнул и, не прощаясь, скрылся за дверь. Ларан даже не потрудился выйти, чтобы проводить гостя. Юра вернулся к нему на кухню. Высший стоял у окна, наблюдая, как отъезжает машина.       — Поосторожнее с этим типом, — сказал он. — Попов — ручной волкодав председателя седьмого управления. Бескомпромиссный, верный и преданный. Он высоко метит и, если нужно, пойдет по головам.       — Буду иметь в виду, — Юра переступил с ноги на ногу. — Я, наверное, тоже пойду.       Не хотелось сильно задерживаться и волновать бабушку.       Ларан вышел вместе с ним в коридор и наблюдал, как он одевается, прислонившись плечом к стене. Юра помял в руках шапку, не спеша уходить.       — Говори уже, — первым сдался Высший.       — Тот колдун из твоего рассказа, что он попросил у генерала?       — Он захотел стать членом его семьи.       Юра удивленно посмотрел на Ларана.       — Ожидал услышать о куче золота?       — В крайнем случае, что-то из разряда «Отдай мне своего первенца».       Высший засмеялся.       — Странная просьба, — задумчиво сказал Юра.       — Ну почему же. Не все в мире жаждут именно материального богатства.       Ларан чуть склонил голову набок, разглядывая его, как будто за этой фразой крылось что-то большее, и он ждал, что его поймут. Юра потаенный смысл, если таковой был, так и не уловил.       Когда он вышел из дома, небо уже начинало медленно сереть. Юра не спеша брел по дороге, раздумывая о случившемся. Мыслей было много, но он почему-то раз за разом возвращался к эпизоду с руной умиротворения. Наверное, Ларан сделал это ради собственного спокойствия. Ну а как иначе? Не мог же он ему сочувствовать… Высший и чувство сострадания. Нет, нет, нет. Абсолютно невозможно. Он наглый самовлюбленный тип, заботящийся только о себе. Нельзя поддаваться подобным уловкам. Юра сжал руки в кулаки в карманах куртки. Показалось, что на кончиках пальцев все еще ощущается эфемерное тепло. Какие глупости! Он будет последним идиотом, если доверится.       Но Ларан — единственный, кто говорит обо всем открыто и без утайки, прошептал ему внутренний голос подозрительно напоминающий Ритин. А вот в комитете одни сплошные тайны, заговоры и интриги. Чем глубже Юра погружался в хитросплетение ГККС, тем противнее становилось на душе. Кажется, многие там считали нового Мейстера безвольной куклой, которую можно легко дергать за ниточки. Юра резко остановился. Нет! О чем он только думает?! Один раз попался неприятный человек, и он уже заклеймил всю организацию. Правильно говорят, люди помнят только плохое. Нужно отделять зерна от плевел. Юра глубоко вздохнул и зашагал бодрее. Надо думать о хорошем. Завтра выходной, он выспится, займется домашними делами, может, даже посмотрит какой-нибудь новый сериал. В конце концов, он же помог Михайлову, а значит, заслужил немного отдыха.       В кармане в очередной раз загудел телефон. Юра уже начинал дергаться от каждого звонка. Правда в этот раз звонили не с работы, это была Рита.       — Слушаю.       — Ты дома?       Голос показался запыхавшимся.       — Подхожу. Уже на повороте. А что?       — Да тут… Как бы сказать. Короче, давай быстрее подгребай, я тебя вижу.       Юра посмотрел вперед. Рита стояла около его забора, но она была не одна. На ее плечо опирался Демьян, и вид у него был совсем не парадный. Юра ускорил шаг, а когда подошел ближе, пораженно замер, уставившись на его лицо. У Демьяна была разбита губа, на щеке краснела ссадина. Сложно было сказать о характере других повреждений — верхняя одежда выглядела целой, но то, что он не мог нормально самостоятельно стоять, говорило о многом.       — Что случилось?!       Демьян отвел взгляд в сторону.       — У тебя бабушка дома? — вместо ответа спросила Рита, одновременно с этим перехватывая Демьяна, чтобы тот не свалился на снег. Юра запоздало кинулся поддержать его с другой стороны. — Ко мне его точно нельзя, к маме подруги приехали, ору будет выше гор. А до его квартиры я не дотащу. Блин, да не сползай ты!       — Я сам могу стоять… — сквозь зубы процедил Демьян.       — Ага, можешь! — с плохо скрываемой паникой возмутилась Рита. — Ну, так что, Юр?       — Давай ко мне, — согласился он, подводя их к калитке. — Бабушка дома, но мы придумаем, что сказать. Вы мне-то объясните, что произошло?       — А не ты один хочешь знать, — угрожающе прошипела Рита. — Но этот красавчик все нам объяснит как миленький, правда?       Демьян продолжал упрямо отмалчиваться, сжимая губы.       А ведь всего пару минут назад Юра наивно думал, что этот сумасшедший день наконец-то закончился.