Тёмный рыцарь Тибы

Утро скоро переходило в полдень. Услышав стук в дверь и одобрительный голос, Инь взялась за ручку и открыла дверь в кабинет полицейского участка, принадлежавший суперинтенданту Аракаве Такаши. — Суперинтендант. Инь поприветствовала его. На ней была белая офисная рубашка, черные офисные брюки, гладкий черный жилет и темно-коричневые туфли на каблуках. Ее черные волосы были собраны в хвост. — Инспектор Инь, — поприветствовал он в ответ. — Или вы предпочитаете помощника суперинтенданта Иня, извините? Инь на секунду замолчала. — Я предпочитаю капитана Иня. Но рейтинг все равно примерно такой же. — Хорошо, капитан Инь. Пожалуйста, присаживайтесь. Такаши указал на стул перед столом. — Вы, должно быть, удивляетесь, зачем позвали вас сюда. — Сэр, — сказал Инь. — Я вижу, в последнее время ты был в центре внимания. — Сказал Аракава Такаши, заглядывая в свой рабочий стол. — Позвольте мне просмотреть ваше досье. Он щелкнул по файлу Инь. — Инь Эцудо. Вы уехали в Штаты в довольно юном возрасте, а здесь сказано, что вы сменили имя, когда оказались там. — Когда я был в Штатах, мне больше нравилось новое имя. Elle-» — Ну, может быть, и так. Но раз уж вы решили, что ваше подлинное имя будет записано здесь, когда поступите в полицию, давайте, пожалуйста, остановимся на Инь Этсудо. — Спросил суперинтендант. — Да, сэр. Инь подчинилась. — Когда вы переехали в штаты, вы служили в полиции Мегаполиса, а потом поступили в полицию Готэма. А потом ты наконец вернулся домой. Инь не ответила, пока он читал ее досье. — Очень впечатляет. — Спросил Такаши. — Благодарю вас, сэр. — Спросила она. — И в последнее время тебе везет. Он просмотрел несколько дел, лежавших на столе. Он продолжал: — Ты был первым, кто отреагировал на незаконную торговлю животными в доках. Здесь говорится, что эти контрабандисты являются частью организации, название которой до сих пор ускользает от меня. — Общество фальшивых лиц. — Сказал Инь по-английски. — Но что это за имя такое? — Спросил Такаши. — Им управляет преступник из Готэма Роман Сионис, известный также как Черная Маска, — объяснил Инь. — Э-э-э, верно. И именно поэтому вы взялись за это дело, не так ли? Потому что у тебя был опыт работы в Готэме. Инь кивнул и просмотрел еще одно дело. — А вот это, относящееся к запрещенным веществам. Что вы и ваше подразделение расследовали это дело. Вы узнали, что ученик здешней школы под названием Западная средняя школа обладал этим веществом. В шприце, содержащем указанный наркотик, отпечатки пальцев совпали, и когда ваше подразделение допрашивало мальчика, он дал признательные показания. Это вещество называется Ядом. — Да, сэр. Высоко Стероидное соединение. Студент признался, что его снабжает человек по имени Анхель Валлелунгуа. Эцудо объяснил. — Энджел Валлеват? — Он южноамериканец, сэр. Он также носил имя Берд. Студент признался, что собирает наркотик у горничной кафе «Ангел». — Спросила Инь. — Но потом его нашли мертвым. Такаши продолжал: — Множественные ножевые ранения и рваные раны. Ни свидетелей, ни следов улик. Ничего. — Но там были запасы Яда, упакованные в шприцы, готовые к продаже на улицах. — Спросила Инь. — Верно, теперь этим занимаются наркотики. Тогда ладно. Такаши закрыл именно этот файл. Инь Эцудо молчал, опасаясь, к чему приведет этот разговор. — А потом вы и последнее достижение вашего подразделения. Схватил двух уличных гонщиков, причем ключевых фигур. Двое мужчин, один из которых арестован за незаконные уличные гонки. Другой, привлеченный не только для скачек, но и для «аудиозаписей», утверждал, что признался в убийстве. — Спросил Такаши, читая соответствующий файл. — Это некоторые достижения в твоем послужном списке. Такаши якобы сделал ей комплимент. — Сэр, могу я спросить, почему мы их просматриваем? — Спросила Инь. — Ну, это просто прохождение через эти дела. Я и, думаю, любой другой смогли бы найти общий знаменатель через них. — Улыбка Такаши медленно угасла, атмосфера стала немного серьезнее. Инь промолчала, мысленно подбирая подходящие слова. — Возможно, у вас есть информатор или счастливый свидетель. Или в вашем подразделении есть какой-то особый рекрут, которого я пропустил? — Нет, суперинтендант, в моем подразделении больше никого нет. — Спросила Инь. — Неужели? Потому что, судя по тому, что я вижу здесь в этих делах, согласно показаниям арестованных, на месте преступления всегда сначала появляется конкретный человек. — Добавил Такаши. — Фигура в черном с красными глазами, задерживающая их до прибытия полиции. — Твердо сказал суперинтендант. Инь оставалась спокойной перед своим начальником. — Сэр. Это показания подозреваемых. Инь сказала — А учитывая, что все они говорят одно и то же, вероятность совпадений уменьшается. — Возразил Такаши. — Не хотите ли сказать мне, что именно вам известно об этой фигуре в черном, о которой говорят эти парни? — Только то, что они сказали, сэр. Инь коротко ответила: — Хорошо. Ходить вокруг да около уже становится утомительно. — Спросил Аракава. — Инь, мне не нравится, что ты ни с того ни с сего обнаружил, что происходят эти тяжкие преступления. И особенно когда этот линчеватель, по-видимому, был связан с вами и вашим подразделением в этих делах. Мы с вами оба знаем, что кто бы это ни был, он где-то там, и это вопрос, который я в моем положении не могу игнорировать, учитывая, что пресса пронюхала об этом. Инь какое-то время молчала, теперь ее загнали в угол. — Суперинтендант. Мы обнаружили вещи, о которых до сих пор не знали. — Спросила Инь. — Да, и с помощью этого… осмелюсь сказать… Бэтмен. — Спросил Такаши. — Этот человек не Бэтмен, сэр. — Дело в том. — Слегка подчеркнул Такаши. — Что это серьезная проблема. — Если можно так выразиться, сэр, это только один из способов взглянуть на дело. Вот еще один способ, у нас есть улики и даже признания подозреваемых. Мы убрали с улиц контрабандистов, уличных гонщиков и наркоманов. Теперь мы сделали улицы немного чище и безопаснее. — Ну, это не чисто и не безопасно от какого-то там урода. — Спросил суперинтендант. — И не могли бы вы сказать мне, почему вас это вполне устраивает? Потому что, скажу тебе прямо, это не так. У Инь Эцудо было задумчивое лицо, она готовила для него ответ. — Суперинтендант Аракава. Когда я был в Соединенных Штатах, у меня было много открытий для глаз и я многому научился, мои убеждения были сильно оспорены. Когда я только поступил на службу в тамошнюю полицию, все, о чем я думал, — это поддержание закона и порядка. Но потом я пережил кое-что, показавшее мне, что это было нечто большее, чем закон и порядок. Речь шла также о сердцах, умах и душах добрых людей, за которыми мы присматриваем, иногда это выходит за рамки закона и порядка «. Эцудо продолжал: — Когда ужасные вещи и ужасные люди создавали хаос, были времена, когда мы не могли просто принимать решения, основываясь на законе, нам нужно было нечто большее. Чтобы защитить общество и людей, которых мы любим «. На лице Аракавы Такаши читался легкий скептицизм, но в нем угадывались и намеки на вопросительный взгляд. — И теперь я знаю, что те же ужасы, с которыми я столкнулся в Готэме, каким-то образом пробрались сюда, потому что один человек заставил людей обратить на это внимание. Чтобы мы знали, что все это происходит. И когда упомянутый человек, по словам бездомных, защитил их от крокодила-людоеда, о котором мы никогда не знали, что он скрывается в канализационной системе, и спас ребенка из горящей детской, это помогает сердцам, умам и душам добрых людей, за которыми мы здесь наблюдаем «. Этсудо остановилась, чтобы перевести дыхание. — Ужасные вещи, с которыми я сталкивался раньше, происходят здесь, в Тибе, и я считаю, что мы должны сосредоточить наше внимание на реальной проблеме, а не тратить впустую ресурсы и быть контрпродуктивными. На протяжении всей моей карьеры в полиции, в Соединенных Штатах и в Японии, я снова и снова спрашивал себя, правильно ли я поступаю. И когда я это делаю, я думаю о своей семье, родственниках, друзьях. Люди, о которых я забочусь, люди, которых я люблю. — Заключил Инь Эцудо. Слушая ее, Аракава Такаши слегка прищурился. — Теперь можешь идти. — Сказал он, собирая папки с делами на столе. Инь наклонила голову, встала со своего места, поклонилась и направилась к двери. — Инспектор. Она повернулась, как сказал суперинтендант. — Небольшой намек на совет. Убедитесь, что ваши решения так или иначе не разрушат вас и вашу карьеру. Подумай хорошенько. Инь Эцудо кивнул. — Сэр. Она вышла из кабинета суперинтенданта и вышла из здания. Она не присоединилась к вашему отряду на станции, а пошла к своей машине. Ей нужно было побыть одной. Сидя в своем черном седане, она вздохнула и протерла глаза. С появлением в Тибе преступников, подобных тем, что она видела в Готэме, единственный способ справиться с ситуацией, который она знала, — это то, как с ней справляются в Готэме. — Клянусь, не заставляй меня сожалеть об этом…о тебе. Был поздний вечер. Хикигая Хатиман вернулся в свою домашнюю одежду, надев новое снаряжение и модернизированный костюм. Все еще находясь в своей комнате, он надел свой новый пояс. Он уставился на коробку из-под салфеток, стоявшую на краю стола. Его левая рука медленно двинулась по талии к спине, копаясь в заднем отделении ремня. Быстрым движением он выхватил батаранг и швырнул его в коробку из-под салфеток. Батаранг налетел на коробку намертво, кинетическая энергия сбила ее со стола. Хатиман подошел к коробке с салфетками, в которую был воткнут батаранг. Вытащив снаряд, он засунул его обратно за пояс. Развернувшись, он достал еще один «батаранг», на этот раз с другой мишенью — чемоданом со снаряжением. Он бросил его со скоростью вращения, но на этот раз промахнулся на волосок, и теперь батаранг вонзился в основание стены Хатимана. -Ах, черт возьми. — Он выдернул его из стены, оставив щель в стене, но, к счастью, это не было заметно. Теперь он засунул «батаранг» за пояс и спустился вниз с новым прибором на поясе. Теперь он был у подножия лестницы с грапнельным пистолетом в руке, целился вверх, выстрелил по кабелю, и тот приземлился на перила лестницы на верхнем этаже, зацепившись за грапнель. На этот раз Хатиман был готов и, положив большой палец на кнопку пистолета, нажал на нее. Он крепко держался за ружье одной рукой, когда оно тянуло его вверх. Его ноги оторвались от земли, поднимаясь наверх без помощи ног. — Ух ты, че за дерьмо. — Хачиман быстро добрался до перил, слишком быстро, чтобы среагировать, прежде чем понял, что добрался до верха. Свободной рукой он держался за перила лестницы. Он перепрыгнул через нее, прежде чем случайно упал обратно. Снова приземлившись на ноги, он издал смешок. — Хе-хе, ну, это лучше, чем подниматься по лестнице в любой день. И он питается кинетической энергией. Он убрал пистолет в кобуру на поясе. И один раз зашел к нему в комнату, чтобы взять кое-что для проверки. Надев плащ и перчатки, он натянул на голову капюшон. Натянув плащ, он стал жестким. — Вот так он правильно и медленно приземлился обратно в переулок. — Сказал себе Хатиман. Но не было никакого способа проверить это в помещении, там не будет достаточной высоты, чтобы мыс мог поймать сопротивление воздуха. Но опять же, ничего не потеряет, если он попытается спуститься по лестнице сейчас. Он снова взгромоздился на перила, плащ превратился в крылья, с которых он спрыгнул. Он быстро спустился вниз, но прежде чем его ноги коснулись пола, он, казалось, немного замедлился. — Мужик, — вздохнул Хатиман, приземлившись без всяких травм, и его плащ ослабел. Хачиман еще раз достал свой грапнелевый пистолет, выстрелил из него и быстро поднялся наверх, снова перепрыгнув через перила. «Мне определенно нужно больше места, чтобы проверить оборудование», — подумал Хатиман. — Кажется, я знаю одно-два местечка. Надев полный костюм и спрятав чемодан под кроватью, Охотник направился к выходу. Взобравшись на крышу своего дома, Солнце уже клонилось к западу. Охотник отправился в путь. Приближался вечер, и Охотник стоял на крыше, над своим Криминальным Переулком. Любой подумал бы, что это плохая идея, может быть, даже самоубийственная. Но поскольку Охотник видел, что это может сделать кто-то другой, а именно мистер Уэйн, он решил, что и он тоже может это сделать. Он попытался отогнать мысли, говорящие ему остановиться, говоря себе, что это можно сделать. Его плащ стал жестким, когда он спрыгнул с крыши, его ноги поджались, и плащ поймал воздух, когда он спустился с высоты. Его «крылья» быстро опустили его на парашюте, но достаточно медленно, чтобы приземлиться на корточки и ударить кулаком в землю. Он медленно встал, его плащ развевался с изяществом и элегантностью. -Срань господня. «Это уже кое-что», — подумал он. Он смог спуститься с парашютом точно так же, как видел это раньше. Однако через мгновение возбуждение прошло, Охотник снова огляделся, и в его голове снова прокрутился сценарий трехлетней давности. — Кто-нибудь, помогите… — Он вспомнил, как тот звал на помощь. Глаза Хатимана под маской сузились. Звуки выстрелов и шум дождя тоже звучали в его голове. Он вздохнул. -Почему ты все время возвращаешься сюда? Голос вошел в его сознание, его собственный голос. Какая-то его часть подняла этот вопрос. Почему он все время возвращается сюда? -Чтобы напомнить себе, не так ли? -После того, что ты видел? Что с тобой сделали? -Почему? -Зачем ты все время возвращаешься? Эти вопросы рождались у него в голове. И тут ему в голову пришел вопрос Альфреда. -Почему вы вызвались делать то, что делаете? Решив, что он пробудет здесь достаточно долго, Охотник достал свое ружье, выстрелил по кабелю на крыше и нажал кнопку, чтобы смотать себя. Однако, когда его ноги оторвались от земли, он снова нажал кнопку, на этот раз. Он был полностью застигнут врасплох, когда гранатомет грейпнеля ускорил скорость, подтягивая его вверх вдвое быстрее и вдвое сильнее. — Ух ты, ух ты! Что за фаааа!» Хантсман держался за ружье обеими руками. Грапнельная пушка быстро подняла его, подбросив в воздух над крышей. — О шиииииааах! Гравитация потянула его вниз, и он рухнул на крышу, а плечи и локти смягчили удар. Он покатился по крыше, пока не остановился спиной на полу и лицом к небу, все еще держа в руке грапнелевый пистолет. — О-о-о-о-о-о-о-о-о! У-у-у-у… — простонал он и закашлялся, распластавшись на крыше. Он вспомнил кое-что о другой особенности, которой обладало ружье грапнеля, когда снова прочитал инструкцию, прежде чем отправиться в путь. Что-то ускоряет тягу грапнельной пушки, поднимая пользователя выше начальной точки. Grapnel Boost, или прототип ускорителя Grapnel, что-то в этом роде. — Ладно, не пользуйся этим… если не придется, — сказал он себе, поднимаясь на ноги. — Как, черт возьми, тебе удалось сделать все это Уэйном? Хантсман потянулся всем телом, пытаясь преодолеть боль после того, как только что шлепнулся на пол крыши. — Ладно, ладно, ты в порядке. Ты молодец. Хантсман глубоко вздохнул. Крепко схватив свое грапнельное ружье, он выстрелил по кабелю в более высокой точке и поднялся еще выше. Охотник собирался углубиться в город. Хикигая Комати вернулась домой после дня, проведенного в начальной школе и в компании друзей. — Я дома. — Что? — спросила она, снимая туфли и направляясь в гостиную. — Онии-тян? Ты приготовила ужин? — Крикнула она. И ответа не последовало. — Эй. Онии-тян? Вы получили мое сообщение? И снова ничего не было. Она поставила сумку и поднялась наверх. Она увидела, что дверь в комнату Хатимана закрыта. — Онии-тян, ты спишь или как? Она открыла дверь и вошла. — А? Она вошла, но вокруг никого не было. — Где ты находишься? Она прошла в свою комнату, потом в хозяйскую спальню и, наконец, в ванную. Дома никого не было. Комачи вернулась в комнату брата. — Э-э-э? Куда ты ходил? Она достала телефон и набрала его номер. Но потом она услышала вибрацию в комнате. Она подошла на звук к столу, взяла учебник и увидела, что телефон Хатимана вибрирует от ее собственного звонка. — Онии-тян? Без телефона? Куда ты ходишь? Она начала просматривать свои контакты, обзванивая всех партнеров, которые могли знать. Она набрала номер и подождала, потом трубку сняли. — Э-э… Хирацука-сенсей? Это Комачи. — Спросила она. — Яхалло. Могу я спросить, вы не знаете, куда делся Онии-тян? … — Я знаю, я знаю, что это странный вопрос, но его нет дома. В это время дня он всегда дома. … — Я бы позвонила ему, но его телефон дома. Он вышел без телефона. … — В последнее время он занимался чем-нибудь еще в это время дня? Э-э-э… ну, был день, когда он в это время ездил на велосипеде. Но все же я не думаю, что он оставил бы свой телефон. Я имею в виду, что современные дети всегда носят с собой телефон, верно? И из всех дней сегодня его нет дома. … — Что такого в этом дне? Э-э… ну… Солнечный свет исчез, ночное небо очистилось от облаков, когда Охотника подняли на вершину многоэтажной автостоянки, где он был раньше, и он плавно приземлился, устремив взгляд на город. Адреналин накачивал его тело во время путешествия по крышам. Его глаза были прикованы к конкретному зданию корпорации, и он достал бинокль, чтобы рассмотреть здание вблизи. Он намеревался добраться до самых оживленных районов города, где действительно кипела ночная жизнь. И здание корпорации было частью его пути. Сунув бинокль обратно за пояс, он воспользовался грапнельным пистолетом, трос зацепился за верхние уровни пожарной лестницы, и ноги Хантсмана оторвались от выступа и поднялись вверх. Быть в воздухе, иметь под ногами первые этажи — захватывающе и страшно. Хантсман заставил себя думать так, словно все спланировал на случай, если грапнель потерпит неудачу. — Ну же, ты же можешь просто выстрелить еще раз, ты же можешь спрыгнуть с парашютом вместе со своим плащом, верно? Никаких проблем, а? Он ухватился за перила пожарной лестницы и, подтянувшись, благополучно встал. Ему потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями, ему нужно было рискнуть дальше, чтобы добраться до более «освещенного» района. Он сделал глубокий вдох. Но затем его уши уловили что-то, что-то внизу, как будто оно доносилось этажами ниже по пожарной лестнице. Это было похоже на тяжелое дыхание и скрип металла. Его лицо слегка поморщилось, он медленно высунул голову и посмотрел вниз. Они были на нижних этажах пожарной лестницы. Та же офисная женщина и мужчина… Снова. Одежда, бюстгальтер и нижнее белье разбросаны по пожарной лестнице. Лицо Ханстмена скривилось, когда голос женщины проник в его мозг. — Черт бы тебя побрал. Я… д-… ч-… д-да ч-как хотите вы двое. Давай выбираться отсюда», — сказал он себе. Но как? Единственный способ продвинуться вперед состоял в том, чтобы добраться до крыши здания через улицу, и она была короче по высоте по сравнению с тем местом, где он стоял. Может быть, есть способ перебраться через реку, используя свой плащ, чтобы стать крыльями. Чтобы проскользнуть, он был уверен, что видел, как это делается в Криминальном Переулке, но его начали одолевать сомнения. Он поставил ногу на перила, дыхание его участилось, сердце билось где-то в горле. У него было неприятное ощущение в нижней части тела, когда он смотрел вниз и видел улицы внизу. -Боже мой. Неужели я всерьез собираюсь это сделать? Черт. Или что еще? Как мне выбраться из этого здания? О черт, о черт. Его мысли прервались, когда он услышал что-то внизу, от пары, спускавшейся по пожарной лестнице. Громкий женский стон вывел его мозг из равновесия. Отвлекшись, его нога соскользнула с перил, и он соскользнул с платформы. -Ого! Неаааргх! А-а-а! Он закричал, падая с пожарной лестницы, не думая, слышат ли его супруги. Его сердце бешено колотилось, а тело обдувал ветер. Он схватил плащ обеими руками и вытянул их, плащ стал жестким и тут же поймал под собой воздух, мгновенно замедлив его движение. Охотник среагировал быстро и наклонился вперед, сделав свое тело плашмя в воздухе, ему удалось войти в скольжение. -О черт, о черт, о черт, о черт! — Он скользнул через улицу на крышу напротив. Ветер бил его в лицо, когда он скользил к крыше. Ему нужно было сбросить скорость, чтобы приземлиться безопаснее. Он откинулся назад, его крылья теперь больше ловили воздух, а ноги были направлены вперед, когда пол приблизился. В месте удара он тяжело покатился по полу и остановился. — Я… я жив? Я жив. Он быстро встал, проверяя себя. — Святой п- я жив. Я сделал это. О Боже, я сделал это. Оглянувшись на пожарную лестницу, с которой он спустился, он увидел, что парочка уже ушла. Он чувствовал, как сильно колотится его сердце, но он сделал это. И теперь он не чувствовал ничего, что могло бы его удержать. Его рот превратился в зловещую ухмылку, когда адреналин хлынул через его тело. Перейдя на бег, он снова достал свой грапнельный пистолет, чтобы выстрелить крюком по другой крыше, чтобы подтянуться повыше. И он скользнул по ночному небу, чтобы опуститься ниже. Все это — скольжение, подъем, грапнель — было почти опьяняющим, трепет и опасность. Как будто он был… больше, чем человек. Он был в своей… внутренней вселенной. Двигаясь по ночному городу, на улицах стало шумнее, неоновые огни горели и на нескольких зданиях. Он скользнул и приземлился на крышу, чтобы осмотреть улицы. Вокруг виднелись вывески кафе, баров и ресторанов рамэн. Но его внимание привлекли неоновые вывески. Учитывая, что это были красные неоновые огни, а также силуэты позирующих женщин. На самом деле Охотник не ожидал, что окажется именно в этом районе. Не совсем то место, куда пошел бы старшеклассник. Район был не таким большим, как в Токио, но все же. Он стоял на краю, скрытый в ночи. Он увидел один магазин в углу, с красными неоновыми вывесками, говорящими о напитках и «развлечениях для взрослых», если две иностранные дамы в привлекательной одежде не были достаточно очевидны. Люди, гулявшие по улицам, были самыми разными, некоторые — бизнесменами в офисной одежде, возрастом от среднего до пожилого. Там были и мужчины лет двадцати с небольшим, в облегающей одежде и со стильными крашеными волосами. Там были и женщины, некоторые в офисной одежде, некоторые в повседневной, и большинство из них выглядели так, словно выпили слишком много пива. У некоторых мужчин была упаковка с мускулами и спортивными татуировками, вышибалы, как он догадывался. -Любой старшеклассник сидел бы дома или гулял с так называемыми друзьями, и все же вы здесь, в «взрослых районах» города. Там было здание или два, из того, что он мог сказать, любовные отели в своеобразных темах. Туда вошла супружеская пара, чтобы провести вместе ночь. Осматривая дальше улицы, он смог заметить еще одну супружескую пару, счастливо держащуюся за руки together…in любовь. Хачиман наблюдал за всем этим сверху, и его разум начал фантазировать. Он лег на крышу, свесив одну ногу с края, и посмотрел в ночное небо. Он погрузился в размышления о том, каково это — быть похожим на те парочки на улице. Быть так близко к совершенно особенному человеку, быть близкими друг с другом, быть такими романтичными в душе и постели. Подростковый разум Хатимана остановился при мысли о романтическом душе и постели. Но потом он задался вопросом, что он должен был взять из всего этого? Другая часть его сейчас говорила ему, что нет смысла думать обо всем этом, потому что с кем в этом мире он мог бы быть сейчас спокоен и счастлив? … … Никто. Хантсман присел на корточки и вздохнул. Видеть людей в любви, в мире и счастье. Покой и счастье, покинувшие его давным-давно… Или это он покинул покой и счастье? Он просто отказался от этих двух вещей… или это было что-то еще? Ужасный остракизм и враждебность на протяжении всей его жизни снова всплыли в его сознании. Он покачал головой. Он напомнил себе, что теперь все стало намного больше. Однако что-то вывело его из задумчивости. Что-то в воздухе, звук. Жуткий и навязчивый. Хантсман встал, медленно и внимательно оглядывая ночное небо. Хантсман знал, что, чем бы ни был этот звук, это не ветер. Звук раздался снова, эхом разносясь по ночи. Это звучало как призрачный… вой… улюлюканье. Появился тот же самый звук, столь же навязчивый и призрачный. Он оглядел черное небо, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Но там ничего не было. -Здесь что-то есть. — Охотник нахмурился, успокаивая нервы. Он достал свой грапнельный пистолет и выстрелил по кабелю в крышу более высокого здания, чтобы получить более высокую точку обзора. Он пошатнулся, добираясь до крыши, он уже собирался подтянуться. Внезапно прямо перед ним возникла голова, испустившая ужасный вой прямо ему в лицо. На голове было два больших круглых злых желтых глаза. У него был массивный острый клюв, и большие серые перья покрывали все его лицо, с пучками перьев, похожих на рога, над каждым глазом. — Боже мой! Охотник потерял хватку за край крыши и рухнул вниз. Быстро соображая, он еще раз выстрелил из своего грапнельного ружья, снова зацепившись за крышу. На этот раз ему нужно было быстро подняться наверх, и, нажав кнопку на гаджете еще раз, он быстро ускорился. Приподняв его, грапнельное ружье подбросило его в воздух, и Охотник приземлился на ноги в боевой стойке. И его противник тоже был на крыше и ждал его. Теперь Хантсман принял полный облик своего врага. Он стоял прямо и был чуть больше взрослого мужчины. Все тело было покрыто перьями, и у него были крылья с огромным размахом крыльев с пугающими темно-серыми перьями, его ноги имели четыре пальца, каждый с острыми как бритва когтями. Еще одна вещь, которая у него была, — черные брюки, туго обтягивающие талию. — Ну-ну. Кажется, я нашел тебя. — Он открыл клюв и заговорил по-английски человеческим мужским голосом с американским акцентом. И он издал навязчивый гудок, который пронзил Хантсмана насквозь. Крылья, ноги, перья, штаны, голос, голова, уханье. Все это было достаточно ясно, чтобы рассказать Охотнику о его враге. Уханье указывало на сову. Голос и штаны указывали на мужчину. Наполовину человек, наполовину сова. Человек-Сова.