Тёмный рыцарь Тибы

-Я уже иду. — Хачиман еще раз взглянул на сообщение в телефоне, прежде чем отправить его, и направился к кабинету факультета. Он перекинул сумку через плечо. Паранойя скользнула в его разум, думая о том, что Шизука могла хотеть от него сейчас. Хотела ли она рассказать ему о своей встрече с ним в его костюме? Хотела ли она поговорить с ним об Ирохе? Он знал, что ему придется играть с невежественным подростком, если его предсказания сбудутся. Довольно скоро он уже стоял в дверях кабинета и, глубоко вздохнув, распахнул дверь. — Ну вот, поехали. На кушетке в углу кабинета сидела Шизука и ждала его, глядя в окно. Подойдя ближе, он позвал ее: Услышав его голос, она повернула голову, чтобы увидеть своего ученика, и сказала: Хачиман так и сделал, и они посмотрели друг другу в глаза. Шизука увидела настороженный взгляд в его глазах, как и ожидала, но поняла почему. Из кармана халата она достала блистерную упаковку никотиновых таблеток и взяла одну в рот. — Я вижу, вы сокращаете курение. — Указал Хатиман. — Полагаю, благодаря тебе. — Ответила Шизука. Хатиман хотел уже перейти к делу. — Зачем ты позвал меня сюда, Хирацука-сэнсэй? — Ах, точно. Она засунула неиспользованные таблетки обратно в карман, закинула ногу на ногу и обеими руками держалась за приподнятое колено. — Я хотел поговорить с тобой о президентстве. Хатиман поднял бровь: — Первым делом. Вы уже знаете, что Юкиносита собирается баллотироваться в президенты. — Спросила Шизука. Хатиман кивнул на это, внутренне он предполагал, что Шизука собирается держать вопрос с Ирохой в секрете. — Да? — Спросил Хатиман. — Если она станет президентом, — спросила Шизука, — что ты будешь делать? Хачиман на мгновение замолчал и отвел глаза в сторону. — Я должен что-то сделать? Мне что, нравится быть вице-президентом? — Это не вопрос «должен». Но что ты собираешься делать? Хатиман выдохнул: «Ничего, если она хочет стать президентом. Это ее решение. Шизука медленно моргнула, она знала, что это был бы его ответ, но разочарование все равно ударило. Хатиман заметил, как изменилось ее лицо, и уголок его рта дернулся. — Ты предпочитаешь, чтобы Юкиносита не брался за эту роль? — спросил он. При этих словах она вскинула голову и сказала: «Дело не во мне, Хикигая». Затем она скрестила руки на груди: «Хикигая, ты помнишь начало этого учебного года?» — Да? Немного конкретики. — Спросил Хатиман. — Помнишь, у меня был план насчет тебя и Юкиноситы? Хатиман медленно прикусил язык и сказал: Ты ведь хотел, чтобы мы улучшили друг друга, верно? — И что? — Сказала Шизука и принялась жевать жвачку. — Разве Юкиносита не стремится стать президентом само по себе? Наряду с тем, чтобы дружить с Юигахамой и выполнять просьбы о мероприятиях Клуба обслуживания? Это не улучшения? Хатиман высказал несколько соображений. — Верно. Шизука кивнула, — А как насчет тебя? Молчание и настороженный взгляд Хатимана многое сказали Шизуке, заставив ее вздохнуть: Они уставились друг на друга. У одного серьезные глаза, у другого настороженные. — Я хочу спросить о двух вещах, хорошо? — спросил учитель. Хатиман кивнул. — Хикигая. Вы чувствуете себя одиноким? И если да, то хотите ли вы, чтобы так оно и оставалось? Эти два вопроса заставили Хатимана вскружить голову, потому что никто никогда не задавал ему ничего настолько личного. Эта пустота в нем уже была заполнена чем-то другим, Охотником. Но теперь Шизука сомневалась, что одиночество все еще присутствует. «Hiratsuka-sensei, I'm fine.» Хатима попытался ответить. — Хикигая. Я спрашиваю, чувствуете ли вы себя одиноко. Шизука снова надавила. Хатиман прикусил нижнюю губу, и его глаза снова переместились, этого было достаточно, чтобы Шизука сделала вывод. — Хикигая, — тихо произнесла она, — что случилось с тобой раньше? Она напряглась, увидев, как потемнели его глаза, но все же продолжила: — Не могу себе представить, как это было ужасно для кого-то, особенно для ребенка. Шизука сделала еще один вдох. — Но у тебя есть шанс… — Сэнсэй. — Вмешался Хатиман. — Извини. Послушайте, я понимаю, к чему вы клоните, — сказал Хачиман, глядя ей прямо в глаза. — Что мы с Юкиноситой можем следовать твоему плану. Чтобы улучшить друг друга в Клубе обслуживания, если не это, то, может быть, в Студенческом совете. Якобы для того, чтобы мы могли стать лучше. Но я не уверен, что твоя идея еще выдержит испытания. Поверь, мне бы этого хотелось. Ему совсем не понравилось, что он сбил грандиозную идею Шизуки. Шизука начала хмуриться. — Почему ты так думаешь? — спросила она. Рот Хатимана заурчал, он отвернулся от нее. — Хикигая, с тобой все в порядке? — спросила Сидзука, подавшись вперед. У тебя неприятности или что-то в этом роде? Хачиман прочел выражение ее лица и понял, о чем она думает. — Сэнсэй, нет, я не с плохой компанией, если ты об этом думаешь. — Ч-что? Нет, т- я не об этом думаю. — Я просто хочу знать, каково твое положение, — быстро сказала Шизука. У тебя есть шанс больше не быть одиноким, но ты им не воспользуешься? Хикигая, ты что-то недоговариваешь? — Сэнсэй, — снова посмотрел на нее Хатиман. Шизука выглядела немного смущенной. — Хикигая? Тебя что-то еще беспокоит? — Хикигая, ты же знаешь, что можешь мне сказать, — настаивала она. — Что я могу ей сказать? Я не могу сказать ничего такого, что могло бы вернуть меня к мистеру Уэйну. Черт возьми, поехали. — Хатиман задумался, он знал, что эта мешанина полуправды и скрытых секретов не устраивает ни одного из них. Он не знал, как долго это может продолжаться. — Сэнсэй. — Этот ваш… эксперимент, — сказал Хатиман. Я знаю, что ты пытаешься это сделать. Дать мне лучшую школьную жизнь. Глаза Шизуки смягчились, когда в голосе Хатимана послышался легкий намек на дрожь: night…in тот переулок, может быть, он лишил меня всякого шанса на это. Прежде чем Шизука успела снова заговорить, Хатиман быстро продолжил: Вот почему я не знаю, продлится ли вся эта схема, по которой вы должны доставить своих учеников… туда, куда вы намеревались, еще долго, но не долго. Ситуация изменилась, и мне нужно сосредоточиться на других вещах. Глаза Шизуки прищурились в замешательстве. — В чем дело, Хикигая? Учитель Хатимана продолжал давить и копать дальше, и ему пришлось быстро возводить стену. — Что-то очень важное для меня. Но мне не очень-то хочется просто рассказывать. Между ними снова воцарилось молчание, ни один из них не разорвал зрительный контакт. — Хикигая, — нарушила молчание Шизука. Она встала, шагнула вперед и положила руку на плечо Хатимана. — Я знаю, что ты хороший человек, умный и добрый. Я не знаю, что ты скрываешь, и не знаю, почему ты прячешься. Будь то просто вы можете найти это незначительным для других, если вы думаете, что люди будут смеяться над вами за это, или если вы думаете, что это причинит боль другим, рассказав об этом «. Шизука помолчала и продолжила: — Но даже самые незначительные слова могут помочь расслабиться, что бы это ни было с тобой. Шизука отпустила его плечо. Что-то, как Хатиман выглядел сейчас для Шизуки, она знала, что смотрит не на простого студента-одиночки, просто обвиняющего во всем общество, или какого-то злого ребенка с плохой историей. Она подозревала, что есть что-то большее, но не могла понять, что именно. Хачиман почувствовал, как его живот начинает сотрясаться, но он взял себя в руки и наконец выдохнул. — Знаешь, я не заслуживаю тебя, Хирацука-сэнсэй. Он повернулся к выходу, оставив ее у углового дивана, заметив, как вспыхнули щеки Шизуки. Направляясь к двери, он услышал звук приближающихся шагов с другой стороны. Он медленно потянул на себя раздвижную дверь, и тот, кто стоял с другой стороны, мгновенно открыл глаза, его сердце подпрыгнуло. Человек был одет в светло-лавандовую юкату, волосы собраны в пучок с челкой, закрывающей лоб. Юкиносита Юкари, Матриарх. — Добрый день, молодой человек, — с обманчивой вежливостью поздоровалась Юкари с Хатиманом. — Хирацука Сидзука дома? Быстро подыгрывая, он отошел в сторону и ответил: «Добрый день, мэм. Да, Хирацука-сенсей внутри. Он приглушил рычание в горле. С ней был кто-то в форме шофера, его звали Сузуки, насколько помнил Хатиман. И еще один человек, которого он не узнал, в офисной одежде и офисном пиджаке. И его бугристые мускулы проступили сквозь одежду, показывая Хатиману, что он явно телохранитель и может это подтвердить. Позади Юкари, к неуловимому удивлению Хатимана, стояла ее дочь. — А, Хикигая-кун? — Сказала Харуно, увидев студента. Она была в фиолетовой рубашке, белом кардигане и синей юбке. — Ты знаешь этого мальчика Харуно? — Спросила Юкари свою дочь, в то же время в некоторой степени аналитически следя за Хатиманом, и он соответственно насторожился. — А, это Хикигая Хатиман. Харуно шагнула вперед, мимо телохранителя, и сказала: — Он приятель Юкино-тян по клубу, и мы уже встречались во время школьных мероприятий. — А, понятно. Юкари улыбнулась, ее интерес был задет знанием того, кто такой Хатиман, прежде чем войти в кабинет факультета, проходя мимо Хатимана. Войдя внутрь, Шизука выпрямилась и подошла к посетителю школы. Сузуки и телохранитель Юкари тоже вошли, стоя у двери. — Юкиносита-сама? Шизука поздоровалась с более удивленным лицом по сравнению с Хатиманом поначалу. — А, Хирацука. Если вы не слишком заняты, могу я поговорить с вами, если не возражаете? — Спросила Юкари, и ее спокойный голос тоже привлек всеобщее внимание. «Королева», правящая империей из тени, простое присутствие которой сжимало школу в тиски. Юкари подошла к дивану, где сидел Хатиман, а Шизука заняла свое прежнее место. Затем Юкари повернулась к Хатиману и сказала: «Молодой человек, могу я попросить вас остаться на некоторое время?» — Что? Я… — Хатиман собирался ответить, но Харуно повернулась и одарила его улыбкой, в которой он мог прочитать предупреждение, призывающее его подчиниться. — Я мог бы уделить вам время. — Спросил Хатиман, стоя рядом с Харуно. Если Охотник не мог приблизиться к Матриарху, чтобы узнать о ней больше, то, возможно, Хикигая Хатиман мог, к тому же он был не совсем доволен тем, что Матриарх попросила Шизуку. Хатиман видел, как Харуно улыбается в присутствии матери. — Я вижу, ты отказываешься от привычки курить. — Заявила Юкари не самым теплым тоном. — Чем могу быть полезен, Юкиносита-сама? — Спросила Шизука. — Я просто хотел бы знать, как поживает моя дочь. Юкино, как она? — Спросила Юкари, закидывая ногу на ногу. — Насколько я понимаю, она принимает участие в президентстве студенческого совета? — Да, это так. — И, насколько я понимаю, ее голоса совпадают с голосами Хаямы, — ответила Шизука. «Хаяма?» — подумал Хатиман. — А, так Хаято-кун тоже принимает участие в президентстве, интересно. Юкари кивнула. — Возможно, они оба будут в студенческом совете. — Правильно. — Спросила Шизука, не совсем уверенная, что Юкари довольна ответом. — И я так понимаю, что она все еще преуспевает в учебе. — Разумеется. — Спросила Шизука, на что Хатиман заметил, что она упустила из виду, кто действительно был в топе по результатам экзамена, но чем меньше внимания на него будет обращено, тем лучше. — Да, конечно, ей там будет хорошо. — Спросила Юкари, ожидая, что ее дочь хорошо справится с оценками. — Я хочу обсудить еще кое-что. — Да? — Спросила Шизука. — Недавний инцидент, произошедший в школе. Во время культурного фестиваля. — Спросила Юкари. Хатиман заметил, как напряглись Харуно и Сидзука. Юкари продолжила: — Может ли моя компания что-нибудь сделать для возмещения понесенного ущерба? Насколько я понимаю, — Юкари взглянула на Харуно, — группа людей вторглась в школу, причинив материальный и структурный ущерб? — Да, это краткое описание происшествия. — Призналась Шизука. — И я хотел бы знать, могу ли я оказать какую-либо помощь в восстановлении школы моей дочери. — Спросила Юкари. Шизука прочистила горло и ответила: «Это не мне решать, если вы хотите внести свой вклад, вы должны сообщить об этом высшему руководству». — Хм, действительно. Юкари кивнула и встала. — Ну, в таком случае я свяжусь с директором школы в свое время. Спасибо за беспокойство, Хирацука. — Никаких проблем, Юкиносита-сама. — Сказала Шизука, тоже вставая. Хатиман, стоявший рядом, обратил внимание на тон Юкари, в основном она вела разговор к тому, что намеревалась услышать. — Я хотел бы повидаться с дочерью, пока я здесь, если школа не возражает. — Сказала Голова Юкиноситы, не оставляя места для возражений в этом предложении. — Гм, конечно. Она должна быть в своей клубной комнате. Добрый день, Юкиносита-сама. — Спросила Шизука. Когда Юкари собралась уходить, она остановилась. — Ах, чуть не забыл. — Хирацука, — сказала Юкари. В следующую пятницу моя компания устраивает вечеринку с закусками и коктейлями. И я хотел бы спросить, не могли бы вы прийти, если позволит ваше расписание. В знак признательности за заботу о моих детях, если хотите. Желудок Хатимана опустился на самое дно, когда он услышал приглашение Сидзуки на вечеринку Юкиносита Констракшн. — Не уходи. Шизука вежливо улыбнулась: «Спасибо за предложение, но я не уверена, что…» — Там будут присутствовать мои деловые партнеры, включая членов их семей. А это означало бы лихие молодые деньги, не так ли? — Хирацука, дорогой, мне очень любопытно, но ты ведь теперь женат, не так ли? — изящно спросила Юкари, скрестив руки на груди. Громкий звук трескающихся суставов привлек всеобщее внимание. Юкари, выглядевшая слегка смущенной, повернулась к источнику звука. Хатиман, который хрустел костяшками пальцев и шеей прямо перед всеми, глядя на Юкари. — О, о, прошу прощения. Мои э-э-э суставы затекли. — Хм, понятно. — Спросила Юкари, прежде чем обратить свое внимание на Шизуку. — Возвращаясь к тому, что мы обсуждали, я полагаю, что это была бы отличная возможность для тебя, не так ли, дорогая? Сердце Хатимана просто пыталось докричаться до своей учительницы, закричать, чтобы она не уходила. — Не уходи! Не уходи! Не уходи! — Я буду там, Юкиносита-сама. Шизука согласилась. — Чудесно, дорогая. Я попрошу Харуно прислать тебе подробности в ближайшее время. Возможно, появится и ваша семья. Юкари приятно улыбнулась учителю, Хатиман увидел Харуно с маской послушного лица. Он стиснул зубы за сомкнутыми губами, если бы он прямо ляпнул Шизуке, это было бы слишком подозрительно, особенно в присутствии Юккари и Харуно. Он мог рассчитывать только на то, что Шизука уйдет до того, как состоится незаконная сделка. — Тогда до скорой встречи, Хирацука. — Сказал Матриарх, отворачиваясь и заставляя ее уйти. — А, молодой человек. Матриарх остановилась в дверях и повернулась к Хатиману: — Не могли бы вы показать мне, где находится клубная комната Юкино? — О Боже, этого не может быть. Хатиман мысленно зарычал. Краем глаза он заметил, что Харуно смотрит на него, и по ее улыбке понял, что она умоляет его о сотрудничестве. — Д-да, конечно. — Спросил Хатиман. Взяв на себя инициативу, Хачиман, шедший впереди, покинул преподавательский кабинет и направился в Служебный клуб, остальные последовали за ним. Пока они шли по коридору, Хатиман чувствовал, какое огромное напряжение вызывает у Юкари одно ее присутствие. Он догадался, что, поскольку он был приятелем ее дочери по клубу, она была осторожна, чтобы не сказать больше, о любом парне, знакомом Юкино. Но он взял себя в руки, отказываясь позволить ауре Юкари растоптать себя. Потому что он знал, что есть кто-то гораздо страшнее. — Молодой человек, — нарушила молчание Юкари. — Не могли бы вы просветить меня, что это за клуб? К несчастью, моя Юкино очень хорошо осведомлена о своем клубе. Подыгрывая школьнику, он ответил: — Мы принимаем запросы от студентов, и если им кажется, что у них есть просьба, что им нужна помощь, они приходят в Сервисный клуб. — Хм, интересно. — И поскольку вы с ней в одном клубе, — промурлыкала Юкари, — как она относится к вам? Хатиману приходилось тщательно подбирать слова, чтобы не вывести ее из себя. — У нас все в порядке, — сказал он, — правда, поначалу мы не ладили, но сейчас, полагаю, находимся где-то между примирительными и хорошими отношениями. — А, понятно. Спасибо за честность. — Спросила Юкари. Харуно за спиной Юкари снова была в той же маске, он вспомнил, в каком жалком состоянии она была, когда рассказывала Хантсману о своих чувствах к семье. Вскоре они оказались у двери клубной комнаты. — Судзуки, Кичиро. Подожди снаружи. — Приказала Юкари. Когда Хачиман уже потянулся к двери, огромная рука схватила его за плечо. Повинуясь инстинкту, он быстро повернулся, но мясистая хватка на плече оттащила его от двери. — Эй! Убери от меня свою руку. Хатиман зашипел на державшего его телохранителя. Однако прежде чем он успел возразить, вошла Матриарх. — Кичиро, немедленно отпусти мальчика. — Скомандовала Юкари. И тут же телохранитель отпустил его. Хатиман сделал вид, что мальчик-студент потрясен тем, что только что произошло, потирая плечо, которое на самом деле не очень болело. — Кичиро, ты простился со своими чувствами? — Ледяным голосом сказала Юкари своему телохранителю. — Мальчик совершенно безвреден. Затем она обратилась к Хатиману: — Прошу прощения, молодой человек. — Нет, нет, все в порядке. — Сказал Хатиман и похлопал по ткани своей школьной формы. Дверь клубной комнаты открылась изнутри, и Юкино высунула голову. — Что за шум, черт возьми? — Спросила Юкино, глядя на литтла раздраженно. — Хикигая-кун? Но при виде матери и сестры ее лицо быстро стало удивленным. — Каа-сан? Ни-сан? — Юкино. — Спросила Юкари, и ее взгляд смягчился, когда она посмотрела на своего ребенка. — Можно мне войти? Юкино выглядела нерешительной, но, увидев Хатимана, глаза которого сузились от смущения, вызванного этой сценой, она оглянулась на Матриарха и отступила назад, позволяя матери войти. — Харуно, подожди снаружи. Хикигая-кун, извини, что вмешиваюсь в твою клубную деятельность, но я хотел бы немного поговорить со своей дочерью. — Что? — спросила Юкари Хатимана, стоявшего рядом с Харуно, прежде чем закрыть дверь. Стоическое лицо Хатимана сопровождалось поднятой бровью. — Она попытается подчинить своей воле кого угодно, а? — Харуно потянула Хатимана за рукав. — Хикигая-кун, пойдем выпьем. Она снова потянула его за рукав и оттащила от шофера и телохранителя. Решив уйти от двух «головорезов» Юкиноситы, Хатиман пошел вместе с Харуно. На первом этаже Хатиман и Харуно стояли у торгового автомата. Они оба выбрали Кофе Макса. Когда Хатиман открыл банку, Харуно толкнула его в плечо и сказала: — Мм? Хатиман хмыкнул. — Вы боялись каа-сана? Харуно с любопытством посмотрела на него, приблизив лицо к его лицу. — Нет, — коротко ответил он. — А? Вы уверены, мистер Преступник? — Поддразнила Харуно, тоже отпивая кофе. Хатиман медленно моргнул и повернул к ней голову, выглядя совершенно невозмутимым. — Ты спрашиваешь меня или себя? Глаза Харуно стали изумленными, прежде чем ее рот стал насмешливым: «Мальчики пытаются быть обманчивыми, видя все насквозь. Искусно, но не мило. «Как и тот фасад, который нужно надевать перед матерью», — подумал Хатиман. Он вспомнил, как она признавалась в своих страхах перед семьей. Он сделал еще один большой глоток кофе. — Ну, в любом случае. — Я так понимаю, — сказал Хатиман, — что Юкиносита не в лучших отношениях с твоей матерью? — Хм, в каком-то смысле. Харуно пожала плечами. — Значит, она более непокорная, чем ты, когда дело доходит до подчинения? — Спросил Хатиман. Харуно не ответила, допила и выбросила банку в мусорное ведро. — Нам пора возвращаться. Хатиман не был раздражен тем, что на его вопрос не ответили, зная, какова реальная ситуация в семье Юкиносита. Сделав последний глоток, он поставил банку и последовал за Харуно. Харуно пошла обратно по школьному коридору в Служебную комнату Клуба, Хатиман следовал за ней. Судзуки и Кичиро все еще стояли у двери. Неожиданно дверь открылась, и из нее вышла Юкари. — Каа-сан. — Поздоровалась Харуно. — Каа-сан, — сказала Юкино, — мне нужно запереть клубную комнату и вернуть ключ. Поэтому, пожалуйста, уезжайте сегодня вечером. Хачиман стоял там, просто наблюдая за беспорядком в семье, а два «громилы» просто стояли там. — Тогда скоро увидимся, Юкино. Харуно, пойдем. — Спросила Матриарх. — Хикигая-кун, большое спасибо, что уделили мне время, молодой человек. — Юкиносита-сама. Хатиман кивнул, борясь с желанием разрыдаться сразу после этих слов. Вскоре посетители школы ушли, оставив только Юкино и Хатимана. — Хикигая-кун. — Тихо сказала ему Юкино. — Мм? Он напевал. — Не могли бы вы подождать минутку, пока я верну ключ? — Спросила она, и он кивнул. Пока она шла в офис, он размышлял. Однако он не очень-то предвкушал, что она собирается с ним обсуждать, будь то то, хочет ли она знать, что сказала ему ее мать, или если она хочет поговорить о президентстве. Через некоторое время Юкино вернулась. — Хикгая-кун. — Как вы познакомились с моей матерью? — спросила Юкино, и они вместе направились к лестнице. — Я разговаривал с Хирацукой-сэнсэем в офисе, а потом она пришла искать сэнсэя. Потом она попросила меня привести ее к тебе, — ответил Хатиман, не упоминая о том, о чем говорили Матриарх и Шизука. Он вспомнил, что Шизука собиралась присутствовать на вечеринке, и его внутренности скрутило. — Не возражаете, если я спрошу, о чем вы говорили в клубе? Хатиман отважился задать вопрос. — Если это личное, то забудь об этом. — Она хотела помочь на выборах, чтобы я стал студенческим президентом. — Надулась Юкино. — Ох. — Мне не нужна была ее помощь. Я хотел сделать это по своим заслугам, а не потому, что меня поддерживала богатая семья. — Недовольно сказала Юкино. — Она чувствовала, что мне никогда не будет стыдно за ее «благословения». Что я должен использовать свое наследие. — Понимаю. Полагаю, тебе это идет на пользу. — Спросил Хачиман, ничего не добавляя к разговору. — Благословение? Ты издеваешься надо мной. Пока эти двое спускались по лестнице. Юкино чувствовала себя неловко, замедляя шаг позади Хатимана. — Хикигая-кун? — внезапно спросила она. — Да? Хачиман оглянулся через плечо. — Если я стану президентом… Ее лицо выглядело немного застенчивым. — Ты тоже присоединишься ко мне в студенческом совете? Губы Хатимана при этих словах дернулись, и прежде чем он успел ответить, он спросил: — Она действительно принимает участие в выборах, если вы не знали, но если кто-то из нас победит, я уверен, что другой станет вице-президентом. Юкино сказала, что они уже на первом этаже. — И остается еще одна вакансия? — Да. Хачиман глубоко вздохнул: «И Клуб обслуживания тоже». Юкино опустила глаза: «Мы найдем способ сделать это». — Извини, но я не могу. Наконец Хатиман ответил: — Почему нет? — удивленно спросила Юкино. «I'm bu-» — Неважно, это не важно. Однако предложение остается в силе. Юкино покачала головой. — Но пока мы здесь, я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказал. — Да? — Вы все еще проверяете свои методы? — Почему? Хачиман уставился на нее, насторожившись, не собирается ли она снова начать спор. — Потому что я хочу знать, понимаете ли вы, к чему они приведут и кем вы станете в конце концов. — Спросила Юкино. — Может быть, ваши коварные методы могут помочь в сложившейся ситуации, но что, если это будет продолжаться и продолжаться, и вы станете действительно ужасным человеком, не осознавая этого? — Именно это вас и беспокоит? Хатиман поднял бровь. — Поверь мне, я в порядке. Я знаю, что делаю. Хачиман понял, к чему это клонится после того, что она сказала. И новое знание затопило его сердцевину, ибо оно потянулось к другому предмету. Юкиносита посмотрела ему в глаза, прежде чем выдохнуть: «Ну, если ты говоришь, что все в порядке, значит, так оно и есть». Юкино продолжила путь к шкафчикам. — Должен сказать, я очень удивлен, что вы пришли через Ни-сан. — Спросила Юкино. — Это было нетрудно, — сказал он, придя в себя от мыслей, — она даже не скрывает этого, когда ее ловят. Они продолжали беседу, пока Юкино обувалась. — Хм, — промурлыкала Юкино, — Но она всегда была для всех зеницей ока. В то время как я был проблемным ребенком, и люди говорили за моей спиной. У меня и в мыслях не было, как себя вести. — Чисто гипотетически. — Спросил Хатиман, ступая теперь по тонкому льду. — Если бы тебе пришлось стать чем-то большим, чем твоя сестра сейчас, ты бы сделала это? Это привело Юкино в замешательство, прежде чем она нерешительно произнесла: — Хм, может быть, однажды ты сделаешь шаг к чему-то большему. Хатиман пожал плечами. — Почему ты так считаешь? — Не знаю. Просто предчувствие, что случиться может все, что угодно. Хатимн снова пожал плечами, притворяясь, что ничего не знает, пытаясь подготовиться к тому, что должно произойти. — Ну ладно… тогда. — Спросила Юкино, надевая уличные туфли. — Увидимся, Хикигая-кун. Она попрощалась перед отъездом. Он попрощался с ней, повернулся к своему шкафчику и медленно ударил по нему кулаком. — Черт возьми, дерьмо. Он знал, что это может случиться, но легче от этого не становилось. Если он продолжит свое предприятие как другое существо, то очень скоро может стать злодеем. Охотник может стать злодеем Юкино.