***
Надо сказать, что всё это довольно сильно растянуто по времени и сейчас уже конец октября. Сегодня у меня в теории день рождения. Ловлю себя на мысли, что я совершенно про него забыла, не подготовилась, и вообще этот праздник теперь правильнее отмечать совсем в другой день. Тем не менее ближе к полудню со словами, что не очень понятно, что мне можно дарить, подходят Грейс с Мико. И почти сразу из-за угла материализуется Оптимус. «Не забыли!» — с теплотой в искре понимаю я. Конечно, они организовали выезд на природу. Естественно, не без дополнительно заряженного энергона. Ну и ещё теперь в нашей с Оптимусом кварте на одной из стен появилась вещь для уюта — картина. Я счастлива… и в этот день мне начинает казаться, что так тихо и спокойно будет теперь всегда. К сожалению, в абсолютной гармонии я пребываю недолго. Вскоре узнаю, что Грейс будет на базе максимум до весны, а то и менее того. Отчётность, судя по всему, полностью останется на мне. Самой Грейс Оптимус, правда, пока ничего не говорил, так как, хоть с Фоулером уже всё согласовано, но точное время не ясно: он хочет обезопасить российскую базу, а этот вопрос пока не решён и раньше января не решится. Очень жаль, что она уйдёт, но я понимаю, почему он хочет убрать лишних людей с базы. Я вообще теперь знаю, что нашу команду Прайму в своё время буквально навязали. Ему и Фоулера с Мико хватало с лихвой. Но чем дольше автоботы находились на Земле, тем сложнее становилось договариваться. Если вначале им готовы были предоставить практически любые условия за хоть какое-то технологическое сотрудничество, и они толком ни перед кем не отчитывались, то впоследствии эта ситуация стала меняться — развитие собственных технологий усиливало позиции людей, инопланетных гостей стали контролировать всё больше и больше. Конечно, по идее, всё, что делала наша команда, могли сделать и сами автоботы, но загружать их написанием весьма специфической отчётности для военных показалось перебором даже для Прайма. Он пошёл на сделку. Надо сказать, что я вообще удивляюсь выдержке Оптимуса, его договороспособности, лояльности и уважению к чужой цивилизации… И желанию защитить. На его месте сами люди точно постарались бы решить вопрос куда более жёстко, вполне возможно даже втянув человечество в войну. Проходит ещё несколько дней, и я словно заглядываю в бездну: — Знаете, я тут подумала, что если бы я тогда не поругалась с Грейс, то Саундвейв бы её не похитил… Мы бы не знали о нападении, сложно было бы успеть уйти с базы. Может, так просто было нужно… — говорит Мико. А я вдруг ощущаю, как ледяное дыхание прошедшей рядом смерти словно холодит крылья. Она почти коснулась нас, как однажды незамеченный и проехавший в полуметре от меня автомобиль. Это впечатляет сильнее боя с Мегатроном. Там страх был, но не было жутко, потому что была иллюзия контроля — мы проигрывали, но я это видела. А сейчас я понимаю, что, возможно, мы остались живы только благодаря случайной ссоре. Никаких шансов. Никакой возможности предотвратить… От внезапного осознания искру словно зажимает в горячие тиски, по корпусу расходится тепло, и я, облокачиваясь о стену, смотрю вверх, потом перевожу взгляд на Оптимуса… Наш дальнейший разговор состоит из предположений… Что бы было, если кто-то поступил не так, как поступил? Может, мы где-то ошиблись? Заканчивает его Грейс: — Две жизни на две жизни… — говорит она. Становится тихо… настолько, что слышен размеренный, незаметный в норме, гул терминала за стеной. По корпусу словно пробегает непривычная «прохладная» электромагнитная волна, и у меня появляется странное для этого тела ощущение, смахивающее на мурашки… Мне не понравилась эта фраза. Очень… Крайне неприятно думать, что существует предопределённость. Я с ней не согласна. Но что ответить, не знаю. Как ни странно, молчит и Оптимус. Он обычно всегда находит слова.***
Ноябрь. С некоторым чувством нереалистичности понимаю, что через каких-то неполных три месяца будет уже год(!), как я распрощалась со своей человеческой внешностью. Надо сказать, что освоилась в новом «теле» я уже хорошо, физические реакции окончательно стали соответствовать восприятию. Да и время ежедневных открытий — прошло. Из последнего могу отметить только, что при попытке слизнуть попавший под броню энергон, я обнаруживаю, что язык вытягивается раза в полтора больше, чем у обычных людей. Нет, он сам не больше, но растяжимость — да. Зачем, спрашивается, им такой лайфхак? Мои мысли снова утекли в сторону довольно пресных поцелуев. Вот где бы это пригодилось! И тем не менее я думаю об этом уже скорее со смешком, а не с тоской. Восприятие изменилось, и хоть интерфейс для меня по-прежнему не «оригинал», но он перестал восприниматься подменой. Скорее каким-то иным способом интима, как, наверное, по идее и должно быть. Ну и к тому я человек и, конечно, со временем нахожу какие-то фетишистские моменты, которые меня радуют. Например, без значимой информационной перегрузки ощущения куда ближе к привычным мне. По этой же причине я стараюсь хотя бы вначале не выходить и на высокие энергии, которые куда интереснее для Оптимуса. В итоге переход от «медленно» к «быстро» оказывается самым интересным моментом для обоих. Плюс Оптимус любит и действительно умеет «раскачивать» высокоэнергетический интерфейс. А мне нравится, когда он ведёт. Ещё моё внимание до сих пор привлекает то, что порт чувствителен к зажатию захватами, а топливная часть интерфейс-кабеля к проникновению. И это, наверное, единственные области, которые значимо реагируют не только на заряд, но и на давление. Оптимус на это внимание, естественно, не обращает, а вот я ассоциирую это с человеческими ощущениями. Да ещё и не своего пола. Этот же момент провоцирует меня и на такие эротические игры, которые, как я думала, стопроцентно остались в моём человеческом прошлом. В частности, баловство с подключением. Сначала по аналогии с прошлым опытом, но вскоре я понимаю, что области разъёмов и даже захваты имеют неплохую чувствительность к заряду… К счастью, Оптимус не сноб и довольно легко воспринимает в том числе и весьма чуждые для кибертронцев эксперименты, однако я всё же чувствую, что некоторые границы переходить не стоит.***
Дело идёт к зиме. Сейчас десептиконов нет на Земле уже фактически полгода, и в информационном плане всё довольно спокойно, поэтому любая активность сразу бросается в глаза. Некоторое время назад мы ненадолго засекли открытие космического моста на приличном отдалении от Земли и… Старскрима, а чуть позже на этом же участке мелькнули и Дредвинг с Фастлайт — их мы отследили до входа в атмосферу, потом они пропали. В итоге, некоторое время назад автоботы обнаружили производство энергона, которое десептиконы периодически, видимо, проверяют. Я не особо вникала в эту информацию, но сейчас Мираж докладывает результаты довольно длительной по моим всё ещё земным меркам слежки, а заодно и предлагает решить вопрос с Ключами довольно радикальным способом. Тем способом, который использовали для этих целей десептиконы, тем способом, который использовали и мы для освобождения Грейс. Заложник! Он предлагает поймать кого-нибудь и обменять на информацию… или вообще извлечь её, если это возможно (как я поняла, этот вариант у него в приоритете). Что означает «извлечь», я хорошо знаю. Знает это и Грейс. Я смотрю на её испуганное лицо, на приоткрытые в каком-то так и не высказанном слове губы… и… понимаю, каково ей сейчас. Я способна представить себя на её месте. Это… Этого нельзя допустить! Мико с её психологической травмой послужила хорошим примером, чем это чревато. Здесь, перспективы, конечно, не настолько трагичны… но боюсь, что только не для Грейс. Я натуральным образом оттаскиваю Оптимуса в сторону, говорю ему про то, какую я вижу проблему — мне кажется, он не очень понимает. Подсоединяюсь — показываю ему, что я чувствую сейчас. К счастью, это помогает, и он просит Миража не торопиться и ловить кого-нибудь менее проблемного, чем связист. Я думаю, что вопрос решён, но по Грейс так не скажешь — по ней реально заметно, что она «загружена». Назавтра Мико отлавливает меня в коридоре и рассказывает про её ночную истерику. Спрашивает про то, что вообще знаю я, спрашивает про Миража. — Понимаешь, — говорит она, — я спросила у команды про Миража и его отношение к ней… — Видимо, я поменялась в лице, ибо Мико активно трясёт головой: — Не-не! Ничего не рассказывала про неё! Просто как бы невзначай спросила… Так вот ни Балк, ни Смоук, ни кто-либо ещё даже словом ни обмолвились, что Мираж ей больше чем напарник… Мне кажется, даже не поняли, о чём я. Только Арси посмеялась, сказав, что кроме Джаза на людей ещё никто не засматривался. Да… Оптимус обо мне не думал, когда я была человеком… Это правда. Зато я думала, что Грейс быстро сошлась с Миражом — примерно как мы с Праймом… А ещё я знаю, что у того вообще-то было задание в отношении Грейс… и знаю, кстати, что Оптимус полагал, что дело не в задании… Но я тогда на это особого внимания не обратила… Вспоминаю, как Мираж создаёт сигнатуру корпуса, глядя на неё, а не на рисунок… что там был за разговор с Уилджеком, я не знаю, но… Я что, не замечала, что у нас тут на базе… любовный треугольник??? Дело в том, что некоторые вещи я сейчас оцениваю по-другому, не так, как когда была человеком. И я ни разу не видела, чтобы Мираж как-то явно реагировал полем на неё, как Оптимус на меня. Даже Рэтчет в этом плане более выразителен. А с другой стороны… меня же не смущает, что в этом смысле нет никакой реакции и со стороны Саундвейва (по крайней мере я не видела этого в памяти Оптимуса). Оба они разведчики, оба привыкли маскироваться. Вполне возможно, что Мираж держит себя столь нейтрально вполне сознательно… или вообще по привычке. Я всё это вкратце озвучиваю Мико, мы с ней синхронно пожимаем плечами… лично я в знак того, что оценка ситуации сомнительна. Слышу шаги — помимо Мико человек здесь только один — это идёт Грейс. Она выглядит бледной, но довольно твёрдо при этом спрашивает, что мы делаем. Мы мнёмся недолго, потом Мико говорит, что просила меня отпустить их обеих прогуляться в город. «Просила Миранду поговорить с Оптимусом», — поправляется она. Отмазка тоже сомнительна, так как Мико не зазорно было бы подойти с просьбой лично хоть к самому Праймусу, но тем не менее Грейс кивает и говорит, что она только за. Правда лучше бы не сегодня, а завтра-послезавтра. Мико вариант «послезавтра» устраивает идеально, и она резво направляется в сторону кварт договариваться с Оптимусом и Балкхэдом. И хоть Прайм старается Грейс в город не выпускать, но почему-то я уверена, что у неё получится.***
Сейчас как раз то самое пресловутое «послезавтра». Два часа дня. Мико с Грейс ушли наверх собираться на прогулку. Внизу их ждёт Балкхед и Арси. Она тоже едет с ними в качестве страховки. Запрос на терминал… ещё один. Открывается воронка моста, и Мираж, упираясь и что-то бормоча, затаскивает бессознательного связиста десептиконов. Симбионта кидает на пол вперёд к Рэтчету. Никто ни до какой платформы Саундвейва тащить, как я понимаю, не собирается: стазисные наручники* на каком-то довольно длинном металлическом основании на руки — в итоге тонкие пальцы торчат из-под ног, особенно справа. Почти такие же — на ноги. Рэтчет сдвигает пластины брюшной брони вниз — блокираторы на разъёмы. Что он сделал с Лазербиком, я не понимаю, но, судя по всему, речь о каком-то принудительном медицинском оффлайне, хотя он и так был оффлайн. Вскоре подходит Оптимус и, оценив обстановку, смотрит на меня, а я, честно говоря, просто в ужасе — понимаю, что сейчас должны спуститься Грейс и Мико и уже «предвкушаю» грядущую сцену. Я вроде как уже это знала, но только сейчас по-настоящему осознаю, что у трансформеров совершенно другие методы извлечения информации. Не такие, как у людей. Его никто не будет мучить, бить, пытать… нет. Поскольку безопасного психокортикального соединения у автоботов нет, а взломать его просто некому, то его сейчас просто вскроют. Скорее всего всё же на платформе — не здесь. Или не его, а симбионта — всё же сам Саундвейв представляет бóльшую ценность. Но симбионт, это ведь не просто дрон, как мне вначале казалось. Фактически это связанная искра. И его потеря будет практически так же болезненна, как потеря партнёра. И если у симбионта не окажется нужной информации, то Саундвейва обменяют. А если окажется… Да ещё и Грейс сейчас спустится… Нет! Так нельзя! — Оптимус, я думаю, Миранде надо выйти, — говорит Рэтчет. — Тебе действительно не стоит на это смотреть, — подтверждает Прайм. Я же, услышав их, чувствую себя так, словно я снова человек — у меня от эмоций буквально сжимается что-то в груди. Я уже и забыла, каково испытывать подобные физические ощущения. — Нет! — буквально вцепляюсь Оптимусу в манипулятор. Прекрасно сейчас понимаю, что я в состоянии, скорее всего, повлиять на итог. Разница между вскрытием и обменом, мягко говоря, велика, и я приложу любые усилия, чтобы это был второй вариант. У меня нет нескольких миллионов лет военного опыта, как у автоботов, чтобы воспринимать ситуацию обыденно, нормально. К счастью, Оптимус больше не пытается меня выпроводить — он понимает и чувствует меня достаточно хорошо, чтобы осознавать, что это ничем хорошим не закончится. Я и вправду не смогла бы его понять, если бы он, например, вытолкал меня сейчас отсюда силой. Наконец, Саундвейв шевелится, приходит онлайн, дёргается и, получив разряд, видимо, осознаёт, в чём дело и где он. Отображает на экране, что удалил какую-то информацию, откидывается назад и просто лежит. Только почти незаметное ЭМ-поле становится гораздо интенсивнее, хоть оно и ровное. Между тем Оптимус успокаивающе кладёт мне на плечо руку, а потом разворачивается и что-то говорит Миражу. Мираж отвечает, но я не осознаю, что… голос Рэтчета… тоже не воспринимаю — я смотрю на валяющийся на полу в странной позе, почему-то мокрый, корпус и не могу оторваться. Чувствую тошнотворный запах… горелого? Ассоциативная память, доставшаяся мне от Прайма, подсказывает, что да — у него ожоги. Хорошо, что реальной тошноты я не испытываю. Только ассоциации. Уже мои… личные. Оптимус отходит от меня и заходит так, чтобы встать перед связистом, полагаю, хочет с чего-то начать разговор, но в этот момент пленник вдруг запрокидывает голову, смотрит наверх. Наверху никого нет, но буквально менее чем через несколько секунд появляется Мико. Она, глянув вниз, резко останавливается, в итоге в неё врезается шедшая следом Грейс. Что-то падает со второго этажа вниз. Саундвейв же, видимо, убедившись, что это действительно она — как он вообще её почувствовал? — опять ложиться ровно и не шевелится. И поле у него всё такое же ровное и интенсивное. Оптимус молчит. Остальные тоже. Мико и Грейс как по команде хватаются за перила, но Мико поджимает губы и остаётся стоять наверху, а Грейс, держась двумя руками за перила, медленно спускается вниз. Вот по её полю, хоть оно и гораздо слабее, чем у любого трансформера, точно видно, что она неспокойна. — Грейс, останься наверху. Поднимись обратно, пожалуйста. Но куда там, она словно не слышит, и не отводя от лежащего меха взгляда, как в трансе ступает на среднюю площадку. — Мираж… — Оптимус взглядом указывает на Грейс, спускающуюся по лестнице, и в ответ получает понимающий кивок. Грейс останавливается, не доходя до Миража, относительно близко стоящего к пленнику и, по сути, преграждающего ей путь, и поднимает взгляд на него, потом снова переводит на Саундвейва. — Тебе не нужно подходить, — говорит Рэтчет. — Ближе нельзя, — добавляет Мираж, делая шаг в сторону лестницы. А я прислоняюсь спиной к ближайшему столбу, являющемуся опорой выступающей части второго этажа. Словно обручем сжимает голову, а заодно и искру… Будь я человеком, мне бы сейчас, наверное, реально поплохело — почему-то я воспринимаю всё это гораздо тяжелее, чем могла себе представить. Видимо, по мне заметно, и ко мне возвращается Оптимус, берёт меня под локоть. — Что с тобой? — тихо спрашивает он. А я просто мотаю головой в ответ, ощущение по-прежнему такое, словно в груди у меня ком. Дальше всё происходит как-то очень быстро. Саундвейв наклоняет в нашу с Оптимусом сторону свой щиток, в это время Рэтчет говорит, что если информация и была, то похоже Саундвейв удалил её, но дубль может быть у Лазербика. Саундвейв резко поворачивает голову в сторону говорящего и симбионта. Мираж разворачивается к Рэтчету и в ответ предлагает, как он выражается «вскрыть», а Грейс, услышав это, вдруг бросается в сторону Миража и, проскочив у того между серво, подскакивает к Саундвейву. Мираж, явно не рассчитывавший на то, что она бросится ему в ноги, хотел её остановить, но поймать мелкую резвую цель и при этом не раздавить её в такой ситуации довольно сложно. Когда Саундвейв только очнулся, он почти вытащил правый манипулятор из-под себя (в ущерб левому естественно), и сейчас уже из-под ног торчат не только пальцы, но и ладонь, если это можно так назвать — у него специфическое строение. — Стой, Грейс, на нём стазис!!! — в это же время пытается остановить её Оптимус, понимая, что если связист сделает резкое движение, то её может просто убить разрядом. — Стой! — одновременно с Оптимусом выкрикивает Арси и подаётся в сторону Грейс. Но поздно, она уже, видимо, у него в руке, и я, ожидая развязки, закрываю лицо. На всё это уходят буквально секунды. Короткий побег Грейс от Миража закончен, но ничего, судя по всему, не произошло. Я, оттолкнувшись, наконец, от столба, смотрю, что в итоге, а Оптимус тянет меня назад, не хочет, чтобы я приближалась. Грейс действительно у него в «ладони» — она стоит на полу, в кольце неполного захвата, но он её не держит, только слегка согнул почти выпрямленные до того пальцы. Она присела и смотрит на автоботов так, что мне невольно вспоминается какой-то документальный фильм про браконьеров. Там большая пятнистая кошка в клетке смотрела на приближающихся людей такими же глазами, какими она смотрит на нас. Только в роли браконьеров в данном случае автоботы… и я, видимо. Переводит взгляд на меня. — Миранда, ну хоть ты-то меня понимаешь?! — я киваю, не в силах ответить нормально. Она поворачивается, утыкается лбом в стык ладони и фаланги пальца связиста, а я думаю, что если не дай Бог, она, например, сейчас начнёт его целовать, то я рехнусь. Но ничего такого Грейс не делает, зато не торопясь подходит Мираж с явным намерением её вытащить, и Грейс присаживается ещё ниже, прячась от него. — Стой, Мираж, не надо. Я запрещаю! — Оптимус смотрел некоторое время на Миража, и как тот примеряется, но наконец сориентировался. — Отойди! Саундвейв снова смотрит на Оптимуса, потом пристально и относительно долго рассматривает меня, и я, даже не глядя на Прайма, чувствую, что моего партнёра это напрягает. На экране связист вдруг отображает мой корпус, причём не только видимый спектр, но и поля, увеличивает изображение, показывая конкретно грудной отсек и поле искры. Ждёт некоторое время чего-то… А я конкретно пугаюсь — похоже, со мной что-то не так. — Носитель, — воспроизводит он на кибертронском. Я, наконец-то, с чистой совестью сползаю по этому дурацкому столбу вниз. Теперь понятно, почему мне так тяжело.