Ночная мгла

      Если бы кто-то спросил Рэна Мацумото, зачем тот решил стать охотником в столь юном возрасте, всего в семнадцать лет, то он не задумываясь бы, ответил: чтобы поубивать всех проклятых демонов и иметь возможность защитить от них людей. Он хотел стать сильным мечником, которого бы уважали товарищи, и на которого всегда можно положиться. Способности Рэна в использовании Дыхания Воды не были впечатляющими, но он упорством добивался признания у друзей и мечтал стать для них верным товарищем.       Своего первого демона Рэн убил на финальном отборе, до того дня ему даже не доводилось встречаться с ними. Он много раз представлял встречу со своим врагом, как повергнет его, ведь именно для этого был весь невыносимо долгий курс тренировок. Но вот он повстречал демона на горе Фудзикасана, и от встречи с первым же монстром чуть не погиб. Самонадеянность чуть не стоила ему жизни, ведь враг оказался гораздо сильнее и куда более пугающим, чем он воображал раньше. Рэн бился изо всех сил, но надежда оставляла его, ведь от затяжного боя силы совершенно покинули тело. Не выйдет? Он умрёт от встречи с первым же демоном?       Но вот всё тут же меняется. Рэн успевает понять, что случилось лишь в тот момент, когда оказывается спасён. Кто-то одним махом перерубил обе ноги этого демона! И лишь придя в себя, он понимает, что это была хрупкая девушка. А ведь Рэн даже и представить себе не мог, что женщина тоже может стать истребителем демонов, не то, что настолько преуспевать в этом деле. Незнакомка не просто спасла его, она дала ему шанс. Шанс на убийство первого в его жизни демона. И он сделал это, навсегда запомнив своего первого боевого товарища.       Рэн сдал экзамен и стал истребителем демонов — это было настоящим чудом! Время шло, он не переставал упорно учиться. Достижения в ремесле охотника у юноши, в чём он сам себе признавался, были достаточно скромными, зато доверие товарищей завоевать всё-таки получилось. И здесь Рэн обрёл настоящих друзей.       Он, как и все остальные, ходил на задания, стремясь принести корпусу пользу, выкладывался для этой цели полностью. И думал только о том, как стать сильнее, чтобы повысить свой ранг. Пусть и не был одарённым, но как все товарищи, мечтал стать однажды столпом. На одной из миссий Рэн перестарался — полез прикрывать друга, хотя вероятно тот и смог бы справиться сам. Ранение не было слишком серьёзным, всего лишь сломанная лодыжка, но заживать такой перелом грозился едва ли не два месяца. И из поместья Бабочки его позорно выгнали в реабилитационный корпус, чтобы не занимал драгоценное место.       И именно там, почти под самый конец курса лечения, он снова повстречал её. Девушка, что спасла его на горе Фудзикасана была здесь не из-за ранений, как все остальные, она прибыла в корпус в компании незнакомого ему мужчины в хаори с рисунком пламени и с повязкой на лице. И отчего-то все вокруг стали на них оглядываться.       — Эй, Сато, в чём дело, кто это? — поинтересовался он, как и все прочие разглядывая прибывших.       — Темнота! — друг по-доброму хлопнул Рэна по плечу, — Это же сам Кёджуро Ренгоку, столп Пламени!       — П-правда?       Сонное настроение, царившее до того в корпусе, резко сменилось на радостно-возбуждённое. Рэн немного слышал про столпа Пламени, но прекрасно знал, насколько высоко его уважают в организации, всем ведь известно, что произошло на Бесконечном поезде. Волна восхищения тут же захватила юношу. Возможно, как мечник, Кёджуро Ренгоку сильнее всех их здесь вместе взятых.       — А кто с ним? — тут же поинтересовался Рэн, переводя взгляд на девушку.       — Сам не знаю. Может, новая ученица?       Перешептывания не прекращались. Прибытие столпа Пламени стало самой обсуждаемой новостью дня, но Рэна не менее сильно заинтересовала его сопровождающая. Вскоре прибывшие присоединились ко всем мечникам в общем зале, заняв один из многочисленных столов.       — Пошли подойдем к нему! — тут же повскакивали друзья с мест.       — Заче..? — но они уже силой тянули его в сторону столпа.       Как оказалось, абсолютно все присутствующие сделали тоже самое, окружив стол Ренгоку со всех сторон. Девушка, сопровождавшая его, терпеливо наблюдала за суетой вокруг.       Рэн сам себе приказал не волноваться.       — О! — он сделал вид, что только что её заметил и неожиданно вспомнил, — Ты же та девушка, с горы Фудзикасана.       Она обернулась. В глазах её застыло непонимание. Неужели не узнала?       — Я?       — Точно, ты помогла мне справиться с демоном на отборе, — нарочито небрежно сказал он.       По глазам Рэн понял, что она наконец-то догадалась о чём он.       — Ах да, да точно, я тебя помню, — она вежливо улыбнулась, — А здесь ты что делаешь?       Рэн с удивлением заметил, что ей было приятно повстречаться с ним. К тому же, пока все охотники вокруг отвлекали столпа, с которым девушка прибыла вместе, она явно скучала одна. Это порадовало юношу и вселило некоторую храбрость. Он плюхнулся рядом с ней за стол. И даже смог завести диалог.       Так он узнал, что её зовут Мисора Аоки.       До того как поговорить с ней, Рэну казалось, что было в этой девушке что-то холодное и неприступное, как будто при его попытке заговорить она пошлёт его подальше и прикажет знать своё место. Но вот, он обратился к ней, и ответ получил вполне приветливый и любезный. В общем, всё оказалось не так страшно.       Строго говоря, ничего особенного не произошло, но с этого момента Рэн понял, что хотел бы подружиться с ней. Но никаких возможностей не было. В тот же день она отправилась на задание с Пламенным столпом, а навязываться так сразу, тем более в его присутствии, совсем не хотелось.       И порыв Рэна со временем поутих. Пока в один день его другу, Сато, не поручили следующее задание.       — … направляйтесь в поместье Убуяшики! Истр-ребителю демонов по имени Мисор-ра Аоки нужна помощь на задании! — известил его ворон на глазах у Рэна.       Тогда он сам вызвался пойти на задание, несмотря на то, что только вернулся с прошлого и даже не успел как следует выспаться. И всей компанией, всего шесть человек, они направились в поместье Главы для нового, вероятно, одного из самых неординарных в карьере, задания.       Снова видит Мисору Аоки Рэн уже в поместье. Она опять с Кёджуро Ренгоку, но также сопровождают их Тенген Узуй, бывший столп Звука, со своими прекрасными жёнами.       — Эй, Рэн, ты на кого слюни пускаешь? Тенген тебе голову открутит, будешь так заглядываться на его жён, — юноша одёрнулся, осознав, что смотрит слишком навязчиво.       — Да нет, брат, он не на них, а на Аоки смотрит! — выдал друга Сато. Остальные хором издали сочуственное «У-у-у» и заулюлюкали. Рэн почувствовал, что щёки его стали пунцовыми.       — Не дорос ещё, дружище, — его потрепали за плечо.       — Да, к тому же все знают, что она с Ренгоку!       — Я же не в том смысле!.. — разозлился Рэн на своих товарищей, и, хотя последний факт несколько удивил его, совсем не подал вида, — Аоки как-то спасла меня, и я просто считаю, что она крутая охотница! Хотел поздороваться…       — Ты что, хочешь подойти туда? К Ренгоку, Тенгену и его жёнам? Слушай, по-моему, у них сейчас дела поважнее…        — Да, слушай, ты хороший парень. Но такая цаца вряд ли сейчас захочет на тебя отвлекаться.       — Она совсем не такая!       И всё же подходить к ней он и правда не решился. Вдруг и правда подумает что-то не то? Что он за ней бегает, например. И уже вскоре всем было объявлено собраться в саду, чтобы получить инструктаж о предстоящей миссии.

      ***

      Мы попрощались с Тенгеном и его жёнами. Сума же пожелала поскорее всем снова встретиться, чтобы отгулять уже порядком отложенную свадьбу. Лучше бы она про это и не напоминала, меня до сих пор убивает мысль, будто бы сама Вселенная против меня и чинит бесконечные препятствия.       Истребители демонов, призванные нам в подмогу, уже собрались в саду и о чём-то оживлённо болтали. Но стоило нам с Кёджуро выйти к ним, как те выстроились в ряд, вытянувшись по струнке. Мне от их поспешности и дисциплинированности стало неуютно. Теперь понимаю, что чувствует Кёджуро, когда перед ним младшие стараются соблюдать субординацию. Появилось навязчивое желание подойти к ребятам, чтобы похлопать их по плечу и попросить расслабиться. Но вместо это мы просто остановились перед ними, ожидая, пока те представятся.       Я нервно оглядывала стоящих передо мной рядовых истребителей демонов. Все как на подбор — хорошо сложенные юноши, да ещё и в совершенно одинаковой форме, которая, кстати, была идеально выглаженной и чистой. Никакой отсебятины в одежде или аксессуарах. Как оловянные солдатики из одного набора. Чувствую себя странно, будто этакий ротный командир, чьего приказа ждут рядовые, тогда как у меня нет ни малейшего представления, что говорить.       Глава выделил нам на эту миссию шесть человек. Пока все они по очереди представлялись, я старалась запомнить имя каждого.       — Рэн! И ты здесь? — узнала я одного из истребителей, парнишку, с которым была немного знакома ранее.       Возможно, я заметила бы его ранее, если бы не этот вид образцового подчинённого, который у всех них был идентичным. Тот явно хотел что-то ответить, но не успел сказать ни слова. Потому что в этот момент к нам вышел Глава.       Сегодня он чувствовал себя хуже, поэтому под руки его поддерживали дочери-близняшки. Я сделала несколько шагов в сторону, оставаясь при этом на помосте, но освободив центральное место для Главы.       — Дорогие друзья, спасибо, что откликнулись на наших призыв, я рад приветствовать вас в своём поместье, — как же я нервничаю. Эти ребята и представить себе не могут, какое задание их ждёт. Ох, что же мы устроили… — Как вы уже поняли, ваше задание будет не таким, как вы привыкли. Девушке, что стоит подле меня, нужна ваша помощь и охрана в непростой миссии. Хочу представить вам Мисору Аоки, каноэ, вы будете сопровождать её…       Что? Он только что сказал “каноэ”? Когда я успела перепрыгнуть ещё два звания?       Я незаметно вызвала метку Глицинии. Каноэ. У меня задёргался глаз. Глава повысил мой ранг ради этого задания, или как это вообще понимать? Нет, я конечно не жалуюсь, просто не могу понять каким образом это произошло, а главное, зачем?       Глава повторил остальным истребителям демонов наш план, а я внимательно следила, как меняются их лица от лёгкого недоверия до полнейшего шока. Наверняка я во время разговора с главой выглядела точно также.       Инструктаж занял порядочно времени. Оговаривалась каждая, даже самая незначительная деталь, вплоть до того, кто и в каком месте будет стоять и расписанных действий группы поминутно. Благо, что здание Правительства я смогла описать достаточно точно по памяти.       О том, что значит моё внезапное повышение, я спросила у Кёджуро после собрания, когда всех остальных отправили готовить повозки к дороге, а Глава, которому за время собрания стало только хуже, сразу же удалился. Мы остались в саду одни.       — Ничего удивительного! После прохождения всесторонней тренировки у многих меняется ранг. Кому-то по настоянию столпов могут дать повышение, кого-то наоборот — понизить. Видимо, тебя оценили выше ранга мидзуноэ.       — Значит, кто-то из столпов так решил? Интересно, кто…       Кёджуро не проводил тренировки. Мог бы Тенген, но не уверена, что после ухода из организации у него остались такие привилегии. С Мицури я толком не успела потренироваться. Токито всё равно, он бы точно не стал просить мне повышение, задание Гёмея я и вовсе провалила, а Обанай… Нет, это был точно не он.       — Хочешь, я спрошу? — прервал мои размышления Кёджуро.       — Э-э... Нет, лучше не стоит. По сути разницы нет, повышение есть повышение, — горделиво вскидываю подбородок и артистично улыбаюсь. Когда твои способности оценивают по достоинству это всегда приятно.       — Поздравляю!       Более чем шикарно, ранг каноэ, кажется, был у той троицы, Танджиро, Зеницу и Иноске, если они не успели получить повышение. Только вот с чего это я радуюсь? Действительно ли это теперь имеет значение, если задание, на которое мы отправляемся, вроде как должно стать для нас последним?       — Кёджуро, когда ты снова хочешь поступить на службу? — нарочито равнодушно спросила я.       — Когда? — переспросил он. — Мы уже обсуждали, что хотим иного.       — Да, отдохнуть где-нибудь подальше от демонов, — продолжая держать непринуждённый вид, сказала я, — Хотя бы чуть-чуть. Но ты же снова захочешь вернуться, не так ли?       Он выдержал довольно длинную паузу, во время которой я даже успела несколько напрячься. А затем ответил:       — Я сделаю так, как ты скажешь.       Признаться, я была готова услышать, что угодно, но только не это. Из нас перекладывать ответственность за решения привыкла именно я. И всё же, кажется, он говорил совершенно серьёзно. Не показалось ли мне? Он действительно предоставляет мне шанс выбирать?       Всё это слишком сложно.       — У меня есть к тебе просьба, — обратилась я к нему, — Можешь сейчас снять повязку?       Он не стал спрашивать, зачем, и будто бы даже не удивился просьбе. Хорошо, ведь я и сама не представляю, для чего мне это сейчас понадобилось. Он стянул повязку с лица. Я постаралась сохранить свою прежнюю невозмутимость. Шрам начинался с середины брови, неровно пересекал веко и заканчивался уже под глазом. Конечно, раны давно зажили, но не носить на лице повязку теперь для него точно не вариант. И всё же в моих воспоминаниях застыл другой образ, когда его лицо было наполовину залито кровью, и мне казалось, что…       — Неужели настолько безобразно?       Вздохнув, я отрицательно покрутила головой.       — Конечно, нет. Просто… очень жалко.       Он печально улыбнулся.       — Вот видишь. Какое тут может быть возвращение на службу. Глаз — это ерунда, — сказал он почти даже оптимистично, но я сразу поняла, к чему он клонит, — Ты была права всё это время. И всегда знала, как будет лучше. Я старался, Мисора, но все эти месяцы тренировок почти ничего мне не дали. Столп Камня сделал вывод, наблюдая за мной: как раньше уже не будет никогда. Я сгожусь на то, чтобы один раз выложиться в битве на полную, но только единожды, а дальше — ничего. В ином случае, пытаясь беречь себя, я не смогу одолеть сильного противника, такого как один из дюжины.       Эта внезапная откровенность совершенно сбила меня с толку.       — Ты ничего не говорил мне…       — Потому что это больше не важно. Если мы уйдём от всего этого вместе.       Нет, это неправда. Не из-за ранений он так решил, ведь первые месяцы он твёрдо стоял на том, чтобы продолжать выполнять свой долг. Я до сих пор помню его слова, буквально разбившие мне сердце. Слова о том, что счастливая жизнь в неведении никогда бы не стала его выбором. И поменялось всё лишь из-за того, что оставаться в Японии мне уже было нельзя.       — Но если бы судьба… распорядилась иначе? Если бы никогда не было необходимости бежать, и ты бы даже не рассматривал её для моего спасения? Ты бы не ушёл из охотников и сражался бы до смерти? — решила прямо спросить его я.       — Не знаю.       И этот ответ невероятно разозлил меня. И я раздосадовано отвернулась, скрестив руки на груди.       — Ладно, это задание точно будет последним, — тон вышел даже более раздражённым, чем хотелось, но мне было просто необходимо показать, что я в этот момент о нём думаю, — А что? Ты же сам сказал, что сделаешь так, как я скажу.       Хорошо хоть на этой миссии не придётся сражаться. Хотя тогда, с Мицури, я тоже так думала. И почему всё просто не может идти так, как я захочу?       Мысли, к моему удивлению, прервал плохо скрытый смешок. Я оскорблённо обернулась, готовясь возмущаться и дальше.       — Прости, но ты слишком смешная, когда злишься.       Ну вот, даже нормально сердиться на себя не даёт.       Выяснять отношения дальше времени больше не было, потому что наши молодчики уже ожидали нас у повозок. Сменив гнев на милость, я помогла Кёджуро завязать повязку на затылке, и пришлось нам уже направляться к остальным. Ребята, кстати, в это время буйствовали у повозок: очень задорно над чем-то потешались и почти полностью растеряли былую дисциплинированность.       — Эй, а почему нас так много, целых восемь человек, считая начальство? — ого, а меня они часом не к “начальству” отнесли?       — Верно! Мне сообщили, что требуется подмога из пятерых человек.       — Так ведь наш Рэн сам напросился на задание, вы не знали? Он как услышал, что на нём будет Аоки, сразу же в добровольцы записался, и спрашивать про задание не стал!       Все захохотали. Я остановилась на месте.       — Ну и что! Хватит ржать, я же уже сказал, что она как-то спасла меня, — это был голос Рэна, — Просто хотел вернуть долг. К тому же, она очень хорошая охотница. И всё, поняли?       Это я-то? Кёджуро, увидев, что я осталась на месте, последовал моему примеру.       — Кажется, парень тобой сильно восхищается, — справедливо заметил он.       — Похоже…       Кёджуро решил было направиться к истребителям, но, услышав, что они продолжают обсуждать меня, я задержала его на месте. Учу Кёджуро Ренгоку подслушивать.       — Я слышал, что Мисора Аоки тоже сражалась с Третьей Молодой луной. Из нас бы никто на её месте и минуты не продержался, — заметил кто-то из охотников.       — А я проходил с ней тренировку у столпа Тумана. И своими глазами видел, как она стукнула его во время тренировки по плечу.       Щёки порозовели. Как же приятно, когда о тебе ходят подобные слухи.       — А вот я слышал, что она убила начальника полиции Киото.       Не выдержав, я ладонью хлопнула себя по лбу. Беру свои слова обратно.       — Да, от такой лучше держаться подальше, а не то пожалеешь. Но мы тебя понимаем, Рэн, она симпатичная.       Чисто по-женски я рада, что Кёджуро тоже это слышал, но смущение ситуацией всё-таки перевесило задобренное самолюбие, поэтому я специально громко затопала, раскрывая наше присутствие.       Юноши тут же умолкли, затравленно глядя в нашу сторону и гадая, слышали ли мы их разговор. Особенно испуганно они смотрели на Кёджуро. А Рэн, как я заметила, и вовсе стоял до самых ушей пунцовый. Сцена вышла очень неловкой.       — Итак, если все готовы, то рассаживаемся в повозки по четыре человека. Танака и Эндо поедут со мной и Мисорой, остальные с господином Мори. Сато, приведи его сюда, будешь ответственным за его безопасность, — прервал общий ступор Кёджуро, привычным для него образом раздавая всем команды. Хорошо, я в этом деле совершенно ничего не смыслю, — Ночью сделаем привал в доме Глицинии, а завтра утром будем в Киото, так что готовьтесь!       Все, включая меня, хором ответили ему «Есть!» и поторопились выполнять указания. Ох и плохое у меня предчуствие.       Все с дороги устали. Поэтому были более чем довольны, когда Кёджуро объявил, что до места ночлега мы уже добрались. Как это ни удивительно, формальным ответственным за миссию Глава назначил меня, но никто из ребят об этом даже не догадывался. Для них лидер, конечно же, столп Пламени Кёджуро Ренгоку. И плевать, что он им сейчас не является. А я была совершенно не против. Не знаю, как бы справлялась без него, ох не знаю…       Дом Глицинии, в который нас на этот раз занесло, был достаточно маленьким. Одноэтажное здание с тремя гостевыми комнатами. Мне была почтительно выделена отдельная спальня. Как уж поделили оставшиеся две комнаты на восьмерых, считая Мори, мне знать не дано. Я предложила было Кёджуро поселиться со мной, но вовремя осознала, что это бы выглядело крайне неприлично.       После подготовки спального места я вышла из комнаты. Судя по звукам, все сейчас собрались в гостиной.       Кёджуро беседовал о чём-то с истребителем демонов по фамилии Сато, он у юношей, как я поняла, был за старшего отряда. Я решила подойти к ним.       Остальные расположились на полу, сев вокруг низкого стола, до краёв заполненного едой и выпивкой. Правда выпивали, как я успела заметить, только самые старшие из охотников, и то мелкими глотками и нечасто. Видимо, всё-таки опасаются «начальства».       — А где Мори?       — Отправился спать, — ответил мне Сато.       — Он окончательно пришёл в себя? Надеюсь, Глава прав, и он не подведёт нас в нужный момент.       — Нам достаточно его присутствия, чтобы план сработал. Но не переживай, он не подведёт. Если Глава в этом уверен, то и я тоже, — сказал Кёджуро, оборачиваясь на разбушевавшихся юношей за столом.       Те, кстати, слёзно выпросили у хозяина дома его раритетный сямисэн, почётно висевший до этого в гостиной. Как оказалось, кто-то из ребят искусно играет на музыкальном инструменте, так что все тут же захотели послушать его и исполнить парочку всем известных песен.       Мне захотелось есть. Уходя, я легко провела рукой по плечу Кёджуро, предупредив его таким образом о своём намерении. Мне очень нравилась эта привычка всегда приглядывать друг за другом и оповещать о своих действиях.       Я взяла тарелку супа и устроилась вместе со всеми у стола.       Большим отрядом ходить на задания тоже оказалось очень весело. Ребята уже вовсю распевали песни и баллады. Закончив приём пищи, на парочке знакомых песен я также негромко подпевала остальным. Не скажу, что в пении у меня был талант, но хотя бы получалось не совсем фальшивить. Сопровождая свой вокал прихлопами и притопами, ребята окончательно развеселились.       По чему я и буду скучать, если волей судьбы нам больше не придётся нести бремя истребителей демонов, то только по таким моментам. Отчего-то мне показалось, что Кёджуро сейчас думал точно также.       — Господин Ренгоку, присоединяйтесь к нам!       — Да, спойте тоже что-нибудь!       Я с интересом обернулась. А это неплохая идея, тоже хочу послушать. Окончательно осмелевшие охотники стали подначивать его с новой силой. Ко всеобщему ликованию, согласился их лидер на уговоры довольно быстро.       Заиграла музыка — это была одна из самых популярных для подобных посиделок народных песен, как заявил Рэн после моего вопроса «Что это такое?», но мне слова были почти незнакомы. Почему заставили Кёджуро петь именно эту песню, стало очевидно после первой же строчки, которая была достаточно красноречива: «Я горяч, как огонь, ярко горю, чувствую себя пустым, как воздух».       Если же не думать о философии текста и просто слушать, то мне очень даже нравилось. Кёджуро неплохо поёт, уж точно лучше многих своих предшественников сегодня, которых слух, увы, обошёл стороной. Я закрыла глаза, просто наслаждаясь балладой в хорошем исполнении и отдыхала. К концу все стали подпевать финальные куплеты, кроме меня, не знающей, к сожалению, слов. Было замечательно, хорошая всё-таки идея — поживится музыкальным инструментом.       — Давайте ещё что-нибудь! — едва музыка стихла, стал упрашивать народ.       — Да, спойте про гору Синтаро.       После недолгих раздумий Кёджуро ответил им, что намерен петь только со мной, знатно меня тем самым подставив. Все выжидающе посмотрели в мою сторону.       — Ну… эту песню я тоже не знаю.       — Колыбельная Ицуки?       — Простите…       Даже не ожидала, что не знаю так много народных песен. Что поделать, музыке меня никто не обучал, а сама я к ней проявляла интереса крайне мало.       — А «Сакура»? «Сакуру» ведь все знают, — обратился ко мне Рэн Мацумото.       — О! Эту я, кажется, знаю, точно!       Он не соврал, сказав, что «Сакуру» знают все. Эту песню нам с братом когда-то пела мама, как, думаю, и любому ребёнку в Японии. Правда, как-то смущает, что столько людей будут слушать меня — песня не такая простая, как кажется, вполне возможно, что голоса на её исполнение мне не хватит.       — Но я не так хорошо пою, так что уж извините…       — Не переживай, я помогу тебе со второго куплета, — «поддержал» меня Кёджуро. Как это со второго, пускай сам начинает!       Полилась музыка, известная каждому с детства. Очень красивая, спокойная, струящаяся музыка, которая тут же оживила забытые за годы сурового воспитания будущих охотников воспоминания в каждом из нас. Красивая музыка, которую не хотелось осквернять посредственным пением, и я наполнилась уверенностью, что спою хорошо.       Сакура. Сакура.       Музыкант держит медленный протяжённый темп, и мне приходится растягивать звуки, почти молясь, чтобы голос не сорвался.       Куда бы я ни смотрела, вижу: лёгкая дымка? Или это облака?       Все остальные сидели молча и внимательно слушали. После прошлых бойких и темпераментных композиций эта музыка больше настраивала на меланхоличный лад, подпевать, в отличии от прошлых песен, никому сейчас не хотелось.       Но Кёджуро, как и обещал, присоединился к моему пению с середины. И я, конечно же, в этот момент смотрела на него длительным спокойным взглядом, пока он также, не отрываясь, смотрел на меня.       В полях, горах и деревнях       Так далеко, как может видеть глаз.       До восходящего солнца.       Сакура. Сакура.