* * *
Удивительно, как всё непостоянно в нашем мире. Ещё вчера Тамаэ была уверена в своём будущем, ещё вчера она пыхтела и злилась о того, какими трудными были экзамены в Академии, но втайне уже представляла себе эти «радужные» рабочие будни где-нибудь в архиве Управления, где она сможет в гробовой тишине копаться в никому ненужных бумажках. А уже сегодня — появление Дракона, который своими гигантскими отростками с длинными волосами и зубастыми пастями окутал весь город, — всё перевернулось с ног на голову. Дни, недели, месяцы жизни в страхе и неопределённости завтрашнего дня, а потом неожиданное безумие, которое наполнило весь Токио. Тамаэ с ужасом вспоминала то время, когда приходилось с замиранием сердца просыпаться и засыпать, ожидая чего-то плохого, чего-то зловещего, что может навредить не только ей, но и маме, брату. Такаши... За эти года он сильно повзрослел, даже больше, чем требовалось: он слишком рано взвалил на себя роль «главы» семейства, как бы сестра не старалась внушить ему обратного. Он слишком рано превратился из маленького Ши-тяна в высокого и серьёзного молодого человека с причудливой серьёзной манерой говорить. — Куда ты собралась? — раздался громкий бас за её спиной. — Уже вечер. Тамаэ помнит, как лишь с улыбкой покачала головой: — Не ворчи, Огава-сан, я пройдусь вокруг дома: не могу я больше сидеть в четырёх стенах, нужно подышать воздухом, — она проигнорировала требование брата остаться дома, и, натянув кроссовки, вышла. Такаши нагнал её всего за пару минут, когда Тамаэ уже выходила за ворота. Конечно, с его-то длиннющими ногами... — Я с тобой, — безапелляционно заявил он в ответ на недовольный взгляд сестры. Тамаэ хоть в чём-то повезло, и она успела получить диплом перед тем, как Управление по борьбе с гулями было расформировано, и на его место пришёл Комитет безопасности Токио. Не то, чтобы она сильно расстроилась, но всё же как-то ночью совершенно неожиданно Маэ настиг неприятный припадок грусти и злости от того, что столько лет её жизни было прожито в пустую. Хотя нет, наверное больше обиднее было из-за того, что эта злосчастная серебряная медаль, которую мама, вопреки всем её недовольствам, повесила красоваться над камином в гостиной, теперь была лишь простым куском серебра, лишённым всякой значимости. И тогда, когда, как казалось Тамаэ, всё начало налаживаться: ядовитый яйцевод в 19-ом районе был уничтожен, хоть в городе и остались другие яйцеводы, которые по-прежнему производили отпрысков — «Сироты Дракона», как их называли в новостях, обозначенных как враги людей и гулей, — в двери их дома снова постучался вестник. «Дядюшка Маруде?» — с очевидным удивлением робко пролепетала Тамаэ, увидев тогда на пороге высокого мужчину в строгом сером костюме. «Здравствуй, Маэ-кун...» — с мягкой улыбкой на гладковыбритом лице поздоровался он. С их последней встречи он сильно изменился: постарел, — как впрочем и она. Тамаэ поняла это по удивлению в его прищуренных глазах, покрытых сухими морщинами. Маруде не сразу признал в ней ту юную Маэ-тян, которая так холодно, так по-взрослому держалась с ним в тот день. — Что-то случилось, Ицуки? — уже когда все собрались в гостиной, куда Минами заботливо пригласила старого друга, поинтересовалась женщина. — Я пришёл к Тамаэ, — издалека начал Маруде. — Минами, ты позволишь нам с Тамаэ поговорить наедине? Госпожа Отава тогда быстрее дочери сообразила о том, в чём было истинное намерение прихода Маруде. Тамаэ же лишь удивлённо хлопала глазами на то, как мама покачала головой, соглашаясь на его просьбу, и, увлекая за собой брата, покинула гостиную, оставив её наедине с вестником. — Тамаэ-сан... — было странно слышать от него такое официально обращение. — Я пойму, если ты откажешься, но я всё же хочу, чтобы ты меня выслушала. Если бы он тогда сразу высказал цель своего визита, Тамаэ бы тут же отказала ему, но он начал издалека, а она слишком уважала старших, чтобы так резко перебивать мужчину. — Думаю, ты слышала о том, что многие студенты и выпускники Академии перешли в Комитет безопасности, — мягко начал Маруде, чтобы сразу не спугнуть девушку, да и ему самому так было проще. — Я слышал, что ты была лучшей на своём курсе... — Простите, Маруде-сан, но раз вам известно об этом, то думаю, что вам также известно, что курс это был для следователей бюро, — Тамаэ решилась подать голос и предупредить мужчину во избежание недопониманий. В подтверждение её слов Маруде покачал головой и продолжил: — Признаться, когда я узнал о твоём переводе, я немного удивился, всё-таки твой отец... — Я не мой отец, Маруде-сан! — Я это понимаю, но всё же... — Ицуки и не рассчитывал на простой разговор: Тамаэ была дочерью своего отца, даже слишком похожей на него, — но чувство вины перед другом не позволяло ему отступить так просто. — Твои показатели были высоки, и нашей организации необходимы компетентные сотрудники. Тамаэ посмотрела прямо на мужчину: — Вы предлагаете мне работать в Комитете? — Да, — ответил ей Ицуки. — Я ознакомился с твоим личным делом, с твоим итоговым психологическим тестированием и пришёл к выводу о том, что у тебя достаточно знаний и навыков для работы в нашей организации. — Но я не солдат, Маруде-сан, я не проходила до конца столь усиленное и специализированное обучение, как следователи по гулям, — честно заявила Тамаэ. — Если вы видели мои документы, то, скорее всего, видели и имеющееся там прошение на принятие в штаб информационного отдела. — А я и не предлагаю тебе работу миротворца, — с лёгкой насмешкой сказал мужчина. — Всего лишь моего помощника. Тамаэ в недоумении уставилась на дядюшку Маруде и тихо повторила: — Помощника? — Я являюсь директором Комитета безопасности Токио, — словно представляясь, Ицуки подался вперёд и тут же продолжил с напором, заметив её смятения, — и предлагаю тебе работу своего помощника, Маэ-кун, — обратился он к ней также мягко и ласково, как делал это в детстве. — Ты же этого хотела, когда подавала прошение при распределении: спокойная офисная работа с бумагами? Его предложение было таким заманчивым, но... — Маруде-сан, вы можете мне пообещать, что со мной не произойдёт того же, что с моим отцом? — прежде чем согласится, Тамаэ должна была задать ему этот вопрос. Не ради себя, нет! Она делала это ради мамы, ради Такаши. — Потерю ещё одного члена эта семья пережить не сможет. Мужчина от чего-то виновато опустил голову и пару секунд молча смотрел себя под ноги. — Я обещаю, — резко подняв свой взгляд, уверенно произнёс он. — Я обещал твоему отцу присматривать за вами, Маэ-кун, и я сдержу данное обещание. — Хорошо, — заразившись его уверенностью, также смело ответила Тамаэ. — Я согласна быть вашим помощником, дядюшка Маруде.* * *
несколько лет спустя
Тамаэ
— Где были твои мозги, Маэ, когда ты соглашалась на эту работу? — вслух причитала я, когда в очередной раз в конце месяца в ночи мне приходилось подбивать отчёт для Министерства Обороны. — А, Маэ, где был твой мозг? Где?! — Сидела бы сейчас где-нибудь в юридической конторе... — потерев указательным пальцем правый глаз, который к концу дня почему-то всегда начинал слезиться, я затянула свою старую песню. — Печатала бы с девяти до шести какие-нибудь простенькие иски, получала бы зарплату, да ещё и пару процентов с взысканной суммы... Расправив плечи, я почувствовала как что-то хрустнуло в спине, но это было обычным делом и уже нисколько не тревожило. — Не жизнь, а сказка... Я хотела уже продолжить высказывать в слух свои ненужные жалобы, но меня прервал требовательный голос, погремевший на всю приёмную из открытой двери, ведущей в кабинет начальства: — Огава-сан, ты ещё здесь?! На моём лице непроизвольно появилась недовольная гримаса: я ненавидела, когда Маруде-сан звал меня таким варварским способом, игнорируя большую красную кнопку на телефоне, созданную специально с этой целью. — А где же ещё мне быть? Может быть дома? В баре? На свидании? — я не сдержалась и съязвила. — Я здесь, директор, — уже громче отозвалась я, поднимаясь со своего места. Я всегда завидовала кабинету дядюшки Маруде: такой большой, такой просторный... Но главной причиной моей зависти были эти прекрасные окна в пол, из которых открывался шикарный вид на город. В то время как моим видом в течение всего рабочего дня были высокие деревянные двери его кабинета. — Я думал, что ты уже ушла... — окинув меня быстрым взглядом, сказал он. — Нужно закончить месячный отчёт для Министерства, — продвигаясь ближе к его столу, сообщила я. Удивление проскочило в его прищуренных тёмных глазах: — Разве его не нужно направить только на следующей неделе? — Да, — ответила я, качнув утвердительно головой. — Но я хочу подготовить его заранее, чтобы вы могли ознакомиться и отредактировать то, что вам не понра... — Зачем мне его читать? — резко перебил меня Маруде. — Думаешь, у меня не достаточно работы, чтобы ещё тратить время на проверку каких-то отчётов? — Я поняла, направлю сама. Первые месяца я обижалась на такие резкие высказывания директора, но только спустя год совместной работы поняла, что это его способ выразить своё доверие, своё одобрение моей работы. Он просто не умел по-другому. Маруде был резким и грубым, часто ругался и повышал голос, но в нём были и положительные качества. Например... — Уже поздно, — поглядывая на меня из-за высокого монитора, проговорил Маруде. — Тебя подвезти? Я знала, как сильно его смущают такие моменты, но меня они искренне забавляли. — Не нужно: меня должен встретить Такаши. — А этот паршивец почему так поздно слоняется по городу? — недовольно спросил мужчина. — У него скоро экзамен, — с улыбкой ответила я: такие проявления заботы дядюшки веселили меня. — Я его отношения с проректором Уи... Кхм, они оставляют желать лучшего, поэтому он и занимается дополнительно. — Потому, что язык свой за зубами держать нужно, когда со старшими общаешься! Я согласно покачала головой: — Но вы же знаете, какой у него нрав... — М-да... паршивец... — устало протянул мужчина. — Ладно, собирайся домой. — Хорошо. Поклонившись на прощание, я пошла к выходу, но в дверях меня застопорил обычный для таких ситуаций вопрос от Маруде-сана: — Пистолет с собой? Мне пришлось развернуться к мужчине, чтобы ответить: — В сумке, кажется... — Боже, Маэ-кун, кто носит пистолет в сумке? — Я? — ответила я и тут же быстро добавила, чтобы больше не выслушивать недовольства мужчины: — До завтра, дядюшка Маруде... В след мне полетело извечное возмущенное: — Огава-сан! В главном офисе никого не было, и я могла себе позволить такую вольность. О нашем знакомстве с директором Маруде знали только несколько сотрудников Комитета, которые когда-то работали вместе с моим отцом в Управлении, для остальных же я была простым помощником, которого взяли на работу из-за успешного окончания Академии Управления и не больше. Накинув лёгкое тёмное пальто заместо строгого пиджака, который как обычно остался висеть на спинке стула, я поспешила. «Выходи. Я внизу.» Короткое, но содержательное сообщение от Такаши, только ускорило мои сборы, и вот уже через пару минут я стояла у лифта и активно нажимала на кнопку вызова, а когда лифт наконец-то прибыл, я ещё с большим рвением стала жать на кнопку с заветной цифрой первого этажа. Я знала, как Такаши не любил ждать меня после работы возле здания Комитета, но и прислушиваться к моим заверениям о том, что в его сопровождении я не нуждаюсь, что его сестра уже давно большая девочка, которая может за себя постоять, он прислушиваться тоже не хотел. «Хочешь облегчить мне жизнь? Просто найди себе уже мужчину, который будет тебя встречать в ночи после работы, или езди с дядей Ицуки!» — выдал мне Такаши, когда я попыталась отчитать его за то, что он специально до ночи задерживается в Академии, чтобы встретить меня. «Просто найди себе уже кого-нибудь... Просто встречайся с кем-нибудь... Хватит уже чего-то ждать, Маэ-тян...» — слишком часто стал это повторить Ши-кун, и я могла понять его волнения. Они одолевали и меня, особенно в последнее время, когда жизнь начала входить в привычное русло. Я никогда не придавала особого значения этой невидимой красной нити, привязанной к моему мизинцу, а потом умер отец, и я была так сильно поражена страданиями матери, её сердечной болью, отражающейся на лице, что отвергала саму мысль о какой-то Судьбе. И когда только всё стало налаживаться в нашей семье, а я начала задумываться о том, почему же моя Судьба так и не объявилась, случилось всё это безумие в городе, у меня не было времени, не было сил думать о чём-то другом, кроме как о благополучии и сохранности своего семейства. Я с удивлением смотрела на своих однокурсников, которые продолжали вести нормальный образ жизни, и с белой завистью в глазах провожала очередную парочку, светившуюся от счастья своей встречи. Лифт качнуло, и он неожиданно остановился. «Кто-то ещё на работе?» — удивлённо подумала я, когда двери кабинки с характерным звуком начали открываться. В главном офисе редко кто-то задерживался так надолго, особенно перед выходными. В лифт зашёл знакомый мне невысокий мужчина с тёмными волосами и самым странным внешним видом, который я когда-либо видела в стенах Комитета. Знала я его потому, что он был гордостью данной организации и чуть ли не главной её звездой. Миротворец особого класса — Сузуя Джузо. За несколько лет работы, мне так и не удалось обменяться с ним хотя бы парой слов. Он был, как любит говорить директор, «себе на уме». У них вообще были странные отношения: директор не любил его, но уважал, а Сузуя-сан... Сузуя-сан просто игнорировал те приказы Маруде, которые казались ему не правильными, или притворялся, что не понимает происходящего, либо не притворялся. Почему между ними было такое напряжение? Мне никто толком так и не смог ответить, но, зная характер дяди Маруде, не удивлюсь, что он и сам приложил руку к созданию таких отношений с драконом-генералом. — Здравствуйте, Сузуя-сан, — уважительно поклонившись вошедшему в лифт мужчине, поздоровалась я. Когда ответа так и не последовало, я подняла голову, чтобы посмотреть на отражение лица Сузуя в стеклянных стенах кабинки. Он не удостоил меня даже кивка головой, как обычно при встречи делали его коллеги — суровые бывалые миротворцы. «Наглец!» — неожиданно возмутилась моя гордость. Я понимаю, что мы толком и знакомы не были, но всё же... Мы периодически виделись на общих совещаниях: было довольно странным и неправильным притворяться незнакомцами при встречи. «Очередной заносчивый тип!» — именно с такими мыслями я продолжила буравить взглядом макушку мужчины, стоявшего ко мне спиной. Через минуту лифт наконец-то остановился, и я, сгорая от возмущения, ринулась вперёд, обгоняя Сузуя. Невысокий каблук звонко стучал по мраморному полу холла, отбивая чёткий ритм моего недовольства. Я специально не оборачивалась и шла к выходу как можно быстрее. И только когда за стеклянными дверьми я увидела силуэт брата, а холодный ветер приятно обдал моё красное лицо, я шумно выдохнула и остановилась. — Ты чего, Маэ-кун? — хмуро спросил Такаши, осматривая меня с ног до головы. — Бежала что-ли? — Нет, просто... — я сама замялась, не зная как правильнее описать своё состояние, а когда так и не нашла слов, просто отмахнулась. — Не важно, пошли домой, я устала. — Как скажешь... — пожав плечами, ответил брат, удовлетворившись моими словами. Я как обычно следовала за ним, потому что не успевала за широким шагом этого гиганта, а идти со мной в ногу Такаши отказывался. Отвлекаясь от разглядывания спины брата, я почему-то, сама того не желая, обернулась назад, к выходу из офиса, но, как и ожидалось, ничего и никого я там не увидела. — Ты идёшь, Маэ? — недовольно протянул брат, когда обнаружил, что я замедлилась. Встряхнув головой, я попыталась скинуть с себя это странное наваждение возмущения и ещё чего-то, что описать словами я не могла даже себе. — Да, прости Ши-тян, идём, — улыбнувшись, я зашагала быстрее, обгоняя брата. Он пару секунд провожал меня взглядом, а потом выдал своё наблюдательное умозаключение: — Странная ты какая-то сегодня, Тамаэ...