Кто ты, Бункер?

      В ночь, когда очухался немного после температуры, Бункер рассказал Сулеме только предысторию своей жизни в Зоне, на большее не хватило сил. Он заснул у нее на коленях и она еще долго сидела так, разглядывая его спящего, упорядочивала в голове его рассказ, вспоминала детали, о которых он говорил. Пыталась представить себе, как выглядел швед, когда только пришел в Зону. Грави показывала ей как-то несколько дней из его жизни, когда он получил свои шрамы на спине, но на тот момент он уже пробыл в Зоне пару лет и она изрядно потрепала его. Сулеме почему-то казалось, что на момент своего приезда сюда он был значительно моложе и должен был выглядеть многим иначе, чем сейчас. Она отчаянно пыталась представить его себе юным и беспечным, старалась прорисовать в уме его еще полные жизни и открытости миру глаза, но ничего не получалось. Они как раз и не менялись — оставались слишком старыми и усталыми, а жесткий, подозрительный взгляд создавал еще более жуткий контраст с молодым лицом.       В итоге Сулема осторожно, чтобы не разбудить, выползла из-под напарника и ушла на свою койку, стала записывать все, что он рассказал, пока сама не заснула. Бункер же проспал до позднего утра, когда проснулся — ни слова не сказал о том, что говорил ей ночью. Не заикнулся потом ни о причине, которая подтолкнула его заговорить, ни о том, что хотел бы еще что-то рассказать. Ни в тот день, ни в следующий он делал вид, что никакого откровения не было. А еще через пару дней он окончательно оклемался и к концу недели снова ушел в Зону.       За полторы недели, что его не было, Сулема успела подробнее расписать его рассказ, развернуть его из коротких фраз-набросков в более-менее связанный текст, а еще успела изрядно соскучиться по напарнику. Поэтому, когда он вернулся, отмылся и отоспался, стала к нему приставать.       Когда проснулся — перебралась к нему на койку и приобняла за талию, потом стала поглаживать по груди и животу. Он полусонный не отталкивал ее и не сопротивлялся ничему, когда она потянулась к его лицу — позволил себя целовать, а чуть позже — стянуть с себя футболку.       Обрадованная его согласием, Сулема уселась ему на ноги, наклонилась к лицу, продолжила целовать, но уже шею, плечи и грудь. Швед все это время лежал с закрытыми глазами и только тяжело вздыхал иногда. Тогда она руками спустилась намного ниже, стала сначала с нажимом поглаживать, а затем расстегнула пуговицы на штанах напарника, чтобы забраться еще дальше. Но когда поднялась их стащить совсем — наткнулась на его странный, пустой взгляд.       Бункер смотрел в потолок широко раскрытыми глазами не мигая, и вроде даже не дыша. Сухие губы его были плотно сжаты, казалось, он сдерживал себя от чего-то.       — Ты чего, Бункер? — Она даже успела испугаться и подумать, что причинила ему боль чем-то или с ним что-то не так, но швед ровно ответил:       — Назови по имени.       — А? — Сулема удивленно вскинула брови и внимательнее вгляделась в глаза напарника. Он смотрел в никуда, а не в потолок. Взгляд был как у людей в шоке — далекий и нездешний.       — Назови. — Повторил, почти не открывая рта. Она удивилась его просьбе, но не подала виду.       — Пэр. — Произнесла его имя с той интонацией, с которой всегда обращалась к нему так. Бережно. Ни он, ни она не могли подобрать иного определения этому. — Пэр. Что с тобой?       Банальное физическое желание с нее как ветром сдуло. Он прижал вдруг ладонь себе к центру груди и зажмурился, несколько секунд полежал так, затем тихо выдохнул.       — Отзывается.       — Что отзывается? — Она окончательно растерялась, не понимая, что он имеет в виду, тронула его кисть, будто пытаясь тоже уловить, что он там ощутил.       — То, кем я быть тогда.       — А кем ты был? — Спросила невпопад, скорее чтобы поддержать разговор, дать понять, что слушает его, но неожиданно для себя подтолкнула его рассказывать дальше.       Он отвернулся к ней спиной, обхватил руками бока и заговорил:       — Я не понимать, затьем дэто рассказывать тьебе. Но инатьйе не могу.

***

      Потратив ещё немного времени на сборы, группа снялась с места. Сандер показал на карте их дальнейший маршрут, и объяснил, что им нужно будет двигаться все время на север. Сначала через свалку строительных отходов и стоянку заражённой техники, потом территорию заброшенного завода и военной базы, а оттуда по окраине рыжего леса они выйдут к Припяти. Предупредил, что идти придется быстро и осторожно, фотографировать можно будет только на остановках, ибо по дороге отвлекаться опасно — можно влететь в аномалию. На подозрительные звуки по сторонам внимание обращать, и все, что выглядит странно или слишком привлекательно — обходить подальше.       Правда, когда выдвинулись из деревни — все пошло с точностью до наоборот. Йохан и близнецы стали фотографировать на ходу окружающие заброшенные пейзажи, Пэр и Стиг постоянно на них натыкались, ругались, правда Пэр сам едва сдерживался, чтобы не остановиться и не сделать хоть пару снимков. Чем дольше он находился в зоне отчуждения, тем больше его захватывала ее атмосфера. Ее живая тишина, хмурое с необычно ясными прорехами небо, остатки прошлой жизни на местности, сохранившиеся то в виде брошенной на дороге легковушки или бензовоза, то в виде старого образца автобусных остановок с остатками цветных мозаик и плиток, то в виде трактора, вросшего по оси колес в грунт и бурьяны. Все это создавало ощущение, что время здесь застыло и запечатало в себе атмосферу последних дней случившейся трагедии. Это ощущение тревожило, не давало покоя, влекло куда-то и Пэр, чувствуя этот зов, маялся от него, не зная, куда себя деть. Хотелось бросить группу и рвануть одному в эти пустоши.       Но едва он успел осознать в себе это желание — его тут же приглушило последовавшее неожиданное зрелище. По дороге до свалки на обочине в аномалию влетело странное существо — огромное, на непропорционально длинных и тонких ногах с тушей квадратного бегемота. Оно выкатилось из кустов в ложбине и, подбегая к дороге, вдруг с визгом взлетело в воздух.       — Смотрите, чуваки! — Йохан увидел это первым и обратил внимание остальных. Вся группа остановилась, обалдело глядя, как в паре десятков метров от них огромную образину раскручивало достаточно высоко над землёй, как в невидимом торнадо.       — А вот так работают аномалии. — Глухо проговорил из начала цепочки Сандер. — Смотрите внимательно, что дальше будет.       Невидимый вихрь все быстрее и быстрее раскручивал жуткое существо, оно верещало и визжало, как недорезанная свинья, аж пока не раздался резкий хлопок, больше похожий на небольшой взрыв. Яри и Йонне шарахнулись назад, наткнулись на Стига и Пэра, Хенрик тихо выругался, а то, что было секунду назад живым существом разлетелось в стороны тучей кровавых брызг, кишок и ошметков мяса. Рядом с Пэром на высохший куст шлепнулась нога с длинным, похожим на лезвие косы, копытом.       Он всхлипнул и подавился вдохом — крови он не боялся, но не ожидал, что будет такой большой радиус разброса «осколков».       — Это называется мясорубка. Или воронка. — Голос Сандера прозвучал неестественно громко в наступившей тишине и заставил дернуться всех. — Все, кто туда попадают, заканчивают так. Самостоятельно выбраться из нее невозможно, да и с чьей-то помощью тоже, поэтому ещё раз говорю, смотрите под ноги и вокруг, ступайте друг за другом след в след.       Увиденное впечатлило всех, поэтому общая дисциплина в группе наладилась, правда скорость движения изрядно снизилась. Шведы больше не пытались ничего фотографировать на ходу, не болтали и шли за проводником осторожно, боясь сделать лишнее движение. Сандер понял это и стал их торопить — тащиться слишком медленно тоже было ни к чему.       Туристы немного повозмущались было, что быстро можно только убиться, но когда прошли с полкилометра и не встретили на дороге ни одной аномалии — немного расслабились и пошли быстрее.       Возле самой свалки пришлось обойти по широкой дуге перевернутый посреди дороги грузовик — вокруг него происходило что-то непонятное. Пэру показалось, что по машине пробегают длинные молнии, но когда о них спросил ещё и Йохан с Яри — понял, что все увиденное было реальным.       Йонне спросил у Сандера, что то было, проводник ответил, что аномалия электрической природы. Добавил ещё, что бывают и химические и выглядят они зачастую как обычная лужа или облако дыма. Поэтому снова нужно смотреть под ноги и по сторонам очень внимательно. Стиг матюгнулся — ему это предупреждение уже намозолило уши.       Когда дошли до свалки — устроили небольшой привал возле кладбища техники. Сандер сказал, что все могут разойтись по его территории и пофотографировать старые машины, участвовавшие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Правда опять предупредил, чтобы не расходились слишком далеко, включили дозиметры и проверяли дорогу перед собой, бросая вперёд болты или камешки, чтобы ни во что не вляпаться. И держали автомат наготове, ибо между рядами машин могут прятаться собаки и не только.       Пэр, стоя у погнутого шлагбаума, собирался с мыслями, снаряжением и руками. Он ещё не совсем отошёл от первого шока встречи с аномалией, как появилась новая задача. Брошенная и проржавелая советская техника — пожарные машины, БТРы, грузовики были отличными объектами для фотографий в духе постапокалипсиса, но чтобы к ним подойти и сфотографировать, нужно было в одну пару рук вместить горсть болтов с привязанными к ним кусочками бинта, автомат, дозиметр и фотоаппарат — на все случаи жизни.       Разместить все получилось, и он даже прошел почти до середины кладбища техники — дальше цифры на дозиметры из желтого перекрасилась в оранжевый, приборчик тревожно затрещал –фон был выше допустимого, а он хотел ещё себе детей, поэтому остановился. Осмотрелся вокруг: более безбашенные Йонне и Яри пошли дальше, к тяжёлой бронемашине-амфибии, стали фотографироваться возле нее. Он же выбрал несколько хороших ракурсов и сфотографировал проржавелую пожарную машину и БТР, поросший зелёным мхом.       Решил подойти к нему поближе, достал болты и обкидал ими дорогу впереди — все было как обычно, ни один из метизов по дороге к земле не повел себя подозрительно. Подошёл — дозиметр возле машины затрещал чаще, но вместе с тем он увидел на борту броневика в толстом мху что-то похожее на маленький аметистовый кристалл. Оглянулся по сторонам — рядом не было никого (Сандер запретил подбирать что либо на сувениры) и протянул руку к машине за кристаллом. Аккуратно отломил его — тот поддался неожиданно легко, — и убрал в крохотный карман на воротнике, предварительно поднеся к дозиметру. Вещица слабо фонила. Ничего, на следующей стоянке он уберет ее в рюкзак.       Сделав ещё пару макро снимков ржавой, замшелой брони БТРа, он решил возвращаться обратно. Наткнулся на Стига — тот брел с унылым видом к месту сбора.       — Нихрена тут нету. Никакого хабара. Неужели наврали мне про богатства? — Негромко пожаловался он Пэру.       Тот только осторожно пожал плечами и сочувствующие опустил взгляд — не знал, что ему ответить, ибо самому не доводилось испытывать такой нужды. Когда подошли к месту сбора совсем близко — поняли, что Сандер за ними все время наблюдал. Он стоял на небольшой возвышенности и внимательно следил за всеми членами группы: кто куда ходил и каким путем возвращался, как вел себя по дороге, где бросал болты. Когда собрались на месте все, кроме Яри и Йонне — похвалил попутчиков за то, что не возвращались той же дорогой, что и уходили. Только раскрыл рот и спросил, где братья, как те сами дали о себе знать. С диким воплем выкатились из дальнего угла кладбища машин, причем один тащил другого на плече.       — Что случилось? — Хенрик и Сандер первыми кинулись к мальчишкам.       — Влез! Он влез во что-то! — Перебивая друг друга, проговорили они, задыхаясь, а Йонне задрал ногу, на которой крепкий ботинок с одного краю был вымазан в грязи, заметно оплавился и от него шел едкий, с резким запахом дым.       — Твою мать! — Зло выругался Сандер. — Снимай, бегом! Пока до ноги не достало. Да не голыми руками!       Он одернул Яри, когда тот полез помогать. Сам натянул прорезиненные перчатки, расшнуровал и содрал расползающийся ботинок с ноги побелевшего от страха Йонне.       Пока тот переобувался в запасные ботинки, рассказал, что за дрянь сделала такое. Оказалось — химическая аномалия с названием «ведьмин студень». Размягчает все, к чему прикасается до состояния желе. Резину, кожу, кости. Если попадает на тело — вызывает тяжёлые увечья. Из-за поражения костей и сосудов конечности теряют прочность, становятся мягкими, как переваренные сосиски, потом возникают большие кровоизлияния, из-за которых в дальнейшем развивается некроз тканей.       — Держи, глотни. Поможет. — Йохан, видя, что Йонне все больше и больше впадает в ступор от услышанного и увиденного, сунул ему в руки фляжку со спиртным. Парень сделал пару глотков, закашлялся. Яри заставил его снова снять ботинок и вместе с Сандером они ещё раз осмотрели его ногу. Никаких повреждений не было, аномальное вещество не успело попасть на кожу.       — Ч-черт, это-то правда, ч-что ты говоришь? — Заикаясь и мелко дрожа, Йонне глянул на проводника. Пэр наклонился и аккуратно поддел подобранной палкой валявшийся рядом ботинок, который окончательно расквасился и повис на ней куском тянущейся, вязкой смолы. Показал всем.       — Получается, что правда. — Глухо буркнул Хенрик. — На что оно похоже? Как выглядит? Аномалия в смысле.       Сандер пояснил, что в темноте лужи со студнем слабо светятся фосфоресцирующим светом, а днём неотличимы от обычной жидкой грязи. Может, только немного зеленее.       — Понятно. — Мрачно буркнул скалолаз. — Значит, это дерьмо ещё и не сразу можно заметить.       — Слушайте, а может, ну ее нафиг ту Припять? Пойдем обратно! Я не хочу убиться где-то по дороге в такой пакости. — Яри, который видел, как его брат влез в лужу жидкой грязи и тут же ботинок на его ноге зашипел и запузырился, первым засомневался в необходимости продолжения вылазки. Наслоившись на предыдущее впечатление от воронки, увиденное напугало его до такой степени, что он был готов уже плюнуть и на потраченные деньги, время и давнюю мечту увидеть Припять. Город-призрак.       — Ну, нет, парень, я отсюда не вылезу, пока сам своими глазами не увижу этот долбанный город. — Йохан тут же запротестовал в ответ на это предложение.       — Я тоже не собираюсь возвращаться, не пройдя и половины. — Стиг нахмурился и подбоченился. — Не за тем сюда пришел.       Сандер молча встал и отошёл в сторону, давая возможность группе определиться с дальнейшими действиями. Ему было все равно куда идти: свои деньги он получит за вылазку в любом случае.       — Не, Яри, я тоже не хочу возвращаться. — Йонне, немного оклемавшийся после выпитого, помотал головой и глянул на брата. Пэр глянул на них и не смог понять, кому из них теперь страшнее, потом, подумав, тоже сказал, что хотел бы продолжить маршрут.       — Ну вот. Никто не хочет возвращаться. Значит, мы идём дальше. — Видя, что большинство за продолжение похода, Стиг обрадовался — не хотелось ему уходить с пустыми руками.       — Пока не хочет. Но если ещё кто-то из вас куда-то вляпается — мы тут же собираем вещи и валим обратно. — Проговорил Хенрик неожиданно жёстко. Он был выше всех в группе и сейчас смотрел на остальных туристов сверху вниз как какой-то военачальник с боевого коня.       — Аа… — Йонне попытался было рот открыть, но Пэр его оборвал.       — А вы двое шило в заднице свое уймите, и все будет хорошо. Вам сто раз было сказано, ходить осторожно, а вы рванули как угорелые через все кладбище. Здесь вам не курорт, и если хотите остаться целыми — в первую очередь следите за собой!       Он был согласен с Хенриком на счёт возвращения после следующего происшествия, и, понимая, что с братьями оно точно ещё случится, устроил им взбучку, а заодно сбросил в крике непонятное напряжение, охватившее его по дороге.       Несмотря на то, что он был немногим старше парней — они прислушались к его замечанию. Когда все снова выдвинулись в дорогу — шли почти так же осторожно, как сам Сандер.       Тот не стал вмешиваться в дела туристов, только спросил, когда они всей группой снова подошли к нему:       — Ну, что? Решили? Идём дальше или возвращаемся?       — Идем дальше. — Хмуро пробасил Хенрик.       Перекусив на ходу у кого чем было, двинулись дальше по дороге в сторону заброшенного завода. До темноты было ещё достаточно времени, чтобы зайти туда, поглазеть и наделать хороших фото, а дальше нужно было искать место для ночлега. В темноте ходить по зоне отчуждения, как все уже поняли, было опасно.       Что производил завод до аварии было непонятно, но он был по-настоящему огромным. Когда туристы дошли до въезда на его территорию — у Пэра перехватило дыхание. Он с затаенным трепетом вгляделся в возвышающиеся над территорией высоченные кирпично-красные трубы двух котелен, в оплетенные железными трубами многоэтажные цеха, резко белеющие бетонными панельными стенам на фоне пасмурного неба, в связки трубопроводов, соединяющие одни цеха с другими, в черные провалы окон в меньших рядом с цехами кирпичных постройках. В Швеции ему не доводилось видеть таких монструозных заводов, поэтому размах и основательность советских построек его поразили. Казалось, такие строения могли выдержать ни одну бомбардировку, и вместе с тем они были мертвыми. Это был даже не скелет — скорее, бронированный панцирь какого-то невероятно мощного организма, который был умерщвлен на пике своей формы.       — В цеха не заходите. Там может быть кто угодно. Не шумите сильно. И черт бы вас взял, смотрите, куда идете! — Снова напутствовал всех Сандер, когда вошли на территорию, и он снова отпустил подопечных за новыми приключениями на задницу.       В этот раз Стиг пошел вместе с Пэром. Они осторожно пересекли большую, заросшую травой и тонкими деревцами площадь перед двухэтажным, облупленным зданием заводоуправления и Пэр по дороге успел сделать штук десять фотографий. Стиг шел первым, подшучивал над Пэром на тему его цели приезда в Зону, иногда бросал перед собой болтики, если место казалось подозрительным. Иногда ворчал, что ему опять ничего не попадется, тогда уже Пэр в ответ подкалывал его, что идея разбогатеть на развалинах была не самой лучшей. Когда подошли уже совсем близко к зданию, Стиг хотел было первым подойти к выбитой двери и заглянуть, что там внутри, но Пэр его остановил.       — Слушай, встань за мной, а? Дай я первым подойду.       — Ага! Щаз. И ты себе все заберёшь, что там найдется. — Байкер недоверчиво сощурился и уставился на напарника.       — Во-первых в само здание мы не полезем, во-вторых — я отдам тебе все, что найду необычного на пороге, если оно попадется, лишь бы ты смог это вынести отсюда. — Ответил тот спокойно, но глаза его темнели тревогой. Стиг заметил это и решил на всякий случай уступить.       — Ладно. Но если соврешь — не обижайся, морду тебе разобью так, что твоя красавица тебя больше не узнает. И в здание я все равно загляну.       — Если получится. — Выходя вперед, тихо буркнул Пэр и медленно стал приближаться к заводоуправлению. Стиг смотрел в его спину, наблюдал, как тот идёт — будто по минному полю: осторожно, непрямо, маленькими шагами. Сначала вилял из стороны в сторону, будто обходя что-то на земле, а потом и вовсе остановился возле рассыпавшегося крыльца. Стиг быстро догнал его, повторив тот же самый путь, встал за спиной и тронул за плечо.       — Ну, чего стоишь? Пойдем. Нет же здесь ничего…       Проговорил и осекся, когда попутчик его обернулся. Бледный, как стена, с неестественно напряжённым лицом и чуть не до черноты потемневшими глазами.       — Э-эй, т-ты чего? — От удивления он даже запнулся.       — Дальше нельзя. — С трудом выдавил из себя Пэр чужим голосом. У него сильно перехватило горло, как бывает, если заходишь в ледяную воду, и стянуло комом все мышцы под и между ребрами. Дышать удавалось с трудом.       — Что? Почему? Тебе плохо? — Стиг схватил его за плечи, разворачивая лицом к себе и одновременно пытаясь обойти, чтобы глянуть, что он там увидел, но Пэр не дался. Твердо оттолкнул от себя его руки и каркнул:       — Не суйся! Сдохнем оба. — И чуть не застонал, покачнувшись назад, ближе ко входу в здание — как же хреново!       Это ощущение уже появлялось возле воронки и электрической аномалии, но слабое. Неприятное напряжение под ребрами, но он не придал ему значения, списал на нервы, а дальше, по дороге на свалку прислушался к нему. Оно появлялось, когда проходили мимо определенных мест и возле видимых аномалий. Появилось снова и когда поперлись через площадь к заводоуправлению, потому и вызвался идти вперёд — проверить, что это такое. Оно то слабело, то становилось сильнее, когда он шел, потому и вилял по дороге, отходя подальше от мест, где состояние было хуже. Теперь, стоя у крыльца, он едва мог дышать и не мог себя переломить, чтобы сделать следующий шаг.       — Да чё ты там увидел? — Стиг снова попытался заглянуть ему за спину. Пэр сделал два шага вперёд, оттесняя парня подальше от входа в здание. Тот вдруг вынул болт из кармана и через голову Пэра бросил в открытый дверной проем.       Они оба услышали, как болтик стукнулся об искрошенный бетон ступенек, а следом раздался хлопок и резкий, мощный гул, как если бы рядом заработала турбина самолёта. Пэру жаром обдало спину и затылок, он рванулся вперёд, отталкивая Стига, тот ахнул и шарахнулся назад и в сторону, и тут же будто застрял на месте одной ногой — не сдвинуться. Поймал равновесие и вытаращился Пэру за спину, указывая пальцем на длинный, двухметровый язык пламени, вырвавшийся на ровном месте из-под земли.       — Т-твою мать…это что?       — Не знаю. Но ты сам стоишь в аномалии. — Тяжело выдохнул Пэр. — Давай руку. Глаза Стига стали размером с блюдце, он издал невнятный звук, похожий на скрип, и попытался потоптаться на месте, но не смог оторвать левую ногу от земли.       — Мать моя монашка… — Слабо прошептал, представляя себе, что с ним случится дальше, но тут с противоположной стороны площади, которую они обошли, послышался крик Йохана.       — Аа-ай! — Байкер тут же забыл о себе, рванулся на звук, но не получилось выйти — аномалия держала крепко. Заругался, заметался, силясь вырваться, уже не думая, что будет с ним самим, ибо больше испугался за старого знакомого — слишком жутким был крик.       — Да не дергайся ты как попало! — Окрикнул его Пэр. Он внимательно разглядывал землю под ногами напарника, пытаясь понять, как его можно освободить. Было по-прежнему трудно дышать, но он хотел вытащить Стига, поэтому старался не обращать внимания ни на свое состояние, ни на его ругань и суету. Внимательно разглядывая участок асфальта под ногами парня, наконец понял, что в одном месте он вроде бы менее вмятый, чем в остальных.       Осторожно подошел с той стороны.        — Давай руки. С сейчас я потяну на себя, а ты пытайся выйти в мою сторону.       — Ч-черт! Ты уверен, что это сработает? — Стиг понял его намерение.       — Нет, но надо пробовать.       — Ааа! Долбанные эти пакости, там с Йоханом чет, а я тут стою! — Он протянул руки Пэру, зарычал и дернулся в тот момент, когда напарник изо всех сил потянул его на себя.       — Ещё раз! — Уже Пэр зарычал, разворачиваясь полубоком, так, чтобы прочно упираться обеими ногами и не отступать назад.       — Р-раг! — Они рванулись оба, послышался треск, будто разорвали тряпку, и Стиг вывалился из аномалии. По инерции они чуть не упали, но Пэр удержал обоих.       Едва выдохнули — Стиг бросился бежать в сторону, где слышали крик Йохана, Пэр его удержал.       — Стой. Тут их много. Пошли обратно, а то новую дорогу будем до вечера искать.       — Ууу! — Ругаясь себе под нос, байкер развернулся и пошел тем же путем, каким они пришли, Пэр спешил следом.       Когда вышли к месту сбора — там никого не было. Они оба явно помнили, что Хенрик, Яри и Сандер оставались на месте: туристы — перекусить, а проводник ждал как обычно и наблюдал за подопечными.       — Сандер! Йохан! — Заорал во все горло Стиг. — Где вы? Его крик жутким эхом прокатился между бетонными стенами цехов.       — Стиг! Мы здесь. — Крик послышался со стороны, где когда-то была клумба, а сейчас торчали полуголые кусты и несколько деревьев. Ругаясь на осторожность Пэра, отбиваясь от него на ходу, Стиг поспешил туда.       Йохана, вляпавшегося в жадинку, Сандер благополучно вытащил. Он привел туристов к этому входу на завод, потому что знал, что все пространство за воротами усеяно этими аномалиями. Сами по себе не опасные, они удерживают жертву на месте, не давая сдвинуться, пока ее кто-то посторонний не вытащит или пока в поле действия не попадет более тяжёлый объект. Тогда аномалия надрывается и выпускает все, что в нее попало. Это была старая уловка чернобыльского проводника — дать клиентам на своей шкуре почувствовать действие аномалий и пощекотать им нервы. Сколько раз он водил туристов сюда — каждый раз срабатывало. Кто-нибудь вляпывался в такую жадинку и начинал орать дуриной, думая, что попал в смертельную ловушку.       Когда туристы разбрелись — он снова стал посматривать, кто как идти будет. Удивился тому, как двигались полуфинские упрямцы Стиг и Пэр. Второй шел впереди, неуверенно, но точно обходил разбросанные по разбитому асфальту аномалии, вел за собой товарища к заводоуправлению, но на самом пороге остановился. Сандеру стало любопытно, почему, но потом второй, Стиг, дурень матершинный, бросил что-то в дверной проем и там сработала здоровенная жарка. Он хотел было ещё понаблюдать за этими двоими, как они будут уходить, но в другом краю площадки закричал Йохан и пришлось быстро семенить туда. Нужно было помочь мужику, ибо бывали случаи, что особо сильные жертвы жадинки, пытаясь вырваться, калечили сами себя — попросту выворачивали ноги.       Проводник не стал рисковать и сам лезть в аномалию рядом с Йоханом, чтобы надорвать ее, позвал с собой Хенрика и вместе с ним вытащил попавшегося из аномалии с правильной стороны, где гравитационные поля были слабее.       Когда очухались от потрясения — Хенрик потребовал возвращаться обратно, тогда Сандеру пришлось объяснить, что в этот раз попадание в ловушку было запланированным и может считаться таким себе дополнительным аттракционом в их маршруте.       Йохан и Стиг после этого напару обложили его матом и погрозили набить морду в следующий раз, если тот снова решит так пошутить над ними.       — Черт тебя задери, я думал, что тебя там уже разрывает на куски, как ту образину! — Облегчённо выдохнув, Стиг ещё раз обнял Йохана, когда все вышли с территории завода на относительно чистую дорогу и через минут двадцать ходу устроились на привал.       — Я тоже так думал. — Бурчал Йохан. — Чуть не обделался со страху, того и заорал.       Отдыхали недолго, не больше часа. Закипятили на газовой горелке большой котелок воды, набранной из ближайшей глубокой лужи, профильтровали, разделили между собой; поели консервов и галет, Йохан и близнецы еще успели задремать, потом двинулись дальше.       Шли по дороге — с одной стороны ее тянулась холмистая степь и иногда мелькали клочками ельники, с другой — заводские постройки. Пэр уже перестал понимать, был ли это один громадный завод или несколько и они просто шли по окраине промзоны. Он спросил об этом Сандера, но тот ответил, что в этих постройках сам черт ногу сломит, и вообще это не так важно, а главное было не заходить на территорию далеко, ибо в цехах водятся какие-то твари.       Проходя близко под стенами цехов или заборами, они иногда слышали странные звуки. Не-то вой, не-то крик. От него мурашки бежали по спине и на загривке волосы вставали дыбом. Особо впечатлительные близнецы тут же начинали представлять, что за существо могло бы так орать, но их болтовню каждый раз обрывал Стиг.       — Не, гля. Ты сам сначала пугал нас какими-то кровососами, а теперь нам рты закрываешь… — Возмущался на его поведение Яри.       Пэр шел в хвосте цепочки прикрывающим, внимательно прислушивался и приглядывался к местности вокруг, держа автомат наизготовку — то и дело казалось, что на периферии зрения что-то мелькает и движется между деревьями слева, в степи или в проломах забора со стороны завода.       Но то ли было еще слишком светло, то ли ему правда мерещилось это движение — никто на них до самого вечера так и не попытался напасть или хотя бы показаться им на глаза, только все чаще попадались аномалии на дороге.       Когда стало смеркаться — решили найти место для ночлега. Пройдя еще метров триста, добрели до бетонной автобусной остановки и все оптом решили больше никуда не идти.       Остановка была не самым надёжным местом для отдыха, но всемером можно было ночь перекантоваться. Стали собираться на ночлег: Пэр и Стиг вызвались собрать хвороста и дров для костра, Сандер ушел к заводской стене и скрылся в проломе в ней, а через время прикатил ржавую бочку, чтобы развести огонь. Стали разводить костер.       Сандер уступил это дело туристам, а сам сел на обломок бетонной лавки в углу остановки и задумался. Почему-то ему казалось, что когда в этот раз он приедет в Зону — она будет уже гораздо более обжита, чем когда он был здесь в прошлый раз, но этого не случилось. В Зону шло много народу, но большинство из них по-прежнему отирались в деревнях возле кордона, а вглубь идти не решались. Казалось, если это и делал кто, то только самые безбашенные одиночки, которых были единицы.       Погрузившись в свою усталость и мысли, он вяло наблюдал как Яри и Йонне возятся с обломками железяк, чтобы на них поставить котелок, а Хенрик ковыряется в рюкзаке, доставая припасы для похлёбки. Когда все понемногу стали доставать свои продукты для похлебки, пришлось встать с насиженного места и тоже поделиться, хотя особо и не хотелось.       Вернувшись обратно на свое место, Сандер еще какое-то время поглядывал на своих подопечных, мысленно вздыхал — что толку с того, что он тут топчется? Рвануть бы дальше в Зону, но, черт возьми, боязно одному. С кем-то бы попробовать, да все равно дальше окраин армейских складов, откуда видна Припять, в Зону редко кто ещё заходил. Эти оболтусы тоже вряд ли пойдут с ним. Либо увидят, сколько там аномалий и потребуют заворачивать назад, как многие его предыдущие клиенты, либо…       Закончить мысль рыжему проводнику не дал звук автоматной очереди, прогремевший не так далеко, а следом — огрызающийся сдвоенный выстрел из обреза. Пэр и Стиг вскинулись, насторожились, как охотничьи псы, завертели головами, улавливая направление звука, остальные туристы оцепенело замерли, пригнув головы.       Стреляли где-то возле железнодорожного туннеля, что за ангаром, примыкавшим к территории завода.       Достаточно далеко, чтобы их стоянку не заметили, и достаточно близко, чтобы вылезти да посмотреть, что там происходит. Пэру, как и Стигу эта мысль мозолила мозги.       — Что это, Сандер? Кто там стреляет? — Стиг не выдержал, спросил первым.       — Не знаю. Но, судя по тому, что отстреливаются из двустволки — возможно, бандиты прижали какого-то ходока.       — Сталкера? — Пэр бросил дело, которым занимался до этого и теперь с нажимом смотрел на проводника.       — Да откуда ж мне знать, я так же не вижу ничего, как и ты.       Автоматные очереди повторились подальше, ветер донес слабые отголоски крика. Вместо сдвоенного ответа грохнул только один выстрел из обреза.       — Похоже, кисло кому-то приходится. Патронов, видать, мало. — Буркнул Йохан, очухавшись. Кинулся помешивать в котелке закипевшее варево будущей похлёбки.       — Пойдемте поможем! — Неожиданно для самого себя Пэр вскочил и окрикнул всех. От чего-то звуки затихающей перестрелки нагнали на него болезненное, звериное отчаяние и стало невыносимо бездействовать, зная, что там человек, возможно, погибает.       Стиг, Сандер и Йонас глянули на него как на придурка. Яри и Йонне опасливо покосились на него, потом переглянулись между собой.       — Слушай, парень. Твое желание, конечно, благородное, но сам ты дурак. — Беззлобно, даже улыбаясь проворчал бородатый товарищ Стига.       Пэр от удивления и негодования раскрыл рот и сел обратно на рюкзак. Хотел было что-то сказать, возмутиться, но не успел поймать мысль.       — Ага. Супермен хренов. — Поддержал Йохана Стиг и окончательно сбил с мысли. — Ты, если в Ирак поедешь и увидишь там, как террористы убивают мирных людей, тоже кинешься их спасать?       — Да я… Вы… Твою мать, ты нашел с чем сравнивать! Здесь мы реально сможем помочь! — Уже обескураженно, растерянно и от того сердито Пэру удалось-таки огрызнуться, но толку от этого было мало.       Сандер с тонкой, ехидной усмешкой, притаившийся в уголках рта, наблюдал за их перепалкой, но снова предпочел не вмешиваться.       В итоге идею Пэра обругали всем коллективом и он, окончательно сконфуженный, остался на месте. До конца вечера молчал, сидя на своем рюкзаке в углу остановки, глядел на языки пламени, иногда взлетающие над железной бочкой. Настроение было паршивым. Остальные туристы разговорились, уплетая похлебку, даже Сандер присоединился к ним, но ему самому говорить не хотелось. Он молча съел свою порцию и уселся обратно, уставившись взглядом в темноту за кругом света от костра. Его раздирало жгучее чувство несправедливости — их же больше, всемером могли бы отогнать и бандитов и собак при желании, помочь тому человеку, но…. Такое желание, оказывается, было только у него одного, а остальные это посчитали глупостью.       Когда стемнело окончательно — стали готовиться к отбою. Разделились с дежурством — Пэру выпало дежурить вместе с Йоханом, Яри и Йонне до часу ночи. За время караула он все-таки отошел и немного успокоился, хотя все равно настроение было гадким. Чтобы не сидеть молча в пугающем напряжении, прислушиваясь к ночной жизни Зоны с ее жуткими звуками, Йохан стал снова показывать мальчишкам, как обращаться с оружием. Те уже уставшие медленно повторяли его действия, что-то переспрашивали у Пэра, тот нехотя отвечал и показывал, как лучше, но когда пришло время сменяться караулу — с удовольствием завалился спать. Во сне отдохнет усталое за день тело и уже точно не придется ни с кем из попутчиков разговаривать.       Остаток ночи дежурили Сандер, Стиг и Хенрик — наиболее сильная часть группы. Несмотря на их опасения, ночь прошла мирно. Чернобыльская ночь, полная странных, неизвестных звуков, сполохов нездешнего света и тревожных ощущений только издали наводила жути на людей. Близко не подходила, не прикасалась, поэтому под утро Сандер разрешил Хенрику и Стигу уйти досыпать.       А перед самым восходом солнца Пэр вдруг проснулся, как от толчка, схватился за автомат, с которым спал в обнимку, и сев, едва не закричал. Сандер дремал, привалившись к стенке остановки и обнимая автомат, а из серой, предрассветной мути со стороны завода к их стоянке быстро и беззвучно двигались две большие, казалось, прозрачные фигуры.       Еще не отдавая отчета себе он прицелился и дал очередь по той, что была ближе и, как ему показалось, едва не оглох: будто из неоткуда и отовсюду сразу обрушился низкий, утробный рев, настолько мощный, что от него заложило уши в первые секунды.       Он снова выстрелил. Целился почти наугад — существо было едва отличимым от окружавшего пространства, поэтому снова только ранил его. Все в лагере повскакивали, похватали оружие, но толк был только от суеты Сандера. Он тоже увидел гостей и выстрелил — второе существо замерцало, Пэр снова выстрелил в первого, который был уже определенно материальным и находился совсем рядом. Огромный, с длинной головой и щупальцами вместо рта, он приближался очень быстро, и, казалось, попадающие в него пули особого вреда ему не приносили.       Втроём — подключился и Стиг, мутантов все-таки удалось уложить. Пэра поразила их живучесть: даже изодранные пулями, с выпадающими кишками они продолжали переть на людей, до тех пор, пока те не поняли, что надо стрелять в голову. Да и то ближний из мутантов сдох после короткой очереди — от попадания в длинную башку одного патрона его только здорово мотнуло назад.       До восхода солнца больше не заснул никто, как никто не решился подойти ближе и посмотреть, что оно такое было. Пэр сидел, как громом пораженный — болтовня Стига вдруг оказалась правдой, к тому же такой жуткой. Сам Стиг сидел хмурый, напряженный, ковырял ещё тлеющие угли в бочке, держа автомат на коленях. Яри и Йонне подбивали друг друга сходить посмотреть на дохлых монстров, но ни один ни другой так и не сделали этого.        Когда рассвело окончательно — двинулись дальше. Никто не захотел дольше задерживаться на месте, поэтому не стали ни есть, ни осматривать остальные достопримечательности завода. Сандер стал объяснять, что мутанты, которых они видели, при свете дня не активны, поэтому днем их можно не опасаться, но его слова никого не убедили. Все дружно потребовали уходить, и он не стал упираться. Когда все собрались — повел дальше. Какой-то почти незаметной дорожкой по самой окраине заводской территории, дальше вдоль бетонного забора, через заросли голых кустов (зато без аномалий), туда, где был выход на территорию армейских складов. Оттуда начиналась прямая дорога на Припять, и, если двигаться по ней достаточно быстро, то ещё засветло они увидят окраины города атомщиков.       Стиг, воодушевленный этой новостью, вскоре даже забыл об утренних гостях и стал приставать с вопросами к Пэру, идущему за Яри и Йонне. Те шли осторожно, след в след за проводником, Йонас и Хенрик шли в конце цепочки, прикрывая группу.       Пэр не понял, зачем его поставили в середину, но противиться не стал — ему все же хотелось побольше поразглядывать все вокруг, сделать хоть на ходу пару фотографий заводских построек, где крыши поросли молодыми деревьями и трубы поднимались едва не на высоту небоскреба, а не озираться по сторонам, высматривая противника. Правда, пробираясь через кусты, разросшиеся вдоль забора, ему этого так и не удалось сделать, но он все же в какой-то степени отдыхал.       Примерно часа через три ходу, через пролом в бетонном заборе они зашли на территорию завода, срезали большой угол и в такой же пролом вылезли уже там, где по здешним картам начиналась территория военных частей, складов и базы.       Оказавшись на невысоком холме, увидели раскинувшуюся впереди не-то зарастающую деревьями степь, не-то — жидкий перелесок, через который тянулась все та же привычная, раздолбанная дорога. Даже издали заметили в перелеске большие аномалии — прозрачные пузыри и столбы колеблющегося воздуха, будто текущего сверху вниз, в бинокль осмотрели дорогу — она вела к каким-то постройкам, едва различимым вдали за деревьями. По ней тоже кое-где расселились аномалии, но они были заметными. Стиг обрадовался было этому, но Сандер испортил его радость, сказав, что видны только единицы из тех аномалий, которые там есть, так что на дорогу выходить нет смысла.       В итоге двинулись по обочине, медленно и с большой осторожностью. Едва сошли с пригорка и дошли до дороги — Пэру показалось, что его с головой окунули во что-то горячее и вязкое. Будто воздух загустел и нагрелся — его было трудно и неприятно вдыхать.       Он спросил, что это за явление такое, но идущий рядом Стиг только недоуменно огляделся и принюхался, не чувствуя ничего подобного, а Сандер пробурчал что-то не слишком внятное про близкое присутствие аномалий.       Очень осторожно, черепашьим ходом они прошли метров триста. То и дело останавливаясь, присматриваясь к дороге впереди, Сандер бросал болтики, внимательно следил за их движением и падением, поглядывал на идущего за близнецами Пэра. Тот выглядел откровенно хреново: очень бледный, с расфокусированным взглядом, казалось, еще немного — и отрубится, но этого не происходило. Он шел достаточно твердо и явно не собирался даже опереться на кого-то, не то, что упасть. Поняв это, проводник попросил мальчишек поменяться с Пэром местами так, чтобы он пошел сразу следом за ним.       Не понимая еще толком, что с ним происходит и как к этому приспособиться, изрядно оглушенный Пэр не стал отпираться и молча поменялся местами с Яри и Йонне. Те только удивленно глянули на него, затем на Сандера и все двинулись дальше.       — Ты чувствуешь их. Можешь мне говорить, где они впереди? — Негромко обратился к нему проводник еще минут через десять ходу. Пэр понял, что тот имел в виду, через силу ответил:       — Нет. Я не различаю направления.       — Ч-черт, понятно… их здесь просто дохерищи. — Заворчал Сандер. — А что чувствуешь, когда подходишь близко? Можешь говорить? Предупреждать хотя бы, если где-то рядом будет?       Он не оборачивался и продолжал говорить так, чтобы слышал только Пэр. А тот понял, что проводник решил за его счет облегчить себе работу, и, возможно, и рад был бы помочь, но с одной стороны сам с трудом понимал, что означают его ощущения, а с другой…ему просто не хотелось этого делать. Даже если он действительно чувствовал близкие аномалии — он не был уверен в том, что правильно определит расстояние до них и их расположение, потому не хотел брать на себя ответственность за жизни других. Тем более, ради облегчения работы проводника, который сам нанимался на эту «должность».       — Не могу. Я не уверен в своих ощущениях. — Ответил, как думал.       Сандер сердито чертыхнулся, но не стал ни возвращать Пэра в середину цепочки, ни спрашивать его больше о расположении аномалий. Молча пошел дальше, иногда только оглядываясь на него, цепко подмечая его состояние.       Яри и Йонне за спиной Пэра снова заговорили, вспомнили пришедших утром мутантов, начали спорить с Йоханом об их происхождении — инопланетяне это или просто мутанты, Стиг и Хенрик молча плелись в хвосте, поглядывали по сторонам, не выпуская из рук автоматов. Пэр, чтобы отвлечься от тягостных ощущений и собраться стал внимательно вглядываться в окружающее пространство, стараясь подмечать все особенности местности и, возможно, только поэтому заметил на краю дороги возле поваленного дерева, лежащего человека в камуфляжной одежде. Окликнул Сандера, который, казалось, вообще того не увидел, хотя и шел первым. Группа остановилась.       В этот раз загалдели все, что нужно подойти и посмотреть, вдруг бедолаге нужна помощь и помочь, чем смогут. Сандер сдался, но предупредил, что там может быть вовсе не человек. Хенрик и Йохан, держа автоматы наизготовку, пошли посмотреть первыми, и каково было их облегчение, когда они увидели, что это всё-таки человек и разочарование, когда поняли, что он безвозвратно мертв. Куртка на боку у него и штанина до колена заскорузли от крови, тело окоченело. В руке был зажат обрез двустволки, рюкзак отсутствовал, больше никаких вещей у него не было.       — Возможно, это тот чувак, которого мы слышали. — Проворчал Йохан, вставая с колен и брезгливо отряхивая руки — умудрился влезть в засыхающую кровь на одежде покойника.       — Вполне. — Ответил ему Херник.       Поняв, что на обочине оказался всего-навсего труп, Сандер сказал им ничего больше не трогать и возвращаться на место. Туристы только пожали плечами и вернулись обратно к группе. Встретившись взглядом с Пэром, они оба удрученно нахмурились, но не сказали ничего. Пэр на них тоже никак особо не отреагировал. Его тело наконец приспособилось к искаженному аномалиями состоянию пространства, в голове прояснилось, и он снова мог связно думать, поэтому сосредоточил все внимание на действиях Сандера. Что он станет делать дальше.       Тот подошел к мертвецу и тщательно обыскал его. Он за все время хождения по Зоне никогда не брезговал собирать полезные вещи у покойников: им они уже не нужны, а ему пригодятся еще, поэтому и в этот раз не стал особо заморачиваться на счет мнения туристов о его поведении.       Правда, поживиться у убитого оказалось нечем — до него все отняли бандиты, которые, возможно, и ранили его в перестрелке. Из всего имущества у бедолаги осталась только одежда, ПДА в кармане и хорошая маска-респиратор на лице. Сандер забрал наладонник, но маску снимать не стал, хотя та и была дорогая — не хотел видеть лица под нею.        Сунув КПК себе в карман, он вернулся к группе и с видом, будто они нашли не мертвого человека, а пустой чемодан, подался было снова идти, но никто не пошел следом. Йохан, Хенрик, Стиг, даже братья-финны молча стояли и смотрели на него с непонятным выражением на лицах.       — Мы чего, так и оставим его тут? — Мрачно поинтересовался скалолаз.       — А что ты предлагаешь с ним сделать? — Удивленно выгнул рыжие брови Сандер.       — Похоронить его надо. — Буркнул вместо него Йохан. — Раз не стали помогать, нужно хотя бы похоронить по-человечески.       — Да кто в Зоне хоронит кого, ты что? Здесь этим делом занимаются мутанты. —       Проводник махнул рукой и повернулся снова в сторону, куда они шли, но никто так следом и не пошел.       Молча, Пэр и Хенрик, у которых с собой были складные саперные лопатки, подошли к мертвецу, осмотрели место вокруг. Недолго посовещались, в итоге выбрали место для могилы, расчистили от травы и веток, принялись копать. К ним присоединились близнецы и Йохан — из толстых, ровных веток и куска паракорда соорудили крест. В итоге через полтора часа работы его установили на небольшом холмике, под которым упокоился неизвестный никому сталкер.       — Как его хотя бы звали? — Спросил Стиг у Сандера, который все это время молча наблюдал за их работой. — Ты взял его ПДА, там написано. Посмотри.       Чертыхаясь, проводник включил наладонник, подождал, пока тот загрузится, полистал содержимое. Убитый сталкер в сети был подписан как «Бубен», больше никакой информации о нем е было.       Это прозвище на кресте и выцарапали.       После этого решили устроить небольшой привал. Сандер сказал, что у русских есть традиция поминать покойников едой и выпивкой, к тому же с утра они толком ничего не ели, но его предложение никто не поддержал. Понимая, что есть действительно, нужно, перекусили на сухомятку галетами и батончиками, Стиг захомячил еще недоеденную с ночи консерву, но спиртное не достал никто, хотя было оно почти у всех. Пэр только напился воды вдоволь. Есть не хотелось, особенно после слов Сандера. Они, возможно, тоже были причастны к гибели этого человека и от мысли, что теперь по поводу его смерти сами будут устраивать обед его коробило.       Поэтому, пока все были заняты перекусом, он молча сидел на поваленном дереве, поглядывал на Сандера, копающегося в наладоннике мертвеца.       В нем не было ничего особо интересного. Старые карты Зоны с разными расположениями аномалий, переписка в сети, какие-то личные заметки… Сандер сердито фыркнул и хотел было уже выкинуть ПДА, но подняв глаза от него, наткнулся на взгляд Пэра. Странный, нехороший и очень осуждающий.       От него он взбесился вдруг до белого каления. Да что же это за вылазка такая? Какие-то клиенты странные в этот раз. Одни правильные до тошноты, другие — просто глупые, как пробка, третьи — чересчур умные и мутные. Строят из себя непонятно что, а как только увидят первые аномальные поля — сразу же разбегутся как тараканы. Достали уже, сами не знают, чего хотят, а ему рисковать своей шкурой из-за них приходится. Таскаться по этим пустошам. Да, платят ему за это, но куда все деньги уходят? Налоги, снаряга, плюс часть дохода отдай фирме… А самому что остается? Приключения на задницу? Так они ему уже надоели. Осточертела эти окраины Зоны, все одно и то же, только расположение аномалий разное. Народ треплется о дорогущем хабаре в центре, а как пойти за ним туда, так все отворачиваются. А в одиночку много ли пройдешь по этим аномальным дебрям? Черт бы их всех взял. И предлагать даже бесполезно. У всех время расписано по часам, ни один не захочет остаться здесь хоть на день дольше.        Теперь еще и этот глазастый полуфинн, как его там, сидит таращится на него, как укор совести. Праведник хренов. А мог бы помочь вести со своей чуйкой, но нет. Не хочет он. Боится ошибиться. Гаденыш.       Медленно выдохнув, Сандер постарался усмирить свой гнев. Достал из кармана в рюкзаке батончик, распаковал, принялся жевать и снова уставился в ПДА. Снова открыл раздел карт, стал листать. Заставил себя пролистать его до конца и удивленно округлил глаза, увидев, что указано на предпоследней.       Не так далеко от места их нахождения, в разрушенном хуторе возле военной базы был отмечен тайник. В пояснении описывалось, что там в старом погребе на краю аномального поля были спрятаны несколько хороших артефактов и оружие — видимо, погибший сталкер был тем еще склеротиком, раз для себя самого отмечал, что именно и где спрятал.       Эта новость изрядно обрадовала Сандера, но вместе с тем озадачила: получить координаты халявного оружия и хабара было большой удачей для сталкера, но лезть за ним даже на окраину аномального поля было предельно рискованно. Какое-то время он сидел, обдумывая, как бы достать содержимое тайника, затем посмотрел на своих нынешних туристов. Стиг и Йохан сидели на рюкзаках, ели сушеные ломтики мяса из одной пачки, близнецы сидели рядом с ними на поваленном дереве, о чем-то говорили на своем языке, Хенрик и Пэр держались каждый особняком. Один, казалось, дремал, прислонившись к пню от дерева, другой сидел на рюкзаке напротив, упершись локтями в колени и свесив голову, что-то разглядывал у себя под ногами.       При должном управлении вся эта бестолковая и малосвязная компания могла ему очень пригодиться для достижения задуманного, а этот глазастый выскочка так особенно. Поэтому более полезным было сейчас для него усмирить свой гнев и еще раз просмотреть на карте дорогу к хутору с тайником.