Лиса и Волчица

      В лагере было тихо, будто дома. Снаружи шумел ветер, шурша листвой, изредка доносились чьи-то разговоры; всё имело свой звук, запах, они были словно частью общей картины, которой не хватало последнего элемента — цвет. Женский крик раздался по всему лагерю, и будто само время на мгновение остановилось. Нараку лежала на койке, словно пребывая во сне, который никак не мог её отпустить. Она яростно сорвала повязку с глаз, но беспросветную тьму вновь сменила серая пелена, отделив реальность от разума. Пустота в глазах наполнилась безумием и ненавистью, но проклинала она только себя. Она не могла вынести собственное присутствие, своё существование, и понимание того, почему же всё обернулось так, лишь больше нагнетало. Такума боялся гнева Мадары и только по этой причине отступил, когда они с лёгкостью могли расправиться с врагом и завершить задание без неё. Мадара поставил всю операцию под угрозу из-за своей братской заботы, но винить его Нараку не посмела бы ни за что: он доверился ей, а она подвела это доверие.       Проведя рукой по лицу, Нараку нащупала мягкую ткань, залепившую левую половину лица, и только в этот момент вспомнила, как та проклятая Узумаки смогла задеть её своим кунаем. Рана была серьёзная, и шрам теперь на всю жизнь исказит её лицо. И снова женский крик пронзил время.       — Тебе не стоит так нервничать, — до боли знакомый низкий голос Мадары выдернул девушку из сна и бросил в ноги страшной правде.       — Мадара... — прохрипела Нараку, больше не в силах ничего вымолвить.       — Когда она поправится? — грубо спросил лидер клана у кого-то, кто ещё присутствовал в палатке.       — Мы делаем всё возможное, Мадара-сама, но мы никогда прежде не сталкивались с подобным явлением. Возможно, эта печать повредила каналы чакры в голове, и нам сложно сказать, что будет...       — Я не спрашиваю, с чем вы сталкивались, и что с ней стало! Я спросил, когда она поправится?! — По напряжённому молчанию было ясно, как второй человек, по всей видимости лекарь, стоял перед Мадарой и трясся, словно напуганный щенок. — Вон отсюда!       Лекарь незамедлительно выскочил из палатки, благодаря богов за то, что остался жив, ведь все знали, что в гневе Мадара нечасто руководствовался рассудком.       — Сражение закончилось? — вновь тихо проговорила Нараку, глядя в назойливую пустоту.       — Да.       По удручённому тону главы куноичи поняла исход битвы и не стала расспрашивать его об этом.       — Понятно... прости меня, братик, я не справилась... — слова выдавливались с трудом, но не признать свою слабость было ещё хуже, ведь только так можно было на что-то надеяться дальше.       — Мы все не справились, — опечаленно ответил Мадара. Нараку слышала и чувствовала, как он приближается, ощутила глубокий запах дыма, исходящий от одежды и волос. Запах, который не вызывал у неё отвращения, а даже наоборот. Его прикосновение стало неожиданностью, отчего девушка вздрогнула, когда он взял её ладонь в свои. — Поэтому не вини только себя в случившемся. Не смей.       Мадара был как всегда требователен, но при том нежен и заботлив, когда дело касалось тех, кем он дорожил. Когда на глаза Нараку навернулись слёзы, сердце Мадары сжалось, и он готов был разрушить весь мир и построить заново, лишь бы не видеть страдания близких. Возможно, захвати он крепость Найто, Такума взаправду пожалел бы о том, что не сберёг его маленькую куноичи, которую он знал ещё с детства. Он помнил, как она всюду таскалась за ним и отвоёвывала каждую минуту его внимания, у неё не было друзей, и другие считали её чересчур странной и помешанной, но именно такие и становятся чем-то большим.       — Если бы я смогла... — Нараку всеми силами старалась выровнять дрожащий голос, но она была слишком разбита, чтобы осилить эмоции, и только за один свой жалкий вид она возненавидела себя ещё больше. Чтобы чувства окончательно не втоптали её гордость в грязь, Нараку постаралась перевести тему. — Что это за штука? Которая звенит.       Мадара, до сих пор державший её за руку, добродушно улыбнулся.       — Твой отец прислал из столицы. Я так увлёкся войной, что совсем забыл передать её тебе.       — Интересно, как там у него дела, — мысли об отце и тех далёких от понимания войны мест принесли лёгкое умиротворение в сердце Нараку.       — Скоро узнаем, — Мадара вновь улыбнулся и сжал руку девушки сильнее. Он чувствовал, как сильно бьётся её сердце, смотрел на выжженное болью лицо, растрёпанные слипшиеся волосы, что некогда вызывали зависть у многих девушек в клане, и его собственное сердце сжималось. — Мы отправимся туда, чтобы восстановить твоё зрение. Там лучшие лекари Страны Огня.       — А если его уже не восстановить? — с нескрываемым страхом, но в тот же момент безразличием спросила Нараку.       — Тогда я доберусь до края света, чтобы найти того, кто сможет это сделать.       — Хватит нести чепуху, — нервно усмехнулась куноичи. — Отступать нельзя! Надо продумать новый план и атаковать снова. К тому же я сильно ранила ту девку, что сделала со мной это, сейчас самое время...       — Битва проиграна, — резко отсёк Мадара. — Настоящий воин умеет признавать поражение, а глупец рвётся в бой и погибает. Забудь о Найто. Скоро мы отправимся в столицу, где мы повидаемся с твоим отцом. Сейчас нам всем нужно время на восстановление.       — Я не ослышался? — в палате появился третий голос, принадлежавший тихо подкравшемуся Изуне. — Ты собираешься оставить клан и уехать в столицу?       Мадара отпустил руку Нараку и покосился на брата.       — У тебя есть другие варианты?       — Например это могу сделать я. Ты нужен клану как никогда, брат. — Изуна стоял у выхода, скрестив руки на груди. Он с лёгкостью выдерживал тяжёлый взгляд старшего брата, но знал, когда даже ему не следует делать лишнего. — О нет, только не говори мне, что хочешь оставить меня за старшего, я же этого не вынесу!       — Однако другой кандидатуры я не вижу. Пойми меня, я должен сейчас быть с нашей с тобой сестрёнкой, я не успокоюсь, пока не улажу этот вопрос. — Мадара смягчился, обращаясь к брату, но тот остался всё так же упрям и не хотел отступать от своего.       — Ты нужен клану.       — Да плевать мне на этих неудачников, они были недостаточно сильны, чтобы одолеть Сенджу! — вдруг взревел лидер, подобно потревоженному медведю. — Я что, один должен всё делать? Я разрушил чёртов барьер своим Сусаноо, но они всё равно продули, чего они ещё хотят от меня после этого позора?       «Так Мадара использовал Сусаноо?» — подумала про себя Нараку, слушая разговор братьев. Это стало новой причиной для того, чтобы винить себя, ведь Мадаре пришлось потратить немало сил, которые мог бы сэкономить, не провали она свою миссию.       — Выходит, это моя вина, братик, — не выдержала Нараку, дав волю слезам. — Из-за меня ты...       — Ну-ну, сестрёнка, — неожиданно отозвался Изуна, направившись к девушке, после чего присел на колено рядом с ней. Хотя от него тоже исходил запах дыма, но пах он всё равно как-то иначе, и рядом с ним Нараку ощущала себя по-другому. Изуна был идеалистом, иногда он вёл себя более сухо и непредвзято, однако в нём проскальзывала такая же забота и переживание. — Ты ещё не знаешь, как я облажался, — Учиха усмехнулся, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. Его рука нежно коснулась глаз девушки, стирая с них слезы. — Я потерял весь свой отряд, а меня самого ослепили такой же техникой, что и тебя. Правда я, как и остальные попавшие под неё, довольно быстро оправился. У тебя какой-то особый случай.       — Я бы не справился с Хаширамой, даже не потрать силы на барьер. — Горькая правда гложила Мадару с того самого момента, как это случилось, но он был готов признавать собственные ошибки.       — А я так и не повстречал Тобираму... эх, досада, — вздохнул Изуна. Он принял поражение менее остро, нежели старший брат, принял как естественный исход для тех, кто слабее. — Ничего, скоро мы все вернёмся к тренировкам и одолеем своим врагов, верно, Нараку-чан?       — Я убью её... — на лице куноичи впервые проявились живые эмоции, и это заметно обрадовало Мадару. В душе он был благодарен Изуне за его подход и простоту.       — Рад это слышать, — Изуна поднялся, и его взгляд мгновенно переменился, когда он посмотрел на брата. — Ладно, я подменю тебя, но за последствия не отвечаю.       — Я знал, что на тебя можно положиться, братец. — Мадара одобрительно улыбнулся, однако Изуна лишь устало покачал головой и махнул рукой.       — Спасибо вам за всё, — Нараку улыбнулась, и очередная сползающая слеза была признаком радости.       Мадара и Изуна всегда были ей словно родные братья, они приняли её как сестру и искренне переживали за неё и заботились. Все они были такими разными, но ближе друг друга у них не было никого, и это то самое, за что стоило держаться обеими руками и не отпускать никогда.