Надежда Героя Щита.

Наофуми вышел из раздевалки скептически посмотрев на себя. — Я ценю, что ты сделал для меня эти доспехи, Эльхарт, но разве это не делает меня злодеем? На нем был нагрудник, сделанный из легкого металла, по форме напоминавший легендарный щит в его стандартной форме. К его зеленому плащу была добавлена ​​меховая полоса, сделанная из шкур Усапила. Его суставы были покрыты не металлом, а толстой кожей дикобраза с набитыми между ними перьями пикью. Аргументация Элхарта заключалась в том, что он хотел, чтобы Наофуми сохранял не только высокий рейтинг защиты, но и высокий рейтинг ловкости. — Ух ты! — сказала Рафталия, восхищенно глядя на доспехи из-под него. — Это идеально! Ты выглядишь потрясающе! — Я называю это доспехами варвара. И я должен сказать, ты действительно потрясаешь! — радостно сказал Эльхарт, в то время как Наофуми поднял свой плащ, скептически глядя на доспехи. — Я должен быть героем, а не бандитом. — Он ответил с оттенком гнева. — Но ты выглядишь таким крутым и опасным! — Рафталия снова сделала комплимент, с трудом сдерживая волнение. Он почувствовал, как на его лбу выступила гигантская капля пота. — Ну, ты сделал его для меня. Было бы стыдно не носить его. — устало сказал Наофуми, понимая, что у него нет возможности уйти от этой брони. Воспоминание о разорванной черной кольчуге все еще свежо в памяти кузнеца. Тем не менее, он с радостью положил руку на плечи Наофуми. — Но с помощью этой брони я могу улучшить ее для тебя, вместо того, чтобы делать тебе новый комплект, когда ты станешь сильнее! Как насчет этого?! — Думаю, это плюс, — скептически сказал Наофуми. — Ты имеешь в виду, что мог бы улучшить эту броню? Я просто еще не достиг достаточно высокого уровня для этого… «Серьезно, этот мир все еще временами кажется игрой». — Эй, наконец-то я закончил разгрузку и организацию последних руд, Элхарт, — радостно сказал Джерри, выходя из задней комнаты. — И, черт возьми, ты всегда производишь на меня впечатление, старый друг! Ты можешь заставить даже Героя Щита выглядеть настоящим воином! Я немного завидую этому. Он закончил, похлопав Элхарта по плечу большой ладонью. Наофуми не знал, чувствовать ли ему комплимент… или обиду. — Это то, что вы получаете, когда занимаетесь бизнесом почти долгое время — ответил Элхарт, весело смеясь со своим другом. — О, и я не могу забыть последний штрих — быстро сказал Элхарт, спеша схватить что-то, спрятанное под прилавком. — Что ты имеешь в виду… — начал спрашивать Наофуми. — Тада! — Элхарт яростно завопил, показывая набор блестящих металлических… перчаток? … — Рукавицы? — Я называю их Рукавицы Варвара! Вы сможете использовать их в ближнем бою! Это пробудило интерес Наофуми, и он изучил их более внимательно. На первый взгляд он не заметил, но из костяшек торчали маленькие острые шипы. Он вспомнил игру, в которую играл в своём мире. У него было большинство типичного оружия, которое вы обычно видите в игре. Но в нем также был класс воинов, которые использовали в качестве оружия только рукавицы. Некоторые из атак, которые эти персонажи могли использовать с ними, были довольно крутыми. — Это нормально в этом мире? — спросил Наофуми, с благоговением глядя на них. «Эти шипы выглядят достаточно острыми, чтобы лопнуть воздушный шар, и мне не нужно вбивать его в забвение!» — Ну, да, я помню, как ты поделился со мной своим разочарованием из-за того, что бил воздушные шары, пока эта красноволосая смотрел на доспехи… — Элхарт замолчал, когда Наофуми посмотрел на него за то, что он упомянул ту, имя которой нельзя называть. — Кхе —кхе, кто угодно, я помню, как вы были расстроены из-за того, что не могли владеть мечом… поэтому я придумал это для вас! … — Значит, я действительно могу атаковать этим? — Наофуми попросил разъяснений. — Ну, они все еще считаются доспехами. Я не хочу называть их оружием после того, что случилось с мечом. Но они должны дать владельцу неплохой бонус к атаке. твои кулаки, да? — радостно спросил Элхарт. — Да, я могу. — Улыбка Наофуми расцвела на его лице. — Вау, большое спасибо, Элхарт! — радостно сказала Рафталия. То, как сейчас улыбался Наофуми, было похоже на ребенка, которому только что сделали ранний рождественский подарок. «Да! Окончательно! Я смогу немного поднять свой показатель атаки! Наконец-то я смогу делать что-то большее, чем просто защищаться щитом…» Наофуми поспешно надел одну из перчаток. ЗАП! — Ааааа! — Наофуми закричал, когда его начало бить током перчатка, которую он носил. — Господин Наофуми! — Рафталия заплакала от беспокойства. Предупреждение! Легендарный герой не может владеть никаким другим оружием, кроме легендарного оружия, которое ему было назначено! Перчатка не слетела. Предупреждение продолжало мигать на его HUD, когда его несколько раз ударило током. — Сними это! *** Наофуми стоял, тяжело дыша, прижимая к себе слегка обожженную правую руку. Набор перчаток лежал на прилавке как можно дальше от него. Он злобно смотрел на свой щит. «ДЕЙСТВИТЕЛЬНО! Рукавицы должны быть частью чертовой БРОНИ! ЭТО НЕ ОРУЖИЕ!» Это была наглая ложь, и Легендарный Щит это знал. Он испускал слабую искру от своего драгоценного камня, предупреждая его о том, что произойдет, если он попытается взять оружие. … — Я думаю, может быть, если бы мы не сосредоточились на них как на оружии, щит мог бы передумать? — вопросительно предложила Рафталия. В прошлый раз меч просто ударил его и упал на землю. На этот раз это было похоже на то, что Щит хотел убедиться, что Наофуми никогда больше не попытается обмануть его в будущем, прежде чем позволить оружию оторваться. — Хорошо, я закончил с приобретением оборудования для себя — холодно сказал Наофуми. Все еще злился из-за того факта, что ему даже не разрешалось носить бронированные рукавицы, у которых была второстепенная цель — атаковать. — Как насчет достать нам доспехи для Рафталии? Элхарт считал юного любопытного получеловеком. — Хммм, я могу попробовать. Но я не знаю, будет ли он готов к тому времени, когда завтра ударит волна. — Ты шутишь, верно? — Я имею в виду, что я мог бы поторопиться с работой, но тогда броня будет больше вредить, если я напортачу — сказал Элхарт, серьезно скрестив руки перед собой. … 'Тьфу'… Наофуми заскулил. — Просто дай ей то, что ты уже сделал! — Ну, как бы это сказать? У меня может быть несколько вещей, которые подошли бы ей, но это либо намного выше твоего ценового диапазона, либо… ну, ммм. Слишком туго, если ты понимаешь, о чем я. Маленькая мисс точно выросла… Джерри глубокомысленно кивнул. — Да, она красавица. — Рафталия покраснела от их комплиментов. Что за черт?! Здесь говорили о десятилетней девочке. Конечно, она выглядела уже на шестнадцать, может, на восемнадцать? Черт возьми, он не знал, как все это работает! И Джерри не ошибся насчет того, что она красива… « Черт, может быть, я теперь превращаюсь в лоликона!» — Господин Наофуми, вы снова уходите, вы в порядке? — спросила Рафталия. БЛИН! Наофуми вздохнул про себя. — Знаешь что, мы заберем твою броню после волны — сокрушенно сказал он Рафталии. Он не собирался пытаться бороться с этим. — В конце концов, я бы не хотел, чтобы ты совершила свой «скачок роста» и задохнулся от своих доспехов, столкнувшись с монстром. — сказал он с сарказмом. — Господин Наофуми, я не ребенок! — крикнула ему Рафталия. Наофуми устало подумал. Вероятно, ему не помогало то, что он все еще был огорчен тем фактом, что у него отняли еще один вариант нападения после того, как ему дали надежду наконец-то быть в состоянии сделать что-то наступательное, а не оборонительное в бою. Почему он должен был быть танком? Он не мог даже ударить врагов сильнее воздушных шаров, не услышав в ответ безрезультатный лязг. Он был стеной. Чертова несокрушимая стена, которая могла только блокировать атаки. — Ну ладно. По крайней мере, мы не превысим наш бюджет на броню! — радостно сказала Рафталия. Наофуми снова вздохнул про себя. Конечно, доспехи варвара стоили 180 серебряных, но у них все еще оставалось приличное количество, не так ли?.. Он поднял экран состояния, чтобы открыть вкладку банка. Он случайно разблокировал этот навык неделю назад, когда пытался поглотить мешок с 500 серебряными монетами своим щитом в шутку. Только его щит поглотил всю сумку, не задумываясь перед его потрясенными глазами. Недели измельчения, добычи полезных ископаемых были поглощены менее чем за две секунды… К счастью, он на самом деле не съел монеты. Он разблокировал Щит торговца, щит, который открывал вкладку банка в его HUD. Это было открытие, которое позволило ему держать их деньги, не опасаясь, что они будут украдены. Тем не менее, если бы он не обнаружил этого, и если бы у Рафталии не было герба рабыни на груди, чтобы удержать ее от намеренного причинения ему вреда… весьма вероятно, что Рафталия убила бы его за эту маленькую шутку. Она была так же скупа на их деньги, как и он. Он действительно проделал ужасную работу по ее воспитанию. Возвращаясь к этой теме, он был удивлен, обнаружив на их счету всего 120 серебра. «Но как мы до этого докатились… Ах да, она сказала, что получила свой волшебный железный меч со скидкой, но Джерри все равно взял с нее почти 300 серебра, так как в деревне все было дороже. Кроме того, есть все припасы и улучшения для наших спальных мешков и другого туристического снаряжения… да, я думаю, в этом есть смысл». — Послушай, малыш, я знаю, что тебе, вероятно, нужно место, чтобы затаиться на некоторое время, пока не ударит следующая волна. Так что, как насчет того, чтобы ты пока остался наверху? — предложил Элхарт. — И да, ещё кое-что. После твоего побега я наслушался Короля о том, что его рыцари сделали с моим магазином раньше. Он угрожал обезглавить любого из своих рыцарей, если они хотя бы коснутся чего либо тут. — сказал он, гордо скрестив руки на груди. — Он сделал? — Наофуми не думал, что Элхарт на самом деле был настолько важен, чтобы даже толкать этот кусок мусора. Или, может быть, рыцари превысили свои полномочия…? «Нет, смешно, зачем этому мусору заботиться о благополучии городских торговцев. Не то чтобы он был каким -то королем или кем-то в этом роде.» Элхарт, вероятно, был просто адским специалистом. Наофуми отмахнулся от них, поднимаясь по лестнице в коридор над магазином Элхарта. — Хорошо, тогда я приму эту ванну сейчас. Так как я воняю хуже, чем монстр скунс, очевидно. — сказал он с сарказмом. … — Эх, он кажется мне хорошим парнем — сказал Джерри, голос его звучал оптимистично. Бум! Наверху громко хлопнула дверь ванной. Элхарт весело покачал головой. — Если ты думаешь, что он сейчас хороший, ты должен был увидеть его, когда он впервые вошел в магазин. Никогда в жизни не видел более счастливого парня. Это действительно позор, что Первая Принцесса разрушила эту его часть. — Подождите, мистер Элхарт — заговорила Рафталия. — Вы хотите сказать, что господин Наофуми раньше был лучше, чем сейчас? — Конечно. Он был, вероятно, самым приятным клиентом, которого я когда-либо видел в своем магазине. Он также был немного наивен. Его только что призвали как одного из четырех Легендарных Героев. — Говоря, Элхарт поднял взгляд. Затем он нахмурился. — Но после той принцессы… Я боялся, что он захочет сбежать и никогда не вернуться. — …Эм, мистер Элхарт, какая принцесса? И что она сделала с господином Наофуми? — нервно спросила Рафталия. … Эльхарт удивленно посмотрел на Рафталию. — Вы имеете в виду, что он еще не сказал вам? Рафталия нервно огляделась. — Ну, понимаете. Каждый раз, когда я спрашиваю о чем-то до того, как он встретил меня, он просто говорит мне подождать, пока я не стану старше. он должен быть злым. Я не знаю, почему они говорят, что господин Наофуми злой… Элхарт вздохнул про себя и потер рукой лысую голову. Может быть, это было по привычке с тех пор, когда у него были волосы? — Говоришь, что у него все еще есть проблемы с доверием к другим людям? — пробормотал он про себя. … — Я думаю, я пойду сейчас. Не хочу, чтобы моя наковальня собирала пыль в деревне, ты знаешь. Обязательно зайди в другой раз, девчонка! — Джерри неловко помахал на прощание, прежде чем выйти через заднюю дверь. Рафталия неловко помахала в ответ на прощание, но ждала Элхарта, который явно собирался. … — Почему господин Наофуми не доверяет мне? — наконец спросила она. Элхарт вздохнул про себя. — Послушай, я не уверен, чем могу поделиться с тобой, Рафталия. — сказал он, обращаясь к Рафталии по имени, чтобы показать, насколько он серьезен. — Я предполагаю, что ему все еще больно от того, что произошло. И он не хочет говорить об этом, потому что это может оттолкнуть тебя. — Господин Наофуми не сможет сейчас ничего сделать, чтобы оттолкнуть меня! — решительно сказала она, а потом снова смутилась. — Но, но мне интересно, почему он не хочет говорить со мной об этом? Я имею в виду, что я доверила ему все обо мне, как мы встретились. Он снова вздохнул. — Всё? — Он спросил. Это прозвучало для него как некоторое преувеличение. Рафталия прикусила нижнюю губу. Конечно, она многое поделилась с Наофуми во время их путешествий. Но… — Ну, думаю, есть кое-что, о чем я ему еще не рассказал. — Прошептала она. Образ ее разрушенной деревни пронесся в ее сознании. — Какая-то особая причина? — мудро спросил Элхарт. Ответ Рафталии пришел немедленно. — Потому что я не чувствую, что готова говорить об этом опыте с кем-либо. Элхарт кивнул ей. — Этот парень в той же лодке. То, что с ним случилось, глубоко ранило его. Вам просто нужно подождать, когда он будет готов поделиться с вами подробностями. — Затем он глубоко вздохнул. — Однако, хотя я не буду делиться с вами подробностями, я думаю, что опасно, что он не сказал вам, почему он избегает быть замеченным, и почему Столица является опасным местом для него. — сказал он серьезно. Рафталия, понимая, что она собирается узнать что-то очень важное, наклонилась, чтобы обратить пристальное внимание. *** Наофуми вздохнул про себя, чувствуя, как недели стресса, зловония и дискомфорта вытекают из его тела в теплую пенящуюся воду вокруг него. Он не мог вспомнить время, когда в последний раз расслаблялся в горячей ванне с пеной. Он надеялся, что Эльхарт не возражает против того, чтобы он воспользовался его пеной для ванн. Он как будто сидел на облаке, глядя на все внизу свежим взглядом, неудивительно, что Рафталия использовала его раньше… Даже осознание того, что он не может использовать атакующие рукавицы, теперь его не беспокоило… Раздался стук в дверь, вытащив его из облака обратно на Землю. Он застонал и захотел погрузиться под воду и игнорировать того, кто хотел поговорить с ним. Он мог бы поклясться, что находился в таком состоянии всего тридцать минут, когда раздался стук. И это продолжалось с раздражающей скоростью. — Мастер Наофуми, вы все еще принимаете ванну? — спросила Рафталия. — Да, что ты хочешь, Рафталия? — спросил Наофуми, желая вернуться к комфорту и расслаблению. — Мне просто, эм, нужно было в туалет. Наофуми вздохнул про себя. — Разве ты не можешь пойти в гостиницу или куда-нибудь еще, чтобы сделать это? — Он спросил. Ведь она могла свободно ходить по Столице. В отличие от него… — Я… Я боюсь выходить на улицу, мастер Наофуми. — нервно ответила она. … Наофуми никогда в жизни так быстро не вытирался и не одевался из-за беспокойства. Он открыл дверь и увидел Рафталию, смотрящую на противоположную стену. Ее хвост низко свисал позади нее, она чувствовала себя виноватой за то, что прервала ванну с пеной своего хозяина. — Рафталия, что происходит? — быстро спросил он. Рафталия медленно повернулась и посмотрела на него. Ей действительно нужно было в туалет, но… — Это правда, что король пытается схватить вас за то, что вы совершили здесь преступление? … Наофуми резко вдохнул, но затем спокойно выдохнул. Тем не менее, ему казалось, что он стоит на минном поле. Один неверный шаг, и он взорвется. — Элхарт сказал тебе? — вежливо спросил он. — Он не все мне рассказал. Только то, что король ищет тебя, потому что тебя обвинили в том, чего ты не делал. — Не только король — сказал Наофуми, многозначительно глядя в сторону. — Церковь Трех Героев тоже меня подставила — горько добавил он. … «Значит, Элхарт был прав… они оба хотят захватить господина Наофуми…» Она до сих пор не знала, почему, но их первая совместная ночь в Столице теперь имела для нее гораздо больше смысла. Хотя ее воспоминания были смутными из-за болезни, усталости и кучи других вещей. — Ничего, если я спрошу тебя, почему? — тихо спросила она. … Наофуми молча стоял еще мгновение. Затем он покачал головой. — Я скажу тебе, когда ты станешь старше. — сухо сказал он, желая оставить эту тему. — Сейчас я просто хочу, чтобы ты доверилась мне и не принимала опрометчивых решений. Если Церковь узнает, что ты та самая Рафталия, которую они пытались убить вместе со мной в угольных шахтах, то ты станешь мишенью. Опять же, как я. — сказал он, уходя от нее по коридору. Он не мог сейчас вернуться в свою ванну. Не со всеми этими темными мыслями, роящимися в его голове. — Но как я могу доверять тебе, если ты не доверяешь мне? — сердито спросила Рафталия позади него. Злость на него была из-за того, что он снова уклонился от темы. При осознании того, что то, что произошло давным-давно, было задумано, чтобы убить их. Были ли все те травмы, которые ей пришлось пережить из-за злых людей, которые хотели их смерти?! Наофуми остановился на ее словах, задыхаясь от шока. — Ты продолжаешь обращаться со мной, как с маленьким ребенком, и мне это надоело! Может быть, я не понимаю всего, что происходит, но я в такой же опасности, как и ты! Так расскажи мне, что случилось, чтобы… — Остаток фразы замер у нее на губах. Плечи Наофуми напряглись, руки сжались в кулаки. Камень на его щите начал пульсировать странным красным цветом. — Ты мне не доверяешь… После всего, через что мы прошли вместе?! — Его спокойный голос был тверд, как скала, и опасен, как приближающийся к извержению вулкан. — Ты тоже думаешь, что я злой?! Рафталия слишком поздно поняла, что, возможно, только что подтолкнула его к опасному краю. Она всхлипнула от легкого страха и склонила голову, опасаясь того, что должно было произойти. В этот момент проступил след ее прежней жизни в качестве замученной рабыни. Наофуми услышал ее хныканье, и его глаза расширились. «Что, черт возьми, я делаю?» Он расслабил плечи, лицо и руки, когда его гнев и ненависть вернулись в его подсознание. Драгоценный камень вернулся к своему обычному зеленому цвету. Он почти выплеснул всю свою сдерживаемую ярость и ненависть на мир, Короля, Церковь, Майн и других людей, которых он подслушал во время их путешествий… На его лице появилось виноватое выражение. — Прости… Я не знаю, почему я не могу доверять тебе, Рафталия. Я не знаю, почему я не могу никому доверять. — Он ответил устало, в его голосе прозвучало чувство вины. — Думаю, я бы просто не стал доверять себе на твоем месте. — Он казался побежденным, когда шел по коридору. — И я не хочу, чтобы ты знала, в чем меня обвиняли… И от чего я бежал… — патетически подумал он про себя. Рафталия смотрела ему в спину, когда он уходил. Она приложила руку ко рту в шоке от того, что только что сделала. Даже когда ее хозяин отвернулся, она могла сказать, что ее слова причинили ему боль. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой виноватой. — Господин Наофуми… Она хотела погнаться за ним, но причина, по которой она прервала его купание, снова пришла ей в голову. И ударил по мочевому пузырю. Поэтому вместо этого она побежала в ванную и захлопнула за собой дверь. *** Наофуми закончил готовить свою последнюю партию лекарства и уставился в потолок. Ужин в тот вечер был куда более мрачным, чем обычно. Еда все еще казалась Наофуми безвкусной. Элхарт был более мягким, чем обычно. А Рафталия… — Она не сказала мне ни слова с тех пор, как мы были в коридоре. Черт, он не видел Рафталию с тех пор, как в коридоре ранее в тот день. Она провела время за пределами магазина, получая последние припасы, которые им понадобятся, у разных торговцев. Разложила свои покупки, чтобы не выглядело так, будто она готовит себя и Легендарного Героя к борьбе с волной. Когда он видел ее в магазине, то либо он, либо она убегала, чтобы заняться чем-то другим. Тот ужин был исключением, так как им обоим пришлось сесть за стол с Элхартом. Во время обеда Рафталия выглядела более подавленной, чем он когда-либо видел ее раньше. Единственный раз, когда он помнил, что она выглядела более подавленной, это когда он впервые нашел ее в палатке рабыни Белуки. Она говорила, когда с ней разговаривали, и просила еды, когда ее тарелка заканчивалась, но в остальном она оставалась тихой. Он не знал, волновалась ли она из-за завтрашней волны или из-за того, что произошло в коридоре. В любом случае, он чувствовал себя виноватым. Когда он проходил мимо комнаты, которую Элхарт дал ей после обеда, она лежала лицом вниз на своей кровати. Не делает свою ночную зарядку, как обычно. Когда он вернулся в свою комнату, он почувствовал, что чувство вины внутри него удваивается. « Я хочу рассказать ей, что происходит… Но откуда мне знать, что она не набросится на меня, как эта сука?» Пессимистично подумал он про себя. Сразу после этой мысли он покачал головой, чувствуя стыд. «Даже после всего, через что мы прошли, могу ли я все еще не доверять ей?!» … Наофуми убрал свои принадлежности со стола и встал. Он выглянул из окна комнаты, которую ему одолжил Элхарт, глядя на тусклые огни Замка вдалеке. «Из-за них я не могу доверять никому в этом мире…» «Я не могу доверить им свое прошлое. И уж точно я не могу доверить этому миру свое будущее… пока я Демон Щита…» Он вздохнул, а затем сел на край своей кровати. «Хотел бы я кому-нибудь доверить… что-нибудь. Если бы я только знал, что они… не ударили бы меня ножом в спину…» Деревня Лютня. Деревня Мирсо. Случайные путники в лесу. Даже покупатели, приходившие в магазин Элхарта днем. Куда бы он ни пошел, всегда было одно и то же. Все, от патрульных рыцарей до торговцев, торгующих своими товарами, все, вплоть до самого низкого крестьянина, думали, что Герой Щита был демоном, злой мерзостью, посланной мучить их во время Волн. Он слышал множество слухов о том, что Герой Щита изнасиловал дочь короля. О том, как люди думали, что Герой Щита был этим страшным психопатом, который убивал тех, кто вставал у него на пути. Вымогали деньги у тех, у кого было мало. Людям промывали мозги, заставляя подчиняться его греховным желаниям. Они высоко отзывались о трех других героях, которым поклонялись как о богах, кроме него; он был для них не чем иным, как дьяволом. «Никто здесь не поверит, что я невиновен.» Глубоко внутри он боялся, что даже Эльхарт не поверил ему, несмотря на все, что старик для него сделал… Но если Рафталия действительно не доверяла ему, даже после всего, через что они прошли вместе, последние несколько недель, тогда у него действительно не осталось никакой надежды на этот мир… Он закрыл лицо руками. «Зачем меня позвали в этот заброшенный мир?.. Я просто хочу домой…» Он скучал по младшему брату больше, чем когда-либо. Что бы он отдал, чтобы увидеть его снова… даже если это означало, что придется иметь дело с его родителями… … Он все еще был погружен в свои депрессивные мысли, когда услышал, как открылась его дверь. Он поднял глаза и был удивлен, увидев Рафталию, стоящую там. Она была одета в ночную рубашку, которую дал ей Элхарт, и она показалась ему великоватой. Она сцепила руки перед собой. Ее лицо смотрело в пол. Момент, который казался прошедшим днем, а она все еще не говорила. … — Что такое, Рафталия? — наконец спросил Наофуми. Рафталия замерла, глядя в пол. Она попыталась открыть рот, чтобы заговорить, но не смогла заставить себя. Он посмотрел внимательнее и увидел, что ее глаза покраснели от слез. — Это был еще один кошмар? — обеспокоенно спросил Наофуми. … Она фыркнула, а затем кивнула головой. То, что произошло в коридоре, было забыто. — Иди сюда. — сказал он, похлопывая по краю кровати рядом с собой. Рафталия быстро приняла его приглашение и села рядом с Наофуми, прежде чем наклониться к нему. Он обнял ее за плечи, позволяя ей устроиться на его теле. Некоторое время ни один из них не говорил… и он позволил ей тихо плакать… … — Это было примерно в то время, когда волна разрушила мою деревню… — начала Рафталия. — Кошмар? — спросил Наофуми. — Ага. *** Молодая версия Рафталии и ее друзей огляделись на окружающие их обломки. Она пыталась подбодрить других детей и взрослых, чтобы помочь им восстановить. Это имело смешанные результаты, но они делали успехи. Кроме того, ее родители всегда говорили ей, что всё всегда становится лучше, когда мир не может удержать тебя от улыбки. И она не переставала улыбаться, когда ей и ее друзьям нужно было восстановить свою деревню. Им нужна была надежда, исходившая от ее улыбки. Несколько выживших взрослых выглядели полными решимости помочь восстановить свои дома и позаботиться друг о друге. Судя по их лицам, вы бы и не подумали, что они только что потеряли свои дома, близких и друзей, ставших жертвами кучки монстров. На самом деле, можно подумать, что они просто переезжают, готовые начать свою новую жизнь в другом месте. Оптимизм, вдохновленный обнадеживающей улыбкой Рафталии. «Мы пытались восстановить все, что могли. Мы поклялись, что, хотя волна уничтожила все, что у нас было, мы восстановим нашу деревню. Она станет больше, чем когда-либо прежде. Я и мои друзья не могли дождаться время, когда мы снова сможем поднять наш флаг над нашей деревней…» Рафталия и Рифана вместе держали флаг. Глядя на него и представляя его на вершине шпиля церкви. Внезапно рядом взрослый житель деревни закричал. Из ее груди торчала стрела. Рафталия в шоке смотрела, как женщина-получеловек, которая до волны была ее нянькой, упала на землю, жизнь вытекла из ее глаз и груди. " Что случилось?» — спросил Наофуми. " — Убить взрослых! Захватить детей!» « Рыцари и авантюристы, которых Столица отправила справиться с волной, вернулись. И вместо того, чтобы помочь нам восстановить, они разрушили то, что осталось от монстров». Рафталия горько продолжила на заднем плане. Юная Рафталия в шоке огляделась. Рыцари и авантюристы с крестом Трех Героев на одежде/доспехах выходили отовсюду, жадно смеясь, рубя мечами, размахивая тяжелыми шипастыми булавами, стреляя луками, вооруженными копьями и поджигая здания своими факелами. Взрослых убивали направо и налево. Некоторые солдаты в своем безумном стремлении к разрушению разрушили ослабленные опоры зданий, обрушив их на полулюдей, прячущихся внутри них. Их крики ужаса оборвались задолго до того, как осели обломки. « Они убили… всех взрослых. В живых не оставили ни одного». Она захныкала. Несколько взрослых полулюдей упали, крича от ужаса. Некоторые умоляли о сохранении их жизни на четвереньках, только для того, чтобы быть убитыми брызгами крови. Некоторые пытались дать отпор, но были убиты так же легко, как муха, застрявшая в паучьей сети. Кровь забрызгала Рафталию и ее одежду, когда один взрослый был безжалостно обезглавлен топором поблизости. Ее дыхание стало тяжелым, когда она посмотрела на кровь на своих руках. «Нет. Пожалуйста, нет». — прошептала себе под нос юная Рафталия. « Другие дети попытались бежать, но их окружили солдаты. Те, кто пытался сопротивляться, были нокаутированы, те, кто выдержал удары, были убиты». Один из ее друзей детства продолжал вставать, даже после того, как его несколько раз ударили по голове. — Лежи, черт тебя побери! — Авантюрист сердито завопил, снова пытаясь нокаутировать получеловека. Однако похожий на тигра ребенок укусил его за руку, заставив его закричать от боли и выронить меч. Затем получеловек ударил его собственным мечом и воспользовался шансом, чтобы попытаться сбежать. «Ургх! Убей, убей этого сопляка!» — крикнул умирающий авантюрист, указывая на убегающего ребенка. Рафталия думала, что он уйдет. Но лучники относились к беглецу как к учебной стрельбе, хвастаясь тем, кто убьет его первым. Оказалось, сразу несколько, так как несколько стрел пронзили парня с разных направлений одновременно. Рафталия просто стояла посреди всего этого, слишком потрясенная, чтобы пошевелиться. — Ах, что у нас тут? — ехидно спросил Рыцарь, беря Рафталию за волосы. Юная Рафталия скривилась от боли. — Зачем, зачем ты это делаешь? Что мы тебе сделали? — жалобно спросила она. — Не возражай мне, ты, грязный получеловек! — сердито сказал рыцарь, ударив юную Рафталию тыльной стороной руки по лицу. Молодая девушка была потрясена болью от удара. Она хранила молчание, когда ее бросили на заднее сиденье одного из трех тюремных вагонов. В двух других она видела других своих друзей. Она слабо ухватилась за прутья, ее молодые глаза не могли понять сцену кровопролития перед ней. Не в силах понять, что только что произошло с ее деревней. Она думала, что волна была ужасной… но это… « Меня забрали из моей деревни вместе со всеми другими детьми. Солдаты остались, и они… и они подожгли это место». Из тюремного фургона, который медленно начал отъезжать, она увидела еще больше рыцарей, достающих факелы. Они поставили многие здания, как те, что восстанавливались, так и те, что не пострадали во время волны. Некоторые из других солдат бросили тела погибших в костры. Ее сердце сжалось, когда она увидела, что те, кого она знала всю свою жизнь, поглощены пламенем и никогда не будут похоронены должным образом. Это было почти так же больно, как видеть, как флаг ее деревни забирают и бросают в самый большой костер из всех. Флаг, который символизировал такую ​​большую надежду для нее и ее друзей… Возле этого костра стояла фигура на коне. Одет в белые одежды и капюшон. «Нет…» — прошептала она сама себе. Падение обратно на холодное жесткое сиденье, когда ее увозили из дома в первый и, возможно, в последний раз. «Этого не должно было случиться… Герой Щита должен был защищать нас…» Постепенно ее улыбка начала расползаться по ее лицу. «Нет… Нет…» Она захныкала. … После этого мы все разошлись. Меня продали одному дворянину для обучения на горничную. Но из-за моих криков по ночам он продал меня другому, владевшему моей лучшей подругой. Тому, кто пытал нас обоих… До сих пор я понятия не имею, что случилось с остальными, и пережил ли мой лучший друг бич этого жестокого дворянина…» Другие получеловеческие дети вокруг нее начали плакать. Некоторые кричат ​​от горя из-за того, что их родителей так травматично забрали. Рафталия посмотрела на них всех, не желая верить в то, что только что произошло. Она пыталась их развеселить. Она попыталась улыбнуться им. В конце концов, слезы наполнили ее глаза, и она начала плакать, как и все остальные. « Волна, возможно, разрушила мой дом… но именно эти Рыцари и кто бы ни был тот человек в мантии, разрушили мою жизнь». *** Время вернулось в настоящее. По лицу Рафталии текли слезы, и она цеплялась за Наофуми. Ее тело содрогалось от воспоминаний, которые так сильно подействовали на нее во сне. Теперь Наофуми одной рукой прижимал ее к груди, а другой рукой водил успокаивающими кругами по ее затылку. — Рафталия… — Он даже не мог сосредоточиться, чтобы разозлиться на рыцарей. Он слишком беспокоился о ней, чтобы даже подумать о том, чтобы злиться. — … Мне жаль, что я не рассказала вам об этом раньше, господин Наофуми. Я не знала, готова ли я рассказать кому-либо об этом ужасном опыте. Я не думала, что кто-то поверит, что Рыцари могут когда-либо делать такую ​​ужасную вещь! Я… — Ее голос понизился до шепота. — Я не знал, поверишь ли ты мне, если я скажу. — Она тихо прошептала, ее слезы продолжали капать ему на грудь. … — Не волнуйся. Я тебе верю. Что-то внутри него заставило его произнести следующие слова прежде, чем он успел их остановить. «Мне не нравится Щит Воздушного удара из-за девушки, которую я встретил в школе». … Рафталия посмотрела на него, вытирая слезы с глаз. — Ты… ты никогда не говорил мне, что ты дворянин в своем мире. — спросила она с любопытством, и ее печаль отошла на второй план от любопытства. Наофуми почти хотел рассмеяться, немного осознав, насколько его мир отличается от ее. — Вообще-то в моем мире все дети обязаны ходить в школу. Поверьте мне, это не так уж и здорово. А я в моем мире ничего особо не значил. — Сказал он с юмором, прежде чем его лицо упало. — И ты спрашивала об этом раньше… Я просто не знал, поверит ли мне кто-нибудь, если скажу я им об этом или нет. Рафталия продолжала смотреть на него, положив руки на колени. … Наофуми глубоко вздохнул. Часть его разума кричала, чтобы он остановился. Но другая часть побеждала. Это говорило ему, что сохранение этого опыта взаперти никому не поможет. На самом деле, это, вероятно, причиняло ему больше боли, чем если бы он говорил об этом с кем-то, кому он мог бы доверять, говоря об этом с кем-то. Значит ли это, что он доверял Рафталии? Он не знал. Но он не хотел ей не доверять. И это означало, что он должен был сделать этот маленький шаг и немного больше доверять своей спутнице, вместо того, чтобы снова говорить ей подождать, пока она не станет старше. «Она была первой девушкой, которая мне понравилась. И я хотел подарить ей что-то особенное, чтобы выразить свои чувства к ней…» *** Молодой семнадцатилетний Наофуми, одетый в школьную форму, сжимал в руке медальон в золотой оправе. Он нервно оглядел коридоры своей старшей школы. Студенты в похожей форме ходили взад и вперед по коридорам, поглощенные своими телефонами или книгами. Каждый готовился к выпускным экзаменам, которые должны были состояться позже на этой неделе, как будто от этого зависела их жизнь. А учитывая, что колледж не за горами, для большинства из них их будущая жизнь и карьера зависели от того, насколько хорошо они справятся здесь и сейчас. Наофуми сглотнул, крепко сжимая ожерелье. «Видите ли, в моем мире те из нас, кто закончил школу, могли перейти в высшую школу, называемую колледжем. Были разные колледжи, которые предлагали нам это высшее образование, и мы с этой девушкой выбрали разные колледжи, чтобы поступить… так что в последний день в школе я принес ей подарок». Наофуми вышел из своего укромного места в коридоре мимо нескольких разных учеников. Он нервничал, но также радостно улыбался. Даже угроза финала не могла испортить его настроение. « Я думал, что я ей тоже нравлюсь. Последние несколько месяцев она обманывала меня намеками… Я сделал ей подарок, чтобы помочь ей вспомнить меня, пока мы были далеко друг от друга». Он вошел в боковой коридор, где не было видно студентов. Это была гораздо менее используемая часть школы, куда ученики ходили тусоваться со своими друзьями, когда Финал не вырисовывался, как двуглавый Пес Ортрус. Его нервозность росла, но росло и волнение. Наконец-то он собирался это сделать. Он собирался сделать первый шаг, признавшись девушке в своих чувствах! Его брат был бы так горд! Он начал сворачивать за последний угол, мысленно размышляя о том, что он собирался сказать… только чтобы остановиться и снова спрятаться за угол. … — Что случилось? — спросила Рафталия на заднем плане. — Я узнал, что все это было ложью — вежливо сказал Наофуми. Это было так просто. Его мир не рухнул, но его сердце определенно разбилось. Наофуми в шоке уставился на него. Он увидел девушку, для которой получил медальон, ту, в которую, как он думал, влюбился, слившуюся губами с другим учеником. Их руки двигались друг вокруг друга в этой укромной части школы, где их не мог найти ни один глаз. Наофуми тяжело дышал со слезами на глазах. «-Итак, когда этот ребенок придет с твоим подарком?» — спросил парень у своей возлюбленной. «-О, он должен быть здесь с минуты на минуту. Бедняга на самом деле думает, что я буду думать о нем после выпуска. Я уверен, что он принесет мне хороший подарок, как и все другие неудачники. Я слышал, как он сказал одному своих друзей, что он планировал потратить изрядную сумму своих денег на колледж, чтобы достать ее для меня». — Девушка соблазнительно ответила своему настоящему парню. -«Этого может быть достаточно, чтобы мы вдвоем серьезно повеселились сегодня вечером». « -Малышка, я люблю тебя». — сказал парень, возвращаясь к губам девушки. Наофуми почувствовал слезы на глазах, слезы, которые он быстро вытер. Он посмотрел на медальон в своей руке. Он не был по форме похож на щит, но выгравированный на нем рисунок был почти точно таким же, как на его щите воздушного удара. «Я не хотел в это верить. Я хотел думать, что это могла быть шутка. Я хотел думать, что, может быть, просто может быть, это было не так, как выглядело». Наофуми отчаянно схватился за медальон. — «Я тоже люблю тебя, Юно.» Он никогда не думал, что услышав эти слова, кто-то может разрушить его реальность. Но это случилось. Наконец-то он смог увидеть, насколько фальшивой была эта стерва. Она даже не знала смысла того, что сказала, и все же разбрасывалась этим словом, как будто это была копейка. Любовь. У нее не было к нему чувств. Черт, он мог сказать, что у нее не было чувств к этому парню. Она была просто девушкой, которая любила использовать людей в своих целях. Мысль о том, что он на самом деле влюбился в такого человека, даже не осознавая этого… « Я понял, как она выставила меня дураком. На самом деле она думала обо мне, как о еще одном мальчике. Кого-то, кого она могла обвести вокруг пальца и вымогать что угодно ее сердцу… Я был так наивен». Наофуми стиснул зубы и помчался обратно по коридору. Медальон крепко сжимал его сжатую руку. «… И после этого я больше не доверял ни одной девушке в своем мире.» Наофуми поймал себя на том, что смотрит в глаза Рафталии. Она перестала плакать и просто смотрела на него снизу вверх. Они на мгновение замолчали, а затем он снова посмотрел на свои руки. — Я… я не знала. — Рафталия тихо пробормотала. «Некоторое время после этого я пытался напиться от страданий с друзьями. Но я быстро обнаружил, что у меня высокая стойкость к алкоголю. Сколько бы я ни пил, я не мог напиться. Настолько отвратительно, что в конце концов я вообще перестал пить и вместо этого стал замкнутым. Мне не нравилось выходить в реальный мир, кроме посещения библиотеки. Я не разговаривал с девушками, если мог. Я редко даже общался со своей семьей, кроме моего младшего брата, если только это не серьезно. Я просто, я просто не…» Он замолчал. Он не знал, почему вообще начал об этом говорить. Это не делало его больнее… на самом деле, вероятно, это только делало его слабее в глазах Рафталии. Как и у этой суки, как и у всех остальных… «Я не хотел, чтобы мне снова причиняли такую ​​боль». Он прошептал. «И увидеть дизайн медальона на этом щите было как пощечина о том, что произошло тогда». Он сердито зарычал. Потому что он снова был ранен таким образом. Его первый день в этом мире, и он пошел и сильно влюбился в своего первого члена партии. Единственная девушка, которая протянула руку, чтобы помочь ему, когда все было так необычно и запутанно. Но ее рука помощи была ложью. Уловка, чтобы завоевать его доверие, чтобы она могла разбить его на миллиард кусочков. *** К его большому удивлению, Рафталия тепло обняла его. -Это случилось снова, когда ты пришел в этот мир? Та принцесса, о которой я слышал, ответственна? Она догадалась. — Когда я пришел сюда, я думал, что это будет новый мир. У меня был бы еще один шанс, новый шанс для меня найти его… Пока Майн не обратила все это к черту, замышляя обвинить меня в изнасиловании, чтобы меня убили… — Я бы предпочел не говорить об этом прямо сейчас. Думаю, я поделился достаточно для одной ночи. — сказал он, чувствуя усталость. Тот факт, что он не отрицал этого, дал Рафталии часть подтверждения, в котором она нуждалась. — Спасибо, господин Наофуми — сказала она тихо. — Спасибо, что доверили мне немного знаний о вашем мире. Даже если я девушка. — На ее лице была мягкая улыбка, скрытая за тем, что она обняла его. Он наконец-то доверил ей маленький кусочек своего прошлого, не считая той сказки на ночь о своем младшем брате. — …И спасибо, что все еще используете этот навык, чтобы спасти мою жизнь. Несмотря на боль, которую он вам приносит. — Ну… ты отличаешься от тех девушек. И, кроме того, это было совсем не то, что ты мне говорила. — сказал он, чувствуя себя немного смущенным из-за всего этого воспоминания теперь, когда он произнес это вслух. — Я имею в виду, вспоминая об этом, я даже не могу вспомнить имя той девушки. Я просто слишком остро отреагировал на то, что произошло. — Кто знает, что бы я сделала, если бы меня поставили на твое место — сказала Рафталия. — Если бы я был там и парень так играл со мной, я бы сломал ему обе руки и ноги и повесил его на улице, чтобы показать пример всем, кто когда-либо думал, что с ним будет весело играть. Она сказала это так небрежно, что ее можно было принять за разговор о чем-то за обеденным столом, когда она просила кого-нибудь передать салат. Лицо Наофуми побледнело. «Серьезно, как я мог все испортить, воспитывая ее? Я начинаю радоваться, что она не была в моей ситуации. В моем мире она могла попасть за это в тюрьму». Возможно, потеря веры в девушек и полное погружение в свое хобби в качестве отаку было не самым худшим, что он мог сделать… тем более, что это помогло ему спасти своего брата, когда тот сбился с проторенной дорожки. — Мы можем быть из разных миров, господин Наофуми, но это не значит, что нам было легко справиться с нашими прошлыми проблемами — сказала Рафталия. … Наофуми удивленно посмотрел на Рафталию. « …как эта юная девушка стала такой мудрой?» Правильно ли он ее воспитал? На этот раз он почувствовал, как внутри него бурлят эмоции, отличные от гнева, отчаянно желая высвободиться. Однако когда он понял это, то кашлянул в руку. У него не могло быть таких мыслей сейчас. «Нет, такие мысли могут быть только у лоликона. И хотя сейчас она выглядит ближе к моему возрасту, это все равно неправильно». Она была еще подростком. Ему просто нужно было дождаться, пока она станет взрослой, и… и… Ему действительно нужно было узнать, как этот мир относится к получеловеческой зрелости. Об этой проблеме никто в его мире не должен беспокоиться, черт возьми! Почему здравый смысл не может работать так же в фэнтезийном сеттинге?! — В любом случае, нам, наверное, пора спать. Завтра Волна Катастрофы. — сказал Наофуми. — Хорошо… Ничего, если я сегодня посплю здесь? — спросила Рафталия. Наофуми растерянно посмотрел на нее. — Разве ты не старовата для этого? Она немного покраснела. — Я бы чувствовал себя лучше, если бы не была одна после того кошмара. … Наофуми вздохнул про себя, не в силах сопротивляться умоляющему лицу Тануки, которое она ему подарила. — Хорошо. Но лучше не мочись в постель. Рафталия уставилась на него. — Господин Наофуми, я ничего не намочила с тех пор, как твой плащ после моего первого кошмара с панической атакой с тобой! — по-детски сказала Рафталия. — Это не значит, что я забуду об этом — сухо ответил Наофуми. Рафталия надулась, но все еще прижималась к Наофуми, пока они лежали на маленькой кровати. Это было похоже на то, что она делала, когда была меньше. Был ли это только он, или она занимала гораздо больше места, чем было необходимо? Он не называл ее толстой, но, может быть, она стала немного толстой? Он пожал плечами. Наверное, это был только он. — Спокойной ночи, Рафталия — сказал Наофуми. — Спокойной ночи… И… Спасибо, что поверил мне. Я обещаю, что не подведу тебя. — Прошептала она. Уплывает в свой собственный мир грез рядом с ним. … Во всяком случае, он надеялся, что все наладится… Что, возможно, он сможет рассказать Рафталии о том, что произошло, когда он впервые пришел в этот мир. Потому что он был в ужасе от того, что с ним может случиться, если это не сработает. Если она уйдет от него, услышав, в чем его обвинили… Если она оставит его сейчас, он потеряет его. Он покачал головой и закрыл глаза. Это было беспокойство для другой ночи. Во-первых, они должны были пережить завтрашнюю Волну Катастрофы.