Ночная мгла

      Весь прошедший день я с Сумой, а также Макио и Хинацуру провела в беззаботности на горячих источниках. Конечно же, расслабиться до конца у меня так и не вышло. Но в целом я хорошо провела время и неплохо пообщалась с новыми знакомыми. Женские разговоры, шутки, разговоры о любви… Думаю, мне действительно не хватало этого всю юность.       В завершении отдыха мы даже договорились продолжать обмениваться письмами и после того, как разъедемся в разные стороны. Они и не подозревали, как приятно мне было сейчас это внимание.       Разгорячённая после долгого пребывания на источниках, я вернулась в комнату далеко за полночь. И несмотря на хорошо проведённый день в приятной компании, я была рада, что осталась одна.       Я лежала на тёплом сухом футоне. Было почти непроглядно темно.       Тени и призраки умчались на ночную улицу. Из коридора ко мне в комнату сквозь не до конца задвинутые сёдзи падал смутный и тёплый свет. Он окрашивал мебель в лиловый цвет, и на мгновение мне показалось, что на ней запеклась кровь. Очень много крови. Где я видела столько крови? Ах, да… Я лежу в маленьком тесном помещении, пока мне в голову лезут воспоминания о невиданном полыхающем закате. От этого всё окружение мне кажется серым и грязным.       Всё приобрело эти цвета, особенно человек, чьи очертания я видела из проёма. Когда он повернулся ко мне, неясные лучи люстры из коридора осветили его: одна половина лица стала огненной, другая оказалась в тени.       — Ка…цу? — сквозь сон произнесла я.       Не знаю было ли это реальностью, или я уже успела провалиться в сон. Но… точно помню, как кто-то заботливо поправил мне одеяло, подвернув его немного под бок. Кацу часто делал так ночью, когда я забывала закрывать ставни в своей комнате от ночного ветра. Я почувствовала, как чья-то рука погладила меня по волосам.       — Мне не хватает тебя, — произнесла я.       Этого было более чем достаточно. В голове всё смешалось. Это был момент, когда тревожное, смутное предчувствие, в котором был и страх, и мысль о невозможности возвращения, вдруг неуловимо стал реальностью. Уже долгое время мне казалось, что где-то в душе появилась дыра с рваными краями, которая затягивает в себя всё. Мои мечты, мои старания, мои методы.       Я тяжело разлепила веки. Сколько я спала? По ощущениям сон продлился недолго, но уже успело наступить утро.       В чём дело? Это был сон или ко мне в комнату и правда кто-то заходил ночью? Мог ли это быть Кацу?       Как бы я не старалась не тешить себя пустыми надеждами, подсознательно я уже давно начала представлять, что всё это было правдой.       Отыскав в доме хоть кого-то — а именно Хинацуру, мирно сидящую на крыльце под мягким утренним солнцем, я поинтересовалась у неё приходил ли кто-то вчера ночью на женский этаж.       — Не знаю на счёт этого, но… вчера вернулись наши мужчины! — счастливо ответила Хинацуру.       На то, что это бы мог быть Кацу действительно не следовало и надеяться. Наверное, это был просто сон.       — Правда? Они уже вернулись?       — Да, я и сама не ожидала, что это произойдёт так быстро, — она мягко улыбнулась мне, — Господин Ренгоку искал тебя когда вернулся, но ты крепко спала.       — С их заданием всё прошло хорошо?       — Кажется, да. Никто не ранен.       Не знаю, как и реагировать! С одной стороны я рада, что Ренгоку сказал правду о том, что задание не затянется, с другой стороны, предчувствие было плохим. Зачем он искал меня сразу по приезду?       Я сидела рядом с Хинацуру, борясь с желанием побежать расспрашивать Ренгоку сейчас же. И хорошо, что тот вскоре нашёл меня сам.       Когда он вышел к нам во двор, Хинацуру мягко, если не сказать по-матерински заботливо, улыбнулась мне, а затем юркнула в дом. Я проследила за ней взглядом.       — Я рада, что вы вернулись так быстро. Хорошо, что ваши дела прошли гладко.       Я ожидала снова увидеть такую естественную для него жизнерадостную улыбку, которую он демонстрировал почти всегда. Но вместо этого он смотрел на меня серьёзно.       Ренгоку подошёл ближе и опустился на крыльцо, устроившись рядом со мной.       — Я знаю, что случилось с твоим братом.       В моей жизни было несколько серьёзных, выбивающих почву из-под ног событий. Я до сих пор помню свой страх и разочарование, когда услышала решение наставницы, звучавшее как приговор: «Ты готов к вступительному испытанию, Кацу»       Кто бы мог подумать, где мы окажемся спустя эти годы, куда приведёт нас жизнь. Ответ всегда был на поверхности, но я игнорировала его, как наваждение. Неужели вся эта боль закончится.        В тот же день мы приняли решение отбывать. У меня не было ни сил, ни желания на долгие прощания, но я вежливо поговорила с каждым новым знакомым перед уходом.       Сума горячо обняла меня перед тем как отпустить в дорогу. Похоже, Тенген ввёл жён в курс дела, и они предпринимали неловкие попытки поддержать меня. Я оценила их заботу, но сейчас мне гораздо важнее было покинуть Дом Глицинии как можно быстрее.       — И куда вы теперь? — спросил Тенген.       — Есть только одно место, куда мог вернуться мой брат, — туманно ответила я не слишком настроенная на разговоры.       — Обещай, что напишешь мне письмо, когда вернёшься домой, — сказала Сума, не расцепляя объятий.       — Я обещаю.       Предстояла обратная дорога. Время от времени Ренгоку заводил со мной беседу, и кажется, я совершенно спокойно отвечала. Пейзажи сменялись один за другим: море-порт-вокзал-железная дорога. День в пути прошёл как смутное видение. Из памяти стёрлись часы, которые мы снова провели в дороге, но я точно знала, что вела себя разумно.       Через реку Симанто неподалёку от нужной нам деревни был наведен понтонный мост. Вода в реке была серой и мутной, а за ней в щедром знойном воздухе лета переливались зеленью леса. Просёлочная дорога густо заросла травой, что красноречиво говорило о том, что уже давно никто не проходил по ней в деревню.       — Это здесь? — спросил Ренгоку, когда на горизонте появились первые дома.       Он то и дело смотрел на широкую ленивую реку и тихие рощицы на другом берегу.       — Да, — нехотя я двинулась дальше, в сторону деревни, — Поверить не могу, что мне пришлось сюда вернуться. Прошло уже столько лет.       Необходимо было дождаться полного захода солнца — поздним вечером жарко было словно в полдень. Так же, как в первый день моего пути. В день, когда я ушла из поместья наставницы и встретила столпа Пламени.       — Ты готова?       Я вяло пожала плечами.       Приятных ощущений от возвращения на родину так и не возникло. Места в округе казались знакомыми, но отклика в сердце они почти не находили. Ничего кроме холодного и пустого страха ожидания. Поверить не могу, неужели время действительно стирает всё? Я так любила Тосиму в детстве, а сейчас иду по улице, где проводила каждый день своего детства и чувствую это место чужим.       На деревню опустились сумерки. Показался дом охотника, весь покорёженный, со сгнившими от времени и влажности деревянными брусками.       — В этот дом мы побежали за помощью, когда демон ворвался в наш дом. Мы трое: Кацу, Кайхо и я.       — Кайхо? — переспросил Ренгоку, оглядываясь на заброшенную избу.       — Это наш друг. Он бежал вместе с нами и помог привлечь охотника на демонов к нам. Он привёл её к нам из другого конца деревни. С тех пор мы всегда вместе, — я впервые искренне и тепло улыбнулась за сегодняшний день.       — Я думал вы спаслись только вдвоём. Здорово, что с вами был ещё один друг! — он ответил на мою улыбку.       — Да… думаю, вы бы подружились с Кайхо.       Из-за очередного поворота дороги показался последний дом. Чуть в отдалении, среди густых зарослей камелии. Наш дом.       Я смотрела на него не отрываясь и медленно шагала всё ближе. Здесь всё началось и здесь же всё закончится.       Старая, висящая на ржавых петлях дверь противно заскрипела, распахиваясь, а затем снова закрываясь на ветру.       — Будь осторожна.       Эти слова отозвались в сердце щемящей тоской. Для того, чтобы пойти к самому родному человеку мне нужно быть осторожной. Неужели мир и в правду может быть настолько жесток к нам?       Я повернулась к двери.       На улице уже успело стемнеть, но длинная страшная тень ещё не накрыла нас с головой. Вот-вот и я шагну в неё добровольно.       Я делаю шаг, открываю дверь с высоким, пробирающим до дрожи скрипом. В помещении темно — я продолжаю идти на ощупь, чувствуя, что Ренгоку следует за мной. Дверь за нами захлопнулась сквозным ветром, и от неожиданности я подпрыгнула на месте.       Внутри ничего не напоминало мне о доме. Мебель уже давно растащили мародёры, а стены и пол были до неузнаваемости грязными.       — Печальное зрелище, не так ли?       Сердце замерло в груди. Я поёжилась и вцепилась в подол одежды будто от дикой боли. Мои подозрения подтвердились: когда для Кацу больше нигде не осталось места, он смог представить для себя всего одно пристанище.       Я обернулась на звук такого знакомого, но такого далёкого теперь голоса, чувствуя, как всё внутри холодеет.       Он стоял в тени второго этажа, полностью сокрытый мраком, но я чувствовала на себе его взгляд.       — Без слёз не взглянешь. Но мне жалеть не о чем.       Мне действительно хотелось зайтись в слезах. Но не из-за состояния нашего дома детства, а от дикого ужаса. И от того, что всё происходящее реально и необратимо.       — Я думала, что уже не найду тебя. Что мы больше никогда не увидимся, и ты…       Послышался короткий злобный смешок.       — Лучше бы я умер, правда?       После этих слов мне захотелось завыть от боли.       Кацу вышел вперёд и голубой лунный свет, просочившийся сквозь дыру в крыше, упал на его лицо. Кожа у него была бледной, как у мертвеца, но я придала этому значения меньше, чем светящемуся диким холодно-жёлтым цветом взгляду. Такому же как у демона, ворвавшегося в этот дом девять лет назад.       — Я ждал, когда сюда придёт кто-то из охотников, — произнёс он, обращаясь к Ренгоку, — Я тоже охотник и знаю, что только смерть может быть выходом для меня. Конечно же, я уже пытался покончить со всем сам — выходил погреться на солнышко. Но я оказался трусом. Боль была… такой сильной, такой невыносимой, что я побежал в тень, поджав хвост, как собака.       — Это неудивительно. Ни один демон добровольно не выйдет на солнечный свет, — ответил Ренгоку, не отрывая напряжённого взгляда от моего брата. Его рука лежала на рукояти клинка.       — Я знаю, кто ты такой. Рисунок огня на хаори. О, это честь, что за моей головой пришёл сам столп Пламени. Как же моя сестра умудрилась с тобой связаться? — сказал Кацу с таким характерным для него дерзким тоном.       — Мы подружились в поезде! — послышался незамысловатый ответ.       Кацу захохотал, а мне хотелось и истерически засмеяться, и зарыдать одновременно. Отправляясь в путь, я и представить себе не могла чем всё может закончиться. Для принятия такого исхода мне не хватало мужества.       — Господин Ренгоку, умоляю! Быть может, есть шанс обратить демона обратно в человека! — в эмоциях я подошла к нему ближе и вложила его руку в свои.       В его глазах я прочитала такое сожаление, что перехватило дыхание.       — Хватит, сестра. Если и есть такой шанс, то я точно не тот, кому он должен быть дарован. Со мной уже всё кончено, — он оскалился в неестественной мрачной улыбке, — Я уже пробовал кровь. В первый же день обращения. Это было полным безумием. Мужчина или женщина. Старик или ребёнок. Не помню ни черта, но знаю, что на мне уже есть кровь. И это повторится снова.       Это конец. Теперь рука столпа, которую я сжимала в мольбе была единственным, что не давало мне сползти на пол, как тряпичной кукле.       — Не хочешь подняться в свою комнату? Она сохранилась лучше всего остального в доме. Посидим там вдвоём, как раньше. В последний раз.       Ренгоку настороженно перевёл взгляд с Кацу на меня. Не думаю, что он может доверять демону, пускай даже бывшему охотнику. Пускай моему брату.       — В последний раз.       Взглядом заверив Ренгоку что всё будет хорошо, я на ватных ногах последовала наверх за Кацу.       Поднимаясь по скрипучей, местами поломанной лестнице, я боролась с желанием сломя голову побежать обратно к Ренгоку, чтобы спрятаться за его спиной и поддаться уже наконец своим настоящим эмоциям. Потому что я не узнавала своего брата. Потому что я его боялась.       Но я ведь любила Кацу, не так, я люблю его. И должна быть с ним, чтобы не произошло. Потому что любому эгоизму должен быть предел.       Я зашла в свою старую комнату. Лунный свет, широко проникающий сквозь разбитое окно таинственно мерцал на деревянном полу и остатках мебели. Кажется, я начинаю понимать какого это: вернуться в прошлое.       Кацу подошёл к окну.       — Что же с тобой произошло?       — Уже много лет я пытался найти Вакурабу, одного из дюжины. Демона, уничтожившего наш дом.       — Ты знал, что он один из лун… И всё равно решил бороться в одиночку.       Он криво усмехнулся.       — Не хватало тащить на смерть ещё и тебя.       — Но это был и мой дом. И моя мама.       — Согласись, что в целом мы смотрели на одни и те же вещи по-разному, — развёл руками Кацу, — Ты уже смогла разрубить метеорит Айзавы? Хоть постаралась?       От такой резкой смены разговора я не нашлась, что ответить.       — Ты всегда сопротивлялась изучению искусства истребителей демонов. Как же ты, всю жизнь избегая любого лишнего упоминания о демонах и охотниках, умудрилась связаться с Кёджуро Ренгоку?       Я печально улыбнулась.       — Если бы у нас было хоть немного времени, то я бы всё тебе рассказала. Он достойный человек. Правда, очень хороший.       Брат наградил меня такой родной и тёплой улыбкой, что все прежние страхи как рукой сняло. Кацу протянул руку в мою сторону, приглашая в казавшиеся мне больше невозможными объятия.       К нему я тот час же побежала.       — Я так скучала. Не может быть. Не может, что всё это правда! Это ведь ужасный кошмар, и я скоро проснусь, — лепетала я, крепко-крепко прижавшись к Кацу.       И наконец-то позволила себе разрыдаться.       Он гладил меня рукой по спине.       — Прости меня, Мисора.       — Зачем ты это сделал? Почему ты так зациклился на этом проклятом демоне?       — Потому что он отнял всё…       — Но ведь у тебя была я! Тебе ведь ещё было что терять. Неужели и это тебя совершенно не держало?       — Я только тянул тебя за собой в этот мрак. Поверь, для твоей жизни будет даже лучше, если я исчезну. Этот демон был моей единственной целью. Я так и не смог найти другую. Но ты не такая.       Мне хотелось кричать, ударить его, сделать всё что угодно, чтобы он забрал эти ужасные слова обратно. Но я молча плакала, пытаясь не потерять от всего происходящего ужаса сознание.       Не знаю сколько мы простояли так, в лучах лунного света в моей детской комнате. Я горько плакала над судьбой своего брата, жалея как его, так и саму себя. В какой-то момент я почувствовала, как он пытается мягко расцепить объятия. Кажется, в его глазах тоже были слёзы. Или мне показалось так из-за упавшей на его лицо тени.       — Это… неправильно.       Он снисходительно улыбнулся мне.       — У меня будет для тебя подарок. Правда, думаю ты не сильно обрадуешься, — Кацу начал возиться с ремешком, перекинутым через грудь, — Думаю, этот меч должен быть у тебя. Это, так сказать, предсмертное желание, поэтому будь добра принять его. В твоих руках это оружие будет использовано до предела возможностей. Ты всегда была сильнее меня.       Я как заворожённая приняла клинок. Слегка дёрнула за рукоятку, вытаскивая из ножен. Лезвие было пепельно-белым.       Я прижала меч к груди.       Время неумолимо продолжало свой ход. Я знаю, что это прощание было одним из самых болезненных и вымученных моментов в моей жизни.       — Расскажи мне о своём путешествии, — тихо попросил Кацу.       Он опустился на пол, утягивая меня за собой. Я села у него под боком, положив голову на плечо. А затем начала свой рассказ.       Через какое-то время мы вернулись обратно. Больше никогда в жизни я не увижу свою комнату, но отчасти этот факт принёс мне облегчение. Я шла вперёд не оборачиваясь. Кацу держал меня за руку, и временами ладонью я чувствовала непривычно-острые когти.       Когда мы остановились, Кацу наклонился ко мне ближе и поцеловал в лоб.       — Я люблю тебя, Мисора.       Эти слова прозвучали настолько невыносимо горько, что я отвернулась. Это было слишком. В этом мгновении было столько страдания, что я мечтала только о том, чтобы исчезнуть, раствориться в спасительной тьме. Возможно об этом и мечтал Кацу?       Послышался звук выскальзывающего из ножен клинка. Ренгоку шагнул вперёд. Не помня себя я выбежала из дома. Ночная улица встретила меня удушающим тяжёлым воздухом и знакомым с детства запахом камелии.       Не разбирая дороги из-за пелены слёз перед глазами, я бежала дальше. Морок — это спасение. Сейчас я могла думать только о нём. Если есть на свете справедливость, то я попаду туда немедленно. Чёрная ночь, чёрный сон. Забери меня из этого кошмара. Помоги мне.       Я упала на колени, почувствовав, что будто-бы теряю опору под ногами.       После этого момента я больше ничего не слышала. Звуки целого мира для меня моментально стихли, как отрезанные.       Посмотрела на клинок брата, в мутном отражении стали, должно быть, отражалась я сама, но перед глазами картинка замылилась.       Всё? Теперь всё кончено? Мысль принесла лишь пустоту. Голова начала раскалываться, будто нечто огромное и сильное сжимало её в своих руках. Кажется вот-вот и она раскрошится.       Моё тело дрожало. Никогда не чувствовала себя так плохо раньше. Даже когда лежала в горячке после того, как свалилась в детстве в ледяную реку зимой. Неужели душевное состояние может причинить столько физической боли?       Больше ничего не придётся делать: бежать за ним, бороться, бояться. Теперь можно отпустить всё это, вместе со всем лучшим, что жизнь приберегла мне. Приберегла, чтобы в итоге забрать, как и всё остальное.       Теперь, у меня нет семьи. Я ни раз задумывалась об этом. Кацу слишком любил лезть на рожон, слишком не ценил собственную жизнь. Судьба всегда вела нас именно к этому моменту. Возможно, я даже была к нему готова.       Я всё никак не могла оторвать глаз от своей катаны. А мой старый, тренировочный клинок тем временем убого покоился под одеждой. Какого чёрта я вообще таскала его с собой? Он ведь не сможет убить демона. Катану истребителя выдают только членам организации. Это просто тренировочный клинок, абсолютно бесполезный кусок металла. Такой же бесполезный, как и я.       Когда я услышала позади себя шаги, то поняла, что всё было кончено. Но я не хотела смотреть. Боялась, что увижу клинок Ренгоку, испачканный в крови. Поэтому просто пусто и безжизненно смотрела на меч брата.