По следам Грааля

В доме Бьянки пахло специями и уютом. Стол ломился от выпечки и фруктов, которых Стэнли не стеснялся уплетать за обе щёки. Я рассматривала фотографии и ажурные переплетения на скатерти, не опасаясь, что мой интерес посчитают чрезмерным. Никто не обращал на нас внимания. Марко подбрасывал внука на руках, трепал его по кучерявой макушке и не сводил глаз с дочери. Маленький Вито с удовольствием льнул к дедушке, дёргая его за усы. Бьянка наблюдала за этим, время от времени утирая слёзы счастья. Их встреча произошла так, как и должна была.Объятия, наполненные восторгом и бессилием от того, что воссоединение затянулось так надолго. Девушка не прекращала поток слов, ярко размахивая руками в сторону и хмуря густые брови. Я не знала итальянского, но была почти уверена, что понимала всё, ведь любовь говорит на одном языке. Поглощая одну виноградину за другой, я заметила, как недовольно искривилось лицо Фабьена. Некоторое время он вместе со мной осматривал внутреннее убранство дома, но, похоже, что его терпению пришёл конец. Удивлена, что он вообще продержался так долго. Не заключи они с Марко контракт, ведьмак, наверняка, вытряс бы из него информацию ещё в поезде. —Пора ему выполнить свою часть соглашения, — он уже готов был встать из-за стола, но я удержала его за локоть. —Они ведь только встретились, — моё замечание ничуть не впечатлило ведьмака. — Отодвинь чёрствость хотя бы сегодня. Позволь им просто побыть вместе. —Сантименты, моя дорогая ведьма, не приведут нас к чаше, — он слегка похлопал меня по руке, желая избавиться от неё, но я лишь усилила хватку. Слова Фабьены логичны, более того я полностью разделяла его точку зрения. Ещё до того как прилететь в Чехию, я знала, что предстоит идти по головам. Я и сейчас готова к этому. Однако иногда прошлое всё же сильнее. Если бы мне предоставился шанс всего лишь на мгновение увидеть родителей, услышать, как бьётся их сердце или на секунду очутиться в их надёжных объятиях — я не упустила бы его. Я отдала бы всё: деньги, магию, жизнь. Для меня этот шанс утерян навсегда. Не хочу чтобы и Марко его лишился. —Всего одна ночь, Фабьен. Утром я сама скажу тебе, где чаша. Большую часть времени Фабьен хорошо контролировал себя, вплоть до взгляда. Однако сейчас я чётко различала его недовольство. Он восторгался моими способностями и хитростью, однако не одобрял жалости к другим. Возможно, он видел меня насквозь и знал, что, в первую очередь, это была жалость к самой себе. — В этот раз нам повезло: мы сбежали. Кто знает, как скоро случится второй? Инквизиторы доберутся до этого места. Рано или поздно. Стиснув зубы до скрежета, я опустила взгляд. Отвратительное чувство стыда из-за того, что мы сознательно подвергли семью Марко опасности вновь вернулось. —Не стоит переживать. Марко с самого начала знал на что шёл, — в успокаивающем жесте он провёл пальцами по моим костяшкам. — Не смотри так. У тебя всё на лице написано. Марко готов нести ответственность за свой выбор. Но готова ли ты отвечать, если что-то пойдёт не так? Мама учила не давать опрометчивые клятвы. Не обещать, если не уверена, и не отступать, если уже наломала дров. Последствия будут. Я чувствовала это, но шаг сделан. —Не сомневаюсь, что справлюсь, — легко отвечаю я, потрепав Фабьена за щёку. Сморгнув растерянность, он кивнул, добавив, что согласен подождать, но только до утра. ♝♝♝ Поздний ужин получился слишком насыщенным на события. Как оказалось, Бьянка владела английским. Она расспрашивала нас о знакомстве с отцом, не забывая наполнять бокалы с вином. Тарелки тоже не пустовали слишком долго: как только девушка замечала, что кто-то доел, она тут же докладывала добавку. К моему удивлению, девушка проявляла интерес и к русской культуре. Сначала я думала, что слух подвёл меня, когда я услышала голос Леонида Агутина. Однако Бьянка обожала его творчество и включала песни Агутина всякий раз, как предоставлялась возможность. Вито разделял вкусы мамы, он радостно размахивал в такт знакомой мелодии, ёрзая на руках дедушки. —Когда мы подходили к дому, я заметил сад. Выращиваете виноград? — деловито поинтересовался Фабьен. —Си, синьор. Мой муж занимается виноделием. Хотите взглянуть? —С удовольствием. —Я только уложу Cipolla. Ему пора спать. —Давай я, — предложил Марко. — Если Вито похож на тебя, то ему понравятся мои сказки перед сном. —Ах, папа, он полюбит их! — Бьянка чмокнула отца в щёку и поманила ведьмаков за собой. — Идёмте, синьоры. Детская комната была пропитана энергетикой моря. На стенах висели декорированные спасательные круги, а сама кроватка была похожа кораблик с парусом. Оттенки голубого и синего лишь усиливали впечатление, напоминая водную гладь. Похоже, когда вырастет Вито станет капитаном корабля. Я хотела отправиться в сад вместе с остальными, но Марко настоял на том, чтобы я осталась. Что ж, вдруг сказка и впрямь окажется интересной? —Эта история о том, что каждый должен научиться различать то, что важно, а что — лишь пытается казаться таковым. Давным-давно, Вито, когда ты ещё не родился. И твой дедушка тоже, — мужчина ласково щёлкнул по маленькому кончику носа. Мальчик не понимал чужого языка, но всё равно довольно заулюлюкал, крепко вцепившись в палец деда. — За сотни километров от нашего дома был построен волшебный замок, который называли храмом Солнца. В нём проживали добрые женщины и добрые мужчины. Я удивилась тому, что Марко говорил по-английски, однако его голос успокаивал и словно вводил в транс. Глаза закрылись сами собой, позволяя полностью сосредоточиться на словах и картинках, что рисовало воображение. —Эти люди считали, что существуют Свет и Тьма. Только идя к свету, можно познать истину. Добрые женщины и мужчины не признавали ложь, стремились уважать каждое живое существо, а особенно они уважали тех, кто отличался от них. Кто обладал тайными знаниями и был способен творить настоящие чудеса: исцелять людей, призывать дожди, предсказывать беды. Вздрогнув, я сбросила оцепенение и уставилась на историка.Он смотрел со всей серьезностью, на которую только был способен. Я старалась не дышать, опасаясь, что если отвлекусь на такую мелочь, то пропущу то, что он хотел мне сообщить. Сперва его рассказ, действительно, напоминал сказку, но теперь не было сомнений, что таким образом он пытался донести совсем иное. «Те, кто отличался от добрых людей», — мысленно повторила я, окончательно уверившись, что речь шла о ведунах. — Однако доброта этих людей и непохожесть других — пугала Тьму, скрывающуюся под маской света. И дабы эта маска не была снята, Тьма решилась на отчаянный шаг. Сотни людей погибали на кострах. Над их головами свистели стрелы, а сердца пронзали отравленные ножи. Кожа покрылась мурашками. Какими бы метафорами и сравнениями не описывали это событие, каждая ведьма и ведьмак узнают его. Истории об охоте передаются из уст в уста, укрепляя страх перед силой ордена, подпитывая ненависть, въевшуюся под самую подкорку сознания. Когда отец рассказывал о гонениях на ведьм, Мирослав хватался за деревянный меч. Размахивал им в разные стороны и клялся, что поквитается с вероломными инквизиторами. Мысли о его предательстве казались такими же противоестественными, как и мысли о том, чтобы оставить попытки восстановить ковен. —Жители храма прозвали её Белая Леди. Она подарила особенным людям надежду. Однако для мирной жизни требовалось заплатить высокую цену. Требовалась их непохожесть. — Марко замолчал, дав время на обдумывание. Альсиния. Уверена, Марко говорил про неё. Мозаика сложилась. Теперь стало понятно, почему ведьма говорила о лишении магии, как о спасении. Она верила, что инквизиторы прекратят привязывать камни к нашей груди и топить в озёрах, если мы станем обычными. — Но не все были согласны вступить на тропу с развилкой. Так началось ещё одно противостояние. С одной стороны Тьма, желающая заполучить надежду. С другой — группа тех, кто не готов расстаться со своей особенностью. Белая Леди мечтала спасти всех, но в итоге погубила саму себя. Ходят слухи, что перед самой смертью она спрятала надежду где-то в стенах волшебного храма. —Но чашу так и не нашли, — тихо закончила я. Вито давно спал, убаюканный спокойным рассказом Марко.—Почему вы рассказали именно мне? Мужчина поцеловал внука в лоб и осторожно поднялся с кровати. Он подошел ко мне и сел рядом. Протерев стекла очков, он, наконец, произнёс: —Белла, иногда, ради того, чтобы защитить тех, кто дорог,приходится чем-то жертвовать. Не знаю, что побудило тебя отправиться на поиски Грааля, пойти на всю эту ложь. Но верю, что ты способна сделать правильный выбор. Понял это ещё, когда ты рассказывала об отце. И убедился окончательно, когда ты спасла мою жизнь. Тш-ш, — он приставил указательный палец к моим губам, не позволив возразить. — Слушай внимательно, я не знаю, где находится храм Солнца. Но я знаком с тем, то знает наверняка. —Кто же? —Тот, кто рассказал эту историю. Его имя Фёдор. Он смотритель маяка на Сахалине. Семья Фёдора — потомки жителей храма. Из поколения в поколение они хранят легенду о Белой Леди и Чаше. Не уверен, что он с радостью поделится всеми подробностями. Но вы, ребята, умеете убеждать, — Марко усмехнулся и похлопал меня по коленке. Его вера ощущалась, как первые тёплые лучи после затяжных дождей, но промозглый ветер, завывающей о рациональности, как всегда всё портил. ♝♝♝ Я собиралась поделиться с Фабьеном и Стэнли открывшимися обстоятельствами, но все слова о Граале потонули в водовороте событий. Спустившись в гостиную, меня ожидал весьма забавный разговор. — Мой грациозный Менуэт, ну, почему мы не можем немного повеселиться? —Гонок по морю тебе было недостаточно? — с явным сарказмом бросил Фабьен, после чего сел в малиновое кресло и раскрыл газету. Стэнли подскочил к другу и принялся массировать его шею: —Подобное считается развлечением только для тебя. Что плохого в том, чтобы развеяться? К тому же Бьянка сказала, что там будет полно народу. Нас никто не распознает в такой толпе! Заметив меня Стэнли воодушевился пуще прежнего. Ведьмак подскочил ко мне и приобнял за плечи: —Софушка, хоть ты меня поддержи. —С радостью бы, но пока ты меня так держишь, боюсь, что бессильна, — Фабьен прыснул, а Стэнли так раздулся от обиды, что мне стало его жаль. — Хорошо-хорошо. Скажи хоть, в чём дело? Он пустился в долгие и красочные объяснения причины их недомолвки с Фабьеном. Бьянка рассказала, что за пределами Карбонии сегодня состоится Люминара — особый фестиваль Святого Раньери. Сан Раньери считался покровителем города Пизы, в его честь ежегодно устраивали парад фонарей. Тысячи огоньков мерцали, освещая ночное небо и простираясь над зеркальной поверхностью моря. Представив всё это, я не смогла противиться соблазну. И раз наш с Фабьеном договор действовал до утра, то почему бы не взглянуть на эту красоту одним глазком? Однако даже после моего согласия француз продолжил упрямиться. Тогда Стэнли склонился к моему уху и принялся шептать, но так, чтобы слова точно долетели до Фабьена: —Бьянка упомянула,что на фестивале принято танцевать всю ночь на пролёт. А он в этом плох, — Фабьен хмыкнул и демонстративно встряхнул газету. Реакция порадовала айтишника, подталкивая подлить масло в огонь. — Впрочем, так даже к лучшему. Пойди мы вместе с ним, то никто не стал бы с нами знакомиться. Он умеет быть устрашающим. Послышался скрип, и глаза Стэнли замерцали плутовским озорством. —Хорошая попытка, — Фабьен всучил газетку ведьмаку в руки и обвёл нас снисходительным взглядом. — Не уметь что-то делать — не постыдно. Все свои недостатки я компенсирую умом и харизмой. А что до фестиваля, я не собирался идти только потому, что это как минимум легкомысленно, а как максимум — опасно. Он давил на нас своей энергетикой, но энтузиазм Стэнли оказался настолько заразительным, что мы продолжили гнуть линию. Не желает повеселиться? Что ж, его право. За окном послышалось пение. Люди уже начинали праздновать, бродя по улицам и призывая всех скорее покинуть дома. Осознав, что нас не отговорить, Фабьен вздохнул: —Раз уж вы решили совершить глупость, то я обязан увидеть всё своими глазами. Не хочу упустить тот самый момент, когда надо будет упомянуть заветные слова. Я пожала плечами в ответ на озадаченный взгляд Стэнли. — Я. Же. Говорил, — любезно подсказал Фабьен и вышел из гостиной. ♝♝♝ Когда сборы почти подошли к концу, в дверь настойчиво постучали. Не выказывая удивления, я любезно одолжила Стэнли расчёску. Несильно пихнув меня в бок, ведьмак занял место у зеркала. Он укладывал волосы с особой тщательностью, которая, признаться, вызывала лёгкое чувство зависти. Мне оставалось надеть серьги, поэтому присев на краешек кровати, я терпеливо ожидала, пока ведьмак закончит. Любопытство вспыхнуло внезапно: сколько бы раз не пыталась, карты отказывались говорить к какому ковену принадлежал Стэнли. Вернее, на этот вопрос у меня ответ был. Точно не к в европейскому. Фабьен присоединился к нему вместе со мной. А Стэнли никак не мог в нём состоять: за все их выходки, Маренка давно бы выгнала его, завалив лавиной из гневных рекомендательных писем. Но тогда почему мне не выпал американский ковен? Других ведь больше нет. —Не спеши разочаровываться в картах, — выслушав мои рассуждения айтишник упёрся в край столешницы и скрестил руки на груди. — Они не обманули тебя. На мгновение в комнате воцарилось молчание. Мысли словно минутные стрелки тикали в голове, пытаясь выстроить логическую цепочку, а когда до меня наконец дошло, Стэнли довольно закивал. —Да-да, я не состою в ковене. Честно говоря, никогда и не состоял. «Вероятно, то, что он забывает о магии, как раз связано с этим», — заключила я, не собираясь расспрашивать о чём-то личном. Стэнли вновь повернулся к зеркалу, намереваясь добавить последние штрихи в образ. —Значит твои родители сами по себе? — ляпнула я и прикусила язык. Ну, почему он всегда действует без разрешения? —Не имею представлений, — беспечно пробормотал он. Подметив флакон с духами, ведьмак брызнул несколько капель на запястье и втянул запах. — Недурно. К счастью, Стэнли продолжил раньше, чем мой рот успел вымолвить хоть ещё что-то. — Я не видел своих родителей. Рос с приёмным отцом. Он ничего не знал о магии. И мало во что верил. Разве что в самого себя, меня и силу денег. —Но кто учил тебя колдовать? —М-м-м, — ненавязчиво ведьмак исследовал содержимое туалетного столика. Готова поклясться, что за весь наш разговор он съел как минимум несколько шоколадных конфет. — Что-то узнал от Фабьена, что-то пришлось постигать самому. Он так легко говорил об этом, а у меня внутри всё похолодело. Побывав в роли отшельницы, я чётко осознавала, что не хочу оставаться в ней всю жизнь. Не потому, что меня беспокоили косые взгляды, просто в моей памяти слишком остро ощущались картинки того, что значит принадлежать к ковену по собственной воли. Ковен не просто группа ведунов-единомышленников. Это семья. Продолжение твоей магии. Тебя самой. Возможно, даже к лучшему, что Стэнли не испытывал всего этого. Ведь порой терять то, что успел попробовать и знать, что вкус будет отравлять душу до самого последнего дня, куда сложнее неведения. Закончив ведьмак вдруг уставился на меня. Почесав подбородок, он многозначительно протянул: —О-о-отличный цвет, — для убедительности он вздёрнул большой палец вверх. —Он мне к лицу, — невозмутимо бросила я, стараясь не думать слишком долго об истинной причине того, почему мой выбор пал на платье вишнёвого цвета. ♝♝♝ Фабьен ушёл раньше нас, вместе с мужем Бьянки. Мы старались не отставать от девушки, но крохотные улицы, украшенные гирляндами так и норовили поймать в свой очаровательный плен. Сердце билось в такт нарастающей музыке: мы приближались к месту проведения фестиваля, а я, кажется, всё сильнее становилась похожей на ребёнка. Голова вертелась в разные стороны, выхватывая каждую мелочь, каждого продавца сладостей или жонглёра с запоминающимся макияжем. У одного из таких Стэнли одолжил несколько шаров, но после того, как они больно ударили его по макушке, сразу же вернул. Цветочный запах кружил голову ничуть не хуже крепкого алкоголя. Заметив мой интерес, Стэнли купил букет из ромашек. Часть он прикрепил на карман летящей рубашки, а часть захотел вплести в мои волосы. Закончив, он хлопнул в ладоши, после чего сделал вид, что вытирает слёзы умиления. —Софушка, ты само очарование, когда улыбаешься вот так. Уголки губ поползли вверх. Радость переполняла меня, и я не собиралась её сдерживать. До запуска фонарей было ещё далеко, но в воздухе и без того парил запах предстоящего события. На песчаном берегу кружила разноцветная толпа. Красные, синие, ярко-жёлтые юбки иплатья развивались, будто подмигивали и призывали пуститься в танец. Скинув туфли, Стэнли потянул меня за руку, но вспомнив про Бьянку и ещё одного ведьмака, я притормозила. —Стой! Мы должны найти Фабьена. Да и нельзя вот так бросать Бьянку. — Наш друг уже взрослый мальчик. Однако ты права. Душа моя, — айтишник оставил меня и приблизился к дочери Марко, — вы ведь не возражаете, если мы прямо сейчас отправимся на танцпол? —Идите-идите, — девушка кокетливо качнула волосами. — Я найду мужа, и мы к вам присоединимся. Я не успела опомниться, как мои ноги увязли в песке, а со всех сторон послышались одобрительные вскрики и хлопки. Около десятка людей, среди которых были как молодые, так и пожилые, выстроились в круг. Как оказалось они встали так, чтобы поучаствовать в незатейливой игре. Пока звучала гитара, а ложки отбивали ритм, один человек важно обходил игроков, подмечая жертву. Как только музыка затихала, он хлопал человека по плечу, и тот срывался на бег. Ему предстояло пробежать круг, прежде чем он смог бы вернуться на место. Однако если его ловили, то уже он становился охотником. И так пока всем не надоест. Мне удалось побывать жертвой два раза. К счастью, я всегда успевала встать на место. Поиграв ещё несколько раз, мы решили что-нибудь выпить. Стэнли почти сразу же нашёл бар, в котором продавали вкуснейшие коктейли. Спустя несколько глотков дыхание пришло в норму. Бегать по песку было куда труднее, чем представлялось. Ноги слегка гудели, но я не жалела ни о секунде. Мы болтали без умолку, но в какой-то момент я заметила, что ведьмак подобрался: распрямил плечи и вздёрнул подбородок. —Кажется, мне только что намекнули на приятное знакомство. —Правда? — я не успела обернуться, Стэнли шикнул на меня и пододвинул свой бокал. —Я оставлю тебя ненадолго. Не скучай слишком сильно, хорошо? Как будто это было возможно в таком месте. Свежий ветер создавал контраст с разгорячённой кожей. Вместо того, чтобы смотреть вслед ведьмаку, я сделала ещё несколько маленьких глотков и отправилась на танцпол. Тело с удовольствием отдалось во власть музыки. Ощущая всё ещё теплый песок под ногами, я не переставала кружиться, стараясь подстроиться под дерзкие мотивы. Вскоре страстный настрой сменился более плавным, располагающим к крепким объятиям и медленным чувственным движениям. «Не выпить ли ещё один коктейль?», — несколько вариантов из барной карты уже пронеслись в голове, но дорогу мне перегородили. Винного цвета рубашка первой бросилась в глаза. Из-за легкого хмеля потребовалось чуть больше секунд чтобы узнать человека. Фабьен приглашающе протянул ладонь. Этот жест становился всё привычнее, от чего было не по себе. Стоило хорошенечко подумать, но моя рука уже тянулась к нему. Уже через несколько шагов, я едва сдерживала смешки. Он наступал мне на ноги, путался в ритме, но всё равно выглядел так, словно закончил лучшую танцевальную академию. Определенно, уверенность — ещё один из его талантов. Вот почему мне не хотелось смеяться. Портить атмосферу, которая удивительным образом, заставляла шею покрываться потом. Резкий поворот, и мои лопатки сталкиваются с его часто вздымающейся грудью. Сложив руки на уровне солнечного сплетения, ведьмак прижимал меня к себе. Почувствовав его подбородок на макушке, сердце сдалось окончательно. Мы не первый раз оказываемся так близко друг к другу, и всё же сегодня это ощущалось иначе. Словно мне удалось заглянуть под одну из его масок и увидеть искренность. Едва уловимую. Хрупкую. Удивительная ночь. Волшебная. Да именно так, хоть и странно слышать подобное от ведьмы. Какая-то часть меня хотела, чтобы время замедлилось. Пускай и ненадолго. —Я мог бы попробовать это сделать, — выдохнул Фабьен на ухо. Отлично, я не была пьяна, но уже начинала говорить вслух. Развернувшись к нему с улыбкой и закинув руки за его шею, слегка запинаюсь. Выражение лица Фабьена казалось достаточно серьёзным для таких предложений. — Лучше не говори что-то подобное, а то я всерьез сяду тебе на шею. Прежняя серьезность сменилась улыбкой. —Если ты будешь с этими милыми ромашками в волосах, то я готов хоть сейчас опуститься на колени, — прочертив путь от цветов, заправив при этом выбившуюся прядь, он чуть надавил на мою поясницу, тем самым вновь сокращая дистанцию. Мы плавно покачивались из стороны в сторону, наслаждаясь шумом волн и светом звёзд. Парфюм Фабьена отдавал солёными морскими нотками. Ведьмак идеально вписывался в это место. — Пытаешься увидеть мою душу в декольте? — игриво интересуюсь я, заметив, что он всё чаще опускал взор. —Для этого достаточно взглянуть тебе в глаза. Давлюсь слюной, но всё же беру себя в руки. —Мне спокойнее, когда на кончике твоего языка яд, а не мёд, — отшучиваюсь я. —Но ведь и яд может быть сладким, правда? О чём бы мы не говорили сейчас, невозможно было отрицать что его запах окутывал со всех сторон, напоминая теплую летнюю шаль. Ведьмак вдруг крутанул меня вокруг себя. Никогда не чувствовала себе такой воздушной. Такой невесомой. Счастливой? Переплетя наши пальцы вместе, он с лёгкой улыбкой произнёс: — Каждая твоя часть прекрасна, Моя львица. Но это не то, о чём ты подумала. Я пытался рассмотреть шрам. Музыка переменилась, и мы замерли. Вуаль беззаботности слетела, вынуждая вспомнить кто я, кто передо мной, и кто мы друг другу. Треугольный вырез был достаточно глубок, но не до такой степени, чтобы разглядеть то, что так заинтересовало ведьмака. Зная это, все же не могу сдержаться, и выдернув ладонь, поправляю платье. —К чему всё это? Он не имеет отношения к Граалю. —Да, но имеет отношение к тебе. Хочу узнать тебя лучше. —Чтобы использовать полученную информацию против меня? —Разве ты не преследовала схожую цель, когда делала расклад на меня? — он вдруг тяжело вздохнул. Небрежно поправив растрепавшиеся волосы, он сделал шаг ко мне. — Но это я не собирался оборачивать тебе во вред. Отшатываюсь назад. Целитель полностью излечил мою рану, она не могла болеть, но всё же болела. Ноющее чувство раздражало. Хотелось расчесать место, где навсегда отпечаталась собственная глупость. На пляже зазвучали ударные, но в ушах звенели лишь отчаянные крики. «Не смей бросать меня!», — ни то рычал, ни то хрипел Мирослав, пытаясь остановить кровь. Её было так много, что белая рубашка брата окрасилась в алый. Тело пробивал озноб: я продолжала шептать, что мне холодно. Вернее, мне казалось, что шептала. На деле же изо рта не вылетело ни слова. «Не закрывай глаза, Софа. Умоляю тебя», — былая уверенность сменилась горькими мольбами, сопровождаемыми всхлипами. От этих звуков становилось лишь больнее. Я пыталась утешить его, сказать, что ошиблась, что больше никогда так не сделаю и всегда буду рядом. Но темнота засасывала, подобно болотной трясине или вязкому илу в деревенской речушке. В нос ударил мужской парфюм. Я вновь оказалась прижатой к ведьмаку, который не перестал гладить меня по голове, словно успокаивал маленького ребенка. Паническая атака случалась со мной лишь однажды. В тот день, когда самолет Мирослава взмыл с взлетной полосы и скрылся за черной полоской туч. Не думала, что подобное повторится вновь. — Набери как можно больше воздуха и выдохни. Вот так. Да. Медленнее, — наставлял Фабьен. — Не надо бояться, хорошо? Я несильно ударила его в грудь и буркнула: — Не боюсь я. —Конечно же, нет. Ты самая храбрая из всех львиц, что я встречал. Я закатила глаза. Сознание прояснилось, сердце перестало колотиться, увидев, что оно в окружении танцующих людей, песка и волн. —Думала, у тебя фантазия богаче. Давать всем девушкам, одинаковое прозвище — дурной тон. Ведьмак негромко рассмеялся и указал пальцем в небо, совсем как тогда на катере. Восторженный вздох вырвался из груди. Сотни фонариков приковали взгляд. Они заслоняли собой звезды, освещали море на несколько метров вперед и заставляли взволновано переступать с ноги на ногу. Партия гитары и хлопки в ладошки прекрасно дополняли очарование момента. Всматриваясь в сторону горизонта, второй раз за вечер мне захотелось провалиться сквозь землю. Обступая людей, желающих продать ему тот или иной сувенир, Мирослав уверенно направлялся в нашу сторону. ♝♝♝ Мне с трудом удалось уговорить Фабьена уйти и найти Стэнли с Бьянкой. Не убежать вместе с ним тоже оказалось не так просто. Но игра в прятки не была моей любимой, а мы с братом уже достаточно в неё наигрались. В свете фонариков волосы брата отдавали рыжиной. Лицо заросло густой щетиной, а под глазами залегли тени. Многие сравнивали Мирослава со свирепым медведем. Крупный и широкоплечий с суровыми чертами лица он напоминал им свирепого зверя, но для меня брат всегда был мишкой. Сильным и заботливым. Был лесным шалашом, который не сломить ни ветру, ни жуткому ливню. —Здравствуй. Мирослав недоверчиво сощурил глаза, но словно почувствовав мой настрой, расслабился и поспешил ответить. —Здравствуй. —Полагаю, остальные уже в курсе, что мы здесь? —Нет. Скидываю брови в удивлении. —Пока нет. Хотел сначала лично поговорить с тобой. —Хорошо. —Хорошо? —Да. Давай поговорим. Заметив его растерянность, я сама приглашаю брата на танец. Звучащая музыка так сильно напоминала одну из тех, что включали мама и папа. Захотелось хотя бы ненадолго окунуться в прошлое. Приятное прошлое. В детстве мы были примерно одного роста, но сейчас я едва доставала ему до ключиц. Его рука почти полностью обхватывала ниже лопаток. Подобный контраст в размерах забавлял. Он едва ощутимо стукнул носком по моей лодыжке, и я автоматически переступила с ноги на ногу. Раньше он часто заставлял прыгать меня вот так. Одно знакомое движение за другим. Не нужно было размышлять о том, какой сделать шаг, когда поднять руку, а когда отступить. Танцуя с Мирославом, мне вообще не нужно было думать о чём-то. Тело само знало, что ему делать. Под конец я едва могла дышать. Но когда брат подхватил меня за талию и закружил, у меня словно открылось второе дыхание. Энергия била ключом, и я беззаботно рассмеялась. Ноги коснулись песка, и я сразу же ощутила теплые ладони на щеках. —Так давно не слышал его. Не было нужды в уточнениях, чтобы понять, что он говорил про смех. Веселье давно покинуло нас, но здесь, в Италии, вернулось. И вместо того чтобы оттолкнуть, как делала это сотни раз, я встретила его, как старого друга. —Давай закончим с этим, Софа. Забудь о ковене в России. Давай просто вернём всё. Вздохнув, я отняла его руки от лица. От быстрой смены эмоций кружилась голова. Сколько ещё чувств свалится на меня сегодня? —Нет, Мирослав. Я не могу этого сделать. —Но почему? Прошло столько лет. Почему не оставишь эту навязчивую идею? —Да потому что это — единственное, что осталось от родителей! — не выдержав прошипела я. —Нет! — громче, чем обычно вскрикнул брат. Но затем спокойно добавил. — Нет. Мы. Ты и Я. Вот, что осталось от них. И мы должны держаться вместе. —Тогда почему ты бросил меня? Осколки некогда разбитой души резанули по сердцу. На глаза наворачивались слёзы. Словно я опять стала той маленькой девочкой, которая в один миг потеряла родителей и любимого брата. —Я никогда не бросал тебя, — он стёр всё же сорвавшуюся слезинку. — Ты же знаешь, как относятся к ведьмам и ведьмакам без ковена. Ни работы. Ни поддержки. Ни капли уважения. Разве я мог допустить подобное? Один за одним фонари гасли. Казалось, что мрачные тени обступали нас со всех сторон. Интуиция что-то нашёптывала, но поглощенная глазами напротив, я отмахивалась от неё. — Я ведь думала, что ты мстишь. —Мщу? — хрипло переспросил Мирослав, невольно сжимая мои плечи. —За что? —За то, что чуть не бросила тебя, — слова терялись за шмыганьем и попытками остановить слёзы. — Я н-не могла отделаться от мысли, что т-т-ы наказываешь меня. Но я раскаиваюсь…. Каждый прок-л-лятый день. —Что? — глубокий шок читался на его лице. Казалось, он совсем не ожидал услышать подобного. — Чёрт побери, почему ты раньше не спрашивала об этом? Замечание было справедливым. После того, как он оставил нас с бабушкой, я игнорировала все его звонки, отсылала деньги и подарки обратно. Пыталась протестовать известными мне способами. Сладковато-древесный запах на мгновение привлёк мое внимание, но слова брата заставили обо всём позабыть. — Я никогда бы так не поступил, — он осторожно коснулся лбом моего. — Смерть родителей. Ты… — Мирослав запнулся, — твоя рана. Всё навалилось так внезапно. А я просто хотел, чтобы ты ни в чём не нуждалась. —Но я нуждалась в тебе. Наконец-то я смогла признать это. Вслух. Лицом к лицу. —Прости меня. Прости. Прости. Я вслушивалась в его ровное дыхание, понимая, что одной недомолвкой стало меньше. Кажется, мы сумели собрать разбитые куски вместе. Возможно, когда-нибудь сумеем и их склеить. —И ты меня, — искренне произнесла я, нажимая на сонную артерию, через которую протекал наибольший поток энергии. Подобно крови, магия разносилась по всему телу, подпитывая ведуна. Перекрытие одного из таких потоков не убьет его, но сделает слабым на несколько минут. Марко считал, что живи я во времена Альсинии, то встала бы на её сторону. Но это не так. Ведь исчезновение нашей силы не спасло бы никого из нас. Без магии ведун не умирает, но становится уязвимым. Его жизнь сокращается вдвое, а каждый день превращается в испытание. Дыхание брата стало тяжелым, ноги плохо слушались, но он был достаточно сильным, чтобы продолжить на них держаться. Его побег в Чехию был не только ради меня, но и его самого. Люди по-разному справляются с горем. Это я понять могла. Но принять то, что он не будет бороться за наш ковен — никогда. Я безумно скучала по нему. Любила его. Однако сейчас мы оба охотились за Граалем, находясь по разные стороны баррикад. ♝♝♝ Покинув брата, я бросилась на поиски Фабьена. У нас было минут десять на то, чтобы уйти с фестиваля, вернуться к Марко и собрать вещи. Людей стало в несколько раз больше. С трудом протискиваясь между танцующими, я тщетно пыталась разглядеть знакомую кучерявую макушку. —Ох, извините, — быстро проговорила я, задев высокого мужчину плечом. Мускусный запах защекотал ноздри. —Извинитесь позже, — спокойный баритон, отдался вибрацией в груди. — Когда мы доберемся до Дуомо. Кровь отлила от лица. Это итальянское слово было мне знакомо. Так называли специальные соборы инквизиторов.