Двадцать первое поколение служителей бога

От Renji. Я слегка увлекся описанием боевых искусств и мечей, потому настоятельно рекомендую прочесть немного информации о кэндо, про которое будет упоминаться в этой и последующих главах. Для ленивых я коротко напишу здесь. Но лучше прочесть в Википедии, там и картинки есть. Примечания перед чтением главы. *Кэндо— современное фехтовальное искусство, ведущее свою историю от традиционных самурайских техник владения мечом, кэндзюцу. В кэндо вместо катаны используется тренировочный меч синай, состоящий из четырёх бамбуковых полос, связанных вместе. Таким образом, риск для здоровья остается минимальным. В современном кэндо атаки бывают двух типов: рубящие и колющие. Рубящие удары разрешается наносить по макушке противника, по левой или правой части его головы, по правому запястью в любой момент, по левому запястью, когда оно поднято (например, при замахивании мечом), по правой или левой части туловища (хотя в соревнованиях редко присуждают очки за удары по левой части). Колющие удары разрешено наносить только в горло. Тем не менее, так как неумелый колющий удар может повредить горло или шею противника, такие техники обычно не преподаются на начальном этапе обучения. Иногда используется боккэн – деревянный тренировочный меч. В Японии к боккэнам относятся с большим уважением, практически как к настоящему оружию. Существует три вида боккэнов: мужской (отличается относительно толстой рукоятью и «лезвием», прямотой и толстой деревянной гардой), женский (наиболее часто используемый вариант. Отличается изогнутостью, легкостью. Часто используется с пластмассовой гардой и с ножнами), тренировочный (или субурито, отличается утолщением со стороны острия, таким образом имитируя балансировку настоящего меча). *(перевод предложения на английском) «Ах, два джентльмена… с неба… одна леди… они… один мой старый друг перевел мне их слова… бояться… напишут в «Таймс» *** - Берегитесь!!! Я очнулся спустя пару минут, когда мой позвоночник перестал ныть, и в моих глазах больше не темнело. Вероятно, мои дорогие товарищи наконец-то слезли с меня. Я хотел встать на ноги, но мои попытки не увенчались успехом. Позже, конечно, до меня дошло, что меня несут на плече, как мешок с картошкой, но сопротивляться я не стал. У меня было такое состояние, будто бы я прилично выпил, в голове еще не совсем туман, но я уже далеко не трезв. Я видел много людей в старинных нарядах: леди в корсетах, с пышными юбками, несущих множество легких тканевых зонтов от солнца, джентльмены в котелках и цилиндрах, некоторые постарше с тростью, среднего возраста с ароматной трубкой. До меня доносились обрывки их разговоров: - Oh, two gentleman’s… from the sky… one lady… they… one my old friend translate me his words… afraid of… should write in «Times»…* Мы в Англии? Надо найти экзорцистов, или, на худой конец, искателей, иначе мы здесь пропадем. Я помнил внешность всех экзорцистов, о которых было упомянуто в исторических документах, книгах и справках. Я прочесывал их темными ночами с карманным фонариком в руках, словно мечтая испортить зрение и заработать хронический недосып.Единственное, что мне потребовалось бы сейчас, так это узнать, какой сейчас год, чтобы вспомнить живших в данное время экзорцистов. Нарочито сонным голосом я попытался осведомиться у Акито, какой сегодня год. Но Акито беседовал с Иланил. Проклятый ловелас! Притворяется героем, таща меня, и пытается кадрить ее. Нашел же время, умник. Где-то неподалеку послышался отчаянный крик о помощи. Никогда во мне не спал герой, но мысли мигом собрались в кучку и отрезвились, я почувствовал прилив силы. Уже позже я подумал, что эта могла быть банальная ревность и желание показать Иланил, что я не такой уж и слабак. Я мгновенно соскочил с плеча тащившего меня Акито, выхватил из кармана нож-бабочку (тогда мне хотелось иметь при себе как минимум какой-нибудь меч), с утробным воинственным рыком я помчался на голос. Перед поворотом, за которым слышался отчаянный визг, весь мой пафос, уверенность в себе, а главное, мою приподнятую самооценку и надежду на героическое появление сломил маленький камушек, намертво застрявший в земле. Мои кроссовки, вечно порванные, зацепились за этот несчастный камушек, и я вылетел на место сражения кубарем, по пути измазавшись в грязи и чудом не порезав себя ножом. Я был весьма удивлен, что жертва еще издавала звуки, ведь мне казалось, пока я прикатился, прошел целый век. Как мне потом объяснили, все произошло куда быстрее, и мои друзья даже среагировать не успели на мой внезапный побег. Но вернемся. Какой-то мужчина сдавливал горло какой-то девчушки явно непоседливого характера, которая все-таки нашла приключений на свою пятую точку. В нескольких метрах от разъяренного мужчины прямо на земле осела некая дама, потерявшая сознание прямо на месте происшествия. А может, кричала как раз эта дама… Рассуждать я не стал. Его нужно было срочно успокоить, так как его занесенный кулак перед лицом девочки не говорила о добрых намерениях. Я окликнул мужчину, спрятав нож обратно в карман, дабы не гневить его еще больше. Я не особо знал английский, но попытался объяснить ему что-то на тему педагогики и детей на своем ломанном английском. Не успел я договорить и предложения, как мужчина повернулся ко мне своим лицом и с безумным выражением прошипел что-то в ответ. Его яростные глаза буквально побелели. Я изумился, глядя, как зрачки исчезли, а лицо потрескалось от леденящего душу крика. Он прорезал монотонный гам города, заставив дрожать в страхе и замолчать. Тело его непроизвольно деформировалось, исчезая в резком свете трансформации. Передо мной больше не было человека: огромный серый шар, созданный из каких-то пластин, с множеством пушек, напоминающий демона больше, чем ему самому хотелось бы. Пожалуй, все, что осталось от его прежнего облика, было лицо. Болезненное, замершее в вечном стоне, с мертвыми глазами без надежды, оно одновременно пронизывало и жалостью и ужасом. Сделай я движение, существо мгновенно бы направило свои пушки на меня – и я был бы мертв. Мне хватило лишь взгляда, чтобы понять, что передо мной не кто иной, как акума первого уровня. Мгновение – и всему конец. И плачущей девочке, и упавшей в обморок даме. А в худшем случае, и всему городу. Я застыл, вспоминая, чем можно уничтожать этому громадину, кроме Чистой Силы. Пора было переходить от теории к практике. Все мои раздумья пошли коту под хвост, а игра в застывание более не стоила свеч. Из-за угла выскочили опомнившиеся друзья. С криком: «Ложись!» - я, словно безумец, помчался к акума, быстро достав нож из кармана, попытался проткнуть его насквозь. Конечно, я понимал, что моя попытка не сможет увенчаться успехом, но думал, что в стрессовой ситуации Иланил и Акито будут догадливее и, понимая, что меня уже не спасти, успеют убежать раньше, чем эта орудие для убийства сотрет их в порошок. Поступил я так не от желания стать героем (ведь царь всегда скромен), а от того, что я бы в любом случае погиб, но в этой ситуации могли бы погибнуть еще Акито и Иланил. Я не знаю, как я не умудрился сразу же отключиться(наверное, за этот день потерять сознание дважды было бы перебором), но, во всяком случае, мне это было только на руку. Прямо над акумой возник человек в белом плаще. Его пепельные волосы торчали иглами, не поддаваясь ветру. На лице, словно он явился с бала-маскарада, находилась серебристая маска с готическими узорами. Большие черные сапоги на высокой платформе, напоминающие армейские берцы, дополняли образ. Оружие его я рассмотреть не успел. Небольшой взрыв, отбросивший меня к стене, свидетельствовал о неумолимой победе экзорциста. Я уже догадался, кто это. Несомненно, я ввел не восемнадцатый век, нет. Этот парень жил в конце девятнадцатого. - Аллен Уолкер? – язык еле-еле двигался и напоминал по ощущениям неповоротливую сосиску. Он удивленно взглянул на меня и улыбнулся. Слишком мило. Дамы бы растаяли. Меня это взбесило. - Аллен Уолкер! – я вскочил, направившись к нему. Аллен взглянул на мою решительную мину, сделал шаг навстречу и… исчез. Эффектно, ничего не скажешь. Но я-то знаю, куда ты направляешься. Думаешь, я не заметил, куда ты делся? Если хочешь понаблюдать – милости просим. Мне тоже хочется поиграть. Я сделал растерянный вид. Резко остановился, оглянулся, выбежал из-за подворотни. Актерская игра превзошла все мои ожидания. Резкая головная боль атаковала меня снова, повалив на колени, заставив громко звать Аллена. Руки сдавливали мою голову, словно пытаясь раздавить, добить, чтоб не мучился. Горло пересохло, голос охрип. Я не понимал, что происходит. Передо мной, словно на пленке киноленты, пролистывались чьи-то воспоминания. Бальный зал, приглашение на танец, девочка с фиолетовыми волосами, заостренные на конце свечи, рушится… что? Глухая боль и пленка исчезли. Через мою спину, полностью пронзая меня, торчал широкий меч, заливая землю кровью, а я не чувствовал боли. Прошла секунда – что я видел? Не могу припомнить, я видел зал, какой? Что я чувствовал? Антипатия к пепльноволосому экзорцисту исчезла так же внезапно, как и пришла вместе с болью. Кстати, кусочек из моей памяти словно вырвали клещами – я абсолютно не помнил, что произошло после того, как я начал инсценировать удивление. Я помнил, что время замедлилось, а Аллен быстро, но различимо, прыгнул вверх, на крышу. Я слышал его запах, я чувствовал его присутствие. Все чувства обострились, я буквально ненавидел так возбудившего меня Уолкера, желая едва ли не убить его. А потом – боль, широкий меч, кровь, а до этого? А после? В темную комнату прорывался мягкий свет луны. Быть может, это лишь сон? Я глядел в потолок, не узнавая свою комнату. Наконец я рискнул оглядеться. Рядом с кроватью, заснув на стуле вдвоем, сидели Иланил и… Иланил? Наверно у меня в глазах двоилось. Я хотел протереть глаза, но каким-то сверхъестественным образом умудрился разбудить одну из Иланил. - Он проснулся, Линали! – она начала трясти ее за плечо. Это похоже на галлюцинацию. Другая открыла глаза, радостно побежала куда-то, оставив меня наедине с Иланил. Или Линали? Я запутался: кто из них кто? - Все в порядке, мы уже в Ордене, - лепетала она мне. – Ты так похож на Аллена! Знали бы мы тогда, что рисуем у тебя на левом глазе, ужаснулись наверняка. Прости нас, хорошо? Ты меня слышишь? Если хочешь, сейчас я принесу чай, только подожди, не засыпай пока… Она сильно суетилась. Мешки под глазами, взъерошенные волосы, потрепанная неглаженая одежда, мятое лицо говорили лишь о том, что девушка долго не спала. Интересно, она не отходила от меня так долго? Даже сейчас она что-то мне говорила, обнадеживая и одновременно заваривая чай. Она волновалась за меня. Надо было что-то сказать, успокоить ее, чтоб она пошла и отдохнула. Я честно пытался что-то сказать, рассчитывая на пафосную речь, но из моего горла вырывались лишь хрипы, словно вся полость была исцарапана кошками. Иланил растревожилась еще больше, уговаривая меня не вставать с постели и не говорить. Я же наоборот, проворно встал с постели, блистая голым торсом, по-хозяйски отодвинул Иланил от электрического чайника(откуда он взялся-то в девятнадцатом веке?). Я взял еще не нагревшийся чайник и, на глазах ввалившейся в такой неудобный момент в комнату толпы, опрокинул одним залпом в себя всю воду. Не знаю, температуры ее я не чувствовал (сильно горло сорвал), но толпа, мягко говоря, обалдела при виде полуголого гостя, пьющего кипяток прямо из чайника. Я бы тоже удивился. До этого галдящая толпа временно утихла, и в комнату, разрывая тишину шуршащими взмахами, залетел золотой голем. Тим Кампи уселся на чью-то голову, ожидая кого-то, сильно спешащего сюда. Ошибочка вышла. Это были они, и в комнату эти они идти не намеревались. Но, заставив толпу поредеть, Аллен с Кандой ввалились сюда, крича друг другу оскорбления. Они выясняли отношения в драке на боккэнах*. На секунду Канда отвлекся, взглянув на меня. В его глазах проскочило удивление, но особых признаков каких-либо чувств ко мне он не проявлял, сосредоточившись на бое. Он продолжал – рубящий по правой руке слетел на нет, Аллен же ответил коварным рубящим по левому запястью – Канда как раз замахнулся, потеряв нить боя, но успел заметить и перебросить боккэн в другую руку. Левая кисть Юу безвольно повисла, мешая и подставляясь под атаки. Канде приходилось только защищаться, пока рука не восстановится. Аллен иногда пытался делать неумелый колющий в горло, но лишь давал Канде попытку выбиться в атакующие удары. Рука темноволосого мечника уже восстанавливалась, и Уолкер перестал наносить колющие, продолжая бой на рубящих. Он умудрился удачно попасть по правому запястью, и бой закончился бы, если не восстановление Юу. Тот вновь перебросил боккэн в левую, резко уклонился от рубящего в голову, приведя в замешательство противника, перехватил атаку. Теперь Уолкеру приходилось защищаться. Лидерство переходило от одного к другому. Я, скромный поклонник японского кэндо*, думал, что боккэны давно заменили на синаи* и, увидев опровержение моих мыслей, я глядел, разинув рот, на поединок если уж не профессионалов, то опытных любителей. Мысли мои повисли в этом бое, пока я медленно не превратился в болельщика – я силился крикнуть, подбодрить, но лишь хрипел. Мне это не мешало – азарт впитался в меня, и я ничего не замечал. Тут на поле боя вышел Акито, отбирая у обоих боккэны. Я, хрипя, возмущался, требуя продолжения. Канда тоже сорвался, отбирая свой боккэн, но Акито терпеливо объяснял, что они сами просили сделать это, и что пора медитировать. Разозленный боем в ничью, Юу громко цыкнул, поправив катану, гордо вышел. Аллен, догоняя его, начал о чем-то спорить, и захватывающая атмосфера боя и забавного отношения между двумя экзорцистами исчезла. Я разочарованно допил остывшую воду из чайника и начал искать свои джинсы. Толпа исчезла, едва завидев двоих, похожих на взъерошенных воробьев, дерущихся экзорцистов, и со мной остались лишь Иланил и Акито. Не стесняясь, я оделся, а затем, вальяжно усевшись в кресло, сделал приглашающий жест. Я почувствовал себя королем, уставшим от всего, который так встречает гонцов, вместо банального «докладывайте» или «слушаю вас». Мне даже захотелось поправить несуществующую корону, так резко мне представился этот образ. Постель, на которой я спал, каким-то мистическим образом была уже заправлена, и Иланил с Акито приземлились именно здесь. Они ни о чем не говорили, не рассказывали, только переглядывались. Знавал я такое их поведение. Мог бы я говорить, я бы непременно узнал,что они желают выведать у меня. Я сделал тщетную попытку выговорить хоть слово, но потом резко перешел на жесты, прося дать мне бумагу и ручку. Если не словами, то перепиской. Иланил не понимала практически ничего (сказалась бессонница), и, в конце концов, мы с Акито уговорили (если можно так выразиться) ее прилечь спать. Она долго не соглашалась, и мы уже чувствовали себя так, словно прошли все круги ада, но Акито надоело. Он велел мне немного подождать, подняв Иланил на руки, отнес девушку в ее комнату. За это время я, на всякий случай убедившись, что в покоях никто за мной не наблюдает, присел, смотря на тренировочные мечи, которые здесь оставил Акито. Насколько я помнил, кэндо с кэндзюцу* срослись немного позже. Хотя в кэндо можно тренироваться на боккэнах, но они больше предпочитают синаи – от них меньше травм. А эти два петуха – если они перешли на боккэны, презрев традиции, то по-другому назвать их нельзя – мечтают искалечиться на тренировке! Мазохизм. Я осмотрел сами мечи – я много читал о них, но на практике видеть и пользоваться мне ими не приходилось. Меч Канды имел утолщение со стороны острия, в то время как боккэн Аллена был с толстой рукоятью, гардой и «лезвием». Я попробовал меч Канды – для него нужна определенная сноровка, надо найти баланс, ибо это был традиционный субурито, тренировочный боккэн, очень напоминающий катану по ощущениям. Догадаться было не трудно – Канда в бою использует катану, а значит, тренироваться в паре с кем-то, чтобы противник дожил до конца тренировочного боя, нужно было с тренировочными мечами. Неудивительно, что он выбрал именно субурито. Боккэн Аллена был стандартный мужской. Он практиковал в реальном бою широкий длинный толстый меч – конечно, этот боккэн был совсем маленьким по сравнению с его реальным мечом, но тренироваться-то надо. Я взял в руку боккэн Уолкера – он был невероятно тяжел. Мне как-то стало жаль Канду – получить такой дубиной по руке грамотным рубящим очень больно. Послышались шаги в коридоре, и мне пришлось отвлечься от боккэнов. Еще секунд пятнадцать я просто глядел на них, запоминания все шершавости, неровности, сколы, переходы цветов. Я был восхищен ими и с удовольствием просидел бы еще ночь с ними, но обстоятельства вынуждали меня вернуться на место. Если я смогу заговорить Акито, то он забудет про оставленные боккэны, и я смогу уделить им больше времени. Но если я останусь смотреть на них, то буду обнаружен вместе со своими тайными желаниями рассмотреть их, а мечи унесены в додзе – зал для тренировок. В этот момент мне так сильно хотелось увидеть додзе, настоящую тренировку и упросить Канду показать мне свою катану. Я пытался объяснить это вошедшему Акито, но тот отмахнулся, передав мне бумагу и шариковую ручку, которые он всегда носил с собой. Я хотел написать о тренировочном зале, но Акито серьезно взглянул на меня, и мне пришлось отложить ручку. - Я понимаю, что у тебя много вопросов. Но прости, я знаю не так уж много. Ты спал около четырех суток, и за это время я узнал немного. Так как Иланил не желала оставлять тебя здесь одного (девушки – странные существа, она чувствовала какую-то вину), работать шпионом приходилось мне. Ничего особенно нового я тебе не сообщу, но многие сотрудники нашего Ордена чрезвычайно напоминают сотрудников Черного ордена. Наши немного серьезней, но эти веселее, скажем так. Планировка здания и внутреннее обустройство комнат полностью отличается, как и расположение главного штаба. Подозреваю, настоящее здание Черного Ордена спит под землей. Но это немудрено. Скол меча, который нашли вместе с Сердцем (ты не забыл о нем?) полностью идентичен части катаны Юу Канды. Темноволосый японский мечник, что дрался сегодня с Алленом, помнишь? Это наталкивает меня на мысль, что либо Канда был Хранителем Сердца, либо Канде пришлось сразиться с Хранителем. Хотя возможны и другие варианты, но этот мне нравится больше всего, пусть ты и протестуешь. Я побродил по библиотеке Черного Ордена, не обнаружив там ничего особенного, кроме легенд и старинных историй. Этого у меня навалом, останавливаться не буду. Но, побеседовав с Аленом, я нашел кое-что более интересное: описание нескольких известных личностей из Семьи Ноев, пополняемое сейчас Уолкером, - Акито, бодро тараторивший, на секунду приостановился и продолжил более медленно, обведя взглядом комнату: - Слушай, а у тебя есть обратная машина времени или что-то в этом роде? Так вот о чем они переглядывались! Ну конечно есть, я все предусмотрел. Кивнув в ответ, я принялся рыскать в карманах. Вот он, пульт вызывающий портал назад в будущее. Он был изрядно помят, пластмассовая обшивка треснула, обнажая микросхемы, кнопки пошарпаны, а в одном месте кусочек пластмассы отвалился. Предчувствуя неладное, я нажал на кнопку возврата. Ничего не произошло. Что-то повредил, пока геройствовал. Я написал, вздохнув для большей убедительности, что придется задержаться – сразу починить пульт я не смогу. Акито немного расстроился. Он сказал, что раз так, то стоит пойти позавтракать. А если я не ел четыре дня, то я должен быть зверски голоден, добавил он с улыбкой. Я согласился, и мы отправились в местную столовую.