***
— Сука, кто вообще придумал идти на пролом?! Кому голову оторвать? — завопил я яростным голосом. — Ты же и придумал, имбецил доморощенный. — Да? Тогда я гений планирования. Моей находчивостью мы смогли раззадорить эту тварь. Теперь она точно никуда не улетит, будет преследовать нас до конца. Милиана ударяет себя раскрытой ладонью по лицу от услышанного. Такой бред она просто не рассчитывала услышать от меня. — Как я вообще согласилась на это. Могла же догадаться, у тебя не все дома в голове. Кто в здравом уме пойдёт таким примитивным планом на огромную тварь в шесть раз больше тебя в размерах и с острыми когтями. Вместо, того чтобы бить в голову, ты решил ударить по самому уязвимому месту твари. — Да откуда мне было знать, что нагрянет такой ветер и собьёт траекторию полёта?! Плюс она сама проснулась раньше времени. Вот нужно было ей резко повернуться к нам задом. — Нахрена было в панике отвлекать её броском камня?! Ведь ты прекрасно видел, куда подул ветер, и поменял траекторию полёта. Но ты… Погоди! Не хочешь ты мне сказать… Да нет? Ты бы не стал этого делать. Не в нашей нынешней ситуации. — Она усомнилась в своих словах. Я не выдерживаю и хрюкаю, сдерживая порывы смеха. — Вот! Я права! Ты это сделал специально. — Допустим… Признайся, весело вышло. Наблюдать, как она сейчас задние ноги задирает вверх, будто срать хочет. Вот только у неё ничего не получится… — смеюсь уже вовсю, не сдерживая себя и представляя забавную картину. Удар камня об камень, чувствую толчок за своей спиной. Валун, за которым я прятался, треснул. — Ну что, весельчак, доигрался? Она нас нашла, — в голосе раздаются ядовитые нотки. Пока мы переругивались, я копошился в песке. — Ну не нас, а меня. Не нашла, а лишь задела рикошетом. Не нужно утрировать, — сообщаю ей, выглядываю из-под завалов. — Вон! Смотри! Она вообще не понимает, где мы сейчас. Хоть бери, да тёплой забирай. — Милиана повторила за мной. — Лучше бы ты молчал… — сквозь зубы шипит она. — Ой, всё! Опять тебе что-то не понравилось. Если у тебя есть предложения, я выслушаю их. Я только и слышу одно бурчание. Когда мы ещё только шли сюда, ты горела идеей убить её. Как только поняла, что полная жопа, переобулась. Я не имею ввиду, что у неё забит колом. Это в переносном смысле. Я не хочу показаться… Так, стоп. Почему я должен оправдываться перед тобой? Так дела не делаются, подруга. Либо предлагай, либо подчиняйся мне. Я лидер или нет! Иначе мы так кашу не сварим. — В этот раз удар оказывается куда сильнее, чем предыдущий. Земля подо мной пошла ходуном, а валун за спиной, служивший укрытием, разлетается шрапнелью в разные стороны. — Идиот! — вопит Милиана, опрокидывая меня на землю и закрывая собой. Меня обняли и силой вытащили из укрытия. Секундой позже место, где я находился, было полностью завалена камнями. Этой твари почему-то больше всего нравилось бросаться камнями, чем самой нападать. Так она находилась в большей безопасности, если нападала в лоб, плюс каменистая территория лучший помощник. Короче говоря, наша ситуация патовая. Мы не можем контратаковать, а она достать нас на расстоянии. Так могло продолжаться до бесконечности. Пока позже мы не обнаружили новую угрозу. — Я всегда знала, что ты безумец. Вышел чистым из «Ямы», подорвал часть деревни, избавился от клановых хвоста, сделал целый род независимым от всех пяти кланов. И после этого хочешь приписать себе самоубийство. Это уже чересчур для тебя. Если ты хочешь умереть, делай это без меня, — заявляет напарница, отпуская меня. — Ой, всё. Опять начинаешь. Я же говорил тебе, это было необходимо, иначе по-другому никак. Вообще! Не мешай мне развлекаться. Я давно так не веселился! Адреналин в моей крови просто кипит. Я хочу почувствовать опасность, рискнуть своей жизнью, — воодушевлённый, произношу я, встаю в полный рост. Выхожу на прицельный удар твари. Милиана сразу же хватает меня и с силой швыряет в другое укрытие. — Безумец, ты нас всех погубишь! — её выкрик эхом расходится по всей каменистой территории. В ответ раздаётся рык твари. Раньше звук раздавался всегда издалека. Но в этот раз тварь решила почтить нас своим присутствием. Это сильно не понравилось моей спутнице. Она сжимает в руке копьё, готовясь сразиться с тварью не на жизнь, а насмерть! Выпрямляется, сразу же встречается глазами с потенциальной целью. Вблизи тварь оказалась куда страшнее, чем когда мы наблюдали за ней издалека. Перед нами предстал особый гибрид льва и орла: от первого он имеет туловище, гриву, задние лапы и хвост с кисточкой, а от второго — голову и крылья. Все четыре конечности этих существ оканчиваются сильно загнутыми острыми когтями — по два на передних и по три на задних. Шкура имеет песочно-жёлтый окрас, грива и кисточка на хвосте темнее остального меха. Я только сейчас вспомнил, с кем мы столкнулись. — Грифон! Это настоящий, мать его, грифон. Какого утопца тут происходит?! Я ведь точно видел василиска! Где он?! — вдали раздаётся клокочущий звук, будто тварь смеялась над нами. — Вот сука облезлая! Погоди, ты у меня за всё ответишь, — угрожаю я, также выпрямляясь вслед за напарницей. Сейчас наше положение оказалось куда плачевнее, чем несколько минут назад. Откуда взялась вторая тварь я просто не понимал. По идее, грифоны единоличники, никогда не любили делить свою территорию. Это место очень хорошо для них подходит. Так скажите мне на милость, почему виверна тут разгуливает как у себя дома? Ведь перед нами стоит более сильная особь, имеющая куда большую власть и силу, чем это облезлая виверна, которая даже огнём дышать не может. Но почему-то тварь так спокойна и не делает никаких враждебных попыток защитить свою территорию. Погодите, не может такого быть. Дьявол, как я раньше не догадался. Ведь всё было перед глазами и очевидно. Это же очередной симбиоз двух тварей. Они так ловят своих жертв на живца. Пока одна из них прикидывается беспомощной, другая просто заходит за спину… Какой я идиот, не смог разглядеть очевидное. Это всё из-за моей жадности, до сих пор не могу прекратить думать о той жемчужине, что хранится в споровом мешке этой твари. Сейчас появилась ещё одна более могущественная, но при этом очень желанная. По оперению грифону уже много лет, а это значит, жемчуга в нём куда больше, чем я могу себе представить. Виверна по сравнению с грифоном мышь для слона. Мой выбор сразу перекидывается на неё. — Виверна стала для нас помехой. Ты знаешь, что с ней делать, я возьму на себя этого красавца. Прошу тебя не увлекайся сильно. Мы все прекрасно знаем, чем это может закончиться. У нас ещё целый день впереди. Если ты сможешь отвлечь эту тварь, пока я разбираюсь с грифоном, то тебя будет ждать особая ночь, — хитро намекаю Милиане на более тесные отношения. Не думалось, что её так проймут мои слова. Глаза запылали ярким азартом настоящей маньячки. Она была готова отдать свою жизнь за мнимое мгновение провести со мной ночь. Вот пылкая деваха, я думал, что мне не удастся её укротить, а вон смотри. Сама рвётся в бой, готовая не только отвлекать, да ещё разорвать свою цель. Надеюсь, она не совершит глупость и не станет без меня убивать виверну. Знаю, как обычно Зарриканцы действуют: режут так, что от спорового мешка ничего не остаётся. Чëрт! Хватит жадничать, и так огромный кусок передо мной, который будет одному тяжко проглотить. Если ещё на десерт оставить виверну, я просто подавлюсь. Лучше поймать синицу в рукаве, чем журавля в небе. Решил для себя самое важно и, задушив жабу, согласовал с Милианой план действий. Не прошло пяти секунд, она убегает, оставив меня одного с главным блюдом. Грифон всё продолжает выжидать. Стуча клювом, с интересом наблюдает за нами. Его интерес был сугубо для приличия, дать своей жертве понять всю тщетность своего положения и перестать дёргаться перед неизбежностью. Вот только грифон глубоко ошибался, когда посчитал свою добычу жертвой. Это он понял, когда первый удар чуть не лишил его части когтей на правой лапе. Он лишь чудом успевает среагировать, уходя в сторону. Внутри разыгрывается неописуемый ужас. Но тот ужас перед ударом он запомнил на всю жизнь. Я не стал более сдерживаться, вхожу в состояние, при котором использую КВС. Внутри зверя всё клокочет от осознания того, что сегодня он видит последний раз белый свет. Потому он пытается взлететь, убегая куда подальше. Но увы, костлявая решила, что в этот день его жизнь должна оборваться. Промах. Да как так! Я же точно должен был его достать. Вот проворная тварь, ну ничего, я покажу тебе, где ра… Стой! Куда! А ну стоять, курица облезлая! Кто тебе разрешал сбегать! Что?! У тебя кладка яиц без присмотра… Какая жалость. Как иронично бы это не звучало, в этот раз деткам придётся расти без папки. Куда! Мы не закончили, а ты уже улепётываешь. Так дела не делаются. Хрясь. Бздынь. Во, другое дело. Тебе идёт быть однолапым, в этом я вижу что-то эстетично. Стой! Куда поковылял, мы только начали танцевать.Интерлюдия Милиана.
«Почему я, главная знахарка, должна терпеть такое? Ведь он мог уделить мне немного своего внимания. Я бы показала, насколько он ошибается во мне. Вместо этого своими словами продолжает дразнить… Это просто сводит меня с ума. Если он так продолжит, я в один прекрасный момент не выдержу и разорву его на части. Тогда он сам будет виноват», — прокручивает в своей голове Милиана, выполняя очередной безумный план Лэнга. Вот как в такую пустую голову могла прийти мысль нанизать виверну на каменный шип. При этом с ним не поспоришь, план был хорош на словах. Как только дело дошло до реализации, всё рухнуло. Каким-то непонятным образом тварь почуяла нас, и каменный шип устремился не туда! Я могла бы принять в голову или на худой конец в туловище, но не в задний проход. Причём он вошёл так легко, будто специально под неё подбирали размерчик. Вот как? До сих пор не могу в это поверить. Ещё появление грифона спутало все планы. Кто знал, что между этими тварями возможен симбиоз. Это настолько редко, как и встреча с настоящим драконом. Но не это меня удивило больше всего. За всё время виверна ни разу не отреагировала на меня. Наоборот, она наблюдала за происходящим издалека, приподымая задние ноги от неудобства. Милиана также заворожённая смотрела, как её Лэнг справляется с диким монстром, превосходившим его в несколько раз. За всю историю Заррикании только главные ветви клана могли похвастаться бойцами, имеющими от трёх до шести узоров. Их сила была сравнима с тем же грифоном, который может лишь своими размерами подавить отряд «Ловцов». Сейчас перед ней открывалось немыслимое: обычный человек, имеющий ни единого узора, сражался наравне с грифоном. Эта картина ломала все привычные устои в обществе. Если обычный чужак мог сравниться по силе с грозной тварью, так почему она, Милиана, знахарка рода, усомнилась в своей силе? Прямо сейчас перед ней стоит существо не слабее грифона. Милиана с прищуром смотрит на свою жертву. Ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы решиться на безумный шаг. В одиночку одолеть тварь, что превосходит её по силе и скорости, не каждый захочет. Пример Лэнга доказывал обратное. Если выйти из зоны комфорта и выложиться на полную, преодолев свои грани возможного, то ты откроешь для себя новые пути. Выпив очередное зелье для повышения выносливости, Милиана активирует сразу два узора на своём теле. — Я, Милиана, из рода Драген, вызываю тебя на поединок. Прими свою судьбу с честью. Если мне суждено будет умереть сегодня, я это сделаю, как настоящая Зарриканка, — проговаривает она, сжимая копьё, и рывком дёргается на виверну.***
Как я был благодарен ордену, что вбивал в мою голову учения своего цеха. Те тяжёлые тренировки до потери сознания в меня вбили эту науку до инстинктивного состояния. Тело уже само на рефлексах действовало без моего контроля. Мне оставалось только наносить удары по уязвимым местам твари. Вот таких точек на теле грифона было множество. Я успешно подавлял своего противника, не давая ему взять вверх или сбежать. Конечно, моментами он контратаковал, и тогда мне приходилось отступать. В такие моменты он просто зверел и мог разорвать меня в клочья, но всё равно это никак не помогало ему избавиться от меня. Коса голодным зверем впитывает кровь грифона, продолжая с каждым ударом покрывать лезвия алым оттенком. Я в начале задумывался, для чего она это делает. Пытался множество раз через эксперименты довести до логического завершения, но всегда что-то не хватало или мне просто мешали. Это просто приводило в бешенство, когда оставалось совсем чуть-чуть, и ты узнаешь тайну, как тут же тебя обламывали. Вот он шанс, который я так долго ждал. Жнец просто тонул в крови врага, захлёбываясь. Тварь тяжело дышит, истерзанное тело кровоточит, она смотрит на меня ненавидящим взглядом. Из рваных ран кровь бьёт в такт сердца, окропляя камни, от чего Жнец в моих руках вырывается в сторону этих крох. Мне приходится поумерить его жадность, воткнув лезвие в песок, от чего я получаю ответку в виде удара тросом по виску. — Вот чёртова железяка. Вместо того, чтобы сосредоточиться на противнике, ты рвёшься к крохам вместо главного блюда. Что? Расточительно, говоришь. Ты слышишь себя, или кровь тебе лезвие затуманила. Вот твоё главное блюда, не эти объедки. Их лучше оставь тем, кто слаб, а мы с тобой заслуживаем главное. Так, давай покажем этой твари, из чего мы сделаны, — выставляю косу в сторону потенциальной цели. — Гра-а-арг! — кричит подранок, понимая, о чём я сейчас говорил. Раненый грифон решается на отчаянный поступок, рвётся с места словно таран в попытке всем телом задавить меня, но я был готов к этому. Легко уйдя в сторону, делаю разворот вокруг своей оси, удачно подрезаю сухожилия на лапе. Грифон, получив урон, через секунду со всей скоростью валится на землю, собирая головой несколько каменных пластов. Не хотелось мне оказаться на его месте. Для любого другого этот удар может оказаться последним, но для него обычной головной болью. Пока противник не пришёл в себя, решаю продолжить начатое дело. Задние лапы как раз удачно расположились передо мной, и не воспользоваться таким шансом было бы с моей стороны глупо. Потому рвусь с места и размашисто ударяю по сухожилиям на задних лапах. Одна лапа легко подаётся, вот со второй пришлось повозиться, лезвие просто увязло в сухожилии. Сколько я не пытался его вытащить или, наоборот, пробить до конца разрез, у меня просто не хватило сил на это. Если я сейчас что-нибудь не придумаю, грифон меня отшвырнёт своей раненой лапой. Вот, уже из-за боли приходит в себя, здоровой лапой переворачивается с бока на живот. Чёрт, я не могу позволить ему это сделать. Из-за того, что я очень долго использую КВС, ресурсы тела практически истощены, я могу в любой момент рухнуть замертво. Только у жнеца было совсем другое мнение по этому поводу. Оказавшись в самой твари, ему открылся безграничный источник его любимой крови. Хватает всего пары секунд, чтобы он смог насытиться, как раскрылась его силу. Лезвия просто раскаливается докрасна, как нож по маслу разрезает плоть, а затем покрывается истинным пламенем. Раздаётся душераздирающий вопль зверя, а затем, недолго думая, я добиваю тварь несколькими ударами. Как только грифон был побеждён, на меня навалилась титаническая усталость. Я падаю спиной на тушу твари, навзничь распластавшись. Вегетативная и нервная система полностью истощена. Требовалось как можно скорее найти еду, восстановить недостающие калории, а также многочасовой сон. Увы, мне отдых только снится. Истощённый я лежал на туше, как беспомощный новорождённый котёнок. Никогда не любил себя за отчаянные поступки. Доведя себя до такого состояния, я обрёк Милиану на гибель. Сжав зубы от бессилия, я совсем позабыл о своём состоянии. Мои мысли были только о ней. Страх потерять спутницу заставлял сердце барабаном биться в груди. За всё это время я просто не находил себе места, но тут меня ждал неожиданный сюрприз. К моим ногам прикатывается уродливая зубастая пасть твари. За ней по пятам, хромая на левую ногу и держа окровавленную руку, бредёт Милиана. — Я погляжу… ты… тоже удачно… поохотился, — сквозь боль произносит она. — Ты тоже, я смотрю, не стояла на месте, — я осуждающе кривлюсь от увиденного. — Жаль, такая топорная работа. Удар, без сомнения, хороший, ровный разрез, ничего не скажешь. Но пришёлся на слабое место, где располагался споровый мешок, — грустно вздыхаю, смотря на голову второй твари. Моя надежда оставалась только на мёртвого грифона, чей споровой мешок оказался нетронутым и скрывал в себе ценные предметы. Милиана пропускает упрёк в её адрес, падает рядом со мной. — Это была славная охота, — с улыбкой произносит она. — Соглашусь, давно я так не выкладывался. Не меньше суток мне потребуется, чтобы вернуть хотя бы чувствительность во всём теле, — говорю я, обмолвившись напарнице в ближайшие сутки, что от меня не будет никакого толку. — Понятно… — шипит она, прижимая к ране пропитавшуюся кровью тряпку. — Ты ещё можешь двигаться, — мои слова звучат как риторический вопрос, на который не требовался ответ. — Ты быстрее истечёшь кровь, чем погибнешь от таких ран. Слушай меня внимательно и делай, как я тебе скажу, если хочешь увидеть восход солнца. Милиана страдальчески кривит недовольную мину. Ей хотелось прямо сейчас уснуть и забыться беспробудным сном. Вот только при этом она прекрасно понимала, что я прав: если она хочет жить, то придётся сделать ещё один рывок. Иначе потеря крови просто убьёт её. Вот под моим чётким руководством она действует стремительно, чтобы поскорее закончить начатое. Уже на третьей минуте Милиана держит в руке увесистый споровой мешочек. Одним лишь взглядом я мог определить, какое богатство сейчас в руке напарнице. Я быстро объясняю ей, что нужно принять, чтобы восстановить кровь. Поначалу она настороженно относится к моим словам, но когда всё равно съедает один из мелких артефактов, чувствует себя намного лучше. Влезет ко мне в карман, достаёт мензурку с колбой. Зубами откупоривает, немного выливает на свежие раны, а всё остальное выпивает залпом. Действия моей настойки совместно с артефактами восстанавливает Милиану полностью. — Это чудо! Я до последнего не вери… — она резко умолкает. Странный звук, словно бумагу рвали на пополам. Её взгляд был устремлён куда-то в сторону от меня. Я из-за своего паралича чисто физически не мог повернуться, пришлось включать фантазию и догадываться, что же там происходит. Но мне хватает мгновения, чтобы понять, из-за чего Милиана замолчала. На радужках отражается что-то серое, сферическое, в человеческий рост. Это что-то стало разбрасываться холодом. Одно из тысячи холодных осколков приземляется на лицо, чтобы сразу же стать мягкой каплей. Среди адской пустыни разгорается нешуточная погодная аномалия. С каждым моим биением сердца сила холода лишь увеличивается. Вот раскалённые пески покрываются коркой льда. Мне бы поскорее найти укрытие от непогоды, а вместо этого я всё так же беспомощный продолжаю лежать на месте. Тут в ухо ударяет странный звук с непонятным шелестом, будто воздух в себя вбирает что-то огромное. Мне стало любопытно, кто же пожаловал на огонёк. Милиана кривит злую мину, сжимая в ладони драгоценные артефакты, даже не думая об их сохранности. — Эльф… — сквозь зубы цедит она, покрывая слово ненавистным презрением. Мне приходится постараться, чтобы привлечь к себе внимание напарницы. Хватает всего одного взгляда, чтобы она повернула мою голову в сторону гостя, и я мог лицезреть происходящее. Эльф оглядывается по сторонам, выискивая потенциального врага, но в итоге не находит ничего опасного для себя. Нас он не взял в счёт, обходит труп грифона, изучающе смотрит на него. Я почуял неладное сразу же, как он бросил алчный взгляд на мою добычу. Резко указываю глазами на содержимое мешочка в руках Милианы. Ей хватает всего секунды, чтобы понять, что от неё хотят. Милиана знала, зачем я пошёл на драконида и ради чего. Жемчужину с очень редким окрасом она находит быстро. Милиане требуется считанные мгновения, чтобы найти искомое, а затем вложить его мне в рот. Проглатываю, и по пищеводу раскалённым железом оно спускается мне в желудок. Приходится постараться, чтобы выдержать эту невыносимую боль. В это время наш гость взбирается к затылочной части грифона, где по идее должен находиться споровой мешок. Пока тот пытается обнаружить искомое, я решаю отвлечь себя хоть как-то от этой экзекуции. Эльф стал для меня отвлекающим моментом. Чрезвычайно красивый, высокий и светловолосый с треугольным бледным лицом и большими миндалевидными аквамариновыми глазами. Одет в тёмно-синие одежды с полами разной длины. Металлические наручи, чёрные штаны и сапоги со множеством завязок; подпоясан тёмно-красным кушаком и двумя ремнями, на которых носит поясные сумки. Чёрный капюшон с красной подкладкой, к которому на груди приколота светло-синяя брошь, а также сделанный из бирюзовых, переливающихся синим и зелёным цветами, перьев наплечник на правом плече. Тут до меня начинает доходить, зачем сюда пожаловал волшебник: он тоже знает о споровом мешке на затылке. Когда не обнаружил искомое, сразу бросил подозрение на нас. Ведь голова практически не тронута, а всё остальное было изуродовано и порезано. Тут и самый тупой догадался бы, кто во всём виноват. Вот эльф сразу и смекнул, у кого сейчас возможно находятся ценные артефакты. Пока я крутил всё это в голове, боль, как ни странно, стала потихоньку утихать, я даже не заметил этого. — Caedmill, Me hen, — обращается на странном для Милиане языке эльф. Не понимая, что сейчас сказал гость, она воспринимает это как угрозу. Вот только для меня этот язык оказался более-менее понятен. Мне требуется всего минута, чтобы понять, что он сказал. — Что тут забыла столь высокая особа, как старший? — на всеобщем языке обращаюсь нему. Ответ не заставляет себя долго ждать. — Dh'oine знает старшую речь? Редкость для такого человека, что смог одолеть в одиночку королевского грифона, — высокомерно говорит эльф, изучающие смотря на меня. — Не хочу показаться грубым, но старший не ответил на мой вопрос. Зачем он сюда пожаловал? Не хочет ли старший сказать, что ему нужна моя добыча? Мне казалось, старшие не падки на трупы поверженных тварей не от их рук, — начинаю ёрничать я с усмешкой. — Dh'oine, лучше тебе перестать себя так вести. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы задавать вопросы. Моё имя тебе мало что даст. Всё равно мертвецу эта информация бесполезна. Если хотите быстрой смерти, отдайте то, что взяли с грифона, иначе… — договорить он не успевает, так как моя напарница, услышав слово «смерть», активировала все свои узоры и набросилась на эльфа. Ещё не успев восстановиться, она попыталась, рискуя своей жизнью, убить потенциального врага, но была с лёгкостью остановлена одним лишь взмахом руки эльфа. Он без труда примораживает её к земле, не утруждая себя. Приблизившись к Милиане, щёлкает пальцами, парализуя от кончиков ногтей до макушки. Та, подобно разъярённой кошке, кричит во весь голос, сокрушаясь за свою беспомощность. Для Зарриканца лучше умереть в бою, чем оказаться в плену. Это позор, который можно смыть только кровью обидчика. — Милиана, успокойся! Перестань вести себя как дикарка перед старшим. Какой пример ты показываешь нашему гостю? Не позорь род, держи себя в руках, — приказным тоном говорю ей. После моих слов она затихает. — Старший, я знаю, зачем ты сюда пришёл, но того, что ты ищешь, возможно нет. Вещь очень редкая, поэтому неизвестно, была ли она у грифона или нет. Я предлагаю тебе всё содержимое спорового мешка на нашу жизнь. Я уверен, заполучив его, ты всё равно останешься доволен добычей, — пытаюсь откупиться от него. Искомый мешочек валялся рядом со мной, из него вывалилось несколько драгоценных жемчужин. Эльф ловит мой взгляд. Подходит к упавшим жемчужинам, подбирает и сразу же убирает их внутрь мешка. — С вашей стороны это щедро, Dh'oine, — он приценивает вес содержимого. — Но главного ингредиента тут не хватает. — убирает мешочек за пазуху. — Где радужная жемчужина, Dh'oine? Только не говори мне, что его не было, или ты… — не договорив, он с прищуром кривится, будто от зубной боли. — Ты… — взмах рукой, он магией подтягивает меня к себе. Хватает меня за подбородок, всматриваясь в глаза. — Bloede arse, Dh'oine. Как ты посмел меня обмануть?! Теперь твоя смерть будет мучительной, — он отмахивается от меня, отбрасывая в сторону камней. Жёсткий удар сопровождается треском моих костей. Вот ублюдок ушастый… где… сука… кажись, ребро треснуло… Пока я ругался про себя, эльф продолжал действовать. Орудуя магией, он жонглирует мною, как обычной бутафорской игрушкой, подбрасывая меня и опуская обратно к земле. Таким образом он решил выбить из меня всю дурь, предварительно превратить все мои внутренности в однородную массу. Приходится снова использовать во вред своему здоровья КВС. Укрепляю своё тело настолько, насколько позволяли ресурсы тела. Я стал судорожно искать выход из этой ситуации. Я оказался наедине с эльфом, который считает человека природным врагом, до кучи он ещё маг и не простой фокусник, что может вытащить из шляпы кролика, а настоящий, со всеми вытекающими заклинаниями и проклятиями. Такого врага мне хотелось в последнюю очередь встретить. Прямо сейчас у меня не было никаких выходов из этой ситуации. Милиана также, как и я, скована магией. Даже руны, которые она до сих пор использует во вред своему здоровью, никак не спасают. Этот урод всё продолжает издеваться, интенсивнее подбрасывая меня. Хоть как-то разговорить его также ни к чему не приведёт. Только лишний раз разозлю его. Перебираю все варианты в голове и прихожу к самой неудачной мысли. Мне, честно, до коликов не хотелось к нему обращаться, но обстоятельства не давали другого варианта. Жнец после боя вообще как пережравший медведь лёг в спячку, до него не достучаться. Проглатываю гадкий комок гордости, стискиваю зубы и цежу сквозь них, впервые обращаясь к нему за помощью: — Гюнтер о Дима, мне нужна твоя помощь. — следующий удар выбивает из меня дух, снимая укрепление тела. Эльф прознал, что я спокойно переношу удары, и решил изменить тактику. Теперь вместо земли я стал собирать собой валуны. Первый же удар вышибает из меня всю спесь, а за ним последние крохи сознания. Следующий удар точно убил бы меня, если не знакомая ситуация с игрой временем. Я висел воздухе в метре от потенциального валуна, эльф зло смотрел на меня, Милиана в двух метрах от мага уже заносила тому в спину копьё. — С одной стороны, у нас патовая ситуации. Твоя преданная, по уши влюблённая Зарриканка смогла преодолеть магию обычного эльфа. Тебе оставалось всего мгновение потерпеть, чтобы она избавила тебя от этого эльфа. С другой стороны, ты уже находишься на волоске от смерти. Ты подсознательно понимал, тебе не пережить следующий удар, и в отчаянии решил обратиться к своему старому знакомому, — Гюнтер демонстративно кланяется мне. — Старина Гюнтер перед тобой. Теперь я хочу снова услышать те слова. Просто из-за шума боя я плохо расслышал тебя, — глумливо сообщает мне, приблизившись к самому лицу. — Ты собираешься мне помогать, или пришёл глумиться сюда? — продолжаю цедить каждое слова, не переходя на ругань. — Я пришёл сюда лишь с одной целью, мой дорогой друг: получить должника. Я это получу. Но сейчас мне просто хочется растянуть этот момент подольше. Не каждый день удаётся тебя застать в такой ситуация. Дай мне насладиться триумфом победы над тем, кто течение трёх лет избегал меня. — Ты слишком большого мнение о себе, о Дим. Твоя задача заключить договор, а потом забрать за него свою цену. Я это прекрасно понимаю, готов заплатить за своё спасение. Найди того, кого ты так жаждешь наказать. — Тц-тц-тц-тц-тц, — качает указательным пальцем перед моим лицом. — Не всё так просто, Хантер. Моё предложение было действительно, когда ты только попал в «Яму». Сейчас будут совсем другие условия, — Гюнтер язвительно усмехается. — Либо ты соглашаешься на них, либо умираешь. — Тварь! — я с отвращением сплёвываю ему под ноги. — Ну зачем ты так, — с огорчением в голосе тяжко вздыхает он. — Ты не оставляешь мне иного выбора, — выпрямившись, Гюнтер разворачивается ко мне спиной. Убирает за спину руки, отправляется к эльфу. Приблизившись к нему, щёлкает пальцами, снимая с него свою магию. Эльфу понадобилось всего мгновение, чтобы понять происходящее. — D'yaebl. A d’yeabl aep arse. — Я тоже рад тебя видеть, Креван Эспане аэп Каомхан Маха. Прошло много времени с последнего нашей встречи. Как поживает твоя… — Зачем ты тут, D'yaebl! Я рассчитался с тобой несколько лун назад. Больше не собираюсь с тобой иметь никаких дел! — враждебно смотрит на Гюнтера. — Вот зачем ты всё портишь, — он печально качает головой. — Я хотел предложить тебе кое-что, что будет выгодно нам обоим, — снова закидывает удочку. — An’badraigh aen cuach, — в грубой форме отвергает предложение О Дима. — Geas! — говорит на старшей речи. Взмах рукой — Креван Эспане аэп Каомхан Маха оказывается на старом месте. Мне на мгновение показалось, его передвинули чуть ближе к Милиане. Вот D'yaebl, по-другому и не скажешь. Если Гюнтеру отказывают, может подложить настоящую свинью. Лучше его не злить, а постараться договориться. В нынешних обстоятельствах у меня просто нет выбора. Придётся играть по его правилам, если я хочу выжить. Но при этому нужно сделать так, чтобы в будущем не лишиться жизни. — Господин Зеркало, — привлекаю его внимание к себе. — Я вижу, это очередная жертва твоего коварного договора. Очень интересно послушать его историю. Но… Сейчас нужно решить дела со мной. Как ты видишь, у нас сейчас патовая ситуация. Тебе нужен человек, который выполнит твоё задание, а мне — свобода и твоя клятва. — Хватит! — в бешенстве выкрикивает О Дим, изменившись в лице. Кожа сереет, как у мертвеца, сетка сосудов паутиной расходится по лицу. Это всего секунда, но ужас пробегает по всему телу. В гневе О Дим оказывается страшен, первобытный ужас сковывает меня. Подготовленный план разговора тут же вылетает из головы, уступающий место множеству моим внутренним страхам. На такой поворот я просто не рассчитывал. Его изменения длились всего мгновенно, но этого хватило, чтобы понять, кто передо мной. Это не простой крестьянин или низшее магическое существо, самая настоящая могущественная тварь, управляющая временем. Постараюсь держать эту мысль в голове, и господин Зеркало продолжает как ни в чём не бывало говорить: — Я не собираюсь с тобой торговаться. Моё время ограничено, у тебя всегда два варианта развития. Первый — ты соглашаешься на все мои условия. Второй — не соглашаешься, и я оставляю тебя тут гнить. Выбор за тобой, — ставит вопрос ребром, не давая мне шанса выйти отсюда сухим. Его условия не лучше рабских. Оказаться его игрушкой, которая будет бегать по его велению… Нет. Я качаю головой, отвергая все его предложение. — Я лучше умру, чем позволю лишить себя свободы, — спокойным голосом сообщаю свой ответ. — Дурак, — господин Зеркало осуждающе качает головой. Подходит к моей валяющейся у трупа грифона косе. — Это я, пожалуй, заберу. Всё равно трупу она не нужна. — Одним лишь взглядом подтягивает к себе моего Жнеца. — Хм-м-м… Хорошая вещь, её лучше хранить подальше от людских рук. Такое могущество лучше хранить у самого сердца, — потеряв ко мне интерес, он уходит вальяжной походкой, посвистывая. Моргаю, он неожиданно пропадает, а время резко возвращает свой ход. Последнее, что я вижу, как лицо эльфа кривится от боли, а затем слышу хруст с чавканьем разрываемой плоти. Неожиданное забвение спасает от мучительной боли реальности.