***
Главные крепостные ворота. Капитан Вильмах Кетган. Пятидесятилетний Вильмах, отдавший двадцать лет своей жизни служению городу, стоял на вершине крепостной стены, оценивал обстановку, в которой оказался город. За всю свою жизнь он много повидал дерьма, начиная от обычных утопцев и заканчивая охотой на виверн. Тогда он ходил с большим отрядом на одну тварь, а бывало к ним присоединялся человек из ордена или вообще ведьмак, убийца чудовищ. Но и тогда он являлся номинальной единицей, не шёл вперёд других, каждый раз прикрывал спину другим. Всегда выходил сухим из таких передряг, но сегодня… Нет больше тех, кто рискнёт головой и возглавит оборону города. Эта неожиданная роль досталась ему, Капитану Вильмах Кетган. Владыка просто поставил капитана перед фактом, остановить орду монстров любой ценой и не дать им прорваться в город. — Жирный толстосум, думает, что так легко остановить орду тварей… Сам наверняка сидит в своём шикарном доме и обжирается со своими прихвостнями по аристократии. Пока другие дохнут, как мухи, складывая свои головы ради безопасности его бурдюка, — удар по колонне латной перчаткой выбивает каменную пыль. Прямо сейчас твари с каждым часом по миллиметру добираются до них. Когда это произойдёт знают лишь боги. Если ничего не предпринять, то орда тварей просто создаст из трупов сородичей прямое возвышение на городские ворота. Им не составит труда взобраться толпой и заполонить город, сделать всех жителей себе подобными. Участь стать проклятым не каждого устраивало. Капитану было плевать на аристо или на самого мэра, но терять тех, кто в него поверил и доверился, ему сильно не хотелось. Он мог бы попытаться прорваться, взять всех коней и повозки, что имелись в городе, по максимуму загрузить их людьми и сделать последний рывок в сторону главного тракта. Но была большая проблема, это аристо. Аристократия с владыкой просто не позволит им совершить безумное спасение. Они своей карманной армией не дадут им сбежать, а если он попытается это проделать в тайне от них, его провозгласят дезертиром, затем подвесят на первом же суку дерева. Потому что у каждого светского человека должна быть небольшая армия для защиты господина в пути от Скоя’таэлей и разбойников. Всем известный факт того, что белки, так называют обычных эльфов, живущих борьбой за свои права в лесу, могут атаковать. Вот приходится аристо содержать свою мини армию, а если нанимать наёмников, это будет куда дороже. Если бы аристократы в эту тяжёлую минуту не цеплялись за свою жизнь, а отдали ему свои войска, тогда у города был шанс отбить атаку монстров. Нынешние силы, среди которых один молодняк, не нюхавший крови, у которых ещё молоко на губах не высохло, неуклюже обращающийся с луками и арбалетами, не могут попасть даже в стоящую на месте тварь. Лишь могут испугать своей неуклюжестью врага, заставив тех умереть от смеха. — Капитан… — раздаётся голос задыхающегося от бега молодого парня. Вильмах кривится при виде жалкого вида подчинённого. Обычная пробежка, которую он мог спокойно сделать вокруг города, не запыхавшись, заставляла его с горечью смотреть на новое поколение, которое потихоньку вымирает и становится слабее. Выжидая, когда мальчишка выдохнется, он закатывает глаза. — Докладывай… — Капитан Вильмах, в город проник лазутчик… — Кто! Когда?! Кто позволил?! Поймать! Привести ко мне! — срывается на крик Вильмах. Солдат молча стоит, не зная, как подступиться к нему. Он впервые видел капитана такого злого. Ему захотелось вдруг сбежать, спрятаться у себя дома под одеяльцем с головой и не видеть страшного капитана. Но увы, у него не было другого выбора, как продолжать слушать речь начальника, который рвал и метал в разные стороны, оскорбляя всех причастных. Всё могло затянуться на несколько минут, он знал, какой нрав капитана, потому молчал. Но в этот раз Вильмах быстрее успокоился, взял себя в руки и позволил мальчишке продолжить свой доклад. — Что стоишь, тебе есть, что сказать?! — Так точно. — Тогда не тяни Гуля за яйца и говори быстрее! — снова начинает заводиться он. — Лазутчик оглушил стражу на восточной крепостной стене, а затем проник в город. Там его мы практически схватили, но… — он заминается. Ему было тяжело об этом говорить, так как знал, что командир не любит новости, связанные с аристократии. Но выдержанный гневный взгляд капитана заставляет мальчишку выложить всё: — Он был обнаружен в доме святой… Надувшись для очередной тирады, Вильмах резко выдыхает, когда ему поведали о том, что там произошло. Сдувшись, опускает голову, прижимает указательный и большой пальцы к переносице. Такая новость ни к чему хорошего не могло привести. Наоборот он увидел в этом ещё больше проблем для себя и города. Тут в голову капитана закрадывается интересная мысль. Почему он должен разбираться с этой проблемой, если для этого есть те, кто напрямую с этим связаны? Он усмехается, дёргает себя за бородку. — Отправьте гонца в верхний город, сообщите владыке, — он на мгновение задерживает дыхание. — Всеми уважаемая вдовствующая святая приютила дворнягу.***
Хантер. Два часа спустя. — Какую увлекательную историю вы мне поведали, молодой человек. Я, честно, даже не догадывалась, что в Заррикании такое бывает. Вы, я погляжу, сами не оттуда родом. Даже если рассказываете о том месте, как о своём родном доме. Но меня этим не запутаешь. Ваши слова об опасности за стенами очень настораживают. — Да, госпожа, вашей проницательности могут позавидовать самые великие волшебники. Я сам был воспитан в ордене, где мы с братьями охотились за монстрами и брались за любую работу. Но я не лукавил. Есть огромная вероятность того, что ордой монстров управляет король. — Как интересно. Мне всё больше импонирует ваша компания. Ещё чаю? — предлагает она. — С радостью отопью с вами ещё по кружечки. — Она хочет протянуть руку к фарфоровому чайнику, как я опережаю хозяйку. — Позвольте мне поухаживать за такой прекрасной дамой, — произношу так слащаво, что самому стало противно, и разливаю последний чай в чашечки. — Какой вы быстрый, Хантер. Мне приятно, когда кавалер ухаживает за дамой. Это в очередной раз доказывает мою правоту на ваш счёт. Вы не такой, как все остальные аристократы. Я не вижу в вас той фальши, что присуще моему сыну, — она тяжело выдыхает, смотрит в окно. — Всё хорошее когда-нибудь кончается. Я поворачиваю голову в сторону окон и вижу большую делегацию стражников, окружающих здание. Отставляю в сторону пустую чашечку, с грустью произнеся: — Какая жалость, — качаю головой. — Мне было приятно провести с вами это короткое, но очень увлекательное время. Но в связи с острой обстановкой в городе, мне придётся покинуть вас, — выпрямившись я делаю глубокий поклон и тут же был остановлен. — Не волнуйтесь об этом. Сегодня вы мой гость. Никто не вправе вас тронуть в моём же доме, — успокаивает меня хозяйка миловидным голоском. Входную дверь просто вышибают, раздаётся глухой стук. За ним следует скрежет латных доспехов. По виду это личная охрана кого-то состоятельного и очень важного. Вот как они бесцеремонно вбежали, несмотря на личное присутствие хозяйки. Они окружили нас, встали по стойке смирно. Каждый, подобно металлическому изваянию, стоял, уткнувшись в прострацию. Хозяйка из простодушной превратилась в хладнокровную и расчётливую хищницу, готовую в любой момент отгрызть голову. Мне даже показалось, я ощутил толику «Яки» от неё, так ей не понравилось бесцеремонное проникновения в её жильё. Не проходит пяти секунд, как внутрь входит ещё один и подходит ближе к нам, где я мог рассмотреть его. Толстый в дорогом кителе, который уже из-за заплывшего жира стал мал, весь увешанный золотыми регалиями. С пухлыми губами, на нижней имелась бородавка. Он повелительно осматривает помещение, будто свои владения. Взглядом цепляется за меня, тут же кривится, а когда останавливается на хозяйке, тут же подобрел. Стал милым и пушистым, будто увидел родную маму. — Матушка, — взвизгивает он, подбегая к ней. Встаёт на колени перед ней, отчего пол под ним жалостливо скрипнул. — Вы в большой опасности, моя госпожа. Это чернь не тот, за кого себя выдаёт. Моя обязанность, как сына и владыке, защитить вас. Ради вашей безопасности и покоя я исполню свои обязанности, — поворачивает голову в мою сторону. — Стража! Схватить его! — с поросячим визгом выкрикивает толстяк, вытянув руку и указав пальцем-сарделькой на меня. — Будет сопротивляться, убить на месте. Секунда, вторая — я выжидающе сижу, приготовившись использовать свой узор на полную. Помещения не такое большое и позволит мне обхватить тут всех присутствующих. Я был уверен в своих силах, так задёшево я не отдам свою жизнь. Хоть голубых кровей, я заберу жизни аристо. Но этому не суждено было случиться. Бравая гвардия латников стояла на месте, даже не пошевелилась. Такой поворот обескураживает владыку, он непонимающе смотрит в начале на них, потом на меня, только сейчас смотрит в лицо матери. Тут же весь румянец спадает с его щёк, и он покрывается мертвенно-бледным цветом. Вся его показушность просто рукой сошла на нет. Теперь перед нами сидел запуганный ребёнок, который сотворил шалость и его застали на месте преступления. — Артур де Лоран, — холодным голосом произносит она, отчего даже у меня по спине пробежали мурашки. В голосе слышалась огромная власть и никто не мог ей перечить. — Ты разочаровал меня, сынок. Начиная с самого младенчества, тебе прощалось многое. Даже когда я отдала тебе трон, я закрыла глаза на твой союз с Нильфгаардом, с нашим кровным врагом. Но сейчас, когда под стенами находятся твари, готовые убить всех, ты сидишь у себя, не высовываешь из своей резиденции головы, пока твой народ гибнет, когда за стенами находятся настоящий враг, который в любой момент может прорваться в наш дом, в мой дом! Ты слишком заигрался во владыку. Из-за своего тщеславие забыл главное, как поступали предшественник владыки. «Всегда жить для народа и служить во благо его», — цитирует леди таким же холодным голосом. Владыка города стареет на пару десятков лет. Щёки обвисают, ужас горит в его глазах мёртвым пламенем. Ему хотелось как можно скорее покинуть отчий дом и сбежать обратно в свою резиденцию. Но никто не отпускал, Артур попытался это сделать, и его сразу же хватали и сажали на колени перед настоящей владычицей. Это будет самым настоящим позор для него, ведь с минуты на минуту должны прийти представители других стран и посольств. Как раз среди них должны быть чёрные, которые, увидев его слабость, тут же воспользуется этим, чтобы смести слабую пешку и подсадить своего ферзя, угодного ним. — М.м.матушк-а… — пытается что-то промямлить Артур, как тут же ёжится, сжимается в комочек и упирается всем телом в спинку кресла. Он сам не замечает, как оказался на таком близком расстоянии от своей матери. — Не называй меня так, мальчишка. Ты потерял такое право, когда позволил тварям осадить город. Я надеялась, что, хотя бы с этим ты справишься, но моим надеждам не суждено сбыться, — разочарованно качает головой. — С сегодняшнего дня я забираю титул владыки обратно. Тебе больше нельзя доверять такую власть. В неумелых руках наш город мог стать гнездом для этих тварей. Не удивляйся так. Мне молодой человек из ордена всё поведал. Если сейчас не остановить их, то Континенту может грозить жуткая угроза огромных масштабов. Я не хочу, чтобы в истории в этом обвинили наш род Лоран. Только после этого диалога между сыном и матерью я понял, куда попал. Всё это время я распивал чай с самой владычицей этого города. Не зная об этом, я допускал тонкие намёки и неправильно подбирал слова. Сейчас, когда я узнал всю правду, к нам наведались ещё несколько человек из числа аристо в дорогих одеждах. По сравнению с моим одеянием я какой-то отщепенец, пришёл к королю на званый ужин. Самый вычурный выходит вперёд практически во всём чёрном с золотой вышивкой в виде хаотический линий на одежде. Множество регалий висели на его груди, показывая его достижения в империи. Хозяйка холодно бросает взгляд на гостей, от чего недовольный в чёрном мундире кривит лицо. — Госпожа Элура де Лоран, — он склоняет голову в почтении. — До меня дошли известия, что наша многоуважаемая мать владыки оказалась в плену варвара. Эта весть обескуражила империю Нильфгаард. Я взял на себя смелость бросил все дела и поспешил сюда. Видя, как ваша собственная стража хорошо справляется, можно точно сказать, преступник взят под стражу и будет повешен. — Оглядывает всех присутствующих он, не найдя ничего необычного. Так могло показаться на секунду, но его взгляд всё-таки останавливается на мне. — Будет вам, Альфон. Никто меня не пленил, я свободна, как видите. Вот сижу пью чай с молодым человеком из ордена. — Последнее слово заставляет сильно измениться выражение лица чёрного. Он с ненавистью начинает буравить взглядом. — Это очень замечательно, я рад, что вы в целости и сохранности, — миловидно улыбается и столько в этой улыбки было яда. Он выдерживает секунду, а затем продолжает: — Известно ли вам, госпожа, что так называемый орден является вне закона на территории Нильфгаарда и вассальных землях, которые ваш сын принял, когда заключал с нашей империей союз? — Да, Посол, мне известны все вассальные условия, которыми поклялся вам мой сынок. Можете не напоминать мне об этом, я не настолько стара, как могло показаться. Но вы забываетесь, грубым образом вторглись в мой дом, что вам, Нильфгаардцам, присуще. Сейчас он гость в моём доме и на нём не имеется отличительного знака ордена. Можете сами убедиться в этом, если мои слова для вас ничего не стоят, — ловко сцепилась Элура с ним, указывая на все прегрешения. Послу не очень понравились намёки. Причём они были озвучены при посторонних лицах. Это заставило действовать как можно быстрее, он не мог так просто оставить без внимания. Альфон понимал, только дай аристо повод, они ухватятся мёртвой хваткой за слабость и разорвут жертву на части. Полученные под невинным разговором оскорбления могут пошатнуть влияние целой Империей на этот город. — Возможно между нами образовалось недопонимание, но я ни в коем случае не хотел вас оскорбить или проявить недоверие, ваше владычество, — посол уже понял для себя, у кого на самом деле власть. — Мы всегда были лояльны к нашим вассалам и всегда чтим их рода и традиции. Империя никогда не станет действовать жёстко против тех, кто чтит свою клятву перед сюзереном. Если я вас чем-то обидел, приношу свои искренние извинения. Прошу познакомить нас с вашим гостем, — бросает на меня сухой взгляд крючконосый. Госпожа тут же подобрела, пускает на лицо лёгкую улыбку. — Мне кажется, молодой человек захочет сам представиться перед послом Нильфгаарда, — делает незначительный намёк в мою сторону, говоря: «Негоже владыке заниматься такими мелочами, как представлять гостей, тем более каким-то Нильфам». Хорошо, что я был понятливый и мог читать между строк, не задавая таких глупых вопросов как «Почему я должен представляться, если об этом попросили вас?» Правда почему Элура не могла просто представить, ведь это не так сложно. Ну конечно, не аристократическое дело, какого-то черня представлять, даже если при этом мило проводили время за чаепитием. Встаю лишь к уважению владычицы киваю, не делая никаких традиционных поклонов и реверансов. Не настолько я готов унижаться перед этим напыщенным индюком. — Хантер из Ордена… — тут на секунду умолкаю, решая для себя. — Лэнг из рода Драген, Лидер новой фракции в Заррикании, Выживший из Ямы, Создатель Тёмного комете, Враг клана сердца, — перечисляю все свои регалии, которые всплыли в голове. Остановившись, я оглядываюсь по сторонам в образовавшейся тишине; никто не проронил ни звука. Каждый присутствующий тут так глубоко задумался, что их можно спокойно использовать как статуи. Неподвижные, каждый уставился перед собой, выискивая только для них понятный смысл моих слов. Пока продолжалась это тишина, один из гвардейских не выдерживает и произносит, ломая её: — Погодите… Ведь все знают, что чёрным комете управляет зарриканка, имя которой Милиана, — эти слова служат для всех триггером вернуться обратно из мыслей. — Вы, может, меня не расслышали или шлем вам уши жмёт, я сказал, создатель, а не лидер. Это две разные вещи, которые никак не связаны между собой. Прежде чем какой-то солдафон начнёт открывать свой рот без разрешения и влезать не в своё дело, пусть подумает трижды о последствиях, которые могут ожидать его после этой встречи, — кидаю на него злобный взгляд. Тот даже не стушевался, наоборот вышел вперёд, обнажая двуручный меч. — Ты кто такой, что тебе дозволено так говорить с гвардией самой владыки, плебей? Надел на себя дорогой сюртук и теперь всё можно. Я тебе покажу, что значит уважать старших и особ голубых кровей, — он встаёт ровно для удара и замахивается. Никто из присутствующих даже не подумал остановить безумца, напавшего на гостью владычицы. Доставать ариты не хотелось, тем более проливать кровь. Я нашёл самое лёгкое решение, которое сразу же поставит всё на свои места. Ухожу в сторону, пропуская удар, плашмя ладони бью по изгибу кисти руки, в которой солдат держит меч. Из-за веса стальных наручей и самого меча мой удар выбивает из сустава кисть. Раздаётся шипение стражника, другой рукой он пытается меня огреть латной перчаткой, отпуская рукоять меча. Если бы он находился в не тяжёлых доспехах, возможно у него вышел бы манёвр неожиданного удара, но не в этот раз. Спокойно уворачиваюсь, хватаю за металлический шлем и одним ловким рывком снимаю его одной рукой, а другой хватаю солдата за шею. Всё это было сделано с такой скоростью и грацией, что присутствующие даже не успели удивиться, как тут стражник у всех на глазах начинает высыхать, пока не пробивает шесть ударов сердца. Тело бедолаги, скрюченное, оказывается похоронено в своих же доспехах. Демонстрация силы заставляет всю гвардию владычицы активироваться. Все они вытаскивают свои мечи, на лицах их читается ненависть со страхом. Никто ещё за свою жизнь не видел такого, и оказаться на месте своего бывшего товарища никто не хотел. Если бы не своевременные подвижки со стороны правительницы, вряд ли гвардия в пылу сражения со мной смогла бы успокоить их. — Стоять! Никому не двигаться! — не присуще такой тонкой леди, как она, выкрикивает госпожа, вставая с места и топая ножкой по полу, от чего в помещении образовывается мёртвая тишина. — Моя владычица, но этот чернь убил вашего гвардеца, нельзя позволить ему остаться в живых, — возражает приказу нильф. Яростный взгляд старушки заставляет его проглотить свои слова. — Все! Вон отсюда! Все! Вон! — приказывает она властным голосом всем, на кого смотрела. Меня она пропускает, как и посла с сыном. Нас Элура оставить на самое сладкое. Гвардейцам хватает всего два биения сердца, чтобы разобраться в ситуации. Они гурьбой начинают покидать помещение, попутно прихватывают высохшего товарища, не оставляя на дорогом полу лишних царапин. Когда в помещении остаются всего три лица, хозяйка уже успокоилась, располагается на своём месте, одним лишь взглядом намекает мне на чай. Я сразу же принимаюсь разливать только что подданным служанкой горячий напиток в ещё две новые кружки. Я возвращаюсь на своё старое место, будто ничего до этого ничего не случилось. Сынок владычицы, весь бледный от ужаса, пытается лишний раз не дышать. Посол нильфов с осторожностью принимает приглашение, садится возле бывшего владыки. Берёт в руки кружку горячего чая, вдыхает в себя аромат напитка. — Это просто божественный аромат чая. Дайте угадать, его собрали в Туссенте? Чувствуются нотки роз и виноградников княжества. — он испивает из чашки, вкушая весь спектр вкусов. — Да, вы весьма проницательны, посол. Мне он достался от самой графини, владеющей целой плантацией этого чая. Я как-то хотела у неё попросить несколько саженцев. С нашим засушливым климатом это было невозможно. Вот приходится заказывать у странствующих торговцев и покупать за безумные расценки, — жалуется она, отпивая очередной аромат чая. — Я премного благодарен за ваше гостеприимство, моя госпожа. Прошу прощения за тот инцидент с гвардейцем. Если на тебя идут силой, то отвечай силой. Откуда я пришёл, любые решения или проблемы решаются правой силы. Сегодня ваш человек напал на меня, он решил тем самым продемонстрировать силу, доказать с помощью право силы свою правду. Следовательно, я не мог просто это так оставить. Я показал всем, что делаю с теми, кто решает напасть на меня. В следующий раз если такое повторится, то уже все пострадают. Это не угроза, а лишь констатация факта. Если бы не ваше вмешательство, то вряд ли кто-то ушёл отсюда в живых, — наглядная демонстрация покрывающейся тонким льдом площади, где я сидел, показала, какая судьба могла ожидать остальных, не вмешайся тогда владычица города. Я только сейчас заметил один очень интересный факт. Когда я поглотил сущность человека, главный узор на самую маленькую долю повысил своë качества. Это не могло не радовать. Если не убивать, а лишь поглощать, то есть огромная возможность улучшить свой узор, при этом в будущем есть шанс прорваться на другой ранг, тем самым открыть новые возможности. Для этого нужно, чтобы узор был на пике качества, и открылось мне понимание того, чем я сейчас владею. Это не просто оружие поглощение, а что-то большее. Например, недавно поглотив гуля, я получил возможность слышать мысли вожака. Сейчас, поглотив гвардейца, я смог улучшить качество своего узора. Ещё у меня появилась не присущее поглотителям умение замораживать пространство. Если продолжать экспериментировать, я смогу многое понять о узоре поглощения и узнать его суть, тем самым открою себе путь к новым ступеням власти и силы. Для этого нужно закончить весь этот фарс, найти самый тихий уголок в этом городе и начать постигать секреты главного узора. — Что это за чертовщина! — посол нильфов дёргается. — Это демонстрация того, что могло случиться с нами. Если бы вы, господа, думали, кого набираете к себе в гвардию, такого бы не случилось. Но меня это никак не касается, — Элура де Лоран даже не дёрнулась, лёд обошёл её стороной, захватывая лишь часть. — Прошу прощения, госпожа Элура де Лоран, это было необходимо, чтобы показать вам, на что способны зарриканцы. Наша сила не похожа на вашу магию чародеев и чародеек. Дальше вам не нужно знать. Давайте поговорим с вами о том, как нам защитить город от тварей. Ведь уже сейчас они находятся у ваших ворот. Если ничего не предпринять, уже на следующий день они ворвутся в город. Тогда ваши хваленые воины вас не спасут. Они сбегут, поджав хвосты, как только полчище тварей заполнят все улочки. — Чай успокаивал, от чего мне давался контроль над главным узором намного проще. — Вы! — цедит сквозь зубы посол. — Я не собираюсь слушать этот бред! Особенно от безродного мальчишки и дикаря. — Давайте не будем с вами превращать нашу светскую беседу в какой-то балаган. Если послу Нильфгаарда неизвестны все обстоятельства, связанные с нынешней осадой, предлагаю вам вместе отправиться к городским воротам и самолично убедиться, что же там происходит. Я уверена, увиденное вас склонит на нашу чашу понимания и принятия верных решений, — отставляет чашку с чаем владычица. Она встаёт в полный рост, демонстративно уходит к выходу, не давая никому из нас шансов переубедить её или как-либо задержать. Я тут же замечаю, как сынуля ещё сильнее сжимается в кресле, тело дрожит от страха, дядька находится в шаге от нервного срыва. Сейчас любой шорох или поползновение в его сторону может просто сломать бедолагу. Он сойдёт с ума, растеряв рассудок, и вряд ли получится его как-то успокоить в ближайшее время. Потому Посол принимает верное решение, когда двигается следом за владычицей. Я задерживаюсь на пять секунд, и мне хватает этого времени, чтобы оказаться за спиной бывшего владыки. Пока тот смотрел в одну точку перед собой, не зная, что вообще происходит или как это могло случиться с ними, двумя пальцами касаюсь его лба, активирую главный узор. Я не стал полностью его поглощать, как это было с гвардейцем. Частично поглощаю бившую ключом энергию, тем самым ослабляя Посла. Он закатывает глаза и в расслабленном состоянии разваливается в кресле без сознания. — Как интересно… — произношу свои мысли, выходя из здания, где нас уже ждала поданная карета и целый полк гвардейской конницы. — Вы заставляете нашу владычицы ждать. Это неприемлемо, — грозно произносит Посол и бросает на меня презрительный взгляд. Я молча пропускаю его слова, пользуюсь предложением сесть в карету. Когда мы оказываемся втроём в транспортном средстве, Элура де Лоран приподнимает бровь, глядя в сторону входа в свой дом. Указательный пальчик начинает отбивать нервный марш, показывая недовольство. Приходится мне сознаться в содеянном, иначе позже это может вылиться для меня чем-то похуже, чем простым разговором. . — Наш многоуважаемый Артур де Лоран сейчас не сможет с нами поехать в связи с его сильным психологическим потрясением. Слишком много за это короткое время на него навалилось. Потому я взял на себя ответственность, помог бедолаге отдохнуть как физически, так и морально. Не волнуйтесь, он в целости и сохранности, — мои слова не понравились послу, а владычица скептически отнеслась к ним. — Если не верите мне, можете послать к нему человека, уверяю вас, он скажет то же самое, что и я. Элура подзывает к себе двоих гвардейцев на конях и говорит им что-то на непонятном для меня наречии. Проходит всего две минуты, как к нам вытаскивают жирную тушку сына правительницы, придерживая с двух сторон. Гвардейцы кивают, подтверждая, что он жив, она машет рукой. Карета трогается с места, скрипя колёсами и подпрыгивая на ухабах. Путь наш занял долгие десять минут мёртвой тишины. Никто не хотел разговаривать, все сидели, уставившись в окна, наблюдая пустые улицы и торговые точки. — Никогда ещё мой родной город не был в таком запустении. Даже когда Нильфгаардские выродки вторглись на нашу территорию. Тут била ключом жизнь, и никто не знал горя. Сегодня всё изменилось. Если твои слова — это правда, Хантер, я пересмотрю отношения к тебе, — произносит владычица вслух, задумчиво смотря в окно. — Я бы… — тут Посол хотел возразить словам владычицы, но потом отмахивается. Сейчас не место и не время начинать спор по пустякам. — Владычица, мы прибыли, — произносит обеспокоенный конный гвардеец. Его слова становятся знаком для всех нас. Мы не верили своим ушам, пока сидели в кареты. Нам казалось, это всего лишь визуальный обман, пока не вышли из кареты, и какофония из мерзкого рычания, визжания, вперемешку с ломанием костей и разрыванием плоти не отдавались мерзким трупным запахом. Крики защищающихся на стенах никак нельзя было перевести как зов отчаяния. Посол первый же двигается на стены. За ним следом с грацией, присущей аристо, двинулась Элура. Я как замыкающий иду следом, убрав руки за спину. — … — непонятные выкрики выходят из уст посла. Он хватается за голову, не веря своим глазам. Следом за ним, прикрыв ладошкой ротик, комментирует Элура: — Вечный огонь, спаси и сохрани наши души. Я спокойно замыкаю колонну, оглядываюсь. Ситуация никак не поменялась, тела всё ещё собирались под воротами, создавая импровизированную гору, по которой в скором времени сможет взобраться каждая из этих тварей. Более крупные особи до сих пор находились вдали, не предпринимая никаких действий. — Вот что от вас хотел скрыть ваш многоуважаемый Артур де Лоран. — Уважаемый Хантер, скажите, что нам делать?! — восклицает леди, обращаясь ко мне. — Я могу ответить на ваш вопрос, — раздаётся уставший голос за нашими спинами. Кряхтя, к нам подходит пятидесятилетний мужик с седыми волосами. Под его глазами находились огромные тёмные круги. — Нужно мобилизовать всех, кто может держать в руках меч. Готовить мощный кулак для контратаки, иначе, когда это горка заполнится трупами, они нас сметут. В одиночку никто не сможет с ними справиться, — сообщает он уставшим голосом. — Вы? — спрашивает владычица, не зная имени нового собеседника. — Капитан Вильмах Кетган, назначенный владыкой Артуром де Лораном главным командующим армией, — представляется он, выпрямившись, прикладывает кулак к груди. — Конечно, если таково можно назвать армией. Одни мальчишки да старики в отставке, — бурчит он. — Значит, ваш вариант — это собрать всех и дать бой? — Да, ваше превосходительство. — Ничего не получится! — заявляет Посол, схватившись мёртвой хваткой за уступы крепостных стен. — Это твари бездны и чёрной магии. Как только мы откроем ворота, они ордой нахлынут на защитников. Другие вообще не станут ждать, сразу разбегутся по всему городу. Нельзя открывать ворота и позволить им проникнуть внутрь, — продолжает он, отходя от края. — Нужно забаррикадироваться в домах, найти лучшее убежище. Я отправлю письмо первым же голубем. Империя Нильфгаард сразу придёт на зов помощи своему сюзерену. — Сколько должно пройти времени, чтобы ваши войска добрались к нам? — Если всё точно посчитать и учесть, не меньше десяти дней. — Нет, это слишком поздно для нашего города. За это время нас всех уже перебьют. Нужно объединиться против главного врага. Тогда у нас будет больше шансов противостоять ему. Элура смотрит на двух спорящих о том, как нужно поступить правильно. Но она так и не дождалась ответа от другого участника. Я стоял, убрав за спину руки, наблюдая за тварями у подножья главных городских ворот. «Ну как тебе картина?» «Честно сказать, не очень. Мне казалось, тут будет куда меньше тварей. Но оказавшись тут, убеждаюсь в обратном. Тут целая орда собралась. Какой нужно быть тварью, чтобы управлять столькими». «Хм-м-м… может быть могущественной?» «Это был риторический вопрос. Я так знал ответ на него». «Угу. Если бы знал, не задавался бы этим». «Давай сменим вектор разговора, боюсь, опять поссоримся». «Хорошо. Что ты будешь делать дальше? Ведь этим людям не справиться без твоей помощи. Общество разобщено, ему нужен лидер кто объединит их. Ты как раз подходишь. У тебя есть знания и опыт в этом. Плюс это огромный шанс на то, чтобы сделать очередной прорыв». «Опять ты меня хочешь затащить в кабалу. Я только вышел из одной жопы, а теперь снова ныряй в другую. Не, с меня хватит. Давай я буду уже второстепенным плане крутиться, а бразды правления другому отдадим. Мне так надоело уже всё это…» «Как знаешь… Но без твоей помощи город обречён. Плюс этот чёрный на тебя косо смотрит. Кажись у него пунктик на твой счёт. Советую держать его в поле зрения. Капитан также неровно дышит, но с ним можно работать. За всё время нападение тварей ему удавалось сдерживать их. Касаемо твоей новой знакомой. Мне кажется, она будет всячески на твоей стороне. Главное не перегибай палку. Венценосные особы никогда не отличались терпением». «Хм. В твоих словах есть зерно истины. Я подумаю об этом. Сейчас ты расскажешь мне о шансе на прорыв», — так я стою ещё несколько минут, пока остальные выясняли, как им действовать, и за спину ко мне приближается старушка. Она кладёт свою тонкую ручку мне на плечо и своим касанием выдёргивает меня из раздумий. — Господин Хантер, — обращается ко мне, привлекая внимание. Оглядываюсь по сторонам, выискивая, кому можно сбагрить Элуру, чтобы меня оставили в покое. Ведь это не моя битва, всё от меня зависящее я сделал. Дальше город и его жители должны сами решить возникшую проблему, а не скидывать всё на чужака. Но у правящего рода были совсем другие представления. Она даже не попыталась выслушать других и прийти к единому мнению, а сразу обратилась ко мне. В её глазах читались строки просящей помощи. Недовольно цыкаю, поворачиваюсь к остальным. — Я не собираюсь разбираться с вашей возникшей проблемой. — Моё заявление огорчает её. — Но я помогу вам советом и как правильно поступил бы я в этой ситуации. Для этого вам придётся неукоснительно слушать меня. Дальше всё будет зависеть от вас самих, прислушаетесь ли к моим словам или нет. Меня уже не будет касаться судьба вашего города. Я смогу вырваться из этой ловушки, но сможет ли ваш народ — вот в чём вопрос. Задумайтесь об этом. — Я готова тебя выслушать и действовать, как ты скажешь, — отчаяние резко пропадает, давая проход надежде. Двое спорщиков угоманиваются, объединяются и встают стеной своих убеждений. Не стали пока ничего говорить, а лишь приготовились перед прыжком на свою жертву. Мы спускаемся вниз, уходя от горячей точки в сторону свободного здания, где нас уже ждали придворные слуги владычицы. Они будто знали будущее, из-за чего мы тут задержимся, подготовили всё, чтобы мы могли спокойно беседовать, не зная неудобств. Расположившись в не таком удобном кресле, я начинаю рассказывать, что может ожидать город, если пойти по двум путям, которые предлагали Посол с капитаном: — Ваш вариант, Посол, — это гибель для всего города. Никто не сможет продержаться десять дней, когда под окнами будут бушевать орды тварей. Но попросить помощи у империи Нильфгаардск это хорошая мысль. Если вы прямо сейчас сделаете это и опишите ситуацию с последствиями, у нас будет больше шансов, что империя откликнется на помощь своему сюзерену. — Вот! Я о том же говорил ему. Только сталь и огонь спасут нас. — Вы так же не правы, капитан. У главных ворот собралась орда не мелких накеров, а настоящие твари, чью шкуру не пробьёшь обычным железом. Для этого нужно серебро, причём много. Тогда у вас будет хоть какой-то шанс. Потом, гора трупов перед вами просто не даст нанести контратаку по причине препятствия перед носом. Если попытаетесь обойти через другие ворота, то вас будут ожидать такие твари как Леший. Я не буду рассказывать, кто они такие. Хватит одного взгляда увидеть гигантов за стенами. Лучшей тактикой будет для начала подготовить серебряные мечи и оружие. Для этого нужно собрать серебро со всего города, отдать на переплавку и начать действовать. Дальше остаётся главная проблема — это гора трупов тварей. Уже через пару дней они смогут перепрыгивать через стены, а потом вообще перебираться просто так. Нужно как можно скорее разобраться с этой проблемой. — Мы используем серебряное напыление на наконечниках стрел и болтов. Но это невозможно. Уже слишком поздно что-либо делать. Тел этих тварей настолько много, что вряд ли кому-либо удастся быстро избавиться от них, не подвергая себя опасности извне. Мы пытались покончить с ними огнём, но ничего не выходило. Использовали разные смеси, масла, алкоголь, ничего не помогает, — объясняет капитан ситуации. — Вы слишком много на себя берёте, если позволяете себе такое говорить. Я не собираюсь выслушивать бред мальчишки. Это просто трата моего драгоценного времени. Если вам, госпожа Элура, нечего сказать империи, я, как её представитель, выношу ноту ультиматума. Если владычица Элура де Лоран не признаёт свою ошибку перед короной, посадить под стражу этого выродка из ордена. Я, как голос империи, тот же час отправлю письмо о вашем предательстве, — показывает свою гнилую сторону Посол. Элура де Лоран сжимает губы в тонкую нить, пламя ярости пылает в глазах владычицы. Такого поворота событий она явно не рассчитывала услышать. Она всегда знала, что нильфам нельзя доверять, и вот очередной раз они доказывают свою гнилую натуру. — Стража… — цедит сквозь зубы Элура. Люди в доспехах тут же зашевелились, бренча латами. Я напрягаюсь, демонстративно активирую главный узор. Рука ложится на рукоять арита, я был готов в любой сбежать, оставляя после себя море крови. — Правильно. Этому городу ничего не остаётся, как подчиниться сильнейшему. Выполняйте мои приказы, и тогда империя подумает, помогать вам или нет, — с ехидной ухмылкой превосходства над другими заявляет Посол. — Взять под стражу посла Нильфгаарда и всех его приближённых, а посольство сжечь к чертям. Я не позволю кому-либо диктовать свои правила в моём доме. Я, Элура де Лоран владычица города и земель, не позволю какому-то Чёрному мне угрожать. Я сама справлюсь с этой бедой и без вашей армии. Как только мой город разберётся с этой напастью, следующей будет империя. Я сделаю всё для того, чтобы города и земли объединились под эгидой уничтожения главного врага и захватчика. — Вы совершаете глубокую ошибку. Это так просто никто не оставит. Империя сокрушит вас. Вы будете ползать у Эмгыра вар Эмрейса, прося о пощады. Слышите! Будете просить пощады! — выкрикивая ругательства на своим наречии, его выводят из помещения, оставляя нас троих одних. Шокированный увиденным, капитан качает головой. — Моя Владычица, прошу вас не относиться к моим словам очень строго, но вы уверены в том, что поступаете правильно? Ссориться с целой империей из-за одного незнакомца — народ вас не поймёт. — Знай своё место, капитан. Посол уже давно копает под наш род, я не позволю Нильфгаардцу уничтожить мой дом. Я готова поставить всё на этого молодого человека, даже свою жизнь, если потребуется. Сейчас исполняйте всё, что он сказал. Собрать со всего города всё с серебро, отдать кузнецам для переплавки. Мы должны за оставшиеся два дня хоть как-то подготовиться к вторжению, не дать тварям нас всех перебить как какой-то скот. — Но, моя госпожа, кузницы толком не успеют за оставшиеся двое суток, не говоря про ковку мечей. Я не хочу никак оскорбить вас, но давайте пересмотрим другие варианты, — пытается вновь образумить её капитан стражи. — Я смотрю, вы также хотите пойти следом, Вильмах Кетган. Я была большего мнения о вас. Своим неподчинением вы выкопали себе приговор, — машет рукой. Пара гвардейцев было двигается, тут уже я вмешиваюсь: — Моя госпожа, Вильмах Кетган прав. Все мои советы — это просто сотрясение воздуха, пока не избавимся от главной проблемы. — Владычица хмурится, ей видимо не понравилось, что я встал вопреки её словам. Гвардейцы останавливаются по жесту руки. — Объяснитесь… По спине пробегает холодок. Взгляд недовольства со стороны собеседницы скользит по мне. Ну ничего страшного, не всегда ей быть правой. Я не могу позволить забрать того, кто может так хорошо руководить людьми. Если ему дать полный карт-бланш, то уверен, Вильмах сможет показать себя как истинный полководец. Для этого мне придётся вмешаться и решить возникшую проблему. — Я собираюсь выиграть вам время. Для этого мне понадобится лаборатория, несколько хороших алхимиков и самое главное — жертвы, — сообщаю свои условия, на которые получаю утвердительный кивок. — Дайте ему всё, что он просит, — приказывает она и тут же останавливается. — Какие ещё жертвы? — Это я вам скажу чуть позже. Пока давайте остановимся на двух других, — с милой улыбкой произношу, отпивая чай. Вдруг все на меня с подозрением покосились. Как ни в чём не бывало встаю со своего места. — Пока вы готовите всё необходимое, я с вашего позволения вернусь обратно на стены. Мне очень понравился вид, который открывается с него, — заканчиваю на этом, выхожу на улицу оставляя этих двоих в задумчивости. — Вильмах Кетган, вы понимаете, о каких жертвах он говорит? — спрашивает владычица, позабыв о его проступке. — Моя госпожа, я не уверен, но боюсь, тут идёт речь о человеческих жертвах, — отвечает он, примерно догадываясь, о чём просит чужак из ордена. — Вот я тоже этого боюсь. Капитан… Как бы это нам потом не вылилось во что-то большее…