Инсайт

— Он не считает нас за людей, — терпеливо повторила Рил. Когда она сказала это в первый раз, поднялся шум. Ещё бы, сказать что-то такое в окружении людей, которые ставили свою человечность превыше всего. И Рил решила добить их, чтобы они уж точно прочувствовали серьёзность ситуации: — Для него мы что-то вроде авторейвов. Искусственные существа. Второй сорт. — Я догадывался, что эти «люди небес» все как один мудаки, — буркнул Коннор. — Мы этого не знаем, — заметила Рил. — Ты же был в приемнике. Общался с врачами. — Общался, ага. Двинул одного по затылку, забрал униформу и спрятал в шкафу, — откликнулся Коннор. — Не общались они с нами, принцесса. — Пока будем считать их мудаками, — постановил Лудд. — Но, так как презумпцию невиновности никто не отменял, при встрече будем вести себя с ними как с нормальными людьми. Рил задавалась вопросом — уже не первый раз — как она тут оказалась? Они с Пино могли сейчас быть с Винсентом и Кристевой, и их жизнь наверняка была бы проще. Ладно, может быть не проще. Точно не проще, зная Винсента… Но там Рил наверняка бы чувствовала себя на своем месте. Этим людям Рил была не нужна, они ей тоже, но теперь она оказалась втянута в борьбу — потому что эти люди были настроены бороться. — Все могло бы быть иначе, — заметила Рил в разговоре с Коннором, — если бы ты не вломился туда, спасать меня. Они бы не относились к нам как к опасности. — Да, да, — Коннор ухмыльнулся. — И ты бы по сей день сидела в компании этого хлыща Мадсена. Понравилось тебе у него? Чистота, эргономичность, красота одним словом. Ты главное рассказывай нашим все, что он прикажет говорить. «Наши» — это были спасшиеся из Ромдо, те, кто ушел к «людям неба». Но называли их «нашими» далеко не все. Рил не без удивления заметила, что среди группы спасшихся, организованной Луддом, было много иммигрантов. И это были не только коллеги Лудда — некоторые появились там позже. Граждане Ромдо были в меньшинстве. Позже, размышляя над этим, Рил пришла к выводу, что это было ожидаемо: иммигранты уже пережили один раз крушение всей своей жизни, и, когда Ромдо пал, они оказались лучше приспособлены к выживанию вне купола. Но у всего есть своя оборотная сторона: теперь, когда граждане оказались в меньшинстве, это вызывало трения внутри группы. Рил это не нравилось в первую очередь потому, что ее, как внучку Регента, они выбирали для своих исповедей, и ей они декларировали свое недовольство порядками, «которые завели иммигранты». По мнению граждан, не иммигрант должен был руководить ими, а Рил — просто потому что. Именно среди них было много тех, кто хотел уйти к «людям неба», и Рил бы без промедления указала им верный адрес, но этому воспротивился сам Лудд и объяснил почему. — Мы нашли удобное место, мы укрылись здесь, — сказал он. — А эти люди могут привести сюда других. Теперь, когда нас стало больше, мы не можем позволить себе легко перебираться с места на место. И это была правда. Ведь среди спасшихся были не только молодые люди, но и в возрасте. Был даже ребенок, с которым теперь нянчилась Марго, потому что его родители погибли от болезни. Ребенок, ко всеобщему удивлению, перенес ее гораздо легче, чем взрослые. — Если они хотят уйти, мы отпустим их, — сказал Лудд. — Позже. Надеюсь, ты не станешь передавать им, по каким причинам мы оттягиваем этот момент. Рил бы не стала. Но ее саму тяготила необходимость подчиняться приказам Лудда. Снова и снова она возвращалась в мыслях к тому моменту, когда отказалась ехать с Винсентом. Тогда ей казалось, что она поступала правильно. Теперь — она жалела, что не согласилась. Возможно, тогда все было иначе… Пока Рил и Лудд беседовали, в помещение проскользнула Марго и уселась рядом с Луддом. Рил часто наталкивалась на непримиримый и мрачный взгляд ее темных глаз. Ей казалось, что Марго воспринимает все ее разговоры с Луддом как какое-то посягательство на собственность — собственность Марго. Это было глупо и смешно одновременно, но как Рил уже успела убедиться, Марго обладала талантом устраивать людям мелкие пакости даже здесь, и у нее совсем не было желания испытывать ее фантазию. «А если бы Ромдо не пал, обратила бы ты внимание на своего возлюбленного Лудда, Марго? — думала Рил, когда видела их вместе. — Для тебя бы он был простым иммигрантом. Частью фона, возможно, не самой приглядной его частью». Но, наверное, в какой-то степени эти же слова можно было применить и к ней самой. Марго, чьи тонкие длинные пальцы были унизаны кольцами, что прошла весь путь из Ромдо в узких туфлях на каблуке, и которая истово верила, что они все умрут на берегу залива. Интересно, кем она была раньше? Кем были все они? В отличие от многих граждан, Коннор относился к Лудду с благоговением. Прочие граждане замолкали, если видели Коннора, потому что знали точно, что Коннор не даст им сказать о Лудде плохого слова — а, возможно, и перескажет кое-что из услышанного. Неприязнь, с которой Коннор относился к Рил, прошла, и ей казалось, что не в последнюю очередь потому, что сам Лудд отнесся к Рил доброжелательно. Коннор без возражений шел туда, куда приказывал Лудд: в Ромдо, на взгорье, откуда можно было увидеть лагерь людей, в темные проходы и коридоры, когда-то располагавшиеся в пещерах под Ромдо. Рил сама побывала там уже не раз — они заняли часть этих разветвленных проходов под свои нужды, но никто не знал, как далеко они простираются. Какая-то часть коммуникаций Ромдо выходила и сюда — теперь, эта часть была мертва. Но в коридорах встречались вещи и поинтереснее: старые, давно забытые склады, где часть предметов рассыпалась в труху, комнаты, очень похожие на комнаты охраны: с давно сгоревшими или разбитыми аналоговыми мониторами, блоками неработающих компьютеров, архивами с давно забытыми записями. Металлические ящики в стеллажах вросли в них, но, когда один все-таки выдвинули, то выяснили, что он был заполнен все той же трухой. Выяснить, что это были за комнаты и для чего они предназначались, теперь было невозможно. Они обжили часть, оставили отметки на стенах, чтобы не свернуть не туда ненароком, но насколько далеко простирались те коридоры и что в них таилось, не знал никто. Лудд настоятельно посоветовал всем не уходить далеко, сказав, что найти тех, кто потеряется, будет невозможно. В вечном сумраке коридоров люди чувствовали себя в безопасности. Будто бы они все еще под куполом, а не под пугающе высоким настоящим небом. *** Им говорили, что Земля — это их дом, который они потеряли и снова нашли. Им говорили, что это Рай, место, где ты можешь дышать свободно, не думать о гравитации. Земля под ними совсем не походила на райский сад. Джон Галахад смотрел на изображения с дронов и хмурился. Внизу под ним поверхность в разрывах туч была серо-коричневой, мертвой. Ни деревьев, ни певчих птиц, ни животных, ни людей… Это была могила, а не дом, брошенный и запустелый склеп. Наверняка полный привидений и всяких древних костей. Со вздохом Джон Галахад выключил изображение и сел в кресло, готовясь к посадке. В силу работы он бывал в разной гравитации, но на Земле притяжение все равно было сильнее, чем он привык. Они все должны были привыкать. Его корабль начал посадку следом за множеством других. Вибрации сотрясали корпус, обзорные иллюминаторы слегка помутнели, но Джон продолжал смотреть вниз. Земля под ним росла, ширилась, захватывала весь обзор. Он уже различал горы, видел серо-синюю гладь воды. Ни капельки зелени. Ничего похожего на… — Город! — передала по внутренней связи Эм. — Джон, я вижу город, клянусь тебе, настоящий город! — Хорошо, — это было все, что Джон смог из себя выдавить. Волнение, охватившее его, лишило его речи. Он закрыл глаза, но так было еще хуже. — У меня дурное предчувствие, — тихо сказал Джон. Эм не могла слышать его. Катнер удивился бы, ведь Джон был одним из тех, кто в итоге поддержал проект «Возвращение». Но это не значило, что Джон рвался на Землю всей душой. Ему было интересно: увидеть прародину, побывать на ней, рискнуть вдохнуть ее воздух, но дом… Дом был там, на орбите огромного газового гиганта. Его маленький корабль, на котором он путешествовал между колоний, был большим домом, чем эта огромная пустая планета, к которой Джон не испытывал ни капельки приязни. Попав под купол базы, Джон справился со своими дурными предчувствиями. Суета царила несусветная, но на восьмой базе железной рукой правила Айя Молта, и значительная часть ее помощников занималась тем, что без устали направляли новоприбывших, отдавали приказы, находили каждому занятие и всячески способствовали снижению энтропии и появлению путаницы. Пройдя в конференц-зал, Джон увидел, что кроме него и Мадсена еще никто не прибыл. Ему стало не по себе. — О, сэр Джон! — поприветствовал его Мадсен. — Как посадка? Как тебе сила тяжести? — Терпимо, — ответил Джон. — Что с воздухом? Я видел пробы, но, надеюсь, что первое время мы будем в респираторах? — Ох, мой осторожный сэр Джон, мои люди не снимают их, хотя пока никаких новых, смертельно опасных патогенов, угрожающих человеку, выявлено не было, — ответил Мадсен с усмешкой. — Осталось проверить аборигенов, но и с ними мы стараемся в контакт без масок не вступать. — Аборигенов? — переспросил Джон. — Значит, слухи… — Правдивы, разумеется. У нас были отчеты, снимки с дронов. На Земле теплится жизнь, поэтому мы и вернулись. — И эти люди выживали здесь с тех самых пор? — усомнился Джон. — А как ты думаешь, Джон, — снисходительно ответил Мадсен. — Полагаешь, это отставшие, которые повернули на полпути назад? — Надеюсь, мы услышим об этом доклад? — поинтересовался Джон, игнорируя интонации Мадсена. С ним всегда было непросто, а после того, как он получил должность в Совете и карт-бланш на реализацию «Возвращения», Мадсен порой становился невыносим. — Да. Первые отчеты ты можешь и сам прочесть, они есть в «облаке», — ответил Мадсен. — Думаю, этим я и займусь, — ответил Джон. Он сел на свободный стул, достал свой пад и открыл доступ к облачному хранилищу, ища необходимую директорию. — Нужно знать, с кем я могу столкнуться в своих изысканиях… — Ты будешь проводить их лично? — спросил Мадсен. — Джон, тут скоро будет куча людей и им будет нечем заняться, несмотря на то, что сюда отбирали граждан определенных профессий. И не забывай про станционников… я имею в виду, — исправился он, — Одал. — Я люблю видеть с чем я работаю, — ответил Джон, не понимая глаз от пада. — Я хочу чувствовать планету. — Это лишь почва, скалы и вода, Джон. Слабая растительность, полудохлая фауна. Здесь есть где развернуться, особенно теперь, когда вернулось солнце. Нет необходимости изучать каждый сантиметр поверхности. — Посмотрим, — ответил Джон, не желая спорить. — Нас все еще недостаточно, чтобы полноценно покрыть всю площадь планеты, и думаю, мы начнем с локальных очагов. Нужно будет найти места, подходящие географически и… — Уволь, сэр Джон. Я почитаю твой доклад потом, — оборвал его Мадсен. Он склонил голову, прислушиваясь, и тут же заморгал один из экранов над столом. На нем возникло изображение Молты, за ее спиной — ее кабинет, который она уже успела захламить. — О, Айя! Ты не присоединишься к нам во плоти? — Я занята, — ответила Молта. — Я на хабе работаю, в отличие от этого бездельника и его женушки, — Молта имела в виду Джона, но на нее он не обиделся. У Молты все были бездельниками, кроме нее самой. Тем более, сейчас Джон действительно ничего не делал. — Я акклиматизируюсь, — ответил он, не поднимая глаз. — Вот как, — заметил Мадсен. — И Эм здесь? — Да. Хадсон не смог поехать, отправил ее вместо себя. Эм и куча дронов у нас в качестве департамента археологии. Думаю, им точно пригодятся добровольцы, — ответил Джон. — Какая жалость, — медленно произнес Мадсен. — Хадсон ничего не сказал. — Сердце, — ответил Джон. — Он обещал, что приведет себя в порядок ко второй волне. — Жаль, — повторил Мадсен. — Я хотел бы видеть его. Он хороший специалист… Джон промолчал. Молта на своем экране обратилась к кому-то, потом резко выдохнула и встала. — Вернусь через минуту! — бросила она и вышла из обзора экрана. Динамики донесли напоследок брошенное (и явно предназначавшееся не Джону и не Ричарду). — Никакого порядка… — Миленько, — заметил Мадсен, поглядывая на часы. — Никто не торопится. — Они тоже акклиматизируются, — откликнулся Галахад. Он скачивал отчеты на пад — никогда не знаешь, куда тебя занесет и будет ли там связь с «облаком». Эм всегда потешалась над этой его привычкой, даже тогда, когда предосторожности себя оправдывали, и они оставались без связи. Раздался негромкий сигнал и второй экран заморгал. Когда он включился, то Джон увидел знакомое сухое и будто обесцвеченное лицо профессора Боргмана. Судя по фону, профессор все еще пребывал в своей капсуле, в которой проделал путь сюда. Вот уж кого не пугали проблемы с сердцем, легкими и прочей требухой — в свои девяносто три Боргман был одним из первых, кто изъявил желание лететь, даже несмотря на запреты медкомиссии. — Профессор! — Мадсен поднялся со своего места. — Давно не виделись. — Я здесь не для того, чтобы выслушивать ваши приветствия, — ворчливо откликнулся профессор. — Я преодолел весь этот путь в мои годы ради дела. Его пергаментный длинный палец указал на Мадсена. — Вы уже отыскали Лаб-01? Мадсен улыбнулся, не размыкая губ. — Даже не начинали, сэр. Кроме всего прочего, это вопрос не ко мне, а к главе нашего департамента археологии. Он бросил быстрый взгляд на Джона, и его улыбка стала чуть шире. — Бюрократы, — проворчал профессор. — Только и знаете, как перекладывать ответственность друг на друга, вместо того, чтобы заняться делом. Теперь, когда я здесь, вам придется этим заняться, слышите меня? — Это не первостепенная задача, профессор… — А я говорю вам, что первостепенная! — отрезал профессор. — Мы должны знать, чего ждать, и Лаб-01 нам в этом сильно поможет! Поэтому, молодой человек, поторопитесь! Мне нужны данные, и мне нужны… — Минуту, профессор, здесь кажется какие-то помехи… — Мадсен, держась так, чтобы профессор не видел нажал на кнопку на панели, и связь оборвалась. Мадсен глубоко вздохнул и посмотрел на Галахада. В его глазах плескалось раздражение. — Я сделал так много, я достиг этого не для того, чтобы каждая вошь указывала мне, что делать. Понимаешь, Джон? — Понимаю, — ответил Галахад. От пристального взгляда Мадсена ему сделалось не по себе. Тот явно был зол, но сдерживался. — Он даже из капсулы не может вылезти, а уже требует, чтобы я перед ним расстелился, — продолжил Мадсен. — Профессор знает своё дело… — осторожно начал Галахад. — Так пусть им и занимается! — отрезал Мадсен. — Пусть твоя девушка с ним свяжется, она же теперь за главу департамента. Пусть он ей рассказывает о важности своих задач. — Но, если хотя бы один из прокси уцелел, — снова попытался Галахад, — мы должны знать, как с ним бороться. Если нам придется. — Нам не придется, — отмахнулся Мадсен. — Солнце светит, птички поют, ультрафиолет развеял всех прокси на частицы… Если они вообще дожили до этого момента. Земля наша, Джон. Это факт, это непреложная истина… Это парадигма, отступления от которой я не потерплю. Мадсен снова посмотрел на Галахада и тот медленно кивнул. — Я понял тебя. Мадсен улыбнулся ему. — Все в порядке, Джон. У нас все под контролем, — он взглянул на часы и добавил: — Не пора ли нашим коллегам поторопиться? Постепенно подтянулись остальные, кто-то с опозданием, кто-то — с большим опозданием. Вернулась на экран Молта, Мадсен вернул профессора и извинился за «неполадки». Включились ещё несколько экранов и совещание началось. Профессор — как и Джон — молчал почти все время. Но не по той же причине. Он ждал момента, когда можно будет взять слово. И этот момент наступил под конец, спустя больше двух с половиной часов с начала заседания. — Мы уже все устали, — заметил Мадсен, поднявшись из-за стола, и улыбнулся. Раздались смешки. — Однако, если ещё есть темы, которые мы не успели охватить… — Есть, — проскрипел профессор. — Я так и думал, — Мадсен сел, все еще улыбаясь. — Прошу. — Был человек, — поджимая сухие губы начал профессор. — И он создал вещь, нарушающую законы природы. Он наделил вещь разумом — или вещь заключала разум, в себе с самого начала? Создал ли человек эту вещь или просто открыл её, как открывают двери? Возможно ли, что за этой дверью таится нечто большее, нечто ужасное… или прекрасное. Мадсен закатил глаза, но быстро вернул себе внимательный вид. — Лаборатория-01, забытая сокровищница, — продолжал профессор. — Место, где люди… Где настоящие герои пожертвовали возможностью улететь, чтобы попытаться восстановить мир. Галахад заметил, что улыбки появились и на других лицах. Ему стало немного жаль профессора. Эта речь подошла бы для молоденьких студентов, но все, кто собрались здесь, прекрасно знали, как проходила эвакуация с Земли. Героизму тогда места почти не находилось. Хаос правил бал, и все худшие качества человеческой натуры проявляли себя во всей красе. — Для этого я здесь. Чтобы узнать. Мне необходимы люди и синтеты, которые будут обрабатывать массив данных со всех разведочных дронов. Мне необходим полный контроль над департаментом археологии. — Вы его получите, — сказал Мадсен. — Погодите, а людей мы где отыщем? — спросила Молта. — У меня нет людей. У меня у самой не хватает людей, одни бездельники кругом… — Думаю, найдем кого-нибудь, — мягко заметил Мадсен. — В конце концов нуль-портал уже строится. Как только закончим его, добровольцев станет больше. — Я ожидаю от вас — от всех вас — сотрудничества. — Профессор погрозил пальцем. — Нельзя недооценивать уровень опасности. — Мы прекрасно понимаем это, профессор, — откликнулся Мадсен. — Именно поэтому первыми сюда отправились дроны. Он широко улыбнулся и обернулся к присутствующим, и они заулыбались в ответ. — Дроны… — профессор недовольно крякнул и сам оборвал связь. — Думаю, на этом наше совещание можно считать оконченным, — Мадсен огляделся. — Благодарю всех за то, что смогли поприсутствовать. Спасибо, Айя, без тебя бы мы здесь никогда не собрались. — Еще бы, — хмыкнула Молта. — Бездельники… — Огромная благодарность нашей службе технической поддержки, — Мадсен кивнул людям на экране. — Мы вступаем в новую главу истории человечества, господа. Наши имена будут вписаны в нее. Они уже вписаны в нее. Поздравляю, вы все теперь — исторические личности. Джон не заметил, кто захлопал первым, но поспешил присоединиться к аплодисментам. *** — Нам нужно заявить о себе, — говорил Лудд. — Но мы не можем это сделать до тех пор, пока у нас не будет запасного плана. Запасного плана пока тоже не было. Вся их деятельность заключалась в том, чтобы выживать, и не попадаться на глаза прилетевшим. Ромдо затонул окончательно, доставать продукты и нужные вещи стало намного тяжелее. Угроза голода и болезней замаячила на горизонте всерьез. — Можно сделать теплицы! Выращивать в них помидоры… яблоки… клубнику! Лампы повесить, подвести воду из скважины… — перечисляла Пино в такт шагам, перепрыгивая небольшие трещины, обходя широкие. — Мы не сможем ничего вырастить, потому что нам нечего сажать, — заметила Рил, идя следом за Пино. — Все теплицы, что были в Ромдо, погибли. Все семена и… — она осеклась. — В общем, все, — подытожила Рил. Она полюбила долгие прогулки с Пино, под предлогом поисков чего-нибудь полезного. Темные низкие катакомбы вызывали у нее клаустрофобию. Бесконечные разговоры бывших граждан набили оскомину. Пино прогулки были в радость. Мир медленно менялся под лучами Солнца, с каждым днем гревшего все сильнее, и эти изменения приводили Пино в восторг. — Мы можем вернуться в Коммуну и поискать что-нибудь там, — предложила она. — Я помню, как Куин ныряла в залив и доставала со дна вещи. — Я не могу нырнуть, как Куин, у меня нет акваланга, — ответила Рил. — Ничего страшного, Рил-Рил, я могу нырнуть, — сказала Пино. — Я могу нырнуть миллион раз. — Кто знает, возможно придется, — заметила Рил. — Ах ты!.. Пробираясь между перекореженных балок, она зацепилась рукавом и, не заметив, порвала его. Теперь, рассматривая дырку (далеко не первую), Рил подумала, что выглядит как настоящая оборванка. В заношенной одежде, с отросшими волосами, исхудавшая… Не то чтобы состояние одежды беспокоило ее сейчас так сильно, но вызывало какую-то странную печаль. Рил иррационально было жаль блузку, так долго служившую ей, и теперь она ничего не могла сделать… Попытаться зашить? Рил не умела шить. Раньше она выбрасывала вещи, когда они надоедали ей, иногда одев буквально раз или два. Сейчас даже сложно представить себе, что такое действительно было. «Когда вернется Винсент, я встречу его, кутаясь в одеяло», — подумала Рил и усмехнулась, хотя мысль была абсурдной и, что еще более абсурдно, беспокоящей ее по-настоящему. — Чему ты улыбаешься, Рил? — спросила Пино. — Думаю, что неплохо было бы найти новую одежду, — ответила Рил. — Или освоить шитье. Но иголок у меня тоже нет. — Рил, — серьезно сказала Пино. — В коммуне у Худи я видела иголки. Их было много, с дырочками и с колечками, и с разноцветными шариками на концах. Почему мы не можем вернуться в Коммуну насовсем? Там же было хорошо. — Потому что прилетевшие люди знают, что мы можем быть там, Пино, — ответила Рил, и ее голос прозвучал невесело. — Они могут ждать нас там. — Но мы можем просто проверить? Посмотреть, что там осталось? — спросила Пино. — Пожалуйста? У Худи было так много книг… Я хочу забрать несколько, можно? Рил вздохнула. — Нам придется возвращаться обратно, и до Коммуны идти… — прикинула она. — Мы полдня на это убьем. — Не страшно, — ответила Пино. — Заночуем там… Если ты не боишься призраков. Она улыбнулась. — Пино не боится. Пино приносила им цветы на могилы. Чтобы им было не так грустно. — Нет, я не боюсь призраков, Пино, — ответила Рил. — Но, если мы не вернемся, люди будут беспокоиться. — Мы предупредим их, — уперлась Пино. — Рил, мы же будем проходить мимо, наверняка увидим кого-то и скажем им… Пожалуйста. — Ладно! — сердито сказала Рил. — Идем. Про себя она была почти рада. Несмотря на то, что Коммуна наверняка находилась под недремлющим оком дронов, ей тоже хотелось туда прогуляться. Было пасмурно — будто ничего не менялось: солнце не появлялось на небе, Ромдо не был превращен в руины… Плотный облачный покров висел низко, но было уже не так холодно, как в первые дни. Днем, когда солнце грело, можно было сказать, что уже тепло, но сейчас резкие порывы ветра прохватывали сквозь ткань плаща. Пино шагала впереди: яркое розовое пятно на скалистом берегу. Рил шла, чуть отставая, периодически поглядывая на небо. Здесь негде было укрыться, если появятся дроны, и им бы лучше побыстрее добраться до Коммуны. Когда они достигли самых крайних домов, Рил почувствовала облегчение. Это было ложное облегчение, она просто знала это место, и понимала, что оно давно перестало быть безопасным, но все равно была рада. На первый взгляд, ничего не поменялось с того момента, как они оставили его. На первый взгляд… — Рил-Рил! — воскликнула Пино, указывая вперед, но Рил увидела и без ее оклика. — Там кто-то есть! Фигура, на которую указывала Пино замерла, а потом бросилась прочь. Неужели услышал их с такого расстояния? — Кто это? — спросила Пино. — Сейчас узнаем! — Рил бросилась в погоню за убегающим, держа в уме, что это может быть ловушка. А может быть очередной выживший. Они обязаны были это выяснить. — Стой! — крикнула Пино, тоже устремляясь ему вслед. — Погоди, не убегай! Убегавший петлял, но, к его большому сожалению, и Пино, и Рил знали Коммуну. И когда он понял, что убежать не удастся, то остановился, и, подобрав какую-то железную трубу, обернулся к ним. Он был замотан в серую выцветшую ткань, должно быть подобранную тут же, в Коммуне. Шарф, намотанный на голову, скрывал лицо. — Не подходите! — резко крикнул он. Рил остановилась. Она заметила, что руки, крепко сжимавшие трубу, были слишком темными, слишком блестящими, чтобы быть человеческими. И, хотя лицо скрывал капюшон, Рил поняла, кто перед ними. — Ты авторейв, — сказала она. — Не бойся. Мы не тронем тебя. — Пино тоже авторейв! — Пино сдернула с головы капюшон и тряхнула волосами, расправляя их. — Ты тоже заражен? Как давно ты здесь? Ты сбежал из Ромдо? — Не… Не подходите! — повторил авторейв, но уже без былой уверенности. — Я Пино. Это Рил. Мы тоже из Ромдо. Мы успели сбежать, когда купол разрушился, — продолжила Пино. — А тебя как зовут? Авторейв медленно опустил трубу, потом стянул с головы шарф. Рил примерно представляла, что это за модель: авторейв-компаньон, как и Пино, но менее человекоподобный. Ростом примерно Рил по плечо, по сложению похожий на подростка. Темные глаза, которые ничего не должны были выражать, казалось, смотрели на них настороженно. — Я Лони, — наконец сказал авторейв. — Я теперь живу здесь. — Мы тут тоже жили! — радостно сказала Пино. — Пока не ушли в катакомбы! — Пино, — тихо сказала Рил. — Что? — Пино посмотрела на нее, и Рил покачала головой. — Ты до сих пор не разрядился, — заметила Рил. — Как? Лони посмотрел на нее. Потом на Пино. — Я находил старые запчасти от авторейвов, — сказал он наконец. — Несколько источников питания нашел. — Ты молодец, — сказала Рил. — Тебе, наверное, сложно было одному. — Да! — резко ответил ей Лони. — Мы не собираемся забирать у тебя ничего, — сказала Рил. — Мы ищем то, что тебе не пригодится. Еду. Вещи… — Иголки! — сказала Пино. Лони уставился на нее. — Ладно, — сказал он недоверчиво. — Ищите. Только не трогайте меня. Пино удивленно подняла брови. — Пино, я пойду пройдусь, посмотрю, вдруг мы что-то забыли, — сказала Рил. — Если что-то случится, зови меня. — Хорошо… — растерянно сказала Пино. Лони постоял немного, выжидая, а потом скрылся в ангаре. Поднимаясь по ступеням, Рил слышала разговор, который начала Пино — вообще-то, на это она и рассчитывала. Если Лони жил здесь все это время, он мог заметить, когда прилетают и улетают дроны пришельцев. Мог видеть что-нибудь… Но Рил он ничего не расскажет. Если он сбежал из охваченного безумием Ромдо, конечно он хотел держаться от людей подальше. — Ты знаешь кому принадлежал этот ангар? — Нет. — А Пино знает. Я здесь бывала. Я много где бывала. Я была в Ромдо. Я была в Моско. Я была в Офелии. Я была в Смайленде, но только во сне… Рил замедлил шаг. Отсюда было плохо видно, но она догадывалась, что Лони смотрит на Пино, и если бы его лицо могло выражать недоверие или удивление, оно бы точно его выразило. Пускай говорят. Рил не думала, что Лони станет угрожать Пино — только если она совсем достанет его своими разговорами, уж кто-кто, а Пино могла. Рил огляделась, а потом посмотрела на небо. Ей же нужно быть осторожной — и поискать, вдруг они все-таки что-нибудь забыли, когда сбегали отсюда. Она вернулась примерно через час. Может быть, больше, чем через час. У нее не было часов, но крошечную коммуну можно было легко обойти и за полчаса. Но когда Рил дошла до навеса, под которым они сидели в первую ночь, когда вернулись в Коммуну, и грелись возле жаровни, она просто опустилась на скамью и просидела там, глядя на залив, сама не зная сколько. Мысли в ее голове путались, перебивали друг друга. Рил перебирала свои воспоминания, раздумывая, где могла поступить иначе, хотя в этом не было никакого смысла. Лишь бесплодные сожаления. Но она могла сделать что-то сейчас. Должна была сделать. Пино сидела в ангаре вместе с Лони и внимательно наблюдала за тем, что он делает. Она первая услышала Рил и помахала ей рукой. — Пино нашла иголки! — крикнула она. — И книги. Лони поднял голову и сказал: — Пино может входить. Ты нет. — Поняла, — Рил не стала спускаться к ангару, а осталась на мостках. — Рил-Рил, ты знаешь, что это такое? — спросила Пино, указывая на несколько расколотых темных пластин, с которыми возился Лони. От пластин отходили провода, и еще что-то, и Рил предположила, что это что-то вроде микросхем. Она покачала головой. — Лони дошел до куполов людей и нашел это там, — сообщила Пино. — Они тоже вещи выбрасывают. — Я наблюдал за ними, — Лони заговорил, хоть и с явной неохотой. — Этих пластин у них целое поле, и они всегда повернуты к солнцу. Я думаю, они получают от него энергию. Я нашел несколько треснувших пластин и хочу их починить. — Ты сможешь? — спросила Рил. — Не знаю, — отрезал Лони. — У нас есть несколько человек, которые неплохо разбираются в технике, — заметила Рил. — Они могли бы помочь. Лони поднял голову и посмотрел на нее. — И с чего им это делать? — спросил он. — С чего вам, людям, это делать? — Потому что мы не такие, как те, кто преследовал авторейвов в Ромдо, — сказала Рил. — Да? — спросил Лони. — А вот Пино сказала, что у вас там половина народу — техники управления авторейвов. — Но они же помогли Пино, — заметила Рил. — Может вы притворяетесь, — заметил Лони в ответ. Он вернулся к разглядыванию своих пластин. — Может, вы просто хотите переловить оставшихся авторейвов, и используете ее как приманку. — Пино не приманка! — возмущенно сказала Пино. — Тебе-то откуда знать. — Они могли бы помочь, потому что им самим бы было интересно разобраться, — сказала Рил. — Ты не единственный, кому нужна энергия. И, в отличие от людей, ты смог пробраться туда. Лони снова посмотрел на нее. Его глаза заморгали красным. — А если вы не вернете мне их? — сказал он. — А ты уверен, что сможешь их починить? — спросила Рил. — Какая тогда разница? Все равно не сможешь их использовать. — Я верну их, — серьезно сказала Пино. — Или… — она посмотрела на Рил, а потом на Лони. — Ты же сам можешь с нами пойти! — Нет! — резко сказал Лони. — Я никуда не пойду! — Но… — Пино снова посмотрела на Рил. — Тебе не страшно тут одному? — С людьми страшнее, — лаконично ответил Лони. Он осторожно завернул пластины и провода в какую-то тряпицу и протянул Пино. — Держи, — сказал он. — Даже если вы заберете их, без разницы, я еще найду, — добавил он с вызовом. — Не заберем, — ответила Пино. — Правда. Она поднялась к Рил и протянула ей все: сверток, коробку с иголками и разноматными катушками ниток, стопку книг. А потом обернулась, чтобы посмотреть на Лони, который скрылся в ангаре, прикрыв одну из покосившихся дверей. — Может получится уговорить его? — спросила Пино. — Вдруг он не найдет, где зарядить аккумулятор? Вдруг он умрет? — Не надо, Пино, — негромко сказала Рил. — Он не обязан идти с нами, если не хочет. — Но он же останется тут совсем один, — заметила Пино. — Я не думаю, что его это беспокоит, — ответила Рил. — Скорее наоборот. Пино нахмурилась. — Тогда… я смогу приходить к нему в гости, Рил-Рил? Можно? — Ты не у меня должна спрашивать, — усмехнулась Рил. — Тогда я сейчас спрошу и вернусь! — Пино стремглав бросилась обратно, в темный ангар, где прятался Лони. Рил осталась снаружи. — Рил-Рил! Он согласен! — крикнула Пино. — Хорошо, — откликнулась Рил. Перепрыгивая через ступени, Пино поднялась к ней. — Куда дальше? Рил тяжело вздохнула и оперлась о поручень, низко опустив голову. — Что такое, Рил-Рил? — спросила Пино. Рил издала тихий невеселый смешок. — Ты знаешь, сколько иммигрантов мужского пола было под надзором моего бюро? — спросила она. Пино покачала головой. — Чуть меньше двух сотен. Женщин ещё меньше. И, когда мы возвращались из Моско, я все пыталась представить, как они добирались оттуда. Пешком, без «Сенцона». Вряд ли в Моско было меньше людей, чем в Ромдо. И их дошло всего три сотни. — Рил-Рил… — тихо произнесла Пино. — Я понимаю, что кто-то мог осесть в поселениях, похожих на Коммуну, — продолжила Рил. — Но… Три сотни, Пино. Я никогда не задумывалась об этом раньше — до того, как мы побывали в Моско. А теперь, я смотрю на этих людей неба, — Рил подняла взгляд, глядя туда, где были невидимые отсюда купола пришельцев, — и думаю… Возможно, мы не сильно от них отличаемся. Возможно, мы точно такие же. *** Вернувшись в катакомбы к вечеру, Рил сразу направилась к Лудду, чтобы показать ему найденные пластины. Ужасно хотелось есть, а запах распространявшийся по катакомбам из импровизированной кухни (с вентиляцией тут все было плохо), говорил о том, что самовызвавшиеся рыбаки сегодня что-то поймали, и есть от него хотелось еще сильнее. Значит сегодня будет сносный ужин — хотя критерии сносности сейчас сильно упали. «К чему мы скатились — к роли собирателей, как доисторические люди», — подумала Рил. Под «кабинет» Лудда было отведено одно из помещений: там были шкафы, стол, уцелевшие лампы, которые, правда, теперь были бесполезны. Там он собирался с… Рил даже не знала, как это назвать. С приближенными? С доверенными? Да, она тоже входила в число этих людей, но не могла сказать, что ей нравилась идея этих маленьких собраний. Но и не могла не признать, что это было необходимо. Лудд был у себя: беседовал о чем-то с вернувшимся с обхода часовым — еще одна печальная необходимость их существования. Ежедневные и еженощные вахты, охрана. — Привет, — Рил остановилась в дверях. — Есть минута? — О, как раз хотел послать Коннора за тобой. — Лудд кивнул товарищу, и тот вышел, а сам он поднялся Рил навстречу. И увидел сверток в ее руке. — Что это? — Интересная находка, — ответила Рил. Подойдя к столу, она разложила на нем пластины. — Мы встретили зараженного авторейва. Эти пластины он подобрал возле лагеря пришельцев. По его словам, они могут накапливать энергию от солнечного света. — Я понял, о чем он.— Лудд искоса посмотрел на Рил. — Все в порядке? С авторейвом? С вами? — Он боится людей. Если бы не Пино… — Рил замолчала. — О чем ты хотел поговорить? Лудд не спешил: сначала закрыл дверь, задвинув ее плечом — старое рассохшееся дерево застревало — и вернулся к Рил. Рил ожидала. Она подозревала, что разговор будет о чем-то серьезном, но запертая дверь ее напрягла. Лудд не хотел, чтобы это слышали остальные. — Мы собираемся встретиться с пришельцами, — негромко сказал Лудд. — Выбора нет. — Я понимаю, — сказала Рил. — Но ты же осознаешь риск? — Разумеется, — ответил Лудд. — Поэтому я хочу попросить тебя об одолжении. Граждане верят тебе. Они верят в тебя, и, честно, я рад поддерживать эту веру. — То есть? — спросила Рил. — Пока они верят, что внучка Регента может справиться с управлением лучше, чем иммигрант, они будут верить в тебя, доверять тебе, слушать тебя, — сказал Лудд. — И нам нужна их поддержка. Нас мало, нас легко разобщить. Нас легко купить комфортом и едой. Чего уж греха таить, Рил бы сама сейчас многое отдала за возможность нормально поесть. — Я хочу, чтобы ты призвала к критической оценке того, что нам скажут, — продолжил Лудд. — Того, что нам могут сказать. Они послушают тебя. Рил ощутила горечь. Будто что-то провернулось в пустом желудке, съежившемся до размера катушки ниток. Опять — вот о чем она подумала. Опять ее хотя использовать, как знамя. Принцесса несуществующего теперь города. Внучка человека, который обрек на гибель другой купол. Символ надежды для тех, кто так и не понял, что старая жизнь уже не вернется. Рил поняла, что молчит уже долго, а Лудд ждет ее ответа. — Я без сомнения призову их мыслить критически, — сказала она наконец. — Если что-то мне самой покажется подозрительным. — Ты предполагаешь, что что-то может не показаться таким? — спросил Лудд. — Ты сама сказала: тебя не отпускали, удерживая под надуманными предлогами. — Но это вы взорвали возле их базы аккумулятор и устроили там переполох, — напомнила Рил. — Если у вас получится встретиться с Мадсеном, и кто-то захочет уйти, я не стану его отговаривать. — У нас, — сказал Лудд. Рил вопросительно взглянула на него. — У нас получится. Мы здесь все в одной лодке… принцесса. Повисло молчание. Рил нахмурилась и сказала: — Пожалуйста, посмотри, вдруг с этими пластинами можно что-то сделать. Или скажи кому-нибудь, кто может, чтобы он занялся этим. — Обязательно, — ответил Лудд. Они замолчали. Рил буравила взглядом Лудда, он — смотрел на нее. Не снисходительно, как Мадсен, а настороженно и выжидающе. Внезапно, Рил поняла, что он вынужден это делать. Вынужден считаться с ней, потому что немалая часть выживших считают ее важной. Что она может воспользоваться этим. Отличная мысль. Только как? Дверь заскрипела и медленно открылась, и в «кабинет» заглянула Марго. — Привет, — сказала она, переводя взгляд с Рил на Лудда. — А что вы тут делаете? — Обсуждаем находки, — ответил Лудд. — Там ужин уже готов, — сказала Марго. — Поторопись, иначе совсем ничего не останется. Она снова посмотрела на Рил. — Тогда и я потороплюсь, — сказала Рил. — После этих походов есть хочется… — Еще бы они пользу приносили, — уронила Марго. Рил замедлила шаг. — Марго, — предупредительно сказал Лудд. — Нам всем сейчас непросто. Рил ничего не сказала и прошла мимо Марго, подавив желание задеть ее плечом. *** Рил мутило, но она старательно сдерживалась. Во-первых, еда была слишком ценной чтобы вот так с ней расставаться. Во-вторых… она что испугана? Дырки на ее блузке были успешно зашиты. Правда не ей. По первости исколов пальцы и выродив кривой и уродливый шов с торчащими нитками, Рил чуть было не вышвырнула блузку в приступе раздражения — хороша бы она была. Но, внезапно, на помощь пришла Пино. — Пино видела, как Худи штопал носки, — пояснила она, и, распустив шов, быстро и механически стянула прореху аккуратными, выверенными стежками. — Держи, Рил-Рил. — Спасибо, — озадаченно сказала Рил. Теперь Рил поймала себя на том, что нервно ощупывает шов и теребит его пальцами. Сжав руки в кулаки, она приказала себе перестать. Рил, наверное, никогда так не волновалась. Люди, окружавшие ее, тоже были напряжены. Условного «гонца» направили с сообщением к пришельцам с утра пораньше. Разумеется, никто не ждал, что они тут же согласятся на встречу, но Рил чувствовала: надеялись. Вся их небольшая группа, укрывшаяся среди скал, следила, как человек в красно-рыжей потрепанной униформе техника, подняв руки, в одной из которых зажал белый планшет, идет к границе отмеченной сигнальными башенками. Его уже заметили: над ним кружили дроны, а к границе направлялись два человека в экзоскелетах. Вот они приблизились. Вот человек показал им планшет и пояснил, чего хочет. Пауза. Рил почувствовала, как напряжение подскочило. Они все жадно вглядывались в сцену перед ними, стоя под прикрытием скал, ежесекундно ожидая чего угодно. Прошла минута. Вторая. Третья... Пришлось ждать целую вечность, но наконец экзоскелеты развернулись и зашагали обратно. Человек с планшетом сунул его подмышку и тоже развернулся и направился к скалам. Дрон держался высоко над ним, чтобы держать его в поле видимости, но за ним не последовал. Когда гонец добрался до них, напряжение немного спало, но это было лишь начало. — Ну? — спросил Лудд. — Они не могут организовать встречу прямо сейчас, — гонец, судя по кислому лицу и мрачному тону, пересказывал точно, что ему сказали. — На все нужно время. Нас уведомят… — гонец помолчал и добавил: — Дронами, наверное. — И сколько ждать? — спросил кто-то. Гонец пожал плечами. — Ладно, — заметил Лудд. — Подождем. Должно быть, они очень занятые, эти «люди неба». Достигнув пика, напряжение спало. Оно еще сквозило во взглядах, которые бросали в сторону базы, но большинство будто немного выдохнуло. — Что мешает им просто отправить в нашу сторону дрон с взрывчаткой? — спросил кто-то. — Гуманизм, — ответил Лудд. Гуманизм, однако, не помешал отчаявшемуся человеку разбомбить Моско. Не помешал обезумевшему уничтожить Ромдо. Только и оставалось надеяться, что пришельцам еще рано было сходить с ума или впадать в отчаяние. Время шло. Солнце медленно продвигалось по небосводу, давно миновав свой зенит. Кто-то попытался вздремнуть, кто-то тер руки и сетовал, что нельзя развести костерок. Рил сама ощущала усталость. Сколько еще им придется ждать? Стоило ли вообще ждать? Но нужно было сосредоточиться, самое сложное было впереди. Через какое-то время возле базы людей началось подозрительное шевеление. А потом к границе направились два вездехода, пыля колесами. — Кажется, это к нам, — заметил Лудд. Он огляделся. — Вы готовы? — Всегда готов, — ответил Коннор и улыбнулся. Рил не улыбалась. Дроны, взрывчатка, гуманизм, Моско. Втроем они вышли из-под укрытия скал и двинулись навстречу вездеходам. Те притормозили возле границы, и оттуда вышли вооруженные синтеты. Они просто стояли — не целились, и, кажется, вообще не угрожали, но наблюдали за выжившими. А из второго вездехода выбрался Мадсен в компании своего синтета и какого-то щуплого невысокого мужчины. — Надо же, он не послал вместо себя авторейва, — заметил Коннор. — Коннор, отложи комментарии на потом, — негромко сказал Лудд. — Идемте. Они остановились перед границей. На сигнальных башенках, отмечавших ее, вспыхивали слабо видимые в дневном свете огоньки. — Мы не вооружены, — сказал Лудд. — Мы просто хотим поговорить. Лица синтетов ничего не выражали. А Мадсен, выслушав Лудда, улыбнулся. — Надеюсь, сегодня вы к нам без взрывов? Я Ричард Мадсен, я командую на базе 6. — Нед Лудд, — представился Лудд. — С Рил Мейер вы уже знакомы. С Коннором, полагаю, тоже. — Да, — взгляд Мадсена скользнул по Рил и остановился на Конноре. — Но очень поверхностно. Идемте. — А вы нас потом отпустите? — спросил Коннор. Лудд бросил на него быстрый взгляд и снова посмотрел на Мадсена. Мадсен смотрел на Коннора, прищурившись. — Не должны бы, учитывая ваши прошлые заслуги, но, как жест доброй воли — да, отпустим. А вы, пожалуйста, в качестве жеста доброй воли, дайте себя обыскать. Нам не нужны сюрпризы. Они подчинились. Синтеты обыскали их и после этого позволили погрузиться во второй вездеход, который неторопливо покатил к базе следом за вездеходом Мадсена. — Какой же он милашка, — заметил Коннор, и это была единственная фраза, сказанная за весь путь. К удивлению Рил, на базу их никто запускать не торопился. Возле нее надули небольшой купол, в который и запустили переговорщиков. Внутри были стол, стулья, пара экранов и приятно пахло. Помимо Мадсена здесь были еще несколько человек, все в респираторах, Мадсен представил каждого, но их имена, когда позже Рил заново воспроизводила эту сцену в голове, в памяти не отпечатались совершенно. Охраняли их те же синтеты. — Что же, — сказал Мадсен, когда все расселись, — я рад, что наконец-то встреча двух народов происходит на уровне, который с натяжкой можно назвать официальным. Впрочем, он будет официальным, когда станет историей. А сейчас мы готовы вас выслушать. — Во-первых, мне хотелось бы извиниться за тот переполох и неприятности, которые мы вам доставили, — начал Лудд. — И поврежденное оборудование! — подал голос один из соратников Мадсена. — Первоклассные синтеты были повреждены! А мы здесь не можем разбрасываться вещами как вздумается! — Тише, — сказал Мадсен. — Продолжайте, Нед. — Но со стороны ваши действия выглядели довольно двусмысленно: вы забрали одного из наших людей, и мы не знали, жива она или нет. Мы не планировали причинять вред кому бы то ни было, — Лудд посмотрел на Мадсена. — Во-вторых… Как вы знаете, после того, как наш город был уничтожен, остались выжившие. И значительная их часть просто не сможет продолжить жить без купола. Они хотят присоединиться к вам. И я здесь, чтобы говорить от их лица. — Здесь тоже должно быть какое-то «но», верно, Нед? — спросил Мадсен с улыбкой. — Да, — ответил Лудд. — Я должен быть уверенным, что им ничего не угрожает. Что они не станут пленниками. Что их не пустят в расход, как балласт. — Что заставило вас думать, что мы способны на такое? — спросил один из окружавших Мадсена людей. — Тяжелые времена, — ответил Лудд. — Очень тяжелые. Люди с другой стороны стола переглянулись. Один из мужчин наклонился к другому и что-то яростно зашептал. Другие обращали глаза к своим падам, и Рил пожалела, что не может увидеть, что на их экранах. Но Мадсен смотрел прямо на Лудда, не отрываясь, не отвлекаясь ни на что. И Лудд тоже не отрывал от него взгляда. Наконец Мадсен заговорил. — Нед, мы здесь не кусаемся. Нам не нужны рабы или трофеи. Все, чего мы хотим — построить здесь новый дом. Мы не против соседей. Мы согласны помочь, мы никого не хотели ставить в положение, подобное вашему. Я все вижу. — Мадсен поднял руку. — Имело место недопонимание. Ужасное недопонимание. Я признаю, в этом была частично и моя вина. — Он посмотрел на Рил. — Но теперь тон нашего общения будет другим. Из-за всех этих… обстоятельств. Мы вынуждены ставить жесткие условия. Это не мое личное решение, не попытка как-то принизить выживших или отомстить за тот фейерверк, — Мадсен слегка улыбнулся, но тут же стал серьезным. — Мы были согласны принять любого, кто захочет стать членом нашего общества. Теперь это условие изменилось. Либо все выжившие из Ромдо переходят на базу 6 под мое непосредственное командование, проходят карантин и медицинское обследование, обучение, если придется — и становятся одними из нас… Либо, — он посмотрел на Лудда, — никто. Только так. Когда внешний мир станет дружелюбнее к нам, когда вырастут деревья и прорастет трава, когда можно будет выходить наружу без респиратора — все будут вольны пойти куда угодно. Но сейчас мы вынуждены… Я повторяю — вынуждены — работать сообща, работать тяжело для скорейшего наступления нашего общего светлого будущего. Он перевел дыхание и добавил: — Я жду вашего решения. Можете подумать. Проголосовать. Я уверен, — он снова посмотрел на Рил, — среди вас найдется много тех, кто захочет присоединиться к нам. При всем моем уважении, — он улыбнулся, — вы выглядите довольно потрепанными жизнью. *** — Какой же он, сука, мудак! — выплюнул Коннор, когда они достаточно отдалились от периметра. — Нет, вы же видели? У него рожа от самодовольства лоснилась. Кого он там представлял нам, какие инженеры и доктора, какое еще право голоса, если он один это решил! Это же очевидно. — Да, — коротко сказал Лудд. — Нам тоже предстоит решить. — Ты что согласишься?! — выпалил Коннор. — Нед! Ты согласишься перейти под его командование? — Я не могу думать только о том, чего я хочу. В отличие от Мадсена, — Лудд вздохнул и замедлил шаг. До скал, где укрывались остальные, было еще далеко. — Вопрос в том, сдержит ли он свои обещания. — Думаешь, ему все-таки нужны рабы и трофеи? — это было первое, что Рил произнесла после продолжительного молчания. — Он сказал: либо все — либо никто. И мне интересно, развернет ли он двадцать человек, если один останется, — заметил Лудд. — Если развернет — кое-кто лишится иллюзий по поводу «людей неба», и это тоже будет неплохо. — Ты хочешь остаться? — спросил Коннор. — Не вопрос. Я тоже. Я же вижу, что эти их синтеты, которых мы вырубили, им поперек горла, они еще долго будут их припоминать. — Мы это обсудим. Мы все обсудим… — Лудд посмотрел на Рил. — Тебе что-нибудь показалось подозрительным? Рил посмотрела на него, но промолчала. — Да там все подозрительно! — брякнул Коннор. — Даже вопросов нет… — Мы просто умрем от голода, если ничего не решим, — наконец сказала Рил. — Но на тех запасах, которые есть, и с теми навыками рыболовства… — она хмыкнула. — Небольшая группа может продержаться. Если в этом есть какой-то смысл. — Смысл есть всегда, — ответил Лудд. — Осталось только решить, кто в нее войдет. — Ты знаешь, кто, — быстро сказал Коннор. Лудд посмотрел на Рил. — Принцесса? Выполнять приказы Лудда или выполнять приказы Мадсена? По крайней мере Лудд не станет ее удерживать. — Я обещала дождаться Винсента, — сказала Рил. — Он вряд ли сообразит искать меня там, когда вернется. — она кивком указала на базу позади них. — Как камень с души. — Коннор ухмыльнулся. — Только что мы будем делать, если Мадсен реально всех развернет? — Об этом тоже надо подумать, — ответил Лудд. *** — Об этом и речи быть не может! — резко сказала Марго. — Я остаюсь. С тобой! — Нет, — ответил Лудд. — Это опасно, и мы пришли к выводу, что для всех будет лучше, если они присоединятся к пришельцам. Как минимум, вас там накормят. Далеко не все приняли идею уйти к пришельцам с восторгом, но тех, кто согласился, было более, чем достаточно. Начались торопливые сборы: даже здесь, посреди ничего, люди умудрились обрасти какими-то мелочами, которые не хотели оставлять, напоминавшими им о доме, который они потеряли. Рил некстати вспомнила, что по правилам Ромдо иммигрантам недозволено было иметь личных вещей снаружи. — Тогда почему она остается? — Марго указала на Рил. И прежде, чем Рил что-то сказала, Лудд ответил: — Это тоже под вопросом. Скорее всего она отправится с вами. — Что? — спросила Рил. Слова Лудда подействовали на нее, как удар по голове. — Мне казалось, мы договорились! — Я уже сказал, что не могу думать только о себе. И не только я. Ты тоже, — ответил Лудд. — Люди Ромдо будут прислушиваться к тебе. А ты должна будешь не давать Мадсену окончательно влезть им в головы. — Должна кому? — резко спросила Рил. — Когда я успела задолжать? — Когда мы вытащили тебя. Когда заряжали твоего авторейва, хотя большинство хотело избавиться от него, — ответил Лудд. Рил смотрела на него и не верила своим ушам. — То, что мы помогали людям до того, как ты пришел, видимо не считается? — спросила она. — Хочешь ты или нет, — сказал Лудд, — но на тебе ответственность. Ты — их принцесса. Я это знаю. Мадсен это знает. И если тебя не окажется в их рядах, он многое может заподозрить. Он наверняка заподозрит, даже если ты там будешь. — Великолепно! — Рил чувствовала, что гнев бурлит в ней. Опять. Опять. — Я ухожу! — сказала Рил. — Мне плевать. На вас. На Мадсена. Я ухожу в эту треклятую Коммуну и забираю Пино. Дальше без меня. Принцесса снимает с себя полномочия. — Ты не можешь, — просто сказал Лудд. — А ты посмотри, как я это сделаю, — ответила Рил. — Или ты меня силой туда потащишь? Пригрозишь разобрать Пино на запчасти? — Как ты думаешь, что будут делать люди, если Мадсен прогонит их из-за того, что слишком многих недостает? — Мне плевать, — повторила Рил. — Я отвечаю только за Пино и за саму себя. С этого самого момента. Коннор и Марго таращились на нее. Коннор с таким видом, будто смотрел увлекательный фильм. Марго — с каким-то удовлетворением. — Я надеюсь, что ты передумаешь, — сказал Лудд, и его голос просто сочился холодом. — Но если нет… Заставить тебя я тоже не могу. Рил не ответила. Печатая шаг, она вышла из «кабинета», и хлопнуть дверью ей помешало только то, что сдвинуть ее с места было тяжело. К удивлению Рил, ее нагнала Марго, когда она уже дошла до небольшой комнаты, которую делила с Пино. Марго окликнула Рил, и Рил развернулась, готовая выплеснуть все имеющееся в ней раздражение на нее. — Послушай… — Марго остановилась за пару шагов от нее. — Извини, хорошо? Я понимаю, что все сейчас на взводе. Просто послушай. — Я не собираюсь подчиняться приказам Лудда, — сказала Рил. — Или Мадсена. — Я поняла, — ответила Марго. — Я не собираюсь настаивать. Вообще-то, это смелый поступок. Вот так уйти из группы. Хотя, — добавила она, — для тебя не в новинку внешний мир, так что… — К делу, — сухо сказала Рил. — Или ты о нашем девичьем поболтать пришла? — Просто выказываю тебе свою поддержку, — ответила Марго. — Вот и все. Ты… можешь не торопиться. Люди уйдут послезавтра, ты можешь уйти со всеми, просто в другую сторону… — И все это время Лудд будет нависать надо мной, как дамоклов меч, и требовать, чтобы я отправилась с вами, — сказала Рил. — Спасибо за поддержку, но нет. — Ладно, поняла. Глупо, да, — Марго вздохнула. — В общем, удачи. Надеюсь, ты дождешься Винсента. Она ушла. Рил посмотрела ей вслед, пытаясь понять, что за приступ внезапной доброты на нее нашел, а потом тряхнула головой и зашла в комнату. Собирая свои немногие вещи, она вспомнила, что пластины, которые они забрали у Лони, все еще у Лудда. Идти к нему не хотелось, но и нарушать обещание авторейву, который едва доверял им, тоже. В конце концов, скоро они станут соседями. — Пино, собирай свои книги, — сказала Рил. Пино, читавшая в свете маленькой свечки, подняла голову. — Мы уйдем жить в Коммуну. — Здорово! — обрадовалась Пино. Она захлопнула книгу, и пыль взвилась над страницами. — Дождемся там Винсента и Кристеву, что-нибудь придумаем… — Рил перевела дыхание. — Пластины еще… — Я заберу! — быстро сказала Пино. — Нет, — ответила Рил. — Будет лучше, если ты посидишь тут, ладно? Заряди аккумулятор, теперь неизвестно, когда ты сможешь это сделать. — Пино будет нырять, — сказала Пино с улыбкой. — Как Куин. Глядя на нее, Рил не удержалась от ответной улыбки. — Не сомневаюсь, — сказала она. *** Они были готовы, но пришлось задержаться — все из-за пластин, но Лудд обещал, что их можно попробовать заставить работать. Вопреки предположениям Рил, он не пытался принудить ее изменить свое решение. Но, встречая иногда его осуждающий взгляд, Рил предполагала, что он надеется надавить на ее совесть. Собирались не только те, кто уходит. Те, кто остается, тоже собирали вещи. Лудд решил, что оставаться здесь небезопасно. В назначенный день все они попрощались между собой. Даже самые упрямые граждане внезапно обнаруживали теплые чувства к иммигрантам, которые оставались. Коннор прямо сказал, что будет скучать по всем «кроме авторейва, конечно». А, когда Пино обиделась, добавил «да ладно тебе, железяка, я просто шучу». Группа людей выдвинулась рано утром: когда солнце еще не поднялось высоко, а скалы дышали холодом. Рил не ожидала от себя, но у нее буквально сердце защемило, когда она увидела уходящих, хотя большинство этих людей в последнее время вызывали у нее в основном раздражение. — До свидания! — громко прощалась Пино, размахивая рукой. — До свидания! — Если повезет, — заметил Коннор. — Пластины проверяли, они работают, — сообщил Рил Лудд. — Просто нужен какой-то накопитель. Но с этим уже будете разбираться сами. — Спасибо, — сказала Рил. — Не за что. — Лудд снова посмотрел на нее тем самым осуждающим взглядом. — Надеюсь, мы еще увидимся, принцесса. — А как мы узнаем, что их развернут? — спросил Коннор, имея в виду ушедших. Вопрос, пустят ли их в неполном составе, поверят ли, что остались тут только трое — Лудд, Коннор и Рил — занимал всех. — Наверное по тому, как они вернутся, — ответил ему кто-то, и раздался смех. Рил поправила сумку на плече. Странно, раньше она была полна решимости, а сейчас чувствовала странную тоску и нежелание уходить. Остаться тут ненадолго, перекинуться парой слов с… да с тем же Коннором. Коннор, будто услышав ее мысли, подошел к ней, стоящей в проходе, и спросил: — Не передумала? Он кивнул в ту сторону, где располагалась база людей. — Нет, — ответила Рил. — Жду Пино. — Ох уж эта Пино, — хмыкнул Коннор. Наконец, Пино пришла. Она попрощалась со всеми, кто оставался, и ответом ей были нестройные прощания. — Давайте провожу вас, — сказал Коннор. — Немного. Рил пожала плечами. Уходя, она встретилась взглядом с Луддом, но по его выражению лица было сложно что-то понять. А Рил не собиралась менять своего решения. Они с Коннором шли не торопясь: Пино убежала далеко вперед, и уже, наверное, достигла выхода наружу. Рил молчала, Коннор тоже. — Заходить в гости не обещаем, — сказал он наконец. — Но, кто его знает, может еще и встретимся. Рил покачала головой. — Это вряд ли. — Думаешь, уедете, когда вернется твой Винсент? — спросил Коннор. — А что нам мешает? — спросила Рил в ответ. Коннор пожал плечами. — Если надежды других людей для тебя пустой звук… — Коннор, прекрати повторять за Луддом, — сказала Рил. — Я не вызывалась на эту роль. Я, если ты не забыл, просто инспектор. — Просто инспектор. Просто внучка Регента, — Коннор хмыкнул. — Если бы для него это что-то значило… — пробормотала Рил. Они вышли наружу. Солнце пригревало все сильнее, тонкий иней, покрывавший скалы, растаял, а из проходов тянуло прохладным воздухом. — Пино! — позвала Рил. — Ты где? Она огляделась. — И куда ее понесло? Коннор тем временем приложил ладонь козырьком ко лбу, разглядывая что-то вдалеке. — Там дрон, — сказал он. — Их дрон. Вот же… Чего он ждет? Следят? Рил тоже подняла голову и всмотрелась в небеса. — Там еще, — сказала она. Беспокойство пронзило ее — предчувствие близкой беды. — Коннор, шел бы ты обратно, — сказала Рил. — И я пойду отсюда. — Ага, чтобы они видели, куда я залез, — Коннор хмыкнул. — Они наверняка видели, откуда все выходили, — ответила Рил. — Иди! Дроны начали снижаться, одновременно снявшись с места и устремившись к цели, и Рил поняла, даже раньше, чем сумела сопоставить это логически: эта цель находилась совсем рядом. — Иди уже! — сказала Рил. Сама она огляделась, ища взглядом Пино — и не находя ее. — Это все очень плохо выглядит. — Давай-ка туда, — указал Коннор на проход между скал, ведущий к берегу залива, и в этот момент один из дронов, пройдя низко над их головами, залетел в пещеру, ведущую в катакомбы. — Ах ты ж зараза! — Разве они не теряют связь под всеми этими скалами? — спросила Рил. — Что?.. Следующий дрон влетел внутрь, а третий… Рил уже не увидела, потому что земля под ногами у них содрогнулась. Посыпались камни. Рил едва удержалась на ногах, но лишь чтобы увидеть, как из темного зева пещеры на них катит плотная стена пыли. А следующий взрыв прозвучал совсем близко — и в какой-то момент Рил перестала слышать и видеть — перестала осознавать. Наверное, это было хорошо, потому что испугаться она не успела.