Детективный Отдел: Дело Не Решить

17 июня 1702       Приехали они рано. Энни еще спала, сжавшись в комочек на его коленях, когда они въехали за стены города. Наблюдая за медленно бегущими за окошком домами, Виктор устало вздохнул. Слишком многое на него свалилось за эти полторы недели, и все, как на зло, не по работе.       В деле он так и не продвинулся, пусть и старался истинно и рьяно. Их получилось связать, но более никаких подсказок, кроме еще и причастности к какой-то организации, это не дало. Символики, что предоставила Элли, тоже ничем не помогли, как и повторные допросы. Тибальт найден не был, губернатор под конец стал гнать его в шею и в конечном итоге ему оставалось вернуться практически ни с чем.       Так же тяжело было с Энни. Он пытался совмещать и то, и то, отчего неимоверно уставал. Уже сейчас под его глазами залегли легкие тени, пусть он и спал в эту темную луну. Взятие опекунства казалось хорошей идеей, даже капитан поддержал его инициативу и сказал, что они будут ждать дома, но все стало ровно наоборот, когда пришли необходимые службы. Как оказалось, для того, чтобы поменять одного опекуна на другого, придется только документы править три дня, а это не начнется до того, пока он не докажет, что сможет нормально ее содержать. Как и говорил Уильям, службы работали, но не так, как надо. Вот только они уже прошли через это и теперь он почти спокойно ехал в экипаже, поглаживая сестру по голове.       Через время они и вовсе остановились и возчий сказал выходить. В окне Форст узнал ту самую площадку, с которой они отправлялись, и уже думал будить Энни, когда увидел, что к ним приближалась знакомая фигура. В груди разлилась невиданная радость от встречи. Он уже успел соскучиться.       — Привет! — Аэрзе запрыгнул на ступеньку экипажа и заглянул в окно. Заметив Энни, он сразу же стал тише. — Ой, не разбудил маленькую? Откуда это у тебя?       — Достань наши вещи и пойдем домой… Мне надо ее туда завести, а потом на работу…       — Ужас. Дай ей поспать, на руках понеси.       Виктор и сам собирался это сделать. Пока южанин с возчим доставали со специального ящика сзади их вещи, он кое-как взял сестру на свои руки так чтобы не разбудить, и медленно вылез. На улице было слегка холодно от тумана, что стоял, пока луна еще была совсем тусклой, и от этого она поежилась, прижалась ближе к нему. Аэрзе рядом поставил вещи.       — Так… Меняемся.       — Что? — шикнул Форст, прижимая ближе к себе сестру.       — Это чисто рациональное решение, не подумай, что я ее украсть хочу, — Аэрзе фыркнул и накрыл его ладонь своей. — Чувствуешь? Я теплей, чем ты.       Виктор не мог не признать, что он действительно был теплее. Он был, черт возьми, жарким! И от осознания, что Энни у него будет лучше, он аккуратно передал ее в его сильные руки. Лицо сестренки из нахмуренного стало довольным и стало даже радостно от того, что ей хорошо.       Аэрзе держал ее аккуратно, как сокровище. Слегка сжимая, но не так, чтобы ей было больно, он держал ее, как обычно держат младенцев или котов. И при этом он так довольно улыбался, будто это его собственная дочка! Виктор фыркнул, подумав, какой этот южанин все же хитрюга.       Прошлые подозрения за его визит и вовсе отсеялись. Признаться честно, он и тогда, уезжая, через силу вызывал у себя подозрения и осторожность. Это ведь его Аэрзе, его, и он не может убить, как и его брат. И теперь он уже себя юлил за то, что думал такие глупости. Хотелось рассказать об этом и самим братьям, но он боялся, что его не встретят смехом, а обидятся. Так что он будет держать эту мысль при себе.       Взяв свой чемодан и небольшой рюкзачок Энни, в который вмещались все ее вещи, Виктор кивнул, и они направились к дому. Никого еще не было на улицах, они были абсолютно тихими и пустынными. В такой обстановке они спокойно дошли до их дома. Только когда они уже подходили прохожие все же начали выходить на улицу. Был уже седьмой час, время выхода на работы. И ему тоже уже пора было выходить, вот только сестру теперь никто не отменял.       Поднявшись, все уворачиваясь от бегущих вниз демонов, они поднялись на нужный им этаж и дошли до квартиры. Аэрзе постучал ботинком в дверь и Ваджахар быстро открыл ее, кивнув в приветствии. А после удивленно уставился на Энни…       — Это тебе Форст невесту с Восточного привез, — Аэрзе хихикнул и уложил Энни на диван. — Вот, вместе спать будете.       — Не смешно, братишка, — Ваджахар вздохнул и показал Виктору на стол. — Еды не хватало, я рассчитывал только на тебя, так что сам понимаешь. Давай, ешь, а я с тобой выйду и на рынок.       — Ничего, — Виктор почувствовал, как в животе тянет от голода. — Она, как проснется, еще около часа от еды отнекивается…       Ваджахар фыркнул и силой усадил его за стол. Так, наблюдая за спящей Энни, Виктор вяло ел, и лишь звук того, как часы бьют половину, заставил его ускориться. Так, быстро, буквально за две минуты, доев все остальное, он быстро придал себе более рабочий вид, поправив смявшуюся одежду, и кивнул южному, что можно идти. И так бы они и ушли, если бы не проснувшаяся сестренка…       — А ты куда-то уходишь, братик Викки? — она сонно потирала глазки, садясь.       — Мне надо на работу… — Виктор вздохнул и подошел ее обнять. — Но дяди с тобой побудут и накормят, они обещали.       — Ага, — Аэрзе встал на носки и широко улыбнулся. — У меня с моим недовольным братом отпуск в три дня и за эти три дня мы очень подружимся.       — Да! Да! Подружимся, — Энни заулыбалась и обняла его за талию. — Вы, кстати, очень красивый дядя.       Ваджахар сзади издал тихий смешок, в то время как брат его стушевался. В тихом смехе его так и читалось «кому еще такая невеста достанется». Аэрзе недовольно поводил носом, а потом начал гнать их наконец на работу и рынок. Энни, смеясь, тоже подключилась к нему и даже затолкала Виктора в поясницу, приговаривая, что он демон важный и должен всех защищать. Это было мило, причем настолько, что за этим умилением Виктор сам не понял, как перед ним хлопнула дверь.       Тихий вздох со стороны Ваджахара дал понять, что им все же надо идти, причем быстро. Благо, все располагалось в одном направлении и разбегутся они не прям уж сразу. Форст надеялся поговорить с ним по дороге и узнать получше, а то тот все время был довольно скрытен с ним. Даже становилось слегка обидно, что такое происходит.       Спустившись, они окунулись уже в подросшую толпу, но все еще не теряли друг друга из виду и шли рядом. Не зная, как подступиться, Виктор пока молчал, надеясь потом начать говорить, что потом появится тема, с которой они смогут начать.       — Знаешь, — Ваджахар неожиданно для него подал голос. — А мой брат похоже действительно нашел себе в твоем роде невесту.       — Что?! Да как ты смеешь такое говорить?! Энни слишком…       — Я и не говорил про нее, — южанин прервал его и усмехнулся. — Я просто сказал, что в твоем роде, а не про твою сестру.       Виктор залился краской. Только после этого исправления до него дошло, и он почувствовал себя полным идиотом. Впрочем, даже от этого осознания было немного странно и неловко. Он и Аэрзе… Это было слишком неожиданно, выглядело неправильно, да и слишком уж не подкреплено. Они ведь почти не виделись, а тут заявления такого типа.       Не зная, что на такое отвечать, Форст просто шел вперед. Скоро им надо было уже разделяться, так что Ваджахар отошел на пару шагов от него, чтобы после спокойно повернуть. Место стало совсем пустым — на рынок пока никто не шел, вот и не было народу. От этого по дороге они шли только вдвоем.       Внезапно на конях мимо проехала толпа юношей и он почувствовал, как на него упало несколько каплей чего-то дурно пахнущего.       — Вали на свою землю, южная скотина! — потонуло где-то среди домов вместе с гоготом остальной компашки.       Быстро посмотрев на друга, Виктор понял, что еще хорошо отделался. Ваджахар был мокрым с головы до пят и запах от него шел… Отталкивающий. Он как раз выпрямился и поднес рукав к носу.       — В ней рыбу мыли. Хорошо отделался.       — Хорошо?! — Форст вскрикнул в абсолютном шоке. — Это ты называешь хорошо?!       — Ну да, — южанин пожал плечами. — Это очень хорошо. Это у нас… С шестого, вроде бы. Обозлился народ немного, газеты ведь нас всех винят в убийстве твоего мужчины. Ну и вот. В первый день очень тяжко было, Аэрзе ребро сломали и облили кое-чем желтее, чем простая рыбная вода. А я тогда не выходил… Потом, правда, приходилось.       — И? — Виктор все еще не мог поверить услышанному.       — Вывих ноги в первые пол часа. Потом попытались выбить колено… В общем-то, мы поэтому на отпуске сидим. А потом и выйти придется — паладин говорила, что пока не поступали указания по этому поводу и отпустить нас во временную отставку не сможет.       Виктор сглотнул. Все эти слова казались ему абсолютной дикостью. В чувство его привел только звон часов. Он опоздал на работу… Осознав это, он громко прорычал и, попрощавшись уже на ходу, быстро побежал до отдела.       Там его уже ждали со всеми почестями. Ну, если почестью можно назвать недовольный взгляд холодных глаз Де ла Тура. Он стоял, оперевшись о стену у своего кабинета, и сложил руки у груди. Далее, заметив, что рядовой смотрит прямо на него, открыл дверь и указав, что ждет его, зашел в темный кабинет. Там горела лишь одна свеча… Выглядело жутко.       Золтан тихо прохрипел, что сегодня настроение у капитана невероятно плохое с самого утра, и отметил его, пока Виктор ставил свою сумку у своего стола. Вернее, того, что от него должно было быть — его опять захватили под мусорный бунт. Хотя, выровняв вновь поплывшее зрение, он понял, что это коробки с папками.       — А что это?       — У Присциллы напропадало дел, — Золтан вздохнул, подходя к нему и потирая шею. — Причем очень важных, они в одном экземпляре были… И, сам понимаешь, такие либо в пятьсот первый с их архивом, либо не терять. А она возьми, и потеряй. Ну он вчера и заставил ее все вычищать и искать их.       — Ну да, они либо в отделе, либо он ей голову откусит, — Виктор вздохнул и, надеясь не попасть под горячую руку, направился в кабинет капитана.       Там Дамьен уже зажег поболее свечей и стало светлее. Решив оставить первое слово ему, чтобы в нервных оправданиях не наговорить ему лишнего, Форст просто присел на кресло у его стола, достал папку с делом.       — Константин доложил мне о том, как ты вел дело.       — Капитан Де ла Тур, я…       — Я понимаю, — Дамьен оперся ладонями о стол и посмотрел в глаза подчиненного. — Без проблем все прошло? Привыкла девочка к квартире?       — Я… — Виктор был немного удивлен такому проявлению внимания, но не мог не признать, что это было даже трогательно. — Не знаю… Мне пришлось убежать на работу, когда она только просыпалась, вот и задержался.       — Понятно, — капитан вздохнул, кивая. — Что узнал по делу? Отчетность вверх никто не отменял.       — Жертв связывает то, что у них был маннариоз, но разных органов. Я еще не понимаю, как это может быть связанно с мотивом, но работаю над этим. Еще их убивали похожим способом — вскрывали еще живыми и забирали органы, но у второй что-то пошло не так и орган пришлось оставить. Так же в ходе допроса убийцы, что по собственному желанию сдался властям, было выяснено, что за убийством, как минимум, Баженны Торф, стоит не один человек, а целая организация. По схожести убийств смею предполагать, что она же, либо их сподвижники, стоят и за первым убийством тоже.       — Очень хорошо, — капитан кивнул, и выпрямился. — А теперь опиши мне тоже самое в рапорте и, раз у тебя очередной тупик, сегодня поможешь Наив. Завтра я хочу выдать тебе пару дополнительных дел — у нас слишком много разбоев и нападений началось, а это как раз для детективов твоего ранга.       — Но мое дело…       — Работников не хватает, Форст. Это приказ, и я буду признателен, если ты его примешь по своей воле. Дело D-I так же приказываю не забрасывать.       Виктор вздохнул. Признаться, он и думал о таком раскладе событий. Еще бегая здесь непринятым рядовым, он наблюдал за тем, как тот же Геральт или Сигизмунд работают над несколькими делами на дню. Что ж, пора и ему, видимо, учится такому на горьком опыте. И важность дела тут не спасет.       Выйдя, он подошел к своему столу и окинул взглядом коробки. Их прибавилось с последнего раза и стало даже немного неприятно, что его местом вот так пренебрегают, захламляя даже тогда, когда он уже тут. Быстро расчистив все, пока Присцилла не прибежала с новым коробом, он поправил все, что сбилось, пока его не было, даже вновь разложил по цветам перья и поставил стаканчик под необходимым ему градусом. А дальше, взяв лист из папки с нужными ему формами, он принялся составлять отчет.       Вскоре Присцилла показалась из архива, толкая довольно большую и тяжелую коробку, при этом пыхтя, как маленькая шишина. Заметив, что ее выбранное место убрали, она сначала надула щечки, но после, поняв, что это значит, быстро обняла его сзади. Форст в этот момент немного испугался, но после выдохнул: отчет был в полном порядке, и он не капнул на бумагу, ничего не пролил и не сбил своим толчком от ее тела. После и оставалось, что только положить свою ладонь на ее крепко сжатые вокруг его плечей руки.       — Эй, я тоже соскучился.       — А я видела твое письмо, Форсти, — она фыркнула ему в щеку и по-глупому широко улыбнулась. — Но ничего не стала писать в ответ, ибо я недоступная леди и его даже не прочла.       — Это немного обидно, знаешь…       — Ну эй, я ведь пошутила, — она привычно потерла свой носик, обиженно смотря на него. — Я почитала… Было мило, особенно та часть про то, как ты ко мне хочешь.       — Там не было такой части, — Виктор возмутился, заметив, как остальные стали смотреть на них заинтересованней, чем обычно.       — А я ее между строк увидела.       От ее смеха стало немного легче, и усталость немного сняло. Вздохнув, Форст продолжил писать рапорт, а она, поняв, что и у него, и у нее все еще есть работа, отправилась дальше разгребать свои папки. Пока она уходила, ему было слышно, как она недовольно бурчит, что не может сделать все быстро магией, как высшие. Она делала это очень милым тоном.       Вскоре рапорт был дописан и отправлен капитану на стол. Тот довольно его принял и уже на основе его начал заполнять свои документы и писать свои рапорты. Впрочем, Виктор не сильно интересовался его делами, чтобы за этим прямо-таки наблюдать, так что ушел быстро, как только сказали, что отпускают.       К Наив он пришел, когда она уже собиралась толкать очередную коробку. На полках ее стеллажей стало так пусто, что можно было увидеть, что за ними находится. И, при всем масштабе ее работы, была сделана еще совсем малая часть. Форст прямо присвистнул, поняв это.       — Угу, — она сдула с лица мешающую прядку, и потолкала коробку к его столу. — А мне потом это еще и раскладывать заново.       — Он приказал все кардинально изменить? — спросил он, когда она вернулась.       — Ну да, — Присцилла немного пошатнулась, останавливаясь радом с ним. — Сложить, при этом найдя нужные дела, и разложить назад по Хайзовой системе.       — Он уже систему выпустил?       — Угу, — Цираночка потерла кончик носа, размышляя о чем-то своем. — Она удобная, соглашусь… Но мне к ней привыкнуть надо будет, а так лень, знаешь… Так еще и эти папки, блин.       — Как ты вообще так умудрилась? — в попытке успокоить и поддержать ее, Форст подошел к ней и обнял.       — Не знаю, — она пожала плечами и тоже обняла. — Может, в том взрыве и они потерялись, а может к нам воры влезли. Все может быть.       Виктор почувствовал, как она надула щечки. Она явно не хотела говорить ему о чем-то очень сокровенном, да и это было понятно — архивисту и потерять папки с делами. Это было… Довольно позорно. Она с минуту прятала свое лицо в его груди, грустно вздыхая, а после посмотрела на него с легкой радостью в глазах.       — А я на самом деле скучала… Ты ведь мне только раз написал… Что такого случилось?       — Я сильно уставал и не было сил даже на то, чтобы написать кому-то пару строчек, — Виктор вздохнул, прижимая ее сильнее к себе. — Это расследование, так еще… Я оформлял опекунство над сестрой. Пришлось много чего сделать, чтобы ее отдали рядовому, кто сам живет еле-еле в даже не своей однокомнатной квартире…       — Ох, — Присцилла обеспокоенно сжала ладони на его плечах. — И что ты будешь делать?..       — Пока не знаю… Но я не мог по-другому.       Наив прикусила нижнюю губу и кивнула ему. От ее сочувствия он почувствовал, как ему становится легче. Часть груза, что был возложен на его плечи, будто испарился, стоило ему признаться ей. И он не хотел, чтобы все возвращалось в старое состояние… Отпустить ее было тяжело, но необходимо. Капитан поймет, если они не будут работать, и влетит им довольно сильно, учитывая то, по какой причине архив разбирается до основания.       — Итак… Какие дела нам надо найти?       — Максимильян Барсоди, Цирилла Ван Эмрейс, Сивиаль Ройвен… У меня был список где-то, сейчас найду тебе.       Присцилла подбежала к своему столу и, быстро начав разбирать на нем завал из старых заметок и выложенных стопок книг, устроила на нем еще больший беспорядок, чем был до этого. От вида данного действия у Виктора все внутри перевернулось, скрутило от боли, но он упорно глотал свое возмущение, просто начав смотреть в другую сторону.       Через время она с радостным вскриком вытянула бумажечку из-под одной стопки папок и протянула его Форсту. Она все улыбалась, вытягивая руку, да так гордо, что он не мог не принять его в свое владенье.       Пробежав быстрым взглядом по списку, он с ужасом обнаружил, что дел пропало не много не мало сорок семь. Часть из них была уже зачеркнута углем, но их было три, так что даже так все было очень, хотя, скорее, невероятно плохо. Он сглотнул, представив, что с ней будет, если они не найдут хотя бы две трети.       Присцилла же, казалось, вовсе и не волнуется за свою судьбу. Она лишь улыбалась и переставляла в короб папки, напевая под нос незамысловатую песенку. Форст вздохнул и принялся делать тоже самое.       — Ну вот, в четыре руки мы быстро справимся, — она фыркнула, сдувая с носа прядку светлых волос. — И все отыщем.       — Я до сих пор поверить не могу, что ты потеряла где-то дел пятьдесят.       — Архив большой, это легко сделать. Задумавшись, положишь куда-то и все, ищи свищи потом.        Форст вздохнул. Она показалось ему глупышкой, причем очень сильной, ибо он просто не понимал, как так можно сделать. Будь он не ее месте, что просто бы места себе не находил, пока не распределил все по своим местам, а она… Она просто относилась к своим обязанностям халатно, что уж сказать.       Подойдя к одному из стеллажей, он отсчитал пятнадцать папок — столько входило в одну стопку — и спокойно взял их в руки, перенес на стол. Там, пододвинув ближе список, он стал искать подходящие имена в взятых им делах. Никаких совпадений, да и он не был удивлен — все же это был один из ближних к выходу, так что и папками там довольно часто пользуются или, как минимум, меняют их довольно регулярно.       — Как вообще это обнаружилось? Я понимаю понять, что пропала пара, но пять десятков…       — Да как всегда, курочка по зернышку, — Присцилла с громким выдохом дотолкала заполненную коробку ближе к выходу, а после упала. — Сначала Геральту понадобились немного, потом Сиги, а там и Рич, Файм с Гильомом подключились, и Заран тоже.       — Кто?       — Коллеги твои, пустая ты голова, — Наив хихикнула. — Не запомнил их еще чтоль? Рядовые, как и ты.       — Так вот как их звать, — Форст вздохнул. — И что в итоге?       — Ну, я их кое-как убеждала не говорить, что найти не могу. Знаешь, мол, «потом найду и принесу» и другие отговорки, лишь бы капитану не донесли. А потом пришел сам капитан… А ты ведь знаешь, он с первых отделов. У них все очень серьезно в этом плане, все должно быть четко, быстро и без лишних слов. Одно дело я ему нашла, но второе… Повезло, что он женщин не бьет.       От последних слов Виктор вздрогнул. В голове пронеслись ужасные представления того, чем могла закончится эта ситуация, но Присцилла… Она выглядела довольно живой и радостной для того, кто получил нагоняй от капитана, и это даже вызывало легкие подозрения. Она будто не жалела о том, что случилось.       В мыслях об этом, Форст самозабвенно вычистил один, и половину следующего стеллажа прежде, чем всех позвали в основной зал. Обменявшись непонимающими взглядами, он с Присциллой вышли, присев на стулья рядом с его столом. Виктор фыркнул на грани злости и смеха — пока он был в архиве, она умудрилась поставить на него коробку. Пришлось с помощью Геральта спустить ее, ибо Цираночка очень уж противостояла этому действию, все не желая, чтобы они трогали ее дорогую коробочку. Выглядело это довольно странно… Она будто ее выделяла, как и те, что стояли на столе до этого.       — У нас поручения сверху, — капитан Де ла Тур вышел из кабинета, показывая им пару золотых тубусов. Более опытные работники сразу же притихли, в то время как рядовые заинтересованно уставились на довольно богатый предмет в обстановке их отдела. — С самого верху, кто не понял, — будто для них, добавил капитан и прошел в центр зала. — И их вы должны выполнять беспрекословно, иначе рапорт на вас будет написан в ту же секунду, в которую это произойдет.       — Это понятно, — Геральт сложил руки на груди. — И что приказало Знамя?       — Это разослали во все отделы, так что часть вашему отделу не подойдет, но вы должны быть проинформированы, пусть и моими словами. Все отделы части шесть должны работать в усиленном режиме. Раньше, если рядовой мог за раз вести только три дела, то теперь оно увеличилось до шести. У сержантов с пяти до двенадцати. Комитет не жадный, так что одобрил нам всем повышение зарплаты на это время. Дела марки «D» теперь не дает льготу на уменьшение дел, так что все дружно жалеем Форста. Служащие южане не освобождаются от работы, но имеют право носить при себе дополнительное оружие на смене, для них расширена самооборона. Так что на наших коллег не нападаем. На не служащих как хотите, право ваше. Так же ваши значки теперь вы должны носить не в облегченной форме, а в той, что получили — со всеми данными и портретом.       — Капитан Де ла Тур, — тихо пискнула Присцилла, подняв ладошку. — А что до архивариусов с секретарями?       — С вами все сложнее. Особенно теперь. Золтан, у тебя увеличивается время пребывания в отделе до прибытия ночных, так же с тобой будет оставаться один из солдат посменно. Я так же буду участвовать в этом. А, еще теперь вход не только по отметкам значков, но и по пропускам, четко их проверяй. Как и портреты на значках. У Присциллы же… Теперь утеря дела считается преступлением, Наив.       Было видно, как Присцилла побледнела. Глаза ее округлились от ужаса, зрачки стали совсем маленькими. Создавалось ощущение, что она вот-вот упадет в обморок. Впрочем, и Виктор со страха за нее был готов отключится в любую секунду.       — Шучу я, шучу, — голос Де ла Тура вывел их с паники, но Форст все еще чувствовал предобморочную слабость. — По крайней мере пока. У тебя теперь иная проблема, более существенная, чем смерть от папок. Архивам первых отделов приказано создать общую базу, так что им необходимо на время перенаправить все дела отдела, перед этим сверив все по списку, по нему же собрать. Вот все требования.       Вытащив из пояса тубус проще по оформлению, Дамьен передал его ей. Присцилла тут же взяла его и крепко прижала к груди, начав дрожать.       — Но это не отменяет моего прежнего приказа. Утерянное должно быть найдено, а если не найдено, то сообщено мне. Форст обязан быть тебе свидетелем на сегодняшнюю светлую луну.       — Только на сегодня?       — Завтра кто-то еще. Работаешь только со свидетелями, они же обязаны помогать.       Капитан кивнул и, все еще сжимая в руках золотые футляры, направился в свой кабинет. С минуту все сидели в абсолютном молчании. Даже Юллиан, до этого разбавляющий любую неловкую тишину, теперь лишь задумчиво крутил на палец ус.       У всех в глазах отражалось понимание, что теперь все будет не так легко, как прежде. То самое осознание неизбежного, боль от этого осознания, но одновременно с этим и его принятие… Это выглядело странно, даже страшно — абсолютно тихий отдел шесть шестьдесят восемь.       К удивлению всех, первым голос подал Смгизмунд. До этого он особо не выражал свои мнения, да и то, если делал это, то только с целью усмехнуться. Но теперь его голос, пусть и был все в том же саркастичном тоне, то выражал мысль, что была у всех внутри.       — Двенадцать дел… Господа, мы в абсолютно полной жопе.       Юлиан и Геральт закивали ему одновременно, без слов. Редко когда можно было увидеть их единение, так четко подчеркивающее их схожесть. Рядовые за их спинами тоже ссутулились, понимая, что их ждет то, к чему они пока не привыкли. Виктор тоже смотрел на них, чувствуя, что так, наблюдая, разделяет с ними проблему. Так, признаться, и было, но чувствовать это так же было необходимо.       — Знаете, я так еще больше начал ненавидеть южан, — Юллиан вздохнул, выпрямляясь на стуле. — Что ж творится…       — Южане, не южане, — Золтан с хрипом поднялся и, пройдя к нему, стукнул по голове. — Тут корень проблемы в таких ненавистниках, как ты.       Форст смог увидеть, как всех их разделило на два лагеря. Так, без слов, он лишь по выражениям лиц, по взглядам понял, кто какую сторону поддерживает. У Сигизмунда, Геральта и одного из рядовых при ударе Золтана отразилась легкая радость поддержки в глазах, как и у него что-то загорелось у груди, вызывая у Виктора улыбку. Остальные три рядовых и Присцила были возмущены до предела. Казалось, они вот-вот взорвутся от переполняющих их чувств.       Благо что разошлись все мирно. Золтан более не стал ничего предпринимать и просто ушел на свой столик у входа, а Юллиан, пусть и повозмущался для вида, но тоже не перешел на угрозы. Рядовые молча разошлись, бросая на двух своих отступников злые взгляды, а Геральт с Сигизмундом продолжили дальше работать.       Присцилла, правда, разочарованно убежала в свой архив. Не смея ослушаться наставления капитана, Виктор кинул быстрых взгляд на часы и поняв, что работать им в такой обстановке еще чуть более трех часов, направился за ней. Надо было все-таки ее поддержать… Ей же теперь переделывать все то, что они прошли…       Зайдя, Виктор увидел, как она зло раскручивает тубус. Он все не открывался и от этого она, особо не боясь его повредить, ударила концом крышки по углу стола. Это не помогло — конец все еще прокручивался вместо того, чтобы выходить из пазов. Сквозь нахмуренные и надутые от гнева щеки Форст заметил, что она не очень уж и злится, а скорее… Обижается. На ее глазах едва блестели прозрачные слезы.       — Давай я попробую, — он аккуратно забрал у нее нечастный тубус и, слегка надавив, открыл.       Присцилла устало упала на его плечо и вздохнула. Вид у нее был удручающий: улыбка пропала с ее лица, а сама она будто потухла, подобно звездочке; из косички выбились петушки, которых раньше не было. За ту минуту, что он был не с ней, она, видимо, успела ее перемять, как ей будет душе угодно. Вскоре она подняла на него грустный, посеревший взгляд. Под глазами ее залегли тени переживаний.       — Ну эй, — Форст отложил все из своих рук на ее стол и обнял невероятно крепко. — Он ведь не сказал, что твой архив закрывают. Просто на время заберут дела и все. Может, сделают с них копии и больше не будет потеряшек. Это ведь замечательно.       — Ты не понимаешь… — она прижалась к его плечу, глуша всхлип. — Я стану менее нужной… Все будут ходить в объединенный, общий архив… А меня потом уволят за ненадобностью…       — Не будет такого! Вот у пятьсот первого есть архив, и у нашего первого тоже, а ведь ходим к тебе! Мы ведь туда бежим только если у тебя чего нет.       — Да, ты прав, но… Дай документ.       Виктор быстро передал ей открытый тубус, в котором уже виднелся раскрытый по его границам лист. Он был почти незаметен, но их цепкие взгляды уже заметили на нем даже Комитетское оформление краев — небольшим треугольным узором. В зависимости от члена, что подписывал и издавал этот документ, цвет его отличался. Раскрыв лист, Присцилла фыркнула.       — Свиток Первых и Алое Знамя, ну конечно. «Сим документом обязываем подопечных рядов армии нашей придерживаться дальнейших указаний». Вот ненавижу их вычурный язык. Бедные их копиры, они ведь это видят постоянно.       — Не думаю, что для копирования надо прямо читать текст. А то это было бы очень долго, — Виктор взял ее ладонь в свою и так направил лист на себя, после быстро пробежав глазами. — Ну вот, ничего тебе не угрожает. В главных отделах просто будут расширены архивы, наподобие того, что есть в пять один, в связи с их переездом в более просторные места. Ты в силе, Прис, ты в силе. И, хах, смотри, что тут написано, — он быстро указал на один из пунктов, что был написан более резким, собранным и очевидно мужским подчерком.       — «Несмотря на образование дополнительных общих архивов солдатам запрещено уходить с рабочего места за информацией в них, если необходимая информация есть в их отделах»… Ах! Это же хорошо, очень хорошо!       — Да, невероятно! — он улыбнулся, заметив, как Присцилла, пусть и немного, но воспрянула духом. — А теперь давай поработаем хоть немного, а то у нас с тобой осталось три часа.       Начать решили, что очевидно, с коробок уже заполненных. Было глупо добавлять себе еще этих деревянных кубов, когда на других нет необходимого списка. Так, перенеся все назад в архив, они принялись за свое долгое и совсем неблагородное дело. Выгрузив вокруг себя стопки, коих в коробку помещалось четыре, Виктор спокойно писал свой список. Присцилла, по старой традиции, справлялась быстрее, но и то лишь потому что решила взять перо и лист маной. Так она особо не отвлекалась. Впрочем, нельзя было отменять и ее приобретенные за годы работы умения.       Заполняя, Форст не забывал сверится со списком пропавших дел. Это было необходимо как минимум для его спокойствия. Если он найдет хоть немного, то уже будет понимать, что дорогая ему подруга не будет подвергнута столь сильному гневу, какому могла бы подвергнуться.       Через время за дверью, немного приоткрытой для потока воздуха и возможности спокойно унести лишние коробы, послышались прощания, но не такие громкие и дружелюбные, как раньше. Они поняли, что и им пора уходить. Это было даже грустно делать — они не составили список для большей части их дел. Виктор, пробежавшись глазами, осознал, что коробок со списком едва ли наберется с четверть от остальных.       — Подожди, я пробегу вдоль стеллажей быстренько. Не хочу с ними расставаться. Раз скоро они будут стоять пустыми.       — Но тебе же сказали работать только со свидетелем…       — А я и не буду работать, глупый Форсти, — она загадочно улыбнулась, отчего у Виктора потянуло в животе от чувства беспокойства. — Да и что я с этими папками сделаю, украду?       Вздохнув, он позволил ей это сделать. Вышло, действительно, очень быстро — через четыре минуты Присцилла уже виновато выглянула из-за полок. Далее они прошли в коридор, где сидел недовольный Золтан и не менее недовольный Юллиан, которого оставили сегодня в помощь, и быстро ушли, не забыв забрать свои вещи.       На улице было хорошо и свежо. Легкий, слегка холодный ветерок дул прямо в лицо, и Виктор сщурился от удовольствия. Присцилла же зафыркала от прядей, что стали закрывать ей весь обзор.       — Ну, — сказала она, кое-как заправив самые надоедливые за рога. — До встречи завтра, Форсти. Начинается трудный для нас период.       Быстрый чмок в щеку слегка обжег, и Виктор застыл столбом, чувствуя, как к щекам подходит краска, и все смотря, как она скрывается в толпе. Только спустя пару секунд он смог дальше мыслить и быстро побежал домой. Не стоило заставлять Энни ждать. Хотелось купить ей что-нибудь по дороге, но он не знал, какую выпечку и сладости она любила, да и любила ли вообще.       До дома он дошел быстро, но не без шокирующих картин. Пару раз ему встречались на пути притеснения южан: солдаты в форме второго отдела, от которых уже несло алкоголем, рушили лавочку, пока хозяин ее тщетно пытался спасти свои специи; какой-то мужчина сбил с ног бегущего ребенка просто потому что он был с темной кожей — его белые друзья спокойно пробежали мимо — так же пару раз повторилась картина, что была с Ваджахаром. От этого, заходя в свой дом, Виктор был весьма удивлен, пусть и не верил в это. Раньше он этого просто не замечал, но теперь думал… А что, если это было всегда? Просто из-за меньших масштабов, а может и из-за собственной незаинтересованности он этого не замечал…       Открывая дверь в квартиру, он почувствовал, что внутри вкусно пахнет жаренной рыбой с картошкой, а также услышал, как шумно играют Аэрзе с Энни. Уже через секунду он их увидел, встретил с улыбкой, как и они его.       — Братик Викки вернулся! — Энни резко обняла его и потащила за стол. — Мы сделали тебе покушать!       — Я пробовал, вышло вкусно, — Аэрзе пожал плечами. — Но рыбу до этого не ел, так что не знаю, что по правильности вкуса и прожарки.       — А Ваджахар… — Виктор не успел спросить — Энни уже поставила перед ним тарелку с вилкой и ожидающе смотрела. Пришлось незамедлительно начать есть.       — Он на нашу комнату пошел. Мы нашли хорошую, южанин сдает… Придется ютится, но нам не привыкать.       — Братик Аэрзе рассказывал, что они жили в маленькой-маленькой комнате в какой-то крепости, — Энни стащила со сковородки кусок горячей картошки и быстро сунула в рот. — Их там учили сражаться и быть воинами.       — Да, — Аэрзе улыбнулся от воспоминаний. — Ах, старый Гюль Агга… Лет десять прошло, а его уроки все еще как живые, в голове и вечной памяти.       Виктор не понял этой ностальгии, но улыбнулся другу и радостно кивнул. Он, может, так же выглядел, когда вспоминал о прошлом…       Рыба у Энни вышла достойно. Немного не хватало соли с перцем, но все остальное вышло хорошо, так что она была похвалена поглаживанием по голове и широкой-широкой улыбкой. И набитым ртом. После работы Виктор был готов съесть хоть другого демона.       Аэрзе оставался у них еще около часа. Энни, видимо, его очень полюбила и все не хотела его отпускать, все завлекая в новую и новую игру, в то время как он и не отказывался, все улыбаясь и подыгрывая. Форст в это время не спешил их отвлекать — для сестры надо было подготовить место для вещей, да и решить, где она будет спать. Кровать была довольно неудобной, а диван, если его разложить, упирался в стену, отчего утром он не сможет незаметно уходить…       Вскоре, когда все было убрано и решено, пробило девять часов. Энни, уже потирая глазки, все пыталась придумать новую игру, но Аэрзе сам положил ей ладонь на голову, обращая на себя внимание.       — Мне надо идти домой, а то мой братик напугается, — он по ласковому улыбнулся. — А тебе пора спать. Но завтра я приду рано-рано, и мы будем долго играть и гулять, хорошо?       — Да, — Энни ответила без былой энергии, очень уж вымоталась. — Пойдем на рыбок смотреть в парке…       Виктор улыбнулся, наблюдая за ними. После он подошел к вставшему Аэрзе и обнял, неожиданно для себя почувствовав, что его обнимают крепче. Это было даже приятно, что-то тронуло сердце. По его плечам похлопали, и, вопреки всем ожиданиям вышли не через дверь, а по старому доброму методу — через окно.       Энни от этого трюка пришла в восторг и захлопала в ладоши, широко улыбаясь. Виктор же, вздыхая, принялся убирать ее немногочисленные игрушки, которые все же мешали.       — Пора спать, Энни, — сказал он, слабо приобняв ее. — Так что переодевайся и выбирай, где будешь спать.       — Я хочу на диване. Он мягкий и пахнет вкусно.       — Да?       — Угу, — сестренка подошла к шкафу и достала свою ночнушку. — А в старом домике кровать была твердой и неприятной. Пахла сеном и таким вонючим… Как у тети Маты в куче.       Виктор поджал губы, понимающе кивая. Видимо, ее перевели на его кровать при первой же необходимости, а может, в тот же день, как он уехал… Этот выворачивающий все запах он навсегда запомнил.       Энни быстро переоделась и прыгнула ему на колени. Оставалось только взять в руки расческу и, расплетя ее косички, начать расчесывать. Ей это явно понравилась — заулыбалась, как довольный котенок.       — Так нравится?       — Угу, — Энни приобняла его свободную руку, притянув к себе. — Братик Уил очень сильно дергает, а у Айми нет терпения… А ты хорошо делаешь…       — Это очень хорошо, — Виктор улыбнулся и еще раз провел по ее волосам.       — Братик Аэрзе обещал завтра сводить меня на площадку… Он сказал, что это место, где такие дети как я играют.       — Сводить?.. Ох, наверное, это хорошо…       — А это плохое место?       — Просто… — Виктор вздохнул, и приобнял Энни. Он не знал, как ей объяснить… — Просто таких, как Аэрзе и Ваджахара не любят тут.       — Почему? За что?       — Не знаю, — он пожал плечами. — А ты как думаешь?       — Я думаю, их не любят, потому что они очень красивые. Им завидуют, вот и не любят.       Виктор улыбнулся. Ему нравилась такая версия и он не смел рушить ее. Ему оставалось только завязать ночную, менее тугую и сложную косичку и разложить сестре диван. Дальше он будет очень тихо себя вести. Нужно было зайти к хозяйке, она просила по возвращению заглянуть…       — Знаешь что? — Энни загадочно посмотрела на него, когда он уже завязывал косичку ленточкой.       — Да?       — Я скажу тебе по секрету, ты никому не говори.       — Я могила.       — Мне кажется, братик Аэрзе к тебе что-то чувствует. Он при тебе смущается мило… И смотрит так, как Уильям на девочек смотрит.       — Ну я же не девочка, — Виктор глупо улыбнулся, стараясь спрятать свое смущение от того, что ему говорят это уже второй раз за лунную фазу.       — Не девочка, — Энни заговорчески повернула голову. — Но я видела, что и мальчики целуются. Просто они не нравятся братику. А так есть ведь такие, я видела!       Виктор был на грани смущения. У него даже немного порозовели щеки, и он не знал, что отвечать. Впрочем, по взгляду сестры было понятно, что это не требуется. Она просто со всей детской хитростью намекала ему, что надо действовать.       Разложив диван и достав подушку и одеяло, что отдал ему Уильям, Форст уложил Энни. Она немного побрыкавшись, все же улеглась и, приобняв одну часть одеяла, как игрушку, прикрыла глаза, все хитро улыбаясь. Слегка погладив ее по голове и рожкам, Виктор задул свечу и вышел из квартиры. Надо было к хозяйке.       Но вместо этого он лишь оперся о стену, пытаясь справится с накатившим на него смущением и, одновременно, тревогой за будущее.