* * *
Уже второй раз за день взлетала Танька на шканцы к сэру Гарвану. Теперь, правда, ей повезло больше: возле трапа оказался старый знакомец Лиах, без лишних вопросов пропустивший ее наверх. А на шканцах кроме сэра Гарвана обнаружились мэтр Кай и какой-то морской офицер, Таньке совсем незнакомый. Первым заметил ее появление сэр Гарван. Танька еще поднималась по ступенькам, когда тот обернулся – и сразу же деловито кивнул, словно бы и не удивившись ее появлению. – А, это вы, великолепная! – произнес он затем преувеличенно бодрым тоном. – Хорошо, что пришли! – Да, я... – с трудом, еще толком не отдышавшись после сумасшедшего бега, вымолвила Танька в ответ. – Сэр Гарван, мне сказали, что Ладди... что Владимир... что с ним случилось что-то плохое... Сэр Гарван едва слышно вздохнул. Затем, молча кивнув Таньке, он переглянулся с незнакомым ей офицером. Тот шагнул Таньке навстречу и, остановившись перед ней, приложил кулак к виску. – Я Маэл-Дун О’Кормакан, старший офицер сторожевой яхты «Маха», – представился он и неожиданно добавил: – Хорошо, что вы здесь, великолепная! Сэр Маэл-Дун был высок, сухопар и очень немолод. Его волосы, в прошлом, несомненно, ярко-рыжие, с возрастом выцвели и сделались желтовато-белыми. Сейчас рыжина проступала только в висячих усах и широких кустистых бровях. А из-под бровей на Таньку смотрели пронзительно-синие глаза, очень усталые и очень хмурые. И от этого взгляда Танькино сердце сжималось в тяжелом предчувствии. Некоторое время Танька смотрела на сэра Маэл-Дуна и молчала, сразу и ожидая от него подробностей, и боясь услышать что-нибудь совсем скверное. Тот тоже молчал – то ли не осмеливался сообщить дурную весть, то ли просто ждал вопроса. Разумеется, это мучительное молчаливое ожидание не могло продолжаться бесконечно. В конце концов Танька не выдержала. – Что случилось с моим братом, сэр Маэл-Дун? – начала она вроде бы уверенно – а у самой душа ушла в пятки. Запнувшись, Танька все-таки справилась с собой и сумела договорить дрогнувшим голосом: – Он жив? И она замерла в тревожном ожидании ответа. Сэр Маэл-Дун медленно кивнул в ответ. – Да, великолепная, – твердо произнес он. – Жив. Но очень болен. – Болен, – тихо повторила Танька. На миг она даже ощутила некое подобие облегчения. Почти сразу же, однако, ее вновь охватило чувство тревоги. – С сэром Владимиром приключилась болотная лихорадка, – пояснил сэр Маэл-Дун. – Это такая болезнь... – внезапно он оборвал фразу и сосредоточенно замолчал, явно подбирая слова. – Да, я поняла, – кивнула Танька и сразу же перешла к делу: – Скажите, он давно заболел? И как часто его лихорадит? Сэр Маэл-Дун удивленно посмотрел на нее. – Вы владеете лекарским искусством, великолепная? Танька машинально мотнула головой, но тут же охнула и поспешно кивнула: – Самую чуточку. Я заканчиваю естественный факультет, нас учили там основам медицины. Удивление во взгляде сэра Маэл-Дуна сменилось почтительным уважением. – Ах вот как... – задумчиво произнес он, а затем вздохнул и развел руками: – Увы, великолепная! Я не знаю ответов на ваши вопросы. Могу лишь сказать, что когда сэра Владимира доставили на борт «Махи», он уже был тяжело болен. Танька напряженно посмотрела на сэра Маэл-Дуна, сердце ее тревожно сжалось. – Я могу увидеть брата? – вдруг вырвалось у нее помимо воли. – Разумеется, великолепная, – не задумываясь кивнул сэр Маэл-Дун. – Я бы еще вот о чем вас попросила, – быстро опомнившись, продолжила Танька. – На нашем корабле служит замечательный врач – мэтр Кай ап Гладис. Не могли вы показать ему?.. Она еще не успела договорить, как сэр Маэл-Дун почтительно кивнул. – Видите ли, великолепная... – осторожно произнес он. – Собственно, ради этого я сюда и прибыл. К сожалению, сэр Владимир не позволил сопровождать себя врачам из Ордена, а на нашем корабле... – тут сэр Маэл-Дун печально вздохнул. – Понимаете, «Маха» очень быстроходна, но она ведь всего лишь сторожевая яхта. У нас в команде не предусмотрен ни врач, ни даже священник. Так что встреча с вашим кораблем – это поистине подарок судьбы. – Да-да, – энергично кивнула Танька. – Мне тоже так кажется. Мэтр Кай – как раз тот, кто сейчас нужен... Она осеклась. Что-то неправильное, нелогичное было в услышанном. Раз в Александрии решили вывезти Ладди в Британию, значит, заболел он серьезно – скорее всего, тропической, самой тяжелой, формой малярии. Но тогда... – Простите, сэр Маэл-Дун, – снова заговорила Танька. – А вы не знаете, почему сэр Владимир отказался от сопровождения врачом? Сэр Маэл-Дун в ответ покачал головой. – Увы, великолепная. Не знаю. Хмуро кивнув и с трудом сдержав вздох, Танька задумчиво замолчала. Увы, ни одно из приходивших ей в голову объяснений совершенно не успокаивало. Тем временем снизу, со стороны трапа, донеслись быстрые немного пришаркивающие шаги. Вскоре звук изменился: кто-то торопливо поднимался по ступенькам. А затем у Таньки за спиной раздался знакомый голос мэтра Кая: – Простите за опоздание, сэр капитан. Вздрогнув от неожиданности, Танька обернулась. Мэтр Кай, запыхавшийся и взъерошенный, стоял от нее шагах в двух, виновато глядя на сэра Гарвана и шумно дыша. – Мэтр Кай?.. – растерянно произнесла Танька. – А мы вас только что вспоминали... Мэтр Кай чуть повернул к ней голову. – Здравствуйте, великолепная, – быстро проговорил он в ответ и попытался улыбнуться. Затем он снова обратил свой взор к капитану. – Опять что-то стряслось у наших девушек, сэр Гарван? Тот покачал головой. – На сей раз нет, почтенный мэтр Кай. На «Махе» находится сэр Владимир, легат мемфисского гарнизона. Ему нужна врачебная помощь. – Владимир? – удивленно приподнял брови мэтр Кай. – Это ведь... – он бросил быстрый взгляд на Таньку. – Да, – кивнул сэр Гарван. – Ее брат. Сын Святой и Вечной. Мэтр Кай нахмурился, затем быстро кивнул. А затем деловито спросил: – Что с ним случилось? Ранен? – Болотная лихорадка, почтенный мэтр лекарь, – вместо сэра Гарвана откликнулся сэр Маэл-Дун. – Поначалу ему вроде бы легчало, а со вчерашнего дня опять началось. Мэтр Кай задумчиво кивнул. А затем вновь обратился к капитану: – Сэр Гарван, можно мне осмотреть больного на борту «Махи»? – Разумеется, – сразу же откликнулся тот. – Между прочим, тебя уже ждет шлюпка. Брови мэтра Кая вновь взметнулись вверх. – Вот как? – хмыкнул он. – Старина Гарван, ты, как всегда, предусмотрителен! – Ну так мы же друг друга знаем, – довольно усмехнулся сэр Гарван. А затем, вновь сделавшись серьезным, добавил: – И вот что, дружище Кай: возьми с собой великолепную. Когда она еще увидится с братом?* * *
Всю дорогу до «Махи» Таньку не покидало ощущение, что всё это с ней однажды уже происходило: жара, слепящие солнечные блики, волны, брызги соленой воды, плеск весел... Правда, теперь за веслами сидели не какие-то там безликие моряки: некоторых из них она уже знала по именам. Лиах, Торин... С удивлением Танька обнаружила среди гребцов и Бараха – а тот, увидев ее, почему-то страшно смутился и опустил глаза. Спустившись в шлюпку, Танька сразу же устроилась на банке рядом с мэтром Каем. Конечно, тот знал о состоянии Ладди ровно столько же, сколько и она сама. И все-таки Танька безотчетно надеялась узнать от него что-нибудь важное – если не о брате, то хотя бы о тропической малярии и ее лечении. Увы, со времен давнего разговора с гвентской ведьмой Танька так ни разу и не поинтересовалась этой болезнью: всё было как-то некогда, да и надобности особой она не видела. И вот теперь оказалось, что это была большая ошибка. Мэтр Кай, однако, был на этот раз явно не расположен к разговорам. Почти весь путь до яхты он задумчиво смотрел себе под ноги и молчал. Время от времени он спохватывался, бросал тревожный взгляд на Таньку, а затем произносил каждый раз одно и то же: – Не беспокойтесь, великолепная. Медицина и не с такими хворями справляется. На яхту пришлось подниматься по веревочной лестнице. Конечно, Танька ожидала, что по сравнению с высоченной «Дон» вскарабкаться на борт маленькой «Махи» будет сущим пустяком. И, разумеется, ошиблась. Не успела она преодолеть и половину лестницы, как влипла в неприятность: зацепилась за какой-то узелок подолом и чуть не порвала платье. Выручил кто-то из моряков, оставшихся в шлюпке: он, не говоря ни слова, подобрался к ней снизу и бережно распутал ткань. Лица своего избавителя Танька так и не увидела, но почему-то ей упорно казалось, что это был Барах. Наверху их уже встречали. К поднимавшемуся первым мэтру Каю сразу же потянулось несколько рук. Танька не успела опомниться, как тот уже был на палубе. – Ну кто там следующий? – крикнул кто-то сверху. – Давай руку! Танька, к тому времени уже освободившаяся из веревочной ловушки, тотчас же ухватилась за протянутую ей ладонь. Еще через пару мгновений она неуклюже – по крайней мере, так ей показалось – перевалилась через борт. Конечно же, тотчас же с ее носа съехали очки – но цепочка не подвела, не дала им упасть на палубу. Потрогав очки и облегченно вздохнув, Танька торопливо ощупала подол платья. Тот, по счастью, оказался в порядке – не порванным и даже не особо помятым. Еще какое-то время понадобилось на то, чтобы перевести дух и прийти в себя. А затем ее окликнул незнакомый голос: – Эй, госпожа! Танька вскинула голову, повернулась. На нее с недоумением смотрел незнакомый молодой моряк. – Я сестра сэра Владимира, – пояснила Танька. Недоумение на лице моряка сменилось совершенным изумлением. – Так ты... это самое... сида, что ли? – пробормотал он с присвистывающим горским выговором и во все глаза уставился на Таньку, словно та была диковинным заморским зверем. Танька кивнула в ответ. Затем торопливо спросила: – Как он? Моряк, похоже, опомнился. Смутившись, он отступил от Таньки шага на три и забормотал, исподволь поглядывая на нее с явной опаской: – Извини, леди... Обалдел я маленько. Сама понимаешь, славный народ к нам заглядывает нечасто – по правде сказать, я такого и не припомню. А насчет сэра Владимира – так даже и не знаю, что тебе сказать. То ему вроде получше делается, а то опять лихоманка бьет... Ну да что я в болезнях-то смыслю? Ты лучше у старого Дая спрашивай – он у нас тут и за боцмана, и за знахаря. – Мы приехали вдвоем с врачом, – зачем-то сообщила Танька моряку. Потом, спохватившись, добавила: – Наверное, ему и надо говорить с господином Даем. Моряк радостно осклабился. – Лекарь – это дело, леди! Кивнув в ответ, Танька поискала глазами мэтра Кая, но тот куда-то запропастился. Не оказалось на палубе и сэра Маэл-Дуна. Возле мачты что-то бурно обсуждала группа моряков, еще двое возились с канатом возле борта, но ни одного из этих людей Танька не знала. Голоса, доносившиеся из кормовой надстройки, тоже были сплошь незнакомые. Растерянно оглядевшись по сторонам, Танька вновь повернулась к моряку. – Можешь проводить меня к брату? Тот хмуро покачал головой. – Дык это не ко мне, леди сида. Тебе к капитану надо. Танька разочарованно вздохнула. – Леди, я же простой матрос, – с явным сочувствием в голосе откликнулся моряк. – Ну сама посуди: кто меня к сэру Владимиру пустит? Слова моряка Таньку изрядно удивили. Сколько она помнила брата, тот никогда не чурался общения с простыми людьми, даже приятельствовал с гленскими фермерами и ремесленниками. Да и Кайла он взял в оруженосцы не раздумывая, даром что тот был сыном конюха, а не рыцаря... И тут Таньку вдруг осенило. Может, это не Ладди завел здесь такие порядки, а кто-то другой? Например, капитан? – Послушай... – обратилась она к моряку. – Ты можешь отвести меня к капитану? И для пущей убедительности добавила: – Помоги мне, пожалуйста! Моряк на миг задумался. Затем кивнул: – Это можно, леди сида. Только ты говори с ним... это самое... попочтительнее. А то он у нас сильно строгий. С трудом сдержав улыбку, Танька старательно кивнула в ответ.* * *
Искать капитана не пришлось – да и не мог он затеряться на таком крошечном суденышке. Моряк сразу же указал на видневшуюся на шканцах тучную фигуру: – Вон он, леди сида. Сэр Дэсмувнах О’Сканлан. Имя заковыристое, не ошибись. И не вздумай назвать его просто Дэсуном: обидится страшно! Танька благодарно кивнула, затем вежливо поклонилась моряку: – Спасибо тебе, почтенный. Не успела она, однако, сделать и пары шагов в сторону шканцев, как моряк вновь нагнал ее. – Обожди-ка, леди сида. Дай-ка я вперед – так вернее будет. Танька недоуменно посмотрела на него, однако, чуть поразмыслив, возражать не стала. Похоже, на «Махе» царили весьма странные порядки – а моряк в них, несомненно, разбирался. Пропустив моряка вперед, она осталась ждать внизу, перед трапом. И, не удержавшись, навострила уши. – Что тебе? – буркнул капитан, едва моряк забрался на шканцы. – Сэр Дэсмувнах, – почтительно откликнулся моряк. – Это самое... К вам сида просится! На некоторое время на шканцах воцарилось молчание. Затем вновь раздался голос капитана – громкий, раздраженный: – Какая еще сида? Что ты мне голову морочишь, дурак? – Дык сестра сэра легата, – растерянно отозвался моряк. – Она с «Дон» на шлюпке прибыла, брата своего спрашивает... – Не «сэра легата», а «великолепного», – буркнул капитан сварливо. – Сколько можно вам, остолопам, вдалбливать!.. – на мгновение он замолчал, а затем, видимо, лишь теперь осознав услышанное, напустился на несчастного моряка: – Сестра, говоришь? Так какого дьявола ты молчал? Я тебя спрашиваю, болван! Моряк залепетал что-то невнятное, но его слова почти сразу же заглушил громкий топот. В следующий миг над трапом нависла огромная туша капитана. Затем он с неожиданной для своей комплекции прытью спустился по трапу. Капитан оказался не только тучен, но и непомерно высок. Когда он предстал перед Танькой, его широкое красное лицо нависло чуть ли не над ее макушкой. – Здравствуйте, сэр капитан, – задрав голову, вежливо поздоровалась Танька. Называть его по имени она на всякий случай остереглась. Тот молча кивнул в ответ и недоверчиво уставился ей в лицо маленькими, налитыми кровью глазками. Потянулось томительное молчание. «Уши показать, что ли? – вдруг мелькнуло у Таньки в голове. – Может быть, тогда он все-таки поверит, что я не самозванка?» Невольно она поморщилась: мысль показалась ей неприятной. Ну почему нужно что-то доказывать там, где можно было бы просто представиться? По счастью, распускать волосы и высвобождать уши не понадобилось: видимо, капитану хватило Танькиных глаз. – Приветствую тебя на борту «Махи», великолепная! – объявил он наконец, дохнув на Таньку густым винным перегаром. Танька растерянно кивнула. К тому, что капитан будет нетрезв, она оказалась совершенно не готова. Увы, времени ждать, пока тот протрезвеет, явно не было. Быстро осознав это, Танька собралась с силами и решительно выпалила: – Сэр капитан, могу ли я увидеться с братом? Капитан кивнул – и тотчас же, к Танькиному ужасу, пошатнулся. Однако на ногах устоял. И вполне разборчиво произнес: – Великолепный устроен в моей каюте. Сейчас тебя к нему отведут. После этого он махнул рукой в сторону шканцев. – Эй, болван, спускайся! Отведешь великолепную к сэру легату! И не успела Танька опомниться, как по трапу к ней стремительно слетел уже знакомый моряк. – Идем, леди... великолепная, – вымолвил он, чуть запнувшись, и поманил ее пальцем. Капитан хмуро посмотрел на моряка, брезгливо поморщился, затем снова покачнулся – и снова удержался на ногах. На миг задержав взгляд на капитане и с трудом сдержав вздох, Танька повернулась к моряку. А тот сделал шаг в сторону от трапа и распахнул низенькую дверцу, ведшую в кормовую надстройку. – Сюда, леди сида! Моряк пропустил Таньку вперед, затем последовал за ней. Притворив дверь, он сразу же облегченно вздохнул, после чего хмыкнул и пробурчал себе под нос все на том же неповторимом говоре камбрийских горцев-северян: – Мне сэра Лладимира называть легатом не велит, а сам... Эх!.. Вот сюда, леди! Последнюю фразу моряк произнес уже громко, явно обращаясь к Таньке, а затем осторожно дотронулся до ее плеча. – Тут впереди занавеска – надо будет поднырнуть слева, – сообщил он и недовольно проворчал: – Опять потемки – не видать ничего. Простите уж, леди! По правде говоря, о потемках Танька только со слов моряка и узнала. Полоски света, пробивавшейся через неплотно закрывшуюся входную дверь, ей вполне хватило, чтобы отчетливо разглядеть крошечное помещение: низкий дощатый потолок над головой, такие же дощатые стены по сторонам и глухую матерчатую занавеску впереди. По левую руку от Таньки на стене висел потухший масляный фонарь, а справа, как раз напротив фонаря, виднелся запыленный прибор, похожий на часы, с круглым циферблатом и единственной стрелкой. Пахло масляной гарью, мочой, по́том – и к этому смраду примешивался, не в силах совсем его перебить, пряный травяной аромат. Запахи заставляли сжиматься сердце, навевая тяжелые воспоминания о последних днях Робина. А потом за занавеской послышались голоса – оба очень знакомые и оба очень дорогие: один, брата, – совсем родной, другой, мэтра Кая, – несущий надежду. Танька невольно вслушалась в них – и просто истосковавшись по Ладди, и чтобы узнать хотя бы что-нибудь определенное о его состоянии. Вскоре ей стало ясно, что разговор продолжался уже давно. Судя по всему, он только что возобновился после перерыва. – То есть совет вернуться в Британию – не ошибка? – тихо произнес Ладди. – Разумеется, – тут же откликнулся мэтр Кай. – Очень правильно, что вы его послушались. А вот египетские зелья принимать больше не нужно. – Хорошо, – вновь заговорил Ладди. – Значит, потерплю. – Терпеть тоже незачем, – мягко произнес мэтр Кай, и перед Танькиным внутренним взором как наяву предстала его добрая улыбка. – Я привез вам эликсир с греческой полынью. Думаю, в отличие от всех этих снадобий, он окажется действенным. В ответ Ладди вздохнул. – Ох, почтенный мэтр! Знал бы ты, как действенные лекарства от этой дряни нужны в нильской долине! – Скоро будут, великолепный! – обнадеживающе откликнулся мэтр Кай. – Наша «Дон» везет в Александрию не только студенток. На некоторое время за занавеской сделалось тихо. Затем снова послышался голос Ладди – тихий, слабый, но явно удивленный и обеспокоенный: – Студенток? Вот их там только и не хватало! А Танька тем временем разрывалась между отчаянным желанием увидеть брата и страхом обнаружить его совсем больным и беспомощным. Сдерживало ее и опасение чересчур взволновать Ладди своим неожиданным появлением. Возможно, разделяй их обычная дверь, Танька давно решилась бы переступить порог. Но в эту занавеску даже постучаться было невозможно! В конце концов Танькиным колебаниям положил конец сопровождавший ее моряк. Тот, видимо, понял ее промедление по-своему. – Леди сида, – громким шепотом произнес он. – Давай я полог приподниму – тебе удобней будет. Опомнившись, Танька поспешно кивнула – и тут же сообразила, что, моряк, скорее всего, не увидел ее кивка в полумраке. – Спасибо, – откликнулась она. – Я сейчас, подожди! – и, внезапно спохватившись, спросила: – Как тебя зовут, славный моряк? Тот удивленно уставился на Таньку, а затем растерянно пробормотал: – Меня-то?.. Дык Алвин я буду. Алвин ап Эйнион. Мы Плант-Бринны из Аберкегира, значит... – Аберкегир? – задумчиво повторила Танька. – Это где-то в Гвинеде? – Не, в Поуисе, – мотнул головой Алвин. – Правда, от наc до гвинедской границы и в самом деле рукой подать... А что, леди? Танька замялась. Признаваться, что ее заинтересовал горский выговор моряка, она опасалась. Поди догадайся, как тот отнесется к ее праздному любопытству: может, с радостью вспомнит родные места, а может, наоборот, загрустит или даже обидится. – Ну... – ответила она неопределенно. – Так, к слову пришлось, – а затем, собравшись наконец с духом, решительно вымолвила: – Помоги мне с пологом, Алвин! – Сейчас-сейчас, леди сида! – деловито откликнулся тот. – Ты только малость подвинься! Кивнув, Танька послушно отодвинулась в сторону. Алвин сразу же подобрался к занавеске и, чуть отодвинув ее край, заглянул внутрь. – Сэр легат, это самое... – громко объявил он. – К тебе сестрица пришла. – Потише, любезный, – откликнулся из-за занавески сэр Кай. А в следующий миг послышался удивленный голос Ладди: – Таня? Она здесь? И тут Танька не выдержала. – Ладди! – взволнованно выкрикнула она. – Здесь я, здесь! Ка́к ты, миленький? За занавеской что-то громыхнуло, затем оттуда донесся шелестящий шорох. Ткань зашевелилась, поползла в сторону. Наконец в темном проеме показалась седая голова мэтра Кая. Первое, что сделал мэтр Кай, появившись из-за занавески, – ожег Таньку укоризненным взглядом. После этого он приложил палец к губам и тихо, почти шепотом, произнес: – Зайдите внутрь, великолепная! Танька быстро кивнула в ответ.