Детективный Отдел: Дело Не Решить

      Константин прогладил Форста по волосам, а после раскрыл штору на окне. Из его груди вырвался выдох, что выражал лишь облегчение.       — Мы приехали, Виктор.       Рядовой поднял глаза и с захлестнувшей грудь радостью посмотрел на пробегающие мимо здания. За года учебы он полюбил эти места и сразу узнал в окружении проезд Вазария Величественного. Чуть ли не прилипнув в окну, он наблюдал, как они свернули на Макриеву улицу, проехали мимо рынка, который был наполнен покупателями и продавцами, и он слышал, как кричал глашотай, что, как он помнил, стоял за несколько домов до них. И вскоре они действительно проехали и мимо него.       Минут через шестнадцать, может, семнадцать, карета остановилась у гостиницы «Фарваллэ» и Виктор приоткрыл рот от удивления. Она была элитарной настолько, что он даже и думать не мог о том, что когда-нибудь он сможет ее посетить.       — Не предавайся мечтам, — Константин засобирался, закинул на плечо лямку рюкзака. — Мы не здесь будем жить.       — Тогда зачем? — Форст повернул к нему голову так быстро, что в ней разлилась боль.       — Мы… Посетим одну особу, которая может помочь тебе в сборе информации. А еще обычно именно она снимает мне жилье, а сейчас так вышло, что нам. Дамьен не захотел тратить свои чернила на приобретение твоей личной комнаты.       Виктор лишь пожал плечами, показывая, что ему это и не важно. Жить в доме с высоким мужчиной и двумя детьми он привык, так что его это даже и не расстроило толком, не вызвало никакой отрицательной эмоции.       Забрав и свой чемодан, и чемодан капитана, Форст прошел за ним. Тот явно не чувствовал себя рыбой в корыте от того, что пришел в такое дорогое место, так что и Виктор постарался не волноваться. И в таких стараниях он и не заметил, как они успели пройти на самый верхний этаж — седьмой. Там, в отличие от остальных этажей, было лишь два номера, но очень больших.       Константин быстро зашел в правую дверь, что была не закрыта на замок, и Виктор, почувствовав, как его одолел стыд, просто остановился в проходе, который остался открыт.       — Элли! — капитан чуть ли не прокричал, поставив корзину с Базилевсом на тумбу рядом и обняв кого-то. — Давно не виделись!       — Три года, не так уж много, — демонесса выбралась из его рук с ловкостью, подобной лисе, и прошла к Базилевсу. — Какой крошка… Можно подержать?..       Глаза у госпожи наполнились нежностью и слезами, голос, пусть и выражал высшую степень умиления, стал хриплым и грустным. Сглотнув, Форст, все еще стыдясь, прошел внутрь. Элли к этому моменту успела взять малыша в руки, который на фоне ее, довольно низкой, казался непорядочно большим. А у Константина наоборот казался той еще крошечной куклой…       Посмотрев на капитана и боясь, что тот что-то выскажет ей о том, что не стоит брать его сына без разрешения, Виктор, неожиданно для себя, удивился. Константин не выражал никакого бунта, даже родительской злобы не было ни в выражении его лица, ни во взгляде глаз. Придавив свое удивление воображаемым каблуком, рядовой решил все же представится.       — Я Форст, рядовой отдела шесть шестьдесят восемь. Меня сюда перевели на дело, и капитан говорил, что вы поможете…       Элли вздрогнула, будто ее только оживили или облили холодной водой. Она похлопала глазами, погладила Базилевса по его маленькой ладошке и щёлкнула пальцами.       — Точно! Точно, точно, я же должна посвятить вас в положение дел.       — Вы занимаете место в правлении?       — Нет, я просто деревенская помещица, что имеет наглость узнавать то, что ей не положено, — Элли села на кресло у стола, что был забит документами. — Торф рвет и мечет, ребятки. Рвет и мечет настолько, что рев его услышала даже я и прибыла сюда, следить за маленькими. Ну, а еще и искать себе выгодную жилу.       — В смысле следить? — Константин удивленно похлопал глазами, от эмоций даже перестав доставать Азарату с полки книгу. — За ними не надо следить, у них есть я.       — Угу, — Элли недовольно нахмурилась, но после на ее лице расплылась улыбка. — Ты же весь серый, Константин. Тебе надо, чтобы маленький король запомнил тебя таким несчастным? Иди, поработай с юношей хоть день.       Форст и сам почувствовал, как по его лицу расплывается довольная улыбка. У него есть единомышленник, а значит так он сможет быстрее переманить капитана в свою глупую идею. Да и правда глупо было отрицать, что ему это было не нужно. Хотя, скорее это было необходимостью.       Константин уже открыл рот, чтобы возмутиться, но и Азарат стал толкать его к Виктору. Да, без слов, просто в спину, но эта семейка и без этого была несколько странной, так что это особо и не вызвало удивлений. Только Элли немного захихикала, а Базилевс загукал, когда папа оказался в его поле зрения. Уж кто-то, а он явно был единственным, кто не хотел его отпускать. Но он уже не мог изменить ситуации. Форст заметил, что в зеленых глазках отразилась грусть от понимания, и от этого он почувствовал укол вины.       Вдруг капитан шумно выдохнул и взял его на руки, погладил по голове. Базилевс сжал его рубашку в ладошках, причем так сильно, что когда его постарались передать назад, то не смогли. Удивительно, какая в маленьком ребенке была сила…       — Ну же, маленький, я же вернусь… Тетя Элли тебя подержит и все…       Константин смог-таки передать его Элли, но по номеру раздался плачь. Это было душераздирающе, очень — сжалось сердце. И по этой причине Базилевс быстро перекочевал опять к папе и в ту же секунду успокоился.       — О, — Элли сделала удивленное лицо, но потом улыбнулась довольно загадочно. — Похоже, у тебя растет манипулятор. Жалко, видимо, придется тебе идти с ним.       — Или не идти.       — Идти! — Виктор с Элли прикрикнули на него в один момент, отчего рядовой почувствовал себя неловко.       — Хотя бы к Торфу, — демонесса вздохнула и посмотрела на него умоляюще. — Он хочет увидеть детектива с Главного города, а если он поймет, что к нему прислали лишь рядового, то он сожрет его, не дослушав «Здравствуйте, я детектив Русая Косичка, прибыл с Главного города».       — У меня нет косички…       Элли фыркнула и помахала рукой в сторону, намекая. Форст же вздрогнул, вспомнив, что так то он должен выполнять свою работу, так что быстро взяв все необходимое, он побежал в шестьсот первый. В коридоре он до сих пор слышал легкий спор, но понимал, что если его все же вызовут к губернатору, то он сможет придумать что-то, чтобы дернуть Константина к себе или просто выжить.       Он помнил, как пройти во все первые отделы. Их брали на практические дни туда, и часто он видел недовольные лица старших. Обычно самыми недовольными были работники двухсотых отделов. Они вечно были гордыми, потому что ощущали себя на вершине, первыми, а тут к ним приводили утят. С другой стороны, смотреть на их недовольства было забавным делом.       Предаваясь ностальгии, он шел по улицам, не забывая наблюдать за обстановкой вокруг и за состоянием своих карманов. Здесь это было более чем необходимо, пусть и он еще не пересек границу условного богатого района с условным бедным.       Вскоре он увидел здание шестьсот первого отдела. В летнее время все вокруг него было усажено цветами и кустами чернороз, окна широко распахнуты и создавалось ощущение, что это сказочный домик, а не здание армии. Впрочем, в этой сказочности и было очарование Восточного Города, что ему, несомненно, нравилось.       Зайдя, он не обнаружил беспорядка, как это было в его первый раз с шестьдесят восьмым. Детективы мирно переговаривались между собой, обсуждая дела за чашечкой бодрящего, а местный секретарь приветливо ему улыбнулась. В ее черную косу была вплетена алая лента, отчего Виктор на секунду вспомнил Айми. Она тоже любила делать так.       — Доброго светолунья вам, — она ласково улыбнулась и взяла в руки перо с алым опахалом. Это, видимо, было перо бервора. — Назовитесь пожалуйста, и наши детективы с радостью возьмутся за вашу проблему.       — Я Виктор Форст, детектив с главного Города, — он показал значок, чтобы она записала номер. — Прибыл сюда по назначению, мне надо посетить паладина.       — Господин Лорент сейчас не принимает, его нет в отделе. Мы обязательно оповестим его о вашем приходе, а пока вы можете быть свободны.       Виктор кинул взгляд на окна кабинета паладина. Действительно, через них было видно все, как и то, что его действительно не было. Выдохнув, он, понимая, что перед ним надо как минимум показаться и узнать о деле, прошел к скамеечке неподалеку и принялся ждать. Вариантов не было.       Ожидание долго тянулось, настолько, что он начал размышлять о том, о чем не должен был. Например о том, какой капитан Де ла Тур гад, что послала его одного, какой плохой Константин, что не помогает ему, но в той же степени осознания он старался прервать эти мысли доводами о том, что они и не обязаны, что ресурсов для этого нет.       С горем пополам, он перестал и переместил взгляд на часы, что висели на стене неподалеку. Два часа. Столько он провел здесь в пустом ожидании. Почувствовалась агония, которую обычно испытывают преступники, когда на их шею надевают терновое колье. Это непорядок его изматывал сильнее, чем другие, что так же было непорядком, отчего так же становилось хуже. Змея укусила себя за хвост, так сказать.       Еще через пол часа дверь громко хлопнула и в отдел зашел весьма рослый детектив. На его форме тоже был знак, который уличал в нем рядового, и Виктор уже хотел забыть о нем, когда тот обратил на него внимание своим громким «опа» и смешком.       — Да ладно, это же наш загадочный курсант без имени! — парень подошел к Форсту и грубо взял его за ладонь, начав трясти. — Давно не виделись!       — А, Йонхан… — Виктор быстро узнал одного из парней, с кем он учился. — И тебе привет…       От такой реакции детектива на него стали смотреть, отчего стало неловко. Захотелось спрятаться куда подальше, но Йонхан держал крепко, все рассказывал, как он устроился после академии. Его пылкий нрав всегда пугал Форста, очень даже, но при всех испытываемых к нему эмоций, он не мог просто взять и уйти. Что-то всегда держало на месте.       — А что ты тут делаешь? — восточный рядовой заинтересованно нагнулся к все еще сидящему Виктору, стал смотреть прям в глаза. — Решил, что дома все же лучше, чем на чужеродной земле? Понимаю тебя, я ведь тут и поэтому остался!       — Я… Я, эм… Как сказать, — Форст вдруг не смог подобрать слов, таких простых, чтобы просто сказать. Это было глупым, да, но перед ним он терялся абсолютно.       — Он пришел сюда отметится перед паладином, — секретарша выглянула из-за мощного плеча и окинула приезжего взглядом обеспокоенным, что быстро перерос в недовольный. — Йон, что ты сделал? На нем лицо исчезло!       — Ничего я не сделал, — Йонхан вдруг потерял свою спесь, стал говорить тише. — Он со мной всегда такой… Не ругайся, а?       Секретарша фыркнула, ткнула в его щеку и надавила на грудь, чтобы демон отошел хоть немного. Виктор не мг не признать, что так ему немного, но стало лучше. Он хотел отблагодарить ее, но она все еще была занята беседой с другим, так что он постарался не вслушиваться, пусть порой и приходилось улавливать обрывки.       — Он ведь не отметится, прожди он тут неделю, что ты его оставила? — услышал он в одном из обрывков. — Паладин ведь теперь у Торфа постоянно…       — Что? — Форст поднялся, направленно подошел к ним. Правда, даже при этом старался смотреть на демонессу, чем на Йонхана. — Как постоянно не здесь?       — Я вам уже говорила, что его нет, и отправила с чистой совестью, — секретарша вздохнула и отвернулась. — Что ж у вас за курс, что не приходят, все глупые.       — Мне казалось, я тебе нравлюсь таким, какой я есть, — Йонхан усмехнулся и взял ее руки в свои, чтобы ему не прилетело в нос, пока он отвлекся. — Паладин Дэсар теперь все время у Торфа. Он, вроде как, должен дело вести, а в итоге выслушивает его гнев. Мне его даже жалко.       Виктор вздохнул. Как бы он не хотел этого, но все пути вели в поместье Торфов. Карце-Вайже — так оно называлось — находилось совершенно в другом месте, на южной стороне города, в то время как шестисот первый был ближе к северо-западу. Стало даже обидно, но особо ничего не поменяешь, так что он поклонился, извинился за неудобство и выбежал, с удивлением заметив у дома напротив Константина. Он стоял, сложа руки на груди, и все посматривая в сторону гостиницы испуганным взглядом. Пальцы его сжимали рубашку настолько, что, казалось, она вот-вот порвется.       — Мне это все не нравится, — сказал он, стоило Форсту подойти ближе. — Мне пришлось оставить Базилевса, а он рыдал… Пойдем быстрее, а то я с ума сойду.       — Госпожа все же заставила вас?       — Скорее заперлась и сказала, что не откроет верь, пока я не вернусь с тобой. Пошли в гостиницу.       Константин повернулся и уже начал уходить, когда Виктор понял, что сейчас он сам себе станет противен. Это осознание было подобно ощущению, когда тебя окунают в компостную кучу. Мерзко, неприятно, и стыдно от самого себя. Выбора, правда, особо не было.       — Я не пойду, пока вы не сходите со мной к Торфу. Госпожа была права, он меня убьет, так еще и обозлится на Главный город, если увидит, что к нему пришел рядовой, а не вы — капитан.       Взгляд Константина выразил ту же грусть, что и у сына. Только здесь был намного больше масштаб, стало еще противней, а горло сжало от эмоций, что передавали глаза капитана: отчаянье, мольбу и апатию. Виктор хотел уже отступить, сделать все же крюк, но потом… Потом решил, что все же стоит гнуть палку до конца, пусть и самому было больно.       Капитан помялся на месте, пару раз вздрогнул с опущенной головой и все же пошел за ним. Правда, уже через пару минут он гордо шел впереди, будто ведя за собой ребенка. Стало немного, но легче от этого вида, ведь теперь он стал подобен войнам на гравюрах.       По пути им встречалось множество зданий, что были украшены цветами, каждый по-своему — на одном в кашпо цвели фиолетовые дэйвохи, на втором у окон были небольшие ящички с альбум пиннам, и так далее. Больше всего Виктору понравился дом, прудик у которого весь изрос парвусом, а на стенах его вилась лоза. Здесь, вроде бы, жил ученый, а у крыльца дети построили небольшой городок из песка.       — Вжууу, я посылаяю на голод свою Мелтву Силу! — девочка лет трех взяла ведерочко и вылила на городок зеленоватую водичку. — За деду мееесть!       — Нет, не так, — возмутилась девочка постарше, ударив первую по ручкам, отчего ведерочко упало в мокрый песок. — Мы должны были играть не так! А строить!       Это было милым, отчего на лице Виктора растянулась улыбка. Он опять вспоминал своих младших, да, но он не мог о них не думать. Тоска разлилась по сердцу. Ему хотелось их увидеть, но не было возможности. Они, наверное, его ненавидят, так и со двора погонят…       Вздохнув, он продолжил идти дальше. На улицах мирно кричали глашатаи, проходили мимо прохожие, радостно общаясь друг с другом, дул теплый ветер, принося с собой запах цветов и корицы с булочной неподалеку.       По слухам Карце-Вайже раньше было дачей самого Главы, но он продал его еще десять веков назад. От старого построения, насколько знал Форст, осталось лишь южное название, которое не имело перевода на основной язык. Виктор вспомнил об этом, стоило ему увидеть его среди других поместий. Оно немного выделялось иным интерьером: в то время как остальные здания были утонченными, плавными, даже сказочными, это имело резкие формы, угловатые, не вызывали у него ощущения прекрасного.       Стражников у входа было четверо, и это только те, что были видны. Один из них, сжимая алебарду, выступил вперед. Надо было показать значки, и Виктор уже нащупал в кармане свой, когда понял, что у капитана, скорее всего, его не было. Вот только тот вел себя спокойно, даже слишком, и Форст понял причину этого уже через минуту — в его ладони блеснуло золотом.       Стоило стражникам увидеть эмблему Главного Города, как их пропустили. Неужели Торф ожидал их уже сейчас? Виктор почувствовал, как страх застилает его, так что он решил переключить свое внимание на что-то другое.       — Откуда значок, раз не планировали на работу?       — Привычка, — Константин пожал плечами. — Сначала носил потому что обязан, а теперь просто не могу выходить из дома без него, чувствую себя неполноценным.       Было слышно, как губернатор кричит. Но, вопреки всем ожиданиям, крик этот был не гневным, а отчаянным. Слишком много было грусти в эти часы и Виктор все не мог ее понять и пропустить через себя. Не мог и не понимал, наверное, а может и завидовал, ведь в один момент он поймал себя на мысли, что хочет, чтобы его исчезновение вызвало у семьи ту же реакцию. Но вряд ли это будет и было…       Поднявшись по лестнице из темного мрамора, они вышли на этаж с выходом в кабинет под аркой. Он был недалеко от лестницы, и Виктор практически сразу же смог увидеть, как Торф ходил по кабинету, метался, а паладин Дэсат вальяжно сидел в кресле, слушая его, лениво следя за его движениями. Видимо, он уже устал от этого.       Константин, как свой, зашел в кабинет и так же сел на кресло, что стояло в правом углу, и Виктор постарался собраться, прошел за ним. Только после него губернатор посмотрел на них, и вдруг бросился к капитану, сжал его руки в своих, чуть ли не сел на колени.       — Дире, молю, помоги мне! Я уже не могу пережить это! Помоги мне наказать того, кто убил мою дочь, скажи, как его наказать? — на глазах его блестели слезы.       — Не я веду дело, — Константин окинул его равнодушным взглядом и указал на Виктора. — Он. Он ведет и его моли о помощи.       Виктор был удивлен изменившимся настроением капитана. Тот стал напоминать куклу с одним и тем же выражением, отсутствующем, не включенным в проблему. Форст посмотрел на губернатора, что теперь осматривал его не доверяющим взглядом.       — Флорентин Торф, губернатор Восточного города. Что вам надо знать для расследования?       — Вы упоминали, что надо наказать убившего… Вы его уже поймали?       — Он сам сдался вчера, — с левого угла раздался голос, и Виктор вздрогнул, поняв, что все это время там стояли.       Там, сгорбившись, стоял парень лет двадцати, и походил он на тень. Глаза не выражали ничего, полный шок и равнодушие, но весь его стан говорил, что он лишь сломлен. Сломлен смертью…       — Тибальт, напугал, — Торф взялся за грудь, выдыхая. — Он мой… Мог стать зятем… Прошу его простить, он очень тихий. Да, вчера сдался паренек, сам признался в убийстве моей дочери. Я хочу его живьем разорвать, да не могу — закон.       — Тогда… — Виктор прикинул в голове, что ему надо, чтобы понять, есть ли у него возможность провести параллель между делами и что ему надо делать для этого. — Мне надо опросить свидетелей, если есть, вас и вашего зятя, как бы тяжело этого не было, и самого убийцу, если есть возможность. Далее необходимо осмотреть труп. Прошу, поймите, это может помочь мне раскрыть свое дело и предотвратить смерти других дочерей.       — Лорент, допрос гада будет возможен?       — Будет, — паладин потянулся в своем кресле, явно радуясь, что хоть теперь он может подать голос. — Он же живой. Завтра приходите в отдел пять тридцать семь — он филиал суда «Либра» и его держат там. И вас я отмечу.       Виктор недовольно выдохнул от того, что нельзя сделать все как можно быстрее. Нет, ему, конечно, дали две недели, из которых уже прошло около двух дней, и он успеет сделать все много быстрее, если не будет проблем с обвиняемым, но он хотел поскорее заполучить всю информацию в свои руки и выявлять несоответствия в этом и отличия от его дела.       Надо было допросить отца с любовником жертвы. Первым, к удивлению, пошел Тибальт, чуть ли не потащил Виктора за руку, чтобы ответить на все вопросы. От его крепкой хватки было очень больно, только после этого рядовой понял, насколько высокий этот демон. Завели его в комнату, похожую на жилую. Там уже лежали собранные сумки, по которым Форст понял — это комната несчастного.       — Так, эм… Ты был с ней в тот момент? Выглядишь, будто видел то, что не надо.       — Да, я… Я был… — на глаза Тибальта выступили слезы и он прислонил ладонь к нижней части лица. Голос стал звучать глуше. — Это было на празднике. Мы отошли от общей массы, любили тишину… Пошли каналами, чтобы пройти в порт, к кораблю — она любила воду — и потом… Сознание потухло, я стал будто не моим, после помутнение, ничего не вижу, и… И руки в крови… Из-за меня она…       Слезы тихо ударили по ткани его штанов. У Виктора все сжалось от жалости к нему, и он понял, что дальше он не сможет его расспрашивать. И так в его жизни много волнения. Решив опросить его позже, когда его первичный шок пройдет и эмоции уложатся, он ушел в кабинет Торфа. Константин и Лорент уже сидели за столиком в коридоре у куста в горшке, пья бодрящее и обсуждая что-то довольно тихо.       Флорентин ожидал его в своем кабинете абсолютно один. Сидя за своим столом, он держался за тронутые сединой волосы, что было рано для его возрастной группы, но ожидаемо для демона, что прошел через такой стресс. Руки его тряслись, грудь вздрагивала, сам он, пусть и старался заполнить документ, не мог это сделать. Он все не мог опустить перо в чернильницу.       — Вы ведь не против, если я сейчас вас опрошу? Ваш знакомый не в самом лучшем состоянии, с ним придется повторить все через время.       — Да, я не против, — Торф посмотрел на него уверенно. — Она была бы рада, если она помогла бы закончить вашу проблему.       — Хорошо, — Виктор покивал, взял для показаний Флорентина новый лист. — Когда вы видели дочь в последний раз? Я имею ввиду…       — Когда отпускал ее на праздник с Тибальтом. Она меня тогда так науговаривала, что я обязан отпустить их одних, что она с ним в абсолютной безопасности, но… Вот чем мне отплатила моя мягкость. Надо было отказать…       — Ничего странного не замечали в тот момент и до этого? На празднике все было нормально?       — Все было как раньше… И у нее, и у общества…       Виктор вздохнул. Более вопросов у него не было, не приходили на ум. Наиболее подробно он ознакомится с ситуацией в смертном зале и на допросе, а тут… Тут ему нечего было делать, лишь забрать капитана и вернуть ему, наконец, детей.       Выйдя из кабинета, Форст заметил Константина у лестницы. Он, видимо, уже дообщался с паладином, который поспешил исчезнуть — его доспех сверкнул лунным светом у главных дверей. Виктор кинул на капитана быстрый взгляд и тоже поспешил выйти. Он сам не понимал, почему хочет так сделать, но оно было.       Идя в сторону гостиницы Виктор пытался припомнить, где находятся его пункты назначения. Он хотел зайти в смертный зал, но после часы пробили седьмой час. Луна все еще была светлой, но то, что был вечер, не подлежало сомнению. За этот час он максимум добежит до нужного ему здания, так еще и Константину надо было помочь. Нет, не будет он настолько гадом.       Решив развеять напряженную обстановку, он повернулся к капитану, начав размышлять, о чем может завести разговор. Хотя, был один вопрос, который вился в его голове с самого визита к губернатору.       — А почему он перед вами так преклоняется?       — Ты здесь учился и не знаешь? — Константин удивленно поднял бровь. — Странно, я думал он станет делать меня идолом и в Академиях.       — Академии подчиняются Главному городу, а не власти области, если вы про образование. Но я слышал что-то… И не думал, что эти поклонения вам.       — Угу, — Константин шумно выдохнул и посмотрел на него устало. — Я спас его жену около… Семидесяти лет назад. Да, это тогда было. Выслеживал одного серийного убийцу, след повел меня сюда, и я смог поймать его с поличным. Женщина отделалась лишь шоком и следами веревки на руках и шее. А потом оказалось, что ее муженек здесь шишка и из меня сделали идола.       — Это так плохо?       — Для меня, может, и нет, но, как и в религии, если идол уйдет — то начнется хаос и беспредел.       Виктор задумался об этом и осознал, что истина в этом есть. Причем довольно большая. Так что он шел, размышляя над этим и понимая, что не хочет встать на его место. Не смог бы он осознавать свое положение и делать хоть что-то. Все его мысли будут заняты этим, а это принесет непорядок, что он не хотел.       Дойдя до гостиницы, Константин буквально побежал по лестнице. Вздохнув, Виктор постарался идти как можно быстрее идти следом. Он сам понимал, что если он побежит — встанет на пятом этаже. Не любил он такие крутые лестницы. Пройдя до нужной ему дверей, он увидел, как Константин уже стучал в дверь так, что создавалось ощущение, что он вот-вот ее сломает. Надо было поскорей его успокоить. Так что он протиснулся под его рукой и тоже постучал, собираясь уже подать голос, когда в замочной скважине неловко, с усилием прокрутили ключ.       В щелке двери показался Азарат, а после широко улыбнулся, выбежал и прыгнул папе на плечи. Ну и было радости: Константин схватил его, боясь уронить, и стал целовать в щеки, гладить свободной рукой и чуть ли не зарыдал. И он все спрашивал, как они, при этом забежав в номер, к Базилевсу.       Мальчик спокойно спал на руках Элли, сопя маленьким носиком. Константин быстро отпустил Азарата и упал перед ним на колени, дрожащей рукой погладил по голове. Расставание было настолько длинным?       — Он у тебя хорошенький, — тихо прошептала Элли, смотря на него с материнской нежностью. — Надо было просто его немного погладить, как мишка успокоился. По маме скучает…       — Мы к ней пойдем завтра, — Константин не стал забирать сына у подруги, боясь разбудить. — Она тоже скучает…       Элли улыбнулась горько, погладила капитана по голове. Они выглядели не как друзья, а как семья, но Форст понимал, что он просто достраивает в своей голове картину, делая ее правильной в своей системе мер. Но это было очень, очень плохо. Надо было прекращать это делать, да только он не мог. Вздохнув, он прошел к их вещам, начав в своих искать бумажные конверты. Ему хотелось написать письмо кому-нибудь, чтобы не мешать им, а это было тихим делом. Странно, но выбор пал на Присциллу. Стоило ему нагнуться, как глаза прошибло болью, все завлекло пеленой, но не смотря на это он продолжил действовать так, как действовал.       — Эй, новичок, — Элли все же отдала Константину и младшего сына, встала, загадочно улыбаясь. _ Не проводишь даму, пока мои слуги перенесут чемоданы до вашего дома?       — А, эм… Да, вполне могу.       Письмо придется отложить, но это не казалось ему чем-то странным. Элли довольно накинула на свои плечи легкую полупрозрачную синюю шаль и направилась на выход. Виктор же, непонимающе посмотрев на капитана, что кивнул ему, посылая в добрый путь, на секунду задержался и выбежал за ней.       Они шли в районе получаса и после этого он с удивлением заметил, что госпожа свернула в бедный район. Страх кольнул в его сердце и он, забыв о правилах приличия и с женщинами, и с представителями высшего сословия, схватил ее за руку. Элли посмотрела на него отстраненным взглядом, но не попыталась освободиться. Щеки юноши запылали жаром.       — Там вас убьют, — прохрипел он и не в силах сказать больше указал взглядом на ее рога.       — Пока не убивали, — Элли пожала плечами, поправила шаль, немного спавшую. — Но раз вы так за меня беспокоитесь, то можем просто выпить бодрящего. Я знаю одно прекрасное место для этого.       Она, все же немного ссутулившись от расстройства, пошла в сторону площади Комитэрна. Там, насколько он помнил, не было каких-либо ресторанов общедоступного типа, но в последний раз он был там на вечере в честь выпуска, и то это было уже под градусом, так что он мог и перепутать. Впрочем, Элли не выглядела той женщиной, которую пугал ценник в несколько сотен за чашку.       Они прошли вдоль Академии Белых, мраморные стены которой были обвешены лозой и вьюнком с белыми бутонами, мимо исторического музея, мимо первого двухсотого отдела и в итоге вышли на площадь. Виктор пробежался по ней глазами и понял, что все осталось так же. Как он запомнил — ресторан «Вафэлта», оперетта, совмещенная с театром, и здание акапеллы.       Виктор ожидал, что Элли пойдет в сторону ресторана, но она лишь махнула ему рукой, чтобы он не думал отклонятся от ее курса, и прошла дальше. Он ошибался о их конечном пункте назначения? Ощущение непорядка залило его душу, но Форст решил не судить раньше времени хоть сейчас.       — Послушайте, — Виктор подбежал к ней, чтобы не идти сзади, и сглотнул. — А это правда, что здесь идолизируют Константина в армии, а не только губернатор?       — Угу, — Элли усмехнулась. — Поэтому он так припирался. Будь он в любом другом городе, он бы шел с тобой, стоило надавить нам всем, а тут… Он не любит, когда к нему относятся как к живому князю или чему-то особенному.       Элли вспомнила что-то и хихикнула. Виктор, заметив ее реакцию, и сам улыбнулся. Пусть и не понимал, чем это выглядела. Ее харизма и настроение заражало, причем всегда.       Госпожа прошла по небольшому переулочку и нырнула в арку одного из домов. Двор-колодец был наполнен небольшим садиком с яблоней и цветами дэйвохи. Среди пары входов был один выделяющийся и Элли прошла именно туда, немного ускорившись и чуть ли не подпрыгивая. Это не ложилось в голове Виктора, но он постарался успокоить свое делание сделать замечание.       Зайдя, Форст увидел небольшую булочную, в которой было не очень мало посетителей. От интерьера создавалось ощущение домашнего уюта, он будто зашел к тете Матарье выпить молока по ее просьбе. У нее тоже было спокойно. Присев рядом с Элли, он позволил выбрать напиток за себя.       — Так все-таки, зачем я вам? Вы ведь меня не знаете, а уже ведете куда-то…       — Мне… — Элли внезапно потупила взгляд и сжалась, весь ее гордый вид ушел в один момент. — Мне просто нужен совет от солдата, что еще не забил мозг законом и однотипными действиями и которому я могу доверять. А Константин вам доверяет, если показал вам Базилевса и хвалит вас, и я ему верю.       — Он меня хвалит?.. Ох, простите, я вас слушаю!       — Если вам надо будет найти демона, что пропал в самом раннем детстве, а сейчас не оставил следов, как бы вы действовали? Я уже не вижу выходов…       — Сколько вы ищите? — Виктор пересел к ней на диванчик и положил руки на ее плечи. Он хотел обнять, но это было непозволительно для его сословия.       — Двадцать лет, — Элли вздохнула, а потом сама легла на его руки. — И я устала…       — Передохните, а потом возьмитесь вновь. Мне самому говорят, что не стоит бросать руки и я уверен, что надо продолжать попытки.       Элли вяло улыбнулась. Сам он понимал, что эти слова ей не помогут, но он и не понимал. Что в ее ситуации можно сделать. Хотя, и не хотел лезть, но поддержать вполне мог. На ее месте он бы хотел поддержки и помощи, а она пытается быть одной. Точно!       — Не находитесь одна в своей проблеме. Возьмите в помощники кого-то, можете верного слугу, раз не доверяете друзьям.       — Слугу, — Элли хмыкнула. — Ну, Мишель подойдет.       Он не знал, кто такой Мишель, но кивнул, одобряя ее идею.