Людмила удобно расположилась в кабинете у Швецовой и спокойно пила чай из её кружки, дожидаясь, когда придёт мужчина и она сможет начать допрос. Люся примерялась к креслу подруги, размышляя о том, что теперь место Маши, кажется, по праву будет за ней. Если поднапрячься, то и звание лучшего следователя можно будет заслужить… Главное не бросаться в омут с головой в любовные истории — этому у Марии ещё стоило поучиться. Как бы не была насыщена её личная жизнь, с работой это никогда не мешалось. Колонкова нацепила на себя маску железной леди и стала репетировать взгляды и приветствия. «Как там Маша делает обычно», — думала она, пытаясь найти то самое выражение. Тут неожиданно в кабинет вошел Ковин, и девушка дёрнулась от неожиданности.
— Люда, ты чего? — Удивился он. — Я пришёл посмотреть, не приходил ещё Герасимов?
— Нет, Виктор Иванович, жду, — развела руками Колонкова, — хотите остаться и послушать?
— Нет, ни к чему, ты и сама прекрасно справишься, — по-доброму улыбнулся мужчина, — желаю успехов!
— Спасибо… Виктор Иванович, а можно вопрос? — Людмила и сама не ожидала, что решится, но отступать было поздно.
— Что такое?
— У меня получится стать второй Машей, когда она займёт ваше место?
В глазах у девушки было столько надежды, что Ковин невольно улыбнулся.
— Душа ребёнка у тебя, Людмила! Чудо мое, не надо тебе быть второй Машей. Будь собой, работай на совесть, и твоё признание тебя найдёт обязательно. Да и насчёт Швецовой… Она не на мое место приходит, а на своё. Порядки изменятся, подход изменится — будьте уверены! Только ей можно доверять, поэтому все перемены не так страшны. Не думай об этом, Люд, делай своё дело. Ты же умница!
— Спасибо, — кивнула девушка, смущаясь от того, что невольно напросилась на комплимент. Однако ей казалось, что начальник говорит очень искренне. Разговор вскоре завершился, а ещё через время в кабинете наконец-то появился Герасимов. Его довольно сильно удивил звонок следователя, тем более другого, не того, к которому он приходил в прошлый раз.
— Здравствуйте. Я пришёл.
— Добрый день, проходите, — Людмила указала мужчине на стул, — присаживайтесь. На самом деле вас вызвали по очень важному вопросу. Надеюсь, что услышанное вас не очень шокирует, но… Вероятно ваш друг всё-таки жив.
— Как… Что, простите? Гриша? Но как! Я же… да мы же сами его хоронили, я тело видел… Вы уверены?
Герасимову было трудно осознать, что то, что он слышит — это не галлюцинации. Михаил попросту не понимал как такое может быть, ведь он сам лично подходил к гробу, помогал жене Чистякова с организацией похорон. Людмила постаралась до малейшей подробности объяснить все мужчине, хотя и сама по рассказу Леонида с трудом верила в такую смелую версию. Однако к её удивлению Герасимов ответил.
— А вы знаете, ведь это очень даже может быть… Вы мне сказали, и я сразу стал сопоставлять. Недавно совсем Димка приезжал, я ещё так удивился тогда, вот, думаю, соскучился человек! Обычно его из Сочи не вытащить было, все в работе да в работе. А тут приехал, мы втроём все увиделись, посидели… Он сказал, что надолго, но потом вдруг резко пропал. Написал смс мне, что срочно выдернули на работу, а на следующий день я узнал, что Гришу… Выходит, его не убили? Но как!
— Дело в том, что человек, который сейчас в Сочи выдаёт себя за Дмитрия Николаева и есть Григорий Чистяков. Они схожего типажа, а пластический хирург довёл всё до идеала. Дмитрий же не любил фотографироваться, его фото довольно старые, и любое различие можно будет оправдать возрастом. А с вами он бы просто разорвал всяческие отношения. Был человек и нет человека!
Герасимов был крайне опечален после таких новостей и хотел бы побыстрее закончить разговор, но впереди было самое важное. Люсе было необходимо узнать что-то, что вывело бы Григория на чистую воду.
— Информация? Нет, не думаю, что вам информация поможет… Вероятно они очень хорошо подготовились, раз дело дошло до хирургии. Но есть один момент, который вряд ли можно убрать. Фобии! У Чистякова была… то есть есть уже правильнее будет сказать, фобия на змей. До жути он их боялся, а вот Николаев напротив всегда любил этих гадов, одно время у него даже жила какая-то в террариуме по молодости. Попробуйте на это сыграть.
— Михаил, — вдруг заинтересовалась Колонкова, — позвольте спросить, вы же понимаете, что вашего товарища посадят, причём сейчас не без вашей помощи?
— Понимаю, — сухо ответил он, — но такие вещи… Людмила Андреевна, я же понимаю, что за этой махинацией вероятно стоит что-то очень и очень нехорошее. Так что мой долг помочь следствию, а там уж как будет.
Людмила понимающе кивнула и принялась записывать всё то, что наговорил ей мужчина. Информации было много, к тому же вся она ценная, поэтому важно было не упустить ни слова. Люда свято верила, что информация про змей поможет ее друзьям, и уже на днях они вернутся домой с раскрытием и живым Чистяковым впридачу. Хотелось уже поскорее увидеть их, а в особенности, конечно, Леонида. Люся и забыла, что умеет так скучать по кому-то кроме ребёнка. Во время разговора им почти не удалось поговорить о чём-то личном, девушку это так расстраивало, но Лёня пообещал набрать вечером. Едва следователь закончила с допросом и отпустила Михаила, как в кабинет как всегда без стука и позволения зашёл Буевич.
— Люся, а что ты тут делаешь? — Спросил мужчина так, словно ему было хоть какое-то дело до этого.
— Петь, тебе чего? — Устало вздохнула Людмила, которая хотела просто пойти в свой кабинет и провести остаток рабочего дня в тишине и спокойствии.
— А Швецова знает, что ты в её кабинет без спроса ходишь? — Надоедал тот.
— Знает, она разрешила. Мне нужно было повторно допросить её фигуранта. Тебе какое дело, а? — Людмила всегда недолюбливала Буевича, а сейчас к этим чувствам подмешивалась ещё и усталость. Трёхчасовой допрос и потом ещё часовое заполнение протоколов утомили следователя.
— А покажи дело, может быть я чем могу помочь?
Люда моментально вскинула голову и посмотрела на Петра в упор. Это предложение было явно не из добрых побуждений — Люся понимала это наверняка.
— Знаешь что, шёл бы ты отсюда! — Пригрозила Колонкова и, схватив в охапку дело, пошла на выход. В искренность Буевича она не верила, да и в помощи не нуждалась. Время до вечера тянулось необычайно долго. Сначала пришлось на целых полчаса задержаться в кабинете, заканчивая начатое, потом Людмила встряла в пробку прямо у комитета, а в завершении прелестного вечера узнала, что ребёнок заболел.
— Почему же вы мне сразу не позвонили! — Спросила она у воспитателя, прижимая к себе притихшего сына.
— Мы же знаем про вашу работу, не хотелось отвлекать, а о Ванечке мы позаботились, медсестра его осмотрела. Обычная простуда, не более.
Людмила вздохнула, понимая, что больной ребёнок априори требует от неё внимания. Придётся брать больничный, на который сейчас совершенно не было времени. Но материнство вынуждало Люсю идти на жертвы вот уже который год. Она была счастлива иметь сына и быть мамой, но иногда становилось так тяжело тащить все на себе, что девушка искренне жалела себя за свою участь матери-одиночки.
— Вань, надо пить лекарство, давай, оно же с клубничкой! — Настаивала на своём Колонкова, когда они очутились дома. От еды ребёнок отказался, от мультика отказался, от совета лечь в кровать тоже, а потом и вовсе закатил истерику, услышав, что придётся принимать сироп от температуры.
— А я не буду-у! — Ревел тот. — Не буду-у, ты плохая, не хочу!
Люда отстранилась, понимая, что сейчас не добьётся ничего от сына. Пусть успокоится, а там видно будет. Такие истерики уж точно сделают ему хуже, чем пропущенный приём жаропонижающего. В коридоре зазвонил телефон, и Колонкова мысленно чертыхнулась. Если это Ковин звонит, чтобы вызвать её на труп, то жди беды. Ребёнка она оставить не может, но и отказать начальнику не может, ведь после отъезда Швецовой с кадрами стало туго. Однако когда Люда увидела на экране телефона имя Кораблева, паника немного рассеялась.
— Привет, — грустно поздоровалась она, — как ты?
— Привет, Люсь! — Голос мужчины звучал намного бодрее. — А ты почему такая расстроенная?
— На работе устала, Ваня заболел, капризничает… Тяжело как-то, — пожаловалась девушка. — Зато всё для вас узнала, вы что-то уже решили? Когда поедете исполнять?
— Да там Швецова с Платоновым ездили договариваться по поводу змеи, а я созванивался с Чистяковым и звал его на встречу. А что с Ваней? — Осторожно поинтересовался Леонид, не будучи уверенным, что его вопрос сейчас уместен. Но Люда была даже рада, что он не проигнорировал её слова.
— Ничего страшного, просто простуда. Но капризов от этого не меньше. Так а что там Чистяков, не заподозрил?
— Люсь, — усмехнулся Леонид, перебивая девушку, — ну хватит говорить только о работе, мне этот Чистяков уже в кошмарах скоро будет снится. Давай о чём-нибудь другом. Расскажи мне что ты кроме работы делаешь, я же… я же скучаю.
— И я скучаю, — призналась Людмила, чувствуя, что эти слова от Лёни были даже важнее, чем признание в любви. Она прекрасно знала, что для него и это уже подвиг, и если мужчина говорит о таком открыто, то там всё точно серьезно. С появлением ребёнка доверять себя мужчинам стало почему-то резко трудно. Конечно, ситуация с отцом Вани, который тут же заявил, что это исключительно её ребёнок, не прибавила Людмиле надежды в том, что остались ещё в мире джентельмены. Тогда у девушки не оставалось ничего, кроме попытки вырастить такого самостоятельно. Но без наглядного примера это будет сделать сложно, она понимала. Лёня под образ классического джентльмена, конечно, подходил очень условно, но было в нем что-то такое, что для Люды являлось ключевым моментом. Надёжность — вот, что она искала в мужчинах всю свою жизнь, а нашла буквально под носом. Человека спокойнее и стабильнее было трудно даже представить, и это прельщало Колонкову с каждым днём все сильнее.
— Лёнь, спасибо, что позвонил, — улыбнулась девушка, понимая, что Кораблёв этого не увидит, но почувствует. — Мне… мне очень дорога твоя забота и внимание. Я жду встречи. Приезжай поскорее.
— Постараюсь, — коротко ответил он, — как только закончим, так сразу.
***
На сей раз музыку заказывали Маша и команда. Никому уже не хотелось церемоний с учётом новых обстоятельств. Чистяков оказался не таким уж и ангелом, и привлечь его за преступление хотелось как можно скорее. Встречу назначили в номере мужчин, в котором заранее силами местных экспертов установили камеры, которые должны были зафиксировать все предстоящее шоу. Мария осталась у себя, чтобы одеться и поправить макияж, но истинная причина, конечно же, была в другом. Ей до жути не хотелось встречаться с этой гадиной, которую любезно приютил у себя Кораблёв. Его она, конечно, не особо умиляла, как бывает, но и боялся он её не так, чтобы сильно. Олег и вовсе вызвался быть тем, кто подаст змею лжеНиколаеву, апеллируя тем, что в детстве постоянно ловил ужиков в лесу на даче. Швецову охватывала лёгкая (или не очень) паника, когда змея лишь попадала в поле её зрения. Ей казалось, что это создание непременно должно наброситься и задушить несчастную, и любые доводы Платонова здесь были неубедительны. Мария даже отказалась возвращаться с ним в одной машине. Окрестив Машу трусихой, Олег всё-таки отправил её на отдельном такси, а сам уже вернулся к Кораблёву со змеей.
— А по-моему очень симпатичный, — пожал плечами Лёня, когда выслушал историю про панику Швецовой, — конечно я бы себе такого не завёл, но поглазеть довольно интересно.
— Согласен, — кивнул ему Платонов и покрутил перед собой контейнер, где клубочком устроился змеёнок, — но Машу мне убедить не удалось.
— Вы с ней все так же? — Сочувственно покачивая головой спросил Леонид. Олег как-то странно пожал плечами и ответил, что изменений пока не предвидится. Кораблёв усмехнулся, но ничего больше по этому поводу не говорил.
— А ты чего на таблетосах? — Поинтересовался Платонов, когда увидел, что Леонид уже второй раз за день выпивает лекарство.
— Голова болит, — отмахнулся тот и добавил, — не выспался что-то.
— Я тоже, — солидарно заметил Олег, — но пронесло, ничего не болит.
— Ещё бы, — буркнул Кораблёв себе под нос, к счастью мужчина этого даже не заметил. Они принялись ждать, когда к ним пожалует Чистяков, чтобы наконец разобраться в этом странном, запутанном и очень мутном деле. В отличие от прошлого раза, мужчина был в номере минута в минуту. Олег тут же набрал Машу, сообщая, что ей надо срочно выдвигаться к ним, и она не заставила себя долго ждать.
— Здравствуйте, Григорий Александрович! — Язвительно поздоровалась Мария, входя в номер. — Как поживаете? Как на том свете погодка?
Платонов еле сдержал смешок и про себя гордо сказал: «моя девочка». Обычно чёрный юмор вроде такого был присущ только ему, но видимо Машу так взбудоражила змея, что она начала допрос с очень несвойственных ей методов. Шутить над подозреваемым для Швецовой раньше было недопустимо, да и Олегу она этого делать давала редко, но тут что-то явно пошло не так. Чистяков посмотрел на неё глазами полными ужаса, но постарался сдержать свою гримасу отчаяния.
— Вы… вы меня с кем-то путаете? Я Дмитрий, а Григорий был…
— Давайте не будем ломать комедию, — скривился Кораблёв, — признайтесь сразу и дело с концом.
— В чем вы хотите, чтобы я признался? — Усмехнулся мужчина, нервно закинул ногу на ногу и порывался закурить, но Платонов тут же выхватил у него из рук сигареты.
— Вот это вас и погубило, Григорий Александрович, а могли бы и дальше жить припеваючи. Никогда бы нам не пришла в голову мысль проверять такую странную версию.
— Вы никогда не докажете, — хмыкнул тот, — даже если это и правда. Я не признаюсь, даже не думайте. А без моих слов у вас никаких доказательств нет.
— Знаете, в России нет прецедентного права, а вот истории, когда доказательствами служили самые сумасшедшие вещи все равно существуют. Олег!
Платонова не надо было звать дважды. Он вышел из ванной, гордо неся в руках змею. Чистяков тут же вскочил с места и закричал нечеловеческим голосом.
— Уберите! Это бесчеловечно, у меня фобия! Уберите змею!
— Дмитрий не боится змей, у него даже жил один такой в террариуме. Этого вы никак не ожидали, да? — Напирала Мария.
— Я… я всё расскажу! Всё! И как мы пластику делали, и как Димку убили, и как за мной бандиты охотились… Всё…
Внезапно мужчина схватился за сердце и стал медленно оседать на пол. Троица испуганно переглянулась, такого эффекта они точно не ожидали.
— Врача, — скомандовала Швецова, — быстро.
Кораблёв тут же метнулся за телефоном, а Олег, повесив змею на шею, присел рядом с Чистяковым и принялся щупать у того пульс. Маша стояла чуть поодаль, все ещё опасаясь питомца, который вот так вот странно помог им раскрыть дело. Швецову постепенно начинала мучать совесть за то, что они слишком жестоко обошлись с человеком. Следователь надеялась, что все обойдётся, иначе вместо похвалы и повышения она огребет проблем.
— Маш, все нормально, просто обморок, не приступ, — успокоил девушку Платонов, который за столько лет работы уже научился отличать одно от другого. Маша пошатнулась и отошла в сторону.
— Сними это с себя, — боязливо попросила она, косясь в сторону змеи, которая все еще спокойно висела у Олега на шее. Тот улыбнулся и действительно взял рептилию в руки.
— Машенька, надо посмотреть своим страхам в глаза, иначе однажды будешь как Чистяков. Смотри, она не такая страшная, как тебе кажется, к тому же боится, пожалуй, даже больше.
Швецова испуганно отпрянула, когда Олег протянул ей змею, но тот настоял на своём и уложил её Маше в руки. Та едва сдержала себя, чтобы не завизжать, не выкинуть этот ужас в окно и не сбежать. Но мужчина стоял позади и придерживал её за руки, успокаивающе шепча на ушко.
— Видишь, какая ты умница. И не страшно, правда?
— Страшно, — шепнула Мария, — а ещё мерзко. Убери, прошу-у…
— Все хорошо, — он поцеловал её в щеку, — сейчас возьму. Просто пойми, что она не принесёт тебе вреда.
— Олег, я больше не могу это держать, — Маша была на грани самой настоящей истерики, но Олег сориентировался вовремя и забрал от неё змейку. Чтобы не травмировать девушку и дальше, Платонов отнёс её назад в контейнер и вернулся в номер, чтобы дождаться медиков вместе с Машей. К счастью, они прибыли на место довольно быстро и забрали Чистякова в больницу.
— Нет, так не пойдёт, — заупрямилась Швецова, — он же преступник! Его нужно как минимум охранять, а вы так вот просто…
— Девушка, ему нужно обследование! Потом уже ваши следственные мероприятия, — презрительно сказала врач. Маша подошла к операм, понимая, что от них сейчас будет гораздо больше толку.
— Позвоните местным, нужно к палате охрану и окна контролировать. Вы же понимаете, что это все не шутки?
Те заверили Марию, что все будет сделано в лучшем виде и удалились в больницу вслед за Чистяковым-Николаевым. Маше досталась ответственная задача вернуть змею владелице, и она, скрепя сердце, поехала исполнять задание. После попытки Платонова подружить их Марии было не так противно находиться рядом с этой ползучей гадостью, но осадочек все равно присутствовал.
***
В больнице после проведённых манипуляций в себя пришёл Григорий. Более того, он сам вызвался рассказать все Лёне с Олегом под протокол. Сменяя друг друга, они записывали за ним каждое слово, не опасаясь, что потом огребут от Маши за такое небрежное отношения к официальному документу. Но Чистяков говорил без пауз, а руки у них уставали быстро.
— Это началось… да, где-то полгода назад. Тогда у меня все в бизнесе было спокойно и стабильно, но вдруг из иностранной компании, где я закупал основной компонент для средств, начали поступать крайне странные угрозы. Сначала я не придал этому должного значения, знаете ли большой бизнес всегда так, или иначе связан с этим. Но угрозы повторялись. Более того, однажды посыльный от этого человека приехал ко мне домой и сообщил что будет со мной если я не начну делиться. Я и тут подумал, что меня хотят просто запугать, но утром получил фотографии этого самого человека. Он был убит. Снизу подписали, что следующим буду я. Я попытался через свою службу безопасности вычислить кто за этим стоит, но сделал лишь хуже. Теперь он требовал всю компанию и дочерние предприятия в регионах. Тогда я поделился всем с Димкой, и он предложил инсценировать смерть, а пока идут разбирательства быстро переоформить фирму и спрятать концы в воду. Эта идея мне понравилась, только я понимал, что одного лишь шоу будет мало. Надо, чтобы все верили, что я умер, включая этих бандитов. Но как исчезнуть бесследно и остаться в России я не понимал, пока вдруг в очередной раз не заметил наше довольно сильное сходство с Димкой. Мне нужно было только подправить кое-что в своём лице. Тогда я решил идти до конца: идея показалась мне гениальной, ведь я собирался выдать за себя другого человека и забрать его жизнь и лицо себе. Мне опасно было ложиться под нож, но этот риск был оправдан. Все обошлось, к счастью, и никто не пытался заподозрить что-то неладное, пока вдруг Николаев не решил самовольно поменять наш план! Вместо естественной смерти у нас теперь было убийство, которое здорово путало мне все карты. Пришлось ещё всех журналистов под каблук засунуть, чтобы ничего не писали про меня. И все получилось! Я жил спокойно, как вдруг ваш звонок. Я думал, что вы сразу раскусите меня, но первый раз пронесло, как думал я раньше, а во время второго звонка я уже понял, что это отступать поздно: я проиграл. Как-то так…
Едва мужчина договорил, аппарат слева от него разразился диким писком, и Олег с Лёней, перепугавшись, бросились звать врачей. Но это уже не имело никакого смысла. Теперь Григорий Чистяков был точно мёртв.
