Вода нового мира

      Отсюда, с орбиты, планета выглядела обманчиво похожей на Землю — густой полог высоких облаков, залитые солнцем равнины. Только, конечно, если не знать, что эти облака были полны влагой, которая не проливалась дождем.       Никогда.       — Молодчина, КЕЙС! — Купер был скуп на слова, но тут не удержался: робот выводил модуль четко по заданной траектории, несмотря на общие колебания «Эндьюренс». ТАРС, задействованный уже в следующей итерации, оповестил по радиосвязи об успешном выходе на позицию стыковки.       Что ж, КЕЙС блестяще справился с корректировкой курса. Но вот на каком честном слове потом транспортировать к лагерю разбросанные тут и там аварийно приземлившиеся отсеки в случае любой нештатной ситуации — бог весть.       Старушка «Эндьюренс» все еще была в преотличном состоянии, хоть и несколько повреждена радиацией и взрывом, но до Эдмундса, судя по беглому внешнему осмотру, добралась в хорошей форме.       Купер внутренне ликовал. Все, что обнаружилось бы на борту, могло бы быть как-то использовано — для освоения нового большого мира. Для нового дома. Чтобы зацепиться за этот новый камень — изо всех сил, в отчаянном упорстве выживающих.       Стыковка в автоматическом режиме прошла прекрасно — в исполнении все того же КЕЙСа. Перед открытием внутреннего шлюза Купер придирчиво оглядел поверхность: к счастью, обошлось без повреждений. Сомнительно, чтобы на орбите ненаселенной планеты можно было встретить какой-нибудь космический мусор, однако метеориты или их осколки все еще представляли известную угрозу.       Внутри корабля придется работать в условиях невесомости — невозможно было запустить механизм искусственной гравитации: взрывом были повреждены навигационные системы, и вращение могло перейти в неконтролируемый полет вообще в любом направлении. Сдерживая шумное дыхание, отдававшееся эхом в динамиках, Купер подрейфовал по внутренностям большого и темного межзвездного корабля.       Его внутренне устройство Купер, оказывается, помнил прекрасно и совершенно машинально хватался за направляющие, переключал рубильники подачи энергии, регулировал освещение. Сколько же времени прошло с тех пор, как он был здесь в последний раз… Купер припомнил, как в небольшом кубрике высчитывал оптимальные трассы до планеты Манна, корректируя курс, построенный ТАРСом. Потом были несколько месяцев гибернации. Потом — пробуждение. Надежда. На обретение новой земли обетованной — пригодной для жизни, плодородной планеты с мягким климатом.       Но реальность едва не убила их; Купер скользнул взглядом по задраенному проходу в ту часть корабля, которая была повреждена взрывной декомпрессией после попытки стыковки доктора Манна.       И в очередной раз внутренне вскипел от ярости: на себя и на трусливого мерзавца Манна — примерно пополам.       Ему было плевать на Манна, на его мотивы, на все бедствия, что выпали на долю выдающегося ученого. Купер мог понять, разумом, логикой, признать, что такова была человеческая природа — пасовать перед ужасом абсолютной пустоты космоса. Но сочувствовать — нет уж, увольте. Имел полное право не разделять восторги Брэнд по поводу «выдающегося и замечательного».       Купер сделал небольшую петлю и двинулся в лабораторный модуль. Здесь он когда-то, чувствуя, как последняя надежда увидеть Землю еще раз уплывает за неумолимый горизонт событий, предложил Брэнд единственный возможный вариант спасения — дорогу к планете Эдмундса.       Он ведь тогда тоже струсил — не сказал Амелии главного: что добраться до места назначения ей предстоит одной. Чего он испугался, Купер и сам не знал до конца. Было в этом очередное… предательство.       Купер некстати вспомнил ее взгляд — перед отстыковкой второго рейнджера, сквозь стекла щитков, о, как часто он вспоминал его — впоследствии.       И чем он оказался лучше Эдмундса?       Усилием воли Купер вынырнул из тягостных воспоминаний, понимая, что времени у него было не слишком много; расчеты погодных карт могли подвести в любую минуту, и Амелия с ТАРСом окажутся практически беззащитными перед буйством стихии. На наполовину заваленный, проржавевший во многих местах жилой модуль Эдмундса надежды не могло быть. Значит, нужно было бросать всю лирику и приступать наконец к работе.       Решено было начать с самого дальнего от места взрыва отсека. По утвержденной процедуре убедиться в том, что массовый баланс будет соблюден при спуске, затем — разомкнуть контуры, проверить, проверить еще раз, привести в движение специальный расстыковочный механизм, и снова все проверить — убедиться, что процесс идет в штатном режиме. Они с КЕЙСом последовательно шли по часовой стрелке начиная с головного командного мостика, подготавливая отсек за отсеком. Нужно было разъединить коммуникации, проверить балансировку и автоматику, оценить герметичность шлюзов.       Затем наступал самый рискованный этап: посадочный модуль подхватывал сектор магнитными аппарелями и начинался долгий путь вниз.       Одновременно Купер, остававшийся в одиночестве на несколько часов, приступал к осмотру и подготовке следующего сектора. Назвать это время передышкой было бы нельзя, но спокойная и методичная работа здорово отвлекала его от панических мыслей о том, что, если что-то пойдет не так со спускаемым модулем, то он останется на корабле навсегда, в одиночестве — как и Амелия там, на поверхности. В такие моменты он остро понимал, что их воссоединение в этом совершенно чужом мире может быть не просто временным, а очень, очень коротким. Один неверный шаг, одна нелепая случайность…

***

      Купер, уже порядком утомленный бесконечными пируэтами по растаскиваемому кораблю, только что закончил с механикой хвостового жилого модуля перед очередной отстыковкой. Подходили к концу вторые сутки на орбите, а к новому дому отправлялся только третий грузовой отсек. Самое «вкусное» Купер оставил напоследок. Возможно, думал он, появится возможность как-то задействовать не до конца израсходованные массы все еще остававшегося топлива.       Особого внимания потребовали лабораторный и жилые модули, в которых, в отличие от грузовых, было много незакрепленного веса. Смещение массы — и весь спуск псам под хвост. Они с КЕЙСом сделали все, что смогли, укрепили большую часть склонного к перемещению груза, но заняло это гораздо больше времени, чем они рассчитывали. Разумеется, по закону вероятностей — Купер почему-то избегал выражения «по закону Мерфи», пусть и про себя — случилось то, что должно было случиться: на земле в ближайшие сутки ожидалась не запланированная ни одним прогнозом буря.       Купер вышел на связь с поверхностью, как только добрался до командного модуля и сумел закрепить КЕЙСа, запитав его от резервных бортовых генераторов. Однако диалога не получилось: ТАРС просто передал записанное сообщение от Амелии. Судя по ее словам, шторм ожидался не слишком сильный, но, тем не менее, Брэнд просила повременить с разборкой «Эндьюренс», хотя бы до следующего утра. Купер был не слишком доволен — но вопросов все равно записи не задашь, к раздражению прибавлялось беспокойство. К тому моменту, как сообщение было доставлено, шторм уже должен вовсю бушевать над равниной. До утра оставалось приблизительно четыре часа. Оба жилых модуля уже были отправлены к поверхности. Времени оказалось слишком много, и Купер, стараясь не приближаться к заблокированному поврежденному участку кольцевой магистрали, куда некогда крепились все двенадцать юнитов, отправился в лабораторный отсек.       Невесомость — поскольку из-за повреждений запустить гравитационную ротацию корабля стало невозможно, — уже перестала быть в новинку отвыкшему от полетов телу. Он проплыл мимо задраенных люков, оставшихся после расстыковок, за которыми уже не было ничего, кроме прозрачной черноты космоса. В крохотной шлюзовой камере он вцепился в поручень и нажал на рычаг подачи давления. В голове зашумело, со знакомым шорохом в сторону отъехала массивная дверь большой лаборатории.       Энергообеспечение восстановилось не сразу. Освещение вспыхнуло, погасло, потом вновь заработало — более или менее ровно. Лаборатория — вожделенный план «Б», о котором денно и нощно беспокоилась Брэнд. Колония. Сотни и тысячи детей, никогда не видавших Земли. О, у них с Амелией будет большое семейство… К разочарованию Купера, в лаборатории не было свободно перемещаемых грузов, поэтому работы здесь было немного — и он с опаской приблизился к хранилищам. Проверив логи энергосистемы, Купер хмыкнул в радостном изумлении: резервные генераторы не дали ни единого сбоя. Нужно будет немедленно обрадовать Брэнд, как только утихнет буря и восстановится связь.       Он знал, что в случае опасности Амелии придется уйти с наблюдательного пункта и укрыться в старом лагере Эдмундса; так они договорились. Она, конечно, упорно не соглашалась, апеллируя к тому, что в любой момент может потребоваться ручная настройка маячков наведения для приземления юнитов: автоматический наводящий маяк, укрепленный над бывшим лагерем Эдмундса, мог выйти из строя, тогда вся надежда только на Брэнд и мастерство КЕЙСа. И удачу, чистую и неподкупную удачу. Купер же взывал к здравому смыслу, убеждая, что лучше уж потерять юнит, чем что-нибудь или кого-нибудь еще.       Когда-то он и представить себе не мог, что будет рисковать жизнью ради сумасбродных планов кучки ученых, которые, по совести, даже не знали, где именно находится странная звездная система на дальней орбите гигантской черной дыры. Что когда-нибудь вынужденное сотрудничество может стать единственно возможным и желанным, основанным на взаимном уважении и доверии. Что их «брак по расчету» придется настолько по душе ему, Куперу, что, быть может, он бы не прочь сделать его настоящим.       Чертова Брэнд с этим ее соломенным вдовством…       Дальний край планеты уже светился все расширяющейся полосой — скоро должен был наступить рассвет. Придется немного задержаться, думал Купер, разглядывая облака, кипящие в атмосфере над полосой равнин, где, насколько он мог ориентироваться, и находилось маленькое поселение.       Купер мучительно ждал сигнала с поверхности. КЕЙС на мостике сохранял молчание.       Амбициозной мечтой Купера было отстегнуть и спустить командный модуль, который, конечно, был на земле довольно бесполезным, но снизу доверху был начинен сырьем для создания новых устройств и полезной переделки старых. Все они, к слову, очень бы пригодились: по разным поводам. Если колония будет разрастаться, то вопрос жизнеобеспечения встанет очень скоро. Тяжелой техники для обработки земли в их распоряжении не было: если Купер не сумеет восстановить «крыло», на котором прилетел, то из всех средств передвижения останется только единственный спускаемый модуль, который уже сейчас работал и за «брата», и за оба потерянных рейнджера.       Перспектива была неутешительная, а в будущем — возможно, уже ближайшем, — им понадобятся ресурсы: много ресурсов. В их распоряжении почти стерильный мир, где вырастить хоть зернышко могло стать большой проблемой. Купер осторожно коснулся блоков-рефрижераторов, где хранился генетический материал — не только эмбрионы человека, разумеется. Некоторые виды птиц, животных, рыбы. Тоже зародыши, просто клеточный материал, имаго некоторых видов насекомых. Запуск эволюции — с нуля. Та еще перспектива…       Чертов шторм, гребанные капризы этого шального климата. Купер понимал, что несмотря на все нетерпение и беспокойство о Брэнд, он все равно не сможет попасть на поверхность раньше, чем утихнет буря. Только тогда «Эндьюренс» займет близкое к оптимальному положение, и спуск модулей можно будет продолжить.       После того, как все юниты с межзвездного корабля будут эвакуированы, Купер задаст терминальную траекторию: «Эндьюренс» должна будет войти в атмосферу и сгореть в ней. Остатки корабля, из тех, что все-таки достигнут поверхности, будут погребены под слоем пыли и камней. В далеком-далеком будущем они могут стать самым древним археологическим артефактом этого мира.       Звуковой сигнал прозвучал из-за шлюзовой створки, и спустя некоторое время в помещение вплыл робот, который со сложенными «конечностями» удивительно напоминал гигантский стальной коробок спичек. Приземляясь на магнитах, КЕЙС мигнул индикаторами и доложил, что ориентировочная готовность до очередного запуска около часа.       Два жилых модуля, лаборатория, грузовые отсеки… В итоге — восемь рейсов, громадный расход остатков топлива. И времени. Внятного сигнала с поверхности, несмотря на прекращение непогоды, все еще не было.       — КЕЙС, как по-твоему, что будет, если пытаться посадить ее?       — Ничего хорошего. — Купер усмехнулся, услышав знакомую угрозу в тоне робота. — Она не предназначена для этого. Нет термозащиты.       — А если попробовать?       — Доктор Брэнд сказала, что если вы об этом заговорите — я имею полное право выбросить вас в открытый космос.       Странно, индикатор юмора не работал. А Брэнд, кажется, уже слишком хорошо его знала.       — Она полагает, что вы склонны к излишнему риску, Купер.       — Подожди-ка, она тебя присматривать за мной попросила? — опешил Купер от внезапного открытия.       Этому тоже очень не хватало актерского мастерства.       — Беспокоится о вашем здоровье и благополучии, сэр.       Придется сообщить Брэнд, что нянька ему не требуется, подумал уязвленный Купер. Но только когда с «Эндьюренс» будет покончено — а это не меньше суток на все про все: оставалась лаборатория и два хранилища.       — КЕЙС, сигналы от ТАРСа?       — Нет, никаких.       Теперь почти вся равнина была освещена — наступил новый день, и Купер мог видеть, как густые потоки вскипающих облаков расходятся, образуя все большие разрывы над равниной. Он запросил у КЕЙСа погодную карту и едва не поперхнулся в самых крепких выражениях: эпицентр шторма приходился почти на их маленький лагерь.       — Что за?.. Почему Амелия мне не сказала?..       — Я не знаю, сэр.       Фронт облаков, отступающий с места утренних сражений, образовал гигантскую, почти круглую прогалину так, что лучи солнца падали почти отвесно на равнины, где взбрело в голову обосноваться гостям из далекой Галактики. Если бы Купер не был уверен в том, что видит происходящее своими глазами, он бы поклялся, что такое может быть только в фантастике: кучевые облака, разошедшиеся в кольцо, двинулись по кругу, заворачивая исполинских размеров воронку, которая, судя по масштабам, должна была похоронить в пыли и камне вообще все живое.       — В модуль, быстро!       КЕЙС заработал «руками», отталкиваясь от стен. Купер обогнал его, едва не пролетев мимо шлюзовой камеры внешнего стыковочного отсека.       — Дьявол… — Модуль с выпущенными аппарелями был подготовлен для спуска лаборатории. Кажется, придется забрать этот будущий Эдем с собой…       Тучи многокилометровой высоты, почти во всю стратосферу, смыкались угрожающим черным кольцом исполинских размеров. На поверхности собирался разверзнуться настоящий ад.