Довольно скоро Гарри снова был на ногах. Рука была полностью исцелена благодаря мадам Помфри. Гарри проводил много времени со своей семьей и друзьями, но по мере того, как шли месяцы и приближался октябрь, подросток все больше нервничал. Хэллоуин надвигался все ближе. Гарри всегда ненавидел Хэллоуин, Дадли приставал к нему в этот день, размахивая конфетами перед его лицом. Но Гарри никогда не испытывал желания есть их. Он чувствовал себя больным; все будут праздновать, когда это был самый нелюбимый день Гарри. Родители его умерли, и все они улыбались. Все было еще хуже, когда он приехал в Хогвартс. Весь волшебный мир с пониманием отнесся к трагедии Гарри, но они праздновали Хэллоуин. Они не смотрели на это глазами Гарри. Они видели в этом день, когда они были свободны, и день, когда закончилась первая война. Гарри видел это как день, когда он потерял все. Гарри всегда храбрился перед своими друзьями, но он повсюду носил с собой фотоальбом, просто чтобы держать их поближе. Но довольно часто что-то отвлекало его на некоторое время от горя, которое он испытывал, и это всегда было хорошо.
Гарри не беспокоился о себе. Он беспокоился о своем отце. Джеймс вел себя так, будто с ним все в порядке, но Гарри видел в глазах Джеймса то же самое горе, что он видел в своих собственных каждый раз, когда смотрел в зеркало. Джеймс мог скрывать это от других, но не от сына. И Гарри также подумал, что Сириус и Ремус тоже нервничали. Сириус проводил много времени с Джеймсом, устраивая маленькие розыгрыши и отвлекая его от мыслей о Хэллоуине, а Ремус постоянно таскал Джеймса в Хогсмид под предлогами типа «У нас закончился шоколад!». Гарри действительно ценил все, что его дядя сделал для него и его отца. Гарри любил проводить с ними время, они были очень забавными, и он постоянно развлекался в их присутствии. Но они были не просто шутниками, Гарри часто доверял им и находил, что на них можно опереться.
Рон и Гермиона также проводили выходные с Гарри, Джеймсом, Ремусом и Сириусом. Трое взрослых настояли на том, чтобы друзья Гарри называли их по именам. Рон и Гермиона постоянно поддерживали Гарри, и он был благодарен им за понимание, когда дело доходило до того, чтобы проводить как можно больше времени со своей семьей.
Утром Хэллоуина уроки не продолжались, так как это был праздник, и Гарри остался в своей новой комнате в логове мародеров той ночью.
Поттер-младший не знал, который был час, но, судя по темноте снаружи, было еще рано. Но он не мог уснуть. Он пытался, но не смог. В конце концов он встал и начал завершать свой рисунок с ним, Роном и Гермионой, над которым он работал. Он собирался создать три копии. Рон и Гермиона недавно узнали о таланте Гарри к рисованию, и им нравилось просматривать все изображения, которые он нарисовал. Джеймс также потребовал, чтобы у него были копии всех рисунков его сына. Гарри часто дарил Джеймсу оригиналы, но если это был рисунок Ремуса или Сириуса, он отдавал свои рисунки им.
Вскоре Гарри закончил рисунок и положил его на стол.
Что ж, теперь ему стало скучно. А скучающий Поттер мог означать только одно. Хаос. Гарри вскочил, на цыпочках подошел к холодильнику и достал из морозилки немного льда. Он держал его в руке и тихо направился в комнату Сириуса. Сириус крепко спал, поэтому Гарри больше беспокоился о том, чтобы не разбудить Ремуса.
Гарри нашел Сириуса одетым в красно-золотую пижаму и тихо похрапывающим. Сириус в какой-то момент сбросил с себя одеяло в течение ночи, и его рубашка обнажила его живот. Гарри пришлось прикрыть рот, чтобы подавить смех. Он осторожно положил кубик льда на живот своего дяди и отпустил его. Сириус сначала хмыкнул, но потом внезапно вскочил с криком: — ХОЛОДНО, ХОЛОДНО! АХ! МЕРЛИН, КАК ХОЛОДНО! ГИПОГРИФ! УБЕРИ. ЭТО. ПРОЧЬ! — анимаг разглагольствовал и швырнул кубик льда через всю комнату.
Гарри расхохотался, а Сириус повернулся к своему племяннику.
— Гарри? — спросил он.
— С-извини… — сказал Гарри, пытаясь перестать смеяться.
— Я знаю, что должен сейчас злиться… но я просто чертовски ГОРЖУСЬ тобой! — крикнул Сириус и заключил Гарри в объятия.
— Бродяга, у тебя в животе холодно. — сказал Гарри через полминуты. Сириус отстранился и вытер фальшивую слезу со щеки.
— Это, мой дорогой крестник, было гениально. Но почему именно я? — спросил Сириус.
Гарри пожал плечами и медленно опустил голову.
Сириус запрыгнул обратно на кровать и похлопал по месту рядом с собой.
Гарри забрался внутрь, и Сириус провел рукой по растрепанным волосам парня, чтобы успокоить его.
— Я беспокоюсь о папе. Я не хочу, чтобы он сегодня грустил. — прошептал Гарри.
— Гарри, твоему папе сегодня будет грустно. Мне очень жаль, но ты должен знать. Твой отец до сих пор был очень сильным, но сегодня он не может быть таким.
Ему просто нужно, чтобы ты был рядом. Ты можешь сделать это для него? — спросил Сириус.
Гарри кивнул.
— Хорошо, только сегодня. Я и Ремус будем присматривать за ним. Но в такое время ты нужен ему
больше, чем мы. — сказал Сириус. Несколько мгновений они сидели в тишине, а затем Сириус спросил: -Как ты себя чувствуешь?
Гарри был очень удивлен. Никто никогда раньше не спрашивал его об этом на Хэллоуин.
— И не говори «хорошо», Фред и Джордж говорят мне, что это твоя крылатая фраза. — Сказал Сириус.
— Грустно, я думаю. Но иногда мне кажется, что я не имею права грустить. Я мало что помню о маме, как и о папе. Но мне грустно. Это действительно странное чувство, и на душе с сердцем пусто. — сказал Гарри.
— Это нормально Гарри. Это значит, что ты любишь — мягко сказал Сириус. Гарри кивнул.
— Я просто… Я скучаю по ней. Я не скучаю по тому, что могло бы быть и чего никогда не было.
Я скучаю по маме. — сказал Гарри.
— Это нормально скучать по ней. У вас с ней всегда была особая связь. Не имеет значения, что люди могут не уважать то, что ты потерял ее, потому что был так мал. Я понимаю. Ты скучаешь по ней, вероятно, потому, что чувствуешь, что чего-то не хватает. — сказал Сириус. Гарри слегка улыбнулся Сириусу.
— Спасибо тебе за понимание. — сказал Гарри.
Дверь со скрипом открылась, и вошел Ремус в серой пижаме.
— Привет, я услышал крик Сириуса, а потом все стихло. Я думал, ты умер. — сказал Ремус и сел по другую сторону от Гарри.
— И ты ждал до сих пор, чтобы войти? — спросил Сириус
— Я спал. — сказал Ремус с улыбкой.
— Ты хорошо себя чувствуешь, волчонок? — спросил Ремус у Гарри.
— Да, — сказал Гарри.
Все трое заснули, и Гарри снова проснулся. Была все еще ночь. Гарри был сыт по горло. Он просто хотел спать, но не мог.
Гарри прокрался через гостиную и направился в комнату Джеймса.
Он открыл дверь. Джеймс полностью проснулся; он лежал на спине, просто уставившись в потолок.
— Пап? — позвал Гарри.
— Гарри? Почему ты не спишь? — спросил Джеймс и сел. Его глаза были красными и опухшими.
— Я не мог заснуть. Можно, я лягу с тобой? — спросил Гарри.
Джеймс улыбнулся и подвинулся на кровати.
Гарри забрался внутрь и натянул на себя одеяло.
Джеймс посмотрел на сына, и зеленые глаза Гарри поднялись, чтобы посмотреть на отца.
— Я тоже не могу уснуть, — сказал Джеймс.
— Ты хочешь поговорить? — спросил Гарри.
Джеймс слегка улыбнулся Гарри.
— Я не думаю, что смогу, — сказал Джеймс, и по его лицу скатилась слеза.
— Все в порядке. Тебе и не нужно. — сказал Гарри.
— Спасибо. — сказал Джеймс.
Гарри наблюдал, как его отец медленно закрыл глаза и заснул.
— Спокойной ночи, пап. — тихо сказал Гарри.
***
Джеймс весь день просидел на диване, не ел, не пил, не двигался и не разговаривал.
Гарри неуклюже ходил вокруг да около; он чувствовал беспокойство, и не зная куда себя деть, наводил порядок в кабинете.
— Гарри, прекрати. — сказал Сириус и схватил своего крестника за руку.
— Спасибо тебе за уборку, и ты проделал прекрасную работу. Но тебе нужно остановиться. — сказал Сириус.
Гарри сел рядом с отцом, и начал похлопывать себя по рукам. Сириус вздохнул.
— Бродяга, оставь бедного мальчика в покое. — сказал Ремус.
— Да, Бродяга, оставь меня в покое! — сказал Гарри с легкой улыбкой.
— Я чувствую, что на меня ополчились. — сказал Сириус, но глаза его выражали улыбку.
— Это потому, что так и есть. — сказал Ремус.
***
К вечеру Гарри действительно захотелось, чтобы Джеймс поговорил с ним. Он скучал по голосу своего отца. Он скучал по смеху своего отца; это всегда заставляло Гарри чувствовать себя счастливым и расслабленным. И когда все четверо уселись на диваны, Гарри наконец сорвался.
— ПРОСТО ПОГОВОРИ! МНЕ НУЖНО, ЧТОБЫ ТЫ ПОГОВОРИЛ! НЕ ВЕДИ СЕБЯ ТАК, БУДТО ТЕБЯ ЗДЕСЬ НЕТ! Я ПОТЕРЯЛ ОДНОГО ИЗ РОДИТЕЛЕЙ, НЕУЖЕЛИ ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДУМАЕШЬ, ЧТО Я МОГУ ПОТЕРЯТЬ И ТЕБЯ? И Я НЕ ИМЕЮ В ВИДУ ПОТЕРЯТЬ ТЕБЯ В СМЫСЛЕ «ТЫ УМРЕШЬ», Я ИМЕЮ В ВИДУ ПОТЕРЯТЬ ТЕБЯ В СМЫСЛЕ ЧЕЛОВЕКА, К КОТОРОМУ Я МОГУ ПОДОЙТИ ПОГОВОРИТЬ, И ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ЗАСТАВЛЯЛ МЕНЯ СМЕЯТЬСЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ МНЕ ГРУСТНО. Я ТЕРЯЮ ТЕБЯ ИЗ-ЗА ГОРЯ! И Я НЕНАВИЖУ ЭТО! — закричал Гарри и выбежал из комнаты.
***
Он пробежал всю дорогу до гриффиндорской башни и обнаружил, что Рон и Гермиона сидят на своих местах у камина.
— Гарри! С тобой все в порядке? — спросила Гермиона.
— Я накричал на своего отца. Я не могу этого понять. Я просто не мог вынести тишины; как будто его там даже не было. Я никогда раньше не кричал на него. Что мне делать? — спросил Гарри.
— Ох, Гарри. Все в порядке. Я уверена, что тебе просто нужно извиниться. Ты же знаешь своего отца, он
любит тебя. Когда я ссорюсь с родителями, я просто оставляю это на некоторое время, а потом иду и извиняюсь. Я уверена, он поймет. — ответила Гермиона.
Гарри фыркнул и сел между ними.
— Итак… как у вас, ребята, дела?» — спросил Гарри.
***
В «логове мародеров», Джеймс в шоке сидел на диване.
— Э-э-э… он что, только что накричал на меня? — спросил он.
— Да. Очень громко. Моё правое ухо теперь ничего не слышит. Нам повезло, что он унаследовал характер Лили, а? — саркастически спросил Сириус.
— О, Мерлин. Я чувствую себя так плохо. Он
нуждался во мне, а я, дурак, не обращал на него внимание. Он весь день был взволнован. Я думал, у него просто был напряжённый день, он беспокоился обо мне и горевал, отсюда и навязчивая уборка. — сказал Джеймс.
— Что? — спросил Сириус.
— Уборка, Сириус. — сказал Римус: — Он провел большую часть своей жизни, убирая за Дурслями. Я предполагаю, что он чувствовал себя в большей безопасности, когда убирался, потому что чувствовал, что ведет себя хорошо и ничего плохого не случится. За годы это у него выработалась в нервную привычку. Если он почувствует себя неуверенно, он убираться. —объяснил Ремус, и Сириус кивнул.
— Должен ли я пойти и забрать его? — спросил Джеймс. Сириус и Ремус кивнули.
— Он никогда не кричал на тебя. Он не знает, как ты будешь реагировать. Действуй осторожно. — посоветовал Ремус. Джеймс кивнул и направился в гриффиндорскую башню.
Он вошел и обнаружил, что Гарри сидит со своими друзьями.
Джеймс похлопал Гарри по плечу, Гарри обернулся и выглядел испуганным
— Папа? — нервно спросил он.
— Идём со мной, я хочу с тобой поговорить, — сказал Джеймс, но ободряюще улыбнулся.
— Увидимся позже, ребята. — сказал Гарри, и вышел вслед за отцом.
Прогулка до логова Мародёров прошла в тишине.
Сириус и Ремус играли в волшебные шахматы в углу комнаты.
— Послушай, Гарри. Не извиняйся за то, что накричал. Ты был прав. Мне жаль, что я был таким рассеянным. Я должен был быть рядом с тобой. Простишь меня? — спросил Джеймс.
Гарри кивнул и обнял своего отца.
— Прости, что накричал на тебя, папа. Мне не следовало выходить из себя. — сказал Гарри.
— Нет, все в порядке, я все понимаю. Ты всегда был очень вспыльчивым мальчиком. Даже в детстве. Однажды, когда ты проснулся и звал Лили, ты просто назвал наши имена, как только смог бы говорить. И она одевалась, и ты, очевидно, подумал, что это заняло слишком много времени, поэтому начал кричать изо всех сил. На самом деле это было довольно забавно, но от этого крика потом болела голова. — сказал Джеймс. Гарри улыбнулся.
