Джеймс возвращается, чтобы исполнить долг отцовства

Мадам Помфри сказала Джеймсу, что у Гарри были ожоги второй степени, но благодаря магии у него не останется шрамов, и он должен быть в порядке. Гарри было больно, поэтому мадам Помфри дала ему снотворное, поскольку обезболивающее зелье не очень хорошо сочетались с мазью, которая лечила ожоги, поэтому это был единственный способ облегчить боль Гарри Подросток остался на ночь в больничном крыле, так как ожоги, если за ними не следить, могли вступить в нежелательную реакцию с магией. Джеймс проверял работы шестого курса, когда Гарри застонал и перекатился на неповрежденный бок, тем самым оказавшись ближе к своему отцу. Джеймс отложил проверку работ и улыбнулся Гарри, когда тот открыл глаза. — Сохатик, ты пропустил приход Ремуса и Сириуса, они ушли около пятнадцати минут назад. — сказал Джеймс. Гарри улыбнулся, всё ещё чувствуя себя отстранённо. — С тобой все в порядке? — спросил Джеймс. Гарри кивнул и протянул руку. Джеймс взял его ладонь в свою. — Я горжусь тобой; ты хорошо справился со всем произошедшим. — с улыбкой сказал Джеймс. — По сравнению с тем, с чем мне пришлось столкнуться ранее, это действительно было не так уж и сложно папа. — сказал Гарри с улыбкой. — Но тем не менее, оно тоже имеет место быть. — сказал Джеймс. — Ты устал? — спросил Джеймс, когда Гарри огляделся, слегка прищурившись, пока Джеймс не надел на сына очки. — Нет, не совсем… Тебе не обязательно оставаться здесь. — сказал Гарри. Раньше за все время его пребывания в больничном крыле с ним никогда никто не оставался, а он был здесь бесчисленное количество раз. Один раз Мадам Помфри даже предложила зарезервировать кровать специально для Гарри. — Нет, но я сам этого хочу. Это мой долг перед собой и перед тобой — всегда оставаться с тобой, а в особенности, когда я тебе нужен. Возможно, у тебя своё мнение на этот счёт, но я хочу быть рядом с тобой. Всегда. — сказал Джеймс. Гарри кивнул. — Кажется, я начинаю понимать. Мы можем поговорить о… чём угодно? — застенчиво спросил Гарри. — Конечно, ты же знаешь меня, Гарри, я люблю беседовать. — сказал Джеймс с усмешкой — Когда я был студентом, была такая игра, вопросом на вопрос, ты слышал о ней? — спросил Джеймс. Гарри кивнул, правила были просты: вы задаете кому-то вопрос, он отвечает на него, а затем вы должны ответить на его вопрос. — Ты начинаешь. — сказал Джеймс, откидываясь на спинку стула, а Гарри откинулся на подушки. — Эм… О чём ты подумал в первую очередь, когда узнал, что Ремус-оборотень? — спросил Гарри. — Ну, мне было немного досадно, что ему пришлось скрывать это от нас, но я понимал, почему он должен был держать это в секрете, и после того, как я узнал, что с ним случится, если он подвергнет кого-то опасности, я понял, что он пытается защитить и нас, и себя. Тогда я подумал, что мы должны поддержать его. Когда он был немного моложе тебя, он часто серьезно болел. Он ненавидел приходить в больничное крыло, потому что считал, что там недостаточно уютно, поэтому мы с Сириусом присматривали за ним. Крысёныш делал конспекты уроков для нас, а мы брали отгулы, аргументируя тем, что приболели. — сказал Джеймс. — Хорошо, какое воспоминание ты использовал, когда тебе впервые удалось вызвать Патронуса? — спросил Джеймс. — Это было воспоминание о тебе и маме. Я не совсем уверен, настоящее ли оно или нет. Вы разговаривали со мной, — сказал Гарри. Джеймс улыбнулся, будто вспоминая что-то и сказал: — Это было довольно забавно, когда ты был ребенком, мы с Лили часто разговаривали с тобой, ты просто издавал какие-то звуки в ответ, но мы ходили и разговаривали с тобой, как со взрослым. Словно ты понимал нас и мы тебя понимали. Твоим дядюшкам это показалось очень забавным, потому что они не совсем понимали, как много это для нас значит, они были уверены, что ты ничего не понимаешь из того, что мы тебе говорим. — Моя очередь, — сказал Гарри. — С кем у тебя был первый поцелуй? — с озорством в глазах спросил Гарри. Джеймс рассмеялся: — Лили. Я ждал ее. Я всем говорил, что целовал кучу девушек, и не пойми меня неправильно, многие девушки приглашали меня на свидание и пытались поцеловать на вечеринках, когда были пьяны, но я хотел, чтобы это было нечто особенное. Я просто лгал всем, чтобы они не приставали ко мне и чтобы я мог повысить свою репутацию. Теперь вспоминая об этом, наверное, это было немного высокомерно, может быть, Лили была права. В любом случае, да, это было во время похода в Хогсмид на седьмом курсе, когда мы с твоей мамой только начали встречаться. — сказал Джеймс с улыбкой. Гарри кивнул. — Папа, почему некоторые люди такие замкнутые? — спросил Гарри, устраиваясь удобнее и кутаясь в одеяло. — Понятия не имею. Но меня это очень раздражает; я просто хочу, чтобы люди отличали добро от зла. Вот почему я стал аврором. Но мне нравится эта работа; я могу присматривать за тобой. — сказал Джеймс с улыбкой. Гарри устало улыбнулся и снял очки. — Спокойной ночи, папа. — сказал он. Джеймс поцеловал Гарри в висок и откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Вскоре отец и сын крепко заснули.