Тёмный рыцарь Тибы

— Что случилось? — Спросила она ее. Хикигая Комати сформулировала свой ответ: «Я просто хотела, чтобы он купил несколько сувениров из поездки в Киото, а потом он огрызнулся на меня и сказал, что не может поехать, потому что школа подозревает его и некоторых других учеников в причастности к этому школьному инциденту». — Он что? — Спросила мать, восприняв новость. — Да, он сказал, что школа не позволит ему пойти. Потом он разозлился на меня, не знаю почему. Комачи скрестила руки на груди. Ее отец отреагировал соответствующим образом, но жена посмотрела на него, молча приказывая отойти. — Ты ему что-то сказала или сделала? — вздохнула мать. — А? Комачи повернулась к ней. — Никто бы не вспыхнул так просто, если бы что-то не спровоцировало его. — Ее мать указала большим пальцем на дверь, через которую вышел Хачиман. — Значит, вы ему что-то сказали. — Я… я просто спросил, почему он так изменился сейчас, я имею в виду, ты же знаешь, что случилось в средней школе. — Признался Комачи. — Фу, Комачи, зачем ты об этом заговорил? Мать сняла очки и потерла висок. — Что? — Спросила Комачи, немного защищаясь. — Ты не разговаривай с ним о таких вещах, ладно? Точно так же, как ты не хочешь, чтобы люди поднимали тему, о которой, я уверен, тебе неловко говорить. Мать рассказала ей. Затем мать повернулась к мужу: «Ты можешь подойти сюда на секунду?» Немного смущенный, он встал с дивана, и она попросила его следовать за ней в спальню, оставив Комачи смотреть телевизор. — Что это было только что? Она повернулась к нему лицом. — Что? — Спросил он. — У тебя был такой вид, будто ты вот-вот вскочишь и жаждешь крови. — Н-нет, я… я имею в виду… — Что? — Сказала она ему. — Я не потерплю, чтобы Комачи пострадала, хорошо? А ты бы стал? — Спросил он ее. — Он наш сын, наш сын. Ему тоже больно после того, как Комачи рассказала о том, что произошло тогда. Она высказала свою точку зрения. — Я… я знаю, хорошо, я знаю. Но послушай, он парень, он может справиться с этим, хорошо? Отец дал карточку «потому что он парень». Она не могла ему поверить. — И что это за «это» ты имеешь в виду? Ты его отчитываешь? — Н-нет. Не то, что я имел в виду. Ты его защищаешь или как? — Я не пытаюсь никого защищать. Разве ты не слышал, что сказал Комачи? Хатиман сейчас в затруднительном положении, как и в прошлый раз. И ты думаешь, что он может просто «справиться» с этим. — Ладно, послушай, в прошлый раз он пошел попробовать себя в боевых искусствах и среди прочего. И сосредоточился на учебе. Я решил, что именно так он и справился со своей проблемой. — И что же ты теперь хочешь с ним сделать? — Он пришел бы к нам, если бы ему нужна была наша помощь. Но если он хочет разобраться с этим сам, то пусть разбирается. — Ладно, не бери в голову. Она рассталась с ним, в каком-то смысле сдавшись. Она вошла в комнату Хатимана. Сидя на кровати Хатимана, она достала телефон и начала печатать сообщение. -Где ты находишься? Хачиман прочел текст и дал свой ответ. -В чем дело? — Он осторожно поинтересовался, зачем ей знать его местонахождение. Он подождал несколько секунд, прежде чем мать снова написала ему. -Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. — Он прочитал сообщение и понял, что должен сообщить матери, что с ним происходит, прежде чем между ними все обострится. -Я в Маке. — Он отправил сообщение. После глотка «Спрайта» его телефон на столе завибрировал, и идентификатор абонента показал, что это была его мать. — Да ладно тебе, черт возьми. Хатиман застонал, позволив телефону завибрировать. Через несколько секунд телефон не умолкал. — Ч-черт. — Сдался Хачиман, поднимая трубку, чтобы ответить на звонок. — Каа-сан. Хатиман ответил: — Хатиман, ты в каком «Макдоналдсе»? — Спросила его мать. — Я не хочу, чтобы ты выходила на улицу ночью, если собираешься приехать сюда. — Спросил Хатиман. «I…No — Я просто хочу поговорить со своим сыном, вот и все. — Спросила его мать. Она услышала, как он вздохнул в трубку, а потом спросил: — Комати рассказала мне о твоем положении в школе и о том, почему ты не поедешь в Киото. — Спросила она. — Конечно, она это сделала. В его ответе слышалось раздражение. — Каа-сан, я не имею никакого отношения к тому, что произошло в школе. — Ладно, — сказала мать. — Но с тобой все в порядке? — Да, я в порядке, — сказал он после пары секунд молчания. — Что-нибудь еще? — Э-э, смотри. Ты хочешь со мной о чем-нибудь поговорить? — Что-нибудь, чем я могу помочь или просто поделиться своим мнением? — спросила мама. На мгновение воцарилось молчание. — Совсем ничего? Он услышал ее. -Мне просто интересно…почему ты спрашиваешь сейчас?» — подумал Хатиман, но вместо этого ответил: — Не могу сейчас ни о чем думать. — Хорошо, тогда как насчет того, чтобы позволить мне спросить? — Спросила его мать. — Почему в прошлый раз ты хотел заняться боевыми искусствами? Хатиман почувствовал, как у него все внутри подпрыгнуло. — Ну, ты знаешь, что случилось потом. Просто не хотел оказаться в проигрыше, если это случится снова. — Хм, тогда могу я спросить вот что. Как ты себя сейчас чувствуешь? Она задала вопрос. На долгое мгновение воцарилась тишина. — Хатиман, почему ты так долго не отвечаешь? «I…It…Это не имеет значения, Каа-сан. — Спросил Хатиман. — Что значит «не важно», Хатиман? Мама казалась немного взволнованной, услышав это. — Потому что это не так, все колеса вращаются нормально, так что это не имеет значения. Ладно, слушай, почему именно сейчас ты спрашиваешь об этом? — Спросил Хатиман. — Потому что, сынок, я… Комачи кое-что поднял… — То, что она сказала, что я теперь совсем другой, верно? Ну да, драка в средней школе, когда об этом знает вся школа, и окровавленный первый день в старшей школе так действует на людей, — Хачиман направил разговор, избегая того, что действительно изменило его. — И если ты думаешь, что хотел бы что-то с этим сделать, признай, Каа-сан, что ничего не изменит, — мрачно ответил Хатиман. — Это ничего не изменит. — Разве ты не знаешь, что я сейчас пытаюсь сделать? — Теперь голос матери звучал немного неувереннее. — Я пытаюсь достучаться до тебя, сын мой. Ты можешь перестать так усложнять нам жизнь? Хатиман вздохнул, потирая брови, ему нужно было избавиться от нее. — Ты не можешь делать это на званых обедах или в дни рождения? Или это только для Комачи и Тоу-сан? — Что? — спросил он с оттенком горечи в голосе и быстро исправился. — Нет, подожди, Господи. Каа-сан забыл, что я это сказал, извини. Это… Это не имеет значения. Это… это меня не беспокоит, ладно? Меня это не беспокоит. Извини. Хатиман извинился перед матерью, что по той или иной причине оставило у него неприятный осадок. — Все… Все в порядке, дорогая. — Спросила его мать. — Каа-сан, у меня просто очень длинный день после всего этого дерьма, так что все, чего я хочу, это побыть одному и отдохнуть, хорошо? — Сказал ей Хатиман. — Конечно, и если… дорогая, если тебе что-нибудь понадобится, просто спроси «о’кей». А теперь я пойду спать. — Спросила она сына. — Я люблю тебя. — Да, я… Пока, спокойной ночи. Хатиман повесил трубку, откинулся на спинку сиденья и застонал. Борьба с контрабандистами и уличными гонщиками не идет ни в какое сравнение с этой головной болью семейных уз. Хатиман подождал еще, пока не решил, что его семья уже спит, и направился домой. Борьба с преступностью так сложна и в то же время по-своему проста. И все же «семья» так проста, но и по-своему извращенна, так сложна. Уик-энд, как и следовало ожидать, был серьезной головной болью. Братья и сестры в значительной степени игнорировали друг друга с одинаковой горечью, родители и Комачи в основном отсутствовали дома, оставляя время для стирки и сушки костюма Хатимана. Хачиман все еще ждал своих контактов в Готэме, чтобы сообщить ему больше информации для расследования. И в довершение всего все новости и средства массовой информации были в восторге. Все говорят об идоле женщины-кошки, которого она назвала Неконе-тян. Новости уик-энда в основном состояли из того, как она спасла ребенка, застрявшего на дереве, и ее фотографий. И еще фотографии, на которых она спасает детей и людей от дорожно-транспортных происшествий, железнодорожных путей и других различных опасностей. Настоящий кикер, фотографии, на которых она спасает настоящую кошку с дерева. Этот кошачий идол, этот очевидный герой с лицом принимал новости штурмом, и у всех были хорошие вещи, чтобы сказать о ней. Возвращаясь к школьному дню, Хатиман читал репортаж о Некони-тян по дороге в школу. Он внимательно смотрел на фотографию Некони-тян, которая выглядела такой яркой и милой, помогая ребенку на дороге. Это была ожидаемая ирония для него, Охотник защищал школу, бездомных и целую группу людей на фестивале фейерверков. Однако люди относились к нему настороженно или боялись. А еще этот яркий, милый и позитивный кот оне-тян, любимый всеми в новостях и сообществе за гораздо более короткий промежуток времени. Забавно, как люди просто заботятся о лепестках роз, но не обращают внимания на шипы внизу. Хачиман убрал телефон, когда подошел к шкафчикам с обувью. В школе было огромное количество отсутствующих учеников, остальные второкурсники и назначенные учителя находились на вокзале. Переодеваясь в домашние туфли, он услышал за спиной приближающиеся шаги. Он обернулся и увидел Миуру Юмико и Хаяму Хаято, которые вошли в здание переобуться. Юмико снова надела черную толстовку. Это занесенное в черный список трио, Троица Собу. Они поднялись в класс, не обменявшись друг с другом ни словом, ни взглядом. Пустой зал второго года обучения только усиливал мрачность той мрачной ситуации, в которой они, к сожалению, оказались. Они вошли в класс, в котором все еще было разбито окно. Они сидели на своих местах, ожидая появления Хирацуки Сидзуки. Юмико разговаривала по телефону, Хаято смотрел в окно, а Хатиман читал учебник. — Хаято, Хикио. Внезапно Юмико заговорила, и они оба повернулись к ней. — И что мы будем с этим делать? — А? Хаято был немного смущен. — Мы? — Спросил Хатиман. — Да, вся эта ситуация, в которой мы сейчас находимся. Юмико встала со своего места. — Школа обращается с нами как с преступниками. — А мы — нет. Хаято встал и подошел к ней. — Да, но школа видит нас иначе. В любом случае, давай просто покончим с этим делом, когда Хирацука-сенсей приедет сюда. — Добавил Хатиман, он тоже встал и подошел к ним. Видеть Хаято таким напряженным и взвинченным было освежающе, полная противоположность его очаровательной ауре, которая заставляла девушек сокрушаться вместе с его фальшивой улыбкой. Не то чтобы все это действительно беспокоило Хатимана. По правде говоря, Хатиману было все равно, что Хаято притворяется и фальшиво улыбается, чтобы всем понравиться. Не то чтобы Хатиман сделал то же самое, но он понимал, почему Хаято был таким. Все это подчиняется самому основному инстинкту, инстинкту, с которым Хатиман был так хорошо знаком. Выживание. — Какая-то психованная клоунша ворвалась в нашу школу в поисках Хаято и Хикио, а ты такая: «О, не волнуйся, все будет хорошо». Серьезно? Юмико уставилась на него. — Я этого не говорил, ладно? Но что ты хочешь, чтобы я тогда сделал, а? Хачиман выстрелил в ответ. — Теперь мы все в одной тонущей лодке. Тут в класс вошел Хирацука Сидзука, и они вернулись на свои места. — О’кей, ребята. Она подошла к доске. — Я знаю, что это определенно не обычная школьная неделя. Даже это совершенно новый поворот для меня». — И что теперь будет? — Спросил Хатиман. — Вы трое просто оставайтесь на месте, так как школа хочет убедиться, что вы на самом деле никуда не выходите, сосредоточьтесь на своих ревизиях и прочем. Время перерыва, это сессия. И все начинается с тебя, Хаяма. — Спросила Шизука. На это Хаяма надулся, и все трое держались особняком. «Пересмотр школьных заданий, это просто игра в ожидании в котле», — подумал Хатиман. Много времени спустя наступило время перерыва. — Хорошо, вы двое оставайтесь. Сидзука указала на Хатимана и Юмико. — Хаяма, пошли. Учитель и ученик вышли из класса и направились в консультационную комнату в преподавательском кабинете. В классе воцарилось молчание, Хатиман продолжал свою редакцию, пока Юмико не нарушила молчание. — Вы сказали, что прячетесь в школе. — Спросила Юмико Хатимана. — Ага… Он пристально посмотрел на нее. — Ты не видел этого клоуна. — Спросила она. — Нет. — Ты уверен? Да… Почему? — Только бы этого психа уже поймали. Юмико разочарованно вздохнула. — Не могу поверить, что она сбежала, пока Охотник сражался с этим великаном. — Тот самый Охотник? Хатиман поднял бровь. Юмико слегка запнулась, на ее лице появился розовый оттенок смущения. — Э-э… д-да, помнишь того человека, о котором я тебе рассказывал? Его зовут Хантсман. — Откуда ты знаешь? — Спросил он ее. — Не бери в голову. Юмико покачала головой. — Серьезно? Ты назвала имя человека, которого показывали в новостях, которого никто не знает, и ты просто собираешься молчать? Хатиман продолжал: — Фу, прекрасно, прекрасно, дерьмо. Он… Он сказал мне, — сказала Юмико. — Он тебе сказал? Когда? Он спросил дальше. — Думаю, так оно и было…подожди, подожди, что ты делаешь, а? Она встала и указала на него. — Что? — Спросил Хатиман. — Зачем ты все это спрашиваешь, а? Потому что люди говорили обо мне, верно? И теперь я здесь? — Укоризненно спросила Юмико. — Я что, похож на того, кто будет следить за школьной драмой? — Кроме того, — ровным голосом произнес Хачиман, — это ты только что назвал мне имя парня, которого больше никто не знает. Просто еще один секрет, которым ты поделился со мной. Юмико вдруг разозлилась еще больше. — Послушай, т- ты не можешь рассказать об этом Хирацуке-сенсею, ты не можешь. Затем в ее голосе прозвучала легкая мольба. — Пожалуйста, не надо. — Не буду, поверь мне. — Спросил Хатиман. — Клянусь, я ничего не скажу. — Ладно… Она села. — Спасибо, Хикио. Теперь Хатиман сменил тему: — Ты слышал новости об этой э-э… девушке-кошке? — Ах да, Некони-тян, — сказала Юмико, — теперь все говорят о ней. Хатиман кивнул и вернулся к своей редакции. — Все любят Некони-тян. Но я ей явно не нравлюсь. Хатиман задумался. — Но что-то с ней не сходится. Когда мы встретимся в следующий раз, я не знаю, станет она моим врагом или нет. Юмико разговаривала по телефону, но потом повернулась к разбитому окну. — Привет, Хикио. — Хм? — Спросил Хатиман, не отрываясь от книги. — Кто думает, что эта психованная женщина разнесла наш класс? Это заставило Хатимана встать и снова осмотреть окно. — Твоя догадка ничуть не хуже моей. Но это возможно, только стол Хаямы был безупречно чистым по сравнению со всем, что было разгромлено в классе. И этот человек, очевидно, хотел Хаяму. Она встала и тоже подошла к окну. — Я не понимаю. Кто проходит через все эти неприятности только для того, чтобы заполучить Хаято, только для того, чтобы добраться до одного парня? — Спросила она Хатимана. Тогда Хатиман сказал: «И для чего? Но зачем приводить всю школу в состояние беспорядка? В полном беспорядке? — Чтобы изолировать его? Я не знаю. — Спросила Юмико. — Я имею в виду, что теперь всем нам хреново, мы облажались. «Да… Теперь Хаяма один. Но он не один дома, он сам по себе. own…in школа. По лицу Хатимана видно, что его мозг работает с осознанием происходящего. — Но почему… посадить его на own…in школа всех мест? Хатиман медленно повернулся к двери. Юмико уловила, что он говорит, ее лицо тоже напряглось. Они обменялись взглядами, прежде чем Хатиман побежал к двери. — Хикио? Эй, Хикио! Юмико последовала за ним. Он побежал к лестнице, Юмико старалась не отставать. Хатиман сбежал по лестнице и помчался по коридору в сопровождении Юмико. Он замедлил шаг, пока его шаги не смолкли. — Тсс, — шикнул Хатиман на Юмико, когда они остановились у двери преподавательского кабинета. Приложив ухо к двери, он не услышал ни звука. Никаких разговоров, никаких разговоров между учеником и консультантом. Хатиман осторожно ухватился за дверь, одним ровным вздохом резко распахнул раздвижную дверь. Эти двое быстро вошли внутрь, и вот оно. Хаяма Хаято и Хирацука Сидзука, которых удерживали от земли ртами руки той же самой клоунши, что напала на школу раньше. И она выглядела чуть более мускулистой, чем раньше. Окно позади них уже было разбито. У Шизуки был синяк и кровь на лбу, и она не отвечала. Хаято задыхался от ее хватки, пытаясь закричать. — О, шшш. Ты портишь колыбельную, ну и ладно. Дама хихикнула: «И ваша встреча еще не назначена, но если хотите, я принесу вам лекарство от вашего сумасшествия прямо здесь, хе-хе-хе. Держи это на мне! Комедийная дама швырнула Шизуку в Хатимана. Со всей силой своих рук он смягчил ее, и они оба упали на землю с Шизукой на руках. — Эй, отпусти его! — Помогите! — закричала Юмико. — Помогите! Кто-нибудь, помогите! — Шизука. Хатиман в ужасе прошептал ее имя. Увидев синяк и пятна крови. — Шизука, нет, нет. Положив два пальца ей на шею, он нащупал пульс. Она дышала. Он осторожно опустил ее на землю. — О Боже мой. — О, смотрите, кто это. Умный утенок, давай послушаем, как ты крякаешь! Клоун бросил Хаято на землю, тот продолжал кашлять, а дама бросилась к Юмико. Юмико, новичок-практикант ниндзюцу. Она быстро отреагировала, подняв ногу и вогнав ее в живот клоуна, отбросив ее назад. Еще один быстрый удар ногой в голень, Юмико подняла кулаки и нанесла левый хук и правый хук. Она попыталась запереть клоуна в замок запястья. Однако клоун обладал зловещей силой в этом запястье, вырвавшись из хватки, она быстро схватила Юмико за шею, подняла ее вверх, разбила ей лицо прикладом. Юмико закричала от боли и зажала кровоточащий нос, на губе тоже был порез. — Не совсем шарлатан, но достаточно близко, ха-ха-ха! Она швырнула Юмико в стеклянный шкаф, разбив его вдребезги. Она была вся в рваных ранах и кровоточила. — Ого, спасибо тебе, чудо-наркотик, ХА-ХА-ХА! Клоун рассмеялся. Однако она не успела вовремя среагировать, когда разъяренный Хатиман с неистовым ревом бросился на нее и выбросил из окна вместе с собой. Они оба с силой ударились о землю, вылетев из здания школы, и Хатиман изо всех сил прижал к себе даму-клоуна. Хачиман ударил ее слева и справа, потом слева и справа. Когда он собирался нанести еще один удар, клоун схватил его за руку и ударил ею себя по лицу, заставив застонать от боли, она дернула его за руку, сбросив с себя, и он покатился по земле. — О, это было здорово. Милая, ты только что заинтересовала и меня, дорогая. Клоун болезненно ухмыльнулся, и она встала. — Но кульминации просто не может быть сейчас, но не парься, я вернусь через несколько секунд, ахахаха! Она убежала в лес за школой. Хатиман быстро встал и бросился в погоню. — Ты не уйдешь отсюда, сука! Комедийная Дама вытащила что-то из-за спины, спрятанное в рубашке. Ее пистолет из прошлого. — О, не будь прилипчивой, милая! ХА-Ха-ХА! Она начала стрелять вслепую, убегая все дальше в лес. — Черт! Боже! Фуууааак! Хатиман быстро прекратил погоню и укрылся за ближайшим деревом, когда прозвучала еще пара выстрелов, и все вокруг замедлилось, когда он побежал прочь. Пригнувшись, Хатиман спрятался за деревом. Тяжело дыша, Хатиман подождал некоторое время, он медленно высунул голову, чтобы проверить, что его окружает, клоун исчез. — Что за… Где же она? Оглядевшись по сторонам, Леди Комедия исчезла. Она снова напала на школу, но ему удалось увести ее. Но он по-прежнему ничего о ней не знал. А пока ему нужно проверить Юмико, Хаято. И его учительница Шизука. Он побежал обратно в школу, туда, где защищался. Но что-то остановило его, все его существо замерло. Только теперь он почувствовал это, его душа замерла. Его правый бицепс…чувствовал себя мокрым.