Персики

      Вышли они рано. Когда выбрались из бомбоубежища — на улице только начинало светать. Было пасмурно и сыро, весна уже подходила к концу и в Зоне установилась стабильно нейтральная погода. Ни тепло, ни холодно, иногда ветрено, иногда сыро. Иногда мокро и грязно в особо дождливые дни.       Заперев дверь сараюхи, Бункер оглядел округу: деревья, окружавшие насыпь над бомбоубежищем, и высокие колючие кусты, облюбовавшие один из ее склонов, размыто вырисовывались в прозрачно-сером тумане. Он висел в воздухе мутной, просматриваемой завесой, а в низине за холмом был настолько плотный, что дороги, идущей на дне, не было видно. Вокруг по времени уже все было зелено, но от этого тумана и выпавшей росы будто сильно разбелено и присыпано мелкой алюминиевой пудрой. Сочная трава под ногами, молодые листья деревьев, даже металл на стволах их автоматов были покрыты мелкими ртутно-серебряными каплями.       Сулема заметила, что напарник ее засмотрелся на окружающий пейзаж и решила немного подождать. Пускай наглядится. Черт с ним со временем, иногда человеку просто необходимо так остановиться и оглядеться по сторонам. А если он ещё и живёт в подземелье, так тем более — иначе, мутирует к чертям псевдособачьим в какую-то кротообразную дрянь.       Бункер ещё немного постоял, потом прошел немного вперёд, ступая мягко и осторожно, опустил голову. Смотрел, как на берцы оседает роса с травы, потом снова остановился, глубоко вздохнул и закрыл глаза, прислушиваясь. На все голоса громко пели птицы.       Если забыть на миг, что вокруг Зона, если закрыть глаза, чтобы не видеть дрожащие над насыпью в тумане большие аномальные пузыри, то можно представить, что ты просто выбрался куда-то на природу. В деревню к родителям, где тоже такие холмы, степи и туманные рассветы.       «Так ли было у него дома, в Швеции?» — женщина поймала себя на этой мысли и подошла ближе к напарнику. Тот вздрогнул, услышав ее приближение, обернулся, долгим взглядом посмотрел на нее и чуть дёрнул головой, показывая, что нужно выдвигаться. Правда, зазевались они. Если и дальше останутся стоять — до реки доберутся затемно и тогда мечтать о спокойной ночевке не придется. Берега Припяти кишат мутировавший живностью.       И они пошли: на восток через Кордон, по окраине мертвого леса, потом взяли многим севернее, чтобы не забредать в темную лощину. В последние месяцы зимы там появилась новая аномальная не-то живность, не-то растительность, она незаметно цеплялась на людей и в несколько дней убивала их. В лёгких и сердце умерших потом каждый раз находили непонятные образования, похожие на цисты, только размером с голубиное яйцо. Внутри эти штуки были наполнены черным аморфным порошком и учёные Зоны сейчас активно занимались изучением этой новой заразы, пытаясь понять, что оно такое и как с ним бороться.       Ни Сулеме, ни Бункеру не хотелось приносить себя в жертву науке, поэтому они обошли стороной опасную локацию, зайдя в темную долину, а оттуда снова двинулись на юг, к переправе через реку.       Шли в большей части молча: свежий воздух хоть и проветрил похмельную голову шведа, но настроение у него не улучшилось. Он шел первым, молчал, внимательно оглядывал округу, иногда говорил, где быть осторожнее, если чувствовал близко аномалии. Те зачастую были далеко заметны: трамплины, воронки, гравиконцентраты — стандартный набор для окраины Зоны. Они искажали пространство, выбрасывали струи воздуха или охапки мусора и вообще в тумане казались на редкость активными. Здесь не встречалось ни формалина, ни изнанки, ни тем более пси-аномалий, хотя и привычные ловушки могли местами так загадить дорогу, что не пройдешь.       Несколько раз встречались одинокие слепые псы, на выходе из темной долины пришлось отбиваться от оравы тушканов, там же они увидели забавное зрелище. Стая псевдособак гоняла по круговому разлому двух здоровых плотей. Те верещали, высоко подпрыгивали на своих уродливых копытах, пытаясь выбраться из оплавленного канала, оставленного кометой или теслой, но ничего не получалось. Они оскальзывались, падали вниз и действие повторялось. Сулеме хоть и было любопытно, чем все кончится, она не стала останавливаться посмотреть. Бункер шел достаточно быстро и ей не хотелось от него отставать.       К полудню следующего дня они должны были быть в северной деревне, что находилась в предбаннике Зоны. Там их планировал ждать курьер, которому они со шведом заказали товары: ей — жидкостные электроды для ионометра, ему — силовой трансформатор от микроволновки, чтобы отремонтировать аппарат ручной микросварки. Товар не дешёвый и редкий в Зоне, поэтому нужно было прийти вовремя, чтобы курьер не ушел — у этих товарищей каждая минута — копейка.       Поели на ходу, не желая тратить время на остановку, хотя скорее даже не поели, а так, перебили чувство голода энергетическими батончиками и травяным чаем из фляжки Бункера. На полноценный привал остановились только когда перебрались через реку.       По скользким камням, разбросанным по дну, вброд вышли на противоположный берег, где почти тут же пришлось отбиваться от гнилей. Мутанты бросились на них из камышей, окружили, ринулись в атаку. Бункер застрелил двоих, Сулема, прикрывая его спину, сняла ещё одного, остальные, увидев такое дело, отступили, стали рассосредотачиваться, меняя тактику нападения. Правда, охотник не дал им этого толком сделать. Опустившись на одно колено, хорошенько прицелился и одиночными выстрелами прикончил ещё троих, что прятались в камышах. Сулеме после этого мутантов не досталось — те, что не были застрелены, разбежались кто куда.       Быстро, чтобы не задерживаться больше в плавнях, они пошли наверх от реки, стали подниматься на крутой берег. Сулема несколько раз оскальзывалась на жирной глине, но Бункер ее ловил, не давая упасть. На самом верху, когда они уже почти вылезли на ровное место, она заметила странное движение воздуха метрах в пяти от дерева, под которым они собирались выйти.        — Бункер! — Окликнула напарника и выстрелила в сторону движения. Раздался рев — она попала. Притаившийся в невидимости кровосос замерцал, бросился на них, и швед уложил его длинной очередью через всю тушу.        — Tack! — Сказал хрипло и хлопнул женщину по плечу, когда они выбрались на ровное пространство. Она успела заметить, как он улыбнулся — неожиданно ярко и открыто, но тут же смахнул это выражение с лица. Насупился, подошёл к дохлому мутанту, принялся срезать с его башки щупальца, за которые учёные неплохо платили.        Потом они долго искали подходящее место для ночёвки, чтобы было защищённым и без аномалий в округе. Ушли от реки в лес довольно далеко и в итоге остановились у россыпи огромных валунов, оставшихся с невесть каких времён, и густо поросших мхом. Разместились так, чтобы камни прикрывали спину и с тыла к ним нельзя было подобраться, насобирали хвороста и более толстых веток, развели костер. Сулема вытащила банки с консервированными голубцами, поставила у края кострища греться, достала ещё одну из рюкзака, побольше и пустую, налила туда воды и тоже подсунула закипать. Ужин намечался почти цивилизованный и даже с чаем.       Бункер, вымочивший ноги, пока перебирались через реку, стянул берцы и носки, приладил их сохнуть, вытянул босые ноги к костру.        — Замерз? — Спросила Сулема негромко. Это было первое слово за весь вечер. До этого они общались больше с помощью жестов и мимики, коротких хмыков Бункера.        — Не отьйень. — Ответил тот.       Какое-то время опять сидели молча: швед смотрел на пламя костра, Сулема оглядывал округу. Обычный смешанный лес, шумный днём от птичьих криков, притихший и мрачный ночью. Было слышно, как за каменной россыпью далеко трещат электрические аномалии. Время от времени кричали сычи, от реки ветром доносило отголоски воя гнилей. Зона жила своей привычной, ночной жизнью и они в центре этой жизни были приметным и аппетитным трофеем. Потому оба держали на коленях автоматы, оба настороженно прислушивались и приглядывались к темноте, подбиравшейся к ним из лесу со всех сторон.       Когда банки с едой нагрелись, Бункер потянулся к одной, взял. Ловко открыл и принялся есть. Сулема глянула на него — нет. Все остальное, кроме персиков, он ел ножом, ложкой или ровными, обструганными палочками, как китайцы. С голубцами он расправлялся сейчас именно так.        — Ложись спать первой. — Снова заговорил, когда закончили с ужином. Сулема, хоть и была против, не стала возражать — не решалась ещё пререкаться с напарником. Он вроде за время пути и отошёл, но взгляд его все равно оставался сердитым и мрачным.       Устроившись у подножья здоровенного обломка камня, она развернула спальник, но не стала залазить внутрь, легла рядом — на улице было достаточно тепло, а если придется вскакивать ночью, то так легче это сделать. Бункер сидел рядом, следил за костром, ломал длинные ветки и подбрасывал в огонь. Прихлебывал чай из консервной банки. В какой-то момент он вдруг шумно вздохнул и негромко запел. Засыпающая Сулема прислушалась, но не смогла ничего разобрать — он пел на шведском и очень тихо, так, что слова сливались в причудливое урчание. Да и недолго это делал.        Заметив, что напарница шевельнулась, он замолчал. Поерзал, пошарил рукой по земле вокруг, подобрал толстую, продолговатую щепку. Повертел в руках, попробовал на изгиб, слом, удовлетворённо хмыкнул, и, достав небольшой нож из поясного ремня, принялся что-то вырезать на ней. Нужно было занять руки и голову, чтобы скоротать время и не заснуть. Сулема, наоборот, наблюдая из-под прикрытых век за монотонными движениями его рук, вскоре отключилась.        — Сука, отдать! Куда?! Явлар! — Проснулась через несколько часов от страшного крика Бункера. Не понимая ничего, вскочила, хватаясь за автомат, зависла на секунды, глядя, как напарник, вцепившись обеими руками в свой рюкзак, тянет его на себя. Автомат его висел на шее, на ремне, из темноты за кругом света от костра высовывалась огромных размеров уродливая рука. Она крепко держала рюкзак сталкера за лямку и тянула на себя.        Излом. Они, когда совсем оголодают, воруют вещи у людей, особенно если у тех с собой есть еда. У шведа в рюкзаке был свёрток с сушеным мясом и щупала кровососа, видимо, их запахи и привлекли мутанта. Сон как ветром сдуло, Сулема в пару секунд оценила ситуацию, схватила свой рюкзак и стала выгребать из него пакет с лепешками вроде толстых лавашей.        — Ты сдуреть? Стреляй! — Гаркнул уже на нее охотник, но она не послушалась.       Бункер не мог схватить автомат, иначе упустит рюкзак — излом тянул его на себя с упорством маньяка и силой бульдозера. Скользя босыми ногами по земле, упирался изо всех сил, и все равно съезжал все дальше от костра. Ещё немного, и порождение Зоны сможет достать его, свернуть шею и спокойно забрать вещи.        — Эй, ты, держи! — Сулема справилась со своим рюкзаком, достала лепешки из пакета и бросила их в сторону, где в темноте маячил излом.        — Й-йавлар! — Почти простонал Бункер. — Тьего ты делать?        — Смотри.       И, действительно, увидев, как что-то съестное упало в его стороне, излом бросил рюкзак и кинулся на подачку, стал подбирать рассыпавшиеся лепешки. Из темноты послышалось голодное урчание и ухание.       Бункер, потеряв сопротивление, плюхнулся на задницу и почти сразу вскочил, хватаясь за автомат.        — Не стреляй! — Женщина бросилась к нему.        — Уйти, Сульема! Ты совсем сдуреть там у Доктора! Мутантов защищать.        — Не их, тебя! — Зло и с силой она попыталась отобрать оружие у напарника, но тот не дал. Страшно оскалился и зашипел.        — Уйди!        — Если выстрелишь — сюда все сбегутся, кто только есть в лесу, что тогда? — Понимая, что бешеный швед сгоряча может наделать беды, ученая попыталась его вразумить и он, как ни странно, поддался. Понял сам.       А, когда она достала из рюкзака завёрнутый в бумагу кусок копченого мяса плоти и стала отходить в темноту, собираясь скормить и его мутанту, молча вынул нож из ножен на ноге. Едва башка излома вычленилась из темноты — с силой метнул его.       Хр-рясь! — С треском лезвие врезалось в голову чуть выше уха монстра, он гукнул, покачнулся и с шумом повалился на землю. На освещённое пространство вывалилась кисть огромной лапы.       Сулема с придушенным писком отскочила от нее и оглянулась на Бункера. Тот сидел на коленях, широко расставив ноги, мрачно смотрел на нее.        — И зачем? Они не агрессивные…        — Не агрессивный рутьйной и сытый Дымытьй у Доктора. Дэтот быть голодный. Твоими податьйками не нажраться и пойти за нами следом. И грохнуть нас, когда понять, что еды больше не дадим! — Со сдерживаемым бешенством быстро проговорил он, рывком встал, забрал от костра ботинки, обулся и пошел к туше мутанта за ножом.        Убирать ее они не стали — тащиться с дохлым изломом по лесу в темноте было не безопаснее, чем оставить его рядом со стоянкой.       После случившегося, взвинченный швед заснуть уже не смог, хотя и нужно было. Сулема тоже, поэтому до рассвета они промаялись, вычищая оружие и убирая за собой место стоянки. Бункер сначала сердито сопел и молчал, но потом отошёл, они немного разговорились. Ученая спросила его, как мутант смог подобраться к их ночлегу, на что он проворчал, что отошёл отлить, а когда вернулся, излом уже тащил рюкзак и он первым делом кинулся его спасать.       Сулема удрученно хмыкнула. Бункер тоже насупился и замолчал — ситуация вышла кислая. Он понимал, что прозевал мутанта и подверг напарницу опасности, но не мог переломить самого себя и гадить там же, где и спит. Сулема тоже понимала это, и не сказала ничего, потому как поступила бы так же на его месте. В итоге они мрачно переглянулись. Она ткнула шведа кулаком в плечо, он ответил ей тем же. Стали собираться.       Выдвинулись, когда более-менее рассвело. Недалеко от места ночевки подобрали возле скопления аномалий два чахлых артефакта выверта, остальная дорога ничем особым не была примечательна. Лес, аномалии, псевдособаки. Чем ближе они подходили к предбаннику, тем больше их было. Небольшими стаями они шныряли в подлеске, но Бункер не спешил по ним стрелять — собаки не нападали, а тратить патроны и поднимать лишний шум было не к чему. Эту часть Зоны охраняли европейские объединенные силы и вояки из НАТО. Они были сговорчивее украинских, но требовали в два раза больше за проход, к тому же к ним ещё нужно было подойти живыми. Патронов у них было далеко не в обрез, так что они безопасности ради сначала стреляли во все, что к ним приближается, а потом уже разбирались, что или кто это было.        И еще европейцы, в отличии от вояк незалежной, не сидели мертвым грузом возле периметра, а патрулировали весь предбанник и небольшими отрядами кочевали по территории. Наткнуться на них было не самым лучшим делом, поэтому Сулеме с Бункером приходилось таиться.        Они обходили стороной заметные тропы, петляли, а на подходе к деревне специально забрели в небольшое аномальное поле, чтобы их следы потерялись. Бункер, расшевеливший себя энергетиками после бессонной ночи, вышел из него бледный, как стена. Они прошли, почти не используя болты для поиска прохода, ориентируясь только на его чутье, и, хотя это изрядно вымотало, он не стал останавливаться на отдых. Время близилось к полудню, нужно было спешить.        Дал Сулеме выйти вперёд, сам пошел следом — усталость брала свое. Напарница время от времени тревожно оглядывалась на него, подмечая состояние, на что он одергивал ее, чтобы та не отвлекалась от дороги.       На подходе к деревне возле большой аномалии-воронки увидели свежие пятна крови. Кого-то там разорвало, но кого именно — понять было не возможно. Все останки либо растащили мутанты, либо убрали люди.       В самой деревне все было как обычно: полуразрушенные дома, повалившиеся заборы, группки сталкеров то-тут, то-там. Новички, нейтралы, одиночки — одни только недавно пришли в Зону и здесь начинали осваивать азы выживания в ней, другие приходили сюда торговать или на отдых. Лагерь в деревне был большой и относительно безопасный: местный торговец хорошо дружил с командованием европейских военных и те не трогали его владения.       Разительно отличающимся пятном среди всей камуфляжно-разномастной братии показались двое долговцев — они прошли мимо Сулемы и Бункера, даже не посмотрев в их сторону. Один длинный, молодой с рязанской рожей и короткоствольным калашом в руках, другой старше. Невысокий и крепкий, черноволосый с громоздкой СВД за плечом. Оба они были как мешком пришибленные, а тот, что старше, нёс в руках грубо сколоченный деревянный крест. На выразительном лице его застыло скорбное выражение.       Проходя мимо, ученая на миг встретилась с ним взглядом, обожглась и тут же отвернулась, тронула Бункера за рукав. Тот глянул на нее, затем на уходящих долговцев, мрачно угукнул. Похоже, в той аномалии, которую они видели, погиб кто-то из их группы.        — Дэто есть Зона. — Проворчал сердито в ответ на тяжёлый вздох напарницв. — Они были знать, куда идти.        Она не стала продолжать разговор. Бункер был зол и обижен на долгарей за то, что они выгнали его и запретили появляться на их базе, поэтому ждать от него сочувствия к ним было нечего.       В бар пришли вовремя — торговец ждал их в дальнем от углу помещения бара. Сулема заприметила его, и они с Бункером стали пробираться туда. Людей в подвальчике было не слишком много: все те же новички, нейтралы и ещё какие-то неопознанные типы, походившие скорее на бандитов, чем на сталкеров. Кто-то сидел за столами у стен, кто стоял возле них в центре помещения, где не было лавок, кто-то топтался возле прилавка бармена.        — Ну, что? Все достал? — Спросила Сулема, когда они уселись оба напротив курьера.        — Обыжаишь, красавыца! — Не-то грузин, не-то армянин, он хитро ухмыльнулся и достал из-под стола подсумок. — Все как эсть достал.        И выложил на стол продолговатый пластиковый футляр и свёрток из промасленной газетной бумаги. Бункер потянулся к последнему, развернул и достал на свет небольшой, но увесистый прямоугольный коробок с несколькими красными проводами, торчащими с одной стороны. Повертел в руках, осматривая, потом глянул на напарницу. Та открыла футляр, достала из него в два узких стеклянных цилиндра с какими-то флаконами на концах с одной стороны и проводами с другой.        — Дэто есть то, тьего тебе надо? — Спросил он негромко.        — Да, Бункер, это они.        — И мей полутьйить, тьего нужно.        — Канэшно, дорогие, как я могу абманыват вас? Гедеван никагда сваых покупателей не будет абманыват.        — Все вы так говорить. — Буркнул швед. Сулема ткнула его локтем в бок, он сердито засопел и достал из внутреннего кармана разгрузки деньги. Отдал курьеру нужную сумму. — Держи.        Тот пересчитал деньги, спрятал их и спросил:        — Можэт ви ишо чего желаэте? Говоритэ, я дастану. Ти сама знаэшь, красавыца. — Он подмигнул Сулеме, Бункер заметил это дело и свирепо ощерился.        — Конечно знаю, Гедеван, но пока больше ничего не нужно. — Сулема попыталась смягчить тон разговора — зачем портить отношения с полезными людьми, чуть заметно улыбнулась и мягко сжала плечо Бункера, давая понять, что понимает, что делает. Тот дернулся, фыркнул, снова недобро уставился на курьера.        — Харашо, как хочэш, красавыца. — Он встал с места, собираясь уходить, и вдруг добавил. — Напарник у тебя хароший, Сулэма. Бэреги его. И ти ее. В обшем, бэрегитэ друг друга.       Улыбнулся, глядя на их обалделые физиономии, вылез из-за стола и пошел к двери возле прилавка бармена. Он открывал ее только избранным и простые смертные никто не знал, что там за ней находится.        — Тьего дэто было? — Бункер вопросительно глянул на Сулему.        — Не знаю. В лирику чувак ударился.        — Ты верить ему?        — Да. Я не раз уже покупала у него детали к приборам. Толковый мужик, не переживай.        — Я не переживать. Я найти его и оторвать ему бошку, если он нас обмануть. — Взвесив на ладони инвертор, швед качнул головой и цыкнул зубом. — Купить мешок с котом.        — Кота в мешке. — На автомате поправила его ученая.        — Один хер. Пусть молиться Зоне за исправность деталей. И не строить глазки тьебе. — На этих словах ученая заметила, как на лице сталкера проступил бледный румянец. Усмехнулась. — Ладно. Пойдем пожрать купим. Есть хотьеть.       Заметив это, он порывисто поднялся на ноги и ее подтолкнул.       Они выбрались из-за стола, пошли к прилавку бармена. Сулема увидела, что там уже стоят трое совсем новых, чуть ли не блестящих кадра и что-то выспрашивают. Она зацепилась взглядом за одного из них — высокий, мощный, в добротной туристской экипировке и кепке, из-под которой торчал длинный хвост спутанных светлых волос. Он на миг обернулся ко входу и ученая увидела его лицо. Оно показалось ей знакомым, но приглядеться и тем более вспомнить, где она его видела, ей не дали. Какой-то хрен из бандюковатых, что отирались в зале, проходя мимо, с силой пихнул ее плечом так, что ее развернуло, и она, потеряв равновесие, стала падать на стол, у которого стояли двое нейтралов.        — Раскорячилась, шваль! — Выплюнул бандюковатый, не оборачиваясь, с важным видом зашагал в сторону выхода.        Бункер поймал напарницу в последний момент так, что она не перевернула стол, а только сильно толкнула. Нейтралы, стоявшие за ним, шарахнулись в стороны, недоуменно таращась на них двоих и на свои миски с едой, из которых расплескалась похлёбка. Сулема, встав твердо на ноги, стала извиняться перед мужиками, Бункер рванулся за нахалом.        — Ой дурак… — Протянул один из сталкеров.        — Однозначно. — Подтвердил второй.       Сулема не успела спросить, почему те так думают, как из узкого коридора с лестницей, ведущего наверх из бара, послышался шум борьбы.        — Я тьебе раззявлю пасть на нее! — Голос Бункера она узнала бы и на том свете. Он страшно выругался и судя по звукам, хорошо приложил братка об стену. Тот заорал, видимо, вырвался из рук шведа, затопал ногами по лестнице наверх, проорав напоследок, что достанет его суку из-под земли и пустит на корм сноркам.        — Вот геморроя нажил себе парень на задницу. — Пробурчал один из нейтралов возле стола, вытирая его куском газеты. — У Скинхеда в голове насрано, теперь будет выслеживать, чтобы отомстить.        Сулема внимательно глянула на них обоих — сталкеры как ни в чем не бывало, доедали свою еду. Огляделась — никто толком не обратил внимания на потасовку. Видимо, это было здесь явлением привычным.        Она хотела спросить, что имел в виду нейтрал, говоря о геморрое на задницу, но вернулся Бункер. Встрепанный, с горящими глазами и свирепым выражением на бледном лице.        — Тьйертов уебок! — Зло выругавшись, он хрипло выдохнул. Обратился к напарнице. — Ты есть живой?        — Да, даже не помятый. — Немного растерянно ответила она. Чего он взбесился? Что втемяшил в свою белобрысую голову? Или просто руки до сих пор чесались расквасить кому-то рожу?        — Тогда пойдем есть. Инатьйе я тотьйно кого-то убить сегодня. — Проговорил уже спокойнее и, заступающе положив ей руку на плечо, снова подтолкнул идти к бармену.        На стандартную стоимость обеда местный бармен-торгаш насыпал им по миске похлёбки с грибами и мясом, дал по кружке чаю и хорошему ломтю хлеба. Забрав еду, они пошли обратно к столу подальше. Сели рядом у стены так, чтобы видеть весь бар.       Пока ели, к бармену снова подошли те трое новеньких с белобрысым и хвостатым, заговорили с ним. Бункер заметил, что торговец махнул рукой в их с Сулемой сторону, и вся троица дружно обернулась на движение. Несколько секунд они вглядывались в них с Сулемой, затем длинноволосый вдруг неожиданно заорал на шведском.        — Hittade den! Jag hittade det, riva mig isär! *1       Бункер побледнел, вытянул шею, как хищник, учуявший жертву, вцепился взглядом в длинноволосого парнягу. Тот помахал рукой, крикнул:        — Hulkoff, kolera, levande! *2       Сулема непонимающе глянула на охотника.       Тот поднялся на ноги, весь подался в его сторону, но из-за стола не вышел. Молча смотрел, как этот хвостатый, отделившись от компаньонов, быстро пошел к их столу. Компаньоны удивлённо переглянулись, потопали следом.       Женщина снова глянула на напарника, потом на странного новичка, которого он с неописуемой надеждой в глазах разглядывал. А тот широкими размашистыми шагами подходил все ближе и улыбался во всю рожу. Посетители бара поглядывали на него с вялым интересом, но тут же отворачивались — сколько тут уже таких перебыло. Одним больше, одним меньше. Никто не гарантирует, что ты долго проживёшь в Зоне, даже если и встретишь тут своего дружка.       Подойдя совсем близко, лохматый мужик остановился и раскинул руки в стороны вроде как для объятий, что-то снова радостно выкрикнул, но Бункер не выбрался к нему. Только коротко вздохнул и вдруг неловко, беспомощно плюхнулся обратно не лавку. Лохматый парень удивлённо вытаращил глаза.        — Hej, vad gör du? Kände du inte igen mig? *3. Бункер молчал. Сидел, опустив голову и закрыв глаза, комкал в пальцах сдернутую с головы бандану и болезненно улыбался. Между бровей его собрались напряжённые складки, крылья носа подрагивали. Сулема поняла, что он узнал человека, но это узнавание ни разу не было радостным.        — Тоббе… — Наконец выдохнул он.        — Чего они там ворчат? Из одного племени, что ли? — Вмешался вдруг один из парней, пришедших с хвостатым.        — На то похоже. Подожди, не лезь. Давай посмотрим, может, договорятся и проведет нас этот Бункер. А то торгаш говорил, что он поехавший, еще отмудохает на ровном месте. Хрен его знает, что в его башке. Со своим, может, адекватнее будет.       Сулеме захотелось треснуть их обоих чем-то тяжёлым, чтобы свалили со своими просьбами к чертовой матери и не плодили идиотских слухов. Огромного труда ей стоило сдержаться и не наорать на них, не вытолкать взашей от их с Бункером стола.       Между тем, Тоббе подсел к охотнику на лавку, стянул с головы кепку, а с плеч — рюкзак, стал там активно копаться, и все говорил и говорил, улыбался и наконец до учёной дошло, где она видела его. Это был один из парней группы Йоке. Он был с ними, когда те говорили с Бункером по видеосвязи. Тот, который больше всех стебался и который со жгучим интересом рассматривал их со шведом. Все пытался выведать, где находится Зона. Узнал-таки зараза, и пришел. Правда, зачем?