Вода нового мира

      Он смотрел вниз с почти отвесной скалы на пространство равнины, охваченное низовым штормом, и мог только сжимать до боли кулаки.       Ничего не мог сделать.       Пока не утихнет буря.       С ревущими громадами черных туч прямо над базовым лагерем. Проклятая планета. Чужой мир, не расположенный к радушному приему гостей. Найти камень — даже не половина дела, зацепиться за него — тоже не самое главное.       Как они смогут выжить в мире, где могут быть стерты с лица планеты по милости одного или двух ураганов, просто прошедших поблизости… А уж если эпицентр прямо над головой…       Если бы фантазия была побогаче, Купер мог бы предположить, что чудовищные силы природы сошлись здесь намеренно, пытаясь уничтожить пришельцев. Но пока что ему было совсем не до фантазий — нужно было скорее отыскать Амелию.       Купер уже не был уверен, что временное укрытие спасло ее — или что она успела уйти куда-нибудь в безопасное место. Пока никаких предположений сделать было нельзя, и Купер то и дело сверялся с бортовыми картами погоды. Последнюю передал ТАРС не так уж много времени назад — была надежда, что они с Брэнд целы.       Связь безмолвствовала, изредка транслируя хрипы помех. Стоило подумать о том, что Брэнд могла выключить свой передатчик, чтобы не расходовать батарею и выйти на контакт, как только сможет. Но Купера эта мысль не спасала, и он раздраженно и сосредоточенно рассматривал черный пылевой фронт, бушевавший в отдалении.       КЕЙС сумел приземлить их на большое плато, выходившее отрогами к западной оконечности равнины. Здесь буря была слаба, и скорость ветра едва превышала шесть-семь баллов. Лаборатория, уже снятая с аппарелей, была под надежной защитой отвесной стены сплошного базальта — о ней беспокоиться не стоило.       Через пару часов наступят сумерки, быстро переходящие в ночь, — а это будет значить, что поиски Амелии и ТАРСа будут очень сложными, если это вообще будет возможно.       Скорее подчиняясь инстинкту, чем слушая голос разума, который настойчиво подсказывал, что соваться в око бури лучше бы не стоило, Купер перетащил большую часть груза, вывезенного с «Эндьюренс» из модуля в пространство внешнего шлюза лаборатории. КЕЙС предусмотрительно сохранял молчание — человек был сосредоточен и не сказать, чтобы расположен к нотациям.       Сила повторного удара стихии была огромной — Купер даже не был уверен, возможно ли такое было на Земле. По крайней мере, те пыльные бури, которые разыгрывались в Колорадо и в подметки не годились этой разрушительной силе.       Амелия была где-то там, за серой завесой ледяной взвеси, песка и камней.       И время катастрофически уходило, и надежда — таяла.       Купер, убедившись, что КЕЙС занял место и как следует зафиксирован, снялся с места, поднимая невысокие столбы пыли.       — КЕЙС, попробуй активировать пеленг по аварийным маячкам, — крикнул Купер в сторону робота, тщетно пытаясь определить, слабеет ли фронт, и в каком направлении он двигается, потому что на погодной карте царила сплошная ярко-красная цветовая разметка — вихрь занимал почти весь монитор, и разобрать там хоть что-то было подвигом.       — Да, сэр. Но сигнал пока невозможно поймать.       Отличная дилемма: сунуться ближе — однозначно означало попрощаться с модулем, да и с жизнью. А кружить на длинном радиусе… Просто бесполезно. Но Купер не привык сдаваться.       — КЕЙС, организуй траекторию ближе к базальтовым выходам, попробуем прокрасться под брюхом у этого чудовища.       Однократно вспыхнул индикатор «да», и робот, синхронизировавшись с бортовыми системами лавирующего в порывах серого ветра модуля, проложил путь под прикрытием скал, насколько это было возможно. Видимость стремительно падала, и у Купера пару раз сердце прыгало в пятки с разбегу, когда на пути из сплошной завесы внезапно вырастал скальный уступ.       По обшивке барабанила мелкая каменная шрапнель, и это при том, что они шли по направлению ветра, а не против — можно себе представить такой свежий ветерок в лицо.       Маячки обнаружения были и в блоке управления ТАРСа, и в гермокостюме Амелии. Ни следа одного из них пока не удалось обнаружить. Подчиняясь порывам шторма, КЕЙС вел корабль с западной оконечности равнины к востоку, как можно ближе к земле. Где-то внизу уже должен был быть виден базовый лагерь, но пока только черно-серый океан пыли клубился по поверхности.       Неужели все так быстро… закончилось? Отказываясь верить в очевидное, Купер вцепился в стики панели управления. КЕЙС однако подал предупреждающий сигнал.       — Не стоит этого делать, Купер. Мы почти достигли восточной оконечности — здесь скалы ниже и сила ветра больше, но есть несколько гротов, в которых можно укрыться. — Кажется, КЕЙС сбавил обороты двигателя.       Они почти позли в наступающей, наваливающейся темноте, цепляясь за каждый камень, огибая черные каменные отроги. Ветер был уже не так страшен — наступала холодная эдмундсианская ночь, и, если Купер не успеет найти Амелию…       Он мысленно упрашивал себя не паниковать раньше времени, но, бог свидетель, это ему плохо удавалось. Он не был уверен, что готов ее потерять второй раз — и он, черт побери, не потеряет.       — Давай же, Амелия… Отзовись…— цедил он в пространство, вглядываясь в мутные, засыпанные пылью иллюминаторы.       Но пустота в эфире была его единственным ответом.       — Когда закончится эта кара небесная, а, КЕЙС?       Робот некоторое время сохранял молчание. И, вместо ответа, пискнул коротким сигналом пеленга. Купер отстегнул плечевые ремни и, рискуя влететь головой в потолок на резких виражах, подобрался ближе к КЕЙСу. Неужели все-таки удалось что-то обнаружить?..       Сигнал был слабым, едва различимым, но устойчивым. Кажется, они и вправду смогли отыскать Брэнд — «фонил» в эфире именно ее маячок. Где же ТАРС? Почему молчит он?       Облетев небольшой участок по кругу, уворачиваясь от особенно сильных порывов, Купер наконец уловил тенденцию. КЕЙС, установивший расположение Амелии и соотнеся его с погодной картой, опять предупреждающе замигал.       — Туда нельзя. Это самый эпицентр.       Черт! Купер отер со лба капли ледяной испарины.       КЕЙС был занят какими-то только ему ведомыми расчетами, и, спустя несколько минут повел модуль севернее, туда, где высился громадный седой утес, едва видимый на фоне быстро темнеющего неба.       — Что происходит, КЕЙС?       — У нас на исходе заряды аккумуляторов. Если мы рухнем здесь — нам конец и, скорее всего, не быстрый и мучительный, — ровно и бесстрастно ответил робот.       Будь оно все проклято! Купер, нахмурившись, наблюдал, как уходит вниз засыпанная черным песком равнина — впереди башней возвышался базальтовый монолит гигантских размеров. Рассудком он понимал, что потребуется несколько лишних минут для того, чтобы переключить аккумуляторы на резервные, для этого, хотел он того или нет, следовало найти укрытие. На все манипуляции нужно было тратить бесценное время.       Аккумуляторные отсеки имели доступы как изнутри, так и извне, однако переключать было однозначно быстрее снаружи, разумное конструктивное решение для работы в открытом космосе.       — Как только я выйду, закроешь за мной шлюз, — бросил Купер, на ходу поднимаясь и проверяя герметичность клапанов и опуская до щелчков лицевой щиток.       — Не отходи от корпуса, — напомнил ему робот, выполняя приземление на самой большой из открытых площадок каменного исполина. Пыль взвилась столбом в свете огней модуля, но Купер не стал ждать — он спрыгнул на уступ сразу же, как стих звук двигателей.       Серо-черная поземка змеилась под ногами, и Купер, даже если бы хотел, не мог никуда отойти — где отвесная стена, а где обрыв не было видно. Даже сквозь слои гермокостюма он ощутил ледяное дыхание эдмундсианской ночи, страшные порывы ветра, способные снести с ног взрослого человека.       Не теряя времени, Купер переключил аккумуляторы в ближнем отсеке и, придерживаясь внешнего края модуля, обошел летательный аппарат. Второй аккумуляторный отсек располагался почти рядом с блоком управления, этой стороной модуль был повернут к открытому пространству равнины, и ветер здесь сек нещадно, осыпая грудами битой в мелкую крошку породы маленького человека и его хрупкое суденышко.       Ничего примечательного в едва различимом вокруг пейзаже не было. Если не считать вспыхнувшего и тут же угасшего пятна света. Случайный проблесковый маячок или отражение луча света от посадочных огней модуля… Но здесь не могло быть, не должно быть ни посторонних огней, ни отражающих поверхностей…       — Купер, нет! — предостерег его КЕЙС, наблюдая, как «маячок» Купера начинает отдаляться от безопасного модуля в неизвестность густых сумерек. Но его слова, кажется, просто канули в небытие и завесу помех.       Купер видел это своими глазами — странное двускатное сооружение, внизу, приблизительно в трех-четырех метрах ниже того уступа, где КЕЙС смог посадить модуль. Теперь он точно знал, что это не часть скалы и не странный пылевой нанос. Это точно было рукотворным, а пока что на этой планете было всего два живых человека, значит…       Стараясь не свернуть себе шею в кромешной темноте, он подсвечивал путь встроенными в гермошлем фонарями, но они были слишком слабыми для работы в таких условиях. Поэтому, больше доверяя чувству равновесия, Купер соскальзывал вниз, уступ за уступом, удерживаясь руками за почти отвесные стены.       Впереди проступали контуры импровизированного укрытия. Но Купер опасался испытывать ложные надежды — слишком уж много раз он обманывался. Как знать, быть может, это какая-нибудь обрушившаяся наблюдательная станция работы еще Вольфа Эдмундса? Ступив наконец на ровную площадку, Купер, не веря сам себе, сделал несколько шагов к сооружению.       — КЕЙС?       — Да, Купер.       — Гони-ка сюда, приятель, и батарейки для ТАРСа захвати. — Кажется, опция «не поддаваться иллюзиям» отвалилась. Потому что с близкого расстояния уже было точно видно, что скаты укрытия образованы роботом, а пляшущие на ветру наполовину укрепленные полотна укрывного материала в точности соответствовали таковому с «Эндьюренс».       — Брэнд! — позвал Купер на пределах мощностей голосовых связок, пытаясь перекричать ветер. Ответа не было: щиток и ветер глушили его голос, и он не был уверен, слышит ли она его вообще.       Подойдя вплотную, он дернул одно из полотнищ на себя, опасаясь увидеть… или не увидеть… Но ждать ответа сил не было. Лучше уж точно знать.       Да, Брэнд полулежала на земле, облокотившись спиной о центральные блоки разряженного в ноль ТАРСа. Лицевой щиток был расколот в нескольких местах, и это очень затрудняло видимость. Едва понимая, что рискует практически всем, Купер немедленно отстегнул крепления и стащил шлем с головы Амелии.       — Брэнд…       Но она не отозвалась. И вообще ни на что не реагировала. Лицо, бледное, без кровинки, было почти безмятежным. Сбросив перчатку и чувствуя, как мгновенно замерзла лишенная покрова рука, Купер попробовал нащупать пульс под подбородком Брэнд, но пока было тщетно. Без сознания, скорее всего — Купер ходил по тонкому краю физической паники, понимая, что он или потерял, или прямо сейчас теряет ее. Где, черт побери, носит КЕЙСа?       Под пальцами наконец шелохнулось слабое биение.       Жива.       Хорошо. Купер до хруста сжал челюсти.       КЕЙС, где КЕЙС? Если он вздумает тащить на себе Брэнд в разбитом шлеме, то, скорее всего этот вояж закончится плачевно для обоих. Как транспортировать ТАРСа, с головой ушедшего в архитектуру, — вообще идей не было. В ответ до него донесся шум двигателей: кажется, КЕЙС решил не рисковать спускаться самостоятельно и, переключив аккумуляторы, умная машина спускалась во всем блеске габаритных огней посадочного модуля.       — Молодчина, КЕЙС, — одобрил Купер той частью сознания, которая еще сохраняла здравый смысл.       Но посадить модуль было некуда — слишком маленькая площадка. Зависший над бездной кораблик с уступом соединял импровизированный мост в исполнении самого КЕЙСа.       — Скорее, Купер. Ветер меняется.       Опасаясь секущего ветра, Купер водворил разбитый шлем обратно — на несколько секунд должно было хватить. Приобняв Брэнд за плечи и пропустив вторую руку под ее коленями, Купер поднял бессознательную женщину и широкими шагами преодолел расстояние до модуля.       — Скорее!       Металл обшивки робота прогибался под удвоенной тяжестью, но выдержал испытание достойно.       Купер осторожно усадил Брэнд на какой-то из принайтовленных ящиков с оборудованием и заспешил к блоку управления.       — КЕЙС, беру управление. Забирай ТАРСа и отчаливаем.       — Есть, сэр, — донеслось до Купера из внутренних динамиков модуля.       Спустя десять секунд оба робота, КЕЙС и пристыкованный к нему ТАРС, все еще сохранявший конструктивные особенности каркаса палатки, поскольку был разряжен, уже оказались на борту. Купер запустил герметизацию шлюзов и вновь передал управление бортовым системам, даже не трудясь пристегнуться на время взлета.       — Брэнд, ну же… — Абсолютно бесполезный теперь разбитый шлем Купер стащил сразу, пытаясь уловить хоть какие-нибудь изменения к лучшему в облике подруги по выживанию.       Увы, в освещенном модуле Амелия выглядела вовсе неутешительно — под глазами залегли темные круги, а совершенно белые губы растрескались и на них запеклись следы крови. Сбросив и свой шлем, Купер внимательно прислушивался к каждому, едва уловимому, дыханию или движению.       Нужно что-то с этим делать.       — Она провела слишком много времени вне укрытия, — прокомментировал КЕЙС. — Термически неблагоприятные условия. Может быть, обезвоживание.       Купер его не слушал.       Опрокинув Брэнд навзничь, как куклу, он расстегивал клапаны и молнии, доставая ее из вынужденных оков бесполезного теперь гермокостюма, чертыхался сквозь зубы, требовал у КЕЙСа прибавить температуру внутри модуля. Ледяные руки, освобожденные от перчаток, бессильно повисли.       Нужно было срочно выбираться из объятий этого чертова шторма и пережидать эту ночь в безопасности. Если оба доживут до утра — а иных вариантов Купер не видел, — то справятся со всем остальным.       Обернув Амелию в несколько слоев нагретой ткани и специальное термосберегающее покрытие, Купер бросился на «мостик» за водой. Теплая вода, что могло быть отвратительнее? Но нужно было восстановить баланс жидкости. Понемногу. Постепенно увеличивая количество глотков.       Приподняв голову Амелии, он поднес фляжку с питьевой водой к ее рту. Несколько капель упали на сухие губы и скатились по щеке к шее.       Никакой реакции.       Дрожащими руками Купер смахнул с собственного лба катившийся крупными каплями пот. Нужно пробовать еще.       Неужели теперь пришла его очередь наблюдать, как она уходит — во тьму?