Любовь, мир и полосатый кот

      -Ну и ну… Как же теперь нам быть? — пробормотал Джет, заглядывая в холодильник. Зрелище, надо сказать, было крайне удручающим. На полках осталось пять — шесть коробок лапши непонятно с каким сроком годности и две бутылки пива. Плюс, в своей комнатушке с аккуратно подстриженными деревьями, Джет хранил пару-другую консервов на черный день. Несмотря на то, что Спайк практически не ел, а Фей покинула команду пару недель назад, такого запаса хватило бы от силы на несколько дней. Валентайн… Девушка очень изменилась с того момента, как отправилась спасать Шпигеля. Ее изящные губы больше ни разу не растягивались в нахальной улыбке, а количество наносимого макияжа упало до рекордного минимума. На смену модному желтому топику, который открывал жадным мужским глазам стройное и подтянутое тело, пришла куртка с высоким воротником, которую Валентайн до этого носила спущенной до локтей. За то время, что она ухаживала за Спайком и сидела в своей каюте, Фэй прекратила расчесывать свои ярко-фиолетовые волосы в кокетливое каре, а вместо этого взяла в привычку собирать их практичный и строгий хвост.       Её поведение в этот период вызывало у Джета удивление, которое смешивалось с безграничным уважением. Те несколько дней, что Спайк приходил в себя, Фэй практически не спала и отказывалась есть. Часами напролет она сидела у изголовья дивана, меняя повязки и пытаясь кормить Шпигеля, который ужасно кричал, стараясь вырваться из терзавшего его бреда. Джет неоднократно предлагал подменить Валентайн, но та каждый раз упрямо отказывалась и стойко несла свою ношу.       С высоты своего возраста и жизненного опыта владелец «Бибопа» понимал, что именно движет девушкой. Однако степень ее погружения в это чувство стало неожиданным даже для Джета. Тем не менее, Блэк ни разу не попытался заговорить с Фэй, понимая, что нервы этого хрупкого организма и без того находятся на пределе.       Последнее стало наиболее заметным, когда Спайк наконец очнулся. К сожалению, Фэй, мужественно терпевшая все невзгоды во время его болезни, в самый непростой момент не сумела совладать с собой. Обида, горечь и прочие чувства захлестнули девушку, как снежная буря на Каллисто. Просидев взаперти восемь или девять дней после разговора со Спайком, девушка в одну из ночей молча пробралась в ангар, села в свой невзрачный кораблик и оставила «Бибоп» далеко позади.       Джет, тайком наблюдавший всю эту сцену, не винил Валентайн. В конце концов, каждый из нас рано или поздно теряет терпение. Даже по отношению к тем, кто уже не просто партнер по работе…       Однако Блэку было тяжело принять тот факт, что они снова остались вдвоем со Спайком. Вся их дружная команда, ставшая практически семьёй, друг другу развалилась. Конечно, неугомонная девчушка Эд и прелестная собачка обрели настоящую семью, чему Джет не мог не радоваться. Но сейчас их присутствие было бы чертовски кстати. Быть может, они бы смогли привести Шпигеля в чувство.       Ибо Спайк сдал совсем. И без того не обладавший внушительной массой молодой человек превратился в бледную тень былого мастера боевых искусств. По ощущениям Джета, его напарник потерял килограммов пять собственного веса. Ещё когда Блэк последний раз менял Спайку повязки, он поразился тому, как стали выступать ребра на теле Шпигеля. Некогда крепкая и поджарая грудь будто бы провалилась во внутрь тела, а руки висели, как вырванные из стены провода. Неизменный синий пиджак теперь висел на теле Спайка c таким видом, словно кто-то натянул старый мешок из-под картошки на скрещенные палки, в попытке сделать огородное пугало. Смугловатое лицо потускнело, осунулось и приобрело еще более квадратный вид из-за выпирающих скул. Под правой глазницей c имплантом багровел шрам, длиной с мизинец. Ещё одна отметина теперь красовалась над левой бровью.       Удручающее состояние лица Шпигеля дополняла редковатая щетина, опоясывающая его щеки и подбородок, будто старая и потускневшая от времени ёлочная мишура.       Но больше всего Джет поражался тому, как изменилась прическа друга. Его огромная и задорная копна черных волос, отливавших на свету в зеленоватый оттенок, потускнела и свалилась на плечи огромной кучей тряпья, придавая Спайку сходство с вороном, который промок под проливным дождем.       Однако Спайк, казалось, перестал замечать происходящие изменения. Его взгляд приобрел максимально стеклянный вид, выражавший полное безразличие ко всему, что происходило вокруг. Если Джет пытался обратиться к напарнику, то тот просто поднимал голову и смотрел сквозь Блека, будто не понимая, что от него хотят.       Ни о какой прежней работе при таком состоянии Спайка речи идти не могло. Он банально разучился держать в руках пистолет. Да что уж там пистолет. Шпигель даже не мог оказать Джету посильную помощь по уходу за механизмами «Бибопа», которые с каждым днём барахлили всё сильнее из-за отсутствия денег на хоть какой-нибудь ремонт. В один прекрасный день, Блэк был вынужден повернуть корабль в сторону астероида Тихуаны, проклиная факт того, что им снова пришлось вернуться на эту помойку.       -Ну и ну, а я думал, что больше никогда не ступлю на самую отвратительную часть нашей вселенной… — пробормотал Блэк, морщась от писка приборов, настырно требовавших, чтобы «Бибоп» привели в порядок. Развернувшись, Джет было хотел спуститься…. И неожиданно для себя чуть не врезался в Спайка, который всё это время бесшумно стоял в проходе.       -Я ухожу, Джет, — пробормотал Шпигель, убирая с лица длинные, перепутанные между собой пряди. — Мой отдых слишком затянулся.       Услышав эти слова, Блэк рефлекторно сел, уставившись на напарника. Меньше всего он ожидал такого поворота событий. Морально, Джет был готов еще пару недель подождать, пока Спайк встанет на ноги, а затем попытаться уговорить его вернуться к ремеслу «ковбоя». Но сказанное другом буквально выбило Блэка из колеи.       -Подожди-подожди-подожди, Спайк… Куда ты пойдешь в таком виде? И что ты собрался делать в одиночку? В твоем «Джерико» патроны-то хоть есть? — начал тараторить «Черный пёс», напрочь растерявший всё свое самообладание.       -К черту «Джерико». Больше никакой стрельбы. Вся моя никчемная жизнь была построена исключительно на насилии. Сам себя убедил, что ничего больше не умею, кроме как стрелять и махать ногами. Даже смешно… В мире полно занятий, а мы с тобой всё стреляем, — ответил Шпигель, доставая из-за пазухи пистолет и протягивая его Джету. После этого он на мгновение замолчал, опустив глаза. Затем, снова посмотрел на напарника и добавил:       -Если… Если ты еще раз встретишь Фэй, — скажи, что она была чертовски права. Я попросту лицемерил, не вылезая из своего прошлого. Но сейчас, прошлого больше нет. А значит, нет и меня прежнего.       После этих слов Спайк закусил губу и, развернувшись, вышел прочь из кабины «Бибопа». Джет не стал его останавливать, понимая, что смысла в этом нет. В конце концов, такое решение уже свидетельствовало о небольших шагах на пути к выздоровлению.        «Может, один-два месяца свободной жизни станут для него отдыхом. Лишь бы снова не наделал глупостей», — вздохнув, подумал Блэк, глядя на оставленный Спайком пистолет.        Шпигель же тем временем кое-как дошел до ангара корабля, сел в свой неизменный шаттл и, с трудом соображая, что руками можно делать что-то, сложнее держания ложки, медленно завел двигатель. Выдохнув и окончательно вспомнив, что к чему, он повел «Рыбу-меч» в сторону гигантского купола, под которым прятались грязно-желтые дома, чьи стены пестрили всевозможными граффити.       В голове молодого человека, еще мутной после затворничества, прокручивались события прошлого, связанные с этим местом. Но Спайк не мог вспомнить, когда именно они произошли. Два месяца назад? Полгода? Год? Даты исчезли из его памяти, словно солнце под набежавшими облаками.       Но лица, место и сами события почему-то не забылись. Спайк помнил искаженное от бешенства и воздействия «Красного глаза» лицо Азимова. Он помнил девушку негодяя, у которой украдкой стащил сэндвич. Хорошо закрепилась в его голове и погоня за этой парочкой, чьё существование закончилось столь трагическим, но вполне обыденным для такого места образом…        «Все это должно остаться в прошлом. Я снова попробую начать новую жизнь. Снова. В третий раз. Будь я котом, у меня бы их осталось всего шесть…», — думал Шпигель, сажая шаттл на раскаленный от солнца асфальт.       От места парковки он пошел пешком, оглядывая усталым взглядом улицы, которые совершенно не изменились за время его отсутствия. Везде грязь, пыль. На асфальте, в луже собственной мочи, лежал пьяница с блаженной улыбкой полного идиота. Его лицо по цвету мало отличалось от пожарного гидранта, который он обнимал, словно девушку.       Спайк невольно приподнял бровь и даже улыбнулся краешком рта, подумав, что, наверное, для счастья надо не так уж и много. Пройдя еще пару кварталов, он забрел в менее оживленное место и остановился возле бара под названием «Эль Рей».       Еще раз нырнув в туманные воспоминания, Шпигель отметил, что вроде бы как в этом баре случилась перестрелка бандитов с Азимовым, который положил абсолютно всех, будучи под воздействием чудовищного препарата. Так это было или нет, Спайк пожал плечами и навалившись плечом на дверь бара, вошел в прокуренное помещение.       «Эль Рей» ничем не отличался от сотен других баров, в которых молодой человек бывал «по долгу» своей нелегкой работы. Разве что посетителей было гораздо меньше, нежели на космических станциях. Лишь в дальнем углу зала Спайк разглядел два силуэта, которые склонились над бутылкой так низко, что буквально целовали носом стол. Помимо этих личностей, в помещении был только бармен, низенький пузатый старичок с редковатыми усами и выступающими вперёд губами, что придавало ему сходство с отдыхающим на камнях моржом. В волосатых руках старик сжимал щербатый стакан, который он любовно протирал тряпкой, покрытой противными едко-желтыми пятнами. Стакан от этого становился только грязнее, но хозяина это, похоже, совсем не волновало.        Услышав шум открывающейся двери, старик отвлекся от своего монотонного дела, поднял глаза на вошедшего… и, издав, странный писк, выпустил стакан и тряпку из рук.       -Не-не-не-не надо! — завопил дед, втягивая голову в плечи и зажимая уши. — Пожалуйста, не надо стрелять! Я вложил в этот бар все свое состояние, выкупив его у вдовы предыдущего владельца. Умоляю, не надо снова превращать его в решето!       Спайк в недоумении поднял бровь и почесал затылок. Сначала он даже не понял, что вызвало такую реакцию. Но затем, его взгляд случайно упал на стекло, в котором отражался какой-то совершенно незнакомый тип с мерзкой щетиной и багровым шрамом, который упирался в нижнее веко.       «Так вот как я теперь выгляжу… Ну и ну, почти месяц затворничества совершенно не пошел мне на пользу. Теперь, можно и пистолет не использовать, буду пугать народ одним видом», — с досадой подумал Спайк. Кое как ему удалось успокоить владельца, объяснив, что ему нужна не гора трупов под ногами, а посильная и желательно честная работа.       Услышав, что никто не собирается выбивать из него дух, старик успокоился и еще раз внимательно оглядел Спайка с ног до головы.       -Что ж, пожалуй, у меня будет для тебя работа. Мне уже тяжеловато со склада сюда бутылки носить, будешь помогать мне. Да и защитишь меня и бар, если что, хе-хе. Я вижу, что парень ты высокий, сильный. Так что, и правда будешь мне полезен. Как звать-то тебя?       Сначала молодой человек хотел назваться каким-нибудь вымышленным именем, но потом понял, что это уже не имеет смысла. Головорезы "Красного Дракона" уничтожены им и добиты Фэй на лестнице. А от Джета прятаться бессмысленно. Навыки полицейского помогут ему достать человека из под земли. Поэтому, бывший "ковбой", вздохнул и негромко произнес:       -Шпигель. Спайк Шпигель.