Соль и сахар

Все собрались у Марии в номере и вот уже сорок минут не поднимая голов вчитывались в протоколы допросов и осмотров, пытаясь найти ту самую ниточку, которую они пропустили. Интуиция верно подсказывала следователю: Дмитрий причастен, но вот какова его роль во всем случившемся… Маша была уверена, что разгадка где-то рядом, возможно, они даже упоминали это вслух, но это как всегда соскользнуло с языка и больше не появлялось. Олег то и дело поглядывал на Швецову, пытаясь понять что не так. Да, она была сосредоточена, но помимо этого как-то несвойственно напряжена. При Лёне он не решался спросить в чем дело, поэтому старательно посылал ему флюиды, чтобы тот куда-нибудь ушёл. Идти, правда, Кораблеву было некуда, ведь они тут собрались поработать, и пока Швецова не пошлёт их к себе, они оба будут сидеть. Однако помощь пришла откуда не ждали: Мария сама попросила Леонида принести от них флешку, где были фотографии с осмотра, которые не подшили в дело. — Не дело, конечно, — покачала головой Мария, — как-то я этот момент упустила. Нужно будет сделать, как приедем. — А дело у тебя в сейфе или у Ковина? — Спросил Олег, словно это сейчас было хотя бы как-то важно. — У Ковина, он брал его почитать допросы, — ответила Мария, пока Леонид собирался и выходил. Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Платонов подсел к Маше и дотронулся до её руки. — Маш, у тебя всё в порядке? Ты какая-то… Ну, не такая одним словом. — Холодно просто, — поёжилась Маша, — кондиционер уже и так убавила, но не помогло. — Холодно? — Изумился Олег, который сам выставлял на климат-контроле двадцать семь градусов. Ему не было холодно в футболке и шортах, а девушка и подавно была в кофте. — Перегрелась сегодня, сгорела, — объяснила Мария, кладя руку себе на грудь. Кожа горела, хотелось снять её с себя. Платонов сочувственно покачал головой и, осторожно убрав её ладонь, заменил её своей. — Ого, какая горячая… У тебя нет температуры? — Да вряд ли, — повела плечами Маша, стараясь не реагировать на его прикосновение, которое показалось ей не очень комфортным, — убери руку, холодная… — Это не моя рука холодная, а ты очень горячая, — объяснил Платонов, но руку всё-таки убрал. Маша снова поёжилась и поджала под себя ноги. Олег вдруг вспомнил, что сказал Леониду днём и ему стало даже как-то неловко, что он напророчил Маше такую неприятную историю. В любом случае он чувствовал свою вину за случившееся, ведь идея пойти на пляж принадлежала ему на целых пятьдесят процентов. Понимая, что нужно предпринять что-то до того, как к ним присоединиться Леонид, Платонов вышел в коридор и стал караулить его там. К счастью мужчина не заставил себя долго ждать. — О, Николаич! Там Маша попросила, чтобы ты у себя посмотрел фотографии и уже завтра ей доложился если что будет. А мы пока с ней ещё почитаем. — Да? — Недоверчиво посмотрел на Олега Кораблёв. — Что это вдруг она так передумала резко? — Да откуда я знаю, — Платонов старался звучать как можно более убедительным, — опять наехала ни за что, ну в общем все как обычно. Лучше ты к ней не лезь, а то она скажет, что мне и это доверить нельзя. — Ладно, — усмехнулся Леонид, — я понял. Тогда пойду спать, завтра уже посмотрю. А то вдруг она до утра снова передумает. — Спокойной ночи, я приду как закончим. Кораблёв кивнул и пошёл назад, про себя проклиная Швецову и её переменчивое настроение. Знал бы он, что идея отправить его спать принадлежала совершенно не следователю… Платонов вернулся в номер и не застал Марию там. Он удивленно прошёл вглубь, но Маши все ещё не было. Она вышла из ванной несколькими минутами позже и подошла к мужчине. — Думала прохладный душ мне поможет, но по-моему стало только хуже, — пожаловалась она, — кстати, где Лёня? — Спать пошёл, сказал голова болит и он завтра лучше отсмотрит фотографии, — снова соврал Платонов. — Понятно… А ты чего остался? — Вздохнула Маша, присаживаясь на кресло. — Работать, что же ещё. — Олег, боюсь, что я тоже уже не в состоянии… — Призналась Мария, прикладывая к лицу и груди прохладное полотенце. — Давай правда завтра все уже. — Маш, — мужчина встал со своего места и медленно подошел к Швецовой, — ты мне не нравишься, ты не заболела ли? — Все хорошо, — постаралась успокоить его Мария, — не волнуйся. Просто мне надо было сразу в тень уйти, а не сидеть на солнце до победного. — Давай я помогу, — Олег внезапно забрал у неё из рук полотенце и начал самостоятельно прикладывать его к разгоряченной коже. Маша оцепенела, не ожидая такого, но вдруг поймала себя на мысли, что даже не помышляет о том, чтобы попросить мужчину перестать. Мария встала со своего места и, обойдя кресло, встала к Олегу лицом. — Что такое? — Спросил он, возвращая руку с полотенцем на её покрасневшую кожу. Швецова подняла на него глаза, и Олег впервые за столько времени увидел в них не работу и официоз, а родной взгляд своей Маши. — Я… Олег, я не знаю как тебе это сказать, — она взяла Платонова за руку, которой он помогал ей чувствовать себя лучше и постаралась собраться с мыслями. — Я помогу тебе, — улыбнулся он и медленно наклонился, чтобы поцеловать. Когда до её губ оставался всего миллиметр, мужчина вдруг остановился, давая Маше возможность самой сделать этот шаг и дать ему понять, что он понял её посыл правильно. И Мария так и сделала. Она коснулась его губ первой, утягивая Платонова в невесомый и такой трепетный поцелуй. Мужчина смелее прижал её к себе, углубляя его. Маша доверчиво закрыла глаза и приобняла Олега за плечи. — Мне так одиноко здесь, все время хочется плакать, не могу перестать думать о тебе, — вздохнула она, отрываясь от губ Платонова. — Не уходи, пожалуйста. Не оставляй меня! — Не уйду, — пообещал он, улыбаясь, — не уйду, Машенька. — Я после той твоей записки была сама не своя. Вспомнила сразу как все было раньше и… И так грустно стало, что мы всё потеряли. Я скучала, Олеж. Маша снова подошла к мужчине, чтобы обнять его. Он легонько сжал её плечи, и девушка вздрогнула. До кожи пока что было неприятно дотрагиваться, и Олег довольно быстро осознал это. Он осторожно попытался снять с неё кофту, но тут же наткнулся на непонимающий взгляд Швецовой. — Тебе надо охладиться немного, Маш, так нельзя. — Хорошая отмазка, — улыбнулась она, пряча озорной огонёк в глазах, — я поверю. — Машка, да я серьезно, — рассмеялся мужчина. — Сама сними если хочешь! — Да не хочу я, — улыбнулась она, — мне все ещё не очень жарко. — Пожалей свою кожу, — покачал головой мужчина, — нужно помочь ей. Мария нехотя стянула с себя кофту и осталась лишь в тоненькой маечке, под которой больше ничего не было. У Олега перехватило дыхание от осознания, что во время их мозгового штурма она сидела буквально напротив него. О, как он был рад, что не знал этой пикантной подробности раньше… — Маша… Это… Ты почему в одной майке? — Олег, ну что ты на меня смотришь так будто никогда не видел, — улыбнулась Маша, не ожидая такой реакции. — Я же из душа вышла, кофту накинула и ладно. Мужчина шумно выдохнул, не переставая пялиться на Швецову. Ей становилось уже даже неловко от такого внимания. Олег подошел к ней и осторожно положил руку чуть ниже ключиц. — Больно? — Приятно, — улыбнулась Маша и почти не слукавила. Руки Олега были холоднее, чем она сама, поэтому все его касания были очень даже кстати. Тогда мужчина, услышав устроивший его ответ, осторожно опустил лямки вниз и оставил на ключицах дорожку из влажных поцелуев. Распрямившись, он создал ветерок, и Маша снова поёжилась. Олег снова наклонился к её губам и, поцеловав, стал мягко подталкивать Швецову к кровати. Уложив девушку, он принёс из ванной свежее прохладное полотенце и сказал. — Давай раздевайся, надо температуру сбить твою, — командным тоном сказал он. — Да нет у меня температуры! — Возразила Швецова. — Тогда тем более раздевайся, — хмыкнул мужчина, — тем более начала ты неплохо. Не дожидаясь, пока Мария снимет с себя майку, Олег уже прижал к её коже холодное полотенце. Девушка тут же покрылась мурашками и попыталась сбежать, умоляя Платонова перестать делать такие неприятные вещи с ней. Только он крепко держал её, не позволяя уйти, Маше пришлось смириться. — Потерпи, и тогда-а, — протянул он, касаясь уже не такой горячей руки, — тебе станет легче. — Мне уже легче, правда, — сказала Мария, стараясь дышать ровнее. На самом деле сейчас стало даже тяжелее. Полумрак номера, Платонов, которой находился в такой опасной близости от неё, отсутствие практически всей одежды… Не позволять лишним мыслям заполнять её рассудок было тяжело. От взора Олега это никак не удалось скрыть. — Машенька, вот я смотрю на твою голую грудь и ничего, как-то держусь, а ты… — Хмыкнул мужчина, не имея на самом деле уже никаких сил смотреть на её жалкие попытки скрывать своё желание поскорее перейти к чему-нибудь более лечебному. Держаться больше не хотелось, и Олег наощупь нашёл пояс тех самых шелковых брюк и осторожно стянул их вниз. Струящаяся ткань приятно холодила, Платонов не упустил возможности спуститься поцелуями ниже и вернуться назад к губам. — Что же ты со мной делаешь, — довольно прошептала Мария, обнимая мужчину за шею. — Люблю, — выдохнул он, плавно снимая с неё белье. — Я люблю тебя. Пальцы мужчины нежно прошлись по внутренней стороне бёдер, распаляя Машу ещё сильнее. Прижимаясь изо всех сил к Олегу, она пыталась ускорить его, но Платонов совершенно никуда не торопился. — Олег, — жалобно простонала Маша, накрывая его руку своей. — Хочу, чтобы ты… — Чтобы я что-о? — Томно прошептал он ей на ушко и оставил рядышком розовеющую отметинку от поцелуя. — Ну, — Швецова выгнулась навстречу его касаниям. — Тебя хочу. — Я вижу, Маш, — выдохнул он, и у Марии мурашки по спине побежали от этого. Маша старалась теперь уже не смотреть ему в глаза, но Олег взял её за подбородок и приподнял голову выше. — Пообещай, что мы больше не будем ругаться из-за твоего повышения? — Спросил Платонов, сжимая свободную руку на груди. — Обещаю, — улыбнулась Мария, и Олег хитро посмотрел в её глаза, покрытые пеленой желания. Она была готова поклясться в чем угодно, это Платонов понимал наверняка, но в голову не пришло даже мысли, что Маша сейчас не была искренна в своих словах. Платонов быстро поцеловал Машу, признаваясь. — Рядом с тобой невозможно, правда. Как перестать тебя хотеть… — Даже пробовать не смей… — Швецова вздохнула, когда он приподнял её ножку наверх. — Как же ты работал со мной всё это время? — Жил мечтами, о том, что однажды смогу быть с тобой настолько рядом, — с этими словами он без промедлений приподнял её ногу ещё выше и, уперевшись рукой позади Маши, медленно и очень плавно заполнил её собой. Она довольно простонала и, обняв мужчину за шею, поцеловала. — Олеж, — проскулила Швецова. — Мне так хорошо… Ещё, пожалуйста. Платонов, вопреки этой просьбе, резко отстранился. Она, не ожидая такого развития событий, удивленно закрутила головой. — Не нравится, когда обрывают на полуслове? Мне тоже, — ни с того, ни с сего сказал он и, перевернув девушку так, как ему было удобно, вернулся к прежнему темпу. — Быстрее! — Попросила Маша, уже будучи полностью распалённой этим вечером. — Точно? — Олег намеренно замедлился, чем вызвал у Маши недовольство. Она понимала, за что он на ней сейчас отыгрывается, но так не хотела, чтобы Платонов продолжал мучать её. Эти американские горки из ощущений, когда Олег доводил её практически до беспамятства, а потом резко все бросал, она просто ненавидела. — Олеж, прошу тебя… — Мария что есть силы сжимала в руках отельные простыни. Сейчас она правда была готова на все, лишь бы он больше не останавливался. — Проси, проси, — прорычал он ей на ушко и Маша почувствовала как внутри неё всё сжалось. Больше всего на свете она любила эту властную любовь со стороны Олега, когда он заставлял её подчиняться, быть слабее и не брать все под свой контроль. Это так контрастировало с обычной жизнью, и особенно сейчас, когда Мария так давно не испытывала этого чувства защищенности, желание Платонова побыть королем ситуации доводило. — Чего ты сейчас хочешь? — Спросил он, придавливая её к кровати ещё сильнее. — Не останавливайся больше… Потому что я… Олег снова перевернул её лицом к себе и посмотрел прямо в глаза, которые потемнели от переизбытка эмоций. Он едва успел накрыть поцелуем её губы, с которых вот-вот бы слетело его имя. Маша, ослабив руки, которыми до этого крепко сжимала плечи мужчины, расслабленно откинулась на кровати. Следом за ней прилёг и Платонов, понимая, что звёздочки над головой, бабочки в животе и прочие прелести сегодня почувствовала не только Мария. Спустя такую долгую разлуку, они дорвались друг до друга с огромным наслаждением. Когда ощущения поутихли, дыхание пришло в норму, а сердце перестало так дико биться, Мария уже молча лежала на плече у Олега и с полуприкрытыми глазами наслаждалась возможностью быть рядом. Он лениво перебирал её распущенные волосы, обнимая Швецову второй свободной рукой. В отеле была отличная звукоизоляция, поэтому в их номере сейчас царила полнейшая тишина, которую первой решилась нарушить Маша. — Олег, у меня будет просьба… Пообещай, что согласишься! Платонов кивнул, прижимая Марию покрепче. — Я… я пока не хочу, чтобы Лёня знал, что мы с тобой… Ну, что мы поговорили. — Хорошенький разговорчик получился, ничего не скажешь, — медленно проговорил Олег, — мне понравилось. — Олег, — хихикнула Маша, — я серьезно. Не хочу вдаваться в подробности просто пока, нам тут всего ничего осталось, так что давай пока оставим в секрете. А дома уже конечно ничего скрывать не будем. — Не знаю зачем тебе это, но в любом случае я не против, — ответил мужчина, чувствуя, как глаза постепенно наливаются свинцом. Горяченная Мария рядом ещё больше вгоняла Олега в это сонное состояние, и он решил не мучать свой организм. Сон моментально овладел Платоновым. Проснулась Маша от того, что Олег убрал её руку с себя и тихонько встал с кровати, подтыкая вместо себя для девушки подушку. Она машинально закинула на неё руку, но очень быстро поняла, что это уже не Платонов. — Сколько времени? — Сонно и очень тихо спросила она. — Спи, милая, пять утра. Я к себе. — Объяснил Олег, параллельно одеваясь. Вчера он уснул так внезапно, что даже забыл подумать о том, во сколько будет лучше вернуться в номер. — Зачем? — Маш, потому что если Кораблёв увидит, что я не ночевал в номере, то он явно захочет объяснений, а ты просила не рассказывать ему. Спи! Я зайду к тебе перед завтраком. Мария сделала вид, что кивнула и тут же провалилась в сон. Для совиной натуры это было слишком раннее пробуждение. Платонов вернулся к себе, пытаясь действовать как можно тише. Благодаря коврам ему удалось дойти до кровати без лишнего шума, а там, не раздеваясь, мужчина лёг. Кораблёв даже не шевельнулся, давая Олегу понять, что он ничего не заметил. Успокоившись, что просьба Маши осуществилась, он уснул. Но утро наступило так быстро, что Олег даже не успел толком погрузиться в глубокий сон. Кораблёв, видя, что друг, который обычно вставал с петухами и донимал его ещё спит, решил растолкать его, очевидно думая, что тот проспал. — Платонов, вставай. Нас ждут великие дела! Ты что сегодня разоспался? — Да встаю, встаю, — вздохнул Олег и присел на кровати, — вот пристал! Я тебя так не достаю, когда ты спишь. — Это тебе так кажется, — усмехнулся Леонид и ушёл в душ. Платонов тут же схватил в руки телефон и набрал номер Швецовой. Все произошедшее вчера вдруг показалось ему недобрым сном. Мария ответила не очень быстро и по её голосу Олег понял, что она ещё спала. — Да, Олеж, чего… — А, ты спишь ещё? — Сплю, — пробормотала Швецова, — я не выспалась. — А чувствуешь ты себя как? — Негромко спросил Олег на тот случай если Кораблёв в ванной подслушивает. — Спасибо, я в полном порядке, — Маша потихоньку просыпалась, и первым, на что она обратила внимание, была как раз пострадавшая вчера кожа. От неприятных воспоминаний остались лишь отголоски, о чем она и сообщила Платонову. — На завтрак пойдёшь? — Спросил он, держа ухом телефон. Повезло, что Леонид ещё его пижаму своеобразную не заметил, а то точно бы потребовал объяснений. — Я не успею собраться, так что не пойду, — отказалась Мария, — идите вдвоём. Потом зайдёте за мной. — Я принесу тебе кофе, — улыбнулся Олег, — собирайся спокойно. Вскоре после этого Леонид вышел из ванной уже при параде и тоже спросил Олега о завтраке. — Маша не пойдёт, а я да, идём. — А чего это так вдруг? — Удивился Кораблёв. — И откуда ты знаешь? — Она проспала, меня кофе попросила принести, — оправдался Платонов, — сгорела вчера и не очень хорошо себя чувствует… наверное. — Интересно какие это внеземные силы заставили Швецову проспать, — удивился Кораблёв, но мужчина лишь невинно пожал плечами. В самом деле, не говорить же ему, что эти силы он сам… Но Мария, вопреки словам Олега, чувствовала себя как никогда прекрасно. Она не могла поверить, что вчера им удалось так внезапно помириться. Раньше у них всегда оставалось некое напряжение после ссоры, требовалось немного времени, чтобы остыть окончательно и вернуться к прежним отношениям. Но сейчас у Маши было ощущение, что этого удалось избежать. Швецова, умудрённая опытом, выбрала одежду, которая была более закрытой, и присела за бумаги, чтобы скоротать время. Она скользила взглядом по документам, которые видела уже сто тысяч раз, но мысли её были далеки отсюда. Маша все думала о вчерашней беседе с Николаевым. Он был бледен, даже успел выпить какое-то лекарство, но тем не менее не создавал впечатление больного человека. Вчера следователь не обратила на это должного внимания, а сегодня сцена из кафе вдруг возникла у неё в голове. Швецова постаралась вспомнить ещё что-то странное или хотя бы необъяснимое, но в голову так ничего и не пришло. Вскоре в номер постучали, и Мария отправилась открывать. На пороге стояли Платонов с Кораблевым, которые держали в руках бумажные пакеты и три стакана с кофе. — Марья Сергеевна, а мы решили, что не хотим вас бросать в одиночестве голодать! Давайте завтракать вместе. — Давайте, — улыбнулась Швецова, чувствуя, что ей приятна такая забота, — кстати, Лёнь, ты фотографии принёс? — Да, вот, — мужчина кинул на кофейный столик флешку и Маша тут же взяла её, чтобы вставить в ноутбук. — Маш, да ты поешь сначала, а потом уже… — Нет, Олеж, я быстро хочу глянуть, — сказала Швецова и тут же прикусила язык, осознавая, что проговорилась. Кораблёв был увлечён поеданием своего завтрака, и Маша понадеялась, что он ничего не услышал. — Как знаешь, — ровно сказал он, а сам, пристально глядя на Марию, покачал головой. Контролировать, мол, надо себя, раз решила устраивать тайны мадридского двора. Олег не особо возражал насчёт этого, но и понимать не спешил. Маша открыла ноутбук и загрузила папку с фото. Листая кадр за кадром, она не особо понимала что хочет найти. Чёткой идеи и понимания не было, но Мария продолжала своё дело. Вдруг она дошла до фотографии с осмотра дома, и лицо её засияло от счастья. То, о чем Маша ещё час назад боялась сказать вслух оказалось правдой. — Мальчики, смотрите, — Швецова повернула монитор компьютера к операм, — как вам эта картинка? — Фотографии на паспорт или другие документы, — пожал плечами Кораблёв, — ну грязные чуть-чуть. А что такое? — А то, Лёнечка, что это совсем не грязь! — Ликовала Мария. — А следы от маркера? — Продолжил за неё Олег, всматриваясь в полосы на фотографии. — Да! Вот и пластический хирург теперь в масть. Наконец-то я поняла зачем с ним Чистяков столько времени созванивался. — Марья Сергеевна, вы же не хотите сказать, что… — Лёня даже боялся произнести вслух свои предположения. Даже мысль о таком казалась ему дикой. — Да-да, вчера мы говорили совсем не с Дмитрием Николаевым, а с Григорием Чистяковым собственной персоной. Он жив! Мужчины посмотрели на Машу с нескрываемым восхищением. Никому из них и в голову такое не пришло, а вот Мария уже давно пыталась раскрутить подобную мысль, но ей каждый раз чего-то не хватало. Теперь же пазл окончательно сложился, и Швецова была необычайна довольна результатом их работы. Осталось теперь как-то доказать своё смелое предположение… На этот счёт мыслей снова не было, чем Мария и поспешила поделиться с мужчинами. — Нужно, чтобы он сам признался, иначе не докажешь, Маш, — развел руками Платонов, — фактов у нас нет кроме этих фото и хирурга. Он вообще кто такой? Ты с ним встречалась? — Нет, с хирургом я не встречалась, — покачала головой Швецова, — Люся к нему ездила, но он сказал, что консультация с Чистяковым так и не состоялась, тому якобы запретили делать общий наркоз. — Так соврал получается. Значит он тоже в доле? — Конечно в доле, Лёнь! — Фыркнула Швецова. — Он явно не последний специалист в городе, раз они к нему обратились с такой сложной историей, а информации про него вообще нет. Как, в общем-то, и про Чистякова… Нам явно не известна ещё какая-то фигура, которая заметает следы. — Какие мысли по поводу допроса? — Осторожно поинтересовался Платонов, отвлекая следователя от размышлений. — Ты прав, мы не докажем, — медленно покачала головой Мария. — Нам нужны его признательные показания, иначе дело труба. — Можно прижать! — Хотел было воодушевиться Олег, но Маша удостоила его такого испепеляющего взгляда, что тот тут же замолчал и принялся слушать. — Прижимать бесполезно, только хуже сделаем. Спрячется так, что потом не достанем. Надо хитростью! Зададим какой-нибудь вопрос, ответ на который может знать только Николаев. — Мог, — поправил Швецову Леонид, — я думаю, что его уже нет в живых. — Согласна, — ответила Мария, — потому и жена его кремировать хотела, чтобы следов не осталось. Знать бы только кто ещё в курсе. Так можно было бы обратиться ко второму другу за помощью, но как знать, что он не стуканёт Чистякову-Николаеву? — Задержать его на сутки и дело с концом! — Предложил Кораблёв. Маша вздохнула, не зная, что решить. С одной стороны вариантов у них особо не было, но с другой такого рода задержаниями Мария баловаться не — Что думаешь, Олег? — Спросила у Платонова Маша, прекрасно понимая, что идею Кораблёва он непременно поддержит. Наверное, именно это Маше и было нужно: убедиться, что все вокруг за. — Я считаю, что Колонкова должна допросить этого, как его… — Герасимова, — подсказала Мария. — Вот, спасибо. Пусть Люда его допросит и принесёт нам в клювике парочку вопросов, которые помогут вывести Чистякова на чистую воду, уж извините за каламбур. И тогда уже мы позовём в гости его и спросим по полной! — Объяснил свою позицию Олег, Маша согласно кивнула. Это выход. Это практически единственный выход. Не факт, что их план сработает, но не попробовать они просто не имеют права. — Тогда я позвоню Колонковой, обрисую всю ситуацию и попрошу, — старательно делая вид, что это не очередной предлог, чтобы поболтать с Людмилой, вызвался поработать Кораблёв. — Зачем? — Удивилась Мария. — Я сама. Заодно ей скажу где дело лежит, пусть почитает нашу прошлую беседу. Маша не понимала, почему Олег так старательно пихает её ногой под столом, но когда до неё наконец-то дошло, она виновато улыбнулась и сказала. — Ладно, ты звони, но трубочку мне в конце дай. — Добро, — кивнул Леонид, — я тогда в номер за телефоном, там оставил. — Ага, — усмехнулся Платонов, который видел, как пять минут назад друг смотрел на мобильнике время, — иди-иди. Едва за Кораблёвым закрылась дверь, Маша с Олегом тут же рассмеялись. Такой Лёня был для них в новинку, и это было настолько трогательно, что эмоций они сдержать не могли. Платонов взял Машу за руку, пользуясь моментом, что их оставили одних и, кажется, надолго. Девушка улыбнулась и, зажмурившись, прижалась к Олегу, не имея возможности выразить все то, что она сейчас чувствовала другим способом. Это была эйфория, будто они только начали встречаться. Платонов погладил её по голове и подумал лишь об одном: пусть это будет не временное явление. Олег надеялся, по приезде домой Швецова не поменяется. — Ты сегодня придёшь ко мне ночью по-шпионски? — Шепотом спросила Маша и, пользуясь моментом, поцеловала мужчину в шею. Тот улыбнулся и, изловчившись, усадил Марию к себе на колени. — Да, Машенька, приду.