Соль и сахар

Следственный комитет по утрам напоминал большой улей. Повсюду слышался несмолкаемый гул, по коридорам сновали следователи, торопливо пытающиеся разобраться с поручениями начальства и не забыть про свои дела. Маша, которая волей-неволей из-за отношения Виктора Ивановича находилась на особенном уровне, всегда избегала этой утренней неразберихи и зачастую посещала оперативки в личном порядке. Но сегодня что-то очевидно пошло не так, и когда к ней в кабинет постучала секретарь Ковина с личным приглашением прийти к начальству в кабинет, сердце Марии снова пропустило несколько ударов. «Ну, либо похвалят, либо скажут, что работаем отвратительно», — подумала Швецова. Со вторым она сама, к слову, была согласна больше, ведь дело Чистякова за все это время не сдвинулось ни на сантиметр, и Маша чувствовала в этом свою вину. Конечно, зацепка у неё появилась, но и в ней Мария не была уверена. Мало ли зачем в некоторой степени публичный человек обращается к пластическому хирургу! Но размышлять о происходящем было некогда — Виктор Иванович ждал. Маша быстро собрала со стола свои бумаги и отправилась к начальству. Каково же было её удивление, когда в кабинете она увидела не одного Ковина, а практически весь состав комитета. Она подняла растерянный взгляд на мужчину, но он лишь успокаивающе кивнул ей и приказал сесть. Мария без разговоров села на своё привычное место, которое было свободно. Подняв глаза, она увидела, как на неё смотрят двое: Люся, чей взгляд успокаивал и придавал уверенности и Буевич, которого Маша была готова расплющить за одно лишь надменное покачивание головы. — А почему Мария Сергеевна опаздывает, а, Виктор Иванович? — Неожиданно спросил он, и у всех присутствующих глаза на лоб полезли. Каждый человек в комитете знал, какое положение занимает Швецова, да и о том, что после Ковина его кресло едва ли займёт кто-то другой следователи тоже догадывались. — Пётр Анисимович, вы лучше за своими опозданиями следите! — Приструнил его Ковин. — Я как не посмотрю, так вас в восемнадцать часов как ветром с рабочего места сдувает. — А я не обязан… — Вот и я не обязан вам объяснять где была Швецова и почему по моему приказу, — мужчина сделал акцент на этом слове, — явилась позже. «Съел, Петенька?» — читалось в победном взгляде Швецовой, который она подняла на Петра и не сводила до тех пор, пока он первым не опустил глаза. Оперативка, наконец, началась, но Машу все не спрашивали и не спрашивали. Она уже было подумала, что её позвали исключительно формально, но когда прозвучал последний доклад, Ковин наконец-то дал слово Марии. — Мария Сергеевна, расскажите о своих наработках относительно убийства бизнесмена Чистякова. Швецова нехотя достала лежащую в самом низу папку. Она никак не подозревала, что её будут спрашивать по поводу этого дела, ведь Мария уже жаловалась шефу, что оно пока стоит на месте. Однако Ковину следователь доверяла, и понимала, что попросил он её об этом неспроста: надо рассказывать что есть. — Пока что зацепок у нас немного: дело непростое, и человек вёл крайне спокойную жизнь, оперативники проверили все записи камер по его последнему дню, колоссальная работа. Но ничего подозрительного обнаружено не было, и… — Тоже мне продуктивность, — хмыкнул Петя, влезая туда, куда его не просили, — вы всех оперов заставили пахать на себя, смотреть эти камеры весь день, а в результате это ничего не принесло? Очень профессионально. — Пётр Анисимович, такая вот у нас профессия, — развела руками Мария, не ведясь на провокации, — но спешу вам напомнить, что отрицательный результат — это тоже результат. — Мария Сергеевна, прошу вас не вестись на провокации и продолжать исполнять приказ. Почему вы прекратили доклад? — Тверже обычного произнёс Виктор Иванович, но в его глазах Маша увидела гордость. Послушавшись, Мария продолжила говорить об убийстве, а вот информацию по поводу врача почему-то вдруг решила придержать. Если бы здесь был только Ковин, то Швецова бы не задумываясь поделилась бы с ним своими мыслями, но говорить о своих сырых догадках при Буевиче не хотелось совершенно. — Что же, отличная работа, — резюмировал начальник к Машиному удивлению, — дело очень сложное, и в течение недели отмести все первичные версии — это много. Продолжайте работать в том же духе! С остальными делами проблем нет? — Нет, — тут уже Мария была более воодушевлена, — у меня сегодня два допроса, потом экспертизу пришлют, и убийство Марченко точно закрою в ближайшие дни. — Прекрасно, — коротко ответил мужчина и распустил всех по рабочим местам, включая Швецову, которая хотела бы остаться и услышать зачем это было нужно. Но судя по всему мужчина не собирался объяснять свои действия, и Маше ничего не оставалось кроме как смириться. Однако и в этом были плюсы: Швецова и так потратила достаточное количество времени на заслушивание докладов, и терять его дальше не хотелось. Мария дошла до своего кабинета и увидела, что поработать по своему плану ей снова не получится. У дверей её ждал Платонов с тем самым свидетелем, о котором рассказывала не так давно Маша. — Мария Сергеевна, допросить бы… Вы свободны? — Спросил мужчина, пока следователь открывала дверь. — Да, конечно, проходите, — кивнула она, — паспорт готовьте, Евгения Михайловна.

***

Когда спустя час крайне продуктивного разговора Мария всё-таки освободилась, наступило время для того, чтобы пробить злополучного доктора и выяснить является ли это зацепкой. Но и тут планам Маши было не суждено сбыться. В гости пришла Люда и, аргументируя, что уже через полчаса обед, потащила Швецову в кафе через дорогу. — Машка, ну мне очень нужно поговорить, правда, — канючила она, — я уже вся извелась. Что я буду делать если это правда? Вдруг он… — Люсь, он тебе нравится? — Улыбнулась Мария. Девушка молча кивнула, на что Швецова лишь развела руками. — Вот и всё! За что ты переживаешь? Любовь не так сложна как тебе кажется. «Кто бы говорил, Маша», — пронеслось вдруг у Швецовой в голове, но Людмилу, кажется, её слова лишь подбодрили. Она улыбнулась и о чём-то задумалась. Мария вдруг вспомнила себя, свои вечные сомнения по поводу того стоит ли доверять сердцу и вестись на его порывы. Олег… Маша все ещё не могла поверить, что служебный роман может выглядеть как серьёзные отношения двух людей, которые любят и хотят быть вместе. Да, им с Платоновым бывало непросто ужиться вместе: два человека с сильными характерами порой забывали о чувствах и пытались победить друг друга авторитетом. Однако вопреки всему они всегда возвращались в ту точку, где правит только любовь. Мария мечтательно улыбнулась. День казался таким светлым, что ничто не должно было его омрачить. Вдруг Людмила показала Маше телефон, и глаза её испуганно забегали. — Звонит! — И в чем проблема? — Удивилась Мария. — Может быть он по делу. — А вдруг нет? На, возьми ты. — С каких пор, Люсь… Маша попыталась возразить, но Колонкова проворно сунула ей в руки телефон, и отступать было уже некуда. Швецова ответила на звонок. — Привет, Лёнь! А Люда вышла, нет её. — О-ой, Мария Сергеевна, здравствуйте. Ну тогда вы ей передайте, что мы по камерам вычислили машину этого водилы, личность установили, так что можно ехать на обыск. — Обязательно передам, — заверила мужчину Швецова, — пока! Маша вернула подруге телефон и рассмеялась. — Ну что, что, говори? — Наседала та. — Ой, Колонкова! Ведёшь себя… — По делу звонил, да? — Несколько разочарованно спросила Людмила. — Ну ладно. Я перезвоню потом ему сама. — Или секретаря своего попросишь, — пошутила Мария, — только учти, что мои услуги дорогого стоят. Дальше девушки перекинулись на какую-то другую историю, и остаток обеденного времени прошёл без упоминания работы и личной жизни. Мария вернулась в кабинет минута в минуту и наконец-то села за своего несчастного врача. Прошерстив ещё раз всю доступную для неё информацию в интернете и потерпев поражение, Маша была вынуждена позвонить Квашне и попросить его заняться этим. Степан, конечно, принялся говорить, что у него так много дел, но просьбу Марии всё-таки игнорировать никак не мог. — Стёп, как можно быстрее, если получится… Сам понимаешь! — Попросила Швецова. — Мария Сергеевна, все, что в моих силах, но не раньше завтра. У меня тут на самом деле завал, боюсь не разорвусь, — вздохнул мужчина. — А ты всё-таки попробуй. Едва Мария повесила трубку, как в дверь постучали. Ответив короткое «да», она подняла голову и поняла, что к ней пришёл Ковин собственной персоной. Обычно он всегда вызывал её к себе либо же звонил, а здесь по всей видимости дело было серьёзное. — Маш, не сильно отвлекаю? — Нет, Виктор Иванович, проходите! — Швецова расчистила на столе место, создавая иллюзию порядка. — Я к тебе пришёл поговорить. Знаешь, зачем я сегодня выдернул тебя на оперативку со всеми? — Чтобы некоторые члены коллектива не подумали, что я особенная? — Улыбнулась Мария. — Вовсе нет, — покачала головой начальник, — пусть болтают что хотят. Я вызвал тебя, чтобы ты посмотрела на коллектив, на следователей, как они работают. Тебе пора бы уже привыкать думать о них как о подчинённых. Вот, например, что ты скажешь о Шаповаловой Марине? — Ну, — Маша замялась, не зная, насколько это этично обсуждать с начальником такие вещи. Ковин, заметив это, добавил. — Только честно, Маша! Я дела комитета передаю тебе, мне нужно убедиться, что ты твёрдо стоишь на ногах. — Марина неплохая, но вот методы её слишком уж заезженные. Она будто бы в прошлом веке застряла, да и к тому же боится отойти даже на шаг от плана. — Верно, — довольно кивнул мужчина, — поэтому её надо почаще тормошить, да и дела ей расписывать сложные не стоит — не справится. — Виктор Иванович, зачем вот это все сейчас? — Вдруг перебила Ковина Маша. — Меня ещё не назначили, а вы уже мне все личные дела готовы передать. — Маш, потому что я верю в твоё назначение, — улыбнулся Ковин и тепло посмотрел на свою любимую сотрудницу, — а заниматься подобными моментами потом впопыхах не хочется, уж лучше сейчас, спокойно. Но если тебя это смущает… — Немножечко, — призналась Мария и чуть веселее добавила, — но я все равно готова с вами обсудить это. Мало ли… В случае чего информация не пропадёт, буду знать о коллегах капельку больше. Виктор Иванович рассмеялся, но эту тему решил больше не заводить, понимая опасения Швецовой. Нужно дождаться приказа, и вот тогда уже решать все организационные дела. Уж он точно не оставит Машу один на один с этим и будет рядом пока она не окрепнет на новом месте. Мария, чувствуя такую поддержку, убеждалась в своей силе все больше с каждой минутой. Как бы ей хотелось слышать подобное и дома… Грустная мыслишка закралась в голову, и Маша даже разозлилась на себя. Зачем думать об этом! Платонов уже изменил своё мнение, он обещал быть рядом. Но Маше хотелось чуточку большего… Ковин ушёл, оставляя Марию в гордом одиночестве с уголовными делами. Но долго их разлука не продлилась, ведь уже через час Виктор Иванович снова пришёл к Швецовой и сообщил, что их ждут в городском управлении. — Зачем? — Напряглась Мария. — По делу Чистякова, я же тебя предупреждал. Хотят что-то обсудить вероятно. — А зачем же нас двоих? Обычно только следователя звали, — интуиция подсказывала девушке, что не все так однозначно в этом внезапном вызове на ковёр, но причину Маша пока найти не могла. — Мария Сергеевна, ну ты как первый день замужем! Меня просто поставили перед фактом, дальнейшей информацией не снабжали. Ты готова? Машина уже ждёт. С нехорошим предчувствием Мария покинула кабинет, прихватив с собой папку с делом. Не хотелось никуда уезжать, но приказы не обсуждаются, поэтому у девушки не оставалось выбора. Она молча спустилась вниз и села в служебный автомобиль рядом с начальником. — К тому же тебе надо уже привыкать ездить на доклады, Машенька, — по-доброму заметил Ковин и похлопал Машу по руке. Та лишь промолчала в ответ. Тем временем к комитету подъехали оперативники в полном составе, которых вызвали сюда так же без объяснения причины. Кораблёв, который собирался ехать в морг за результатами по просьбе Людмилы, которая и так завалялась у него в столе, хотел соскочить, но в ответ услышал лишь одно слово: приказ. — Олег, ты у Маши подождёшь? — Спросил Фёдор, когда выяснилось, что приехали они слишком рано. — Да, заскочу наверное. Вы со мной? — Платонов машинально посмотрел наверх, где располагались окна Марии. — Я нет, — ответил Леонид и быстрыми шагами направился в здание. — Куда это он? — Удивился Курочкин. — Да ясное дело куда, — хмыкнул Олег, — у меня некогда тоже был такой маршрут, едва я оказывается вблизи комитета. — Всё, прошла любовь? — Сочувственно кивнул Федя, на что Олег удостоил его непонимающего взгляда. — Да нет, почему сразу прошла? Просто тебе ли не знать, что с людьми делает влюбленность. — Конечно. Я в любви эксперт! — Резюмировал Курочкин и, заложив руки за спину, гордо вскинул голову. Платонов рассмеялся и, похлопав друга по спине, сказал, что им пора идти внутрь. Однако Швецову в кабинете они не нашли, и это удивило мужчин. — Куда она могла деться в середине дня, да ещё и без нас? — Задумался Олег. — Может она у Ковина? — Предложил Фёдор, и так как Платонову эта мысль понравилась, они решили проверить своё предположение. Там они встретились с Кораблевым, который уже совершил свой визит вежливости и отправился на поиски друзей. У кабинета начальника собралось немалое количество людей, и мужчины в недоумении переглянулись. — Это что значит? — Спросил Олег, но ответа не получил. Никто не знал, что тут происходит. Спустя время из кабинета вышла девушка и пригласила всех внутрь. Опера, которые стояли ближе всех к двери, сумели войти первыми и чуть не остолбенели, увидев, кто именно сидит в кресле начальника. — Я это один вижу или у нас коллективные галлюцинации? — В полголоса спросил Кораблёв. — Коллективные, — кивнул Курочкин.