New form

— Доброе утро, Блэм. Сидящий на кресле мальчик сильно вздрогнул и обернулся ко входу в комнату. Там, естественно, стоял так и не поспавший Флампти, с красноватыми глазами и сонным взглядом, пытаясь приветливо улыбнуться. Блэм ничего не ответил, просто потому что понятия не имел, что сказать. Флампти пару секунд подождал, потом вздохнул, медленно подошёл и сел рядом, на диван. Блэм тут же отвернулся, подобрав ноги под себя. Так они просидели ещё какое-то время. Оба чувствовали себя невыспавшимися и подавленными, они не представляли, какие подобрать слова и как найти силы, чтобы объясниться во всём, в чём хотелось. В таком состоянии построить адекватную беседу было просто невозможно. И всё же Флампти решил попытаться. — Думаю, мне стоит что-то сказать. Ты выслушаешь? Он склонился, складывая руки в замок и опираясь локтями о колени, и с какой-то настойчивостью посмотрел на Блэма. Тот нехотя обернулся. Его взгляд был усталым и неприветливым, но не напуганным или злым. Этот факт Флампти немного успокоил. — Давай больше не будем кричать друг на друга, — продолжил он. — Думаю, между нами возникло слишком много недопониманий за последнее время. Так что… Э-э, давай… Не знаю, может, спроси меня о том, что тебя волнует, и я отвечу. Флампти практически никогда ещё не говорил с кем-либо подобным тоном, отчего слова подбирать было очень тяжело. Ещё и Блэм смотрел на него так, будто умирать собрался. Мальчик не до конца понимал, что чувствует. Его раздражала эта внезапная отзывчивость, казавшаяся неестественной, но он был и рад её проявлению; не хотелось говорить с Флампти и делать вид, будто всё хорошо, но вопросы, которые роились в его голове, не давали покоя. — Ты знаешь, что я хочу спросить, — глухо произнёс Блэм. Флампти вздохнул и отвёл взгляд. — Ну да, об этом… — сказал он после некоторого молчания. — Да, это правда. Когда-то ты был человеком. Блэм никак не поменялся в лице, но внутри у него словно что-то оборвалось. — Но, ты должен знать, что я тебя не убивал, — немедленно добавил Флампти, прекрасно понимая, какие мысли у Блэма появятся после такого откровения. — Когда я забрал тебя к себе, ты уже был мёртвый. — Что… Как? Почему? — выдавил Блэм не своим голосом. — Насколько я знаю, тебя… сбила машина какая-то. — Какого… — Блэм недоверчиво посмотрел на него. — Ты мне точно не врёшь? — Точно, Блэм, точно. Мне это незачем, правда. Блэм откинул голову на спинку кресла и уставился в потолок. Флампти вдруг почувствовал себя довольно тревожно, потому что ни малейшего представления не имел, что мальчик скажет теперь. Впрочем, он быстро собрался с силами и заставил себя успокоиться. — Итак, что-нибудь ещё? — Подожди, — злобно шикнул Блэм. Флампти подождал ещё, пока Блэм пытался всё осознать как следует и пока тот наконец не произнёс. — Расскажи всё, что ты знаешь обо мне. — Ой, ну вот чего так сразу… — с досадой вздохнул Флампти. — Я имею ввиду… ты уверен, что так сильно хочешь этого? То есть, ты не боишься разочароваться или… — Рассказывай, — процедил Блэм, впившись глазами в лицо Флампти. — Ладно-ладно, чего ты орёшь на меня?! — воскликнул тот, снова одёрнул себя и глубоко вздохнул. — … Потом не жалуйся. Блэм сдавил подрагивающими руками колени, мысленно надеясь, что дурацкие человеческие глаза не начнут снова слезиться. — Тебе было лет пятнадцать или четырнадцать, когда ты… ну, того… — Флампти поднял глаза куда-то влево, стараясь вспомнить всё, что он узнал своём названном друге. — Ты был непослушным ребёнком. Неприветливым. Вспыльчивым. У тебя были такие себе друзья в школе… — Я ходил в школу? — А? Да, все дети ходят, вроде бы… Ну, с родителями ты не ладил. В тот день ты чего-то там не поделил со своей матерью, убежал из дома… Потом, помню, она сидела возле твоей койки в больнице и просила прощения, говорила, что ты не виноват, пусть ты уже не слышал, — тут Флампти посмотрел безжалостным взглядом на Блэма. — Но знаешь что? Я с ней не согласен. Мне кажется, вы были виноваты в равной степени. Ты не уважал её. Ты не уважал ничего, что у тебя было. А она плохо тебя воспитывала, это очевидно. Всё, что я видел, весьма ясно об этом говорило. Слушая это, Блэм растерял всю свою уверенность и злость, и сейчас сидел перед Флампти абсолютно безоружным и растерянным. Получается, всё, о чём он так жаждал узнать, не имело значения? Выходит, вся эта таинственная прошлая жизнь, раскрытия которой он так хотел, заключалась в том, что он был таким же нестабильным и грубым, как и сейчас, и не ценил ничего из того, что его окружало? Он просто был противным ребёнком, который бесславно умер под колёсами машины? Пожалуй, большего разочарования и придумать нельзя. — Поэтому я и забрал тебя, Блэм, — Флампти вдруг улыбнулся. — Мне не нужны добряки, которые в себе сомневаются. Ты всегда считал, что поступаешь правильно, как бы «некрасиво» ты себя не вёл. Люди обычно такие глупые, сделают кому-то неприятно, потом жалеют, извиняются… Мне кажется, раз уж делаешь неприятно — иди с этим до конца, чего сожалеть-то? — Такой у тебя девиз, получается? — несмело усмехнулся Блэм. Флампти снова вёл себя ужасно раздражающе. — Я, между прочим… — Флампти запнулся, понимая, что сейчас опять начнёт оправдываться за себя и свои злодеяния. — … Ладно, давай я буду честен с тобой, — он склонился к своему другу и прошептал: — Я не знаю, что я всё это время делал вообще. Блэм вскинул брови, не представляя, что ответить на столь внезапные слова. — Я не знаю, Блэм. Я никогда ни о ком не думал, и вот, где я теперь из-за этого. И вот чёрт теперь знает, это я поступал глупо всё это время, или все вокруг ошибаются? — Ты хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос? — Если можешь — давай. — Что ж, — Блэм глубоко вздохнул, приводя сердцебиение в порядок. Уверенность медленно возвращалась к нему, и он, теперь глядя на Флампти также безжалостно, как тот до этого, вкрадчиво ответил: — Мне кажется, ты всё это зря затеял. Он увидел по лицу Флампти, как обидно ему было от такого ответа. — Ну, и что же тогда заставляет тебя так думать? — А то, что этот твой идеальный друг никому не сдался. Ты сам хоть знаешь, зачем он тебе нужен? Флампти принял возмущённое выражение лица и открыл рот, явно собираясь грубо ответить, но вдруг лицо переменилось, и он срывающимся голосом тихо сказал: — Я не уверен, на самом деле… — Получается, всё, что мы делали, было бессмысленно. — … Но разве это плохо? Почему это должно иметь какой-то смысл? — торопливо воскликнул Флампти. — Разве нам не было весело? Это ведь главное. — Ну-у, было, наверное… Временами. Мне нравилось быть твоим другом, но… но чем дальше, тем неспокойнее становилось с тобой. Тебе невозможно доверять. — Почему я обязан быть во всём честным с тобой? — Ну, тогда я тоже не обязан. Снова возмущение вспыхнуло в груди Флампти, но он сомневался, что имеет права требовать уважения в данной ситуации, и его это выводило просто кошмарно. — Угх-х, зачем вы так всё усложнили? — простонал он и уткнулся головой в свои руки. — Я ведь был уверен, что я хороший друг, пока это всё не началось. Блэм не отвечал, неловко и чуть виновато опустив голову, отчего его внешний вид стал таким несчастным, что Флампти захотелось его чуть-чуть подбодрить. — … Я не слишком рассторил тебя рассказами о твоей человеческой жизни? — тихо спросил он. — Эх, да нет, навреное… — Блэм пожал плечами. — Я даже подумал… Если я и впрямь был таким плохим человеком, то мне лучше и не вспоминать об этом, — он шмыгнул носом, но слёзы, к счастью, удалось сдержать. — Я не понимаю, почему все так переживают о том, плохие они или хорошие, — признался Флампти. — Какая тебе разница, кого ты там обидел? — Да я даже не знаю… Просто, если ты только и делаешь дерьмо всем подряд, тебе в итоге не на кого положиться, и ты- — Остаёшься в одиночестве? — Наверное, да. Да и просто надоедает, в конце концов. Мне надоело убивать людей. Сначала это было весело, но сейчас это просто одно и тоже круг за кругом. Тошнит уже от вида крови и внутренностей. — Да… Я тоже это почувствовал, — печально вздохнул Флампти. — Это заточение стало для меня как отпуск, — неловко пробормотал Блэм. — Ты ведь никогда не давал нам отпусков. — Не давал, — согласился Флампти. В этот момент на лестнице послышались быстрые шаги, и у входа в комнату показалась Элис. Её волосы спутались и в беспорядке накрыли плечи и лоб, глаза смотрели устало и грустно, но она старалась держаться ровно и собранно, и голос её был спокойным и чуть строгим, как обычно. Впрочем, скрыть её утомлённость это всё равно не могло. — Вы уже проснулись? Чудно. Завтракать будете? Блэм и Флампти переглянулись. — Я бы поел, — протянул первый. — Да, давайте, — улыбнулся Флампти кончиками губ. — Спасибо. — Ага, — Элис чуть качнулась и поспешила на свой этаж. Разговор сошёл на нет. Все трое в скорбном молчании позавтракали и снова разошлись по комнатам: Элис вернулась к себе, Блэм сбежал в спальную комнату, а Флампти остался в главной и, не решившись пойти за другом, лёг перечитывать книги. В тягучем, мучительном ожидании прошёл практически целый день. Блэм вышел из спальни только тогда, когда за окнами уже стемнело. Флампти в этот момент развалился на диване, несмыкающимися глазами сверля потолок. Мальчик молча подошёл к дивану и сел рядом с ним на пол, напротив головы Флампти. — Я обдумал твои слова, — решительно произнёс он. — Я пришёл к выводу, что если моя человеческая жизнь была ничтожна, то возвращаться к ней нету смысла. Но я не могу быть на все сто уверенным, что ты сказал правду или что знал все детали и не ошибся. Флампти перевернулся на бок, лицом к Блэму, и слушал его, не перебивая. — Поэтому если Высшие нас… ну… Если мы останемся здесь, я хочу попытаться найти свою семью и расспросить их обо всём. Если я был таким плохим, они не примут меня назад. — И что ты будешь делать тогда? — поинтересовался Флампти будто даже с искренним сопереживанием. — Тогда?.. Пока не знаю, но я приму это и уйду от них, теперь уже точно навсегда. Но есть шанс, что они меня не прогонят. В любом случае, я хочу попросить тебя… — О чём? — Ты поможешь мне их найти, если нас отпустят? Флампти растерянно поморгал, а потом ласково улыбнулся. — Я бы с радостью, Блэм. Но, боюсь, мне не повезёт получить расположение Высших. — Что? — воскликнул мальчик, и Флампти с удивлением понял, что Блэм, видимо, даже не думал о том варианте, в котором их ждут разные участи. — Да брось, почему? — Да ладно тебе, Блэм, ты же не думал, что они реально отпустят меня так просто… — неловко протянул Флампти. — После всего, что я сделал с другими людьми… и с вами в том числе. — Да, н-но Элис говорила, что нам ещё могут дать второй шанс! — Я думаю, тебе дадут, — Флампти потрепал мальчика по голове. Тот не выглядел так, будто его это утешило. — Скорее всего тебе придётся проделывать этот путь в одиночку. — Да бро-ось, ну ты чего, — Блэм нахмурился и отполз от руки Флампти. — Всё будет нормально. Просто покажи Высшим, что ты, ну, вменяемый… Пообещай никого не убивать или типа того, я не знаю… — Я не могу обещать того, в чём сам не уверен. — А ты пообещай! — Блэм подскочил и схватил Флампти за плечо. — И я прослежу, чтобы ты выполнил обещание. Флампти поморщился. Не очень приятно было слышать, как кто-то пытается его контролировать. Но, видимо, это единственное, что ему остаётся теперь помимо смерти. — Почему ты так хочешь, чтобы я остался? Блэм отвёл глаза. Он сам не до конца понимал, почему, ведь ещё недавно ненавидел своего друга и желал больше никогда не видеть его в своей жизни. Однако сейчас от мысли, что с Флампти придётся разлучиться навсегда, ему становилось плохо. И ему уже было плевать на все их проблемы и ссоры, на свои страхи, сомнения, обиды, он почему-то был уверен, что теперь всё это будет неважно, что теперь он не так уязвим перед своим другом, что сможет взять контроль над ситуацией. — Всё, чего я хочу — найти свою семью. А без тебя у меня не получится. Флампти как-то печально посмотрел в его глаза, потом перевернулся снова на спину. Блэм всё ещё сжимал его руку. — Я сделаю всё, что смогу, — произнёс Флампти. — Спасибо, — мальчик выдохнул и опустил голову, уткнувшись лбом в его толстое плечо. Флампти осторожно опустил ладонь свободной руки поверх головы Блэма, поглаживая пальцами лохматые волосы. — Но не обещаю, — на всякий случай добавил он. Блэм промолчал. Он уже услышал всё, что хотел. — Можно рядом лечь? — негромко спросил он, не поднимая головы. — Да, почему нет, — ответил Флампти. Он слегка подвинулся, и Блэм опустился на диван рядом с ним, лёг на спину и лишь чуть-чуть прижался плечом к плечу Флампти. Оба подняли глаза к пустому потолку. Они долго не говорили и просто слушали звуки, за прошедшее время уже ставшие привычными: шум машин и людей на улице, крик голубей над их окнами, шаги Элис на верхнем этаже. Флампти поймал себя на мысли, что с недавних пор почти перестал ощущать это место своей тюрьмой. Он просто… жил здесь и всё. Просто ждал момента, когда у Высших дойдут до него руки, и они окончательно определят его судьбу. Больше он почти ни о чём и не думал. Ему не было страшно умирать, более того, он был уже морально на это настроен. Лишь судьба Блэма его малость беспокоила, но, в прочем, не слишком сильно. Он был уверен, что Блэма оставят, и надеялся, что с ним всё будет хорошо. Мысли о том, что мальчик слишком от него зависим и вряд ли умеет принимать самостоятельные решения, не посещала его мозг. Блэм живучий и сильный. Он справится. — Слушай, вот что я хочу тебе сказать, — Флампти повернул свою голову к демону, и тот нехотя тоже посмотрел на него. — Не так важно, кем ты был до меня. И… не важно, кем я тебя хотел сделать. Ты сам теперь можешь выбрать, чего тебе хочется. Будь кем тебе больше нравится. Блэм выдавил улыбку. Ему бы хотелось сказать, что это всё глупости, и единственные, кто решают, кем он может быть, — это дурацкие Высшие… Но Флампти говорил с такой необычной для него искренностью, что последнее, чего Блэму сейчас хотелось — это разрушить такой хороший момент. — Я попробую, — ответил Блэм, сам не до конца понимая, что он этим имеет ввиду. Флампти улыбнулся, и это была самая тёплая улыбка, которую Блэм видел когда-либо в своей жизни. Потом они оба снова отвернулись друг от друга, погрузившись в свои мысли и постепенно засыпая…

***

Когда за окном всё окутала беспроглядная тьма, Элис спустилась со второго этажа и обнаружила своих подопечных мирно спящими на диване. Женщина замерла, как зачарованная разглядывая их безмятежные лица, после чего очень аккуратно, на цыпочках, ушла в спальню и вернулась с лёгким одеялом, которое вскоре плавно опустилось поверх спящих. Вопреки желанию задержаться с ними ещё немного, Элис выключила свет и поспешила вернуться в свою комнату и лечь в кровать. За окном стало чуть светлее от выглянувшей из-за облаков луны. Никто снаружи не кричал и не шумел, казалось, даже машины не проезжали, словно вместе с престранным божеством и его маленьким демоном заснул целый мир. Голова у Элис больше не болела. Всё население скрытой от чужих глаз квартиры спокойно спало в эту ночь.